Текст книги "Голубое Нигде"

Наконец заговорил Фрэнк Бишоп:

– Магазин одежды.

– Одежды? – спросил Андерсен.

Коп ответил:

– Наверное, ему понадобилось немного преобразиться, чтобы походить на того парня, Уилла Рандолфа. Скорее всего клей для накладной бороды или усов.

Джилет согласился:

– Хороший специалист в социальном инжиниринге всегда одевается соответствующе своему персонажу. У меня есть друзья, которые сшили себе полные комплекты униформ линейных монтеров «Пасифик белл».

– Хорошо, – сказал Тони Мотт Бишопу, добавляя новую информацию к своей воображаемой картотеке.

Андерсен одобрительно кивнул. Шелтон позвонил в отдел убийств в Сан-Хосе и попросил полицейских сравнить адгезив с образцами театрального клея.

Фрэнк Бишоп снял свой помятый пиджак и осторожно повесил его на спинку стула. Уставился на фото и белую доску, скрестив руки. Рубашка уже снова вылезла наружу. Он носил ботинки с острыми мысами. Когда Джилет учился в колледже, они с друзьями в Беркли взяли в прокате порнографический фильм для вечеринки – кино для мальчишников пятидесятых – шестидесятых годов. Один из актеров выглядел и одевался совсем как Бишоп.

Забрав у Шелтона отчет с места преступления, Бишоп быстро проглядел его. Потом поднял глаза:

– Бармен сказал, что жертва заказывала мартини, убийца – светлое пиво. Убийца платил. Если нам удастся найти чек, возможно, появятся отпечатки пальцев.

– Как вы собираетесь это сделать? – На сей раз вопрос исходил от Стивена Миллера. – Бармен, наверное, выбросил его вместе с тысячей других тем же вечером.

Бишоп кивнул на Джилета:

– Мы заставим нескольких полицейских заняться именно тем, о чем он говорил, – разгребанием мусора. – Шелтону он добавил: – Прикажи им проверить мусорные корзины в баре, чек на мартини и светлое пиво, время на нем около семи тридцати вечера.

– Так они будут вечность копаться, – заметил Миллер, однако Бишоп его проигнорировал и кивнул Шелтону, который уже набирал телефонный номер.

Тут Джилет осознал, что все в комнате стараются не оказываться рядом с ним. Он оглядел опрятную одежду всех присутствующих, чистые волосы, аккуратно подстриженные ногти. И поинтересовался у Андерсена:

– Если у нас есть еще несколько минут, прежде чем компьютер будет готов... думаю, где-нибудь поблизости найдется душ?

Андерсен дернул себя за мочку уха, носившую стигмат бывшей серьги, и рассмеялся.

– Я все гадал, как бы поднять этот вопрос, – и добавил в сторону Мотта: – Отведи его в комнату для персонала. Но не отходи далеко.

Молодой коп кивнул и повел Джилета по коридору. Он болтал без умолку – первая тема касалась преимуществ операционной системы «Linix», варианта классического «Unix», ее уже начинали использовать вместо «Windows». Он говорил увлеченно и неплохо разбирался в предмете.

Потом рассказал Джилету о недавнем открытии отдела по расследованию компьютерных преступлений. Они существовали меньше года. «Бригада гиков», как объяснил Мотт, могла бы с легкостью принять еще полдюжины копов на полную ставку, но бюджет не позволял. Дел поступало больше, чем они успевали раскрывать, – от хакерства до киберпреследования, детской порнографии, нарушения авторских прав на софтвер – и, казалось, работы с каждым месяцем только прибавлялось.

– Почему ты здесь? – спросил Джилет. – В ОРКП?

– Надеялся развлечься. То есть я люблю машины и, кажется, обладаю достаточными знаниями в области компьютеров, но анализ кодов в попытке найти нарушение авторских прав – вовсе не то, на что я надеялся. Я думал, будет побольше риска и адреналина, понимаешь.

– А как насчет Линды Санчес? – спросил Джилет. – Она гик?

– Не совсем. Она умная, но машины у нее не в крови. Была среди хакеров. Потом ударилась в сферу социальных проблем и решила пойти в академию. Ее напарника серьезно подстрелили в Монтрё несколько лет назад. У Линды есть взрослые дети, а ее муж редко бывает дома. Он агент Службы иммиграции и натурализации. Поэтому Линда решила, что настало время перейти на более спокойную работу.

– В противоположность тебе.

Мотт засмеялся.

– Наверное, так.

Пока Джилет вытирался после душа, Мотт положил на скамью свою запасную рабочую одежду. Футболка, черные брюки и теплая ветровка. Мотт был ниже Джилета, но примерно такого же телосложения.

– Спасибо, – поблагодарил Джилет, одеваясь.

Он парил на вершине блаженства, смыв со своего тщедушного тела особенный вид грязи – тюремную.

На обратном пути они прошли мимо маленькой кухни. Там стояли кофейник, холодильник и стол с тарелкой рогаликов. Джилет остановился, голодными глазами уставился на еду. Потом обвел взглядом череду шкафчиков. И спросил Мотта:

– Думаю, поп-тарт здесь нет.

– Воздушные тартинки? Нет. Но есть рогалики.

Джилет подошел к столу и налил чашку кофе. Взял рогалик с изюмом.

– Не эти, – улыбнулся Мотт, взял рогалик из рук Джилета и бросил на пол. Тот подпрыгнул как мячик.

Джилет нахмурился.

– Их принесла Линда. Просто шутка.

Когда Джилет уставился на него в изумлении, коп добавил:

– Не понимаешь?

– Чего?

– Какое сегодня число?

– Понятия не имею.

В тюрьме время отмеряют не числами.

– Первое апреля, – подсказал Мотт. – Рогалики резиновые. Мы с Линдой положили их сюда утром и ждали, пока Энди попробует, так сказать, но пока еще безуспешно. Наверное, он на диете.

Парень открыл шкафчик и достал пакет свежих рогаликов.

– Вот.

Джилет быстро проглотил один.

– Давай. Съешь еще.

За первым последовал второй, сдобренный щедрыми глотками кофе. Лучшей еды Джилет не пробовал лет сто.

Мотт достал из холодильника морковный сок, и они вернулись в главную часть офиса ОРКП.

Джилет оглядел логово динозавра, сотни отсоединенных питонов, лежащих в углах и у вентиляционных отверстии, мозг работал. Внезапно в голову ему пришла мысль.

– Первое апреля... значит, убийство произошло тридцать первого марта?

– Правильно, – подтвердил Андерсен. – Это важно?

Джилет неуверенно ответил:

– Возможно, просто совпадение.

– Продолжай.

– Ну, просто тридцать первого марта своего рода красная дата в истории компьютеров.

Бишоп спросил:

– Почему?

У двери прозвучал резкий женский голос:

– Разве не тогда именно сделали первый «Унивак»?

Глава 00000110/шесть

Они обернулись и увидели широкобедрую брюнетку лет тридцати в теплом костюме и высоких черных туфлях.

Андерсен спросил:

– Патриция?

Женщина кивнула и вошла в комнату, пожала ему руку.

– Патриция Нолан, консультант, о котором я вам рассказывал. Работает в отделе безопасности «Хорайзон онлайн».

«Хорайзон» – самый большой интернет-провайдер во всем мире, даже больше «Америки онлайн», так как насчитывает уже десятки миллионов зарегистрированных абонентов и каждый из них может иметь до восьми различных пользовательских имен для друзей и членов семьи. Вполне вероятно, что в любое время немалый процент населения мира проверял котировки акций, лгал собратьям по чатам, читал голливудские сплетни, делал покупки, узнавал погоду, читал и посылал электронные послания и загружал порнографию через «Хорайзон онлайн».

Нолан на мгновение задержала взгляд на лице Джилета. Посмотрела на татуировку. Потом на непроизвольно шевелящиеся пальцы.

Андерсен объяснил:

– Из «Хорайзон» нам позвонили, когда узнали, что жертвой стала их клиентка, и вызвались послать кого-нибудь нам на помощь.

Детектив представил женщину команде, и теперь Джилет изучал ее. Солнечные очки от модного дизайнера, возможно, купленные чисто импульсивно, не слишком помогали сделать ее мужское, некрасивое лицо более привлекательным. Но под ними обнаружились поразительные зеленые глаза, пронзительные и быстрые, – Джилет видел, что ее тоже позабавило древнее логово динозавров. Цвет лица Нолан, бледный и нездоровый, скрывался под толстым слоем макияжа, который сочли бы стильным, хоть и немного чрезмерным, в семидесятых. Темные волосы, очень густые, не желали лежать на месте и постоянно падали на лицо.

Закончив с рукопожатиями и представлениями, женщина резко повернулась к Джилету. Она запустила пальцы в густой локон и, не заботясь о присутствующих, прямо сказала:

– Я видела, как вы посмотрели на меня, когда узнали, что я работаю на «Хорайзон».

Как и все крупные интернет-провайдеры – «АОЛ», «КомпьюСерв», «Продиджи» и другие, – «Хорайзон онлайн» вызывал презрение у настоящих хакеров. Компьютерные волшебники использовали телнетовские программы, чтобы напрямую перескакивать со своих компьютеров на чужие, они бродили по Голубому Нигде при помощи особых веб-обозревателей, созданных для межзвездных путешествий. Они и не думали пользоваться услугами бесхитростных, маломощных интернет-провайдеров, таких, как «Хорайзон», предназначенных для семейных развлечений.

Абоненты «Хорайзон онлайн» известны как ХОЛузеры или ХОЛамеры.

Нолан продолжала, обращаясь к Джилету:

– Просто чтобы открыть все карты: я училась в Массачусетском технологическом и Принстоне, где получила бакалавра и доктора, – обе степени по теории вычислительной техники.

– Искусственный интеллект? – спросил Джилет. – В Нью-Джерси?

Лаборатория по искусственному интеллекту в Принстоне считалась одной из лучших в стране. Нолан кивнула:

– Правильно. И хакером я тоже была.

Джилета позабавило, что женщина оправдывается перед ним, единственным преступником в компании, а не перед полицией. Хакер слышал нервные нотки в ее голосе, и весь рассказ казался заученным и прорепетированным. Он решил, что все дело в ее принадлежности к женскому полу. Комиссия по вопросу равных возможностей занятости не имеет законодательной базы, чтобы предотвращать неуклонное предубеждение к женщинам, пытающимся проложить свой путь в Голубое Нигде. Их не только выгоняют из чатов и из редколлегий, но зачастую банально оскорбляют и запугивают. Девочки-подростки, желающие стать хакерами, должны быть умнее и в десять раз выносливее своих сверстников-мальчишек.

– Что вы говорили об «Униваке»? – спросил Тони Мотт.

Нолан отозвалась:

– Тридцать первое марта, тысяча девятьсот пятьдесят первый год. Первый «Унивак» изготовлен для Бюро переписи для регулярных операций.

– Что это такое? – спросил Боб Шелтон.

– Означает «Универсальный автоматический компьютер».

Джилет добавил:

– Аббревиатуры очень популярны в мире машин.

Нолан продолжала:

– "Унивак" – один из первых современных суперкомпьютеров, какими мы их знаем. Он помещается в комнате, похожей на нашу. Конечно, сегодня вы можете купить лэптоп, работающий в несколько раз быстрее и проделывающий в десять раз больше операций.

Андерсен задумался.

– Дата? Думаете, совпадение?

Нолан пожала плечами:

– Не знаю.

– Может, у преступника какой-нибудь план? – предположил Мотт. – То есть крупная компьютерная дата и немотивированное убийство прямо в сердце Кремниевой долины.

– Давайте проверим, – сказал Андерсен. – Посмотрите, нет ли каких-нибудь недавних нераскрытых убийств, подходящих под наш modus operand!, вдругих районах, развивающих высокие технологии. Попробуйте Сиэтл, Портленд – у них там Кремниевый лес. В Чикаго имеются Кремниевые прерии. Шоссе сто двадцать восемь от Бостона.

– Остин, Техас, – предложил Миллер.

– Хорошо. И дорогу Даллас – Толл, ведущую из Ди-Си, и посмотрим, что у нас получится. Запросите ВИКАП.

Тони Мотт ввел информацию и через несколько минут получил ответ. Он прочитал с экрана и сказал:

– Кое-что в Портленде. Пятнадцатое и семнадцатое февраля текущего года. Два нераскрытых убийства, modus operandiв обоих, похоже, такое же, как и в нашем деле – обе жертвы заколоты в грудь. Преступник – белый мужчина лет двадцати – тридцати. Кажется, не знал жертв, ограбление и изнасилование не являются мотивами. Жертвы – богатый корпоративный служащий – мужчина и профессиональная женщина-атлет.

– Пятнадцатое февраля? – переспросил Джилет.

Патриция Нолан взглянула на него:

– ЭНИАК?

– Правильно, – подтвердил хакер, потом объяснил: – ЭНИАК – то же самое, что «Унивак», только появился раньше. Его подключили к сети в сороковые. Официальная дата появления – пятнадцатое февраля.

– Что означает эта аббревиатура?

Ответил Джилет:

– "Электронный цифровой интегратор и калькулятор".

Как и все хакеры, он был ревностным поклонником компьютерной истории.

– Черт, – пробормотал Шелтон, – у нас серийный убийца. Великолепно.

От ВИКАП пришло еще одно сообщение. Джилет скосил глаза на экран и узнал, что означала аббревиатура: программа обо всех убийствах, совершенных в США.

Наверное, копы любят аббревиатуры не меньше хакеров.

– О, да тут еще один, – проговорил Мотт, читая с экрана.

– Еще? – изумленно спросил Стивен Миллер. Он неосознанно раскладывал диски и бумаги, покрывавшие его стол слоем в шесть дюймов.

– Около восемнадцати месяцев назад дипломат и полковник в Пентагоне – оба с телохранителями – убиты в Герндоне, Виргиния. Дорога Даллас – Толл... Я заказываю полные файлы.

– Какие даты убийств в Виргинии? – спросил Андерсен.

– Двадцатое и тринадцатое августа.

Он написал их на белой доске и поднял бровь в сторону Джилета.

– Какие-то идеи?

– Первый персональный компьютер «IBM», – ответил хакер.

– Дата выпуска – двадцатое августа, – кивнула Нолан.

– Значит, у него есть план, – подытожил Шелтон.

Фрэнк Бишоп добавил:

– И значит, он не собирается останавливаться. Терминал компьютера, за которым сидел Мотт, издал тихий звонок. Молодой коп наклонился вперед, его большой автоматический пистолет звонко ударился об стул. Он нахмурился.

– У нас проблема.

На экране светились слова:

Невозможно загрузить файлы

Снизу длинное сообщение. Андерсен прочитал текст, покачал головой.

– Дела по убийствам в Портленде и Виргинии в ВИКАП отсутствуют. По сообщению системного администратора, они повредились при неполадках в базе данных.

– Неполадки, – пробормотала Нолан, переглядываясь с Джилетом.

Линда Санчес, широко раскрыв глаза, сказала:

– Вы же не думаете... то есть он не могвзломать ВИКАП. Никто не способен на это.

Андерсен сказал молодому копу:

– Попробуй базы данных штатов: архивы полиции штатов Орегон и Виргиния.

Через мгновение Мотт поднял голову.

– Ни одного упоминания о таких делах. Файлы испарились.

Мотт и Миллер обменялись неуверенными взглядами.

– Становится страшно, – сказал Мотт.

Андерсен размышлял.

– Но какой мотив?

– Он чертов хакер, – пробормотал Шелтон. – Вотего мотив.

– Он не хакер, – заметил Джилет.

– Тогда кто?

Джилет не горел желанием обучать трудного копа. Он взглянул на Андерсена, и тот объяснил:

– Слово «хакер» – комплимент. Оно обозначает – программист-новатор, кодировщик, который «наспех компонует» софтвер. Настоящий хакер взламывает чью-то машину только ради любопытства, чтобы посмотреть, сможет ли он это проделать, и узнать, что внутри. По хакерской этике можно смотреть, но нельзя трогать. Люди, взламывающие системы как вандалы или воры, и называются взломщиками. Как взломщики сейфов, медвежатники.

– Я даже так его не назвал бы, – заметил Джилет. – Взломщики могут красть, бесчинствовать, но они не вредят людям. Я бы назвал его потрошителем.

– Взломщик... – пробормотал Шелтон. – Какая, к черту, разница?

– Большая, – протянул Джилет. – Напиши freak[4]4
  Freak – «чудак», «уродец» (англ.).


[Закрыть] через «ph», и уже говоришь о человеке, крадущем телефонные услуги. Fishing[5]5
  Fishing – «рыбалка» (англ.).


[Закрыть], написанное через «ph», означает поиск по сети определенной личности. Ошибись при написании wares, прибавь z на конце, и получается вместо домашней утвари – краденый софтвер. Когда дело доходит до хакинга, все кроется в написании.

Шелтон пожал плечами, лекция его не особенно поразила.

Эксперты по опознанию из судебного отдела полиции штата Калифорния вернулись в основной офис ОРКП, катя за собой потрепанные чемоданы. Один сверился с бумагой:

– Мы сняли восемнадцать смазанных, двенадцать относительно четких отпечатков.

Он кивнул на лэптоп, подвешенный у него на плече:

– Сканировали, и, кажется, они все принадлежат жертве или ее другу. И на клавишах отсутствуют следы от перчаток.

– Итак, – сказал Андерсен, – он попал в ее систему из удаленного места. Программный доступ, как мы и предполагали.

Он поблагодарил экспертов, и те ушли.

Потом Линда Санчес – на данный момент деловитая и собранная, совсем не похожая на будущую бабушку, – сказала Джилету:

– Я сохранила и загрузила все на ее машину. – Она отдала ему дискету. – Вот загрузочный диск.

На дискете содержалось достаточно системных файлов, чтобы «загрузить» (или запустить) компьютер подозреваемого. Полиция использует загрузочные диски вместо самих винчестеров для включения компьютеров на случай, если владелец – или убийца – установил какой-нибудь софтвер, уничтожающий информацию.

– Я уже три раза просматривала ее компьютер и не обнаружила никаких ловушек, но это не означает, что их там нет. Ты, возможно, сам все знаешь, но держи машину жертвы и все диски подальше от пластиковых пакетов или коробок или папок – они могут создать статическое электричество и повредить информацию. То же самое с динамиками. В них есть магниты. И не клади диски на металлические полки – могут намагнититься. В лаборатории найдешь немагнитные инструменты. Думаю, ты знаешь, что дальше делать.

– Да.

– Удачи, – пожелала она. – Лаборатория дальше по коридору.

С загрузочным диском в руке Джилет пошел по коридору.

Боб Шелтон последовал за ним. Хакер обернулся.

– Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь заглядывал мне через плечо.

«Особенно ты», – добавил он про себя.

– Все в порядке, – сказал Андерсен копу из отдела убийств. – Единственный выход оттуда под сигнализацией, и потом украшение все еще при нем. – Он кивнул на блестящий металлический передающий браслет. – Никуда он оттуда не денется.

Шелтон согласился без особого энтузиазма. Джилет заметил, однако, что он не собирался возвращаться в главный офис. Коп прислонился к стене в коридоре рядом с лабораторией и сложил на груди руки, как вышибала с плохим характером.

«Если ты вдруг сделаешь малейшее движение, которое мне не понравится, кому-то сильно не поздоровится...».

В лаборатории Джилет прошел к машине Лары Гибсон. Ничем не примечательный, устаревший аналог «IBM».

Однако для начала он не стал ничего делать с ее компьютером. Сел рядом с рабочей станцией и написал клудж – черновую версию программы. Через пять минут закончил с исходным кодом. И назвал программу «Детектив», потом компилировал и скопировал ее на загрузочный диск, полученный от Санчес. Вставил диск в дисковод машины Лары Гибсон. Включил компьютер, дисководы приятно, знакомо зажужжали и защелкали.

Сильные пальцы Уайетта Джилета с радостью скользнули на прохладный пластик клавиш. Он поставил кончики пальцев, затвердевшие от стольких лет битья по клавиатуре, на крошечные выступы ориентировочных клавиш "о" и "а". Загрузочный диск миновал «Windows» компьютера и направился прямо к менее известному «Microsoft DOS» – знаменитой дисковой операционной системе, которая является базой для более доступных для пользователя окон. На черном экране быстро вспыхнуло «С:».

Сердце хакера учащенно забилось, когда он увидел гипнотически пульсирующий курсор.

Потом, не глядя на клавиатуру, Джилет нажал клавишу "d" – первую букву в его командной строке, «detective.ехе», она запустит программу.

В Голубом Нигде время течет иначе, чем в известном нам реальном мире, и в тысячную долю секунды после того, как Уайетт Джилет нажал клавишу, случилось следующее:

электрический заряд, летящий по плате под клавишей "d", слегка изменился;

процессор клавиатуры заметил изменение в текущем состоянии и передал сигнал прерывания самому компьютеру, тот моментально послал дюжину заданий, выполняющихся на данный момент, на склад памяти, известный как стек, и затем создал специальный приоритетный путь для кодов, идущих от клавиатуры;

код для буквы "d" процессор клавиатуры направил по этому пути в главную компьютерную систему ввода-вывода – BIOS – она проверила, не нажал ли Уайетт Джилет смену регистра, клавишу управления или обе одновременно с "d";

удостоверившись в обратном, BIOS перевела клавишный код для маленькой "d" в другой, свой американский стандартный код обмена информацией, а его, в свою очередь, послала на графический адаптер компьютера;

адаптер перевел код в цифровой сигнал, переправил его к электронным пушкам в задней части монитора;

пушки выстрелили сгустком энергии на химическое покрытие экрана. И как по мановению волшебной палочки, белая буква "d"зажглась на черном экране в реальности.

Все за доли секунды.

И в оставшееся от секунды время Джилет напечатал остальные буквы своей команды, «elective.ехе», и нажал клавишу ввода правым мизинцем.

Появилось больше букв и графики, и вскоре, как хирург в поисках неуловимой опухоли, Уайетт Джилет принялся осторожно «прощупывать» компьютер Лары Гибсон – единственное, что осталось от женщины, пережило варварское нападение, сохранило тепло и кое-какие воспоминания о том, кем была его хозяйка и что она сделала за свою короткую жизнь.