Текст книги "История буддизма в Индии"

Глава 12
О Третьем соборе

После этого в Кашмире правил царь Синха, который получил посвящение в монахи и был назван Сударшана. Став архатом, он начал проповедовать ученикам в Кашмире.

Об этом узнал царь Канишка из Джаландхары и, проникнувшись уважением, направился на север, в Кашмир. Там он слушал учение у арьи Сударшаны, поклонялся всем чайтьям на севере, а также устраивал щедрые угощения для Сангхи всех четырех направлений.

В то время жил монах по имени Санджая. Его все считали архатом. Он широко распространял учение, стал очень влиятельным и получал от брахманов и домохозяев огромные богатства. В результате об Учении стали говорить два лакха монахов.

Тогда и произошло окончательное разделение на восемнадцать школ, и больше не происходило серьезных споров.

В Кашмире был брахман по имени Шудра, обладавший несметным богатством. Он содержал бхаттараку Дхарматрату, из вайбхашиков, со всеми учениками, и первого из саутрантиков, кашмирского махабхаттараку Стхавиру с пятью тысячами учеников-монахов, отчего трипитака неуклонно пополнялась и у саутрантиков появились такие трактаты, как «Дриштантамул-агама», «Питака-дхарамушти»[70]70
  Напрасно мы отыскиваем на китайском языке, на котором только и сохранились агамы в целости, какое-нибудь сочинение, подходящее к этим названиям; но если принимать, что Таранатха употребил здесь не название книги, а имел в виду их содержание, то это могут быть «Мадхьяма-агама», употребляющая постоянно сравнения, и «Саньюкта-агама», толкующая о мироздании. Иначе эти сочинения уже утратились, и имеющиеся агамы принадлежат к более поздней редакции.


[Закрыть] и другие.

В это время с востока пришел архат арья Паршва, достигший высшей учености, который произнес чрезвычайно редкие сутры, полученные им от весьма почтенных стхавир, например «Суварнамала-авадану» и сутру, объясняющую сновидение царя Крикина.

Кашмирцы говорят, что, лишь заслышав об этом, царь Канишка собрал множество монахов в Карникавана-вихаре в Кашмире и там состоялся Третий собор. По другим источникам, собор состоялся в монастыре Кувана в царстве Джаландхара. Большинство мудрецов придерживаются второй точки зрения. В Тибете считается, что в этом собрании участвовали пятьсот архатов, пятьсот бодхисаттв и пятьсот простых пандитов. Хотя это не противоречит традиции Махаяны, в то время буддийских ученых называли махабхаттарака, а не пандит, поэтому говорить о пятистах пандитах не совсем верно.

Один лист из поздней истории преемственности на санскрите, переведенный Кумарашри из Госа[71]71
  Речь об авторе «Синей летописи», кратко называемом Гой-лоцава.


[Закрыть], говорит о четырехстах бхаттараках – Васумитре и прочих. Так что здесь все верно. Однако маловероятно, что это и есть великий учитель вайбхашиков Васумитра. Кроме того, поскольку эти лица трудились на благо Учения шраваков, следует говорить о них в их же терминологии. Сказано в традиции шраваков, что пятьсот архатов и пять тысяч махабхаттараков, хорошо разбиравшихся в трипитаке, принимали участие в этом собрании. Однако про пятьсот архатов говорится скорее для возвеличивания Дхармы, так как собственно архатов было не так много, не более пятисот, и то вместе с достигшими сротапатти и других стадий.

До Махадевы и Бхадры число тех, кто ежедневно достигал стадий духовного совершенства, было довольно значительным. Но из-за ущерба, нанесенного ими буддизму, среди монахов начались споры, и они стали посвящать больше времени дискуссиям, чем созерцанию. В результате число тех, кто достигал высоких ступеней, резко сократилось. Вот почему во времена Третьего собора было так мало архатов.

В последние годы жизни царя Вирасены, на протяжении всей жизни царей Нанды и Махападмы и в начале жизни царя Канишки шли споры между монахами. Считается, что они продолжались шестьдесят три года, а с незначительными разногласиями более раннего и более позднего периода – все сто лет.

После Третьего собора споры, наконец, утихли, все восемнадцать школ были признаны буддизмом, виная была записана, как и те части сутра-питаки и абхидхармы, которые до этого не существовали в письменном виде, а те, что существовали, были проверены.

В этот же период появились некоторые рукописи Махаяны. Несколько монахов, достигших стадии анутпаттикадхарма-шанти, стали их распространять. Однако поскольку они не имели широкой известности, шраваки не нападали на них.

Глава 13
О начале распространения Махаяны

После Третьего собора царь Канишка скончался.

В то время в северной стране Ашмапаранте, недалеко от Тохара, к западу от Кашмира, жил очень богатый домохозяин по имени Джати, который совершил поклонение всем чайтьям на севере. Он пригласил Васумитру, бхаттараку из вайбхашиков, происходившего из царства Мару на западе, и тхогарского бхаттараку Гхошаку[72]72
  Влиятельный буддийский теолог Гхошака родился в Тохаристане. Он уехал из своего родного города, чтобы сыграть важную роль в дебатах на Четвертом буддийском соборе в Кашмире, в Пурушапуре. Автор комментария к «Абхидхарме-вибхаше». После собора вернулся в Тохаристан. Гхошака был последователем школы вайбхашиков, впоследствии разделившейся на подшколы, одна из которых, западная вайбхашика, доминировала в Балхе, «стране Балхике». Традиции этой школы можно проследить до Гхошаки (Литвинский, Седов, 1984). – Примеч. пер.


[Закрыть]. В течение двенадцати лет он угощал три лакха монахов. Наконец он произнес молитву о достижении аннутара-бодхи, и в знак того, что молитва будет исполнена, поднесенные цветы оставались свежими, а лампы не гасли целый год, и, кроме того, сандаловый порошок и цветы, подброшенные вверх, так и зависли в воздухе. При этом земля содрогнулась и раздались звуки музыки.

Во дворце Пушкалавати сын царя Канишки в течение пяти лет угощал сто арьев и архатов и десять тысяч простых монахов.

На востоке в Кусумапуре был брахман Видула, который сделал много оттисков трипитаки и раздал их монахам. Каждая питака содержала по сто тысяч шлок. Он подготовил по тысяче копий каждой, а также добавил предметы для поклонения.

В городе Паталипутра был арья Ашвагупта, архат асамая-вимукта[73]73
  Одна из двадцати стадий, которые проходят монахи Шравакаяны. Высшая степень архатства.


[Закрыть], посвятивший себя ашта-вимокша-самадхи[74]74
  Будон (с. 188): восемь ступеней освобождения (от материальности). – Примеч. пер.


[Закрыть]. В результате его наставлений арья Нандамитра и некоторые другие достигли архатства и еще многие пришли к осознанию Истины.

На западе жил царь Лакшашва, который также многое сделал для Учения Будды.

На юго-западе в царстве Саураштра жил брахман Кулика, который, услышав, что в царстве Анга есть махастхавира Нанда, сведущий в Махаяне, пригласил его к себе, чтобы у него учиться.

В это время в различных странах вдруг появилось бесчисленное множество кальянамитр[75]75
  Букв. «благой, духовный друг». – Примеч. ред.


[Закрыть], способных проповедовать Махаяну. Все они достигли дхарма-срота-анугата-нама-самадхи[76]76
  Самадхи продолжения учения. В «Махавьютпатти» нет названия этого самадхи, но судя по всему, погружаясь в него, можно слушать учение у тех, кому преподавал сам Будда.


[Закрыть], лишь прослушав учение отдельно у арьи Авалокитешвары, Гухьяпати, Манджушри, Майтреи и прочих.

Было пятьсот преподавателей Учения: махабхаттарака Авитарка, Вигатарагадхваджа, Дивьякаранагупта, Рахуламитра, Джнянатала, махаупасака Сангатала и другие. Из земель богов, нагов, гандхарвов, ракшасов и прочих, но более всего от нагов, были получены такие сутры, как «Арья-ратнакута-дхарма-парьяя-шата-сахасрика», «Саннипата-сахасрика», «Арья-аватамсака-дхарма-парьяя-шата-сахасрика», «Арья-ланка-аватара-панчавимшати-сахасрика», «Гханавьюха-двадаша-сахасрика», «Дхарма-санчая-(гатха) – двадаша-сахасрика» и другие.

Большую часть ачарьев пригласил к себе брахман Кулика. Когда об этом услышал царь Лакшашва, он проникся почтением и пожелал пригласить к себе этих пятьсот учителей. Он спросил у вельмож:

– Сколько всего учителей буддизма?

– Пятьсот.

– А сколько слушателей?

– Пятьсот.

Царь подумал, что хотя и много учителей, но мало учеников, и построил пятьсот храмов на вершине горы Абу. Он пригласил в каждый по одному учителю и снабдил всем необходимым. Из числа собственных слуг он отобрал пятьсот самых умных и обладающих сильной верой людей и отправил их в монахи и слушатели Махаяны.

После этого царь пожелал иметь копии священных писаний и спросил:

– Сколько шлок в махаянских писаниях?

– Не поддается счету. Сейчас в мире где-то сто лакхов.

Царь ответил:

– Что ж, немало. И все же сделаем несколько копий.

Сказав это, он велел сделать копии и передал их монахам. Эти работы позже были доставлены в Шри Налендру.

Эти три группы махаянистов, по пятьсот человек каждая, знавшие бесчисленное множество сутр, одаренные острым умом и достигшие парамиты терпения, обладавшие абхиджяной, демонстрировали людям некоторые сиддхи, поэтому слава о Махаяне разнеслась во всех направлениях. Это не понравилось шравакам, которые стали клеветать, что Махаяна не есть Слово Будды.

Все эти махаянисты были последователями йогачары, но поскольку они были выходцами из восемнадцати школ, то продолжали жить в своих монастырях. И хотя на несколько махаянистов приходились тысячи шраваков, все же последние не могли их подавить.

В то время в Магадхе жили два брата-брахмана Мудгарагомин Сиддхапати и Шанкарапати. И хотя они почитали Махадеву как бога своего рода, оба были сведущи в философии как тиртиков, так и буддистов. Но Мудгарагомин по-прежнему сомневался [в буддизме] и считал Махадеву могущественнее, в то время как Шанкарапати почитал только Будду. Вняв напутствию своей матери, они решили совершить паломничество и отправились к царю гор Кайласу, где пребывает Махадева. Там братья увидели белого быка, на котором ездит бог, а также богиню Уму, срывающую цветы. Наконец, они увидели и самого Махадеву, сидящего на троне и дающего учение. Ганеша за руки подвел братьев к Махадеве. Тут из озера Манасаровар вылетели пятьсот архатов, и сам Махадева поклонился им, омыл им ноги, предложил пищу и выслушал от них Учение. Так Мудгарагомин понял, что Будда выше. Однако же он спросил об этом у Махадевы, на что тот ответил:

– Спасение только в пути Будды и ни в чем ином.

Братья почувствовали себя полностью удовлетворенными и вернулись на родину. Они отказались от брахманской одежды и приняли обет упасаки-бхаттараки, изучили священные писания всех колесниц и стали великими учеными. Чтобы показать превосходство буддистов и ущербность тиртиков, Мудгарагомин сочинил «Вишеша-ставу», а Санкара – «Деватишаю-стотру», которые декламировались везде, от рыночных площадей до царских палат. Многие жители распевали их как песни.

Мудрагомин и его брат обеспечили средствами к существованию пятьсот монахов-шраваков в Ваджрасане и приняли пятьсот последователей Махаяны в Налендре.

Налендра – место рождения Шарипутры, где позднее он достиг нирваны с восемнадцатью тысячами архатов. Со временем стоявшее здесь брахманское поселение опустело и осталась только чайтья Шарипутры. Но царь Ашока, принося ей большие подношения, воздвиг большой храм Будды.

Первые пятьсот учителей Махаяны, посовещавшись, решили, что если проповедовать махаянское учение в месте Шарипутры, то оно сможет широко распространиться, а если проповедовать в месте Маудгальяяны, оно приобретет большую силу, но не распространится так широко.

Поэтому два брата-брахмана построили восемь храмов в Наланде и стали хранить там все писания Махаяны. Таким образом, царь Ашока основал в Налендре первую вихару, а пятьсот ачарьев и Мудгарагомин с братом создали там духовный центр. Рахулабхадра распространил махаянское учение еще дальше, а Нагарджуна сделал его обширным.

Глава 14
О времени брахмана Рахулы

Теперь Апарантакой правил Чанданапала. Говорят, что всего он прожил сто пятьдесят лет, а правил сто двадцать, но за исключением рассказа о большом подношении храмам и Сангхе мало что известно о его помощи Учению Будды.

В то время брахман Индра-дхрува, друг царя, умилостивил Индру и получил желаемое – знания «науки о словах» (грамматики). Написанное со слов Индры сочинение стало известно как «Индра-вьякарана». Она содержит двадцать пять тысяч шлок и также называется «Грамматика, явленная божеством».

Когда царь взошел на престол, в Налендру прибыл великий арья Рахулабхадра. Он был посвящен в бхикшу бхаттаракой Кришной и прослушал всю питаку шраваков. В некоторых источниках говорится, что он был посвящен бхаттаракой Рахулапрабхой, а Кришна был его упадхьяей. Но это не тот Кришна, который был одним из патриархов.

Рахулабхадра, хотя и слушал учение у ачарьи Авитарки и других, однако преимущественно получал тантры и мантры от божеств-покровителей, таких как Гухьяпати и других, и так распространил мадхьямаку. В одно время с этим ачарьей появились восемь махабхаттараков – приверженцев мадхьямаки: Камалагарбха, Гханаса и другие.

Бхаттараке Пракашадхармамани явился сам арья Сарваниваранавишкамбхин, отчего тот достиг стадии анутпаттикадхарма-кшанти. Он принес из нижнего мира «Арья-махасаннипата-дхармапарьяя-шата-сахасрику» в тысячу глав.

Кроме того, первые пятьсот ачарьев Махаяны со своими многочисленными учениками обнаружили много сутр и тантр, прежде неизвестных. Так появились три раздела тантры: крия, чарья и йога, – а также несколько сочинений по ануттара-тантре, такие как «Гухьясамаджа», «Буддасама-йога» и «Майяджала».

Примерно в это же время в городе Сакета жил монах по имени Махавирья, в Варанаси – махабхаттарака из вайбхашиков Буддадева, а в Кашмире – махачарья-бхаттарака из саутрантиков Шрилабха. Бхаттарака Дхарматрата, Гхошака, Васумитра и Буддадева – эти четверо известны как четыре великих ачарьи вайбхашиков. Говорят, у каждого было до лакха учеников. Эти великие учителя распространяли основные труды вайбхашиков – «Траямишрана-малу» и «Шата-упадешу».

Упомянутый Дхарматрата – это не тот Дхарматрата, который составил «Удана-варгу». Васумитра также не имеет отношения к двум прочим, один из которых является составителем «[Абхидхарма-]пракарана[пада]-шастры», а другой – автором «Самая-бхеда-парачана-чакры». Что касается арьев традиции Гухьясамаджи, то следует упомянуть Висукальпу, царя Одивиши, который был современником царя Чанданапалы. Тогда же в царстве Куру жил брахман Дхармика. Он построил там сто восемь храмов Будды и столько школ, сколько нашлось учителей Махаяны. Также в городе Хастинапури весьма богатый брахман Вирья построил сто восемь храмов и сделал их школами для ста восьми учителей винаи.

В то время царь Харичандра, первый из династии Чандра, правил Бхангалой, что на востоке. Он достиг сиддхи за счет практики Мантраяны. Его дворец был весь выложен пятью видами драгоценных камней. На внешних стенах дворца отражались три мира. Богатством он был подобен богам. С тысячей людей своей свиты он достиг уровня видьядхары. Шри Сараха, великий брахман Рахула, в то время все еще следовал ритуалам брахманизма. Пятьсот ачарьев, последователи йогачары, также жили в это время, и тогда же были обретены почти все махаянские сутры, за исключением разве что «Шата-сахасрика-праджняпарамиты»[77]77
  «Праджняпарамита в сто тысяч строф».


[Закрыть].

Глава 15
О времени, когда Учение было под защитой арьи Нагарджуны

После этого ачарья Нагарджуна стал пестовать Дхарму и широко распространять мадхьямаку. Также он помогал и шравакам, в частности изгнал из монастыря нарушавших предписания монахов и шраманеров, которые имели большую власть в Сангхе. Говорят, таких насчитывалось восемь тысяч. Так Нагарджуну все школы признали своим лидером.

Примерно в это же время три йогачарина: бхаттарака Нанда, бхаттарака Парамасена и бхаттарака Саньякшатья – написали несколько трактатов. В «Описании алаявиджняны» эта троица названа древними йогачарами, поэтому Асангу и его брата следует считать последующими йогачарами. Но они (Асанга с братом) не были последователями первых упомянутых.

С помощью алхимии Нагарджуна в течение многих лет поддерживал пятьсот учителей Махаяны в Шри Налендре. А потом он подчинил деви Чандику. Богиня захотела взять Нагарджуну к себе на небо, но он сказал, что у него нет намерения отправляться на небеса и он призвал ее для того, чтобы она поддерживала Сангху Махаяны, покуда существует Учение.

Богиня поселилась в западных окрестностях Налендры в облике благородной дамы из вайшьев. Как можно выше вбив в каменную стену храма Манджушри гвоздь из дерева кадира, такой большой, какой только мог поднять один человек, Нагарджуна сказал:

– Обеспечивайте Сангху всем необходимым, до тех пор пока этот гвоздь не истлеет.

Так она поддерживала Сангху всем, чем было нужно, двенадцать лет. Но однажды порочный шраманера, исполнявший обязанности эконома, стал докучать ей своей страстью. Поначалу она ничего не отвечала, но наконец сказала:

– Мы сможем быть вместе, когда этот гвоздь из кадиры обратится в прах.

Злой шраманера поджег деревянный гвоздь, и когда тот превратился в пепел, богиня исчезла.

Ачарья основал сто восемь центров Махаяны в ста восьми храмах, в каждом из которых разместил изображение Махакалы, и попросил Махакалу поддерживать [последователей] Учения вместо Чандики. Когда дерево бодхи в Ваджрасане повредили слоны, Нагарджуна поставил за ним два высоких каменных столба, и в течение многих лет ничего подобного не случалось. Но когда дереву снова был нанесен ущерб, Нагарджуна установил на вершине каждого столба изображение Махакалы верхом на льве и с палицей в руке. Это помогало еще многие годы, но потом дерево бодхи снова оказалось повреждено, поэтому Нагарджуна поставил вокруг него каменную ограду, а перед оградой – сто восемь чайтий с изображениями.

Также он построил оградительную стену для Шри Дханьякатака-чайтьи, а внутри воздвиг сто восемь храмов.

Когда восточная сторона Ваджрасаны оказалась затоплена рекой, он поставил там в качестве плотины семь монолитных каменных блоков с изображениями отвернувшихся будд. Это остановило наводнение. Изображения были названы Семью плотинными мудрецами. Слово chu lon переводится просто «плотина» (тиб. chu rags), только невежи говорят, что оно означает «отражение» (тиб. ‘dra len), потому что изображения будд отражались в воде. Утверждение же, что эти камни были установлены в то время, когда был обращен царь Утраяна, идет вразрез с виная-агамой. В этих двух предположениях явно выказывается глупость их составителей.

В это время царь Одивиши Мунджа с тысячей людей своей свиты достиг видьядхара-каи[78]78
  То есть обрел радужное тело.


[Закрыть]. На западе царь Бходжадева с тысячью приближенных сделался невидимым. Случилось это в Додхахари, одной из областей страны Малава. Да и вообще не было никого, кто не обрел бы сиддхи, практикуя Мантраяну.

В это время ачарья Нагарджуна получил «Шата-сахасрика-праджняпарамиту» и другие дхарани, хотя шраваки говорили, что они были сочинены самим Нагарджуной. С того времени больше не появлялось махаянских сутр. Нагарджуна написал пять фундаментальных трактатов[79]79
  Так называются сочинения, составляющие основу системы прасангики: «Шуньята-саптати», «Мула-мадхьямака-карика», «Юкти-шаштика», «Виграха-вьявартани» и «Вайдалья-сутра».


[Закрыть], чтобы заставить умолкнуть обвинявших его шраваков, веривших в реальность материального. Хотя в Тибете считается, что «Ньяяланкара-нама-шастра», сочиненная бхикшу Санкарой для опровержения Махаяны, содержала двенадцать лакхов шлок, это ошибка, так как в трех индийских исторических сочинениях сказано, что там было всего двенадцать тысяч шлок.

Он построил много храмов в восточных странах, таких как Патавеша или Пукхан, Одивиша, Бангала, Радха. В то время Сувишну, брахман из Магадхи, возвел сто восемь храмов в Шри Налендре, чтобы предотвратить исчезновение абхидхармы и Большой, и Малой колесницы.

Под конец жизни арья Нагарджуна отправился на юг. После обращения царя Удаяны он много лет поддерживал там Учение. В южном царстве Дравали жили два невероятно богатых брахмана, которых звали Мадху и Супрамадху. Они решили посостязаться с ачарьей в познании брахманских писаний – четырех вед, восемнадцати ветвей и т. д. Оказалось, что их знания не составляли и сотой доли знаний ачарьи.

Тогда два брахмана спросили:

– Почему ты, сын брахмана, великий ученый, изучивший три веды и все шастры, остаешься буддистом?

Тогда Нагарджуна изложил все так, что похвалил Учение, а не веды. Брахманы исполнились почтения и встали на путь Махаяны. Ачарья научил их заклинанию, с помощью которого один брахман обрел сиддхи богини Сарасвати, а другой – сиддхи богини Васудхары. Каждый из них поддерживал двести пятьдесят сторонников Махаяны. Первый переписывал «Шата-сахасрика-праджняпарамиту» за один, два, три или несколько дней и сделал для монахов много оттисков этой книги. Второй снабжал монахов всем необходимым.

Таким образом, наш ачарья всячески служил истинному Учению: слушанием, преподаванием, созерцанием, строительством храмов, обеспечением Сангхи средствами к существованию, принесением блага даже нечеловеческим существам, опровержением тиртиков и т. д. Его вклад в развитие Махаяны нельзя переоценить.

В «Держателе семи наставлений»[80]80
  Отсылка к тексту bKa’ babs bdun lda. Этот текст издан на русском языке при поддержке издательства «Ганга».


[Закрыть] я приводил полную биографию арьи Нагарджуны и великого брахмана Рахулабхадры (Сарахи), подробности можно узнать оттуда.

Царь Удаяна прожил сто пятьдесят лет. По одной версии, ачарье Нагарджуне не хватило до шестисот лет семидесяти одного года, по другой – двадцати девяти лет. В первом случае считается, что он прожил двести лет в Мадхьядеше, двести лет на юге и сто двадцать девять лет на Шри Парвате. Подсчет весьма условный, но мои учителя-пандиты говорят, что здесь за год следует считать полгода. Вторая версия отличается тем, что на Шри Парвате он прожил сто семьдесят один год.

Так как Нагарджуна стал расаяна-сиддхом[81]81
  Расаяна – букв. «путь сущности» (иногда – «ртути»), считается разделом аюрведы, в котором рассматриваются методы увеличения продолжительности жизни и омоложения. То есть Нагарджуна обрел сиддхи ртути (молодости). Среди его книг также можно отметить «Расаратанакарам», в которой он описывает методы ранней индийской медицины. – Примеч. ред.


[Закрыть], его лицо сияло, подобно драгоценному камню. Предаваясь созерцанию на горе Шри Парвата, он достиг первого бхуми, и его тело украсили тридцать два благоприятных знака[82]82
  Которые свойственны одному только будде. Легенда говорит, что Нагарджуна ставил себя наравне с буддой. Вероятно, учение о тридцати двух знаках будды появилось только во времена Нагарджуны.


[Закрыть].

Друг ачарьи брахман Вараручи был наставником царя Удаяны. Младшая жена царя немного знала грамматику, а царь совсем не знал. Как-то, играя в увеселительном саду, царь плеснул в нее водой, и та сказала: «Мамодака синча (mamodakam sinca)», что в переводе означает: «Не брызгайся». Но царь решил, что она сказала на наречии южных стран: «Дай мне гороховую лепешку, обжаренную в масле». Когда он предложил жене лепешку, она подумала, что лучше умереть, чем жить с таким глупым телком. Царица была готова утопиться, но царь остановил ее и стал изучать грамматику. Он многому научился у брахмана Вараручи, а затем у ачарьи Саптавармана.

История об ачарье Вараручи такова. Когда арья Нагарджуна был упадхьяей Налендры, у него был друг в Раре (Чагале), что на востоке Магадхи, брахман, чрезвычайно преданный Учению Будды и очень прилежный в выполнении шести брахманских обязанностей[83]83
  Читать и приказывать читать, приносить жертвы и побуждать к этому других, подаяние и принимание.


[Закрыть]. Двенадцать лет он провел, повторяя мантру арьи Авалокитешвары, а потом совершил ритуал огненного жертвоприношения (хома) стоимостью в четыре лакха золота. Это вынудило арью Авалокитешвару явиться лично и спросить:

– Чего ты хочешь?

– Хочу работать на благо существ с помощью восьми сиддхи[84]84
  Из книги Бамда Тубтена Гелега Гьямцо «Колесница, доставляющая в царство Четырех Кай»: «Восемь обычных сиддхи (санскр. аштасадхаранасиддхи, тиб. thun mong gi dngos grub brgyad): сиддхи чудесной сферы – способность пребывать в небесных сферах еще в этой жизни; сиддхи меча – способность побеждать любую вражескую армию; сиддхи пилюль – способность становиться невидимым благодаря благословению этих пилюль, держа их в руке; сиддхи быстрых ног – благодаря тому, что надевают благословленные башмаки, появляется способность, например, мгновенно обходить целое озеро; сиддхи кувшина, благодаря которым можно создавать сосуд, который превращает все, что в него кладется, в пищу или деньги; сиддхи якши – сила делать якшей своими слугами, чтобы они исполняли поручения, делая работу миллионов людей за одну ночь; сиддхи эликсира, продлевающие жизнь до тех пор, пока не погаснут Солнце и Луна, а также дарующие силу слона, красоту лотоса и позволяющие чувствовать необыкновенную легкость, когда встают с сиденья; сиддхи бальзама чудесного ока, благодаря которым, прикладывая бальзам к глазам, могут видеть вещи под землей, такие как сокровища и т. д.». – Примеч. ред.


[Закрыть] и чтобы Махакала был у меня в услужении.

Авалокитешвара выполнил его просьбу. Так Вараручи обрел сиддхи. Чтобы приносить благо существам с помощью восьми сиддхи, таких как сиддхи пилюль, он дал посвящение тысяче сиддхов. Все эти восемь тысяч сиддхов признали его своим гуру и узнали все науки, не тратя сил на их изучение.

Затем Вараручи отправился на запад и поселился в стране очень сильного царя Шантивахана. Там он также работал на благо существ с помощью мантр и тантр. Но еще больше пользы ачарья принес, когда прибыл в Варанаси, где правил Бхимашукла. Здесь произошла история с Калидасой.

После этого Вараручи отправился на юг, где царь Удаяна пожелал изучать грамматику, но не мог найти никого, кто бы достаточно хорошо знал грамматику Панини. Он выяснил, что только царь нагов Шеша знает ее в совершенстве. Брахман Вараручи вызвал его заклинанием и приказал составить комментарий на сочинение Панини в один лакх шлок. Ачарья записывал все, что диктовал наг, и их разделяла только ширма. Когда были записаны двадцать пять тысяч шлок, ачарье стало интересно, как же выглядит этот наг. Он отодвинул ширму и увидел там большую зевающую змею. Наг застеснялся и уполз. Ачарья попытался сам продолжить толкование, но не смог написать и двенадцати тысяч шлок. Эти двое считаются соавторами сочинения, названного «Грамматика от нага».

Затем он преподавал многие науки, не только грамматику, и в конце концов, говорят, Махакала унес его на плечах в рощу Париджата на вершине горы Сумеру. Но царь Удаяна, недовольный комментарием ачарьи Вараручи, нанял брахмана Саптавармана и попросил его призвать Шанмукха-кумару[85]85
  Шанмукха – букв. «Шестиликий», сын Шивы, предводитель божественного воинства, олицетворяющий победу над силами зла. Изображается шестиликим, двенадцатируким юношей, сидящим на павлине (иногда на слоне). – Примеч. пер.


[Закрыть]. Когда Саптаварман применил сиддхи, Картика спросил:

– Чего ты хочешь?

– Желаю познать «Индра-вьякарану».

– Сиддховарна-сама-аннаях, – и в тот же миг Саптаварман полностью познал науку слов.

В древних тибетских историях говорится, что введение к четвертой главе «Калапа[-вьякараны]» было дано Шанмукха-кумарой. Слово «калапа» обозначает «полное собрание», что соотносится с сочетанием множества цветов в павлиньем хвосте. В данном контексте, однако, оно означает, что «Калапа» была составлена самим Саптаварманом. «Коллекция» здесь – собрание всего относящего к делу в одном месте. Также ошибочно считать, что подлинное имя ачарьи – Ишвараварман. Эта ошибка вызвана сходством со словом «сарваварман», или dbun pa’i go cha [ «в семи доспехах»].

Теперь пора рассказать о Калидасе.

Когда брахман Вараручи жил в Варанаси и пользовался расположением царя Бхимашуклы, тот хотел выдать за него свою дочь Васанти, но она высокомерно отвечала:

– Я гораздо умнее его и не буду его служанкой.

Тогда Вараручи, желая проучить ее, сказал:

– Мой почтенный учитель во сто крат умнее меня. Предложите ему в жены Васанти.

В Магадхе в то время был один очень красивый пастух. Вараручи как-то раз увидел, как тот рубил ветку, на которой сидел, и так узнал о его несусветной тупости. Вараручи взял его с собой и через несколько дней омовений и натирания мазями заставил надеть брахманское платье и выучить фразу «ом свасти».

– Когда увидишь царя, окруженного свитой, предложи ему цветок и скажи ом свасти. Но не говори ничего, кроме этого, не отвечай ни на какие вопросы.

Стараясь сделать все как надо, после подношения цветка пастух сказал еще ушатара. Ачарья [Вараручи] объяснил значение этих четырех слогов следующим образом:

– Умая-шахито Рудра

Шанкара-сахито Вишну

Танкарашулапаништа ракшанту

Шива сарвада,

Что дословно означает благословение:

«Ума с Рудрой, Шанкара с Вишну и Суджапати со звуком своего лука, да хранит тебя Шива!»

После этого Васанти стала задавать пастуху много вопросов о смысле его слов и прочем, но тот молчал. Вараручи сказал:

– Зачем такому глубокому ученому, как мой учитель, отвечать на вопросы какой-то женщины?

Одурачив дочь царя, брахман Вараручи бежал на юг.

Когда Калидасу вели в храм, он по-прежнему молчал. Но увидев среди прочих изображений на внешней стене храма корову, он так обрадовался, что выдал свое истинное «я», то, что он простой пастух.

– Увы! Он всего лишь пастух! – Васанти поняла, что ее обманули, и заплакала. – Но если он умен, я научу его грамматике.

Однако, едва начав обучение, дочь царя увидела, что он полный дурак. Васанти рассердилась и стала каждый день отсылать его собирать цветы.

В одном месте в Магадхе стояло изваяние богини Кали, сделанное небесным зодчим. Каждый день Калидаса поклонялся богине, поднося ей цветы с большим почтением. Однажды ранним утром он в очередной раз пошел собирать цветы по наказу Васанти, а одна из ее служанок шутки ради спряталась за изваянием, жуя ореховый шарик. Когда пастух закончил свои обычные молитвы, служанка вложила в руку статуе остаток лакомства. Он подумал, что сама богиня угощает его, и съел кусочек. Тут же в нем зародились безграничные познания в логике и грамматике, и он стал великим поэтом.

Он взял падму в правую руку, утпалу в левую и [подумал]: «Падма так прекрасна, но у нее грубый стебель, а утпала совсем маленькая, но ее стебель нежен. Что она предпочтет?» Думая так [, он обратился к Васанти]:

– В правой руке падма,

В левой – утпала.

У одной стебель шершавый, а у другой – мягкий.

Что ты хочешь, о лотосоокая?

Услышав это, она поняла, что он поумнел, и стала относиться к нему с уважением. Из-за великого почтения к богине Кали он стал известен как Калидаса, слуга Кали, и с тех пор считается величайшим из всех поэтов. Он сочинил восемь дутов – «Мегхадуту» и другие, а также большие поэмы, такие как «Кумарасамбхава». И он, и Саптаварман были тиртиками по убеждению.

В то время в царстве Ли жил архат Сангхавардхана. Из вайбхашиков-ачарьев были ачарья Вамана из Тогара, Кунала из Кашмира, Шубханкара (Кшеманкара) из Центральной Апарантаки, ачарья Сангхавардана на востоке и другие. Из саутрантиков был бхаттарака Кумаралата на западе. У них было бесчисленное множество последователей.

В то время царь Харичандра со свитой обрел сиддхи пилюль. У царя не было сына, только племянник Акшачандра и его сын Джаячандра. Хотя эти двое испытывали почтение к истинному Учению, я не встречал никаких конкретных сведений об их вкладе в него.

На юге царь Харибхадра и тысяча его приближенных достигли сиддхи пилюль. С начала распространения Махаяны и до этого времени из тысячи человек сотня становилась видьядхара-сиддхами.

Примерно тогда же зародилось учение млеччхов. По мнению некоторых, оно появилось, когда умер бхаттарака Шрилабха из Кашмира. Другие считают, что он [создатель учения млеччхов] был учеником бхаттараки Куналы, весьма знающим, но неблагочестивым саутрантиком по имени Кумарасена. Несмотря на то, что он прослушал много сутр и хорошо знал писания, у него не было веры [в Учение]. Кумарасена был изгнан из Сангхи за нарушения обетов. Рассердившись, он решил создать учение, которое могло бы соперничать с Учением Будды. Для этого отправился в царство Шулика, находящееся позади Тогара, взял новое имя Маматар, сменил одежду, составил главную книгу млеччхов, проповедующую притеснение, и спрятал ее в местопребывании Бишлимилилы, демона из асуров. Милостью Мары он обрел множество магических способностей – победоносность и прочие.

В то время одна девица из брахманской семьи в царстве Хорасан каждый день собирала цветы, часть из них она приносила в жертву богам, а часть продавала. Однажды из кучи цветов выскочила кошка и скрылась в ее теле. В результате она зачала и родила здорового сына. Повзрослев, он стал жестоко драться со сверстниками и убивать животных, поэтому его изгнали в лес. Но даже там он порабощал всех, кого встречал, убивал диких животных и предлагал людям их плоть, кости и кожу. Узнав об этом, царь велел схватить его и пытать. Тот отвечал:

– Я не брахман, не кшатрий, не вайшья и не шудра. Нет никого, кто научил бы меня поведению, подобающему моему рождению. Вот почему я зол и жесток. Если кто-нибудь научит, как следует себя вести, я буду поступать правильно.

– Кто даст тебе такие наставления?

– Я поищу его сам.

Мара во сне нашептал ему, где найти ту спрятанную книгу. Тот прочитал ее, проникся и задумался: «Кто сможет растолковать мне это?» Ведомый Марой, он встретился с Маматаром и, получив от него наставления, сразу же обрел магические способности.

Он стал мудрецом млеччхов под именем Байкхампа, у него появилась свита из тысячи последователей. Он отправился в окрестности Мекки, стал проповедовать там ложную религию брахманам и кшатриям, и так возникли царские династии Саида и Турушка. Этот учитель также известен под именем Ардхо. Так зародилась религия млеччхов.