Электронная библиотека » Джеффри Линдсей » » онлайн чтение - страница 4

Текст книги "Декстер мёртв"


  • Текст добавлен: 15 апреля 2017, 18:54


Автор книги: Джеффри Линдсей


Жанр: Триллеры, Боевики


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Может, – согласился я. – Но не думаю, что в нашем случае. – Покосившись на меня, Брайан вскинул бровь. – Даже такой сумасшедший однобровый коротышка, как Андерсон, не осмелился бы угрожать прокурору. Хотя…

Я задумался. Совестливый трудяга приносит прокурору штата документальное подтверждение того, что некий детектив злоупотребляет служебным положением, совершает противоправные деяния и фальсифицирует доказательства. Однако прокурор штата не спешит благодарить трудягу и бросаться в бой со злобным нарушителем. Вместо этого он говорит Винсу идти куда подальше, просит оставить его в покое и велит, что называется, убиться об стену. В самом деле, не так должны вести себя прокуроры. Но мне на собственном опыте известно, что в нашей судебной системе ничего не работает так, как должно. Правда, пожалуй, это утверждение справедливо почти обо всем на свете: когда вы в последний раз встречали официанта, который всегда хотел быть официантом, а не ждет знака свыше, чтобы стать актером, писателем или танцором?… Но, разумеется, в судебной системе ставки выше – столько жизней висит на волоске, – поэтому невольно надеешься на лучшее.

Что ж, надежда – удел тех, кто не знает правды. А я в тот миг, как мне казалось, знал ее.

– Хотя, может, и так… – сказал я. – Но не слишком ли банально?…

– Не более банально, чем выражение «убейся об стену», – заметил Брайан. – А есть причины?

– Во-первых, это мое дело – вполне себе публичный фингал под глазом у всего полицейского участка. Прямо-таки национальное достояние.

– Интернациональное, – поправил Брайан. – В Мексике ты тоже засветился в новостях.

– Ну вот. Поэтому дело просто обязаны раскрыть. И сделать это можно, только обвинив кого-то вроде меня.

– И кто же подходит кроме тебя?

– Никто, – ответил я. – Но это еще не все. Представь, что ты адвокат.

– Право. – Брайан передернул плечами. – У меня ведь есть принципы.

– А теперь представь, что одного или даже нескольких твоих клиентов осудили на основании доказательств, предоставленных детективом Андерсоном.

– О.

– Да. Как только выяснится, что Андерсон однажды уже подделал доказательства…

– Не составит труда убедить судью, что он подделывал их и в другой раз, – догадался Брайан.

Я кивнул.

– Или еще хлеще: что он подделывал их каждый раз. На каждом своем деле. А ведь у детектива Андерсона, как и у большинства детективов, за спиной далеко не одно дело.

– И улицы заполонят отпущенные на свободу преступники, – подхватил Брайан.

– Точно. А до этого большинство предпочтет не доводить.

– Ну, что поделать. – Брайан ухмыльнулся. – Мы живем в удивительные времена.

– И очень суетные, – прибавил я. – Так что же будет, если каждого преступника, осужденного Андерсоном за последние пять лет, оправдают? Что тогда?… – Теперь эффектную паузу выдержал я.

– Ох, братцы, еще что-то? – ахнул Брайан с притворным ужасом.

– Маленькая деталь, – сказал я. – Во Флориде прокурора избирают.

– Браво! – Брайан развеселился. – Какая чудесная глупость!

– Да, не так ли? – согласился я. – Милосердие существует, только вот раздает его человек, который поднялся на трон, руководствуясь правилом «меньшее из зол».

– А чтоб его переизбрали, он должен предоставить внушительный список осужденных, – кивнул Брайан.

– Ага.

– Тайна раскрыта.

Мы въехали на автомагистраль и помчали по девяносто пятому шоссе на юг.

– Почти.

– Боже мой, что-то еще? – спросил Брайан нарочито испуганным тоном.

– Вполне может быть.

– Ну-ка, поделись.

– Ну, – сказал я медленно. – Чисто теоретически, а что, если все это действительно из-за меня?

– Ох, братцы. – Брайан впервые за все время нахмурился. – Бедняжка Винс… Но они ведь не станут его…

Я пожал плечами.

– Как я и сказал, это только теоретически. Не факт, что его в самом деле убьют.

– Как минимум, – продолжил Брайан, – оскорбят, опозорят и уволят.

– Почти наверняка.

– А этого допустить мы не можем. Он – наш единственный козырь и нужен нам живым и вменяемым.

Я с непривычной теплотой посмотрел на брата. Он сразу перешел к сути, вместо того чтобы лить воду о дружбе, чести и благодарности. Приятно быть рядом с тем, кто мыслит почти как я.

– Точно, – подтвердил я.

– А что, если с Андерсоном случится какой-нибудь ужасный несчастный случай? – предложил Брайан.

– Признаюсь, искушение велико, но это будет уж слишком подозрительно.

– Мы придумаем тебе прекрасное алиби, – искушал он. – Никто никогда не догадается, что это был ты.

Я покачал головой.

– Дебора поймет, – сказал я. – Она уже намекнула, что может однажды меня выдать.

– М-м, – протянул Брайан, и я понял, что он предложит, еще до того, как он открыл рот. – А что, если несчастных случая будет два?

Я открыл было рот, чтобы оборвать брата, велеть ему закрыть эту тему навсегда. Что бы ни произошло, моя сестра Дебора неприкосновенна. Об этом не может быть и речи… И тут я замер на полуслове, закрыл рот и задумался. Я уже рефлекторно отвергал саму мысль о том, чтобы исключить Дебору из игры, и, как любой рефлекс, этот не имел под собой осознанного решения.

Я никогда даже на мгновение об этом не задумывался. Семья, верность и обязательства – столпы, на которых внушением и тренировкой возвел меня Гарри, не позволяли мне этого сделать. Дебора была неприкосновенна на бессознательном уровне. Она была моим родным пепелищем, моим самым близким человеком и такой же неотъемлемой частью меня, как моя рука.

Но что теперь?

Теперь, после того как она опустила меня, отшила, обесчестила… Полностью отвергла меня и всю мою сущность… Разве теперь, когда она запросто сделала бы со мной все то, чего не смог сделать я, – так ли сложно отправить в долгое и темное путешествие?

Я почувствовал тихое, едва слышное урчание у себя в душе, где во мраке дремал, окутанный паутиной мой Пассажир; и я услышал, как он шепчет мне то, что я и так уже знал.

Это вовсе не было немыслимо – ничуть. На самом деле очень даже мыслимо. Более того, я отчетливо видел рифму в поэтичной красоте этой иронии. Дебз пожелала мне смерти – так разве не справедливо будет умертвить ее первой?…

Я помнил ее слова: никогда по-настоящему не был мне братом. Они все так же обжигали, и пламенная злость опаляла ту выдержку, которую стеной возвел внутри меня Гарри. Я никогда по-настоящему не был ей братом? Прекрасно. Это значит, что она никогда не была мне сестрой. Отныне и навеки мы больше не родственники, не семья, никто друг другу.

А это значит…

Я вдруг понял, что Брайан мычит себе что-то под нос с довольным видом – так фальшиво, что я даже не узнал мелодию. Пожалуй, он был бы столь же счастлив (а вероятно, гораздо счастливее), разреши я ему расправиться с Дебз. Он не понимал моих прошлых возражений и сам никаких сомнений не испытывал. Он ведь никогда не считал Дебору сестрой – это наивное заблуждение принадлежало мне.

И хотя Брайан обладал эмоциональным диапазоном какой-нибудь рептилии, именно он пришел мне на помощь, когда Дебора, переполненная праведным гневом, меня бросила. И главное мое заблуждение – вера в наше с Деборой прошлое – рухнуло, разбилось вдребезги, разлетелось при первом же серьезном испытании. Кровные узы оказались прочнее.

И все же… я с трудом представлял себе мир без Дебз.

Брайан перестал мычать, и я взглянул на него. Он посмотрел на меня в ответ все с той же ужасной деланой улыбкой.

– Ну, братец? – заговорил он. – Только сегодня: два по цене одного.

Я отвел взгляд и посмотрел в окно.

– Не сейчас.

– Ладненько. – В голосе Брайана слышалось разочарование.

Он продолжил рулить, а я – глядеть в окно. Мы ехали по знакомым улицам, приближаясь к моему дому, но я погрузился в мрачные размышления и не замечал видов за окном. На некоторое время мы замолчали. Только минут через двадцать Брайан вновь заговорил.

– Приехали, – сказал он, замедляя ход. А потом добавил: – Ой-ой. – И посмотрел в окно.

Машина медленно проскользила мимо дома, где мы с Ритой так долго жили вместе. Прямо на подъездной дорожке перед ним уже стояла другая машина.

Полиция.

Глава 6

Как я уже говорил, Брайан на дух не переносит полицию в любом ее виде, а потому не загорелся желанием болтать с легавыми в автомобиле. Наблюдая за дорогой, они мельком окинули нас взглядом; вид у них был скучающий, но напряженный, точно они готовы были в любую секунду выскочить из машины и открыть огонь – попытайся мы вынуть пушки или толкнуть им наркотики.

Медленно проехав мимо дома, Брайан спокойно улыбнулся и, кивнув представителям закона, указал на соседний дом, прикидываясь типичным флоридским зевакой, который подыскивает себе новое гнездышко и, глазея по сторонам, с черепашьей скоростью колесит по району.

Прекрасное прикрытие. Полицейские не обратили на нас особого внимания и продолжили разговор (вероятно, либо о футболе, либо о сексе). Но это все-таки был мой дом со всеми моими пожитками. Я захотел пробраться внутрь, хотя бы переодеться.

– Езжай за угол, – сказал я Брайану. – Высади меня там, а я вернусь сюда пешком.

Брайан смерил меня озабоченным взглядом.

– По-твоему, это хорошая мысль? – поинтересовался он.

– Не знаю, – пожал плечами я. – Но это же мой дом.

– А еще, по-видимому, место преступления.

– Да, – согласился я, – детектив Андерсон вздумал и дома меня лишить.

– Что ж, как я уже сказал, в гостинице тебя ждет комната.

Я покачал головой из какого-то необъяснимого упрямства.

– Это мой дом. Попытаться ведь нужно.

Брайан картинно вздохнул.

– Как хочешь. Но, как по мне, глупо рисковать, будучи один только час на воле.

– Справлюсь, – отмахнулся я, хотя, говоря по правде, не так уж был в себе уверен.

Андерсон и безжалостная машина правосудия, которую он представлял, один раз уже хорошенько меня подставили, поэтому и теперь не стоит надеяться на радушный прием, пускай меня и представляет Фрэнк Кронауэр. Однако на этой бренной земле не остается ничего иного, кроме как делать все, что тебе под силу.

Я выбрался из машины с натянутой фальшивой улыбкой на губах, насквозь пропитанный искусственной надеждой. Потом вновь заглянул в машину и сказал:

– Поезжай к торговому центру на углу. Я приду туда, когда закончу.

Брайан выглянул и вопросительно на меня глянул, точно боялся, что мы больше никогда не увидимся.

– Если не явишься через полчаса – позвоню Кронауэру, – заявил он.

– Сорок пять минут, – поправил я. – Если проберусь внутрь – заскочу в душ.

Брайан задержал на мне взгляд, потом покачал головой.

– Дурацкая это затея.

Я захлопнул дверцу, и машина медленно покатила вверх по улице в сторону шоссе Дикси. Я понимал тревогу Брайана. Она вполне естественна, если занимаешься тем, чем занимается он. Копы для него всегда были врагом-номер-один, воинствующим хищником в пищевой цепочке, которого стоит по возможности избегать. И хоть вкусы у нас с ним во многом схожи, легавые мне никогда не были столь противны. Мои семья и работа позволили мне познакомиться с копами поближе, и их я понимал точно так же, как и всех остальных людей.

Я пошел напрямик к патрульной машине, по-прежнему вооруженный деланой улыбкой, и постучал в окошко. Две головы синхронно повернулись ко мне, и две пары холодных (голубых и карих) глаз, не моргая, окинули меня выжидающим взором.

Я жестом попросил опустить окно; спустя еще мгновение бессмысленного пялянья обладатель карих глаз, сидевший ближе ко мне, опустил окошко.

– Могу я чем-нибудь вам помочь, сэр? – поинтересовался полицейский, угрожающе подчеркнув слово «помочь».

Я улыбнулся чуть шире, но полицейского это не обрадовало. Он был худой, лет сорока, с оливкового цвета кожей и короткими черными волосами, а его напарник, не отрывавший от меня взгляда, – гораздо моложе, бледный, со светлым, по-солдатски коротким «ежиком».

– Да, надеюсь, – сказал я. – Это вот мой дом. Можно мне забрать оттуда пару вещичек?

Ни один из полицейских моим словам не обрадовался.

– Какие такие вещи? – спросил кареглазый.

Слова его звучали скорее как обвинение, чем как вопрос.

– Сменную одежду? – с надеждой ответил я. – И может, еще зубную щетку?

Наконец кареглазый моргнул, хотя и не смягчился.

– Дом опечатан. Никого не впускать – никого не выпускать.

– Хотя бы на минутку, – взмолился я. – Можете зайти со мной.

– Нет же, говорю, – пробурчал кареглазый, переходя с бесстрастного на агрессивный тон.

Зная, что копов совершенно точно не удастся переубедить, я все-таки не удержался и с жалким отчаянием взвыл:

– Но это же мой дом!

– Был, – буркнул голубоглазый. – Теперь это место преступления.

– Мы знаем, кто вы, – огрызнулся кареглазый, уже весь на взводе. – Ты тот гребаный психопат, что прикончил Джекки Форест.

– И Роберта Чейса, – прибавил голубоглазый.

– Ты выставил нас всех лохами, ты в курсах? Всю гребаную полицию.

В голове моей пронеслось великое множество остроумных ответов, вроде: «Нет-нет, вы и так были лохами», или «Может, и выставил, но вы сами мне помогли», или даже «А было-то и не сложно». В любой другой день я бы не сомневаясь что-нибудь отпустил, но, глядя в глаза кареглазому, я понял, что он жаждет задать мне трепку и может в любой миг сорваться и выхватить пистолет, поэтому свое bon mot[10]10
  Остроумное словцо (фр.).


[Закрыть]
пришлось проглотить.

– Ты за решеткой должен быть, – продолжал кареглазый. – Какого черта ты делаешь на воле?

– Давай вызовем подмогу, – вмешался голубоглазый.

– Меня отпустили сегодня утром, – выпалил я. – Все по закону.

Я хотел было дружелюбно улыбнуться, но передумал. Голубоглазый уже держал рацию, а его напарник открыл дверь и вывалился наружу, вооруженный еле сдерживаемой яростью и Силой Закона. Эффект испортило лишь то, что ростом он был под метр шестьдесят, хоть и пытался сделаться выше за счет своей ярости.

– Встаньте в положение, – рыкнул он, кивнув на машину.

Я собрался было возразить, что не сделал ничего дурного, как вдруг рука его потянулась к пистолету. Я закрыл рот, широко расставил ноги и положил руки на крышу машины.

Я всю свою жизнь прожил среди копов и прекрасно знал, что значит «встать в положение». Признаюсь, получилось у меня мастерски. Но кареглазый грубыми пинками раздвинул мои ноги пошире и толкнул на машину, рассчитывая, что я случайно ударюсь головой. Рискуя окончательно взбесить кареглазого, я вовремя подставил руки и спас свое лицо. Тот быстро и тщательно меня прохлопал, то и дело «случайно» задевая побольнее, а потом грубо завел руки за спину и защелкнул наручники. Туже некуда, разумеется. Я не ожидал ничего другого, но и поделать ничего не мог.

После, удерживая меня одной рукой, полицейский открыл заднюю дверь автомобиля. Конечно, я знал, что за этим последует. Он толкнет меня на заднее сиденье и по ходу дела «случайно» треснет лбом о крышу. Я собрался было увернуться, как вдруг, к моему счастью, кареглазого позвал напарник.

– Рамирес, постой, – сказал голубоглазый.

Рамирес замер, потом схватил меня за запястье и заломил руки вверх. Больно.

– Погодь, я усажу его сначала, – ответил он.

– Рамирес! – повторил голубоглазый. – Диспетчер велит его отпустить.

Рамирес схватил меня покрепче и процедил:

– Он сопротивляется аресту!

– Нет, ничуточки, – встрял я.

Так и было: если я чему и сопротивлялся – так это кровообращению, и руки у меня, вероятно, уже стали пунцовыми от наручников. Но Рамирес включил режим задиры и плевать на все хотел. Он снова меня толкнул, и я врезался-таки в машину.

– Твое слово против моего, – прошипел он. – Посмотрим, кому поверят.

– Завязывай, Хулио, не арестован он, – продолжал голубоглазый. – Хватит, отпусти его, Хулио. Черт, кончай уже.

Повисла долгая пауза, а потом позади меня точно пар рванул из трубы. Неужто Рамиресу и правда придется меня отпустить?…

Похоже, что так. Он резко бросил мои руки и мгновение спустя снял наручники. Я обернулся и взглянул ему в глаза. Стоял он ко мне совсем близко, как делают все задиры, и будто бы ждал, что я, поджав хвост, убегу подальше; будто хотел подставить мне подножку и рыкнуть вслед что-нибудь угрожающе-победоносное. Может, он надеялся, что на таком расстоянии я не замечу, какой он коротышка. Но я заметил, как и все его жалкие попытки меня запугать, задеть и сломить. Он превысил свои полномочия, нарушил закон – а ведь я невиновен. Его измывательства меня задели. Я не стал отступать, напротив – шагнул ему навстречу: недостаточно близко, чтоб он воспользовался оружием, но ровно настолько, чтобы задрал голову и понял, насколько я выше.

– Хулио Рамирес, – я коротко кивнул, мол, «я тебя запомнил», – мой адвокат с вами свяжется. – Потом помолчал, дожидаясь его нахальной усмешки, и прибавил: – Его зовут Фрэнк Кронауэр.

Имя Кронауэра творит чудеса: при его упоминании судьи почтительно кланяются, а присяжные немеют от восторга – поэтому я, конечно, рассчитывал, что и Рамиреса оно напугает, пускай и самую малость. Но выражение полицейского превзошло все мои ожидания: к моему удовольствию, он вдруг побелел и отпрянул.

– Я ничего такого не делал, – выпалил Рамирес.

– Ваше слово против моего, – ответил я и, дав ему пару секунд переварить услышанное, улыбнулся: – И против слова Фрэнка Кронауэра.

Рамирес часто заморгал и потянулся к пистолету.

– Черт тебя возьми, Хулио, полезай уже в машину! – проорал голубоглазый.

Рамирес пришел в себя.

– Гребаный психопат, – выплюнул он.

Потом сел в машину и хлопнул дверцей.

Это была совсем крошечная победа (ведь мне не удалось насладиться душем и сменить запятнанную кровью одежду) – но все-таки победа, а их в моей жизни в последнее время было немного. В любом случае лучше уж так, чем в синяках и наручниках ехать в участок. Нацепив уверенную мину, я развернулся и пошел назад по улице, ведшей к торговому центру, у которого ждал меня Брайан.

Шел я быстро; во-первых, потому, что нацепил уверенную мину, во-вторых, потому, что хотел уйти подальше от Рамиреса, на случай если он все-таки сорвется и решит устроить бойню. Однако скрыться за поворотом мне удалось лишь минут через десять; потом я прошел еще полквартала и дошел до стоянки у торгового центра.

Погода разыгралась; я весь взмок и теперь еще больше сокрушался над упущенной возможностью принять душ и переодеться. Ну хоть Брайан был на месте: он остановился перед мебельным магазином и сидел с выключенным двигателем.

Увидев мое потное лицо и грязную одежду, он кивнул и улыбнулся с деланым сочувствием. Я обошел машину и сел на пассажирское сиденье.

– Ну что, – заговорил он, – я верно понимаю, что все пошло не так, как ты рассчитывал?

– Верно, – ответил я и показал ему запястья, красные и натертые наручниками. – Не лучший исход.

– Тебе еще повезло, – заметил Брайан, – я не из тех, кто скажет «ну я же говорил».

– А разве ты не это сейчас сказал? – поинтересовался я.

– Никто не совершенен, – хмыкнул Брайан и включил двигатель. – Что теперь?

Я вздохнул, ощутив вдруг неимоверную усталость. Упоение неожиданной свободой и адреналин от столкновения с Рамиресом иссякли. Мне вдруг стало тяжело, невыносимо, противно от ужасающей несправедливости, которая меня окружала; я злился, что не могу попасть в собственный дом, и понятия не имел, как теперь быть. Я и не загадывал дальше своего уютного маленького душа, дальше чистой одежды. Но теперь…

– Не знаю. – В голосе моем сквозила усталость. – Пожалуй, поехали в гостиницу. Только чистой одежды у меня нет. – Я снова вздохнул. – Не знаю…

– Ну что ж, – деловито заговорил Брайан. – В гостиницу ты можешь заселиться когда угодно, это пустяки. Но сначала должен переодеться во что-нибудь приличное. – Он кивнул на мои штаны. На коленях по-прежнему отчетливо темнели пятна крови. – Нельзя тебе в таком виде шататься по городу. – Потом с легким отвращением покачал головой. – Кошмар какой, так не годится. Что скажут люди?

– Пожалуй, ты прав, – сказал я. – И что же нам делать?

Брайан улыбнулся и переключил коробку передач.

– У нашего народа есть очень древнее и очень мудрое выражение, – улыбнулся он. – В любой непонятной ситуации – иди по магазинам.

Особо мудрым мне это выражение не показалось. Следуй я ему буквально – целыми днями ходил бы за шмотками. Но в этом случае, пожалуй, Брайан был прав. Я поднял один палец в вялой попытке проявить энтузиазм и сказал:

– «Анонимные» кредитки.

Брайан кивнул.

– В сто раз лучше наличных.

Глава 7

Несколько километров мы ехали по довольно свободной дороге, а потом повернули на стоянку гипермаркета «Уолмарт». Поняв, куда привез меня Брайан, я вскинул бровь. Брайан улыбнулся все той же жуткой деланой улыбкой и пояснил:

– Для тебя, мой дражайший братец, только самое лучшее.

Мы остановились в первом ряду стоянки; я отстегнул ремень и открыл было дверь, но потом замер, заметив, что Брайан выходить не собирается.

– Если не возражаешь, – почти смутился он, – я лучше здесь подожду. – Потом пожал плечами. – Не люблю скопления людей.

– Не возражаю.

– Ой! – вдруг опомнился он. – У тебя деньги-то есть?

Я на мгновение задержал на нем взгляд. До сих пор я воспринимал его щедрость как должное и только теперь подумал, что, наверное, зря. Он мой брат и похож на меня больше, чем кто-либо другой в мире; именно по этой причине я никак не мог понять, откуда вдруг взялись его забота и внимание. Но никакого скрытого мотива мне в голову так и не пришло. Что ж, может, он и правда старается быть примерным старшим братом. Сложно поверить, но как еще объяснишь? Я отмахнулся от этих мыслей и улыбнулся по-настоящему убедительной фальшивой улыбкой.

– Есть, – ответил я. – Большое спасибо.

Я зашел в магазин, вопреки собственным стараниям продолжая думать все о том же. Зачем Брайану тратить на кого-то столько времени, денег и усилий, пускай даже на меня? Сомневаюсь, что я на его месте поступил бы так же. И все-таки он мне помог, и единственным тому объяснением было самое очевидное – что мы братья, хотя оно и казалось мне совсем не убедительным.

Нехорошо, наверное, полагать худшее, доверяться своей животной паранойе, но я ничего не мог с собой поделать. Таков мой мир, а опыт и тщательно изученная человеческая природа ничуть не разубедили меня в том, что весь остальной мир чем-то от него отличен. Человек все делает себе в угоду. Помогает другому лишь с тем, чтобы что-то получить взамен: секс, деньги, повышение, десерт побольше – что угодно. Скрытая причина есть всегда, без исключений. За всю свою мерипоппинсовскую заботу Брайан ждет чего-то в ответ. Но что такого могу предложить ему я, чего он сам заполучить не может?…

Что же ему нужно?

Конечно, этот душещипательный вопрос ни в коей мере не мог сравниться со всеми остальными, заполонившими мне жизнь. Мотивы Брайана определенно были нечисты, но его, пускай и притворная, забота не угрожала моей жизни так, как угрожали детектив Андерсон, прокурор штата и вторичное тюремное заключение. Я искренне полагал, что Брайан не причинит мне вреда, а потому решил сосредоточиться на более насущных проблемах, ставящих в опасность мою жизнь, свободу и сохранность. Плюс мне нужно было нижнее белье.

Поэтому, расслабившись, я вошел в магазин и продрался через скопище диких покупателей, норовивших задавить меня тележками. На самом деле приятно было выпустить немного пара, погрузившись в суетливую, эгоистичную и кровожадную атмосферу магазина. Меня она успокаивала, честное слово. Я как будто оказался дома, среди своего народа, и даже на некоторое время забыл о своих заботах, позволив злобе истеричных жмотов и крохоборов омыть меня с ног до головы.

Потом я нашел замечательное белье, точно такое, какое всегда носил, новую зубную щетку, пару рубашек, штаны и даже ярко-голубой чемодан для всех этих вещей. Купил зарядку для телефона и еще что-то по мелочи. После покатил свой улов на кассу и терпеливо встал в очередь, то и дело отталкивая тележкой покупателей, норовивших вклиниться передо мной. Было весело, и получалось у меня прекрасно – все-таки я здесь вырос. Я до краев полон чудесного майамского духа, гласящего: «Да пошли вы все! Я достоин лучшего!» – а потому постепенно ощутил себя старым добрым Декстером, который по-настоящему верит, что достоин.

Брайан терпеливо ждал меня там, где я его оставил, и слушал радио. Бросив покупки на заднее сиденье, я открыл переднюю дверь и сел в машину. К моему легкому удивлению, по радио крутили шоу, где тупоголовые слушатели звонят в эфир и разбалтывают самые сокровенные свои секреты всей стране, в тщеславной надежде, что какой-нибудь психолог убедит их в том, что они ценны, важны и значат больше, чем набор составляющих их химических элементов.

Разумеется, ведущая шоу никакой не психолог; окончила она в лучшем случае ПТУ по специализации «волейбол». Но убеждать она умеет, а потому продает для своего канала кучу всякой мути.

В моем списке самых раздражающих явлений такие передачи стоят лишь на строчку ниже, чем «операции без обезболивающего». Но Брайан, склонив голову набок, казалось, сосредоточенно вслушивался в слова ведущего, который объяснял, что «мочиться в кровати вполне нормально, даже в таком возрасте. Главное, не терять из-за этого чувства собственного достоинства». Когда я захлопнул дверцу, Брайан поднял на меня слегка виноватый взгляд, точно я застиг его врасплох.

– Маленькая слабость эти шоу, – сказал он смущенно и выключил радио. – Не верится даже, что такие люди и правда существуют.

– Существуют, – уверил его я. – И заметно превосходят нас числом.

– Это да, – кивнул Брайан, заводя машину. – Но все равно как-то не верится.

Брайан повез меня в гостиницу неподалеку от моего старого университета. Помимо того, что гостиница эта располагалась рядом с моей альма-матер и старым домом, она оказалась дешевой и чистой, и все забегаловки в округе я знал. И вновь Брайан терпеливо ждал меня снаружи, пока я регистрировался у управляющего. Забрав свой ключ, я вернулся к машине. Брайан опустил окно и выглянул наружу.

– Готово, – сказал я.

– Без проблем? – поинтересовался он как-то уж слишком невзначай.

– Без. А должны были быть?

– Кто знает, – просиял Брайан.

Я показал ему конверт с пластиковым ключом.

– Номер триста двадцать четыре.

Он кивнул:

– Ладненько.

Мгновение мы просто смотрели друг на друга, и на краю моего сознания снова взвилась непрошеная мысль, что он потребует что-то взамен – и мало не покажется. Но я прогнал эту мысль.

– Спасибо, Брайан, – сказал я. – Очень благодарен тебе за помощь.

Он одарил меня своей дурной улыбкой:

– Не стоит. Всегда рад помочь.

Когда я повернулся, чтобы уйти, он крикнул:

– До связи! – а потом закрыл окно и укатил прочь.

Комната триста двадцать четыре, как и полагалось, находилась на третьем этаже гостиницы и соседствовала с лифтом с одной стороны и автоматом со льдом – с другой. Уютная комнатушка с захватывающим видом на здание напротив. Зато чисто, удобно и уединенно – как раз то, что мне нужно.

Поставив телефон на зарядку, я распаковал свой скромный, но практичный гардероб. На этом срочные дела иссякли, как и, на удивление, мои силы; я опустился на кровать и оглядел свою новую обитель. Комнатка была крохотная, но по сравнению с миниатюрной камерой в «СИИТГН» казалась огромной, и от ее простора мне делалось как-то не по себе. Я знал, что свыкнусь, правда, вероятно, меня к этому времени уже снова упекут в «СИИТГН». Это все равно случится – рано или поздно (скорее рано).

Теперь мне предстояло по-настоящему взяться за дело. Моя последняя надежда – сбить противника с ног, прежде чем он меня растерзает. В этом ключ. Броситься сломя голову. Рвануть. Сделать хоть что-нибудь.

Но я почему-то не мог. Все вдруг показалось мне бессмысленным, бесполезным, беспросветным – пустой тратой времени и сил. Я был словно жук на лобовом стекле автомобиля, ничтожный перед силой могучих дворников, норовящих раздавить его в кашу. Что бы я ни делал – мой противник был слишком силен и могуч. А я остался совсем один, пускай и с дорогим адвокатом. Я как Давид – только вот Голиаф вооружился пушкой. Жизненные силы мои утекли столь стремительно, точно кто-то выдернул пробку – и холодная темная мгла окутала меня целиком. Я впустил в свое сердце надежду, хотя не должен был. Она всегда ведет к одному и тому же: усиливает неизбежное разочарование. Стоило уже зарубить это себе на носу, ведь я усвоил этот урок еще тогда, когда Дебора наконец появилась и разбила мои надежды в пух и прах. Я остался один-одинешенек в мире, который хотел лишь одного: забрать мою жизнь – нанести поражение. У врага – все оружие, это он придумывает правила, он всегда побеждает. Я падал на дно, и ожидать иного исхода было глупо и наивно. Нужно просто свыкнуться с мыслью, что мне повезет, если остаток жизни я проведу за решеткой. Это случится, этого не избежать. Что толку притворяться, трепыхаться и противиться. Все, кому я дорог, либо мертвы, либо от меня отвернулись; и что хуже всего – я их за это не особенно-то винил. Я заслуживал изгнания и заточения вместе с другими чудищами. Я такой же, как они, просто повезло мне больше. Неплохой у меня вышел забег, дольше, чем у других, но теперь он окончен. Прими, привыкни, позабудь.

Я снова плюхнулся на кровать. По крайней мере этот матрас толще, чем матрас у меня в камере. Я откинулся на подушку, решив в последний раз насладиться удобствами этой большой, роскошной и мягкой кровати, прежде чем меня навсегда запрячут за решеткой. К сожалению, у этого матраса была какая-то необычная форма; он, точно глубокая тарелка, проваливался в середине. И только я на нем вытянулся – как сразу скатился в его углубление. Но даже так и то лучше, чем в «СИИТГН», поэтому я чуть повертелся и устроился поудобнее. Получилось. Очень приятно, хотя и пришлось свернуться калачиком. Как же жалко будет оставлять все эти удобства!

Я постарался выжать из себя последние силы к сопротивлению, чтобы избежать тюрьмы и наслаждаться этой роскошью свободы когда вздумается. Разве свобода не заслуживает немного стараний? Ведь она сулит не только мягкие вогнутые матрасы, но и другие награды, гораздо более дорогие сердцу Декстера. Еду, к примеру. Уж за нее-то стоит сражаться. За по-настоящему вкусную еду во всем ее чудесном разнообразии и в любое время суток…

Тут в голове у меня вспыхнул образ Декстера-супергероя с мечом и накидкой, доблестно сражающегося за честь пиццы – а такое сложно принимать всерьез. К тому же еда никогда больше не будет такой вкусной, какой была каждый вечер у Риты, – ведь Рита мертва, убита моей идиотской бездарностью.

Еда была еще лучше у моей подружки с большого экрана и моего билета в новую ослепительную жизнь – Джекки Форест, которую убила все та же чистая, слепая, ошеломляющая глупость Декстера. Рита и Джекки – обе мертвы, и их смерть на моей совести, – а все из-за моей чудовищной, бездумной, самонадеянной глупости; я убил их, почти как застрелил на месте. И вся вина на мне, на моей идиотской безрукости.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации