Текст книги "Протеже"

И только на улице Люк сообразил, что даже не спросил про пленку.

Пожалуй, впервые в жизни он не сомкнул глаз от ярости. Бесстыжая сучка действительно водила его за нос! Ну и пусть катится ко всем чертям! Обойдемся и без нее. Люк нюхнул кокаину, и настроение тут же улучшилось.

Ровно в девять он уже был в студии и вовсю охмурял помощницу оператора. Ему не стоило большого труда заполучить копию вчерашней пленки, и он тут же доставил ее в офис Феранти. Ева поклялась, что непременно положит пленку боссу на стол, на самое видное место.

Конечно, Ники ничего об этом не знала. Пусть Феранти все решит сам.

Люку не пришлось долго ждать. Его вызвали в офис еще до ленча.

Взглянув на босса, он сразу понял: ничего хорошего ждать не приходится.

– Эта пленка, – Феранти сердито ткнул пальцем в кассету, – получилась хуже некуда. Спроси на улице любую задницу – она ответит на вопросы лучше!

– Какие вопросы – такие ответы! – ощетинился Люк. – Мы могли бы посадить в зал своих людей, чтобы задавали интересные вопросы…

– Побереги дыхание и лучше прочти контракт! С нынешнего дня ты просто у нас на содержании. Так что отправляйся в отпуск. И не спеши возвращаться.

– Но вы мне обещали…

– Я выполнил все, что обещал! – рявкнул Феранти. – Твое шоу – дерьмо! Это телевидение делает звезд, а не звезды телевидение! Да, да, если у нас появится для тебя что-то подходящее, мы позвоним. А теперь вали отсюда и прихвати с собой это дерьмо!

Разделавшись наконец с Мерримэном, Оливер Феранти проглотил разом две таблетки валиума. Он так разозлился, что готов был послать к чертям весь этот собачий бизнес. На кой ляд ему эта нервотрепка? Вот, опять зуб заныл. Ночью дантист не стал его лечить, а только дал обезболивающее.

Джерри Сайрот – вот кто настоящий сукин сын! Вечно лезет вперед, когда дела идут успешно, и показывает хвост, если что-то не так! Он носил Феранти на руках, когда им удалось переманить с «Континентал» Люка Мерримэна. Но это не помогло провалить «Пэта Уинстона» – о нет! «Континентал» оставил «Альфу» в дураках, получив лучший рейтинг на повторном показе, чем они па новом шоу. Но и этого мало – «Эбботт и Синклер» вдруг воскресли из мертвых. Ну кто, скажите на милость, предсказал бы, что им за какие-то несколько месяцев удастся выдать «Уроки улиц» и в два счета сделать их хитом сезона?!

Критики будто обезумели: «Чудесный комедийный сериал!», «Настоящая комедия для молодежи!», «Взгляд на город изнутри», «Эйми и Адам – собирательные образы поколения, идущего на смену «цветам жизни»[10]10
  Имеется в виду движение хиппи.


[Закрыть], «Улицы» с Бобом и Линдой так же точно описывают судьбу динозавров «свободной любви» в восьмидесятых, как это сделали Арчи и Эдит Банкер в семидесятых!»

Конечно, после таких отзывов любой рейтинг взовьется до потолка! Мало того, «Континентал» подобрал столь удачные предыдущую и последующую передачи, что вечер четверга снова целиком принадлежит им одним!

А теперь Джерри изобрел новую придирку: почему это Феранти не заключил с «Эбботт и Синклер» эксклюзивный контракт еще в те годы, когда «Мамаша и Мэг» были на высоте? Тогда бы и «Пэт Уинстон» никуда не делся, остался бы на «Альфе». Вместо этого «Альфа» платит Люку Мерримэну ни за что кучу деньжищ, тогда как «Эбботт и Синклер» озолотили их конкурентов!

В итоге «Континентал» вот-вот обойдет «Альфу», и лопни Феранти на этом месте, если он знает, как провалить «Уроки улиц» и вернуть эфир по четвергам!..

Глава 29

В начале ноября Диане позвонила Гвен Ван Рик, сообщив, что Ники разошлась с Люком и теперь живет у нее. Диану бросило в жар, в голове зашумело. Она поблагодарила Гвен, повесила трубку и без сил откинулась в кресле.

Потрясающая новость не стала неожиданностью. В конце концов, Диана сама предсказала их скорый разрыв, не так ли? И Гвен, несмотря ни на что, приняла Ники назад. А как поступит Диана, если Люк захочет вернуться к ней? Задаваться этим вопросом – все равно что гадать, как поведешь себя в экстремальной ситуации, угрожающей жизни. Пока не попробуешь, не узнаешь.

С этого дня Диана замирала от каждого телефонного звонка. Она не знала, хочет ли, чтобы Люк позвонил и потешил ее самолюбие, покаявшись в ошибках. А может, лучше, чтобы он звонил из-за Мэтью?

В последние месяцы они очень сблизились. Теперь Мэтью ночевал у Дианы не меньше двух раз в неделю, оставляя Энди у Блэкмэнов. Девочка заметно повзрослела после летнего лагеря и меньше зависела от отца.

Диана не спешила закрывать на зиму свой дом в Ист-Хэмптоне и проводила там почти все уик-энды, чтобы чаще видеться с Мэтью. Однако ее отношения с Андреа по-прежнему оставляли желать лучшего.

Чрезвычайно чуткая девочка отлично понимала, что отец любит Диану. При этом она, несомненно, видела, что нравится Диане, и все же держалась дерзко и отчужденно. Понимая, в чем причина такого упрямства, Диана мучилась от сознания собственной вины. Ей следовало давно решить, согласна ли она связать жизнь с Мэтью и его дочерью.

И Диана очень хотела бы покончить с неопределенностью, но не могла. Ей казалось, что Люку все еще принадлежит часть ее души. Иначе почему она с такой болью следит за тем, как терпит крах его пресловутое шоу?

– Только не говори, что все еще жалеешь этого проныру после того, как он с тобой поступил! – возмущался Мэтью.

– Но мне ничего не удается поделать с собой! Не стану лгать тебе: мне действительно жаль его. Наверняка это такая разновидность самозащиты. Мне слишком трудно признаться, что я была слепа. А он позволил Ники разрушить все, что было создано мной. Столько сил ушло впустую!

– Если что-то и уходит впустую, так это твоя жалость к неблагодарной вонючей заднице! – На этот раз Мэтью изменило терпение. – Ты постоянно стараешься выгородить его! Ах, он такой юный, невинный, наивный, не умеет отличить лесть от настоящих похвал и так далее, без конца! Мне надоело это слышать! Люк знал, на что идет, он получил по заслугам и не имеет права на сочувствие, особенно на твое!

– Не смей меня поучать! – возмутилась Диана.

– Очень мне это нужно! – Мэтью кипятился не меньше, чем она. – Просто я имел глупость надеяться, что ты оценила, как приятно общаться с мужчиной на равных, а не кормить его манной кашкой!

– Конечно, легко добивать того, кто оступился!

– Черт побери, да по сравнению с тем дерьмом, в которое он сам влип, я просто глажу его по головке! И единственная причина провала Люка в том, что его пакостная натура обрела наконец свободу.

– Ты слишком заинтересованная сторона, чтобы судить объективно! И к тому же с самого начала его невзлюбил!

– И недаром!

– Да, и теперь я знаю почему! Наверное, Люк похож на того рок-певца, с которым сбежала твоя жена, да?

– Да, будь он проклят, и еще как похож! Если уж на то пошло, Люк такой же бабник! Они постоянно вешались на твоего Люка, и ему просто незачем было чего-то добиваться или чему-то учиться. Он плыл по течению и заработал синдром избалованного принца! Вообразил, будто красота дает ему право па все. Да, я не отрицаю, Лори тоже избалованная принцесса. Убежден, такая, как она, вполне заслужила такого, как Люк!

Диана не знала, что сказать. Ну как заставить Мэтью поверить, что в душе Люк хороший и добрый и теперь, столкнувшись с предательством, получил суровый урок. А значит, скорее всего он вернется к Диане, и обсуждать с Мэтью столь болезненную для него тему не стоит.

Нет ничего эфемернее, чем слава телезвезды. Еще недавно имя Люка не сходило с обложек журналов, теперь же он словно умер. Никто не напомнил ей о Люке с того дня, как позвонила Гвен.

Его шоу больше не выходило в эфир. Ноябрь уже кончался, от Люка не было ни слуху ни духу, и Диана, немного успокоившись, перестала ссориться из-за него с Мэтью.

Как всегда, именно Молли спустила ее с небес на землю. Она случайно встретила агента Люка на улице и выяснила, что Мерримэн пытается подъехать к кому-то из компании «Парамаунт». Его не покидает надежда, что эта студия купит его новое шоу.

Диана была ошеломлена.

– Чему ты удивляешься? – ехидно спросила Молли. – А как же еще вести себя такому типу? Он выжимает из людей все, но как только они осознают, что их поимели, делает ноги и подольщается к кому-то другому. Уж не вообразила ли ты, что он приползет к тебе с повинной?

Диана промолчала, почувствовав тайное облегчение. Во всяком случае, она уже не вздрагивала, когда звонил телефон.

Уик-энд на День благодарения Диана собиралась провести в этом году па Лонг-Айленде. Мэтью готовил у себя дома индюшку, Блэкмэны обещали принести домашние пироги, а Диана, загруженная сверх меры съемками сериала, взяла на себя выпивку.

Утром в четверг, уже стоя на пороге своей квартиры, она подумала, не прихватить ли что-нибудь приятное для Андреа. Девочка, конечно, не пьет вина, но обрадуется фруктовому соку и сладкому картофелю. А вот с подарком – проблема. Все, что Диана преподносила девочке раньше, принималось с явной неохотой: как будто Энди казалось, что ее хотят подкупить.

К тому же все магазины в этот день были уже закрыты. Растерянная Диана заглянула в спальню и увидела Энди-Оборвашку на его привычном месте, на бюро. Повинуясь какому-то импульсу, она схватила куклу и запихнула в битком набитую сумку.

Приехав к Мэтью, она вручила хозяину вино и подошла к Андреа.

– Я привезла тебе кое-что. Это нельзя считать подарком. Он ведь уже не новый. Честно говоря, очень даже старый. Вот, – вытащила куклу Диана, – это Энди. Энди, познакомься с Энди. Его полное имя – Энди-Оборвашка. Он стал таким оборванным от старости. Энди много раз приходилось стирать, и я часто его целовала. Я не расставалась с ним с тех пор, когда была еще меньше, чем ты.

Андреа взяла игрушку, не спуская с нее серьезного, напряженного взгляда. Погладила пальцем замурзанную мордашку, потрогала жесткие соломенно-желтые волосы и пощупала выцветшую ситцевую рубашку.

– Разве он тебе не нужен? – Внимательные ярко-зеленые глаза уставились на Диану.

– Ну, вообще-то нужен, – смущенно призналась Диана. – Наверное, Энди всегда будет мне нужен, но я подумала, что ему скучно сидеть все время одному в моей спальне. Ведь он тоже нуждается в любви и заботе, и ты могла бы все это ему дать.

Андреа, прижав куклу к груди, побежала наверх.

– Энди, скажи хотя бы «спасибо»! – окликнул дочку Мэтью. – Дело не в плохих манерах, – заверил он Диану, подавая ей полный бокал. – То, что ты не пожалела для нее дорогую для тебя вещь, глубоко тронуло Энди. По-моему, такой подарок куда удачнее, чем новая игрушка из самого роскошного магазина.

– Я рада.

– Диана, милая, – с чувством прошептал Мэтью, – ты с каждым днем заставляешь меня любить тебя все сильнее!

– Я тоже тебя люблю. – Она поцеловала его.

А еще Диана все больше привязывалась к его дочери.

В этот день ей удалось сломать лед в их отношениях с Андреа. Вообще в этот день все получилось удачно: и роскошный стол, и приподнятое настроение всех собравшихся. Диана искренне радовалась, что она равноправная участница этого семейного праздника. Диану все чаще посещала мысль, что только от нее зависит, остаться ли в этом доме навсегда.

В этот вечер Энди впервые поцеловала Диану на ночь, когда пришла попрощаться с отцом.

Это привело Диану в восторг, но ответила она сдержанно. Диана не считала себя вправе претендовать на любовь этой чуткой девочки до тех пор, пока не решится выйти замуж за ее отца.

Ники рвала и метала. Этот безмозглый слизняк подсунул Феранти пленку с последним выпуском, чтобы ей навредить! Шоу уже провалилось, и никто никогда не увидел бы эту пленку! Но Люк нарочно извлек ее на свет! Ники и так оказалась на улице – зачем же ему понадобилось мстить?

Да затем, что, застукав ее в постели с Гвен, он почувствовал себя уязвленным. Ему ведь нечего терять: на пять лет Люк обеспечен. Но он во что бы то ни стало хотел унизить ее перед Оливером и вполне преуспел в этом.

Ники как ни в чем не бывало позвонила Оливеру просто поболтать о том о сем, а он вдруг спустил на нее всех собак, обозвал задницей и еще по-всякому и целый час разорялся из-за этой чертовой пленки.

Ники металась по квартире Гвен как загнанный зверь. Это невыносимо! Ей пришлось отказаться от единственного места в мире, где она считала себя полной хозяйкой!

А теперь Ники из независимого автора в прайм-тайм превратилась в пешку, винтик в агентстве, стряпавшем «мыло» для дневного показа! Дерьмо, все дерьмо, и Гвен тоже, но куда прикажете деваться?

В ярости Ники набрала номер Люка, но нарвалась на автоответчик. С трудом подавив желание оставить ему матерное послание, она бросила трубку. Эту свинью словами не проймешь, тут надо что-то покрепче. Ники даже подумывала, не нанять ли какого-нибудь костолома, чтобы тот как следует отдубасил Люка, но ведь синяки со временем пройдут. К тому же ее могут вычислить.

Нет, надежнее всего публично выставить его на позор. Эх, вот если бы она могла позвонить в газету и сказать, что он… а что он? Люк не уводит чужих жен, не развращает малолетних…

И тут она вспомнила нищую с двумя детьми, которую два месяца назад застукала у Люка. Ники перерыла весь дом, но все же нашла клочок бумаги, где записала тогда имя женщины и ее адрес – для порядка, на всякий случай.

Такой, как сейчас.

Глава 30

– Африканское млекопитающее… Что? – Мэтью сердито уставился на кроссворд в «Нью-Йорк таймс». – Кто может это знать?

– Ну, кое-кто может. – И Диана своей ручкой вписала «окапи».

– Умница моя, – похвалил ее Мэтью, – ночами не спит, энциклопедию читает!

– Вовсе нет, – улыбнулась она. – Просто я – мастер слова. Со словами управляюсь лучше всего.

– Ну, не только. – Мэтью игриво укусил ее за ухо.

– Перестань. – Диана попыталась отодвинуться. – Сзади уже скалятся.

– Ну и наплевать. Места в первом классе – это не только шампанское с красной икрой!

– У нас в школе говорили «скалятся». Перестань на меня наезжать!

– Чья бы корова мычала… – И Мэтью так смачно чмокнул ее в щеку, что Диана не выдержала и рассмеялась.

Они летели на Барбадос на все рождественские каникулы. Этот подарок они преподнесли себе сами после того, как «Континентал» уверенно скинул «Альфа телевижн» с первого места в рейтингах – не без помощи удачливых «Уроков улиц».

Энди отправилась в Калифорнию к бабушке и дедушке, и Мэтью был совершенно свободен. Диана предвкушала великолепный отдых и собиралась наслаждаться жизнью все четырнадцать дней.

Войдя в забронированный роскошный номер, Мэтью первым делом пощупал необъятных размеров кровать.

– Твердая и в меру упругая. Все, к черту водные виды спорта. Я всегда предпочитал спорт в кровати!

– Смотри, как бы не заскучать от одиночества! – лукаво рассмеялась Диана.

– Ни в коем случае! – Он опрокинул ее на кровать и прижал ногой. – Позвольте заверить вас, мисс Синклер, что, едва увидев вас на борту самолета, я сразу понял, кто будет вторым номером в моей команде!

Диана попыталась вырваться на волю, но тут наткнулась на что-то твердое у него в паху.

– М-м-м… совсем неплохо, – пробормотала она некоторое время спустя, уютно устроившись в объятиях Мэтью. – Мне начинает нравиться кроватный спорт.

– И водный тоже при ближайшем рассмотрении. Не хочешь поплавать?

– Куда ты – туда и я!

Вода оказалась чудесной: зеленоватой сверху и темно-синей в глубине и такой теплой, что они бросились в нее с разбега.

Мэтью, обхватив Диану за талию, положил ее ноги себе на бедра.

– Я люблю тебя, прекрасная морская нимфа. – Он покрывал ее лицо нежными поцелуями, и ей казалось, что нет ничего лучше этих густых влажных усов, глаз цвета морской волны и сильного, страстного тела.

– И я тебя люблю, – отвечала она. Однако помимо ее воли, как это случалось довольно часто, в памяти промелькнул образ Люка.

А ведь Диана не лгала и действительно любила Мэтью, хотя часто спорила с ним, упрямо настаивая на своем. Не сразу пришло понимание того, что в споре компромисс куда лучше поражения или даже победы. В отличие от большинства известных ей мужчин Мэтью всегда выслушивал мнение оппонента. Незлопамятный, он легко забывал о споре, как только они приходили к какому-то решению.

Мэтью вообще был необычным человеком. К примеру, Диана гораздо лучше играла в теннис, и, хотя Мэтью не радовали частые поражения, он не злился на Диану, а искренне восхищался ее мастерством.

И конечно, вода была его родной стихией. И он, и Диана часами плавали и ныряли в океане, однако она сдалась после первых же попыток заняться виндсерфингом.

– Стоит ветру дунуть посильнее – и все летит вверх тормашками! Нет, это не для меня, – сказала Диана.

– Только потому, что ты вбила себе это в голову.

– Честно говоря, я вообще не понимаю, из-за чего столько шума.

– О'кей, значит, не насилуй себя. Лучше подбери хорошего партнера и играй в теннис, пока я буду кататься на доске.

Диана очень уважала в нем эту способность признаваться в своих слабостях. Мэтью так же ясно видел слабости ее и Андреа. Наверное, поэтому и был хорошим отцом.

Наступил последний вечер перед возвращением. Диана с тоской думала о своей пустой квартире, о редких, случайных встречах у себя с Мэтью.

Они долго занимались любовью и заснули в полном изнеможении, но среди ночи Диана очнулась, чувствуя, что снова хочет близости.

Мэтью никогда не сердился, если она будила его, тем более по такой причине. Диана покрыла легкими поцелуями лицо, губы, шею, грудь и живот Мэтью.

– О, – выдохнул он, – как прекрасно! Не останавливайся, милая…

Возбуждение мигом рассеяло сон, и теперь Мэтью, завладев инициативой, целовал и ласкал ее чуткое тело.

– Мэтью, – страстно шептала она, – мой чудесный Мэтью… Я хочу тебя!

– Сию минуту, милая…

Они слились воедино и теперь двигались в унисон – так же, как бились их сердца.

Когда все кончилось, Мэтью включил свет:

– Ну-ка, дай полюбоваться, кого это я сейчас любил! – Ответом ему был ласковый смех и игривый шлепок. Обнимая друг друга, влюбленные мирно заснули.

За завтраком Мэтью внимательно посмотрел Диане в глаза.

– За эти две недели мои чувства к тебе необычайно усилились. Мы отличная пара, верно?

– Да, – тепло улыбнулась она. Он сказал чистую правду. У Дианы еще не было такого близкого человека.

– Диана, мне страшно подумать о том, что я не смогу больше спать с тобой каждую ночь. Мы провели великолепный медовый месяц. Может, стоит начать новый год свадьбой? Уверен, Энди тоже будет легче, когда с неопределенностью будет покончено.

Она потупилась и вздохнула.

– Снова Люк? Но что же еще ты должна узнать об этом типе, чтобы забыть его навсегда? Решись наконец! Потому что, если тебе не удастся выбросить его из головы, мне придется расстаться с тобой ради Энди. Мы не можем больше так жить. Это слишком болезненно и для дочери, и для меня. Кроме того, я постоянно злюсь, так как считаю, что он не достоин твоего мизинца!

Диана не знала, что сказать. Она машинально бросала с террасы крошки хлеба и смотрела, как их ловят на лету прожорливые чайки.

Мэтью говорил правильно и честно: Люк стал для нее таким же наваждением, как водка для алкоголика или сладости для диабетика. Жизнь станет гораздо светлее, если она откажется от него, и совсем светлой, если перестанет его хотеть. Вот только как это сделать?..

Глава 31

– С Новым годом и с возвращением, Диана! – обрадовалась Молли. – Ты потрясающе выглядишь. Загорелая, отдохнувшая. Полагаю, отпуск удался?

– И еще как! – Заметив, что Молли сидит как на иголках, Диана спросила: – А что у тебя? Похоже, хорошие новости?

– По-моему, очень даже хорошие, хотя ты наверняка не согласишься со мной. Во всяком случае, чудесно, что мы заняты сейчас не «Пэтом Уинстоном», а «Уроками улиц», и что повторный показ благополучно закончен. Но приятнее всего то, что на свете еще есть справедливость! Посмотри-ка на своем столе, детка.

Молли сложила «Варьете» так, чтобы сверху была статья «Люк Мерримэн» с огромной шапкой по верхнему краю страницы: «На экране – отец, а на деле – подлец». С замиранием сердца Диана прочла, что Люк Мерримэн, прославившийся в роли Пэта Уинстона, состоит в гражданском браке с некоей Сарой Коулс и имеет от нее двух детей. Как выяснилось, они снимают дом в Салеме, штат Орегон.

Дальше со смаком излагалась вся история Люка и Сары: они вместе трудились в бригадах сезонных рабочих, но четыре с лишним года назад Люк бросил семью. В прошлом году Сара с детьми приехала в Нью-Йорк и встретилась с Люком, и после этого его адвокат стал посылать им ежемесячное содержание. При этом сам Люк ни разу не написал детям и даже не помнит, когда у них дни рождения.

Здесь же были опубликованы копии их свидетельств о рождении. Судя по всему, Люк и не пытался отрицать своего отцовства.

Портрет Люка красовался и на обложке «Пипл» с заголовком «Лучший отец года?». Не менее душещипательные истории опубликовали и в «Нью-Йорк мэгэзин», сопровождающие их фотографии изображали Люка за обедом в самых дорогих ресторанах в обществе известных моделей. Рядом поместили фотографию Сары и детей за скудным завтраком в убого обставленной кухне. И дальше: Люк за рулем своего блестящего «ягуара» – и Сара рядом с подержанной машиной, купленной за двести долларов. Люк в костюме-тройке от известного итальянского кутюрье и в меховой шубе – и Сара в жалком суконном пальтишке, с детьми, одетыми в какие-то обноски.

Изможденные лица Сары, Дэйзи и Джоя напомнили Диане снимки индейцев в фоторепортажах о племенах, вымирающих от голода в Аппалачах, – те же преждевременные морщины, та же серая кожа и тоскливый взгляд людей, ни разу в жизни не евших досыта.

Диана снова, но уже более внимательно перечитала все статьи, и каждый упомянутый там факт отзывался в ее душе острой болью. История семьи Коулс взволновала Диану до слез, она почти возненавидела Люка, оказавшегося таким подлецом.

Сара, далекая от столичной суеты, даже не подозревала о том, какой вред принесут Люку ее интервью. Первой Сару отыскала молодая женщина. Она отрекомендовалась подругой Люка и сказала, что собирает материал для статьи о нем, как полагала Сара, хвалебной. Возле слова «подруга» Молли приписала: «Ники?»

Сара ни на что не жаловалась. Но, по иронии судьбы, даже ее скупые слова говорили сами за себя. Деньги, которые она начала получать от Люка – тысяча долларов в месяц, – позволили ей больше не скитаться с толпами сезонных рабочих, осесть в городе, отправить детей в школу, а самой устроиться на курсы парикмахеров. Теперь у них достаточно еды и есть «новая» машина, не требующая ежедневного ремонта.

Даже после публикации этого первого интервью Сара не понимала, что разразился скандал, хотя репортеры повалили к ним толпой. Но как только Сара догадалась, что вся эта шумиха преследует цель показать всей Америке, чего стоит телевизионный кумир, создавший знаменитого Пэта Уинстона, она наотрез отказалась общаться с журналистами. Скорее всего из опасений потерять те крохи, которые перепадали ей со стола Люка.

История, выданная как раз под Рождество, стала сенсацией. Вся страна собиралась отмечать праздник добра и любви, когда все делают друг другу подарки, а бедные, заброшенные детки Люка Мерримэна так и не дождутся рождественских подарочков от папы. Пресса быстренько прозвала Люка «дядей Скруджем», после чего к Саре и ее детям подарки потекли рекой.

Люк отказался встречаться с журналистами и вообще как бы испарился. Скорее всего скрылся в Европе.

Видимо, Молли собрала все публикации до единой. Из последнего номера «Варьете» Диана узнала: «Альфа телевижн» больше не выпустит в эфир «Шоу Люка Мерримэна», ссылаясь на то, что надо переждать, пока утихнет скандал.

Последняя статья сообщала о том, что Сара Коулс прибегла к услугам адвоката по разводам, намереваясь отсудить себе и детям сумму, сопоставимую с нынешними доходами Люка. Диана живо представила себе, как адвокаты наперебой предлагали услуги Саре и убеждали ее добиваться своих прав – конечно, ради «благополучия детей», хотя при этом думали только о своем благополучии.

Диана чувствовала себя полной дурой. Да как же она так опростоволосилась?! Ладно Сара – недалекая, простая девчонка! Но уж Диане-то следовало хоть на минуту задуматься о том, что происходит!

Ей захотелось немедленно увидеть Мэтью, спрятать лицо у него на груди и сказать, что она решилась и с Люком покончено навсегда… Но Мэтью, как назло, вызвали на совещание в Лос-Анджелес, и он вернется только через три дня. Не в силах оставаться в бездействии, Диана отправила телеграмму: «"Да" по всем пунктам. Очень люблю. Д.».

Мэтью тут же позвонил, и его голос звенел от счастья, как у мальчишки. Сказал, что постарается закончить все как можно быстрее и вернется. Ему не терпится обнять Диану.

Диана была в восторге. Она действительно выходит замуж! И все же это получалось как-то странно.

Молли услышала новость первой.

– Вот и чудесно! – отозвалась она. – Очень рада, что вы наконец одумались.

Диана, почему-то смутившись, залилась краской. Еще более глупо она чувствовала себя, говоря с родителями. Ведь два дня назад, поздравляя их с Новым годом, Диана и словом не обмолвилась о свадьбе!

Они, конечно, здорово удивились, поскольку почти ничего не знали про Мэтью, но искренне обрадовались. Марта сразу предложила устроить церемонию в Санта-Фе, как это сделал ее брат. Например, в феврале, в день рождения Вашингтона…

Повесив трубку, Диана ощутила смутное беспокойство, но не сразу разгадала его причину.

Три дня, до отказа заполненные работой, пролетели незаметно, к тому же она часто перезванивалась с Мэтью. Он собирался прилететь рано утром в четверг, заскочить домой, сообщить Андреа радостную новость, пару часов вздремнуть и приехать в город.

В четверг Диана встала раньше обычного, запланировав множество дел. Вовсю валил снег, и она немного тревожилась, не опоздает ли встретить Мэтью.

Звонок в дверь застал ее врасплох: швейцар не предупредил ее о посетителе. Сквозь дверной глазок Диана никого не увидела.

Может, это Мэтью решил сделать сюрприз?

Распахнув дверь, она увидела Люка – в засыпанной снегом шубе и шапке он походил на огромного снежного человека.

– Приветик! – прозвучал до боли знакомый голос.

Не отдавая себе отчета в том, что делает, Диана отступила, впуская его в квартиру.

– Ну и метель! – небрежно заметил он, словно на минуту выскакивал за газетой. – Как насчет кофе?

– Ах, ну да, наверное, кофейник еще не остыл. – Диана кинулась в кухню.

Брюки, свитер, твидовая куртка – все эти вещи она когда-то покупала для него сама. Наливая Люку кофе, Диана не могла отделаться от ощущения, что он никуда не уходил. Она двигалась как робот, запрограммированный на их прежние отношения.

– Ты уже завтракал?

– Нет, мэм.

От его грустной улыбки у нее тоскливо сжалось сердце. Не в силах избавиться от наваждения, Диана засуетилась над тостером, намазывая теплый хлеб маслом и джемом.

– Выпей кофе со мной за компанию, – предложил Люк, направляясь в гостиную. Диана послушно налила себе чашку и уселась напротив него, боясь поднести ее к губам – так дрожали руки.

Она пристально разглядывала Люка, уминавшего свой тост. Кажется, он сильно похудел с тех пор, как они расстались. Ведь минуло уже шесть месяцев.

– Я думала, ты в Европе, – с трудом вымолвила Диана.

– И не ошиблась. Да только что мне там делать? Или вообще в любом другом месте, где нет тебя, детка. – Его бархатистый голос обволакивал, лишал воли и сил. – Ты была права – от начала и до конца. Права и насчет Ники, и насчет «Альфы», и насчет чертова контракта.

Диана столько раз представляла эту сцену, что теперь ей казалось, будто она смотрит повтор. Люк кается во всех ошибках, умоляет о пощаде и о новом шансе. В воображаемом сценарии она твердо, но решительно посылала его подальше. Однако сделать это наяву было не так-то просто: от самоуверенности и спеси Люка не осталось и следа. К ней вернулся прежний Люк – милый, покорный, которого Диана так любила.

– Диана, я понимаю, что не заслуживаю прощения, но все равно готов умолять тебя, поскольку не вижу иного выхода.

Избегая его гипнотического взгляда, она пригубила кофе. Ей давно пора быть в офисе. Это же безумие – сидеть здесь, слушать его и знать, что он пришел сюда, считая это единственным выходом. Но почему ноги стали ватными и не желают слушаться?

– И чего же конкретно ты хочешь? – Она едва выдавливала слова.

– А чего я хотел всегда? Тебя, Диана. Я так соскучился по тебе, детка! Прямо нет слов. Из всех совершенных в жизни ошибок самой большой было бросить тебя.

Только теперь, поняв, что Люк вот-вот начнет врать о своей неземной любви, Диана разгневалась.

– Ну и наглец! Неужели ты снова пытаешься меня охмурить? Да еще после такого ужасного скандала! Может, ты вообразил, что я не читаю газет? Или что не способна учиться на собственных ошибках? – Резко поставив чашку на стол, она расплескала кофе.

Люк испуганно вскочил.

– Стой на месте! Не смей подходить! – крикнула Диана, вытирая лужу салфеткой. – Ты готов проглотить все, что я скажу, лишь бы уломать меня снова писать для тебя роли! И в этом все дело, не так ли? Почему бы не сказать об этом прямо, вместо того чтобы снова врать…

– Я не вру! – возразил Люк не моргнув глазом. – Я действительно по тебе скучал, и ты права: я хочу снова сниматься в твоих сериалах. Почему и то и другое не может быть правдой? Да если на то пошло, так оно и есть! Я понял, какая разница между твоей любовью и штучками Ники. Понял, что такое талант и умение его преподнести. Мой талант остался при мне, Диана, и теперь я готов пахать как вол. Готов до конца жизни ходить в школу мастерства, чтобы стать самым лучшим. Я буду делать все, что ты прикажешь. А насчет моих закидонов в последнее время… ну, тогда я просто был сам не свой. Связался с плохими людьми, и мне пришлось накачиваться спиртным, травкой, кокаином – словом, всякой дрянью, чтобы ни в чем им не уступать. Чтобы забыть, кто я такой и откуда явился. От кокаина кто хочешь вообразит, будто он самый лучший. А когда очухаешься и увидишь все как есть, делается тошно, и ты накачиваешься дурью опять. Я получил хороший урок. Как это поется в блюзе: никому не нужен тот, кто оступился и сошел с круга. Ох, детка, как это верно!

– Оступился и сошел с круга, – повторила Диана, – с тремя сотнями тысяч годовых. Расскажи-ка мне поподробнее об этих деньгах. А еще о том, как твоя жена с детьми управляется на двенадцать тысяч.

– Я все, все объясню, – с жаром заговорил Люк. – Я так хотел забыть прошлое, что мне это почти удалось. Я ни разу не вспомнил о Саре, пока она не явилась в Нью-Йорк. Ох, как же я ошибался, Диана! Я считал, будто люди любят меня, а не мою славу…

– Ты начал мне рассказывать про Сару, – сурово напомнила она.

– Знаю, знаю. Я не забыл. Просто все тут связано. Ты не представляешь, что значит родиться на земле, но не владеть даже маленьким клочком. Что значит бродить от фермы к ферме и жить только сегодняшним днем – без школы, без будущего, без надежды…