Книга: Ангелы Опустошения - Джек Керуак

Само же название романа содержит аллюзии с Откровениями св. Иоанна Богослова (которых я особо не заметил), городом ангелов (Лос-Анджелес) и с названием той горы, на которой главный герой Джек Дулуоз проводит лето на станции наблюдения.

А в целом - суета, несмотря на одиночество, увлечение дзэн и физическое перемещение по разным странам...

Отлично курит герой Керуака в этом романе, точнее сам роман исключительно курительный: обстановка располагает. Одиночество в горах - это экстаз, явление ангелов или же, в иной мифологии, дым коромыслом. Одиночество и осязаемая память. Когда вокруг практически нет движения, то вольно или невольно начинаешь вспоминать и строить связи. И вдруг мир становится куда более цельным, чем был там, внизу, когда приходилось идти в ногу - уж если не со временем, то хотя бы с идущими рядом.

Величайшее пророчество есть в этой книге: "С этих стен смех сбежит в мир, заражая мужеством согбенного в трудах пеона древности."

А суть и смысл того, что положено называть полезной деятельностью, несколько горчит: Насколько я вижу и насколько меня это касается, эта так называемая Лесная Служба не более чем фасад, с одной стороны смутная Тоталитарная правительственная попытка ограничить использование леса людьми, говоря им что нельзя разбивать лагерь тут или ссать там, что незаконно делать вот это а разрешается делать вон то, в Незапамятной Глухомани Дао и в Золотом Веке и в Тысячелетиях Человека — во-вторых это фасад для лесодобывающих интересов, чистые результаты всего этого таковы, что Косметическая Бумага Скотта и подобные ей компании валят эти леса за годом год при «содействии» Лесной Службы которая так гордо хвастается количеством погонных футов доски на весь Лес (как будто я владею хоть дюймом этой доски хоть не могу здесь ни поссать ни палатку поставить) результат, чистый, таков что люди по всему миру подтирают себе зад прекрасными деревьями

Но есть там и главное утверждение: нет конца дороге. Перед этим смыслом меркнет, пожалуй, все остальное

Вот уж правдивое название для книги, во всяком случае, в переводе на русский. Именно, что опустошение. Сижу после последней страницы с остекленевшим взглядом, будто долго бухала или чего позабористее приняла, и чувствую внутри это самое опустошение, а ведь какой наполненной, постепенно ли заполняющейся себя чувствовала, когда только начинала знакомиться с Джеком Керуаком с его «В дороге», «Бродягами Дхармы» и в самом начале пути «Ангела Опустошения». Книга сперва казалась похожей на американскую кухню по-восточному, как лаконичное продолжение «Бродяг». Автоматическое письмо: как будто вскрываем черепную коробку, изымаем сгусток мыслей и препарируем их, затем разложим по малюсеньким мисочкам, как свежайшие морепродукты, какую-нибудь порубленную капусту или огурцы с кимчи. Садишься на пол в тишине и покое с приглушенным светом перед низким, но обширным столом – перед тобой много всякой манящей, пугающей, подозрительной, сомнительной, острой, кислой, сладковатой еды и есть это ты не можешь так как привык, извращайся с палочками. А теперь пробуй.

Ну что ж, продолжим с подробностями, кои и есть сама жизнь

Главы такие же короткие, как эти порции в мисочках, но их также много и они подробны хоть и однообразны, но у каждой свой вкус. Вкус гор: земля, цветы, скрипящее дерево хижины, одиночество и запах мышиных убежищ, о, да, вы гурман. Вот эта - порция безумия, она сладка, но пугает. Вот в этой - музыка звуки со всех сторон хэй и хай, бам, бац, бац - это джаз, а это вот вкус бродяжничества: драные ботинки, отваливающиеся подошвы, необъятные рюкзаки и спальники, вечное мытарство без особой цели, в каком-то безнадежном поиске и чем дальше, тем безнадежнее. Следующая - звук пианино задумчивый, грустный. Особая пикантность всего этого - невероятная талантливость людей, словно в то время только и были одни великие люди в Америке, в какой-то невероятной концентрации вокруг Джека. Не ешьте всухомятку запивайте всё это портвейном, время от времени хорошим коньяком, на трезвую голову не понять всей соли опустошения, хотя… Чертовски верно:

Я понимаю, что в алкоголе нужды нет что бы ни было у тебя на душе

Но почему ты пьешь? Почему не можешь остановиться? Нам нужно продолжать идти вглубь этой пустоты. Слушай книгу, читай, войди в ритм повествования, тогда перестанешь замечать в тексте постоянные качели туда-сюда, вперед- назад, снова вперед, но не торопись, поглощай не спеша, пережевывай, а то можно обжечься, остро, а лучше залезь на гору, которая ближе к тебе, встань на голову на ее вершине, если мышцы позволяют, раскинь руки будто ты хищная птица, летящая вниз за добычей, распахни глаза и смотри на мир вверх тормашками, не бойся упасть, внизу бездна, чувствуешь как холодеет от испуга и восторга у тебя в животе, дыши и смотри, запоминай этот момент, тебе предстоит вернуться вниз с холма опустошения. Старина Джек расскажет тебе то, что видит и что думает. Передо мною видение, как Джек, напиваясь дешевого портвейна, садиться за стол, входя в транс, состояние близкое к отупению, начинает водить карандашом по бумаге, выписываются его странные сны, не менее странные видения, невидимый медведь, шлепающий по камням. Он действительно видит всё это:

Туман вскипающий с Хребта - горы Чисты Туман перед пиком - сон Продолжается

Сколько городов, сколько дорог, стран на ладони, сколько людей, сколько знакомых, сколько друзей - весь мир родной, а потом это кончается, внезапно, после бури, после долгой затяжки, после ночи без сна. Теперь поиск дороги к дому.

Осветили меня прожекторами а я стоял на дороге в джинсах и робе, с огромным прискорбным рюкзаком за спиной, и спросили: – Куда вы идете? – а именно это у меня спросили год спустя под софитами Телевидения в Нью-Йорке, «Куда вы идете?» – Точно так же как не можешь объяснить полиции, не можешь объяснить и обществу «Мира ищу». Это имеет значение? Обождите и увидите.

И похоже, что на данный этап моей жизни мне больше близка книга «Бродяги Дхармы», в Ангелах (пусть даже теоретически между описываемыми событиями едва минул год) Джек уже зрелый мужчина, уже по-другому мыслит, по-другому пишет, уже нет той романтической тяги к познанию себя через пустоту мира, то ли делает все по привычке, автопилотом. И появляется какое-то стремление к своеобразной стабильности, когда скитания по свету, а они были значительными – это и Африка и Европа, не говоря уже об объезженных вдоль и поперек США и Мексике – уже не дают прежней энергии, а только утомляют и всё больше тянет где-то закрепиться, остаться с самым любимым человеком. Самое лучшее и по-простому написано Керуаком о матери, действительно пробирает до костей. Уже только ради этого стоит прочитать Ангелов, еще раз и много раз подумать о своих мамах, которые ради нас готовы на многое, если не на всё, даже терпеть самые невероятные безумства, мало того, что принимать, так и разделять тоже.

Как итог буду знакомиться с Джеком Керуаком дальше.

Что это за мир, где не только дружба перечеркивает вражду, но и вражда перечеркивает дружбу а могила и урна перечеркивают всё

Очередная бесплодная попытка найти отсутствующий Смысл. Солнце за горизонт Опускалось - до завтра. У судьбы нет поворотов, а зигзагов просто не существует - острые углы придуманы лжецами. Мягкая и плавная окружность колеса Сансары, что огибает горизонт, в который ты забываешь вглядеться. Узкий взгляд выхватывает малый фрагмент - ты молод и он кажется прямой, потом ты понимаешь что это отрезок. Но окружность не имеет конца и не имеет начала, она умеет лишь вращаться, виток за витком, виток за витком... *** Снова встаю с постели, позволяю Суете увлекать в свою пучину, в какие-то моменты проникаясь тяготами повседневности, и не имеет значения, работа это или праздное увеселение. Всегда есть место для попыток найти новую правду в компании мыслящих и понимающих.

Зачем еще нам жить если не обсуждать (по меньшей мере) кошмар и ужас всей этой жизни

Поиск себя в других людях и других людей в себе. Но я вижу перед собой распростертую долину, перерезанную тёмной асфальтированной лентой с белым пунктиром по центру, что ведёт прямо туда, к линии горизонта. За спиной рюкзак, подошвы тяжелых ботинок отстукивают монотонный ритм, я иду точно по центру, навстречу огненно-красному солнечному диску, скатывающемуся за горизонт. Не знаю что такое Время, иду минуту, час, век, или целую Вечность. Но усталости нет, шагаю и шагаю, не замедляясь и не ускоряясь, просто продолжаю размеренно двигаться к своему Пику Опустошения...

До конца надеялась, что будет что-то стоящее, но увы. Правда в самом конце, вроде бы, начинаешь проникаться, но впечатление перечеркивает жалость потраченного на эту книгу времени (которого ушло, кстати, уйма).

... Примерно в таком же стиле я каждый раз отвечаю на вопрос "ну как книга?". Летом я прочла Керуак - Бродяги Дхармы , и так уж она попала в моё тогдашнее настроение, что сразу стала любимой. Стилем, атмосферой, мыслями... "Ангелы опустошения" это продолжение истории Бродяг, когда он уже отсидел на своём пике и собирается спускаться. Наверно, читать в новогодние каникулы данное произведение было не лучшей идеей. Ибо эта книга - лето. Пыль дорог; кир на, полных разным людом, улицах Сан-Франа или в хазах реальных кошаков)) Честно, первые 30-40 страниц (когда он ещё сидит один-одинёшенек на пике, медитируя и расссуждая) мне давались очень тяжело. Весь текст, будто бессвязный, без знаков препинания (которые, впрочем, и на остальных страницах практически отсутствуют). Но, как было написано в описании творчества Керуака, такой "исповедальный" стиль скоро начинает усваиваться и ты даже, в скором времени, ощущаешь вкус. Прохладный вкус гор и ночей под небом в спальнике; вкус тесных автобусов и "ночных призраков"; вкус тусовок с сумасшедшими поэтами, которые орут свои дзенские стихи голышом перед камином или на улицах; вкус мексиканских грязных и пряных улиц... И многое другое. То тут, то там мелькают отсылки к сутрам, Достоевскому, Прусту, Шекспиру или даже переносят нас в Танжер к У.Берроузу... Книга насыщена. Алкоголем, буддизмом, рассуждениями о Боге... Хорошо бы пошла под жаркие летние ночи на природе с пивом или вином, хотя даже читая её сейчас - в январе, ощущаешь себя вместе с героями- "под чем-то".

Как тебе удаётся, описывая шаг за шагом каждый повод для радости (вкусный завтрак - тёплый спальник - сумасшедшие друзья - свернувшаяся гусеничка - красивая девушка - крепкий кофе), не скатываться в бытовуху? Как удалось тебе выдохнуть три таких разных текста о своей жизни, вместив в каждый своё настроение и мировосприятие? Как ты так быстро перерос истеричную радость и следование чужим идеям? Как удалось тебе превратить опустошение не в разочарование, но в спокойствие?

Почему непростой, по сути, текст о поиске себя производит впечатление сродни ветру, качающему сосновые ветви, или движению воды - столь же он медитативен? Почему я раз за разом обнаруживала себя смотрящей в страницу и думающей о своём в лёгком трансе?

И, наконец, главный вопрос, старина Джек, как надо жить, чтобы честный рассказ о жизненном путешествии был столь же содержателен?