Текст книги "Протеже"

После ухода Лори он долго не мог прийти в себя и действовал как живой мертвец. Со временем интерес к женщинам мало-помалу возобновился, но Сэйлс постоянно был начеку. Случайное, ни к чему не обязывающее знакомство – вот все, на что он мог теперь решиться. И пока Андреа не оправится полностью от сердечных ран, Мэтью не позволит себе ничего более серьезного.

Однако Диана пробила его броню, и Сэйлс позволил соображениям личного порядка повлиять на бизнес. Это насторожило его.

Ему не удалось устоять перед ее энтузиазмом, энергией и уверенностью, имевшими, между прочим, немалые основания. Проект Дианы в точности соответствовал обещаниям, а пробный сценарий выглядел оригинально и перспективно. Мэтью наметанным глазом распознал в ней талант.

Но все же его глубоко задело то, что она играла и на Люка Мерримэна, и он без особой радости вспоминал свое знакомство с этим актером.

Кроме Дианы, там были Жюль, парочка парней с телестудии, Джемма Лопес и Молли Эбботт. Молли оказалась именно такой, какой представлял ее Мэтью: она уселась в дальнем углу и затаилась, как мышь, предоставив Диане вести переговоры.

Диана. Мэтью отдавал должное ее хватке. Та самая женщина, которая тронула его своей застенчивостью на вечеринке, держалась великолепно на деловой встрече. Мягкий, вкрадчивый голос Дианы заставлял собеседника слушать ее со всем вниманием.

Она верно угадала те группы зрителей, которых привлекут роли в новом шоу, и тотчас рассчитала притягательную силу собственного энтузиазма. Лола придется по душе самой требовательной и идеологизированной аудитории – речь, конечно, шла о феминистках, – тогда как Пэт не оставит равнодушными более импульсивных и эмоциональных людей. Очень разумное распределение ролей, связанных комическими обертонами. Вместе с тем Пэт должен быть чрезвычайно мужественным. Мэтью сильно сомневался, что Люк сумеет это передать, а вот Джемму он сразу покорил. Сам же Люк сидел и улыбался всем подряд от уха до уха – поди разберись, понимает ли он хоть полслова из того, что слышит.

Правда заключалась в том, что Мэтью не выносил таких вот бело-розовых типов. От этой старой как мир картины ему делалось тошно, но Джемма явно положила на Люка глаз. А ведь студия хотела ублажить именно Джемму, чтобы перестать платить ей баснословную неустойку. За два года это было первое шоу, написанное специально под нее. Несомненно, этому чуду они обязаны смазливой роже Люка – черт бы его побрал!

Мэтью внимательно наблюдал за Люком и Дианой, но так и не пришел к определенным выводам. Бросалась в глаза ее материнская гордость за своего протеже – что ж, оно вполне понятно. Ну а Люк почти и не смотрел на нее, поскольку сейчас очаровывал Джемму.

Мэтью нутром ощущал в этом деревенском простаке двойное дно. Казалось, Люк до поры до времени скрывает расчетливость и ум. Имело ли его подозрение реальную основу? Или это только результат ревности?

Мэтью пришлось искать ответы на несколько непростых вопросов. Если бы Диана была старой уродиной или хотя бы мужчиной, стал бы он таскаться с ней по пристани в Ист-Хэмптоне, рискуя заледенеть насмерть? Как бы отнесся к тому, что авторы, зарекомендовавшие себя только в драме, предлагают ему комедию?

Мэтью честно ответил себе, что не принял бы такого предложения. И от этого ему стало еще тревожнее.

Глава 8

– Отличные новости, Ники! – воскликнула Диана, врываясь в офис и сбрасывая шубу. – Утверждена пилотная серия!

– Ух ты, невероятно! – Ники вскочила со счастливой улыбкой и горячо обняла Диану. Но стоило Диане отвернуться – улыбки как не бывало.

Дерьмо! Мало ей, что ли, приходится терпеть – теперь еще и это! Пока Ники гонялась по всему городу за удачей, Диана познакомилась с Мэтью Сэйлсом на какой-то тусовке. Ну за что ей, Ники, такое?! Конечно, эти счастливчики вечно держатся кучей! В Лос-Анджелесе у них свои клубы и забегаловки. А здесь они облюбовали Ист-Хэмптон и всякие благотворительные балы. И ни за что не подпустят к себе кого-то со стороны!

Диана вышла из кабинета Молли с такой ослепительной улыбкой, что Ники показалось, будто ей дали оплеуху.

– Ники, тебе по душе стать ассистенткой главного продюсера пилотной серии? – с энтузиазмом осведомилась Диана.

– Еще как по душе! – Ники потащилась вслед за Дианой в кабинет Молли, судорожно стараясь рассчитать все «за» и «против». «Против» набиралось куда больше. При одной мысли о том, сколько дел предстояло провернуть и за какой срок, Ники стало тошно. Подобрать творческую и съемочную группы, найти свободную студию для прослушивания, закупить инвентарь, костюмы, следить за пробами актеров… словом, впору застрелиться.

Компания выделила им для съемок полмиллиона баксов, и хотя для получасовой серии это казалось астрономической суммой, Ники отлично знала, как деньги утекают в песок. К примеру, парочка артистов неожиданно заболеет, или во время съемок на натуре случится внезапная гроза или метель, или им с опозданием доставят какие-нибудь аксессуары, или отключится электроэнергия – да мало ли что!

– Ники, тебе предстоит собрать всех и предупредить их заранее, – отчеканила Молли. – Я беру дело под свой контроль, и, если по чьей-то вине мы не уложимся в бюджет или провороним сроки, полетят головы, так и знай.

Ну да, и в первую очередь полетит ее голова! В этом Ники не сомневалась. Поскольку «Эбботт и Синклер» получили деньги на сериал от большой компании, они должны предоставить гарантии того, что лента будет отснята в срок и не окажется дороже запланированной суммы. В данном случае гарантией служило личное состояние самой Молли.

В предстоящей работе Ники видела лишь одну положительную сторону – она получит возможность постоянно вертеться возле Люка. Это ее вполне устраивало, и Ники собиралась выжать из данного обстоятельства всю возможную выгоду.

Так или иначе, она должна составить новый план действий, поскольку предыдущий с треском провалился. Ники приготовилась усердно лизать задницу Гербу Норману до тех пор, пока не добьется права писать сценарии для «Днем и ночью». Тогда она смогла бы сама помогать Люку. Однако Ники перестаралась: Герб повел себя как настоящая скотина, как только увидел ее собственный сценарий. Он, дескать, гордый и неподкупный и всерьез полагал, будто Ники позволяла валять себя и так и этак, потому что была от него без ума. Едва он понял, что ей нужно на самом деле, – его и след простыл!

Вот так и получилось, что Ники пришлось начинать все сначала, тогда как Диана сделала гигантский шаг и выбила для Люка пилотную серию. От ярости Ники чуть не плакала.

Ну, зато ее похождения с Гербом прошли не совсем впустую. Ей удалось подхватить любопытный слушок насчет Гвен Ван Рик, его главного автора, бабы, слывшей самой крутой в телебизнесе.

И вот сегодня Ники, улучив момент, когда все покинули офис, набрала номер Гвен Ван Рик и попросила ее к телефону.

– Я слушаю, – прозвучал в трубке уверенный грудной голос.

– Мисс Ван Рик, вас беспокоят из салона красоты Элизабет Арден. Мы бы хотели пригласить вас на демонстрацию новых моделей…

– Благодарю, но меня уже много лет обслуживает Жоржетта Клингер, и я вполне довольна. Именно это Ники и хотела узнать.

Через три недели Люк сидел в кресле у визажиста в какой-то крысиной норе возле той студии, где «Эбботт и Синклер» снимали пилотную серию.

В тесном и душном помещении Марта негде было повернуться, но все же он ухитрялся тщательно накладывать макияж.

Люка эти неудобства не смущали. Пусть лучше «Эбботт и Синклер» экономят на ренте за студию, чем на его жалованье!

За работой Марти болтал не умолкая, но при этом был классным специалистом, к тому же Люк пропускал мимо ушей его болтовню, напоминавшую ему треск цикад, успокаивающий и безобидный.

Марти, как и большинство этой братии, оказался голубым, но и это не смущало Люка – по крайней мере до тех пор, пока визажист занимался его лицом и не пытался залезть в ширинку.

Люк улыбнулся, вспомнив, как Диана в первый раз повела его в мужской салон красоты на Блумингсдейл и его обслужил мастер-голубой. Черт, тот был не просто голубым – он смотрелся как настоящая баба! Прямо надевай юбку да веди его в кино! Люк тогда жутко смутился и чувствовал себя как дурак. Но вскоре заметил, что этим заведением не пренебрегают и другие нормальные мужики, и не просто нормальные, но очень богатые, готовые выложить за свою рожу черт знает какие деньги. Волей-неволей Люку пришлось изменить свое отношение к мужской косметике, а заодно и к голубым, особенно после того, как он поближе познакомился с некоторыми артистами.

Предоставив Марти возиться со своим лицом, Люк не спеша припоминал, на что походил каких-то три месяца назад. Как одевался и говорил, что ел и какие имел представления о больших деньгах. А теперь у него даже есть собственный агент – совсем как у Дианы. Ради того, чтобы не ломать голову над всем этим крючкотворством, стоило заплатить десять процентов от гонорара.

Кто бы мог поверить, что Люк Мерримэн станет телезвездой и партнером Джеммы Лопес! Он давно видел Джемму по телевизору и считал ее настоящей красавицей, прямо конфеткой. А вот теперь она играет перед камерой вместе с Люком, напропалую заигрывает с ним и норовит облапать лишний раз при малейшей возможности не только перед камерой.

Эти приятные мысли вызвали у Люка удовлетворенную ухмылку, он даже подмигнул своему отражению в зеркале. Люка до сих пор удивляло, что все эти бабы так млеют от него. О'кей, он, конечно, не урод, но есть парни и покрасивее! На любом пляже в Калифорнии таких, как Люк, пруд пруди. Ну, конечно, в Нью-Йорке он выглядит еще круче. Куда бы ни пошел, женщины провожают его глазами, и дело тут не только в классном прикиде, но в росте и рыжей шевелюре. Что ж, каждый пользуется тем, чем может. У Люка все шло на пользу.

Он, конечно, не пропускал тренировок в спортзале, ходил в сауну и сидел под кварцевой лампой, чтобы сохранить золотистый цвет кожи.

Но даже с его превосходной кожей Марти приходилось возиться часами, ведь у телевизионных софитов есть подлая особенность высвечивать даже самые мелкие морщинки. Марти мог запросто закрасить все изъяны и наложить по своему усмотрению новые морщины там, где захочет. Сегодня предстояла генеральная репетиция, и визажист старался вовсю, готовя Люка к съемке. А завтра будет еще две съемки перед живой аудиторией. Диана всегда требует, чтобы артисты старались рассмешить зрителей. Ну, для Люка это не в новинку. Он привык веселить толпу. Диана и Молли, как он понимал, вместе с редактором и режиссером, а также со всеми остальными технарями будут снимать его то так, то эдак, чтобы выбрать наилучшие ракурсы для финальной съемки.

Сегодня Люка уже не трясло, как в день первого просмотра, хотя он знал свою роль досконально. К счастью, все относились к нему прекрасно: Джемма, режиссер, конечно же, Диана, Молли и даже дети – такие милые маленькие наглецы. Люка немного смущало, что у этих паршивцев опыта больше, чем у него, но вроде бы ему удалось это скрыть.

Он относился к просмотру так же, как к занятиям в художественной школе. Штука состояла в том, чтобы помнить назубок имена и должности и внимательно слушать все, что бубнят режиссер, помощник режиссера, Диана и Ники. Вставать туда, куда скажут, улыбаться тогда, когда скажут, и ни в коем случае не забывать свою роль – вот что приводит в восторг их всех.

И Люк в который уже раз повторил про себя, что получил наконец-то свой шанс и черта с два упустит его. До сих пор все шло как по маслу.

Вообще-то ему нравилось быть актером. Ну а еще не следовало забывать, что «Эбботт и Синклер» за две недели съемок выложат ему пятнадцать тысяч зелененьких. Для такого парня, как Люк, съемки в кино уж никак нельзя назвать работой. Да, теперь понятно, за каким бесом все эти мужики только и знают, что ломятся в двери студий и набиваются в артисты! И ему просто сказочно повезло – спасибо Диане. Она как настоящая фея-крестная – вжик-вжик, и готово: Люк стал актером!

С каждым днем он все сильнее обожал Диану, но его не покидало недоумение. Если не считать пары-тройки случайных свиданий, она не путалась ни с одним мужиком. Люк подозревал, что она и на работе так вкалывает не из-за денег. Просто не хочет ни с кем перепихнуться. И это утешало его. Стало быть, до сих пор ни одному мужику так и не удалось по-настоящему ее зацепить. Люк заподозрил это с самой первой встречи. Ну, конечно, Диана, возможно, и не девственница – в формальном смысле, – но вряд ли ей удалось хоть раз сполна насладиться плотской любовью.

Иногда по ее взгляду Люк догадывался, что ему удалось ее возбудить, особенно если он ходил по дому без рубашки. Она тогда не сводила с него глаз и слегка приоткрывала губы… А потом отворачивалась и смущенно улыбалась… Господи, какая же Диана милашка!

Он с улыбкой вспоминал, какова она по утрам, когда тепленькая и мягонькая сидит в своей постельке, а он приносит ей кофе… А потом постепенно просыпается и говорит:

– Спасибо, Люк. Кажется, я оживаю.

Он снова улыбнулся, и его улыбка стала еще шире при мысли о том, как он воздаст Диане сторицей за все, что она для него сделала. Как он оживит ее всю – не только снаружи, но и внутри.

– О'кей, Люк, я кончил, – с милой улыбкой промурлыкал Марти. – Давай валяй на сцену и покажи, на что способен!

– Спасибо. – Люк встал и дружески похлопал Марти по плечу. – Не сомневайся, я все сделаю как надо!

Мэтью сидел один в операторской и просматривал пилотную серию «Пэта Уинстона» на двухметровом экране, стараясь представить себя обыкновенным зрителем.

Но уже первые кадры вызвали на его губах невольную улыбку. Затем Мэтью почувствовал, что растроган, и снова улыбнулся. Диане с Молли чудесным образом удалось вдохнуть жизнь в голые строки сценария. Семилетняя дочь Пэта страдает оттого, что только у нее во всем классе нет мамы, и она просит их новую соседку, Лолу, сделать вид, будто она ее мама. В серии было показано, как эту детскую выходку переживают взрослые – Лола и Пэт.

Уже к третьей рекламной паузе у Мэтью защипало глаза. Но шоу шло своим чередом, и вскоре он снова улыбался. И когда серия закончилась, Мэтью не покинуло теплое, светлое ощущение. Хотя сюжет очень напоминал его собственную ситуацию, Сэйлс признался себе, что уже очень давно не видел ничего более талантливого.

Он не спешил включать свет, прокручивая увиденное в уме и делая мысленные замечания. Мэтью предполагал, что динамичная, эмоциональная игра Джеммы будет смотреться весьма эффектно, когда актрису окружат трогательные доверчивые малютки, но его по-настоящему поразил Люк Мерримэн. Герой этого деревенского простофили растрогал Мэтью, несмотря на его предубеждение.

Диана с ювелирной точностью сумела вписать Люка в созданный ею образ, подчеркнув преимущества и умело затенив недостатки, обратив на пользу то, что Мэтью считал изначально неправильным.

Он опять почувствовал уважение к этой талантливой женщине. Расчет Дианы оправдался во всем – начиная с ее борьбы за Люка и кончая съемками перед живой публикой, смеявшейся только тогда, когда было по-настоящему смешно. Действительно, шоу не нуждалось в немотивированном хохоте.

Только теперь Мэтью пригласил в операторскую Жюль и кое-кого из парней с телестудии. Все как один смеялись в нужных местах и под конец дружно зааплодировали.

– Это просто класс! – призналась Жюль. – Не многим удавалось заставить меня и плакать, и смеяться над своим шоу! И кто, скажите на милость, этот Люк Мерримэн? Я от него просто без ума!

Кстати, это весьма интересно: Жюль, единственная из допущенных к просмотру женщин, мигом запала на Люка. Тогда как мужчины в основном засматривались на Джемму и детей, небрежно обмениваясь замечаниями о том, что «этот Люк» и играть-то толком не умеет.

Потом Мэтью пригласил на просмотр секретарей, программистов и прочих сотрудников отдела, желая понаблюдать за их реакцией. Серия прошла на ура. Все женщины с первых кадров влюбились в Люка. Мужчины постарше говорили, что он «вроде бы ничего», а молодежь уже пыталась ему подражать.

Мэтью взял пленку домой: Андреа и ее пяти подружкам также предстояло высказать свое мнение.

После того как вся детвора вволю напилась молока и наелась пирожных, предложенных экономкой, шесть девочек от девяти до десяти лет и двое их младших братьев затихли и расселись вокруг телевизора.

Сам Мэтью вышел из гостиной, чтобы не смущать детей, однако из укромного уголка в коридоре следил за ними.

Они визжали от восторга: шоу явно пришлось им по душе. В фильме дети Пэта звали своего отца «Попс», и Мэтью первым удостоился этого прозвища. Андреа называла его Попсом до конца дня. Что ж, это весьма показательно: наверняка нечто подобное произойдет по всей Америке, и вместе с детьми шоу будут смотреть их отцы и матери. Таким образом, за социальную базу «Пэта Уинстона» можно не опасаться.

Мэтью наконец-то поверил, что цапал на золотую жилу. Охваченный возбуждением, он купил билет на самолет и вылетел к Филу Бэннону, чтобы показать ему пленку.

В понедельник, сидя на просмотре, Сэйлс упивался своим триумфом: ему удалось произвести впечатление не только на Фила, но и на других директоров компании, заведомых патриотов западного побережья, убежденных в том, что самое лучшее всегда создается в Лос-Анджелесе. Впрочем, в данном случае они могли сослаться на то, что сам Пэт – парень с Запада.

Чрезвычайно удовлетворенный, Мэтью отправился в Нью-Йорк, однако из головы у нега не шли мысли о Диане. Она не давала ему покоя, и Сэйлс вспоминал то ее изысканную манеру одеваться, то теплую, ласковую улыбку, то мягкий, обворожительный голос. Теперь он готов был простить ей все – даже слабость к Люку Мерримэну.

Да, Диана околдовала Мэтью Сэйлса, но он твердо решил не ускорять события. И все же всю обратную дорогу Сэйлс со смаком предвкушал, как изменится лицо Дианы, когда она узнает о решении совета директоров.

Он сам позвонил ей и пригласил на ленч, с трудом выкроив для этого один час.

– То есть мне придется ждать до пятницы, чтобы узнать ваше мнение? Мэтью, неужели вы столь жестоки?

От ее вкрадчивого голоса, опускавшегося до проникновенного шепота, у него засосало под ложечкой.

– О'кей. Пилотная серия мне понравилась. Честно говоря, очень понравилась. Подробности могут подождать.

Мэтью повесил трубку, тщетно пытаясь угадать, такая ли она крутая, какой хочет казаться, или робкая и уязвимая.

К несчастью, утром в пятницу из Лос-Анджелеса принесло Фила Бэннона, и весь отдел просидел целый день на срочном совещании, посвященном совсем иным вопросам. Мэтью оставалось лишь извиниться и сообщить по телефону, что совет директоров доволен пилотной серией и дает добро на начало съемок.

Глава 9

Люк поднял бокал с шампанским:

– За вас, Диана, и за то, что вы сделали явью все мои мечты.

– И за тебя, Люк, – улыбнулась Диана, – за моего талантливого протеже и источник вдохновения.

Они устроили праздничный обед в кафе «Акьют» – по выбору Люка. Он сам и заказал этот обед, хотя решение отпраздновать первую победу было принято неожиданно и в спешке. Только сегодня утром Диана услышала по телефону замечательную новость от Мэтью – и вот, пожалуйста, уже сидит в вечернем платье напротив Люка в самом роскошном ресторане в Трайбеке, районе старых заброшенных складов, быстро превращавшемся в одно из самых популярных мест отдыха.

– Вы ведь здесь впервые, верно? – спросил Люк, заметив, с каким любопытством Диана осматривает зал, заполненный шикарно одетыми посетителями.

– Да, хотя пару раз я слышала это название. Боюсь, до сих пор оно вызывало у меня ощущение острого несварения желудка.

– Вот уж нет, мэм! – расхохотался Люк. – Ресторан назвали так потому, что он стоит на участке земли неправильной формы. А мне здесь нравится: белые колонны, плетеные кресла, приглушенные цвета. И обратите внимание на эту картину, как раз напротив. Там нарисованы такие знаменитости, как Ричард Приор и Джеки Онассис.

– Да ты, оказывается, здешний завсегдатай, – сказала Диана, когда официант подал им на закуску устриц.

– Ну, если и завсегдатай – то скорее здешнего бара. Порой забегал сюда после работы пропустить стаканчик. Но никогда еще не сидел за столом. Приберегал это до того дня, когда смогу пригласить сюда вас. Кстати, я ушел с работы. Теперь мне и так есть чем заняться.

– Хорошо бы. Все еще слишком зыбко. «Континентал» согласен подписать контракт на первые несколько серий, но твой агент запросил слишком большую сумму…

– Не беспокойтесь из-за этого. Я соглашусь на меньшее. Мы уже обговорили это с Гарриет. Я не буду спешить подписывать контракт на большой срок. Насколько я понимаю, если шоу провалится – ну, сами знаете, как это бывает: раз, и отменили, – я потеряю всего несколько тысяч. Но если шоу ждет успех – на будущий год мой контракт придется возобновить. И вот тогда, если они захотят снимать меня, им придется раскошелиться на большую сумму, чем десять тысяч за серию!

Диана слушала с удивлением. Этот простецкий парень из глубинки проявил вдруг недюжинную хватку.

– Эй, спорим, я знаю, что у вас сейчас на уме? – улыбнулся Люк. – «Вы послушайте, как он рассуждает о больших деньгах, а ведь сам еще вчера радовался жалованью в четыре бакса за час плюс чаевые!» Да, я знаю, это все так. И я знаю, что вы сейчас мне скажете. Что даже если мы попадем в эфир, публика должна дико полюбить нас с первой же минуты – или наше дело труба. Но уверен, у нас все получится. Просто чую это нутром, понимаете?

Диана понимала. Она никогда еще не работала с таким увлечением и отдачей. Даже «Мамаша и Мэг» не рождали в ней подобного энтузиазма. Ведь это была комедия, ее сбывшаяся мечта, и Люк играл главную роль. Такой невероятный успех кружил Диане голову, и она несказанно гордилась Люком.

На просмотрах он был великолепен. Прекрасно держал временные рамки, не забывал о своем месте в кадре. Отлично знал роль, а если и сбивался в мелочах, то так редко, что все как один бросались ему на помощь. Люк работал в полную силу, и его профессионализм заставлял подтянуться и других. Особенно Джемму, ведь их звезда только и делала, что ворковала со своим партнером.

Съемка перед залом ничуть не сковывала Люка, как поначалу опасалась Диана. Впрочем, он ведь не впервые выходил на сцену.

И, просматривая запись, Диана чувствовала, что судьба сторицей воздает ей за неколебимую веру в Люка. Он с улыбкой наклонился к ней:

– Помните, на кого я походил тогда, в Портленде? А каким стал сейчас? Если бы не вы, я бы так и застрял до самой старости во Вьюпойнте со своими плоскими шуточками. И дело не только в том, что вы вселили в меня уверенность и отправили в художественную школу, – это еще и куча всяких мелочей, советов, которые обычно дают своему отпрыску любящие предки, да только мои-то вряд ли были намного умнее меня.

У Дианы, завороженной тихим, доверительным голосом, по спине побежали мурашки.

Официант проворно наполнял быстро пустевшие бокалы. Диана и не заметила, как на стол подали вторую бутылку шампанского.

– Диана, о такой девушке, как вы, мечтает любой парень. Мне здорово повезло. Я понял это в тот же миг, когда увидел вас. И потому хочу кое в чем признаться, хотя это и прозвучит по-дурацки. Понимаете, я еще тогда был готов отправиться за вами на край света. И только вы достали свою визитку – словно случилось чудо.

Диана старалась напустить на себя независимый вид, но понимала, что вряд ли ей это удастся: слишком проникновенно звучало каждое слово, слишком точно затрагивало тайные струны в ее душе. Что так заворожило ее? Его улыбка? Голос? Или эти удивительные глаза – колдовские, манящие, как темная глубина омута, загадочная и опасная.

Диана извинилась, вышла и в дамской комнате несколько раз побрызгала в лицо холодной водой, дав себе обещание больше не пить.

Люк поступил очень мило, пригласив ее на обед. Она более чем довольна. А теперь ей пора домой, и ничего страшного, что они так и не дождутся кофе. Нет, лучше сказать ему, что она обещала заехать к Молли. Словом, сойдет что угодно – только пора уходить отсюда…

Как ни странно, но внезапно Диана поняла, что больше не сможет поручиться за себя, если останется в квартире наедине с Люком. Ее слабо утешало то, что, вероятно, виной тому лишний бокал шампанского и, как только она протрезвеет, все станет на свои места.

Вернувшись к столику, она обнаружила, что Люка уже обхаживают две юные дамы – рыжая и брюнетка.

Диана изобразила легкое удивление.

– Извините, – обратилась она к брюнетке, загородившей ее стул.

– Ах, простите! – Брюнетка и ее подружка смерили Диану критическим взором, после чего вернулись в бар.

– Похоже, мне нельзя проехать с тобой по городу, чтобы не оказаться в толпе фанаток! – с напряженным смешком заметила Диана.

– Это не фанатки. Я знаю их в лицо, но не помню имен. Они работают в бутике на Астор-Плейс. И тоже иногда забегают сюда на ленч.

Судя по его улыбке, Люк вообразил, будто Диана ревнует. Еще чего не хватало!

И не успела она сказать, что пора попросить счет, Люк заказал кофе и десерт. А потом под его лучистым взглядом Диана сама не заметила, как подняла бокал и пригубила вино. И это повторялось, пока ее бокал не опустел.

– Диана, я много думал об огромной разнице между мной прежним и мной теперешним. Я ведь не просто научился правильно говорить. Не только стал элегантно одеваться. И стричься. И чистить до блеска ботинки. Конечно, это немаловажно, но ведь это все снаружи. Знаете, что помогло мне выйти в люди? Вы преобразили мои взгляды на жизнь, расширили горизонты. Помните, как вы сказали мне в первый раз: «Люк, тебе необходимо расширить горизонты!»? Черт побери, я тогда подумал, будто речь идет о накладных плечах на новом пиджаке или о чем-то в этом роде!

Диана смеялась, и смеялась без конца, и все не могла остановиться: ведь Люк сопровождал свои слова такой выразительной мимикой!

– Так оно и было, Диана. – Он внезапно стал серьезным, а его взгляд необычайно пристальным. – Вы внесли в мою жизнь столько нового! Странную еду, необычные книги, непонятных людей, не таковских, как я…

– Не таких, как я, – автоматически поправила она.

– Ага. Не таких, как я. Я научился не дрейфить перед чем-то непонятным, а пытаться разобраться в нем – не важно, нравится мне или нет. Конечно, в чем-то я так и остался прежним деревенщиной, но не унываю от этого. Такова половина народа, живущего в Нью-Йорке. Ведь главное не то, где ты жил прежде, а то, где ты живешь сейчас. Во всяком случае, я считаю именно так.

Диана, не спускавшая с него глаз, была тронута до глубины души: ведь все эти чудеса Люк считал прежде всего ее заслугой. Как тут не возгордиться?

И тогда он сжал ее руку и прошептал:

– Я люблю тебя.

Она замерла. Казалось, это была не ее рука. Диана боялась даже перевести дыхание. Только сердце не слушалось доводов рассудка и чуть не выпрыгивало из груди. Однако Диана невозмутимо ответила:

– Я знаю и тоже люблю тебя. Ты отличный парень, мы с тобой добрые друзья и вместе сумеем выдать такую комедию, которую еще никогда…

– Я имел в виду большее, чем комедия, большее, чем дружба, – вкрадчиво перебил ее Люк. – Я люблю тебя! Тебя, Диана! Милая, чудесная Диана! И больше всего на свете хотел бы стать достойным тебя. Может, пока это у меня еще не очень получается, но я стараюсь, стараюсь изо всех сил!

Словно во сне, Диану несло куда-то на крыльях восторга, к которому примешивался сладкий ужас. Этого не может быть, не может, это какая-то ошибка…

Люк, не дожидаясь ее ответа, попросил у официанта счет. А Диана между тем старалась совладать с охватившей ее эйфорией.

Когда Люк подавал ей пальто, ее пробирала дрожь от его прикосновений.

Их ждал лимузин, нанятый Люком на этот вечер. Сев в машину, Диана судорожно пыталась собраться с мыслями, придумать какой-нибудь повод и заехать к Молли, но Люк твердо заявил, что они отправляются танцевать.

– Готов поспорить на что угодно – ты ни разу не была в «Лаймлайте». Вот увидишь, тебе понравится!

О'кей, а почему бы и нет? Сегодня его вечер, зачем же отравлять Люку торжество? К тому же «Лаймлайт» – наверняка людное место, и Диане вдруг нестерпимо захотелось танцевать. Это разгонит хмель.

Когда лимузин затормозил на углу Шестой авеню и Двадцатой улицы, Диана припомнила, что слышала когда-то краем уха про старую церковь, превращенную в фешенебельный клуб любителей поп-музыки. Здесь развлекались одни знаменитости, и зал часто арендовали для разных мероприятий.

– И что, нас вот так запросто туда впустят?

– Увидишь. – Люк многозначительно улыбнулся.

Стоило Диане ступить на тротуар, и она поняла, что шикарный лимузин, доставивший их сюда, сам по себе является пропуском. А тут еще и внешность Люка, смахивающего на одну из особо важных персон в мире шоу-бизнеса.

В уютной готической часовне, где теперь размещался бар, Люк предложил Диане выпить бренди.

– Это замечательно, Люк! Я и не мечтала, что когда-нибудь сюда попаду! И к тому же так здорово – повидать что-то новое! – Она благодарно улыбнулась, а Люк наклонился и легонько поцеловал ее в лоб.

Диана уткнулась в свой бокал: ей вдруг стало страшно смотреть ему в глаза. А что, если он увидит ее беззащитность и уязвимость?

Но они явились сюда танцевать и действительно танцевали в некогда священном месте, ставшем клубом. В зале было сумрачно, людно, шумно и необычайно весело.

Вообще-то Диана любила танцы, но никогда не находила в себе храбрости полностью отдаться во власть музыки. Однако на этот раз, когда она изрядно выпила, тело ее двигалось как бы само по себе, легко подстраиваясь под ритм.

Люк оказался классным танцором, изящным, ритмичным, наверняка лучшим в этом зале. Диана упивалась тем, что пришла сюда именно с ним и его лучистый взгляд обращен только на нее, на нее одну!

Улавливая краем глаза восторженные взгляды, устремленные на них, она хотела крикнуть: «Это мое открытие, и пусть об этом узнает весь свет!» Ну что ж, весь свет на самом деле очень скоро будет восхищаться «Пэтом Уинстоном»…

И Диана, наслаждаясь танцем, втайне радовалась тому, что ее вечернее платье из черного крепа такое длинное и широкое внизу, а у легких туфелек без задника не слишком высокий каблук.

Они танцевали под какую-то невероятно возбуждающую музыку, и неотвязный ритм пульсировал во всем теле, заставляя Диану воображать себя юной вакханкой. Ведь это так пикантно – предаваться греху, услаждая плоть не где-нибудь, а на некогда святой земле!

И Диана плыла над полом, всем телом чувствуя, как движется Люк, заколдованная его красотой и грацией. Он потрясающий мужик – просто удивительно, как она ничего не замечала, живя с ним под одной крышей столько месяцев!