Текст книги "Пустой стул"

Глава 3

Присмотревшись к посетителю внимательнее, Райм нашел определенное сходство.

Те же длинные руки, вытянутое лицо и редеющие волосы, та же непринужденность, что и у его кузена Роланда из Нью-Йорка. Только стоявший перед ним представитель семейства Белл был более крепким и здоровым на вид. Вероятно, он много времени уделяет охоте и рыбалке. Ему гораздо больше подошла бы широкополая ковбойская шляпа. Джим Белл сел рядом с Томом.

– Мистер Райм, у нас проблема.

– Пожалуйста, зовите меня Линкольном.

– Продолжайте, – обратилась к Беллу Сакс. – Расскажите ему все, что говорили мне.

Райм бросил на нее ледяной взгляд. Не прошло и трех минут, как она познакомилась с этим человеком, и они уже с ним сговорились.

– Я шериф округа Пакенок. Это милях в двадцати к востоку отсюда. У нас возникли определенные трудности, и я вспомнил, что говорил мне о вас кузен, – сэр, он не мог в полной мере выразить свое восхищение вами…

Райм нетерпеливо кивнул, предлагая ему продолжать. Черт побери, куда же запропастилась доктор Уивер? Сколько анкет она ему предложила заполнить? Неужели она тоже участвует в заговоре?

– Ну, в общем… я решил прийти сюда и попросить вас уделить нам немного времени.

Райм рассмеялся, но в его смехе не было ни намека на веселье.

– Я собираюсь ложиться на операцию.

– О, я все понимаю. Я ни за что на свете не осмелился бы вам мешать. Но я прошу всего несколько часов… надеюсь, много времени нам не потребуется. Видите ли, кузен Рол рассказывал мне о ваших делах. У нас есть примитивная криминалистическая лаборатория, но основную работу проводят в Элизабет-сити – это ближайшее управление полиции штата – или в Роли. На то, чтобы получить ответы, уйдут недели. А у нас нет не то что недель – у нас нет дней. В лучшем случае у нас есть несколько часов.

– На что?

– На то, чтобы найти двух похищенных девушек.

– Похищениями занимаются федеральные власти, – указал Райм. – Свяжитесь с ФБР.

– Не могу припомнить, когда к нам в округ последний раз наведывался федеральный агент, если не считать борцов с самогоноварением. Когда ФБР доберется сюда, девчонок уже не будет в живых.

– Расскажите нам о том, что произошло, – предложила Сакс.

Райм цинично отметил, что она натянула на лицо маску заинтересованности, и поймал себя на том, что это ему неприятно.

– Вчера у нас убили мальчишку-старшеклассника и похитили студентку колледжа, – продолжал Белл. – Сегодня утром преступник вернулся и похитил еще одну девушку. – У него потемнело лицо. – Он расставил ловушку, и один из моих заместителей в нее попал. Сейчас он в больнице в коме.

Райм обратил внимание, что Сакс, прекратив ворошить волосы, убрала руку от головы и внимательно слушает Белла. Что ж, возможно, они вовсе не заговорщики, но Райм понимал, почему Амелия так заинтересована в деле, принять участие в котором они не смогут. И эта причина ему совсем не нравилась.

– Амелия… – начал было он, холодно взглянув на настенные часы.

– А почему бы и нет, Райм? Кому от этого станет хуже?

Она откинула свои длинные волосы, и они водопадом упали на плечи.

Белл снова уставился на позвоночник в углу.

– Сэр, у нас очень мало сотрудников. Мы делаем все, что можем. Все мои люди и добровольные помощники не спали уже целые сутки, но нам никак не удается найти ни подонка, ни Мэри-Бет. Эд – полицейский, что сейчас в коме, – нам кажется, он успел взглянуть на карту, где отмечено место, куда мог скрыться мальчишка. Но врачи затрудняются ответить, когда Эд придет в себя – и придет ли вообще. – Он снова с мольбой посмотрел Райму в глаза. – Мы будем вам очень признательны, если вы взглянете на улики и выскажете свои предположения относительно того, куда мог направиться мальчишка. Мы бессильны что-либо предпринять. Нам нужна помощь.

Но Райм никак не мог понять, что от него хотят. Криминалист анализирует улики, помогает следствию определить преступника, а затем дает показания в суде.

– Вам известно, кто преступник, известно, где он живет. У окружного прокурора не будет никаких проблем с обвинительным заключением.

Даже если местные стражи закона беспощадно затоптали место преступления, – а сотрудники правоохранительных органов маленьких городов делают это мастерски, – все равно улик должно остаться достаточно много, чтобы вынести обвинительный приговор.

– Нет-нет, нас беспокоит вовсе не суд, мистер Райм. Главное – найти девушек до того, как он расправится с ними. По крайней мере, найти хотя бы Лидию. Мы считаем, Мэри-Бет уже нет в живых. Понимаете, когда все это случилось, я пролистал наставление полиции штата. Там говорится, что в случаях насильственного похищения с сексуальными целями обычно есть не больше двадцати четырех часов на то, чтобы найти жертву; по прошествии этого срока она теряет всякую ценность в глазах похитителя, и он, не задумываясь, с ней расправляется.

– Вы назвали преступника мальчишкой, – сказала Сакс. – Сколько ему лет?

– Шестнадцать.

– Несовершеннолетний.

– Формально да, – подтвердил Белл. – Однако грехов за ним уже больше, чем за большинством наших взрослых нарушителей.

– У родных вы искали? – продолжала Сакс, словно решение об участии ее и Райма в расследовании было уже принято.

– Его отца и матери нет в живых. Мальчишка воспитывался у приемных родителей. Мы обыскали его комнату у них дома. Не нашли никаких тайников, дневников – ничего.

И не должны были найти, подумал Линкольн Райм, горячо желая только одного: чтобы этот человек поскорее убрался восвояси в округ с названием, о которое язык сломаешь, и прихватил с собой все свои проблемы.

– Райм, я думаю, мы должны помочь, – сказала Сакс.

– Сакс, но операция…

– Две жертвы за два дня, – оборвала его она. – Возможно, он вошел во вкус.

Иногда бывает, что преступники становятся похожими на наркоманов. Утоляя растущий психологический голод к насилию, они начинают совершать преступления все чаще, жестокость нарастает от раза к разу.

Белл кивнул:

– Вы поняли совершенно верно. И еще кое-что. У нас в округе за последнюю пару лет были еще три странные смерти и одно самоубийство, случившееся всего несколько дней назад. Мы считаем, мальчишка может быть замешан во все эти дела. Просто у нас не было достаточно улик для ареста.

«Это потому, что не я занимался этими делами», – подумал Райм и тотчас же напомнил себе, что тщеславие его погубит.

Заинтригованный загадкой, он с недовольством почувствовал, как начинают крутиться шестеренки его ума. Именно это и позволило Линкольну Райму сохранить рассудок после аварии, это отвлекло его от поисков человека, который помог бы ему совершить самоубийство.

– Райм, твоя операция все равно только послезавтра, – настаивала Сакс. – До этого тебе надо лишь сдать анализы.

Ага, Сакс, вот ты и выдала свои истинные побудительные причины… Но она права. Райм уже задумывался о том, что впереди его ждут два дня полного безделья. К тому же безделья перед операцией – а это означает: никакого виски восемнадцатилетней выдержки. Действительно, чем занять себя калеке в крохотном городке Северной Каролины? Самым страшным врагом Линкольна Райма были не спазмы, не мучительные боли и не дисрефлексия, терзающие людей, перенесших травму позвоночника. Больше всего он страдал от скуки.

– Даю вам один день, – наконец произнес Райм. – Если только это никак не скажется на сроках операции. Я ждал ее четырнадцать месяцев.

– Договорились, сэр, – просиял Белл.

Но Том покачал головой:

– Послушай, Линкольн, мы приехали сюда не для того, чтобы работать. Тебе сделают операцию, и мы сразу же уедем. У меня нет и половины оборудования, чтобы обеспечить тебе возможность нормально работать.

– Том, мы в больнице. Нисколько не удивлюсь, если мы в ней найдем все, что нам потребуется. Надо поговорить с доктором Уивер. Уверен, она с радостью нам поможет.

Помощник, одетый в отутюженные темные брюки и белоснежную рубашку с галстуком, недовольно проворчал:

– Прошу учесть мое особое мнение: мне это не по душе.

Но Линкольн Райм, несмотря на травму, приковавшую его к инвалидному креслу, оставался охотником – он принял решение преследовать добычу, и остальное уже не имело никакого значения. Пропустив замечание Тома мимо ушей, криминалист начал расспрашивать Джима Белла:

– Давно этот парень в бегах?

– Всего пару часов, – ответил шериф. – Вот что, сейчас я попрошу одного из заместителей принести сюда собранные улики и карту района. Я был уверен…

Он осекся, увидев, как Райм, нахмурившись, покачал головой. Сакс едва сдержала улыбку; ей было хорошо известно, что сейчас последует.

– Нет, – решительно остановил Белла Райм. – Мы поедем к вам. Вам придется нас где-нибудь разместить. Повторите, как называется центр округа?

– Ну… Таннерс-Корнер, сэр.

– Устройте нас где-нибудь, где мы сможем работать. Мне будет нужен ассистент-криминалист… У вас в отделении есть лаборатория?

– Что? – изумленно переспросил шериф. – Вряд ли.

– Хорошо, мы подготовим список необходимого оборудования. Одолжите у полиции штата. – Райм взглянул на часы. – Мы будем у вас через полчаса. Да, Том?

– Линкольн…

– Да?

– Через полчаса, – обреченно пробормотал помощник.

Итак, у кого плохое настроение?

– Возьми у доктора Уивер анкеты. Заполнишь, пока мы с Амелией будем работать.

– Ну хорошо, хорошо.

Сакс, составив список основного криминалистического оборудования, дала прочесть его Райму. Тот, кивнув, сказал:

– Добавь определитель градиента плотности. А так все есть.

Приписав названный Раймом прибор, молодая женщина протянула список Беллу. Шериф, изучив его, неуверенно покачал головой:

– Конечно, я займусь этим. Но я не думал, что причиню вам столько…

– Джим, надеюсь, я могу говорить начистоту.

– Конечно.

– От того, что я просто взгляну на ваши улики, не будет никакого толку, – тихо произнес криминалист. – Мы с Амелией беремся за это дело. Беремся по-настоящему. Итак, ответьте мне прямо: это создаст какие-то трудности?

– Я позабочусь о том, чтобы их не было, – решительно ответил Белл.

– Хорошо. В таком случае поторопитесь насчет оборудования. Нам нужно шевелиться.

Шериф Белл, застыв на мгновение со шляпой в одной руке и списком Сакс в другой, кивнул и направился к двери. Райм был уверен, что кузен Роланд, коренной южанин, как-то упоминал фразу, в точности передававшую выражение лица шерифа. Точно он вспомнить не смог, но там было что-то про медведя, которого ловят за хвост.

– Да, еще одно! – окликнула Сакс Белла, когда тот уже вышел за дверь. Шериф остановился и обернулся. – Этот парень, как его зовут?

– Гаррет Хэнлон. Но в Таннерс-Корнере все зовут его Насекомым.

* * *

Пакенок – небольшой округ в северо-восточной части штата Северная Каролина. Таннерс-Корнер, расположенный приблизительно в центре округа, – самый крупный населенный пункт. Городок окружен разрозненными группками жилых или промышленных зданий, таких как Блэкуотер-Лендинг, сгрудившихся вдоль берега реки Пакенок – которую местные жители зовут Пако, – в нескольких милях к северу от центра города.

Большинство населенных пунктов находится к югу от реки, среди лесов, полей и прудов. К северу от Пако почва становится предательски зыбкой. Огромное Страшное болото год от года расширяет свои владения, проглатывая автомобильные стоянки, дома, мельницы и заводские корпуса. На смену полям и тихим заводям приходят кишащие змеями топи, а пройти сквозь вековые чащи лесов можно лишь в том случае, если посчастливится найти старую заросшую тропинку. По ту сторону реки не встретишь ни одной живой души, кроме самогонщиков, наркоманов да нескольких безумцев, предпочитающих жить среди топей. Даже охотники сторонятся этих гиблых мест, особенно после случая, произошедшего два года назад, когда на Тэла Харпера набросилась стая диких кабанов, и, хотя он перестрелял половину из них, оставшиеся успели сожрать его, прежде чем подоспела помощь.

Как и большинство жителей округа, Лидия Джоанссон редко бывала на северном берегу Пако, а если и попадала сюда, то никогда не отходила далеко от обжитых мест. И сейчас она в отчаянии думала, что, переправившись через реку, переступила при этом через какую-то границу, отделяющую то место, откуда ей, возможно, никогда не суждено будет вернуться, – границу не только в географическом смысле, но и в духовном.

Девушка была в ужасе. Жуткое создание тащило ее за собой. Лидия боялась его взглядов, его прикосновений, боялась, что умрет от солнечного или теплового удара, боялась, что ее ужалит змея, – но больше всего ее пугало сознание того, что она больше не увидит мир, который оставила на южном берегу реки: свою размеренную, уютную жизнь, хотя и чересчур монотонную, немногочисленных друзей и подруг в больнице, врачей, с которыми она безуспешно пыталась заигрывать, вечеринки в пиццерии, книги ужасов по ночам, мороженое, малышей ее сестры. Лидия вспоминала с тоской даже неприятные стороны своей жизни – отчаянную борьбу с лишним весом, безуспешные попытки бросить курить, одинокие ночи, долгие ожидания звонков от мужчины, с которым она иногда встречалась (она называла его своим возлюбленным, хотя знала, что выдает желаемое за действительное)… Даже все это теперь казалось ей бесконечно дорогим и близким.

В теперешнем же ее положении не было ничего утешительного.

Лидия вспоминала жуткое зрелище, которое мельком увидела возле охотничьей сторожки, – помощник шерифа Эд Шеффер, лежащий без сознания на земле, руки и лицо неестественно распухли от укусов шершней.

– Должно быть, он сделал им больно, – пробормотал Гаррет. – Желтопузики нападают только тогда, когда их гнездо в опасности. Он сам во всем виноват.

Парень осторожно зашел в сторожку, чтобы забрать свои вещи. Насекомые не обратили на него никакого внимания. Скрутив Лидии руки скотчем, он потащил ее в лес, и вот уже несколько миль они продирались сквозь мрачную чащу.

Мальчишка шел как-то странно. Он дергал Лидию то в одну сторону, то в другую, тихо говорил сам с собой, расчесывал красные пятна на лице. Один раз, остановившись, он склонился над бочажком с водой. Дождавшись, пока какой-то жук или паук не пробежал по зеркальной глади, Гаррет окунул лицо в воду, отмачивая обожженную кожу. Взглянув на свои ноги, он снял оставшуюся кроссовку и отшвырнул ее в сторону. Они продолжили путь сквозь усиливающийся зной.

Лидия обратила внимание на торчащую у мальчишки из кармана карту.

– Куда мы идем?

– Помолчи. Хорошо?

Через десять минут он заставил молодую женщину разуться, и они перешли вброд неглубокий мутный ручей. Выбравшись на противоположный берег, Гаррет усадил Лидию перед собой и, не отрывая взгляда от ее ног и промежности, медленно вытер ей ступни гигиеническими салфетками, которые достал из кармана. При его прикосновении Лидия ощутила такое же отвращение, как и тогда, когда ей впервые пришлось сделать надрез на трупе в больничном морге. Мальчишка надел ей белые тапочки и туго зашнуровал их, задержав руку на икрах дольше необходимого. Затем, сверившись с картой, снова потащил Лидию в лес.

Щелкая ногтями, расчесывая щеку…

Постепенно бочаги стали попадаться все чаще и чаще, вода в них становилась все чернее и глубже. Лидия предположила, что они направляются к Огромному Страшному болоту, хотя не могла представить себе зачем. Когда ей стало казаться, что чавкающая трясина полностью преградила им путь, Гаррет свернул в густой сосновый лес, где, к облегчению Лидии, было гораздо прохладнее, чем на открытом болоте.

Мальчишка отыскал еще одну тропу. Они шли по ней до тех пор, пока не вышли к крутому холму. К вершине вела цепочка валунов.

– Я не смогу лезть, – постаралась с вызовом произнести Лидия. – Со связанными руками я обязательно поскользнусь.

– Чушь собачья, – раздраженно пробормотал Гаррет, словно она была дурочкой. – У тебя хорошая обувь. Ты не поскользнешься. Смотри, я босой – и лезу спокойно. Только взгляни на мои ноги! – Он показал ей пятки, покрытые желтыми мозолями. – Давай шевели задницей. Только когда заберешься наверх, дальше ни шагу. Слышишь? Эй, ты меня слышишь?

Снова шипение; на щеку Лидии упала капля слюны, казалось обжегшая ей кожу, словно серная кислота.

Господи, как же она его ненавидит!

Лидия начала взбираться наверх. На полпути она остановилась и оглянулась назад. Гаррет пристально следил за ней, нервно щелкая ногтями. Проводя языком по передним зубам, он жадно смотрел на ее ноги, затянутые в белые чулки. Затем его взгляд переместился выше, под юбку.

Лидия поползла дальше. За спиной послышалось дыхание с присвистом. Мальчишка двинулся следом за ней.

На вершине холма была полянка, а от нее в густые заросли сосен уходила единственная тропинка. Лидия шагнула было вперед, в тень.

– Эй! – окликнул ее Гаррет. – Разве ты не слышала? Я сказал тебе не двигаться!

– Я вовсе не собираюсь бежать от тебя! – ответила Лидия. – Здесь очень жарко. Я хочу уйти с солнца.

Мальчишка указал на землю футах в двадцати впереди. Там тропинку закрывал толстый слой веток.

– Ты могла туда упасть, – проскрежетал Гаррет. – И все испортила бы.

Лидия присмотрелась внимательнее. Ветви закрывали большую яму.

– Что там?

– Ловушка.

– А внутри?

– Сюрприз… для тех, кто вздумает идти за нами.

Он произнес это с гордостью, самодовольно ухмыляясь, словно радовался своей сообразительности.

– Но ведь сюда может упасть кто угодно!

– Черта с два! – процедил парень. – Мы находимся к северу от Пако. Здесь могут появиться только те, кто идет за нами. А эти люди заслужили того, что с ними произойдет. Пошли!

Гаррет снова перешел на свистящий шепот. Схватив Лидию за связанные запястья, он потащил ее вокруг ямы.

– Необязательно делать мне больно! – запротестовала молодая женщина.

Оглянувшись, мальчишка ослабил хватку – хотя его нежное прикосновение оказалось куда более страшным. Он принялся поглаживать запястье Лидии средним пальцем, и она почему-то подумала о жирном клеще, выбирающем, куда бы вонзить свое жало.

Глава 4

«Крайслер» проехал мимо городского кладбища. Там как раз проходили похороны. Райм, Сакс и Том проводили взглядом скорбную процессию.

– Обратите внимание на гроб, – заметила Амелия.

Гроб был маленьким, детским. Участников траурной церемонии было не много, и все взрослые. Человек двадцать. Райм удивился, почему народу так мало. Подняв взгляд, он устремил его вдаль, поверх взбиравшихся на холмы надгробий, на просторы затянутых дымкой лесов и топей, теряющихся вдали.

– Неплохое местечко, – заметил он. – Ничего не имею против, если меня похоронят на таком кладбище.

Сакс, обеспокоенно смотревшая на кладбище, устремила на Райма холодный взор – судя по всему, потому, что накануне операции ей было неприятно слышать разговоры о смерти.

Но вот Том аккуратно вписал минивэн в поворот, и за ним последовал патрульный автомобиль Джима Белла. Выехав на прямое шоссе, машины прибавили скорость, и кладбище скрылось из виду.

Как и обещал шериф Белл, до Таннерс-Корнера от медицинского центра в Авери было ровно двадцать миль. Встречающий приезжих щит с надписью «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ» заверял, что в городе проживает 3018 человек. Возможно, это и соответствовало действительности, но в такой жаркий августовский полдень на Главной улице можно было увидеть лишь очень немногих из названного числа. Пыльный городок, казалось, вымер. Сидевшая на скамейке пожилая пара разглядывала пустынную улицу. Райм заметил двух помятых тощих типов – по всей видимости, местных пьянчуг. Один сидел на обочине мостовой, обхватив покрытыми струпьями руками голову, и, судя по всему, боролся с последствиями похмелья. Другой, прислонившись спиной к дереву, проводил сверкающий минивэн запавшими желтушными глазами. Костлявая женщина лениво смотрела из окна бакалейной лавки. Кроме этих пятерых, не было видно ни души.

– Умиротворенное местечко, – заметил Том.

– Можно сказать и так, – нахмурилась Сакс, похоже разделявшая беспокойство Райма по поводу пустынных улиц.

Главная улица представляла собой утомительно прямую ленту асфальта, обставленную старыми зданиями, пытающимися спрятаться за рядом жидких деревьев. Райм насчитал один супермаркет, два бакалейных магазина, два бара, одну столовую. А еще магазин женской одежды, страховую компанию и заведение, служившее одновременно видеопрокатом, кондитерской лавкой и маникюрным салоном. Между банком и рыбным магазином втиснулся крошечный автосервис. Всего два рекламных щита: один сообщал о ресторане «Макдоналдс» в семи милях по автостраде номер 17; на другом было выцветшее изображение броненосцев «Монитор» и «Мерримак» времен Гражданской войны. «Посетите музей броненосного флота». Для того чтобы поглядеть на сию достопримечательность, требовалось проехать двадцать две мили.

Отмечая все эти подробности жизни провинциального городка, Райм с мучительной болью сознавал, что он как криминалист здесь бессилен. Ему удавалось так хорошо анализировать улики, добытые с места преступления, совершенного в Нью-Йорке, потому, что он прожил там столько лет – знал город как свои пять пальцев, исходил его пешком вдоль и поперек, изучил его историю, разбирался во флоре и фауне. Но здесь, в Таннерс-Корнере и его окрестностях, ему ничего не известно ни о земле, ни о воздухе, ни о воде, он не знает привычек местных жителей, не имеет понятия, какие они предпочитают машины, в каких домах живут, где работают, какие ими движут побуждения.

Райм вспомнил, как он вместе с другими новобранцами впервые предстал перед старшим детективом полиции Нью-Йорка. Тот, прочтя своим подчиненным лекцию об основных особенностях работы в мегаполисе, закончил ее словами:

– Кто мне может сказать, что означает выражение «рыба, вынутая из воды»?

– Это значит «не в привычной обстановке», – отозвался молодой полицейский Райм. – Так говорят о человеке, который растерялся и не знает, что делать.

– А скажи-ка мне, что происходит с рыбой, вынутой из воды? – рявкнул седой ветеран-полицейский, обращаясь к Райму. – Рыба не теряется. Она дохнет, черт побери. Это самая большая опасность, с которой может столкнуться следователь. Незнание обстановки. Хорошенько это запомните.

Том, остановив «крайслер», занялся ритуалом выкатывания кресла. Райм, схватив губами управляющий мундштук, покатил «Штормовую стрелу» по крутому пандусу здания администрации округа, судя по всему скрепя сердце добавленному после принятия федерального закона об инвалидах.

Трое мужчин в рабочей одежде с ножами в ножнах на поясе, распахнув дверь, направились к бордовому «шевроле».

Самый худой из них, толкнув самого здорового – бородатого верзилу с волосами, завязанными в хвостик, указал на Райма. Затем троица как по команде обвела оценивающим взглядом Сакс. Верзила задержался на зализанных волосах Тома, его стройной фигуре, безукоризненном костюме и золотом кольце в ухе. Он шепнул что-то третьему мужчине, внешностью напоминающему бизнесмена-южанина консервативных взглядов. Тот пожал плечами. Потеряв интерес к незнакомцам, троица забралась в «шевроле».

Рыба, вынутая из воды…

Шериф Белл, шедший рядом с креслом-каталкой, заметил этот обмен взглядами.

– Это Рич Калбо – тот, что самый здоровый. И его дружки: Шон О’Сариан – это тощий, и Гаррис Томель. Калбо и вполовину не так плох, как хочет показаться. Он любит строить из себя крутого парня, но, как правило, много хлопот не доставляет.

О’Сариан, сидевший на заднем сиденье, обернулся, но Райм не смог определить, на кого он смотрел: на Тома, Сакс или на него самого.

Шериф быстро взбежал по пандусу к двери. Ему пришлось с ней повозиться: покрасив, дверь больше не открывали и она прилипла к косяку.

– Похоже, калеки здесь редкость, – заметил Том. – Как ты себя чувствуешь? – обратился он к Райму.

– Замечательно.

– Непохоже. Ты очень бледный. Как только попадем внутрь, я измерю давление.

Они вошли в здание администрации округа. Как показалось Райму, оно было построено в начале 1950-х годов. В коридорах стены выкрашены в казенный зеленый цвет, украшены рисунками, выполненными старшеклассниками, фотографиями Таннерс-Корнера, отражающими историю городка, и полдюжиной объявлений о рабочих вакансиях.

– Эта комната подойдет? – спросил Белл, распахивая дверь. – Здесь хранятся вещественные доказательства, но сейчас мы быстро перетащим все в подвал.

Вдоль стены стояли коробки. Один полицейский пытался выкатить на тележке большой телевизор. Другой нес два ящика с банками из-под сока, наполненными прозрачной жидкостью.

– Вот это, пожалуй, и вся преступность Таннерс-Корнера, – усмехнулся шериф. – Кража бытовой электроники и самогоноварение.

– Это самогон? – спросила Сакс.

– Самый что ни на есть настоящий. Тридцатидневной выдержки.

– Марки «Оушен спрей»? – усмехнулся Райм, глядя на банки.

– Излюбленная посуда самогонщиков – из-за широкого горлышка. Вы пьете?

– Только виски.

– Полностью поддерживаю. – Белл кивнул на банки. – Федералов и налоговую инспекцию штата беспокоят нелегальные доходы. А нас в первую очередь тревожит то, что мы теряем людей. Вот эта партия еще вполне приличная. Но частенько в самогон добавляют формальдегид, растворители и ядохимикаты. Каждый год мы из-за некачественного пойла теряем одного-двух людей.

– А почему самогон иногда называют лунным светом? – спросил Том.

– Потому что раньше его варили ночью на улице в полнолуние – чтобы не зажигать фонарей и не привлекать лишнего внимания, – разъяснил Белл.

– А-а, – протянул Том, чьи вкусы по части алкогольных напитков, насколько было известно Райму, ограничивались марочными французскими винами.

Райм огляделся вокруг.

– Нам понадобятся удлинители, – заметил он, кивнув в сторону единственной розетки на стене.

– Сейчас сделаем, – заверил его шериф. – Я поручу кому-нибудь заняться этим.

Отослав одного из помощников за удлинителями, Белл сказал, что позвонил в полицейское управление Элизабет-сити и попросил срочно прислать криминалистическое оборудование, заказанное Раймом. Приборы будут здесь максимум через час. Райм, рассудив, что для округа Пакенок это невероятная скорость, в очередной раз прочувствовал всю серьезность дела.

В случаях насильственного похищения с сексуальными целями обычно есть не больше двадцати четырех часов на то, чтобы найти жертву; по прошествии этого срока она теряет всякую ценность в глазах похитителя, и он, не задумываясь, с ней расправляется.

Вернулся помощник с двумя удлинителями с заземлением.

– Подойдут, – сказал Райм. – Сколько человек занимаются этим делом?

– У меня три заместителя и восемь помощников. Еще двое в центре связи и пять в канцелярии. Обычно мы их делим с отделом планирования – это наше больное место, – но из-за похищения, а также потому, что вы сюда приехали, в наше распоряжение отдадут всех свободных людей. Администрация округа нас поддерживает. Я уже говорил.

Райм, нахмурившись, смотрел на стену.

– В чем дело?

– Ему будет нужна грифельная доска, – высказал предположение Том.

– Вообще-то, я думал о подробной карте округа, – уточнил Райм. – Но доска тоже не помешает. Большая доска.

– Уже сделано.

Райм и Сакс, переглянувшись, улыбнулись. Эти же слова были любимой поговоркой Роланда Белла.

– Дальше – не могли бы вы пригласить сюда своих сотрудников? Мы устроим что-то вроде совещания.

– И еще нам нужен кондиционер, – вставил Том. – Здесь очень жарко.

– Посмотрим, что можно сделать, – небрежно ответил шериф. Несомненно, он не понимал одержимости северян прохладными температурами.

– В его состоянии невозможно долго находиться в таких условиях, – твердо произнес Том.

– Не бери в голову, – попытался унять его Райм.

Подняв бровь, Том спокойно повторил:

– В этой комнате необходимо установить кондиционер. В противном случае я увожу Линкольна в гостиницу.

– Том! – предостерегающе произнес Райм.

– Боюсь, выбора у нас нет, – решительно промолвил его помощник.

– Нет проблем, – заверил их Белл. – Я сам об этом позабочусь. – Подойдя к двери, он крикнул: – Стив, зайди к нам на минутку!

В комнату вошел молодой мужчина в полицейской форме.

– Это мой шурин Стив Фарр, – представил его Белл.

У самого высокорослого помощника шерифа из всех, с кем успели познакомиться приезжие, – в Стиве было не меньше шести футов семи дюймов, – из-под коротко остриженных волос забавно торчали большие уши. Лишь немного смутившись при виде Линкольна, Фарр тотчас же растянул полные губы в радушной улыбке, проникнутой компетентной уверенностью. Белл поручил ему найти кондиционер для импровизированной лаборатории.

– Из-под земли достану, Джим.

Подергав себя за мочку уха, Стив по-военному развернулся на каблуках и скрылся в коридоре.

Какая-то женщина просунула голову в дверь:

– Джим, здесь Сью Макконнел. Она на грани срыва.

– Хорошо, я с ней поговорю. Передай, что уже иду. – Белл повернулся к Райму. – Это мать Мэри-Бет. Несчастная женщина… Год назад у нее умер от рака муж, а теперь вот это. Знаете, – покачав головой, добавил он, – у меня у самого двое малышей, и я могу себе представить, каково ей…

– Джим, пожалуйста, найдите карту, – оборвал его Райм. – И установите доску.

Удивленный его резким тоном, Белл неуверенно заморгал:

– Разумеется, Линкольн. Если мы, южане, кажемся вам, янки, чересчур нерасторопными, не стесняйтесь, подгоняйте нас, хорошо?

– О, Джим, за мной не задержится.

Один из трех.

Один из трех заместителей Джима Белла, кажется, был рад знакомству с Раймом и Сакс. Ну, по крайней мере, с Сакс. Остальные двое ограничились натянутыми кивками. Несомненно, больше всего им хотелось, чтобы эта странная парочка не покидала Большое Яблоко.[2]2
  Большое Яблоко – прозвище Нью-Йорка.


[Закрыть]

Благосклонное отношение выказал мужчина лет тридцати с блеклыми глазами по имени Джесс Корн. Именно он сегодня утром был на месте преступления. Корн виновато подтвердил, что Гаррет скрылся, захватив прямо у него на глазах вторую жертву, Лидию Джоанссон. К тому времени, как Джессу удалось переправиться на противоположный берег реки, Эд Шеффер лежал на земле, искусанный шершнями.

Из двух других заместителей, встретивших приезжих с Севера очень холодно, одним был Мэйсон Джермейн, невысокий мужчина лет сорока с небольшим. С черными глазами, невыразительными чертами лица и надменной позой. На зализанных назад волосах видны словно прочерченные по линейке следы от зубьев расчески. От Джермейна нестерпимо разило терпким ароматом дешевого лосьона после бритья. Заместитель шерифа приветствовал гостей осторожным вежливым кивком, и у Райма сложилось впечатление: он рад, что приезжая знаменитость инвалид и можно не пожимать ему руку. Сакс, будучи всего лишь женщиной, удостоилась только снисходительного «здравствуйте, мисс».

Третьим заместителем оказалась Люси Керр, и, судя по всему, она была рада видеть гостей не больше Мэйсона. Высокого роста, атлетического сложения, с продолговатым лицом, Люси лишь немногим уступала бывшей фотомодели Сакс. Форма Мэйсона была мятой и в пятнах, у Люси же она словно только что вышла из-под утюга. Ее светлые волосы были уложены в пышную французскую прическу. Казалось, она только что сошла с рекламы компании по выпуску одежды, ведущей торговлю по каталогу, – не хватало только сапог, джинсов и кожаного жилета.