Текст книги "Протеже"

– Диана, ты опять меня не слушаешь! Видишь ты это или нет, но для тебя существует один Люк! К примеру, когда ты в последний раз была на свидании?

– Разве это имеет значение? Я могла не видеться ни с кем целые месяцы…

– Нет, не могла! Да, это не обязательно были свидания в баре или ресторане, но не реже раза в неделю у тебя на горизонте появлялся кто-то новый, и ты по крайней мере старалась выбраться на люди. Я же слышала своими ушами, от скольких приглашений ты отказалась в последнее время! На прошлой неделе Эл позвал тебя на вечеринку, а ты сослалась на дела, хотя в то воскресенье торчала дома и поджидала Люка с работы!

– Эл очень милый парень, но не мой тип!

– Нет, Диана, из-за Люка ты стала равнодушной ко всем. Послушай, выставь наконец его из своего дома!

– Смешно и глупо! И к тому же нечестно вот так взять и выставить Люка ни с того ни с сего! Ему пока не обойтись без моей помощи. И он тоже не остается в долгу. Убирает, готовит. – Диана чувствовала, что все сильнее запутывается во лжи. Она ведь до сих пор не рассказала Молли о выходке Люка. О, конечно, ничего подобного больше не повторилось, однако Мерримэн пытался заигрывать с ней. Он постоянно восхищался волосами Дианы, ее умением одеваться.

Впрочем, на это не стоило обращать внимания. А вот Молли наверняка раздула бы все, особенно если бы пронюхала об утреннем кофе в постели…

– Диана, я высказала тебе все, что думаю. И ты рано или поздно должна будешь взяться за ум и тогда поймешь, что прикипела к этому парню.

– А даже если такое случится – хотя это совершенно невозможно, – что тут ужасного? Люк добрый и милый.

– Он никогда не удержится возле одной женщины! – отрезала Молли, отпирая входную дверь и снимая пальто. – Хотя, конечно, это не его вина. Люк не святой и не голубой, а значит, не останется равнодушным к бабам, готовым ему отдаться.

Диана возразила, что Люк еще ни разу не ночевал в другом месте, но Молли ехидно рассмеялась:

– Ах ты, простофиля, да разве это мешает ему иметь хоть трех баб каждый день? Где? Да где угодно! У них на квартире. В темном закутке на курсах. На заднем крыльце ресторана. В туалете. И откуда в тебе такая наивность? Уж ты-то никогда не давала мужикам спуску! Честно говоря, именно это меня больше всего и пугает! Да, во всем, что касается Люка, ты ведешь себя не лучше других. Такой, как он, ни за что не откажется трахнуть кого-нибудь лишний раз. Он же весь пропитан сексом! И дело тут не только в красивой внешности: от него исходит какая-то животная сила, и на любую женщину Люк смотрит так, будто только и думает, как залезть к ней в трусы! Вот почему все бабы заводятся с пол-оборота. И ты, между прочим, тоже, – хотя и отрицаешь это. Короче, вот что я думаю: да, нам бы удалось сделать из него звезду. Но прошу тебя об одном: вышвырни Люка из своей берлоги, пусть найдет себе отдельное жилье. Хотя бы подумай об этой возможности! Ладно?

– Подумаю, – кивнула Диана.

Молли воображает невесть какие страсти, которых нет и в помине. Господи, да кому, как не Диане, знать, что она чувствует к Люку? Но разве Молли объяснишь это? Иногда она жутко упряма.

И Диана поспешила успокоить себя, размышляя о том, как хорошо Люк смотрится у нее в доме, и вспоминая его привычки, известные ей наперечет. Он поет, когда моется в душе, причесывается в туалете над раковиной и читает, сидя на диване в гостиной, положив ноги на кофейный столик и включив телевизор. Дома Люк обычно ходит в джинсах и футболке и выглядит в них потрясающе. Он такой высокий, стройный, мускулистый, с великолепно развитыми плечами и руками. И тем не менее все ее восторги не имеют ни малейшего отношения к сексу. Господи, Диана настоящий крутой профи и, отдавая должное внешности Люка, прежде всего представляет его на телеэкране, как и прочих звезд!

Но при этом ему все еще необходимо учиться, учиться и учиться. Вот почему так важно, чтобы Люк всегда был под рукой. Диана должна шлифовать не только грубые грани, но и развивать его способности. Ему предназначено стать настоящим артистом. Утонченность и изысканность не даются сразу.

Если отпустить его сейчас в самостоятельное плавание, наверняка найдется масса доброхотов, которые пригреют Люка и выжмут из его таланта все, что смогут. А она вложила в Мерримэна слишком много, чтобы кому-то уступить его.

Люк проснулся ровно в шесть утра и с наслаждением потянулся всем телом. У него никогда не было такой удобной кровати, хотя ноги свисали с короткого дивана.

Сегодня была пятница. Значит, с девяти до одиннадцати у него лекции, с одиннадцати тридцати до трех тридцати работа в кафе, а потом он свободен.

Люк вскочил, принял душ, оделся и спустился за любимыми круассанами Дианы. Затем насыпал кофе в специальный агрегат, который сам молол зерна, кипятил воду, пропускал ее через кофе – черт побери, все делал сам, – стоило только нажать кнопку.

Люк мигом накрыл поднос с завтраком, особенно тщательно осмотрев розу, – Диану больше всего трогал этот знак внимания.

– Ох, нет, еще рано! – сонно возразила Диана в ответ на его стук.

– Доброе утро! – сказал Люк с безмятежной улыбкой.

Диана кое-как уселась в кровати: одеяло натянуто до подбородка, волосы немыслимой копной торчат во все стороны – такая милая, трогательная девчушка не старше двенадцати лет! Трудно было поверить в то, что не пройдет и часу, как она оденется, накрасится и преобразится в утонченную деловую даму, способную заставить любого плясать под ее дудку.

– Ты сегодня сияешь как медный грош! – заметила она. – Как учеба?

– Лучше не придумаешь. Правда, вкалывать приходится много, но я не в обиде. Сплю и вижу, когда наконец смогу заняться делом!

Диана, пробормотав что-то невнятное, пригубила кофе.

Люк терпеливо ждал, пока она проснется окончательно. Не всегда понимая, что ей нужно, Люк боялся дышать – лишь бы не сделать какую-нибудь ошибку и не разозлить Диану.

Ведь она выбрала его – именно его, Люка Мерримэна – из толпы и сказала, что у него есть талант. Врожденный дар. Люк частенько думал о себе как о живучем усике земляники, нуждающемся лишь в капельке воды и удобрений. Диана дала ему и то и другое – и он был глубоко благодарен ей.

– Диана, сегодня я закончу пораньше и успею получить жалованье. Конечно, это ничто в сравнении с тем, сколько я вам должен, но мне было бы очень приятно угостить вас обедом.

– Ох, Люк, это отличная мысль, честное слово, но только не в пятницу! У нас назначена генеральная репетиция, а потом запись. Будем гонять дубль за дублем, пока не получится то, что надо. Придется торчать там до девяти или десяти. И к концу дня я буду почти трупом.

– Ух ты, да ведь это так интересно! В школе нас готовят не к телешоу, а к театру. Наверное, играть перед камерой – совсем другое дело. – В его голосе слышались неуверенность и трепет. – Никогда еще не видел, как телестудия устроена внутри!

– Конечно, где бы ты мог это увидеть! – Посмотрев на него внимательнее, Диана добавила: – Но рано или поздно ты все увидишь. Знаешь, давай сделаем так. Зайди ко мне днем, когда освободишься после работы. Только учти, тебе придется тихо сидеть в углу и следить, как мы снимаем дубли. Это вовсе не так весело…

– Нет, мэм, только не для меня! Готов поспорить, что не соскучусь! – Люк благодарно улыбнулся. – Спасибо за приглашение! И не беспокойтесь. Я буду сидеть тихо как мышь! Нет, вы уж занимайтесь своими делами. Я сам уберу посуду в моечную машину. Черт, когда у тебя дома такая куча всяких механизмов, хлопотать по хозяйству – одно удовольствие!

Ничто не влияло на его безоблачное настроение. Даже в душной толкотне метро Люк умел находить хорошие стороны. Если отключиться от неприятных эмоций, всегда отыщешь превосходный материал для наблюдений, а потом скопируешь чью-то речь или манеры, как советовали лекторы на курсах.

Одно внушало некоторые опасения: многие объекты наблюдений начинали тоже глазеть на него. Пришлось прятаться за темными очками даже в помещении.

Ну, в основном это, конечно, связано с тем, что в купленном Дианой прикиде он смотрится как очень богатый парень. Взять, к примеру, кожаную куртку – оказывается, она от Перри Эллиса. Теперь-то Люк знал, что это одна из самых шикарных фирм.

Сегодня утром ему предстояло заниматься современными танцами, то есть играть роль не только лицом, но и всем телом. Ну, поскольку тело всегда слушалось его, современные танцы стали для него самым легким курсом. И в Салеме, и потом в Портленде Люк много занимался спортом, чтобы не терять форму.

К полудню ресторан почти заполнился. Один из столиков занимала дамская компания: молодые туристки шумно обсуждали недавний поход по художественным галереям и достоинства профессионального историка-искусствоведа, их гида.

Люк решил, что это домохозяйки из Нью-Джерси, которым некуда девать время. Он с любопытством наблюдал, как они ковыряют вилками и ножами свинину на ребрышках, а потом все же пускают в ход руки.

Одна из дамочек отличалась каким-то редкостным оттенком волос. Вроде бы седые, но не совсем. Во всяком случае, выглядели они почти как настоящие. Леди с ходу положила на Люка глаз. И, улучив момент, сунула ему в руку записку. В укромном уголке на кухне Люк прочел ее имя и номер телефона с припиской: «Только в дневное время».

Он с ухмылкой вышвырнул бумажку. Все как всегда. Что Нью-Йорк, что Салем или Портленд – повсюду дамочки висли на нем одинаково.

И что ему до этой красотки? Диане она и в подметки не годится! Вот кто настоящая леди – и посмотреть есть на что, и котелок варит что надо!

Люк в сотый раз выругал себя за глупую попытку распустить руки. С того вечера миновал почти месяц, да только эта оплошность все еще не давала покоя, как заноза.

Ну, во всяком случае, все это время он учился, что, пожалуй, самое главное для того, кто намерен начать новую жизнь. Если уж на то пошло, Люк без труда отказался даже от своего любимого жевательного табака. Он вообще легко расстался со своим прошлым.

Главное – старина Люк с каждым днем все больше походил на горожанина и испытывал гордость всякий раз, когда получал такие вот намеки от очередной городской фифы.

Да, не иначе как на него снизошло благословение Господне, только дурак не воспользовался бы этим.

Когда в четыре часа Люк появился у дверей студии, охранник принял его за артиста и попросил предъявить пропуск. Черт побери, вот это здорово – знать, что ты выглядишь так, как хочешь! Теперь нужно лишь получить роль.

На лице Дианы, спустившейся за ним, не осталось ни малейших следов утренней раздражительности. Карие глаза ласково блеснули при виде Люка. Он с самой первой минуты оценил ее манеру общаться. Нет, она не гремит и не несется на тебя как паровоз. Ее речь звучит размеренно и плавно, а голосок льется в самую душу, слаще патоки. Только если Диану сильно разозлить или ей приходится что-то быстро сказать по телефону, она прибегает к неразборчивой нью-йоркской скороговорке.

Вот как сейчас, когда Диана пыталась ввести его в курс дела по пути к съемочной площадке. Мамашу зовут Алиса Дворкин, а Мэг – Энн Эрл. Нужно знать имена режиссера, помощника режиссера и оператора. Это главные сотрудники. А еще есть съемочная группа, распоряжающаяся камерой, светом и звуковыми эффектами. Ее нельзя путать с творческой группой и с технической группой, и все они одинаково важны для съемок.

– Ага! – тут же врубился Люк. – Не беспокойтесь, Диана, я только посмотрю и не буду никого отвлекать. Я сам не люблю, когда лезут под руку.

Он зачарованно глазел на съемочную площадку, обставленную настоящей мебелью, как в театре. Однако потолок в студии еще больше поразил его: беспорядочная путаница проводов и какие-то огромные пыльные колпаки, напоминавшие сушилки для волос и заливавшие сцену ярким светом. Вдобавок ко всему по краю сцены катались на тележках четыре огромные камеры.

Затем Диана посадила Люка за свой стол в операторской и расположилась сзади. Перед ними были режиссер, помощник режиссера и технический режиссер, причем последний без конца колдовал над необъятной панелью с кнопками и лампочками. Перед каждым из них мигал экран монитора.

Люк молча порадовался, что не нарвался сегодня на Молли – никто не станет к нему цепляться. Слава Богу, у Дианы своя голова на плечах!

Репетиция уже кончилась (но Диана пообещала, что Люк увидит ее в другой раз), зато наблюдать за записью было ужасно интересно.

Технический режиссер через микрофон сыпал указаниями на каком-то непонятном языке (Диана время от времени успевала давать пояснения Люку) и постоянно напоминал артистам, чтобы те следили за разметкой (то есть стояли на специально отмеченных местах, не заслоняя партнеров).

Диана почти не вмешивалась.

– Понимаешь, Люк, я уже высказала свои замечания во время репетиции, и теперь мне нужно только смотреть, чтобы не случилось какой-то ошибки… черт, вот как сейчас!

Все в операторской комнате издали дружный стон: внезапно отключились камеры. Это Мэг наступила на кабель, и теперь предстояло заново переснять всю сцену.

Люк не задавал вопросов, он весь обратился в слух и старался запомнить каждую мелочь, особенно имена – на тот случай, если его с кем-то познакомят. Люди любят, чтобы их имена запоминали с первого раза.

А еще Люк с удовольствием смотрел, как работает Диана, и даже гордился тем, что пришел сюда именно с этой леди, наделенной властью «творческого контроля».

Да, братцы, ему действительно привалило счастье в тот день, когда он познакомился с Дианой и получил билет в новую жизнь!

* * *

На протяжении целой недели Диану обхаживал Карл Блейн, артист, снимавшийся в последних сериях «Мамаши и Мэг», томный смуглый красавец с пронзительным блеском в черных глазах. Диана не сразу решилась совместить удовольствие с работой, но все же приняла приглашение на обед в субботу, после окончания съемок.

Карл повез ее в Вестсайд, в свой любимый ресторан «Амстердам». Зал был полон, а громкая музыка делала разговор практически невозможным.

Диану это не очень волновало: хватало томных взоров, которыми они обменивались. Начав обед с мартини и осушив полбутылки вина, она была на взводе. Карл коснулся под столом ее колена, и Диана не отодвинулась. После десерта они уже держались за руки.

Прошло довольно много времени с тех пор, как она в последний раз спала с мужчиной, и Карл вполне подходил для этого. Если все пройдет удачно, кто знает, может, она и станет встречаться с ним постоянно, только не слишком часто?

Он не спешил и не перегибал палку, наверное, помнил, как долго Диана колебалась, думая над его приглашением. Это было довольно мило с его стороны, и Диана, тепло улыбнувшись, представила, как удивится и обрадуется Карл, если она страстно поцелует его по окончании обеда и согласится заглянуть к нему в гости.

Однако, когда они вышли из ресторана, Карл предложил прогуляться, чтобы отдохнуть от духоты и шума. Он явно нервничал, и как-то незаметно романтическое очарование вечера развеялось без следа. Что-то тут было не так.

Через два квартала Карл вдруг остановился возле многоквартирного дома.

– Вот здесь я и живу. Не заглянешь ко мне выпить?

Так вот чем объяснялись все эти странные ужимки! Карл проявлял хладнокровие и расчетливость с той самой минуты, как они вышли из ресторана. Ему нет никакого дела до Дианы, он просто намерен получить удовольствие с наименьшими затратами!

– Извини. Но мне сегодня нужно пораньше лечь спать.

– Понимаю. – Карл обиженно взглянул на нее.

– Нет, – возразила Диана, – боюсь, ты ничего не понял. Я не люблю, когда мной манипулируют! Ты же нарочно выбрал ресторан поближе к дому! А потом предложил прогуляться – прямиком к своей берлоге! И теперь спрашиваешь, не хочу ли я выпить, имея в виду постель. Это настолько откровенно…

– Это значит «да» или «нет»? – раздраженно перебил Карл.

– Нет!

Он молча повернулся и пошел домой, ни разу не оглянувшись.

Диана дошла до Колумбус-авеню, пока сумела поймать такси. Ее душила злость из-за этого идиота. Мужики – невыносимое племя, а артисты в особенности! Кажется, могла бы уже это усвоить! Черт побери, у нее нет времени на эти глупые игры! Пусть только Молли попробует еще раз поинтересоваться, отчего подруга больше не ходит на свидания. Получит такой ответ – мало не покажется!

В тот момент, когда Диана вошла домой, Люк открыл дверь душа: полотенце обернуто вокруг бедер, волосы мокрые, и на коже блестят капли воды.

– Ох, привет! Я не думал, что вы так рано вернетесь…

– Ничего страшного. – Комната вдруг поплыла у нее перед глазами.

В ту же секунду сильная, уверенная рука подхватила Диану под локоть.

– Вы в порядке?

– Слегка осоловела, вот и все. Наверное, выпила лишнего. Голова кружится.

– Вам лучше прилечь. Я принесу молоко и аспирин. Безотказное средство.

Она смущенно улыбнулась и почувствовала себя немного лучше.

Когда Люк постучал в дверь, Диана уже разделась и легла.

– Вот, выпейте это. Сразу заснете.

– Спасибо, Люк. Это очень мило с твоей стороны. – Диана приняла аспирин и выпила молоко. Чтобы справиться с головокружением, ей пришлось сосредоточиться на чем-то одном, и этим оказалась голая грудь Люка, поросшая редкими светлыми волосами. Как всегда, Диану поразил широкий разворот прямых плеч и здоровая гладкая кожа, отливавшая теплым золотом.

– Вам лучше?

Его голос доносился как бы издалека.

– Да. Спасибо. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Люк легонько поцеловал ее в лоб, прежде чем уйти. Или ей пригрезилось?

Впрочем, через минуту Диана заснула.

Глава 5

– Доброе утро, это «Эбботт и Синклер», – сказала Ники в телефонную трубку. – Да, я отправила их еще вчера… Ну, значит, почта работает плохо.

Как всегда, ей приходилось вертеться как белке в колесе, поскольку Хилари соизволила отбыть куда-то на пару дней. Но сегодня эта суета не вызывала в Ники привычного раздражения. Ее наконец-то подхватил чудесный ветер перемен, и заветная цель приблизилась. И вовсе не благодаря ее таланту или трудолюбию. В этом поганом бизнесе талант не имеет никакого значения. Главное – знакомство и связи.

Ники больше всего на свете хотела писать сценарии, чтобы стать такой же, как Диана, – независимым автором и продюсером, то есть хозяйкой себе самой. Однако ей почти ничего не светило, пока агентство работало над «Мамашей и Мэг». Молли явно не видела в Ники человека, а Диана постоянно давала пустые обещания допустить ее к сценарию, как только Ники осенит какая-то стоящая идея. На самом же деле Диана попросту топила одну за другой бесподобные идеи Ники, поскольку не терпела конкуренции.

Ники чувствовала, что ее единственный шанс – написать свой сценарий для мыльной оперы. Они заполняли эфир бесконечной чередой и тянулись без конца, поэтому режиссерам волей-неволей приходилось периодически менять всю творческую команду, чтобы освежить приевшийся сюжет.

На протяжении всех последних месяцев Ники проводила время ленча в офисе, чтобы просмотреть как можно больше мыльных опер. И если только Молли и Диана отсутствовали, телевизор в конференц-зале работал весь день.

Зато теперь Ники досконально изучила сюжетные линии почти всех сериалов – так, словно их персонажи стали ее близкими друзьями.

Но, несмотря на ее усилия, разосланные по студиям сценарии неизменно возвращались обратно с вежливыми отказами. Ники не сомневалась: это происходит только потому, что автор никому не известен. Получался замкнутый круг: как прикажете автору набираться опыта, если никто не желает работать с его сценариями?!

Оставалась последняя надежда – познакомиться с какой-нибудь важной шишкой. По вечерам Ники стала шляться по телевизионным тусовкам, подсматривала, подслушивала и всячески старалась, чтобы ее заметили. Как-никак она молода и хороша собой. Кто-то наверняка на это клюнет.

И вот два дня назад ей наконец повезло. Ники подслушала беседу двух режиссеров популярнейшей мыльной оперы «Ночью и днем», снимавшейся на «Первой американской студии».

Один из них, Герб Норман, подвижный пятидесятилетний коротышка с обручальным кольцом на пальце, выглядел как явный охотник за юбками.

Ники тут же протиснулась к стулу Нормана возле стойки бара, представилась и завела с ним беседу о его шоу, то и дело с расчетливой небрежностью задевая грудью за его локоть. Кажется, небрежность выглядела не вполне достоверно.

Герб пригласил Ники на обед, а она его – в койку.

Здесь ему явно показалось мало простого «перепихона» в стиле «трам-бам, спасибо, мадам!», для которого предназначалась законная супруга. Герб развлекался с Ники довольно необычно и даже грубо. И она ничуть не обиделась.

Ники собиралась, использовав секс, привязать его к себе так, чтобы получить возможность поторговаться «баш на баш». Что поделаешь – так уж устроен мир! Ники давно усвоила это на собственном опыте.

Когда ей исполнилось четырнадцать и она стала плохо успевать по французскому языку в своей школе на Лонг-Айленде, учитель предложил ей остаться после уроков, пообещав помочь с домашним заданием. А сам тут же полез под юбку и в трусы, хрипло нашептывая, что отвезет ее домой. Но ведь французский-то Ники все равно пришлось бы сдавать – или как?

В тот год она мечтала попасть в летний лагерь, а для этого необходимо было успешно перейти в следующий класс. И Ники начала встречаться с учителем французского на автомобильной стоянке. Отличных результатов она так и не добилась, но экзамен сдала довольно прилично. Только перед этим учитель проэкзаменовал ее орально у себя в машине.

Три телефона, зазвонивших одновременно, оторвали Ники от лирических воспоминаний.

– «Эбботт и Синклер», пожалуйста, не кладите трубку, – затараторила она, щелкая переключателями.

В этот миг дверь отворилась и в конференц-зал вошел самый обалденный мужик, какого когда-либо видела Ники. Его лицо показалось ей смутно знакомым – наверное, один из тех счастливчиков, что снимаются в мыльных операх. Она наверняка вспомнит этого парня, как только услышит его имя.

– Вы, думаю, и есть Ники, – с улыбкой сказал он. – Вроде бы нам приходилось говорить по телефону.

– А вы – Люк Мерримэн, – удивленно выдохнула она, чувствуя, как екнуло сердце под откровенно сексуальным взглядом.

– Точно, – подтвердил он. – Диана не ждала меня сегодня, – признался он. – Я решил сделать ей сюрприз.

– Она говорит по телефону. Междугородный звонок, – поспешно соврала Ники. – Если вас не затруднит подождать… – Игриво улыбнувшись, она кивнула на кресло.

– Спасибо, Ники, я, конечно, подожду.

От его акцента по спине у Ники побежали мурашки. Ей хотелось слушать и слушать его без конца. Притворяясь, что занята делом, она украдкой наблюдала, как Люк положил свой фотоаппарат и свежий номер «Таймс» и снял кожаную куртку. Под ярко-голубым свитером обозначалась мощная мускулатура.

Ники волей-неволей пришлось заняться телефонами, однако Люк не шел у нее из головы.

Конечно, она знала всю его подноготную, ибо привыкла влезать во все, что касалось «Эбботт и Синклер». Так вот этот счастливчик, этот сукин сын, которого пригрела Диана! Она наверняка занимается им неспроста – значит, платит ему всем, чем может, за его услуги.

Люк рассказал Ники, что получил фотоаппарат всего пару недель назад и с тех пор с ним не расстается.

– Ники, я бы с удовольствием сфотографировал и вас, – улыбнулся он. – Мне так нравятся ваши рыжие волосы!

– Охотно, только сначала приведу себя в порядок. – Ники полезла в сумочку за зеркалом и расческой, стараясь выглядеть изящнее под его внимательным взглядом. – О'кей, я готова. – Ники выдала свою самую многозначительную улыбку.

Люк немного отошел назад, навел объектив па резкость и щелкнул затвором.

Ники давно следовало вызвать Диану по интеркому, но она не спешила. Чем дольше Люк просидит с ней, тем больше она успеет разнюхать.

Тут поступил важный деловой звонок от Молли. Энн Эрл в июне не сможет участвовать в шоу, поскольку поедет сниматься в фильме, и им предстоит срочно найти Мэг замену, чтобы не дать сериалу заглохнуть.

Ники отвечала быстро и вполне профессионально, с оживленной улыбкой перечисляя список возможных кандидаток. Ей хотелось, чтобы Люк убедился: она не хуже иных-прочих и занимается здесь важными делами, а не просто поднимает телефонную трубку и встречает посетителей.

Все еще не торопясь отпускать Люка, Ники выслушала его рассказ о художественной школе.

Диана, как всегда, появилась совершенно не вовремя: выскочила из своего кабинета и застыла как вкопанная:

– О Люк! Что-то случилось?

– Нет. Просто решил сделать вам сюрприз. И пригласить на ленч.

– Ох, но я не смогу, у нас срочное дело. Нам с Молли нужно его обсудить.

Ники с завистью следила, как Диана надела шубу, подхватила Люка под руку и поволокла прочь.

Но он все же обернулся и одарил Ники очаровательной улыбкой.

Черт побери, что за обалденный тип! Теперь понятно, почему Диана всеми правдами и неправдами старается держать его подальше от офиса! Эта хитроумная сука вообразила, будто заполучила парня в личную собственность!

На губах у Ники заиграла циничная ухмылка. Уж она-то знала, что артисты никогда не остаются чьей-то собственностью надолго – не то племя! В погоне за новыми ролями нельзя торчать на одном месте. Люк в данный момент играет роль любимчика у Дианы. Но как только ему засветит что-то получше… И желание переплюнуть Диану загорелось с утроенной силой. Ведь Диана босс и обладает властью помогать Люку, тогда как Ники пока не располагала властью вообще.

Впрочем, она успела кое-чего добиться. Если уж на то пошло, режиссер скоро будет у нее на крючке.

Ники включила автоответчик и на такси отправилась домой ждать его звонка.

Прошло уже два дня, и Герб буквально изнывал от возбуждения и желания повторить все эти дьявольские штучки. Особенно его заводило то, как Ники бегает на четвереньках по комнате, а он гоняется за ней, преодолевая препятствия.

– Ну, давай потряси жопой, подразни меня!

Ники послушно поводила бедрами, и всякий раз, когда Герб рвался вперед, уворачивалась и заводила его до безумия, нарочно опрокидывая мебель, чтобы преградить ему путь.

Глянув украдкой на часы, она остановилась и позволила наконец Гербу взгромоздиться на нее сзади. Он брал ее грубо, по-скотски. Слава Богу, в такой позиции не было видно его слюнявого оскала и подрагивающих на животе складок жира.

Черт побери, ну и тошная это штука – жизнь! Пока она возится на ковре с этой свиньей, Диана, вполне возможно, занимается любовью с Люком!

Мысль о Люке приободрила Ники, она даже вообразила, будто это он трахает ее сзади, это его сильные руки тискают ей грудь, а ослепительно белые зубы терзают кожу на плече.

Однако Ники так и не дождалась оргазма – все фантазии разлетелись вдребезги, потому что Герб взревел, как племенной бык, и потребовал, чтобы она визжала, изображая безумную страсть.

Потом Ники лежала, уткнувшись носом в пыльный ковер, и чувствовала себя грязной, изнасилованной и неудовлетворенной. Правда, утешение приносила надежда на то, что очень скоро она сама будет заказывать игру и требовать всего, чего хочет.

Просто к ее списку прибавился еще один пункт – Люк Мерримэн.

* * *

– Расскажи мне что-нибудь приятное, прежде чем я отправлюсь на ленч с Молли и парочкой зануд со студии, – попросила Диана, выйдя с Люком на улицу. – Честно говоря, – добавила, внимательно взглянув на него, – ты какой-то возбужденный. Что с тобой?

– Возбужденный?

– Ну, приподнятый, оживленный, – пояснила Диана.

– Ага! Именно так я себя и чувствую. Наверное, это потому, что март подошел как-то незаметно. Стало вдруг тепло и солнечно, запахло весной. А еще я теперь запросто управляюсь с этой штуковиной. – Люк ловко навел камеру и щелкнул Диану прежде, чем она успела возразить.

– Ох, так нечестно! Я не была готова!

– Неправда, были, – вкрадчиво возразил он. – Вы всегда красивая, даже если не прихорашивались. И я такой вас и хочу – настоящей, как есть!

От этой двусмысленности Диана покраснела.

– Послушай, – смущенно заметила она, – если не знать чувства меры, ты только и будешь снимать чужую жизнь, а не жить своей.

– Вот уж чего я совсем не боюсь, – засмеялся Люк. – Я собирался пройтись до Центрального парка. Там полно народу, и многие позволят себя щелкнуть. Вы не могли бы хоть раз удрать со мной?

– Очень хотелось бы. Знаешь, давай сделаем так. У меня еще есть полчаса, и я погуляю с тобой. Заодно подышу свежим воздухом. Мне это не повредит.

По пути Люк непрерывно снимал все подряд: ярко разрисованный кеб, миниатюрную, как кукла, китайскую девчушку с игрушкой-марионеткой, парочку грейхаундов[6]6
  Грейхаунд – порода гончих.


[Закрыть], гулявших с тощим, как и они, пареньком.

Диана наблюдала, как Люк орудует камерой, оживленный и счастливый. Как всегда, он казался необычайно привлекательным и подвижным. Ничуть не смущаясь, Люк заговаривал с незнакомцами в своей провинциальной манере, и люди охотно отвечали ему. Солнечные лучи золотили его волосы и тускло поблескивали на куртке.

Внезапно Диану осенило.

– Мне нужно срочно позвонить! – Она за руку подтащила Люка к фонтану напротив отеля «Плаза» – здесь можно фотографировать часами, не сходя с места. А в холле отеля наверняка есть телефон.

– Рой? Это Диана Синклер. Слушай, у меня есть срочный заказ. Отлично. Не забудь свою камеру.

Диана опустила в щель автомата новый четвертак и позвонила в студию, чтобы оставить сообщение Молли. Она опоздает к ленчу, пусть начинают без нее.

Поджидая Роя, Диана что-то торопливо строчила в своей тетрадке.

Вскоре Рой выскочил из такси.

– Что с тобой стряслось? У тебя был такой голос, будто речь идет о жизни и смерти!

– Так оно и есть. Как я надеюсь, это будет новое шоу!

И пока Люк болтался возле фонтана и щелкал своей камерой, Рой снимал его своей. Когда Мерримэн догадался, что происходит, Диана познакомила мужчин и объяснила Люку:

– Я хотела снять тебя на пленку на всякий случай. Не обращай на Роя внимания и занимайся своим делом. Сумеешь?

– Да, мэм. Пожалуй, сумею.

Без подсказки Дианы Люк выбирал самые любопытные объекты. Снова оказавшись в парке, он снял старичка в добротном костюме, читавшего «Уолл-стрит джорнал», юную мамашу в норковом манто, мусолившую «Эсквайр», пока ее младенцы-двойняшки спали в своей роскошной коляске, пару черных мальчишек на роликах, чрезвычайно крупную леди, с аппетитом поглощавшую пиццу. И все же Люк то и дело ухитрялся поймать в кадр Диану, причем в самые неожиданные моменты.

Хотя Рой старался снимать незаметно, публика почуяла что-то необычное, и потихоньку стала собираться толпа зевак. Люк с неизменным дружелюбием отвечал на все вопросы.

– Нет, сэр, я просто развлекаюсь. Еще не наигрался со своей новой камерой. И Рой – он тоже развлекается.

Завороженная Диана потеряла счет времени, по Люк воскликнул: