Текст книги "Голубое Нигде"

Андерсен к тому же слышал, что и сам Бишоп не хотел работать с отделом по компьютерным преступлениям. Он выбивал себе дело об убийстве в Марин. Несколько дней назад три грабителя банка убили двух прохожих и полицейского у «Бэнк оф Америка» в Сосалито в округе Марин и, по словам свидетелей, направились на восток, то есть они совершенно спокойно могли завернуть на юг, к участку Бишопа, Сан-Хосе.

Вот и здесь Бишоп первым делом проверил свой сотовый телефон, предположительно ожидая увидеть сообщение о своем переназначении.

Андерсен предложил детективам:

– Джентльмены, не хотите ли присесть?

Он кивнул на скамейки у железного стола.

Бишоп покачал головой и остался стоять. Он заправил рубашку, потом сложил руки на груди. Шелтон сел рядом с Джилетом. Потом пухлый коп с неприязнью взглянул на заключенного, поднялся и сел с другой стороны стола. Джилету же пробормотал:

– Неплохо бы и мыться иногда.

Осужденный возразил:

– Неплохо бы спросить начальника тюрьмы, почему у меня всего один банный день в неделю.

– Уайетт, – терпеливо заметил начальник, – ты нарушил тюремные правила. Поэтому находишься в административной изоляции.

Андерсен не располагал ни временем, ни терпением слушать их перебранку. Он обратился к Джилету:

– У нас возникла проблема, и мы надеемся на твою помощь. – Он взглянул на Бишопа и предложил: – Желаете ввести его в курс дела?

Согласно полицейскому протоколу штата, теоретически главным по делу являлся Фрэнк Бишоп. Но детектив покачал головой.

– Нет, сэр, продолжайте.

– Прошлым вечером из ресторана в Купертино пропала женщина. Ее убили, тело нашли в Портола-Вэлли. Заколота насмерть. Она не подвергалась сексуальному насилию, очевидных мотивов нет.

Далее: жертва, Лара Гибсон, разработала веб-сайт о том, как женщины могут защитить себя, а также читала лекции на ту же тему по всей стране. О ней много писали, приглашали в шоу Ларри Кинга. Произошло следующее: она сидела в баре, зашел парень, вроде бы ее знакомый. Он представился Уиллом Рандолфом, по словам бармена. Это имя кузена женщины, с которой жертва собиралась встретиться за ужином тем вечером. Рандолф не имеет отношения к делу – он уехал на неделю в Нью-Йорк, – но мы обнаружили его электронное изображение в компьютере жертвы, они очень похожи – подозреваемый и Рандолф. Думаю, поэтому преступник выбрал именно его.

Он знал о ней все. Кто ее друзья, куда она ездит, чем занимается, какими акциями владеет, кто ее парень. Он даже кому-то помахал в баре, но отдел убийств проверил большинство клиентов, посетивших бар в тот вечер, и не нашел никого, кто бы его знал. Поэтому мы считаем, что он блефовал – понимаете, чтобы жертва расслабилась, а он выглядел как завсегдатай.

– Применил социальный инжиниринг, – подтвердил Джилет.

– Что-что? – спросил Шелтон.

Андерсен знал термин, но уступил объяснение Джилету, и тот рассказал:

– Искусство обмана, способность притвориться кем-то, кем ты на самом деле не являешься. Так поступают хакеры, чтобы выведать пароли и получить доступ к базам данных или телефонным линиям. Чем больше фактов из чьей-то жизни вы им скормите, тем больше они вам поверят и охотнее сделают то, что вы хотите.

– Теперь девушка, – продолжал Андерсен, – с которой собиралась встретиться Лара, – Сандра Гардвик – сказала, что ей позвонил мужчина, представившийся парнем Лары, и отменил их планы на вечер. Она пыталась позвонить Ларе, но ее телефон не отвечал.

Джилет кивнул.

– Он заблокировал ее телефон. – Потом нахмурился. – Нет, наверное, всю сеть.

Андерсен кивнул.

– "Америка мобайл" сообщила об отключении соты восемьсот пятьдесят точно на сорок пять минут. Кто-то загрузил код, вначале отключивший систему, затем включивший ее обратно.

Джилет прищурился. Детектив видел, что хакер заинтересовался.

– Итак, – размышлял хакер, – он превратился в того, кому жертва могла доверять, потом убил ее. И провернул все с помощью информации, полученной из ее компьютера.

– Именно так.

– Она пользовалась онлайновой службой?

– "Хорайзон онлайн".

Джилет засмеялся.

– Иисусе, вы знаете какая там безопасность? Он взломал один из их путей и прочитал ее электронную почту. – Потом покачал головой, изучающе взглянул в лицо Андерсена. – Но это все детские штучки. Такое может любой проделать. Здесь что-то другое, верно?

– Правильно, – продолжил Андерсен. – Мы разговаривали с ее парнем и просматривали содержимое компьютера. Половина информации, которую бармен слышал от убийцы, не содержалась в электронной почте. Мы нашли ее в самой машине.

– Может, он разгреб мусор и таким образом получил информацию.

Андерсен пояснил Бишопу и Шелтону:

– Он имеет в виду извлечение из виртуальных мусорных корзин данных, помогающих хакерам, – ненужные инструкции компаний, распечатки, счета, рецепты и так далее.

Однако Джилету он ответил:

– Сомневаюсь. Он знал все, что было на жестком диске ее машины.

– Как насчет аппаратного доступа? – спросил Джилет.

Аппаратный доступ означает, что хакер вламывается в чей-то дом или офис и берет все необходимые данные прямо с машины жертвы. Программный доступ – подключение к компьютеру в режиме реального времени из удаленного местоположения.

Но Андерсен покачал головой.

– Мог быть только программный доступ. Я разговаривал с подругой покойной Лары, Сандрой. Она сказала, что они договорились встретиться тем вечером при помощи единственного письма в тот день и из дома Лара не выходила. Убийца наверняка находился где-то в другом месте.

– Интересно, – прошептал Джилет.

– Я тоже так подумал, – согласился Андерсен. – Мы думаем, что убийца использовал какой-то новый вирус, чтобы проникнуть в ее компьютер. Дело в том, что отдел по компьютерным преступлениям не может его обнаружить. Мы надеемся, ты поможешь.

Джилет кивнул, сощурился, разглядывая мрачный потолок. Андерсен заметил, что пальцы молодого человека совершают почти незаметные быстрые движения. Вначале коп решил, что у парня нервный тик. Но потом понял, что делает хакер. Он неосознанно печатал на невидимой клавиатуре.

Хакер перевел взгляд на Андерсена.

– Что вы использовали для исследования ее винчестера?

– "Нортон коммандер", «Ви-Скан 5.0», пакет детекторов ФБР, «Рестор-8» и «Анализатор файлов 6.2». Даже попробовали «Сёрфэйс-скур».

Джилет смущенно засмеялся.

– Столько всего, и вы совсем ничего не нашли?

– Нет.

– Как же я найду то, что не сумели найти вы?

– Я видел кое-какие твои программы – в мире есть только три-четыре человека, которые в состоянии написать нечто подобное. У тебя может оказаться лучший скрипт, чем у нас, или ты составишь его.

Джилет спросил Андерсена:

– И что я получу взамен?

– Что? – переспросил Боб Шелтон, сморщив прыщавое лицо и уставившись на хакера.

– Если я помогу, что я получу?

– Ты, маленький гаденыш! – клацнул зубами Шелтон. – Убили девушку. Тебе наплевать на нее?

– Очень жаль, – парировал Джилет. – Но если я вам помогу, придется дать мне что-нибудь взамен.

Вмешался Андерсен:

– Например?

– Я хочу машину.

– Никаких компьютеров! – отрезал начальник тюрьмы. – Ни в коем случае. – Андерсену он добавил: – Именно поэтому он находится в изоляции. Мы поймали его в библиотеке у компьютера – сидел в Интернете. Судья постановил как часть его наказания, что он не должен выходить во всемирную сеть.

– Я не буду влезать в Интернет, – сказал Джилет. – Я останусь в крыле Е, где сейчас и нахожусь. У меня не будет доступа к телефонной сети.

Начальник тюрьмы усмехнулся.

– Ты останешься в административной изоляции...

– Одиночной камере, – поправил Джилет.

– ...только чтобы получить компьютер?

– Да.

Андерсен спросил:

– Если он останется в изоляции и никак не сможет выйти в Интернет, тогда все в порядке?

– Думаю, да, – неуверенно признал начальник тюрьмы.

Коп обратился к Джилету:

– По рукам. Мы доставим тебе ноутбук.

– Вы собираетесь с ним торговаться? – недоверчиво спросил Шелтон Андерсена.

Повернулся к Бишопу за поддержкой, но худощавый коп поглаживал старомодные бачки и снова разглядывал телефон, словно ожидая помилования.

Андерсен не ответил Шелтону, а Джилету добавил:

– Но ты получишь машину только после того, как проанализируешь компьютер Гибсон и дашь нам полный отчет.

– Согласен, – кивнул заключенный, возбужденно сверкая глазами.

– Ее машина – аналог «IBM», старой модели. Мы привезем его через час. И также все ее диски и программы и...

– Нет, нет, нет, – твердо сказал Джилет. – Здесь я не могу.

– Почему?

– Мне необходим доступ к сети – возможно, к суперкомпьютеру. И еще технические справочники, программное обеспечение.

Андерсен взглянул на Бишопа, тот явно не слушал.

– Ни хрена подобного, – заявил Шелтон, более разговорчивый из напарников, хотя и обладал явно ограниченным запасом слов.

Андерсен пребывал в раздумье, когда начальник тюрьмы спросил:

– Не могли бы мы выйти на минутку в коридор, джентльмены?

Глава 00000011/три

Отличный хакинг.

Но не настолько вызывающий, как хотелось бы.

Фейт[2]2
  Фейт – от англ. Fate – судьба, рок.


[Закрыть] – его ник писался в лучших традициях хакеров через Ph, а не через F – теперь ехал домой в Лос-Альтос, в сердце Кремниевой долины.

Сегодня утром появилось много дел: он бросил вымазанный «в крови» белый грузовик, сыгравший роль ветра, вчера раздувшего в Ларе Гибсон огонь паранойи. И закопал маскировку – парик с дредами, военную форму и очки преследователя, а также и безупречный костюм Уилла Рандолфа, любезного кузена Санди Гардвик.

Теперь он стал кем-то совершенно иным. Не самим собой настоящим, конечно – Джоном Патриком Холлоуэем, родившимся двадцать семь лет назад в Аппер-Сэдл-Ривер, Нью-Джерси. Нет, на данный момент он превратился в одного из шести-семи персонажей, появившихся совсем недавно. Они были для Фейта группой друзей и возникали в комплекте с водительскими правами, идентификационными карточками служащих, социальными страховыми карточками и прочей документацией, от которой теперь никуда не деться. Он даже наделял своих подопечных различными акцентами и манерами и неусыпно над ними работал.

«Кем ты хочешь быть?»

Ответ Фейта: кем угодно.

Размышляя теперь о Ларе Гибсон, он решил, что подобраться к женщине, считавшей себя королевой самозащиты в городе, оказалось слишком просто.

Значит, настало время немного повысить планку.

«Ягуар» Фейта медленно двигался по шоссе в утренний час пик по междуштатной №280, шоссе Джуниперо Серра. На западе высились скалы в облаках тумана, плывущего над головой в сторону залива Сан-Франциско. В последние годы долину донимали засухи, но этой весной часто – как, например, и сегодня – шли дожди и флора бушевала яркой зеленью. Фейт, однако, не обращал на роскошную растительность никакого внимания. Он слушал песню на плейере – «Смерть моряка». Одна из его любимых. Время от времени губы Фейта двигались в такт словам (он знал их наизусть).

Десятью минутами позже, в восемь сорок пять, Фейт заехал в гараж своего большого, уединенного дома в Стоункрест у дороги Эль-Монте в Лос-Альтосе.

Припарковался в гараже, закрыл дверь. Заметил каплю крови Лары Гибсон в виде неопрятной запятой на практически безупречном полу. Поругал себя за то, что имел неосторожность не заметить ее раньше. Смыл пятно, потом пошел внутрь, закрыл и запер дверь.

Дом, новый, всего шесть месяцев от роду, пах обойным клеем и сладкой краской.

Если придут соседи и станут в передней, заглядывая в холл, они увидят только семью среднего класса с ее комфортабельной жизнью, обеспеченной зарплатами, как и у большинства людей в долине.

«Эй, рад познакомиться... Да, верно – переехали только в прошлом месяце... Я в новой интернет-компании в Пало-Альто. Меня и половину мебели перевезли из Остина рано, раньше, чем Кэти и детей, – они приедут в июне, когда закончится учебный год... Вот они. Здесь мы на каникулах во Флориде, в январе. Трои и Британи. Ему семь. Ей в следующем году будет пять».

На каминной полке и дорогих кофейных столиках стояли дюжины фотографий Фейта и белокурой женщины, позирующих на пляже, на лошади, обнимающихся на вершине горы на лыжном курорте, танцующих на свадьбе. На других фотографиях – пара с двумя детьми. Каникулы, игра в футбол, Рождество, Пасха.

«Знаете, я бы пригласил вас на ужин или там обед, но моя новая компания заставляет всех пахать как лошадей... Может, лучше подождать, пока приедет вся семья. Кэти настоящая заводила... и гораздо лучше меня готовит. Ладно, берегите себя».

И соседи передадут ему вино, или печенье, или бегонии и вернутся домой, так и не догадываясь, что в лучшем духе творческого социального инжиниринга вся сцена была подстроена, как в фильме.

Как и изображения, что Фейт показывал Ларе Гибсон, фотографии счастливого семейства он сам создал на компьютере: его лицо заменило физиономию мужчины-модели, Кэти получила заурядную женскую внешность, срисованную с модели из «Селф». Дети появились из «Вог бамбини». Сам дом тоже являлся только фасадом, зал и холл – единственные полностью меблированные комнаты – и только для того, чтобы дурачить людей, постучавших в дверь. В спальне стоит кровать и лампа. В столовой – офисе Фейта – стол, лампа, два ноутбука и офисный стул. В подвале... ну, в подвале есть еще пара вещей – но не для посторонних глаз.

Если понадобится, а такая возможность существовала, Фейт мог тотчас выйти за дверь и бросить все. Все его ценности – серьезный хардвер, компьютерный антиквариат, составлявший его коллекцию, машина для идентификационных карточек, части для суперкомпьютера, которые он продавал и покупал, чтобы зарабатывать себе на жизнь, – лежали на складе за несколько миль отсюда. А здесь не было ничего, что бы указало полиции на его местоположение.

Теперь мужчина пошел в столовую и сел за стол. Включил ноутбук.

Экран ожил, вспыхнуло «С:», и с появлением этого мигающего символа Фейт восстал из мертвых.

Кем ты хочешь быть?

Ну, на данный момент он уже не Джон Патрик Холлоуэй, или Уилл Рандолф, или Уоррен Грегг, или Джеймс Л. Сеймор, или кто-либо из созданных им персонажей. Теперь он – Фейт. Светловолосый, пяти футов и десяти дюймов ростом тип, тонкий в кости, бесцельно бродящий между трехмерными домами и офисами и магазинами и аэропланами и бетонными лентами шоссе и коричневыми лужайками цепочками заборов растений мельницами животными людьми людьми людьми людьми, многочисленными, как мухи...

Вот его реальность, мир внутри его монитора.

Он набрал несколько команд и с возбужденной пульсацией в паху услышал поднимающийся и опадающий свист модема. Большинство настоящих хакеров никогда не стало бы использовать вместо выделенной линии слишком медленные модемы и телефонные линии для подключения к сети. Но Фейту приходилось идти на компромисс: скорость гораздо менее важна, чем возможность оставаться мобильным и скрытым от посторонних глаз в миллионе миль телефонных линий мира.

Подключившись к Интернету, он проверил почту. Фейт бы тотчас распаковал письма от Свэнга, но их не оказалось. Остальные можно прочитать позже. Он вышел из почтовой программы и набрал другую команду. На экране появилось меню.

Когда они со Свэнгом написали в прошлом году программу «Лазейка», Фейт решил, что, хотя никто больше не воспользуется ею, он сделает удобное для пользователя меню – просто потому, что именно так и поступают выдающиеся кодировщики.

Лазейка

Главное меню

1. Продолжить выполнение предыдущей задачи?

2. Создать/открыть/закрыть предварительный файл?

3. Выбрать новую цель?

4. Расшифровать/декодировать пароль или текст?

5. Выйти в систему?

Он передвинул стрелку на тройку и нажал «Ввод». Секундой позже программа «Лазейка» вежливо попросила:

Пожалуйста, введите почтовый адрес цели.

По памяти он напечатал ник и нажал «Ввод». Через десять секунд подсоединился к чужой машине – заглянул через плечо ничего не подозревающего пользователя. Некоторое время читал, потом начал делать заметки.

Лара Гибсон его позабавила, но на сей раз все будет еще лучше.

– Он собрал его, – сказал им начальник тюрьмы.

Копы стояли на складе Сан-Хо. На полках лежали атрибуты, связанные с наркотиками, нацистские плакаты и флаги исламистов, самодельное оружие – палки, и ножи, и кастеты, и даже пара пистолетов. Здесь находились конфискованное имущество и мрачноватые принадлежности, отнятые у трудных постояльцев тюрьмы за последние несколько лет.

Сейчас, однако, начальник показывал на нечто явно не столь опасное или смертельное. Деревянный ящик примерно два на три фута, наполненный сотней телефонных проводов, соединяющих дюжину электронных компонентов.

– Что тут у нас? – резким голосом спросил Боб Шелтон.

Энди Андерсен нервно засмеялся и прошептал:

– Иисусе, компьютер. Самодельный компьютер.

Он наклонился ниже, изучая простоту схемы, превосходные скрутки неспаянных соединений, эффективное использование площади. Примитивно, но все же безумно изящно.

– Я не знал, что можно самому сделать компьютер, – заметил Шелтон.

Тощий Фрэнк Бишоп промолчал. Начальник признался:

– Джилет – худший наркоман, какого я только видел, – а мы здесь получаем парней, подсевших на героин много лет назад. Только его наркотик, вот он – компьютеры. Я вам гарантирую: он сделает все возможное, чтобы выйти в Интернет. И способен повредить людям, чтобы добиться своего. То есть даже убить кого-нибудь. Он соорудил это, только чтобы подключиться к сети.

– Значит, здесь есть встроенный модем? – удивился Андерсен, все еще в благоговейном ужасе. – Стойте, вот он, да.

– Поэтому я бы подумал дважды, прежде чем выпускать его.

– Мы за ним присмотрим, – заявил Андерсен, неохотно отворачиваясь от творения Джилета.

– Вы так думаете, – пожал плечами начальник тюрьмы. – Такие, как он, скажут все что угодно, чтобы попасть в сеть. Как алкоголики. Знаете о его жене?

– Он женат? – спросил Андерсен.

– Был. Попытался прекратить свою хакерскую деятельность после свадьбы, но не смог. Потом его арестовали, и они потеряли все на адвокатах и судебных сборах. Жена развелась с ним пару лет назад. Я оказался рядом, когда Джилет получил бумаги. Ему было плевать.

Открылась дверь, и вошел охранник с потрепанным конвертом. Вручил его начальнику, тот, в свою очередь, передал конверт Андерсену:

– Здесь его досье. Глядишь, поможет решить, хотите вы его брать или нет.

Андерсен пролистал бумаги. Послужной список заключенного оказался приличным. В подростковом возрасте, однако, причина задержания не слишком серьезная: Джилет позвонил в главный офис «Пасифик белл» с платного телефона – хакеры называют его «телефон-крепость» – и запрограммировал его так, чтобы бесплатно звонить в другие города и страны. Телефоны-крепости считаются начальной школой для юных хакеров, их используют, чтобы взламывать коммутаторы телефонных компаний, на самом деле являющиеся огромными компьютерными системами. Искусство внедрения в телефонные компании для бесплатных звонков или просто ради забавы известно под названием фрикинг. Заметки в досье указывали, что Джилет нелегально звонил в службы сообщения времени и температуры в Париж, Афины, Франкфурт, Токио и Анкару. То есть взламывал системы из любопытства, проверял свои силы. Он не искал наживы.

Андерсен продолжал просматривать досье молодого человека. В словах начальника тюрьмы действительно содержалась доля истины: поведение Джилета на самом деле говорило о наркомании. Он подозревался в двенадцати главных компьютерных преступлениях за последние восемь лет. В приговоре по делу «Вестерн софтвер» обвинение процитировало фразу судьи, посадившего знаменитого хакера Кевина Митника, объявив, что Джилет «опасен, когда вооружен клавиатурой».

Поведение хакера относительно компьютеров нельзя, однако, назвать исключительно злонамеренным, заключил Андерсен. Джилет работал на несколько компаний в Кремниевой долине и неизменно получал отменные отзывы о своих способностях в программировании – по крайней мере пока его не увольняли за пропуски или сон на рабочем месте после ночной работы с компьютером. Он также написал много превосходных бесплатных и условно бесплатных программ – которые можно свободно распространять – и читал лекции на конференциях о новых разработках в компьютерных языках программирования и о безопасности.

Потом Андерсен перелистнул пару страниц и удивленно рассмеялся. Он смотрел на распечатку статьи, написанной Уайеттом Джилетом пару лет назад для журнала «Онлайн». Статью все хорошо знали, и Андерсен вспомнил, как читал ее, когда статья только появилась, но не обратил особого внимания на автора. Заголовок гласил: «Жизнь в Голубом Нигде». По сути, статья рассказывала о том, что компьютеры стали первым технологическим изобретением в истории, влияющим на все аспекты жизни человека, от физиологии до развлечении, от разума до материального комфорта, до зла, и именно поэтому человечество и машины и дальше будут становиться все более похожими друг на друга. В этом много преимуществ, но также и много опасностей. Фраза «Голубое Нигде», заменившая термин «киберпространство», обозначала мир компьютеров, или, как его часто называют, мир машин. В метафорической фразе Джилета слово «голубой» относилось к электричеству, заставляющему компьютеры работать. «Нигде» означало неосязаемое место.

Энди Андерсен нашел еще несколько фотокопий документов с самого последнего суда над Джилетом. Он увидел дюжины писем, адресованных судье, с просьбой о снисхождении к подсудимому. Мать хакера умерла – неожиданный сердечный приступ в пятьдесят лет, – но, судя по всему, у молодого человека сложились завидные отношения с отцом. Отец Джилета, американский инженер, работающий в Саудовской Аравии, отправил судье несколько душераздирающих электронных посланий с просьбой о смягчении наказания. Брат хакера, Рик, государственный служащий в Монтане, пришел на помощь своему родственнику несколькими факсами к суду, также настаивая на смягчении приговора. Рик Джилет даже трогательно предложил брату переехать и жить с ним и его женой «в грубой и нетронутой горной хижине», будто чистый воздух и физическая работа могут излечить хакера от криминальных замашек.

Андерсен и растрогался, и удивился одновременно: большинство хакеров, которых арестовывал Андерсен, происходили из неблагополучных семей.

Он закрыл досье и вручил его Бишопу, тот с отсутствующим видом проглядел бумаги, явно растерявшись при виде технических заметок о машинах. Детектив пробормотал: «Голубое Нигде»? И минутой позже сдался и отдал бумаги партнеру.

– Каков порядок освобождения? – спросил Шелтон, пролистывая досье.

Андерсен ответил:

– Пока что мы переправили всю документацию в суд. Как только федеральный судья подпишет бумаги, Джилет станет нашим.

– Я вас предупредил, – зловеще напомнил начальник тюрьмы. Он кивнул на самодельный компьютер. – Если вы собираетесь настаивать на освобождении, ваше дело. Только вам придется представить себе, что он наркоман, оставшийся без иглы на две недели.

Шелтон сказал:

– Думаю, надо позвонить в ФБР. Нам в любом случае не помешает пара федералов. Предвидится немало трупов, а тут еще тратить время на присмотр за нашим приятелем.

Андерсен покачал головой.

– Если мы расскажем им, тогда обо всем прослышит МО и обозлится на нас за освобождение человека, взломавшего их «Стандарт-12». Джилет отправится обратно в тюрьму в течение получаса. Так что придется все проделать втихую. Мы освободим его как неустановленную личность.

Андерсен посмотрел на Бишопа, который вновь разглядывал молчащий мобильный телефон.

– Что думаешь, Фрэнк?

Худощавый детектив снова поправил рубашку и наконец выдал несколько полных предложений.

– Ну, сэр, я думаю, нам следует вытащить его, и чем скорее, тем лучше. Убийца, наверное, не сидит сложа руки, болтая языком. Как мы.