Текст книги "Глубокий шрам"

Глава 20

Кристин приехала в Бирмингем к полудню. На вокзале она взяла такси и направилась прямо к Кенту. После того, как секретарь доложила о ней, Кристин немедленно пригласили в кабинет.

Кент ждал ее в дверях.

– Не беспокойте меня, мисс Вилсон, пока я не позвоню, – сказал он секретарю и запер дверь.

Пододвинув Кристин кресло, Кент сел за письменный стол, приветливо ей улыбаясь.

– Итак, успех или неудача? – спросил он.

– Ни то, ни другое, – ответила Кристин. – После того, как вы уехали, мне приходилось все время играть роль, и теперь я снова пришла к вам за помощью и советом.

Кент улыбнулся, в его карих глазах появились искорки.

– Играть роль? Впрочем, я однажды убедился, что вы – прекрасная актриса.

Кристин немного смутилась. Легкий румянец проступил на нежной коже ее лица. Кент, все еще улыбаясь и сверкая великолепными зубами, продолжал:

– Я очень рад, что вы, наконец, появились. Ваше долгое отсутствие начинало меня беспокоить, но я старался сдержать слово и не мешать вам, пока вы сами ко мне не обратитесь.

– Я не могла приехать раньше.

– Да, но вы могли бы сообщить мне, в каком положении дела.

– Я была очень занята и, кроме того, предпочитаю личную беседу – по многим причинам.

– Чем же я могу помочь вам теперь?

Кристин придвинула свое кресло ближе к столу и понизила голос.

– Я нашла мистера Селдена и все же я его не нашла.

– Что вы имеете в виду? Он не желает занять прежнее место?

– Боюсь, что я ничего не смогла сделать – все ограничилось бесконечными разговорами. Я пробовала его убедить, и потерпела неудачу. Для этого требуется нечто большее, чем слова. – Она слабо улыбнулась. – Но я нашла в нем много такого, чего раньше не было.

Кристин умолкла. Кент сочувственно на нее смотрел.

– Мистер Кент, могли бы вы доверить мистеру Селдену управление шахтой? – прямо спросила она.

– Конечно, – с большой готовностью ответил Кент. – Я уже говорил об этом с Генеральным директором. Я сделал это немедленно по возвращении из Маренго. Мистер Николсон сказал, что Селден был наиболее способным из всех управляющих шахт, каких мы когда-либо имели, и что он хоть завтра может вернуться в Айвенго или принять другую шахту. Почему вы спрашиваете?

– У меня есть на то свои причины. Могли бы вы дать ему Маренго?

– Иервуд на своем месте, но и это возможно.

Кристин вздохнула.

– Есть еще один вопрос, решающий во всем этом деле. Не могли бы вы создать такие условия, чтобы он вынужден был взять в свои руки управление Маренго?

– Думаю, что это также можно сделать, хотя и не понимаю, для чего?..

Кристин медленно заговорила, с трудом подбирая слова.

– Я нашла мистера Селдена не совсем здоровым. У него появились болезненные настроения. Он чересчур долго находился в состоянии бездействия и углубления в свои переживания. Мне случайно удалось установить с ним контакт. Он слишком долго был оторван от людей.

Она нерешительно смолкла. Кент одобряюще улыбнулся.

– Вспомните главное условие нашей дружбы, – сказал он. – Вам не следует колебаться, говоря со мной. Я обещал вам помочь, чем могу.

Кристин поблагодарила его взглядом.

– Теперь я верю так же, как верила раньше, когда ехала в Маренго, что мистера Селдена можно заставить отказаться от своих заблуждений, но я не умею. Его нельзя убедить обычными способами. И я приехала спросить вас, нужен ли он вам настолько, чтобы испробовать необычные, совершенно исключительные способы воздействия.

– Вы знаете, как это можно сделать?

– Да. Но не решаюсь предложить… Пока обстоятельства не заставят его взять на себя ответственность управляющего, до тех пор он не будет нормальным человеком. Он до сих пор считает, что должен был погибнуть с теми рабочими в Айвенго, и продолжает винить себя в катастрофе, несмотря на то, что его признали невиновным. Два года он переживает события того дня – дня взрыва в Айвенго. Он думает, что его ждут возмездие и смерть в шахтах. Я нашла мистера Селдена в таком состоянии и… я ничего не изменила. Его может возродить только работа. Если обстоятельства сложатся так, что на него ляжет ответственность за других, он, я уверена, не уклонится от нее. Но если вы ему предложите место Иервуда, он, безусловно, откажется.

– Вы просите меня создать такие чрезвычайные обстоятельства?

– Предложение – не просьба. Все зависит от того, до какой степени Континентальная компания заинтересована в человеке со способностями мистера Селдена.

Кент молчал, пристально глядя на нее. Неожиданно на столе зазвонил телефон. Кент начал с кем-то говорить, потом, закончив разговор, повернулся к Кристин.

– Это был мистер Николсон, он просит меня к себе. Я хочу переговорить с ним по поводу Селдена. Потом сообщу вам о результатах. Не хотите ли пообедать со мной сегодня вечером? У нас будет больше времени, и мы обсудим наши дела. Я сообщу вам, что скажет мистер Николсон.

Кристин колебалась всего мгновение.

– С удовольствием. Я думаю, что остановлюсь в «Монтевелло».

– Тогда я заеду за вами в «Монтевелло» около половины седьмого. Сегодня вечером, надеюсь, мы придем к какому-то решению.

Кристин встала. Она молчала, пытаясь овладеть собой, но выдержка ей изменила.

– Будете ли вы убеждать мистера Николсона? Захотите ли помочь мистеру Селдену в такой степени? – спросила она чуть дрожащим голосом.

– Можете на меня рассчитывать, – сказал Кент, пожимая ей руку.

Кристин вернулась в город и остановилась в первоклассном отеле «Монтевелло». Ей нужно было сделать ряд покупок, и она тратила деньги, полученные за работу в шахте. Как истая женщина, Кристин получала удовольствие, приобретая красивые вещи.

К тому времени, когда Кент заехал за ней, она уже ждала его. Вечерний туалет удивительно ей шел. Кент с удовольствием оглядел ее, снова поражаясь происшедшей в ней перемене. Теперь перед ним была изысканно одетая, элегантная женщина. Даже следа не осталось ни от деловой женщины, ни от жены инженера – тех ролей, в которых он видел ее раньше.

Кент предложил ей руку, спускаясь в вестибюль шикарного отеля.

– Где бы вы хотели обедать? Я выбрал «Бивуар-клуб». Вы ничего не имеете против? – спросил он.

– Конечно, нет, – согласилась Кристин.

«Бивуар-клуб» находился на верхнем этаже огромного небоскреба. Кент заказал столик на террасе под открытым небом. На высоте двадцать седьмого этажа уличный шум превращался в мягкий, ласкающий слух звук.

Лицо Кристин заалело от удовольствия, когда она увидела их столик, украшенный цветами, в свете канделябра под палевым абажуром. Кристин, непривычная к такой обстановке, после мрачных коридоров шахты, чувствовала себя здесь превосходно.

За обедом они мало говорили и только изредка перебрасывались дружескими замечаниями. И только после того, как официант принес кофе, Кент, откинувшись на спинку кресла и закуривая сигару, начал разговор, которого Кристин ждала.

– Итак, я видел мистера Николсона, – сказал он, весело глядя на нее.

Кристин вскинула на него глаза.

– Да?

– Он хочет полностью поручить это дело мне.

– О! Я не в состоянии выразить вам свою благодарность!

– Надеюсь, вы понимаете: я буду делать то, чего хотите вы.

– О, мистер Кент! Может быть, я была слишком настойчива?

– Нет, я так не думаю. Разрешите мне быть немного нахалом.

– Вы не можете быть им…

Кент стряхнул пепел с сигары. Его лицо было задумчивым, и говорил он медленно.

– Я наблюдал за вашими действиями гораздо внимательнее, чем вы полагали. Не знаю, могу ли сказать вам все, что у меня в мыслях. Я восхищен вашим мужеством. Вы для меня значите больше, чем думаете.

Кристин почувствовала неловкость. Она хотела избежать объяснения. Он нравился ей, она испытывала к нему благодарность и уважение, но все это не шло ни в какое сравнение с ее чувством к Селдену.

Кент заговорил снова:

– У вас есть цель в жизни, и вы ее добиваетесь.

Его карие глаза загорелись. На мгновение Кристин была очарована выражением его лица.

– Очень редко можно встретить человека, такого смелого в своих поступках, как вы. Мне кажется, вас удивляла готовность, с которой я вам помогал. Я знаю, это выглядело необычно, но у вас было особое качество, заставлявшее меня устранять препятствия на вашем пути – конечно, те, которые я мог: вы никогда не распространялись о том, на что надеетесь. Мне это нравится.

Кристин чертила пальцем узоры на скатерти.

– Вы очень снисходительны ко мне, мистер Кент, и видите больше, чем есть на самом деле.

– Я буду опять навязчивым, – сказал он. – Одно время я верил вам, когда вы говорили о мотивах ваших поступков, но потом я все спокойно обдумал. И теперь у меня нет сомнений: может быть только один побудительный мотив, достаточно сильный, чтобы заставить вас действовать так целеустремленно.

Кристин почти прошептала:

– Но это не меняет вашего отношения ко мне?

Кент улыбнулся ей, в его глазах светилось доброе чувство.

– Только увеличивает мое желание помочь вам, – мягко ответил он.

Невольно Кристин положила на его руку свою.

– Я должна извиниться перед вами, мистер Кент. Вы… О, я не могу передать словами, но иногда…

Кент кивнул.

– Я знаю: вы думали, я помогаю вам потому…

– И я не хотела этого! – вырвалось у Кристин. Кент снова кивнул.

– Знаю, что вы так думаете. Я буду честным с вами, так как вы принадлежите к людям, которые умеют быть честными до конца. Упас много общих интересов, но я скоро увидел… Лучше мы оставим все так, как есть. Давайте обсудим, что необходимо сделать, – заключил Кент.

Кристин хотела рассказать ему о Беннете и о его угрозах, но раздумала. Селден должен справиться с этими трудностями сам, без посторонней помощи.

Кент заговорил деловым тоном:

– Вы не рассказали мне о Маренго и о своих предложениях, с которых мы начали разговор днем.

– Это трудно рассказать. Если бы вы согласились поехать со мной в Маренго, чтобы на месте все увидеть! Может быть, тогда я могла бы сделать практические предложения.

Кент охотно согласился.

– Это великолепно! Я буду рад поехать. Когда вы возвращаетесь?

– Я предполагаю выехать послезавтра. Мне нужно еще покончить с покупками. Я так давно не была в городе.

– Тогда мы сможем выехать утренним поездом в субботу? – спросил Кент.

* * *

Рано утром в субботу они встретились на вокзале.

– Помните ли вы наше первое путешествие? – спросил Кент.

Кристин кивнула.

– Теперь все по-другому, – сказала она.

В дороге они мало разговаривали: каждый был занят своими мыслями. В Кингсленде ждать поезда пришлось недолго. Переезд из Кингсленда в Маренго показался им бесконечным. Наконец, поезд прошел через туннель в горе, и показался поселок. Кент высунулся из окна вагона.

– Там вагон с деньгами, – сказал он, повернувшись к Кристин.

Вдруг где-то поблизости раздался выстрел. Машинист остановил поезд.

– Что-то случилось! – закричал Кент. – Оставайтесь здесь! – И он бросился бежать по направлению к станции.

Кристин, не послушавшись его приказания, старалась от него не отставать.

Глава 21

После ухода Кристин дом Селдена опустел. Возвращаясь с работы, он остро ощущал свое одиночество и неясное чувство беспокойства за нее. Он ничего не знал о Кристин. Оставалась ли она в своем коттедже на Кнолле или уехала в Маренго – ему было неизвестно. Он и не пытался ее искать.

Селден злился на себя за то, что позволил ей уйти, но он проклял бы себя, если бы сделал хоть малейшую попытку ее удержать. Ему казалось, что она сознательно не хотела его понимать, когда он открывал перед ней тайники своего сердца.

Присутствие Кристин нарушило однообразие жизни Селдена, пробудило от летаргии, которая сковывала его целых два года. После ее ухода он уже не мог жить по-прежнему. Если раньше Селден безропотно подчинялся приговору судьбы, то теперь он восставал против него. Иногда он даже допускал мысль, что, возможно, мог бы… Но тут же гнал от себя эту мысль, сознательно возвращаясь к катастрофе в Айвенго и к людям, которые погибли по его вине. Однако ему трудно стало думать постоянно о смерти. Жизнь звала его. Наконец, он не выдержал борьбы с самим собой и пошел в поселок.

Сидя на ступеньках крыльца лавки, Селден прислушивался к разговорам шахтеров и, к своему удивлению, заметил, что начал интересоваться ими. Сначала его присутствие удивляло рабочих, но потом к нему привыкли; занимая каждый день свое обычное место, он не вызывал больше любопытства. Селден редко вступал в разговоры, но его мнение всегда выслушивали с уважением. Ему начинали нравиться эти спокойные вечера, и скоро он заметил, что возвращается к своей старой привычке – изучать людей. Но теперь он делал это по-другому, его отношение к шахтерам изменилось – стало более вдумчивым и осторожным. У него появилось желание быть полезным людям, и он охотно помогал им, когда к нему обращались. Общение с шахтерами успокаивало и отвлекало Селдена от его болезненных мыслей и настроений. Смутно он начинал сознавать, что в жизни еще кое-что осталось и для него. Сначала Селден не хотел в это поверить, но время шло, и острота его прежних переживаний понемногу притуплялась.

Из разговоров с рабочими, рассказывавшими о джакпоте, Селден узнал, что Беннет также является участником аферы и что вся их компания – одна шайка. Он пробовал говорить об этом с шахтерами, но те, увлеченные игрой, не обращали внимания на его слова. Тогда он попытался спасти от сетей Беннета хотя бы тех углекопов, которые работали с ним.

– Если вы, ребята, нуждаетесь в деньгах, я обменяю вам чеки по их настоящей цене, – предложил он.

Два-три человека попросили его обменять. Селден уговаривал их не играть, но тщетно. Игорный азарт захватил всех настолько, что никакие доводы не могли остановить людей. Селден и не подозревал, что в плане Беннета ему также отводилась определенная роль. Он только недоумевал, почему Иервуд так долго терпит азартные игры и скупку чеков.

* * *

Когда паровозные гудки известили поселок о прибытии вагона с деньгами, Селден с группой рабочих находился на вышке. Они все вместе поспешили к вагону. У Селдена, как и у рабочих, были чеки, которые он собирался обменять. Шахтеры бросились к окошку кассира, а он отошел в сторонку и стал ждать. Селден заметил повышенный интерес толпы к Беннету, который направился к окошку, держа в вытянутой руке чеки. Толпа расступилась, и можно было свободно наблюдать за тем, что происходило у окошка. За Беннетом следовали Крил и Редли. Охранник, стоявший у вагона с кассой, также их видел. Он был предупрежден Иервудом, и выступил немного вперед при виде приближающегося Беннета.

Беннет протянул чеки кассиру.

– Я требую за них деньги, – сказал он. – Девятьсот восемьдесят долларов. Я их заработал.

Селден видел, как моргали его ресницы. Рабочие притихли.

Кассир, взяв чеки, просмотрел их, потом вопросительно взглянул на Беннета.

– Это не ваши чеки, – сказал он. – Почти на каждом чеке другое имя.

– Нет, мои, – настаивал Беннет. – Я их купил.

Кассир швырнул ему чеки.

– Вы должны знать правила Компании. Чеки не могут быть переданы другому лицу и должны предъявляться для обмена рабочими, на имя которых выпущены.

– Мне нет дела до ваших правил. Я заплатил за них деньги, – грубо говорил Беннет. – Вы обязаны оплатить по их стоимости.

– Мне некогда с вами разговаривать, – нетерпеливо ответил кассир. – Уходите от окна!

Глаза Беннета часто моргали.

– Я не уйду отсюда, пока вы не выплатите деньги. Эти чеки выданы вместо денег за добытый уголь. Чеки – только обязательство выплатить деньги в определенный день, и Компания не имеет права их не оплачивать, так как работа была выполнена и уголь принят. Разве это не так?

Беннет умышленно говорил громко, чтобы его слышали рабочие, наблюдавшие за этой сценой. Крил и Редли стояли по обе стороны от него.

– Эти чеки выданы Компанией, и я требую свои деньги! – повторил Беннет.

Кассир повернулся к Иервуду, находившемуся внутри вагона. Кроме управляющего, там были еще Энсли и второй охранник с ружьем.

– Мистер Иервуд, как прикажете поступить? – спросил кассир.

Управляющий поскреб свою седую бороду.

– Это тот самый человек, о котором я говорил, – хриплым голосом проворчал он. – Чеки нельзя оплачивать. Он знал правила Компании, когда их покупал, – я наблюдал за ним с самого начала.

Иервуд помолчал, а потом, быстро решив разделаться со всеми сразу, повернулся к Энсли:

– Я слышал, что вы тоже участвовали в этом деле, Энсли. Уходите отсюда, вы больше не состоите на службе у Компании. Кассир выплатит вам жалованье.

Энсли побледнел от злости. Он знал, что, потеряв место, больше не понадобится ни Крилу, ни Беннету. Все доходы уплывали у него из-под носа.

Кассир резко приказал Беннету:

– Проходите! Вы слышали, что сказал управляющий?!

Беннет не заметил, как к нему подошел охранник.

– Давайте деньги! – кричал Беннет. – Компания обязалась выплачивать по этим чекам, и вы должны мне выдать деньги! Я сам платил…

Вдруг он смолк. Охранник схватил его за плечо.

– Убирайся вон! – свирепо приказал охранник и оттащил Беннета от окошка.

Редли положил руку на плечо охранника.

– Не торопись, этот парень имеет право говорить.

– Джим, за мной! – позвал охранник своего товарища, находившегося в вагоне.

Разозленный грубым толчком, Беннет неожиданно обернулся и ударил охранника. От удара он устоял, но, пошатнувшись, отступил назад. Не отрывая глаз от Беннета, охранник поднял ружье, приготовившись стрелять. Он был уверен, что ему на помощь придет другой, из вагона. Толпа расступилась.

– Я предупреждал тебя! Считаю до трех! Раз, два…

Он не окончил. Редли с размаху ударил его кулаком по голове. Охранник зашатался и откинулся назад, к стенке вагона. Редли ударил снова. Человек, дергаясь в судорогах, упал на землю и застыл без движения. Крил выступил вперед и повернулся к толпе.

– Вы сами видели! – кричал он. – Охранник собирался убить человека за то, что тот потребовал свои деньги. Они привезли с собой вооруженных людей, чтобы убивать нас за справедливые требования!

Толпа не двигалась. Симпатии шахтеров были на стороне Беннета. Они считали его правым и были уверены, что охранник выстрелил бы в Беннета, если бы тот не увернулся.

Крил разозлился. Он понимал, что теперь в Бирмингеме узнают об их проделках, и им придется бежать из Маренго. Он повернулся к Редли, чтобы вместе с ним разжечь толпу, но ему помешали события, происходившие в вагоне.

В то время, как Редли сбил с ног охранника, кассир выхватил револьвер и, взведя курок, высунул его в окошко. Прежде чем он выстрелил, Энсли ударил его по голове длинным дулом своего револьвера, и кассир, ударившись о стену, потерял сознание; из раны на голове хлынула кровь. Энсли быстро повернулся к охраннику, взявшему ружье наизготовку. Выстрел охранника не задел Энсли – пуля пролетела над его головой.

Крил через окно видел, как Энсли ударил кассира, и тщетно пытался проникнуть в вагон.

– Стой! – кричал он. – Дьявол! Не делай этого! Не надо!

Его голос потонул в грохоте выстрелов. Энсли выпустил две пули подряд в охранника, пытавшегося снова в него выстрелить. Тот схватился руками за живот и застонал. При звуке выстрелов безоружная толпа отхлынула от вагона.

Беннет отскочил от окна. Обменявшись взглядами с Крилом, он начал возмущенно ругаться:

– Дьяволы, мерзавцы, что вы делаете! Я не желаю иметь отношение к убийству!

Симулируя гнев, он бросил чеки и повернулся, чтобы уйти, но стоны и крики, доносившиеся из вагона, его остановили.

Энсли, шатаясь, как пьяный, горящими глазами наблюдал за корчами охранника: две-три судороги – и его тело вытянулось.

– Всегда надо стрелять в живот, – размышлял Энсли вслух. – Так скорее…

Крил, охваченный бешенством, разразился бранью:

– Ты, дурак, ослиная башка! – кричал он Энсли. – Играешь на руку дьяволу! Мы все попадем из-за тебя на виселицу!

Энсли не испугался. Он открыл дверь вагона.

– А может, и нет. Забирайте скорее оружие! Деньги там, в мешках. Не оставлять же их!

Редли и Крил заскочили в вагон. Они сознавали, что убийство охранника связало их одной веревочкой. Своей запальчивостью Энсли ускорил события. Теперь за ними будут охотиться – и было бы из-за чего так влипнуть! Необходимо бежать, бежать как можно скорее!

Редли и Энсли быстро собирали ружья и револьверы.

– Ступай в угол, не мешайся здесь! – крикнул Энсли Иервуду.

Иервуд поднес к лицу дрожащие руки.

– Вас повесят за убийство, Энсли, – сказал он прерывающимся голосом. – Этот человек имел жену и…

– Повесят, повесят! – заорал Энсли. – Это ты спровоцировал меня на это! Хорошо же…

Не договорив, он поднял правую руку, но Редли схватил ее, рыча от ярости:

– Остановись, или я тебя прикончу! Хватит и того, что ты натворил!

Энсли бросил на него свирепый взгляд, но рука его опустилась. Иервуд вытер пот со лба: никогда в жизни он не был так близок к смерти.

– Пошевеливайтесь, у нас нет в запасе целого дня! – торопил Крил.

– Подождите минутку, – сказал Энсли. – Это тоже пригодится. – Он схватил сумку с деньгами, зная, что в них было тридцать тысяч долларов.

Крил колебался, быстро соображая. Захват денег, несомненно, пустит по их следу ищеек Континентальной компании, но деньги… они им понадобятся. Энсли прав. Крил, правда, не предполагал такого способа наживы. Его глаза остановились на убитом.

– Берите! – скомандовал он. – Они действительно пригодятся.

Все трое поспешно вышли из вагона.

Селден, не двигаясь с места, наблюдал. Он был безоружен – в кармане лежал только перочинный нож. Даже у Крила был в руках револьвер! Селден беспомощно вздохнул.

– Скорее! – крикнул Крил остальным. – Мы успеем затеряться в Бирмингеме.

Энсли презрительно повторил слова Крила:

– Бирмингем… Они схватят нас еще до Кингслен-да! Идем за мной, я покажу дорогу.

– Если бы не ты, дурак, ничего бы этого не было, – злобно сказал Крил. – Будь проклят тот день, когда я тебя увидел. Где были мои глаза?! На тебя стоит только раз поглядеть, чтобы понять, кто ты!

– Может быть, я и поторопился, – огрызнулся Энсли, – но у меня не было выбора. Идем в шахту!

Крил остановился.

– В шахту? Ты, дурак! Как мы оттуда выйдем? – спросил он.

– Скорее думайте! Нет времени для споров. Энсли, у тебя есть какой-то план? – возбужденно спросил Редли.

– Да. Идите за мной. Сначала спрячемся у входа в шахту, – ответил Энсли и побежал по направлению к шахте. За ним последовали Крил и Редли.

Толпа, снова собравшаяся на пригорке, хотела было преследовать убийцу. Тогда Селден, зная, что погоня неминуемо приведет к новым смертям, выступил вперед и закричал:

– Стойте! Пусть они убегают. Мы их все равно поймаем!

Из вагона, где произошло убийство, вышел Иервуд; он что-то бессвязно бормотал. В этот момент в толпу врезался Мэллори Кент; за ним бежала Кристин. Рабочие окружили Кента, путано пытаясь рассказать о случившемся. Он поднял руку, приказывая всем замолчать.

– Что случилось? – спросил он.

Иервуд, утративший дар речи, молча указал на вход в вагон. Сразу же несколько человек начали говорить одновременно. Кент, оглянувшись, увидел Селдена и обратился к нему:

– Хэлло, Джерри! Что здесь произошло?

– Два парня вместе с местным охранником убили одного из сопровождавших кассу и захватили деньги.

Кент недовольно взглянул на обессиленного нервным потрясением Иервуда. В этот момент управляющий выглядел беспомощным стариком.

Селден снова отошел в сторону.

Кент почувствовал, что кто-то теребит его за рукав. Это была Кристин.

– Селден, – прошептала она. – Теперь самый подходящий момент!

Кент кивнул головой.

Из вагона вынесли раненого кассира и тело убитого. Касса была пуста, оружие тоже исчезло. Кент снова подошел к Селдену.

– Джерри, не хотите ли принять под свое начало поселок? – спросил он. – Иервуд не справится теперь. Я знаю, что здесь происходило перед этим.

Селден отступил. Его лицо вспыхнуло. Настроение последних двух лет еще не было полностью поборено.

– Кент, я… я не могу. Вспомните Айвенго!

– К черту Айвенго! Это произошло давно, и вы не были виноваты, – уверенно сказал Кент.

Селден забыл о тайных желаниях, пробудившихся в нем за последнее время. Его снова мучила боязнь ответственности. Он покачал головой.

– Я просто не могу, Кент. Кент потряс его за плечо.

– Не будьте глупцом! Это единственная для вас возможность снова стать самим собой. Берите в свои руки поселок и почистите его как следует! Никто не помнит Айвенго.

Через плечо Кента Селден увидел Кристин и подошедшего к ней Беннета. Он видел, как она отступила в страхе перед этим человеком, и поймал ее молящий взгляд. Селден выпрямился.

– Вы хотите, чтобы я занял место Иервуда?

– Да!

Селден все еще колебался.

– Если я займу его, то только временно.

Кент отпустил его руку, почувствовав, что победа осталась за ним – Селден уступил.

– Хорошо. Пусть будет так! Я согласен, – сказал Кент, скрывая свою радость.

Селден продолжал.

– Я возьму на себя управление шахтой при условии, что мне будет предоставлена полная свобода действий. Я не смогу работать, если это условие вам не подходит.

– Все, что нас интересует, – это добыча угля! В остальном мы полагаемся на управляющих.

– Хорошо, я принимаю шахту, – сказал Селден.