Текст книги "Изгнанники у Колодца Душ"
Автор книги: Джек Чалкер
Жанр: Зарубежная фантастика, Фантастика
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)
– Я потратила полгода, чтобы выследить его убийц. Каждый из них умер медленно. Каждый знал, почему умирает. Чванливый хозяин вначале даже не вспомнил его! – На ее глаза навернулись слезы. – Но я освежила ему память, – с явным удовлетворением добавила она. – С тех пор я продолжаю, так сказать, семейное дело. Обе его части. И уже заняла довольно высокое положение. Хирурги превратили меня в смертельное оружие, глубоко запрограммированное и снабженное такими устройствами, что вам было бы трудно поверить в их существование. Если меня когда-нибудь схватят, то историю, которую я вам только что рассказала, не удастся выудить из меня даже с помощью глубокого психического зондирования. Кое-кто уже пробовал это сделать.
– В последний раз вы подрядились выручить Никки? – спросил Ренар. Она довольно усмехнулась:
– Если вы не можете поймать воровку, заставьте ее работать на себя. В этом и состояла идея. Она часто срабатывает.
Ее последние слова возвратили Ренара к нынешней ситуации. Теперь он понял, почему Мавра верила в то, что они выберутся из этой передряги. В жизни, которую она вела, чудо считалось обычным, повседневным явлением.
– О себе мне, в сущности, нечего рассказывать, – с некоторой завистью сказал охранник. – Ничего волнующего или романтичного в моей жизни не происходило.
– Вы говорили, что были учителем, – заметила женщина.
– Я – из Москови[3]3
Muscovy – Московское государство, Московия.
[Закрыть]. Это комм-мир, к счастью, не очень опасный. Без всякого там генетического манипулирования. Традиционное семейное общество, пять раз в день молитва – «Нет Бога, кроме Маркса, и Ленин – пророк его» – и обязательное тестирование, показывающее, что делается в данный момент в головах у граждан.
Ренар говорил с явным напряжением. Длинные слова давались ему очень тяжело. Но, кажется, он этого не замечал.
– Я был неглуп, – продолжал он, – поэтому меня поместили в школу. Но я никогда не интересовался ничем действительно полезным и потому начал изучать литуру – так он произнес слово «литература», – затем стал учителем. Внешностью и манерами я всегда немного напоминал женщину. В школе, где я работал, надо мной издевались. Это причиняло боль. Даже ученики вели себя подло. Я знал, что они говорили у меня за спиной. Мужчины, которые любят других мужчин, интереса во мне не вызывали, но все женщины считали, что мне нравятся именно они. Я спрятался в свою скорлупу, засел у себя в квартире с книгами и видео, выходил только для того, чтобы отправиться в учебные классы.
– А как обстояло дело с вашей психикой? – поинтересовалась Мавра.
– Я пробовал ходить в специальную группу. Но там задавали совершенно нелепые вопросы, например: любил ли я своего отца, – и заставляли пить какие-то лекарства, которые должны были изменить мое поведение. Из этого ничего не вышло. Чем больше они старались, тем более несчастным я себя чувствовал. Однажды, просидев целую ночь, размышляя о жизни, я решил, что единственный достойный выход для такого жалкого типа – это самоубийство. Но мне произвели психическое зондирование, и, прежде чем я успел что-либо сделать, явилась Народная полиция.
– А если бы она не явилась, вы действительно наложили бы на себя руки? – спросила она чрезвычайно серьезно.
– Не знаю. Может быть. А может быть, и нет. Не исключено, что у меня просто не хватило бы мужества. – На мгновение он задумался, подбирая слова. – Я оказался в политической психлечебнице. Видимо, кто-то встревожился, узнав, что гражданин комм-мира думает о самоубийстве. Более того, он принял это очень близко к сердцу, считая, что если я потерпел неудачу, то и система потерпела неудачу. Врачи собирались полностью стереть мою память, превратить меня в женщину и создать новую личность, соответствующую измененному полу.
– А почему они не захотели просто убить вас? – спросила Мавра. – Это было бы и дешевле, и проще.
Ренар не поверил своим ушам, но затем вспомнил ее собственное прошлое.
– В комм-мирах так не поступают! Во всяком случае, в Москови. Нет, меня держали в лечебнице и искренне желали добра. Незадолго до операции в палату, где я лежал, заявилась некая важная особа из другого комм-мира, ушедшего от нас далеко вперед: настоящий гермафродитизм, генетически выведенные абсолютно одинаковые люди, запрограммированные любить свою работу, и так далее. Особа объявила, что ищет – подумать только! – библиотекаря. Люди, умеющие читать книги и хорошо с ними знакомые, встречаются довольно редко – это правда! Даже в Москови девяносто два процента населения негр… не умеют читать.
– Это был Трели г?
– Верно. Меня отвезли на Новые Помпеи, накормили огромной дозой губки, и я оказался на крючке.
В последующие недели и месяцы со мной начали твориться дикие вещи: девичьи манеры усугублялись, черты лица и фигура становились все более и более женственными. Однако, смешно сказать, мои мужские органы выросли, и в мыслях я остался мужчиной. Наконец, на Новых Помпеях я впервые совершил настоящий половой акт. Кстати, Трелиг не соврал, ему в самом деле требовался библиотекарь; одновременно я охранял заключенных, таких, как Никки. На Новых Помпеях каждый был по-своему ненормален, но обладал умением или знанием, которое требовалось Трелигу. Он набирал таких людей в лучших политических психушках комм-миров.
– А теперь вы здесь, – мягко сказала Мавра. Ренар вздохнул:
– Да, здесь. Когда я застрелил Зигги и помог вам бежать, я почувствовал, что совершил первый по-настоящему важный поступок. Я почти уверен, что родился ради этого поступка, ради того, чтобы находиться здесь и помогать вам. А теперь посмотрите – в какое глупое и тяжелое положение мы попали!
Женщина нежно поцеловала его в щеку.
– Ложитесь спать и перестаньте волноваться. Я еще не проиграла, а значит, не проиграли и вы. Ей так хотелось поверить в это самой.
УЧДЖИН, СЕВЕРНОЕ ПОЛУШАРИЕ
– Ну и чертовщина! – произнес Бен Юлии, разглядывая окружающий пейзаж.
Лишившись энергии, без которой не работала система регенерации воздуха, все трое были вынуждены надеть скафандры. К счастью для Зиндера, помещавшегося в теле своей толстой дочери, они оказались огромными, безразмерными мешками. Но стоило влезть в них и подсоединить аппаратуру для дыхания, скафандры словно оживали, сжимаясь, и за какую-то секунду превращались во вторую, очень прочную белую кожу.
– Сколько у нас воздуха? – поинтересовался Трелиг, рассматривая бесплодную каменистую пустыню без малейшего признака жизни.
Юлин пожал плечами:
– В лучшем случае на полдня.
– Мы находимся недалеко от границы. А в соседнем гексе, кажется, есть вода, – с надеждой заметил Трелиг. – Пойдем туда. Что мы теряем?
Три белые фигуры понуро побрели вдоль широкой полосы, которую корабль, садившийся прямо на брюхо, оставил на поверхности планеты.
Но уйти далеко им так и не удалось. Юлину почудилось чье-то присутствие. Ему казалось, что вокруг мелькают какие-то тени, точнее – полутени; он замечал их краем глаза, но стоило ему обернуться – все исчезало.
– Трелиг! – позвал он наконец.
– Что такое? – буркнул советник.
– Вы с Зиндером не замечаете ничего странного? Готов поклясться, нас сопровождает какая-то компания.
Трелиг и Зиндер неохотно остановились и огляделись по сторонам.
С наступлением сумерек полутени стали заметнее. Они имели только два измерения – длину и ширину, которые периодически изменялись. Они летали или плавали – точное определение подобрать было трудно – и напоминали полотнища из прозрачного пластика, залитого акварелью. Их широкий передний край постепенно растягивался и, достигнув максимальной величины, замирал. Тогда задний край начинал медленно вплывать в него и вплывал до тех пор, пока не образовывался кусок пластика в метр длиной и шириной; затем этот процесс возобновлялся.
Все полутени были различных цветов – синие, красные, желтые, зеленые, – всевозможных оттенков и тонов.
– Они разумны? – громко поинтересовался Юлин.
Трелиг думал о том же.
– Они обступили нас, как толпа любопытных зевак, наслаждающихся зрелищем несчастного случая, – заметил глава синдиката. – Готов поспорить, что это и есть здешнее население.
«Население» – слишком сильно сказано, – подумал Юлин. – Эти пятна похожи скорее на сновидения художника, чем на реальные, осязаемые существа».
– Я хочу их потрогать, – заявил Трелиг.
– Эй! Подождите! Вы должны… – запротестовал Юлин, но советник только рассмеялся.
– Да, я совершу очень дурной поступок. Но мы же все равно умрем.
С этими словами он протянул руку к проплывавшему мимо загадочному существу. Цветное пятно отреагировало с молниеносной быстротой. Оно изменило форму и в следующий момент оказалось в метре или двух от незадачливого исследователя.
– Здорово! – воскликнул Трелиг. – Эти штуки явно могут двигаться!
– Если они хоть в какой-то степени разумны, мы, может быть, сумеем объясниться, – предположил Бен Юлин.
Трелиг язвительно усмехнулся:
– И как же вы будете объясняться с двухметровым цветным пятном?
– Просто сделаю несколько жестов. Вся надежда на то, что у них есть глаза.
Удостоверившись в наличии зрителей – у Юлина было странное чувство, что на него смотрят, – молодой человек показал на баллоны с воздухом у себя за спиной, затем обхватил руками горло, изобразил, будто его душат, и упал на землю.
Было похоже, что струящимся полотнищам это представление очень понравилось. Юлин повторил свою пантомиму несколько раз, и их возбуждение невероятно возросло; иногда они просто отталкивали друг друга, словно желая получше рассмотреть ужимки странного двуногого существа.
«Хватит, – подумал Юлин. – Хватит зря тратить драгоценный воздух». Он встал, повернулся к зрителям лицом и вытянул вперед руки, попытавшись изобразить отчаянную мольбу.
Последний жест возбудил полотна еще больше. У молодого человека возникло странное ощущение, что он является объектом яростных споров этих удивительных созданий.
Но о чем они спорили? О том, как помочь, или просто обменивались мнениями о странных телодвижениях чужака? Последнее, несомненно, было самым тревожным, но и самым вероятным, Пара полотнищ подплыла поближе, для того чтобы рассмотреть его баллоны с воздухом для дыхания. Бен Юлин стоял неподвижно, не мешая им. Это было хорошее начало. У них могла родиться какая-нибудь дельная мысль. Или же они просто заинтересуются, почему он показал на эту смешную вещь.
По мере того как сгущалась сумерки, полотнищ становилось все больше и больше. Они появлялись из трещин в земле – маленьких незаметных щелей. Они возникали, словно привидения, растягивались, скручивались, начинали струиться и уплывали в разных направлениях. Возле пришельцев собралась уже настоящая ассамблея, целая радуга струящихся и колеблющихся созданий.
Наконец они, по-видимому, пришли к какому-то решению и, сгрудившись вокруг людей таким толстым слоем, что тем ничего не было видно, явно намеренно образовали с одной стороны узкий проход.
– Кажется, нас куда-то приглашают, – сказал Трелиг. – Пойдем?
– Это все же лучше, чем подыхать среди этой чертовой пустыни, – ответил Юлин. – Кто пойдет первым, вы или я?
Сразу стало ясно, что их ведут в определенном направлении: проход сохранялся, а место, где они только что находились, сразу заполнялось этими странными существами.
Юлин на ходу проверил свой запас воздуха. Его должно было хватить часа на два. Оставалось надеяться, что идти придется недалеко.
Через час они подошли к одинокому скалистому утесу, вокруг которого скопилось несколько тысяч струящихся полотен. Некоторые прибыли сюда, по-видимому, из-за них, остальных привлекли собственные дела.
– Юлии! Взгляните! – взволнованно произнес Трелиг.
В первый момент Бен Юлин не понял, что привлекло внимание Трелига. Потом он разглядел какое-то темное пятно у подножия утеса.
– Пещера? – спросил он, испытывая разочарование. – Дьявол, они привели нас к своему вождю! Трелиг усмехнулся;
– Куда смотрела старушка Алаина, когда нанимала Мавру Чанг? Близорукий агент – это что-то из области фантастики!
Подойдя поближе, Бен Юлин хорошенько всмотрелся. Темное пятно оказалось гигантским правильным шестиугольником, каждая сторона которого составляла метра два.
– Гексагон! – воскликнул молодой человек. – Они все поняли!
– Посмотрим, – ответил Трелиг. – Они явно хотят, чтобы мы туда вошли. Придется подчиниться – запас воздуха на исходе. Все готовы?
– Да, идем, – ответил Юлин, молясь о том, чтобы пещера не оказалась всего-навсего местопребыванием властей этого народца.
Трелиг двинулся первым. Это не выглядело так, будто он вошел в пещеру или в отверстие: он просто шагнул вперед, на мгновение застыл – и исчез. Следующим Юлин подтолкнул Зиндера. Старый ученый знал о положении с запасами воздуха и не сопротивлялся. Он сделал шаг – и произошло то же самое. Бен Юлин глубоко вздохнул и, закрыв глаза, бросился в неведомое.
* * *
Ему казалось, что он падает в бездонную пропасть. Перед глазами расплывались разноцветные пятна, к горлу подкатывала тошнота, но приходилось терпеть.
Внезапно ощущение падения исчезло, и молодой человек очутился в странной пещере, населенной множеством точно таких же созданий, которых они видели наверху.
Остальные двое были уже здесь.
– Господи! – воскликнул Юлин, пытаясь успокоить сердцебиение. – Прямо как полет на космическом челноке!
Трелиг хотел что-то ответить, но так и застыл с открытым ртом. Возле них появилась призрачная фигура, абсолютно непохожая ни на людей, ни на летающие полотнища. В высоту она достигала метра три и почти столько же – в поперечнике. У нее были омерзительные на вид клешни и несколько ног, удивительно напоминающих лапки насекомых.
– Что за черт! – начал Трелиг, но фигура своими огромными клешнями сделала весьма понятный жест, означающий «следуйте за мной», и направилась в глубь пещеры.
«Это наш новый проводник, – подумал Юлин. – Жаль. Я бы предпочел цветные пятна. Ладно, надо идти. Воздуха почти не осталось».
Они миновали тесный темный проход и очутились в помещении, очень похожем на воздушный шлюз. Осматриваться было некогда – загадочная фигура уже открыла какую-то дверь и манила их дальше.
За дверью оказался длинный широкий коридор, пробитый в искрящейся оранжево-белой кристаллической породе. По обе стороны от него ответвлялись многочисленные боковые проходы гексагональной формы. Однако сам коридор в сечении был почти круглым, без всяких углов.
Насекомоподобное существо медленно двигалось вперед, и они послушно шли за ним. Это оказалось довольно долгое путешествие; по счетчику запасов воздуха Бен Юлин определил, что оно заняло более двадцати минут.
Внезапно коридор влился в огромный зал. Правда, слово «огромный» едва ли могло достойным образом охарактеризовать его истинные размеры. В зале было шесть стен, что теперь показалось всем почти естественным. Центральная зона представляла собой гигантский зеркальный гексагон, вокруг которого тянулись ограждение и то, что они вначале приняли за пешеходную дорожку. Зал освещала висевшая в середине потолка колоссальная шестиугольная люстра, сверкавшая, как драгоценный камень.
Когда они подошли к дорожке, проводник ступил на ее губчатую пластиковую поверхность и прошел немного дальше, чтобы остальные могли последовать его примеру; затем он нажал какую-то незаметную кнопку на стене, дорожка ожила и медленно двинулась вокруг гексагона.
Прошло минут десять, прежде чем они, объехав ползала, добрались до противоположной стены и увидели еще один коридор. Таинственное существо, которое, по их мнению, чрезвычайно походило на омара, сделанного из прозрачного стекла, медленно заковыляло прямо туда.
Они вошли в комнату, которая оказалась намного меньше не только огромного гексагонального зала, но и пещеры, принадлежащей цветным полотнищам. Ее потолок и три стены выглядели совершенно обычно.
Четвертая представляла собой абсолютный мрак, заключенный в четырехугольную рамку.
– Похоже, нам предстоит еще один перенос, – заметил Трелиг. – В общем-то я не против, если не позже чем через сорок минут мы получим воздух.
– Через тридцать шесть, – мрачно поправил его Бен Юлин, который каждые полминуты смотрел на счетчик.
– Нам не дадут умереть, – уверенно заявил Трелиг и без малейших колебаний окунулся в темноту. Зиндер и Юлин последовали за ним. Снова испытав неприятное чувство падения в бездонную пропасть, они оказались в точно такой же комнате. Счетчик Бен Юлина все еще стоял на тридцати шести. Это означало, что перенос не занял ни секунды. «Невероятно», – сказал себе Юлин. В следующий момент до него донеслось легкое жужжание, чуть слышный гул, и счетчик взорвался.
– Трелиг! Мы получили энергию! Электросистема снова действует! – крикнул молодой человек.
Им и Зиндером овладело радостное возбуждение. Однако Трелиг, как всегда, практичный, сразу остудил их пыл.
– Вы забыли, что нами кто-то манипулирует, – напомнил он им. – И этот кто-то может знать гораздо больше, чем мы думаем. Помните, – обратился советник к Юлину, – что вы – Мавра Чанг, а я – Ренар. Никогда не употребляйте никаких других имен! – Он говорил раздраженно и резко. – Если нам станут задавать вопросы всем вместе, разговор буду вести я. Если же по отдельности, расскажите им всю правду вплоть до того момента, когда мы преобразились. И вы не знаете, кто находился в другом корабле! Поняли?
Дверь неожиданно отворилась, и в комнату вошло новое, еще не виданное ими существо.
Все трое в изумлении уставились на него, так как еще не успели привыкнуть к чудесному чередованию рас в Мире Колодца. Ростом существо было около двух метров; его плотное тело с гладкой зеленой кожей покоилось на двух круглых толстых ногах, заканчивающихся плоскими чашеподобными ступнями. Длинные тонкие руки напоминали щупальца, а голова, сидевшая на невероятно толстой шее, – зеленый фонарь из выдолбленной тыквы с вросшим в него большим широким листом, который, казалось, жил своей собственной жизнью, медленно поворачиваясь в сторону самого яркого источника света. Рот существа словно выражал постоянное изумление, а два немигающих глаза походили на блестящие блюдца. Юлин не заметил у этого существа ни носа, ни ушей.
В щупальцах левой руки существо держало кусок картона или чего-то похожего. Подойдя поближе, оно подняло его перед собой и повернуло так, чтобы каждый из застывших в изумлении людей мог прочесть надпись, выведенную крупными буквами.
Послание, написанное на стандартном языке Конфедерации, гласило:
ВОЗДУХ ПРИГОДЕН ДЛЯ ДЫХАНИЯ.
СНИМИТЕ СВОИ СКАФАНДРЫ
И СЛЕДУЙТЕ ЗА МНОЙ
ДЛЯ ИНСТРУКТАЖА.
Трелиг поверил в эту гарантию сразу и разгерметизировал шлем. Он сделал вдох, убедившись, что не ошибся, скинул ранец. Скафандр раздулся и упал к его ногам бесформенной кучей пластика. Перешагнув через нее, Трелиг принялся помогать Зиндеру. Юлин тоже начал освобождаться от скафандра, но внезапно почувствовал тошноту; в горле у него заклокотала кровь, и на все тело обрушилась страшная боль.
Он упал и потерял сознание.
ТЕЛИАГИН
На третий день, вскоре после полудня, произошло событие, испугавшее Мавру Чанг сильнее, чем начинавшийся дождь. Лес кончился.
Перед ними лежала обширная бугристая равнина, заросшая травой; ее пересекали несколько грязных дорог, по которым в обе стороны шли циклопы – одни налегке, другие – волоча большие мешки из овечьих шкур, третьи – толкая перед собой деревянные тележки, груженные всевозможной утварью.
– Взгляните, – сказала Мавра охраннику. – По крайней мере теперь мы знаем, что не кружили по лесу.
Они прятались на опушке, наблюдая за интенсивным дорожным движением.
– Да, от места приземления мы прошли немало, – согласился Ренар. – Но где гарантия, что мы идем в верном направлении?
Мавра пожала плечами. Что значит – верное направление? Перемещение в сторону наименьшего скопления циклопов. В таком случае они наверняка выбрали неверное направление.
– Мы могли бы пройти по лесу, который уходит влево, – предложила она. – Возможно, он где-нибудь смыкается с дорогой.
– Не похоже, – заметил Ренар. Сегодня он разговаривал нормально, но его фразы были короче и проще, он даже перестал мыслить сложными категориями.
Мавра Чанг вздохнула.
– Тогда нам придется сидеть здесь до темноты. Днем мы наверняка не сможем пересечь дорогу, слишком уж много тут этих созданий.
Ситуация складывалась неприятная – хотя в результате повторенного прошлой ночью гипнотического воздействия на ничего не подозревающих больных их физическое состояние не изменилось, умственная деградация Ренара была очевидна, еще хуже дела обстояли у Никки, Мавре не хотелось бесцельно тратить драгоценные часы, так как это сулило еще большие потери.
– Я голодна как зверь, – заявила Никки. – Или как циклоп. Помните, что мы однажды видели? Я сейчас тоже могу съесть целую овцу в три приема.
Мавра понимала, что если им и удастся пересечь эту равнину, то только ночью, когда движение на дорогах утихнет. Она понятия не имела, подействуют ли на циклопов смертоносные яды и гипнотизирующие растворы, а экспериментировать было опасно – в случае неудачи ее могли сожрать, как ту несчастную овцу, про которую говорила Никки.
Только они сели, как сразу начали клевать носом. Поскольку действие губки распространялось на все тело, оба больных быстро уставали, и координация движений становилась у них ни к черту. Что же касается Мавры, то она почти не спала уже несколько суток, и поэтому утомление начало сказываться и на ней. До сих пор ее поддерживала только воля, но сейчас она решила немного расслабиться.
Первым проснулся Ренар, который благодаря гипнотическому внушению вообще спал недолго. Он подполз к опушке и оценил ситуацию. Движение на дорогах не прекращалось, хотя и стало менее интенсивным. Выйти сейчас из леса означало бы наверняка попасться.
Охранник пополз обратно. Мавра спала так крепко, что ничего не услышала, но Никки зашевелилась и открыла глаза.
– Привет! – прошептала она.
– Tec! – остановил он ее, приложив палец к губам.
Девушка удивленно поморгала, пытаясь вспомнить, где она находится, затем огляделась по сторонам.
– Как вы думаете, мы сумеем пересечь эту равнину?
Ренар заметил, что у нее появилась сильная шепелявость.
– Да, но попозже.
Никки придвинулась к нему ближе.
– Ренар!
– Что, детка?
– Я боюсь.
– Все мы боимся, – со вздохом признался охранник.
– Только не она. – Девушка показала на Мавру. – Я не знаю, существует ли на свете что-то такое, что хоть сколько-то может ее испугать.
– Мавра просто научилась мириться со страхом, – объяснил он. – Она знает, как надо бояться, чтобы страх не победил ее. Вы тоже этому научитесь, Никки.
Толстуха покачала головой:
– Дело не только в этом. Конечно, я не хочу умирать, но… если уж придется… да и ты… – Девушка запнулась, подыскивая слова.
Ренар ничего не понял и терпеливо ждал, пока она соберется с мыслями. Неожиданно Никки покраснела и тихо произнесла:
– Ренни! Я хочу знать, как люди занимаются любовью? Ты покажешь мне?
– Что?! – Охранник не поверил своим ушам.
– Я хочу этого прямо сейчас. Ведь другого случая у меня скорее всего уже не будет. – На ее глазах выступили слезы.
Ренар взглянул на спящую Мавру Чанг, затем на плачущую девушку, удивляясь тому, как это перед лицом неминуемой смерти ему удалось попасть в такую нелепую ситуацию. Он на минуту задумался, пытаясь разобраться в своих чувствах, и наконец решился. «А почему бы и нет? – думал он. – Вдруг ей действительно станет хоть чуточку легче?» И уж во всяком случае, это была единственная вещь, которую он мог сделать для кого-то другого, ничего не напутав.
* * *
Когда Мавра Чанг проснулась, было уже темно. Она сразу вскочила на ноги и обнаружила, что от неудобной позы у нее разболелись голова и все тело. Зато хорошо поспала.
Оглядевшись вокруг, женщина заметила Ренара и Никки, которые полулежали, прислонившись спинами к толстому поваленному дереву. Девушка спала, а охранник дремал, обнимая ее за плечи. Мавра мгновенно поняла, что произошло, и тут же почувствовала, что от волнения у нее гулко забилось сердце. Это встревожило ее еще больше – она ничего не могла понять.
Взяв себя в руки. Мавра подползла к самому краю леса. Движение на ближайшей дороге почти прекратилось. Проехала случайная тележка; два горевших ярким пламенем факела, прикрепленных к борту, осветили странное существо, толкавшее ее сзади. Женщина решила, что ночью циклопы скорее всего плохо видят; после захода солнца они теряют активность, а с рассветом вновь становятся деятельными.
Она поползла обратно и деликатно разбудила разнежившуюся парочку. Ей показалось, что Никки стала немного спокойнее, но здорово сдала в умственном отношении. Мавра не знала, ускорилась ли деградация вопреки словам Ренара, или просто стала более заметной, когда уровень умственного развития начал резко падать.
– Пришло время двигаться дальше, – объявила она подчеркнуто серьезно. – За ночь мы пройдем столько, сколько сможем, чтобы наверстать потерянное время.
– Мы побежим через дорогу? – спросила Никки, явно выказывая нетерпение.
– Нет, Никки, мы не побежим, – терпеливо ответила Мавра. – Мы пересечем ее шагом, медленно и осторожно.
– Но эти громадины нас увидят! – запротестовала девушка.
– Там сейчас никого нет, – успокоила ее Мавра. – А если кто-то появится, мы тихо ляжем на землю и спокойно дождемся, когда он уйдет.
Ренар посмотрел на Никки и ободряюще похлопал ее по руке. Толстушке это понравилось, и она нежно прижалась к его плечу.
– Пойдем, Никки, – ласково сказал охранник. На дороге все было спокойно – ни циклопов, ни тележек, лишь вдалеке маячили два туманных огня, вероятно, те самые факелы, которые недавно видела Мавра, – Прекрасно, – выдохнула она, беря Никки за правую руку, а Ренара – за левую. – А теперь тронулись в путь. Легко и непринужденно.
Небо по-прежнему затягивали облака, делая окружающий мир еще темнее. За какие-нибудь двадцать минут они без всяких осложнений пересекли открытое место. Мавра не возражала бы, если бы все ее проблемы решались так же просто.
Но тут начался дождь. Не ливень и не буря, а тихий бесконечный дождь, теплый и очень противный. За считанные минуты все трое промокли насквозь, а земля превратилась в бесконечное море грязи. Никки пришла в восторг, но остальные чувствовали себя в высшей степени отвратительно, тем более что деревья практически их не защищали.
Мавра Чанг проклинала все и вся. Грязь с каждой минутой становилась глубже и глубже, двигаться дальше не было никакой возможности. Они снова теряли драгоценное время, а его оставалось так мало.
Неожиданно поднялся сильный ветер, и это заставило ее форсировать события. Она обнаружила убежище – рощу необычайно высоких и толстых деревьев, которые росли так тесно, что под ними было относительно сухо. Уставшие и продрогшие до костей, они уселись на землю и прижались друг к другу в тщетной попытке хоть немного согреться.
* * *
На следующее утро мир показался им гораздо светлее – дождь перестал, и облака понемногу рассеивались. Мавра с досадой осмотрела свою одежду, а затем перевела взгляд на своих спутников. Все по уши вымазались в грязи.
Ренар казался не на шутку встревоженным.
– Похоже, я разучился нормально думать. Вернее, я вообще не могу ни о чем думать. Что происходит, Мавра?
Мавра почувствовала безграничную жалость к этому несчастному человеку, но у нее не хватило мужества честно и прямо ответить на его вопрос. С Никки, естественно, дело обстояло еще хуже. Самозабвенно плескаясь в луже, девушка лепила из грязи пироги.
– Привет! – сказала она, заметив, что Мавра с Ренаром проснулись, и показала им вылепленный из грязи пирожок. – Видите, что я сделала?
Взглянув на солнце, Мавра поняла, что они двигались примерно на восток, но сколько они прошли и под каким углом, она не знала.
Женщина крепко задумалась о судьбе пары, которая теперь оказалась на ее попечении: Ренар уже подошел к последней черте, за которой начинается слабоумие, что же касается Никки, то девушка погибала прямо на глазах. Если она не хочет потерять над ними контроль, необходимо срочно что-то предпринять.
Мавра поставила больных прямо перед собой и заговорила, тщательно подбирая слова, чтобы Ренар и Никки могли уследить за ходом ее мысли.
– Никки, ты ничего не помнишь о себе, за исключением того, что тебя зовут Никки. Поняла?
– Угу, – ответила девушка.
– Ты – маленькая девочка, а я – твоя мама. Ты любишь свою маму и всегда делаешь то, что она говорит, ясно?
– Угу, – согласилась девушка. Затем Мавра обратилась к Ренару:
– Ренар, ты ничего не помнишь о том, кто ты и кто мы. Ты знаешь только то, что тебя зовут Ренар. Хорошо?
– Ладно, – ответил охранник.
– Ты – Ренар. Тебе пять лет, и ты – мой сын. Я – твоя мама, ты любишь свою маму и всегда ее слушаешься. Понял?
Его голос сразу смягчился и стал более детским.
– Да, мама, – чуть взволнованно ответил он.
– Молодец, – одобрила Мавра. – А теперь вот что. Никки – твоя сестра. Понял? Ты любишь свою сестру и обязан ей помогать.
Женщина снова повернулась к Никки.
– Никки, Ренар – твой старший брат, и ты его очень любишь. Если у тебя возникнут трудности, ты позволишь ему тебе помочь.
– Угу, – откликнулась та совсем по-детски. Мавра испытала некоторое удовлетворение. В свое время она уже проделала нечто подобное, хотя и при совсем иных обстоятельствах: ей удалось убедить директора художественного музея, что он – ее сын и должен открыть для нее хранилище, предварительно отключив систему защиты. Желая порадовать мамочку, старикашка даже собственноручно нагрузил ее тележку.
Мавра довольно усмехнулась, но тут же вспомнила, что теперь у нее двое великовозрастных детей и что она должна достойно сыграть свою роль.
– Ну, дети, нам пора, – сказала она ласково. Никки огорчилась.
– Ах, пжалста, мама! Можно мы еще немного поиглаем?
– Не сейчас, – чуть строже ответила Мавра. – Мы должны идти. Возьмите маму за руку.
Они шли довольно долго. Несмотря на гипнотическое внушение, управлять Никки и Ренаром было нелегко. Девушка и охранник прыгали, играли, не слушались, и женщине пришлось напрячь всю свою волю, чтобы заставить их повиноваться.
В душе Мавры нарастало беспокойство. Ей стало чудиться, что они идут в неверном направлении, – горы все не показывались, и конца этой удивительной стране не было видно. Но неожиданно ландшафт стал холмистым, появились скалы, состоящие большей частью из вулканических пород, вероятно, предгорья.
И тут перед ними внезапно возникли горы. Они не были ни страшные, ни высоченные, смотреть на них оказалось невыразимо приятно. Горы мягкими зелеными складками поднимались примерно на восемьсот метров над тем местом, где стояли люди, и были иссечены многочисленными разломами, в которых ручьи и ледники прорыли себе причудливые проходы. Чтобы взобраться на ближайшую и самую низкую гору, предстояло преодолеть около трехсот метров, но склон выглядел довольно пологим, и, кроме того, на его скалистых обнажениях можно было отдохнуть или укрыться. «Если нам повезет, мы поднимемся на вершину еще до наступления темноты», – подумала Мавра.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.