Текст книги "Протеже"
Автор книги: Джастин Валенти
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)
Она кивнула.
– Что ж, тогда не скрывайтесь прежде, чем расскажете мне о материале для шоу…
– Диана, – окликнул сестру Кент, – мы уходим!
– Ох! Познакомьтесь, это мой брат, – рассеянно пробормотала Диана, а Кент напомнил ей, что Патти уже ждет в машине.
Люк, все так же невозмутимо улыбаясь, держал свой тяжелый поднос на весу.
– Что ж, ребята, был рад познакомиться с вами, – сказал он и добавил с явной иронией: – А вам, мэм, спасибо на добром слове!
Диана едва сдержала неожиданный порыв: ей хотелось убедить Люка, чтобы он плюнул на здешнее болото и уехал в Голливуд, в Нью-Йорк, стал художественным агентом, писателем или профессиональным фотографом…
Кент настойчиво сжимал локоть сестры, а она торопливо рылась в сумочке в поисках визитки.
– Навестите меня, если будете в Нью-Йорке.
Господи, она же хотела сказать «позвоните», но с губ уже слетело «навестите»! Диана неуверенно рассмеялась, не зная, заметил ли Люк ее оплошность. Он снова наградил Диану своим колдовским сияющим взглядом. И лишь потом посмотрел на карточку.
– «Мамаша и Мэг»? Эй, вы что, имеете отношение к этому шоу?
– Я соавтор сценария.
– Люк! – рявкнул бармен и сердито кивнул в сторону столиков.
– Ну что ж, желаю удачи! – пробормотала Диана и поспешила за Кентом.
– Что это за чертовщина? – возмущался Кент на ходу. – Я ведь сказал: мы уходим, как только закончится шоу! А ты куда-то смылась! Я едва нашел тебя, а ты, оказывается, таяла от этого парня…
– Я ни от кого не таяла! Просто у этого парня есть талант, и нужен небольшой толчок…
– Ах, ну конечно, и потому ты позвала его в Нью-Йорк – исключительно ради того…
– Я не звала его, Кент, это все не так. Я лишь хотела дать понять, что ему необходимо подумать о своем таланте и бросить это болото…
– Черта с два! – упрямо замотал головой Кент. – Ты сразу запала на этот кусок говядины! Ну да, такие мясистые болваны всегда были в твоем вкусе…
– Ты сам не знаешь, о чем говоришь! – Диана сердито вырвала у него руку, едва они вышли на улицу. – И хватит толковать о моих чувствах. Я знаю все не хуже, чем ты! Ну вот, ты вытащил меня чуть не волоком, а Патти еще не подогнала машину.
– Она сейчас приедет. Честное слово, сил нет смотреть, как ты выставляешь себя круглой дурой! Могла бы хоть немного повзрослеть!
– А ты и подавно взрослый, поэтому незачем делать вид, что умнее всех! – взорвалась Диана.
Тут Патти подогнала машину и перебралась на правое сиденье, уступая Кенту место за рулем.
Диана, устраиваясь сзади, обратилась к брату:
– Ладно, давай выбросим это из головы, о'кей?
– Не пытайся заткнуть мне рот! – Кент повернул ключ, гневно глядя на сестру в зеркало заднего вида. – Терпеть не могу, когда ты споришь со мной! Тебя же хлебом не корми, дай к чему-нибудь прицепиться! И что за извращенная натура? Я потащился с тобой за тридевять земель, чтобы ты послушала отличную джазовую певицу. Нелли поет так, что заводит весь зал, кроме тебя. Но ты выше этого. Тебя завел какой-то болван со словарем в тридцать слов! Он же ни говорить, ни петь толком не умеет! Да моя дочка лучше дубасит по барабану, чем он играет на гитаре!
– Милый, прошу тебя… – вмешалась Патти.
– Тоже мне, знаток джаза нашелся! – фыркнула Диана. – У тебя нет ни голоса, ни слуха, ты с детства не мог отличить пение от коровьего мычания. Только в сравнении с десятком самых захудалых джазовых певцов твою Нелли можно считать неплохой певичкой – не более того! У классной джазовой певицы должно быть по меньшей мере развито музыкальное воображение, а здесь им и не пахнет!
– Ну да, все только потому, что это я ее похвалил! Если я скажу, что на дворе день, ты будешь твердить, будто ночь! С тобой невозможно общаться, Диана! Ничего удивительного, что у тебя до сих пор нет парня! Такой синий чулок, как ты, отталкивает мужчин.
– Конечно, по-твоему, любая женщина, которая ценит независимость и способна думать, отталкивает мужчин!
– Кент, пожалуйста, перестань! – взмолилась Патти. – Мне не нравится твоя грубость. Он, наверное, выпил лишнего, – добавила она, смущенно взглянув на Диану.
– Ты имеешь понятие о том, что мужчины ценят в женщинах? – Кент уже кричал на сестру.
– Я имею понятие о том, что ценишь ты! Безропотную покорность!
– Неправда! Я говорю о мягкости и капельке уступчивости! Или ты считаешь Патти затюканной бабой только потому, что она не цепляется к каждому моему слову?
– Милый, пожалуйста… – снова взмолилась Патти.
Диана чуть не задохнулась от гнева:
– Патти не пришлось испытывать твое давление с детства, ей не давали каждую минуту ценных указаний, когда сделать вдох, а когда выдох, когда…
– Ну да, зато тебе нужен такой тип, который станет плясать под твою дудку! А ты, Патти, не лезь не в свое дело! Диана с детства предпочитала именно таких – белобрысых верзил с куриными мозгами!
– Мы не виделись уже много лет. Ты совсем ничего обо мне не знаешь, да и раньше не знал! Господи, может, хватит? Это же выглядит по-идиотски, даже по-детски…
– Все потому, что ты так и не повзрослела! И до сих пор не желаешь это понять! Я был бы счастлив, если бы ты наконец остепенилась и нашла стоящего парня… Но этого не случится, пока ты ведешь себя как упрямая, спесивая дрянь… Поверь, я желаю тебе только добра.
Кент продолжал бубнить свои наставления, а к Диане вернулось до тошноты знакомое с детства ощущение. Казалось, ей снова было пять лет, и большому сильному брату ничего не стоило перекричать и переспорить сестру, так что в конце концов она действительно начинала сомневаться в своей правоте. Единственное, чего на этот раз не хватало, – тычков и затрещин, на которые Кент никогда не скупился.
В глазах внезапно вскипели злые слезы. Ах, как все глупо и не к месту! Диана проклинала себя за эту дурацкую чувствительность. Стоило братцу нажать на привычные кнопки, и он добился заведомо известного результата.
Ну нет, на этот раз черта с два она доставит ему такое удовольствие! Диана застыла в темноте на заднем сиденье, молча слизывая с губ соленую влагу. Ее отношения с братом, как и прежде, свелись к беспощадной борьбе слабого с сильным, победителя с побежденным.
Глава 3
– По-моему, это вовсе не плохо, – заметила Молли, просмотрев сценарий. – Думаю, на экране получится еще лучше…
– Ох, Молли, перестань, мы же опять ходим по кругу, – простонала Диана. – «Мамаша и Мэг» начинает приедаться! – Сжимая в зубах карандаш, она присела на рабочий стол своей партнерши и перечла первые пять страниц. – Меня уже с души воротит от этого шоу.
– Это заметно. – Молли внимательно посмотрела на подругу. – Но это все, что мы пока имеем. На самом деле нам просто повезло, что шоу до сих пор пользуется успехом. «Альфа» как миленькая проглатывает одну серию за другой, и они явно ожидают продолжения.
– Да знаю я, знаю, – вздохнула Диана. – И ты, конечно, права. Но мне так осточертели и мамаша, и Мэг, что в голове постоянно крутится эпизод, где отдает концы либо одна из них, либо обе разом!
У Молли зазвонил телефон, и Диана, соскочив со стола, скрылась в своем кабинете. Лениво опустившись в кресло, она уставилась в окно на глухую стену соседнего дома. «Вот так же и я – бьюсь лбом об стенку!» – мрачно подумалось ей.
Внезапно на Диану напал чих. В горле горело, в носу щипало, значит, она вдобавок подцепила простуду!
В начале января Диана попыталась пристроить «Браун-стоун» на «Первую американскую студию», но ей отказали по той же причине, что и «Альфа»: «Эбботт и Синклер» не зарекомендовали себя как опытные комедийные сценаристы.
Диана снова чихнула, и тут зазвонил телефон. Агент Норин Сандерс сообщил, что актрисе предложили сниматься в сериале в Лос-Анджелесе и она подписала контракт.
– Да, конечно, я все понимаю, – мрачно отозвалась Диана. Синица в руках лучше журавля в небе. Нельзя винить Сандерс. Опустив трубку на рычаг, Диана большущими буквами вывела на обложке «Браунстоуна»: «Выкинуть за ненадобностью» – и швырнула папку в корзину для бумаг. Она так давно и подробно представляла, как Сандерс будет играть в ее шоу, что не видела в этой роли другую актрису.
Из носа потекло вовсю, и Диана устало подумала, что все могло обернуться еще хуже. К примеру, простуда перешла бы в воспаление легких.
– Я ухожу на съемки, – предупредила Молли, просунув голову в дверь. – Ты со мной? Или пошлешь вместо себя Ники?
– Ох, пусть лучше сегодня поедет Ники, – хрипло ответила Диана. – Похоже, мы упустили Норин Сандерс. – И она рассказала о последнем звонке.
– Ну что ж, идея «Браунстоуна» от этого не стала хуже. Не сдавайся. Мы подыщем новую актрису.
– Ну конечно. И станем белыми грибами среди поганок!
– Эй, детка, – ухмыльнулась Молли, – уж не надоело ли тебе быть писателем?
– Ап-чхи! Ни за что! Прости, Молли, я сегодня что-то не в себе.
– Ничего страшного. С кем не бывает! Завтра отлежись. Я позвоню.
Так и не заставив себя подняться, Диана осталась в кресле. Вошла Ники с переброшенным через руку пальто. В другой руке она держала сценарий.
– Я прочла. Еще вчера. Кажется, вы сегодня не в форме?
– Совсем не в форме, – уточнила Диана, утирая нос.
– Принести вам что-нибудь? – нерешительно предложила Ники. – Аспирин? Или что-то от простуды?
– Спасибо, – покачала головой Диана, – но лучше я сначала доберусь до дома, а потом примусь за лекарства. От этих таблеток у меня мутится в голове. А ведь надо еще закончить со сценарием.
– О'кей. Ну что ж, выздоравливайте!
– Спасибо, Ники. – Диана выдавила из себя приветливую улыбку. – Желаю хорошо поработать.
Они использовали для съемок на натуре пустующий склад на окраине Бруклина, и Диана радовалась, что не придется тащиться туда в таком состоянии.
Стараясь не обращать внимания на пульсирующую головную боль, она начала просматривать сценарий, полученный от одного из лучших их авторов. Сосредоточенно нахмурившись, Диана разбирала исправления, сделанные Ники, и вычеркивала одно за другим почти на каждой странице. У Ники удивительная способность взять превосходно звучавшую строку и превратить ее в нечто непотребное. Тем хуже для нее, ведь Ники отлично справлялась с окончательной правкой текста и корректурой. Она обладала цепкой памятью и талантом описывать детали, но ее вечно подводило неуемное желание писать самостоятельно. Диана, поначалу поощрявшая Ники, вскоре поняла, что не в состоянии выпестовать в ассистентке то, чем ее обделила природа, а именно ощущение живой речи.
В кабинет вплыла Хилари с загадочной улыбкой на устах. Одна из наследниц клана Бернардов, Хилари привлекала внимание высоким ростом, прямыми каштановыми волосами и вызывающе надменными манерами. Каждая деталь в ее облике, начиная от преувеличенно простого наряда до самоуверенных жестов, кричала о больших деньгах, которыми эта семейка владела уже не одно поколение.
– К вам кое-кто пришел. Без предварительной договоренности. Мистер Мерримэн.
– Откуда его принесло? – удивилась Диана. – И что ему надо?
– Полагаю, прямо с конюшни, мэм, – брезгливо сморщив носик, ответила Хилари. – А вот зачем, не знаю. Разве что вы решили прикупить ферму?
Тут у Дианы в голове что-то щелкнуло.
– Люк Мерримэн? Не может быть! Ушам своим не верю! Такой высокий, светловолосый…
– Точно. Угадали. Так впустить его?
– О Господи! Ну почему именно сегодня?
– Судя по всему, вам не помешает чашечка кофе. И вашему мистеру Мерримэну тоже. Он явился сюда без пальто.
– Вот как? И в чем же он?
– В чем-то неописуемом, – презрительно скривилась Хилари. – Вы не поверите, пока не увидите своими глазами.
– О'кей, – вздохнула Диана, – проводи его сюда. И кофе действительно будет очень кстати. Спасибо, Хилари!
С появлением Люка Мерримэна в ее кабинете сразу стало тесно. С простодушной улыбкой он протянул свою огромную, красную от мороза лапу:
– Миз[5]5
Миз – искаженно-простонародное от «мисс».
[Закрыть] Синклер! Рад снова видеть вас, мэм!
Диана поднялась с кресла и пожала протянутую над столом руку, на миг онемев от столь неожиданного появления этого невероятного типа.
Ей казалось, будто она снова попала в Голливуд, на съемки какого-то фантастического фильма. Вот сейчас светловолосый гигант сунет руку в карман и вынет оттуда говорящий сандвич!
Люк Мерримэн переливался ярчайшими красками под стать расписному пасхальному яйцу. Лимонно-желтые брюки, изжелта-зеленая куртка, белый широченный галстук в синий горошек… Золотисто-рыжая шевелюра выглядела еще более взъерошенной, чем прежде, а за щекой бугрилась целая пачка жевательной резинки.
Диана что-то прохрипела, приглашая его присесть. Горло совсем отказало, вероятно, от простуды.
Люк уселся напротив, скрестив ноги так, что стали видны серые носки с ярко-алыми резинками и хлипкие башмаки, непостижимым образом дотянувшие до этих дней.
– Вы уж не серчайте, что я завалился к вам вот так, запросто. Но вы сами оставили визитку, а мне до зарезу нужен ваш совет! Ну, помните, насчет «материала получше»?
– Вам стоило сначала позвонить, – со вздохом заметила Диана. – То есть я… я хотела сказать… – Она смешалась. Кто бы мог подумать, что импульсивный жест, совершенный под влиянием пары коктейлей в прокуренном кабаре, будет воспринят так буквально?..
Люк, внимательно следя за выражением ее лица, полез в карман.
– Мэм, вы сами дали мне свою визитную карточку. Если, часом, запамятовали…
– Да, да, я совсем забыла, – хрипло отозвалась она и вытащила носовой платок. – Простите! – И Диана шумно высморкалась.
Вернулась Хилари с двумя чашками кофе на подносе. Люк вскочил и расплылся в улыбке:
– Большущее вам спасибо, мэм!
Хилари, насмешливо покосившись на него, поставила поднос на стол и подала чашку Диане.
Обе женщины ошалело наблюдали, как нежданный гость положил себе в чашку четыре полных ложки сахара и палил молока до самого края. Поднеся кофе к губам, Люк вдруг вспомнил, что рот у него занят. Бурый комок, который он смачно выплюнул и бросил в пепельницу у Дианы на столе, оказался вовсе не резинкой, а настоящим жевательным табаком.
Хилари схватила пепельницу и унесла, держа в вытянутых руках, будто там находилась бомба.
Теперь только громкое причмокивание Люка нарушало тишину в кабинете.
У Дианы голова пошла кругом. Украдкой поглядывая на Люка, она думала, что только сумасшедшая могла посоветовать ему выбраться из своего болота.
Однако совет был дан, и вот Люк перед ней. Он все еще сжимал в руке ее визитную карточку и так тер пальцами золоченый обрез, словно надеялся ее оживить.
Пока Диана не спеша прихлебывала кофе и размышляла над тем, с чего бы начать, Люк заговорил:
– Мне еще никогда не приходилось попадать в такое место, как этот ваш Нью-Йорк. Я и повидал-то всего ничего, а это будет побольше целых пяти Портлендов, вместе взятых. Прям не по себе делается.
– Да, – улыбнулась Диана, – это неудивительно. Впервые попав сюда из Лос-Анджелеса, я чувствовала себя так же. Ну а еще до того – когда попала в Лос-Анджелес из Санта-Фе.
– Ага! – Люк улыбнулся от уха до уха. – Я так и знал, что родом вы не из Нью-Йорка! Есть в вас что-то такое мягкое, как у настоящей леди с Запада! – добавил он доверительным тоном.
Диана, поспешив сменить тему, поинтересовалась, давно ли он приехал в Нью-Йорк.
– Да нынче утром! И прямиком к вам!
– Хм, и где же вы остановились?
– В общежитии для рабочих. Есть такое местечко. Парнишка с нашей автостанции подкинул мне адресок.
Диана решила, что Люк не такой уж простофиля. Во всяком случае, до сих пор он не сделал ни одного неверного шага. И если его затея приехать в Нью-Йорк и была ошибкой, то сделана она по ее вине.
– Мистер Мерримэн, когда я…
– Эй, мэм, вы лучше кличьте меня Люком!
– Люк, предложив вам связаться со мной, я имела в виду, что вы окажетесь в Нью-Йорке по своим делам. И я… я вовсе не ожидала, что вы приедете просто повидать меня. Видите ли, в этом городе весьма трудно стать преуспевающим комическим актером. И к тому же я не такой уж специалист в этом жанре…
– Извиняйте меня, мэм, да только я вам прямо скажу: не лежит у меня душа к комическому жанру. Я ведь ехал сюда, чтобы сниматься у вас в шоу, мэм! В «Мамаше и Мэг»!
У Дианы упало сердце. Именно этого она и боялась…
– …Потому как сдается мне, что лучше этого ничего я не найду. Ваше шоу, мэм, – самый что ни на есть крутой хит. А у меня, как ни крути, не шибко-то получается всех веселить…
– Ох, Люк, но ведь это не так! Весь зал в Портленде смеялся над вашими номерами. А драматический жанр – это нечто совсем иное!
– Да это все понятно, но я точно знаю, что вы сумеете мне помочь. Потому как я до смерти хочу стать актером и выступать по телику!
– Понятно. А вы когда-нибудь учились актерскому мастерству? Выступали на телевидении в Портленде?
– Нет, мэм. – Люк покачал головой и безмятежно улыбнулся. – Нет и нет. Да только я жутко способный – схватываю прям на лету!
Диана чуть не поперхнулась остатками кофе.
– Люк, как ни грустно, но вы явились не по адресу. Если уж вас действительно привлекает профессия актера, то следует начинать карьеру в Голливуде! – И она продолжала, стараясь говорить как можно более мягко: – Здесь снимают буквально единичные программы, потому что именно в Голливуде производятся почти все фильмы, там для этого хватает студий, оборудования, традиций, наконец…
– А «Мамашу и Мэг» снимают в Нью-Йорке, – возразил Люк.
– Да, но найти для вас роль в этом шоу практически невозможно. Поверьте, я бы сама хотела помочь вам. Но сначала вы должны окончить художественную школу, а на это уйдет несколько лет. У нас большая часть мужских ролей меняется не реже, чем через неделю, так что каждому достается лишь несколько коротких эпизодов. Даже самым известным профессионалам с многолетним стажем в этом городе удается сниматься не более нескольких недель в году. Они не брезгуют даже мыльными операми – ну, знаете, этими дневными сериалами…
– Дак уж чего там, я согласен и готов вкалывать на любого, кто меня возьмет! – с чувством воскликнул Люк, подавшись вперед и упираясь руками в колени. Его кисти были уже не такими красными, и Диана подумала, что он основательно замерз, пока отыскивал ее.
Но как бы ей ни было тошно, она не имела права внушать пустые надежды и должна с самого начала выложить все как есть.
– Даже если вам посчастливится сразу найти работу, из-за акцента вы получите в лучшем случае характерную роль. А я пока не слышала, чтобы кто-то из здешних режиссеров снимал вестерн. – Стараясь смягчить краски, Диана тем не менее правдиво поведала о том, как подавляющему большинству артистов приходится подрабатывать черт знает кем, чтобы прокормиться до следующего ангажемента, которого может вовсе не представиться. Она рассказала о конкурсах на роли, когда на пробу являются сотни две актеров, из которых повезет только одному.
Люк выслушал ее, не пропустив ни единого слова.
– Я знал, что это не так просто. А кому сейчас легко? Черт побери, уж мою-то жизнь никто не назовет легкой! Мэм, я хочу стать артистом. Хочу до смерти. Я пойду в эту вашу школу. И буду делать все, что вы прикажете. Это же просто проклятие: мне уже стукнуло двадцать шесть, а я так ничего и не добился!
Стало быть, ему всего двадцать шесть… Он не только выглядел гораздо старше, но и вел себя соответственно. Несмотря на неотесанность, Люк не производил впечатления молокососа. Напротив, внушал невольное уважение своей целеустремленностью. И все же Диана охотно вернула бы назад слова, неосторожно слетевшие с губ тогда, в Портленде.
– Меня уже давно подмывало податься на восток. А тут и вы встренулись. И дали мне свою визитку. Для меня это было немало. Вот я и решился наконец купить билет на автобус из Портленда!
Диана чихнула и высморкалась, пожелав про себя, чтобы Люк убрался восвояси на том же самом автобусе.
– Будьте здоровы, мэм! Первое средство от простуды – взять старую, облупленную кастрюлю, капнуть туда самую малость камфоры или мяты, наполнить водой и подогреть. А уж как начнет кипеть – снимайте кастрюлю с огня, накройтесь полотенцем да подышите над паром минуток этак с десять. И нужно так делать каждые два часа. Простуду как рукой снимет. Ну а уж коли дело дошло до горла, то полощите его горячей водой с содой, ну и аспиринчик не помешает. – Люк улыбнулся, и его глаза наполнились тем самым сиянием, что околдовало ее в кабаре.
Диана тепло улыбнулась ему:
– Спасибо. Непременно так и сделаю.
Когда Хилари снова вошла в кабинет, чтобы забрать чашки, Люк вскочил с кресла и воскликнул:
– Вот это был настоящий кофе, а не те помои, что готовят из порошка! Давненько я не пивал такого! – добавил он, обводя ассистентку своим лучистым взглядом.
Тонкие, надменно изогнутые губки Хилари раздвинулись в искренней улыбке, и она с мельчайшими подробностями описала свой метод варки кофе. Между прочим, из ее тона начисто исчезло обычное высокомерие.
Наблюдая за переменами в своей ассистентке, Диана вспоминала, как Люку удалось завоевать симпатии публики в кабаре. Может, дело в его особенной наивности, в открытом ожидании всеобщего одобрения и дружбы, в ласковой искренней улыбке и невероятно лучистых глазах, заставляющих верить, что для него ты одна на свете и он расцеловал бы тебя, если б только посмел. Кроме того, поражало его чувство собственного достоинства, несмотря на нелепый наряд и безграмотную речь.
Диану заинтриговало то, с какой легкостью Хилари – воистину сноб из снобов – вступила в оживленную беседу с Люком. Господи, можно подумать, они собрались открывать предприятие по переработке кофе! Люк явно умел находить с людьми общий язык. Или его обаянию подвластны одни женщины?
Откинувшись в кресле, Диана попыталась представить, как бы он выглядел в модном костюме и с приличной прической.
Хилари наконец удалилась со своим подносом, наградив гостя многозначительным прощальным взором. Он снова опустился в кресло.
– Я гляжу, тут у вас в Нью-Йорке все как есть гостеприимные люди, а вовсе не те жлобы, про которых толкуют у нас на Западе!
Диана лишь устало улыбнулась в ответ. Да, надо отдать Люку должное – он умеет располагать к себе!
– Я знаю одну неплохую художественную школу, – неожиданно сказала Диана. – Там есть именно такие курсы, которые вам нужны. На них учат не просто сценическому искусству, но и правильно говорить и двигаться. Вы сами изберете себе жанр. Проблема лишь в том, что на это необходимы время и деньги.
– Ну, у меня с собой двести восемьдесят долларов. И больше ни гроша. Я забрал все, когда отправился из Портленда искать счастья. Слушайте, если этого мало, я мог бы устроиться официантом.
В таком-то «прикиде»?!
– Мэм, я вам вот что скажу: как вы дамши мне свою карточку, я только и делал, что думал про свою жизнь, и решил: пора ее менять. Вот я и приехамши в Нью-Йорк…
– Я «дала», а не «дамши». Вы «приехали», а не «приехамши». Вам следует правильно употреблять прошедшее время.
Диане стало интересно, что он ответит ей. Его реакция оказалась на удивление верной. Люк внимательно выслушал ее и кивнул:
– Ага.
– И пожалуйста, зовите меня Дианой, а не мэм.
– Ага. Диана. – Он снова подался вперед и горячо воскликнул: – Вот это как раз то, что мне нужно! Чтобы знать все – точка в точку! Мне вовсе не светит толочься на характерных ролях в вестернах, как вы тут толковали. Я хочу пригодиться здесь, у вас! Вот лопнуть мне на месте, если не буду пахать как мул… Ох, черт, опять меня понесло! – И Люк испуганно зажал руками рот.
– Прошлое – ваша неотъемлемая часть, и отказываться от него нельзя, – улыбнулась Диана. – Честно говоря, в нем есть очарование. И вам вовсе ни к чему лезть из кожи вон, когда вы не перед камерой. – Подумав, она добавила: – Разве что захотите поскорее войти в новую роль, освоить акцент и образ действий… Признаться, я все еще не уверена, удастся ли вам это. Но если вы так решили…
– Да я землю буду рыть, помяните мое слово, мэ… Диана. Черт побери, да кабы вам знать… если бы вы знали, каково мне пришлось в последние годы! Приключилася со мной зубная боль, и поехал я в Салем. По мне, это был жуть какой большущий город, а ведь был я совсем сопливым парнишкой. Ну, нашел я себе работенку в столовке. Поначалу-то и поднос толком не умел держать, да ведь выучился! Ну, прожил там пару лет, да еще несколько месяцев в Портленде. По-вашему, я до сих пор деревенщина? Да вы бы глянули на меня тогда! – Люк вытянул вперед руки. – Вот взять хотя бы ногти. Они были совсем черные. Ни о каких там щетках для ногтей я в жизни не слыхал! Или о дезодорантах. Первый раз, когда знакомый официант показал мне эту штуку, я сказал: «Ну и дела! Да ни один мужик на шабашке не станет поливаться из этой сикалки!» – Люк так смешно повысил голос, что Диана расхохоталась.
– А что значит «на шабашке»? – спросила она.
– Ох, ну понимаете, это когда ты шатаешься с фермы на ферму во время сбора урожая. По большей части приходилось рвать ягоды, но иногда звали собирать апельсины и лимоны в Калифорнии или копать картошку в этой… Айдахе…
Диана изумленно уставилась на Люка. Так он был сезонным рабочим! Это не лезло ни в какие рамки. Ей всегда казалось, что до такого состояния опускаются нынче только чернокожие с самого глубокого юга или мексиканцы…
– А вы учились в школе?
– Да, мэм. Давно, совсем малышом. Старался, как… как мог. Выучился читать так, что без запинок шпарю любой текст! Вот, хотите, прочту что-нибудь прямо сейчас?
Диана протянула ему сценарий, над которым только что работала.
Люк начал читать, наивно озвучивая все примечания и поправки и инстинктивно пытаясь войти в роль:
– Мэг: «Черт побери, Арти, этот ненормальный держит мать в заложницах, а ты уговариваешь меня подождать, хотя он успел укокошить всю свою семью…»
Люк без запинки прочел две страницы, и Диана позабавилась, слушая исконно нью-йоркский диалог, исполненный с сочным западным акцентом. Ну что ж, по крайней мере он действительно грамотный. По его виду и этого не скажешь.
Она набрала номер студии Герберта Бергоффа. Там вскоре будут набирать новый курс. Пусть Люк посидит сначала за партой.
Решение помочь ему пришло как-то само собой. Однако теперь это не был мимолетный импульс. Диана успела разглядеть в Люке нечто заставлявшее отнестись к нему с пониманием. К тому же элементарная порядочность не позволяла забыть о том, что он примчался на ее зов, потратив последние гроши.
– О'кей, Люк, можно начинать прямо завтра. В девять утра. – Диана написала на бумажке адрес. – Каждый час стоит полтора доллара, однако за полный курс – а я бы советовала именно это – придется выложить несколько сотен. Я готова дать их в долг. Расплатитесь, когда сможете. Кстати, у вас есть с собой теплая одежда?
– Не-а. – Люк растерянно посмотрел на свой наряд. – Похоже, эти шмотки не совсем подходят для зимы?
– Они совсем не подходят для зимы, – отозвалась Диана. – Постарайтесь завтра же этим заняться.
Она молча наблюдала, как Люк поднимался из кресла. Пожалуй, в нем шесть футов и три дюйма, но из-за чрезвычайно прямой осанки он кажется еще выше. Трудно представить себе, как такой верзила ползает по грядкам с клубникой, хотя не оставляло сомнений, что его рассказ абсолютно правдив.
– Хилари, я ухожу на весь день. – Диана дала ассистентке несколько указаний на прощание.
– Был страшно рад познакомиться с вами, Хилари, – улыбнулся Люк. – Желаю всего наилучшего!
На улице их встретил чертовский холод. К счастью, парикмахерская Дианы находилась в двух шагах от офиса.
Удивление Люка свидетельствовало о том, что ему впервые пришлось зайти в подобное заведение. И уж тем более стричься у женщины.
Пенни, смерив его критическим взглядом, спросила Диану:
– Прическа в стиле костюмчика?
– Ох, только не это, – поспешно возразила та. – Самая современная стрижка, элегантная, но не слишком короткая.
– Они немного сухие, но это можно исправить кондиционирующим шампунем, – заметила Пенни, потрогав волосы Люка. – Я оставлю подлиннее на макушке.
Как только клиенту вымыли голову, Пенни взялась творить свое колдовство. С помощью фена получилась идеально аккуратная прическа с косой челкой на правую сторону.
Этот щегольской стиль сразу придал лицу Люка поразительную утонченность. Диана заметила, что, пока он сидел в кресле и сквозь мутное стекло с улицы не был виден его неописуемый наряд, все проходившие мимо женщины глазели на незнакомого красавца.
Люк и сам расплылся в удовлетворенной улыбке, когда увидел себя в зеркале. И в недоумении открыл рот, когда Диана заплатила Пенни тридцать пять долларов.
Он попытался вернуть деньги, пока Диана ловила такси.
– Оставьте, вам они нужнее, поскольку предстоят немалые траты. Это одна из трудных сторон жизни актера – необходимо следить за собой, и обходится она недешево. Так что относитесь к этому спокойно, идет? Расплатитесь со мной позже.
– Еще бы не расплатиться! И я ни за что не забуду, что вы для меня сделамши… сделали, – поправился Люк, бросив на Диану исполненный благодарности взгляд.
Диана решила отправиться в магазин Барни. В таком богатом заведении наверняка хороший выбор одежды больших размеров.
Войдя туда, Люк сразу привлек к себе внимание своим нарядом, а сам начал глазеть на длинные ряды мужских костюмов.
Диана выбрала серо-коричневые фланелевые брюки, пару рубашек, синий свитер и теплую кожаную куртку на меху.
– Для начала вполне достаточно, – сказала она Люку. – Так ходит половина Нью-Йорка. Вполне подойдет и для работы, и для учебы.
Пока Люк примерял брюки, Диана купила несколько пар носков, майки и прочее нижнее белье, с содроганием подумав о том, что у него под штанами – если вообще что-то есть.
Когда Люк вышел из примерочной в новых брюках, синей рубашке и свитере, он показался Диане совершенно иным человеком. На этом великолепно сложенном мужчине одежда сидела как влитая, разве что брюки следовало чуть укоротить. Диана, не пожалев десяти долларов, попросила сделать это немедленно и объяснила портному, что ее кузен сегодня из деревни и не может ходить по городу в том, в чем пришел в магазин. Портной согласился с ней.
Охваченная каким-то странным возбуждением, Диана вдруг позабыла о том, что больше не собиралась делать покупок, и приобрела для Люка пару вполне пристойных джинсов, коричневые вельветовые бриджи и грубую твидовую куртку орехового цвета.
– Пока мы здесь, вам стоит подобрать приличный костюм. Наверное, что-то темное, практичное. К нему пару галстуков. Ах да, и, конечно же, плащ!
В фирменном плаще от Барбьери Люк выглядел неотразимо. «Какого черта! – сказала себе Диана. – Подумаешь, израсходую пару лишних монет!» По крайней мере она получала от этих покупок ни с чем не сравнимое удовольствие. Неподдельный восторг Люка так приятно щекотал нервы. Он по-детски простодушно восхищался своим новым обликом и ужасался тому, сколько за это приходится выкладывать… Наверное, так чувствуют себя люди, покупающие игрушки для приютских сирот.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.