Текст книги "Теория и практика психотехнических игр"

Джафар Маллаев, Диана Гасанова
Теория и практика психотехнических игр

© Маллаев Д. М., Гасанова Д. И., 2013

© ООО «Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС», 2013

* * *

Введение

Одним из необходимых условий реализации личностно-ориентированного подхода является организация образовательного процесса с применением активных, нетрадиционных форм, методов и средств обучения, воспитания и развития. Развитие личности происходит в различных видах деятельности, в том числе и игровой – ведущей в дошкольном возрасте. Особое значение приобретают игры для учебной и профессиональной деятельности.

Существует множество теорий и классификаций игр. Среди всего разнообразия выделяются психологические игры, которые имеют большое значение для повышения эффективности учебно-воспитательного процесса детского сада, школы, вуза. Психологические игры в свою очередь делятся на развивающие, психокоррекционные, оздоровительные, психотехнические и др. В данном пособии пойдет речь о теории и методике проведения психотехнических игр, об их роли в развитии познавательной сферы детей дошкольного и младшего школьного возраста.

Ряд исследователей разрабатывали вопросы теории и методики проведения психотехнических игр со спортсменами (Н. В. Цзен, Ю. В. Пахомов), с учащимися (В. В. Петрусинский, Е. Г. Розанова), со слепыми и слабовидящими детьми (Д. М. Маллаев), с педагогами (Н. В. Самоукина), с детьми старшего дошкольного возраста (Д. И. Гасанова).

Психотехнические игры представляют собой процедуры группового разучивания упражнений на развитие разнообразных психических функций – внимания, памяти, воображения и других. Воспитательно-образовательная ценность этих игр заключается в возможности в процессе игры диагностировать, развивать, корригировать познавательные процессы и личностные качества человека на различных возрастных этапах.

Целью настоящего пособия является обобщение теории и практики психологических игр, психотехники, раскрытие истории создания психотехнических игр и особенностей проведения психотехнических игр с детьми дошкольного, школьного возраста, а также со студентами. Будущему преподавателю педагогики и психологии необходимы знания теории игры, особенностей организации игр с детьми дошкольного возраста, репертуар игр на развитие познавательной сферы дошкольников.

Предлагаемая читателям книга посвящена системе психотехнических упражнений, игровых заданий и игр, методике проведения их в образовательной системе детей дошкольного возраста, школы и при подготовке студентов психолого-педагогических специальностей к профессиональной деятельности.

В нем также приведены материалы спецкурса «Психотехнические игры в образовании» для студентов психолого – педагогических специальностей.

Материал, приведенный в книге, обобщает практику использования психотехнических игр с детьми дошкольного и младшего школьного возраста. Игры методически разработаны, так как конспекты упражнений, игровых заданий и игр включают методику организации, правила проведения игры, методические указания и варианты, игровых заданий и упражнений.

В издании приводятся вопросы и задания, темы рефератов, перечень необходимой литературы, что поможет студентам в подготовие изучения проблем дошкольной и младшей школьной педагогики и психологии.

Глава 1. Игровая деятельность как предмет научного исследования

1. Развитие взглядов на игру в зарубежных исследованиях

В психологии существуют различные взгляды на игру, множество теорий игры. Проблемами игровой деятельной занимались известные ученые: Ф. Шиллер, Г. Спенсер, К. Гроос, Р. Холл, К. Бюллер, В. Штерн, Дж. Дьюи, К. Коффка. Своеобразные взгляды на игру развивают Ж. Пиаже и П. Жане, известна теория физиолога и психолога Ж. Бойтендайка.

В России теорию игры разрабатывали Л. С. Выготский и его последователи. Анализ игровой деятельности был дан С. Л. Рубинштейном в его «Основах общей психологии».

Платон с его эстетическим видением мира, усматривал в игре нечто прекрасное и ценное само по себе, призывал жить, играя. Аристотель, напротив, не придавал игре самостоятельной ценности, видел в ней развлечение и отдых, которые важны не сами по себе, а как подготовка к серьезной деятельности, к труду. Согласно И. Канту, игра – «незаинтересованная деятельность; занятие, которое «принято само по себе».

Начало разработки теории игры обычно связывается с именами таких мыслителей XIX века, как В. Вундт, Дж. Селли, Г. Спенсер, Ф. Шиллер. Они рассматривали игру как одно из самых распространенных явлений жизни, связывая происхождение игры с происхождением искусства.

Ф. Шиллера (1957) считал, что игра – это эстетическая деятельность. Избыток сил, свободных от внешних потребностей, является лишь условием возникновения эстетического наслаждения, которое по Шиллеру, доставляется игрой. Усматривая в человеке ряд противоборствующих стремлений, угрожающих нарушить целостность личности, Ф. Шиллер отмечал, что лишь в игре они гармонично сочетаются, уравновешиваются, облагораживают и усиливают друг друга.

Г. Спенсер (1897)[1]1
  Здесь и далее указана дата публикации работы автора.


[Закрыть] рассматривал игру как искусственное упражнение сил, создающееся в вымышленных деятельностях.

Игра животных и человека интересовала и других философов, педагогов и психологов, но предметом специального психологического исследования она стала только в конце XIX века у К. Грооса.

Теория игры К. Грооса (1916) довольно хорошо известна и была широко распространена в первой четверти XX века. Давая ей самую общую характеристику Гроос называет ее теорией упражнения или самовоспитания. Он рассматривает игру как спонтанную форму детской деятельности, которая якобы обусловлена присущими ребенку биологическими влечениями и не допускает никакого педагогического вмешательства. Точка зрения теории К. Грооса сводится к тому, что детская игра имеет инстинктивный биологический характер и что принципиальной разницы между игрой ребенка и игрой животного нет.

Отмечаемый уже в то время факт относительного постоянства, единообразия форм игры от поколения к поколению детей, признание игры неотъемлемой принадлежностью именно детского возраста способствовали поиску причин, объясняющих данное универсальное свойство детей. Это и привело к пониманию игры как биологически обусловленной и наследственно передаваемой формы поведения, направленной на упражнение инстинктов, необходимых для будущей взрослой жизни.

Теория игры К. Грооса хотя и дополнялась различными поправками, но в целом она была принята Э. Клапаредом (в его ранних работах), Р. Гауппом, В. Штерном, К. Бюлером, из русских психологов – Н. Д. Виноградовым, В. П. Вахтеровым и другими.

История работы над созданием общей теории игры до выхода в свет книги Ф. Бойтендайка (1933) была историей поправок, дополнений и отдельных критических замечаний к теории К. Грооса, связанных с общими взглядами на процесс психического развития ребенка. Но сколь спорной ни казалась теория Грооса, в ней содержится положение о важном значении игры для психического развития.

Ф. Бойтендайк представил новую, оригинальную попытку создания общей теории игры. Свою теорию игры Бойтендайк строит, исходя из принципов, противоположных положениям К. Грооса. В теории К. Грооса игра объясняет значение детства, для Бойтендайка, наоборот, детство объясняет игру: существо играет потому, что оно еще молодо.

Анализируя особенности динамики поведения, характерные для периода детства, Бойтендайк сводит ее к четырем основным чертам: ненаправленность движений; двигательная импульсивность; «патическое» отношение к действительности (рассеянность, внушаемость, наивность); робость, боязливость, застенчивость. Эти черты при известных условиях приводят молодое животное и ребенка к игре. Ф. Бойтендайк возражал против предупражняющей функции игры, как она представлена у К. Грооса. Он утверждал, что упражнение возможно только по отношению к чему-то уже возникшему в поведении. В его положениях показано развивающее значение игры. Игра им рассматривалась не как упражнение, а как развитие. В ней появляется новое, она путь к установлению новых форм организации поведения, необходимых в связи с усложнением условий жизни.

После Ф. Бойтендайка наступил кризис в создании общей теории игры, приводящий в конце концов к отрицанию самой возможности создания такой теории.

Дж. Колларитс (1940) рассматривал самые разнообразные критерии игры (упражнение, удовольствие, отдых, освобождение, общность с пространством, повторение, юношескую динамику, фикцию, т. е. основные признаки, выдвигавшиеся Гроосом, Бойтендайком, Клапаредом). Характерным для этих теорий было отождествление хода психического развития ребенка, а тем самым и его игры с развитием детенышей животных и их игр. А такая общая теория игры, охватывающая игру детенышей животных и игру ребенка, ввиду глубокого качественного различия в их психическом развитии вообще не может быть создана (Д. Б. Эльконин, 1978).

Дж. Брунер (1972) подчеркивал, что природа детства, способы и формы воспитания эволюционируют и подвергают такому же естественному отбору, как и любая другая морфологическая или поведенческая форма. Дж. Брунер отмечал, что эволюция всех видов животных, обитающих в предметно расчлененной среде, требует приспособленности поведения к индивидуально неповторимым условиям, в которых может выступать предмет потребности. Именно в силу неповторимости этих условий возникает, как это показал П. Я. Гальперин, объективная необходимость в психической регуляции действий, т. е. в регуляции на основе образа ситуации, условий действия. Здесь требуется максимальная вариативность действий и невозможна стереотипность. П. Я. Гальперину принадлежит разработка теории ориентировочной деятельности. Игра, но Гальперину, и есть та деятельность, в которой складывается и совершенствуется управление поведением на основе ориентировочной деятельности.

В зарубежной психологии представители почти всех направлений так или иначе объясняли игру, реализуя свои общие теоретические концепции (психоанализ З. Фрейда, структурная теория К. Коффки, динамическая теория личности К. Левина, теория эгоцентризма Ж. Пиаже).

Психоаналитическая теория З. Фрейда оказала большое влияние на взгляды многих психологов на понимание природы детской игры (К. Коффки, К. Левина, Ж. Пиаже) и в настоящее время получила довольно широкое распространение. Игра использовалась как средство диагностического обследования и терапевтического воздействия. Сам З. Фрейд нигде не излагает своей теории игры. Необходимость проникнуть «по ту сторону принципа удовольствия» возникла у Фрейда в связи с анализом травматического невроза. По толкованию Фрейда, в основе детских игр и снов травматического невротика лежит одна и та же тенденция к навязчивому повторению. По его мнению, это не просто аналогия, а сходство по существу. Оно заключается в том, что ребенок с самого рождения подвергается всевозможным травмирующим воздействиям (травма рождения, травма уменьшения ласки, травмы строгостей и наказаний и т. д.). Период детства и есть период такого непрерывного травмирования ребенка. И если у травматического невротика условия, в которых возникла травма навязчиво воспроизводятся в снах, то у ребенка эта же тенденция к навязчивому повторению приводит к играм.

Продолжая мысль З. Фрейда, Д. Б. Эльконин называет детство периодом игр, потому что это период непрерывных травм, а игра есть единственное средство овладения путем повторения теми невыносимыми переживаниями, которые несут с собой эти травмы.

Игра, считал Фрейд, выступает как естественное терапевтическое средство против возможных неврозов, которыми чревато детство. Воспроизводя в игре невыносимые переживания, ребенок ассимилирует их; благодаря повторению в игре они перестают быть невыносимыми. Представление о детстве как о периоде непрерывных травматических ситуаций, непрерывных конфликтов, непрерывного давления, оказываемого на ребенка со стороны общества, взрослых имеется и в теории В. Штерна, ранних работах Пиаже, в теории «двух миров» Коффки и в ряде других концепций детства и игры.

Фрейдистское понимание игры повлияло на распространение психоаналитической практики на детей. Практическое использование игры шло в двух направлениях: проективной диагностической методики и терапевтического средства.

Начиная с 30-х годов XX столетия получил распространение другой вид использования игры, так называемая игровая терапия. В это время развиваются попытки разработать технику игровой терапии.

В. Акслайн различал в технике игровой терапии две большие группы: направленную и ненаправленную технику.

В направленной технике терапевт берет на себя интерпретацию и корригирующие функции. В ненаправленной технике ребенку предоставляется полная свобода в игре.

А. Фрейд была одной из первых разработчиков техники игровой терапии как частичной замены вербальных методов психоаналитической техники. По ее мнению, игра не может рассматриваться как эквивалент свободных ассоциаций и для понимания трудностей, испытываемых ребенком, должна использоваться наряду с другими средствами – истолкованием снов, свободным рисованием и т. п. Терапевт, создавая игровую ситуацию должен сам играть активную воспитательную роль, направляя импульсы ребенка по новому руслу и регулируя его инстинктивную жизнь. Главная задача терапевта – укрепить при помощи игры и других средств «я» ребенка.

Более радикальна методика М. Клейн. Она считает, что игра и игровая терапия замещают технику свободных ассоциаций, на которой базируется психоанализ взрослого. В системе М. Клейн каждое действие ребенка в игровой ситуации и всякая игрушка, которую он использует в игре, трактуются как имеющие глубоко символическое значение. Задача игровой терапии заключается в том, чтобы сделать такие бессознательные тенденции сознательными. Обе эти модификации игровой терапии носят специфически психоаналитический характер.

Несколько иные принципы лежат в основе ненаправленной техники игровой терапии. Центральным моментом является то, что игра становится для ребенка естественным средством самовыражения и предоставляет ему возможность «проигрывать» свои чувства и проблемы. Как отмечает, В. Акслайн при этой технике ребенок может делать или говорить в игровой комнате все, что он хочет. В такой ситуации ребенок внезапно чувствует, что здесь он может растормозиться и полностью проявить себя, т. е. ребенку дается возможность проиграть свои аккумулированные чувства напряжения, расстройства, неуверенности, агрессивности, страха, замешательства и запутанности. Проигрывая эти чувства, он выносит их на поверхность, видит их, научается их контролировать или отвергать. Благодаря этому ребенок достигает эмоциональной устойчивости и становится психологически более зрелым. Ненаправленная техника игровой терапии является непсихоаналитической. Так как игра выступает здесь не в своих специфических чертах, то ее только условно можно назвать игрой. В сущности эта техника сводится к тому, чтобы предоставить ребенку возможность свободно выбирать любую деятельность (рисование, действия с пластическими материалами, конструирование, игра и т. д.) в условиях отношений со взрослым, в известном смысле противоположных тем, при которых образовались трудности поведения. Данные трудности, которые подвергаются коррекции этого вида терапией, в большинстве своем вызываются конфликтными отношениями между взрослыми и детьми, именно поэтому практика отношений нового типа со взрослыми может приводить к коррекции.

В работах Ж. Пиаже проблемы психологии детской игры входят органической частью в его теорию развития интеллекта. В своей основной работе Ж. Пиаже (1945) изложил понимание игры и ее значения в развитии интеллекта. Заслугой Пиаже является, во-первых, ставшие уже классическими, исследования о самых ранних стадиях становления интеллекта (рождение и развитие сенсомоторного интеллекта) и, во-вторых, исследование особенностей операциональных форм мысли, уже предполагающих наличие представлений. Ж. Пиаже отмечает, что для него важно было установить мост между сенсорно-двигательной деятельностью и операциональными формами мысли.

Данная работа, специально посвященная формированию символа, уточняет, продолжает и углубляет эти более ранние взгляды на игру. Это исследование так же, как и исследование, посвященное рождению интеллекта и описанию стадий развития сенсомоторного интеллекта, основано на фактах, полученных в ходе наблюдений за развитием детей.

Одним из неоспоримых и в общих чертах точных критериев игры Пиаже считает освобождение от конфликтов. Критически рассмотрев некоторые из теорий игры (Грооса, Бойтендайка), Пиаже дает свою интерпретацию игры, исходя из структуры мышления ребенка. Он выделяет три основные, связанные в один ряд структуры игры: игры – упражнения, символические игры и игры с правилами. Пиаже прямо указывает, что упражнение, символ и правило являются последовательными этапами, которые характеризуют большие классы игр, с точки зрения их умственных структур. По мнению Д. Б. Эльконина, концепция детской игры Пиаже является одной из наиболее законченных, хотя и ограниченной рамками только интеллектуального развития. Несомненной заслугаой Пиаже является то, что он поставил проблему игры в связь с переходом от сенсомоторного интеллекта к мышлению в представлениях.

Теоретические исследования А. Валлона (1967) посвящены психическому развитию ребенка, характерной чертой которых является синтетический, целостный подход к объекту своего исследования. А. Валлон характеризует игру, как специфический вид деятельности, свойственный ребенку. Критикуя теории игры З. Фрейда и Ст. Холла, он определяет игру как социальное по своему происхождению средство, при помощи которого ребенок овладевает миром окружающих его предметов, социальных отношений, присваивает заложенные в окружающей среде возможности. В игре ребенок подражает увиденным им сценам, отношениям людей, в игре он уподобляет себя взрослым и усваивает их способы поведения. Именно через игру происходит формирование у ребенка сложных эмоциональных отношений к взрослым, товарищам, к себе, совершается развитие его личности, его самосознания.

Анализируя строение игровой деятельности, Валлон приходит к парадоксальному выводу, что играть, в истинном смысле этого слова, могут лишь взрослые, но не дети. Для игры, поясняет он, характерно временное высвобождение функции из под контроля подчиняющих ее высших форм деятельности, а у детей отсутствует такое иерархическое строение деятельности. Делая этот вывод, А. Валлон упускает из виду ведущую характеристику игровой деятельности – типичное для нее увлечение самим процессом деятельности, а не ее практическим результатом. В этом смысле ведущая деятельность ребенка специфически игровая.

Французский психолог Ж. Шато, отмечая специфику отдельных видов игр, анализирует игры с правилами, в которых элементы волевого поведения, преодоление трудностей, социальное утверждение через подчинение правилам представлены достаточно рельефно. Шато не отрицает наличия удовольствия в игре, но полагает, что наслаждение, получаемое в игре, – это моральное наслаждение. Выполнение плана и правил создает особое моральное удовлетворение. По мнению Шато, игра есть самоутверждение, ее результат – овладение новым образцом поведения взрослого. У ребенка нет других способов самоутверждения, кроме игры. Шато дает характеристику различным видам игр. Он отмечает, что в функциональных играх более ясно выражены элементы стремления к определенным достижениям, к самоутверждению. Имитационные игры включают идентификацию с моделью и вследствие этого могут быть средством самоуправления в познании и понимании других, а тем самым и оружием против эгоцентризма. Как и другие игры, по мнению Шато, игры-имитации свидетельствуют главным образом о самоутверждении личности в целом. Наиболее ясно эта тенденция к самоутверждению обнаруживается в играх с правилами. В большинстве случаев эти игры общественные, и поэтому самоутверждение принимает здесь характер социального самоутверждения в группе и посредством группы. По заключению Шато всякая игра есть испытание воли, т. е. школа волевого поведения, следовательно, школа личности.

Необходимо отметить, что общий подход к выяснению природы игры, который применялся при анализе игры животных, почти механически переносился на природу детской игры. Большинство теоретических концепций, которые разрабатывались, носили биологизаторский характер. Все они апеллировали к особенностям детского организма как биологического существа. Правда, по форме эти теории исторически видоизменялись. Сначала прямо утверждали, что игра – результат накопления в детском организме избыточной энергии, которая требует своего выхода и находит свое выражение в различного рода играх. (К. Гроос, Т. Рибо, Г. Спенсер и др.). В основе игры лежит врожденная способность к приспособлению и подражанию: она развертывается, реализуется и развивается по мере роста детского организма.

Открытый биологизаторский характер этих теорий не позволял проводить никакого различия между животными и человеком.

Неудовлетворительность такого понимания была рассмотрена в работах отечественных психологов (Л. С. Выготского, А. Н. Леонтьева, С. Л. Рубинштейна, Д. Б. Эльконина, и др.).