Текст книги "Обреченная"

– Едва ощутимое.

– Достаточное, чтобы всполошить птиц?

– Наверное.

– По-моему, говорилось что-то насчет того, что ничего не будет ощущаться до самого последнего дня, или как-то в этом роде.

– Сомневаюсь, что я такое действительно обещал. Но та область, где стоит башня, весьма опасна. Вы находитесь на самой внутренней точке столкновения. Судя по рапортам экспертов, это будет не самое лучшее место, когда прибудет планета Морган.

– Морган все еще очень далеко.

– Не так уж и далеко. У этой планеты большая масса. Представь себе Юпитер.

– Ладно. Мы будем осторожны.

– Может быть, вам лучше убраться оттуда. «Убраться из Доджа».

– Если дело примет серьезный оборот, мы так и поступим.

– Я считаю, что все уже серьезно. А как насчет того, чтобы отправиться куда-нибудь еще?

– И куда ты предлагаешь?

– К какому-нибудь из городов.

– Доступных?

Он замолчал.

– А что ты подразумеваешь под словом «доступный»?

– Что нам не придется пробиваться через десяти– или двадцатиметровую толщу льда, чтобы попасть туда.

– Здесь нет ни одного дома, куда бы вы могли войти через парадную дверь. Но стоит вам немного поковыряться, и любой из них будет доступен.

– Но, скорее всего, до ближайшего мы доберемся не ранее чем через два дня. – Она увидела, что все в кабине напряженно прислушиваются к ее разговору. – У нас не будет других возможностей, Марсель. Лады? Если все это со дня на день полетит в тартарары, хотелось бы узнать о нем побольше.

Когда она закончила сеанс связи, к ней наклонился Чианг.

– Я видел такое несколько лет назад в Токийском университете, – заметил он. – Прожектора крутились, освещая окрестности. А в действительности это не имело никакого значения. – Он был в забавной голубой футболке с надписью «Ураган Мария». – Ничего с нами не случится, – добавил он.

Они обсудили, что делать дальше. Насколько важна эта башня и ее содержимое? Хатч понимала: археолог-профессионал заявил бы, что она бесценна. Однако Хатч призналась, что ничего в этом не понимает.

В результате участники экспедиции пришли к компромиссу. Они потратят здесь еще один день. А потом найдут более безопасное место для работы.

Сознание того, что Келли совсем рядом, на сиденье подле него, не давало Чиангу уснуть. Но он не понимал, что Колье проснулась, до тех пор, пока не услышал, как она пошевелилась. Он наклонился и коснулся ее плеча.

– Все в порядке? – спросил он.

Келли развернула кресло так, чтобы видеть его. Ее глаза были темны и красивы. Волосы рассыпались по воротнику и плечам, и он жаждал дотронуться до них, коснуться ее, крепко обнять.

– Скверно, что произошло землетрясение, – проговорила Келли, глядя на башню. – Эта штука может рухнуть прямо нам на голову.

– Ты сожалеешь, что отправилась сюда?

– Жалко было упускать такую возможность. – Она опять посмотрела на него. – С другой стороны… – Она глубоко вздохнула, и Чианг попытался не смотреть на ее грудь. То, что Келли собиралась сказать, так и не было озвучено.

7

Женщинам Создатель предназначил быть группой поддержки. Только он знал их анатомию и нрав настолько, чтобы признать этот грустный факт. Пока и они, и мы твердо помним эту неопровержимую истину, и слабый, и сильный пол будут выполнять свою совместную функцию с восхитительной сноровкой.

Грегори Макаллистер. Вавилонские заметки. Ночные мысли

«Венди» все еще находился в двух часах пути от объекта, но достаточно близко, чтобы получать отличные изображения с различных ракурсов, которые отображались на целом наборе дисплеев центра управления. Здесь толпились люди Бикмана, группируясь напротив мониторов и наклоняясь над консолями.

Объект теперь превратился в целый агрегат из пятнадцати стержней, соединенных друг с другом посредством поперечных пластин, расположенных через равные интервалы примерно в восемьдесят километров. Восемь стержней располагались на внешней окружности, шесть – во внутреннем кольце и один – в центре. Все были одинакового размера, каждый – диаметром приблизительно три четверти метра и достаточно длинный, чтобы дотянуться от Нью-Йорка до Сиэтла. Между ними имелось значительное пространство, поэтому Марселю все было видно через этот агрегат, он вполне мог наблюдать за звездами, расположенными за ним.

Каменный астероид был прикреплен к этому чудищу с одного края и опутан сетью. У Марселя создалось впечатление, что конструкция смахивает на леденец на палочке, протянутый сюда из другого измерения.

Край, противоположный астероиду, был словно бы отрезан. С него свисало несколько «хвостов», скорее всего это были кабели. Марсель отметил, что все пятнадцать стержней заканчиваются строго одновременно, а значит, объект не был оторван от какой-то более крупной структуры, скорее отсоединен.

– Невероятная штука, – произнес Бикман, радуясь открытию. – Такая огромная масса при таком узком корпусе.

– А действительно ли эта штука настолько нереальна? – усомнился Марсель. – Я хочу сказать, в космосе. Он же здесь ничего не весит.

– Это неважно. У него все-таки есть масса. И большая ее часть сосредоточена по его длине, в стержнях.

Марсель изучал строение объекта. Астероид был наверху, другой конец агрегата смотрел прямо на Обреченную.

Бикман проследил за взглядом капитана.

– По крайней мере, его положение соответствует тому, чего следовало ожидать.

– Стабильная орбита?

– О да! Он спокойно может висеть здесь тысячи лет. Вот только…

– Что?

Бикман озадаченно хмыкнул.

– Он просто не может не разваливаться. Хотелось бы знать, из чего эта штука сделана.

Джон Драммонд, молодой математик из Оксфорда, поднял глаза на экран.

– Из импосибилиума, – ответил он.

Марсель зачарованно наблюдал за изображением. Оно было настолько длинным, что если разместить его на экране целиком, разглядеть его детали стало бы невозможно. Один из техников вывел его на все пять мониторов, так что головка «леденца» оказалась на крайнем левом, а длинная тонкая линия самого стержня упиралась в край самого правого экрана.

– Выходит, это не корабль какого-либо вида, не так ли? – осведомился он.

– Нет, – отозвался Бикман. – Разумеется, это не корабль. – Он энергично покачал головой. – Объект просто не может быть кораблем.

– Тогда что это? Док? – спросил Марсель. – Может, дозаправочная станция? – Он навёл сканер на одну из поперечных пластин. Она оказалась круглым металлическим блоком двухметровой толщины и фиксировала все пятнадцать стержней в их положении. – Как ты думаешь, кто эту штуку сделал? Откуда она появилась?

Бикман покачал головой.

– С Обреченной. Откуда же еще она могла появиться?

– Но там нет никаких признаков того, что у них вообще была технология, подобная этой.

– Марсель, мы ведь на самом деле почти ничего не увидели. Следы высоких технологий вполне могут прятаться подо льдом. Башня Келли, по-видимому, очень древняя. Наверное, ей тысячи лет. Мы за последние века ни разу не видели ничего настолько технически передового.

Марсель никак не мог поверить, что все свидетельства наличия высокотехнологичной цивилизации могли просто-напросто исчезнуть.

Бикман вздохнул.

– Перед вами очевидное свидетельство, Марсель. Вот оно. – Он потер виски, пытаясь избавиться от головной боли. – Пока у нас нет никаких ответов. Давайте просто проявим терпение.

Он посмотрел на экраны, затем перевел взгляд на Драммонда. Таким образом они произвели своего рода обмен мыслями.

– Возможно, это противовес, – предположил Драммонд. Этот худой молодой человек, средней комплекции и нескладный, уже начинал преждевременно лысеть. Он плохо переносил низкую гравитацию, однако место на «Венди» ему обеспечила репутация гения.

– Противовес? – переспросил Марсель. – Противовес чему?

– Небесный трап, – пояснил Бикман, глядя на Драммонда, который согласно кивнул. – Эта штука не может быть ничем другим.

– Вы подразумеваете, что с земли на уровень низкоорбитальных спутников был поднят трап?

– Ну, я бы сказал, что скорее он был опущен…

Марсель заметил, как несколько человек улыбнулись.

– Мне кажется, на поверхности нет подходящего места, где мог быть установлен подъемник. Я имею в виду, какой-то аналог спайковой технологией. Мы можем удерживать на орбите транспортные средства. Зачем устраивать себе такие сложности?.. – Драммонд на секунду замолчал. – О!

– Безусловно, – кивнул Бикман. – Кто бы ни создал эту штуку, он не имел спайка. Хотя они могли использовать другую технологию, нам неизвестную. Мы ни разу не создавали ничего подобного. Ничего, что держалось бы вот так и не разваливалось.

– Прекрасно, – сказал Марсель. – Если я правильно понял, вы сказали, что это – часть небесного трапа, остающаяся в космосе, и астероид уравновешивает тот сектор, что опускается на планету, верно?

– Да.

– Это вызывает вопрос.

– Несомненно, – кивнул Бикман. – Где же остальное? – Он пожал плечами. – Но ведь стоит убрать противовес, и все остальное рухнет.

– И если бы такое случилось, мы сейчас ничего бы не увидели?

– Думаю, да.

– Этот трап должен куда-то опускаться. А если это так…

– Бóльшая его часть остается и дрейфует в космосе.

– Но все равно, должна быть наземная часть этой штуки.

– Должна. Да.

– А та часть, о которой мы говорим, она поднимается навстречу этой, а затем снова опускается?

– Или просто падает.

Они возвратились в офис руководителя проекта, и Бикман указал Марселю на кресло. В углу стоял огромный глобус Обреченной.

– Это безумие, – произнес Марсель. – Нельзя скрыть небесный трап. Ни наверху, ни внизу.

– Возможно, нижняя часть сейчас скрыта снегом, – отозвался Бикман. – Мы действительно мало чего видим на поверхности. – Он нашел на экваторе «ноль» и начал поворачивать глобус. – Хотя это должно быть где-то здесь, на экваторе, где мы можем видеть поверхность.

Они вывели на дисплей фотоснимки Малейвы-3 и приступили к поискам. Бóльшей частью экватор пересекал океан, омывающий несколько островов у Кораджио и Транзитории, огибал глобус там, где вовсе не было суши, проходил через Северный Темпус, доходил до Туманного моря и возвращался в Транзиторию на двести километров южнее Точки Бербеджа. К башне.

– Здесь, – проговорил Бикман, указывая на архипелаг. – Или здесь. На западном берегу Транзитории.

– Но почему?

– В этих местах высокие горы. Нужно самое высокое основание, какое удастся использовать. Я бы установил это на вершине горы.

– Однако подобная структура должна быть огромной.

– Совершенно верно.

– Так где же она?

Марсель посмотрел на архипелаг, где над островами возвышалось несколько огромных гор, похоже, имевших вулканическое происхождение. Затем глянул на Береговой хребет: цепь гигантских вершин в пелене облаков.

– Не знаю, – признался Бикман, вытягивая руки.

– Скажите, – произнес Марсель. – Если у вас есть такой подъемник и с ним что-то случится – так, что он упадет, – то куда он рухнет?

Руководитель проекта улыбнулся.

– Вниз.

– Нет-нет! Я серьезно. Не рухнет ли он на запад?

– Вероятно, этого нельзя исключить. Однако структура, о которой мы говорим, имеет подъемные стержни в тысячи километров и бог знает что еще. Скорее всего, она просто упадет.

Тут в дверь постучали. Бикман, открывая и впуская Драммонда, продолжал говорить:

– Если это здесь, в Транзитории, то база, вероятно, скрывается на одной из этих вершин, под облаками. Однако это еще не объясняет, что должно произойти в случае аварии. Такой небесный трап при падении должен рассыпаться по всем окрестностям.

Марсель посмотрел на Драммонда.

– А может быть, и нет, – возразил тот. – Допустим, вы хотите заставить его упасть. С минимальным ущербом для поверхности внизу. И что вы станете делать?

– Понятия не имею, Джон, – ответил Бикман. – Но думаю, надо разделять трап в точке, соответствующей наибольшей высоте, до которой тот может подниматься, не ломаясь под собственным весом. А после разделения наземная часть…

– Рухнет на запад…

– …в океан, – завершил фразу Бикман, барабаня пальцами по столешнице. – Это вполне возможно. Если бы у нас был какой-нибудь опытный инженер, черт подери! А зачем кому-то намеренно заставлять его падать? Я хочу сказать, эта штука является первостатейным архитектурным кошмаром!

– А может быть, они все же овладели спайковой технологией и ни в чем подобном не нуждались. Или, возможно, это и было реализовано как очень опасный проект. Полагаю, что такие штуки нуждаются в очень масштабном эксплуатационном обслуживании.

– Что ж, – пробормотал Бикман, пожимая плечами. – В экваториальной полосе уйма гор. Пусть орбитальные аппараты повнимательнее исследуют эту зону. Почему бы нам не провести дополнительное сканирование и не посмотреть все, что удастся?

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА ДЛЯ КАПИТАНА

26 ноября, 14:27

От Билла

Туристический корабль «Вечерняя звезда» вышел из гиперпространства четыре минуты назад. Он взял курс к Малейве-3 и займет орбиту возле нее приблизительно через два часа.

Люди, отправляющиеся на борт туристических лайнеров, обычно перемещаются на челноках «З-О» (Земля-Орбита), которые применяют для вертикального подъема спайк, а для самого полета – стандартные химические реактивные двигатели. Посадочный модуль «Звезды» являл собой роскошный летательный аппарат, используемый редко и предназначенный для обеспечения всех удобств особо важным персонам, которые по коммерческим или политическим соображениям не хотели лететь вместе с толпой.

Корабль напоминал большого пингвина: черно-белый корпус с убирающимися белыми крыльями. Нос был тупым, почти квадратным, с названием «Вечерняя звезда», проставленным черными буквами под звездным водоворотом «Трансгалактик». Внутри были кожа и медь, маленький автоматический бар и выдвижной письменный столик, чтобы путешественники могли работать с документами или расслабляться, как им будет угодно.

Приняв решение послать вниз челнок, Николсон позаботился о том, чтобы остальные пассажиры «Звезды» не узнали об этом полете и не захотели попасть на борт посадочного модуля. В том числе он настоял, чтобы Макаллистер никому ничего не рассказывал. Вести о том, что известный издатель к тому же взял с собой журналистку, могли вызвать беспокойство и некоторое недовольство, а Николсон к тому времени связал себя обязательствами и ничем не хотел расстраивать именитого гостя.

Не впервые Макаллистер обнаружил, как выгодно слыть человеком, склонным к вулканическим вспышкам гнева, направленного на тех, кто по той или иной причине вызвал его. В результате они с Кейси оказались единственными людьми, не считая пилота, на борту челнока.

Пилот по имени Кол Везерал, неразговорчивый мужчина, определенно сошел бы за преуспевающего менеджера похоронного бюро. У него были мрачные глаза, длинный нос и длинные пальцы, бегавшие по панели управления, словно по клавишам органа. Заупокойным голосом он ознакомил всех с предполетными инструкциями и информацией.

– Прошу занять места.

Пожалуйста, прежде чем пытаться передвигаться по кабине, проверьте текущую ситуацию на статусной панели над вашими сиденьями.

Мы хотим, чтобы вы получили удовольствие от экскурсии; так что, если что-либо вызовет ваш интерес, без стеснения спрашивайте обо всем.

Помимо всего прочего, он сообщил им, что на место они прибудут ранним утром.

Кейси выглядела озадаченной, и Макаллистер задумался, чем это вызвано – тем, что они посетят планету за несколько дней до краха, или его присутствием. Он подождал, чтобы она забралась внутрь, затем поднялся сам и уселся рядом с ней.

– Вы когда-нибудь прежде высаживались на какую-нибудь планету, мистер Макаллистер? – осведомилась она.

Ни разу. Он не видел в этом никакого смысла. Он осознавал себя конечным продуктом трех миллиардов лет эволюции, специально приспособленным для жизни на Земле. Именно там он и предпочитал оставаться.

– Пожалуй, за всю жизнь первый раз моя нога ступит на чуждую почву, – ответил он журналистке.

Как оказалось, сама она уже ступала на другие планеты: посетила Пиннакль и Куракуа и еще не имеющий атмосферы спутник Куракуа с загадочным городом на его поверхности. «Осмотрела достопримечательности», – объяснила она.

Пилот закрыл люки. Включилось внутреннее освещение. С минуту пилот возился, склонившись над панелью управления, затем поднял руку и щелкнул парой выключателей, расположенных на панели над его головой.

– Сбрасываем давление в ангаре, – пояснил он. – Через две минуты будем готовы к вылету.

Челнок слегка приподнялся.

– Вы молодец, – сказала Макаллистеру Кейси.

Он благожелательно улыбнулся. Ему нравилось благодетельствовать. А что может быть более лестным, чем признательность молодой женщины, которой он на время одолжил блеск и великолепие своего имени?

– Честно говоря, Кейси, – произнес он, – я рад, что вы ко мне обратились. Если бы не вы, я провел бы большую часть предстоящей недели в бистро «Навигатор».

Двигатели посадочного модуля завыли, а затем успокаивающе мерно заурчали.

Она улыбнулась. Макаллистер сделал карьеру, нападая в печати на женщин, а также бичуя преподавателей колледжей, священнослужителей, деревенщину, писателей левого толка и великое множество иных благодетелей человечества и поборников втаптывания людей в грязь. Он доказывал, что женщины обладают неправдоподобной анатомией, а потому неустойчивы и неуравновешенны. Они шагу не могут ступить без того, чтобы не вильнуть бедрами и не обернуться; вследствие этого любой разумный мужчина просто не может серьезно воспринимать даже самых блистательных из них.

В большинстве женщин он усматривал самый опасный тип людей: откровенных демагогов, осознающих это и умеющих убеждать. Ему регулярно приходилось расплачиваться за высказывания, в отношении истинности каковых все были согласны, но которые, тем не менее, считались неприемлемыми. Его литературная известность в значительной степени защищала его от гнева, коий, несомненно, обрушился бы на голову менее значимого человека. В этом он усматривал интеллектуальное банкротство обоих полов. В итоге здесь, рядом с ним, оказалось это милое юное существо с лучезарной улыбкой, уповающее сделать карьеру благодаря его патронажу и вполне охотно прощающее ему изрядное количество брюзгливых замечаний. Ему бы следовало выбирать выражения, хотя бы просто потому, что спустя какое-то время они будут доведены до внимания публики. «Моя дорогая, лежачих бьют по весьма веской причине. Если бы они заслуживали лучшего, то и находились бы в лучшем положении».

Двери отсека открылись.

– После выхода из ангара у нас полностью пропадет гравитация, – сообщил пилот.

Опустились и затянулись ремни безопасности, тем самым фиксируя пассажиров. Внутреннее освещение помигало и погасло. Макаллистер и Кейси, утопая в креслах, начали движение сквозь ночь. Макаллистер повернул голову и посмотрел на выпуклую громаду «Вечерней звезды». От носа до кормы все светилось огнями. Сразу за двигательным отсеком возвышалась антенна, которая медленно вращалась.

Мощь и величие огромного лайнера в доке отчего-то терялись. На Макаллистера, когда он поднимался на борт из ангара и шел в свой номер, лайнер совсем не произвел впечатления. Однако когда «Звезда» оказалась в своей стихии и плыла среди необычных созвездий под не слишком ласковым солнцем над планетой с ледяными материками совершенно незнакомых очертаний, это зрелище внушило ему мысль, что он не зря пустился в это случайное путешествие.

– Я вам не говорила, что умею пилотировать эти корабли? – спросила Кейси, явно довольная собой.

Макаллистер почувствовал уважение. Казалось, глубокий космос – только ее журналистская специализация. А тот факт, что она добилась опыта пилотирования, сказал ему, что девушка настроена весьма серьезно.

– Превосходно! – похвалил он. После чего оторвался от картины за бортом и взглянул на Кейси. Затем снова сосредоточился на чудесном виде внизу. – Как же вам это удалось?

– У отца есть яхта.

– А… – Он припомнил знакомое имя. – Ваш отец – Десмонд Хэйз.

– Совершенно верно, – проговорила она и стиснула зубы, словно он допустил бестактность. А Макаллистер понял одно: дочь богатого человека старается добиваться всего сама.

Десмонд Хэйз был основателем «Лайфлонг энтерпрайз», которое спонсировало множество биотехнических начинаний и всячески способствовало достижениям по части распространения жизни на других планетах. Он был одним из известных богачей, обладал заметным влиянием и уже подумывал о том, чтобы выдвинуть свою кандидатуру на политический пост. Его редко видели вне общества молодых красивых женщин. В общем, занятная фигура.

– Что ж, – заметил Макаллистер, – всегда неплохо иметь запасного пилота.

Сейчас они находились над скоплением облаков, ярких даже по сравнению со светом звезд. Макаллистер почувствовал первое сопротивление атмосферы. Он заглянул в меню автобара – приличный выбор спиртных и прохладительных напитков.

– Как насчет того, чтобы немного выпить, Кейси?

– Неплохая мысль, – согласилась она. – Я бы не отказалась от мятной «отвертки», если она у них есть.

Макаллистер нажал на кнопку, передал Кейси напиток, а себе соорудил горячий ром.

– Везерал, давайте-ка сперва осмотрим окрестности, прежде чем садиться, – попросил он.

На экране была крайне неприветливая местность, по большей части покрытая снегом и льдом. В узком экваториальном поясе виднелся густой лес, тянувшийся вдоль его южной границы, а также открытая местность на севере и низкие покатые холмы со случайными деревцами рядом с башней.

На рассвете они пролетали над Береговым хребтом, где вздымались огромные вершины.

– Это северный берег, – пояснил Везерал. Еще они увидели несколько полосок прибрежного песка. В общем, открывался восхитительный вид на море.

Они продолжали исследования, двигаясь навстречу солнцу, и наконец Макаллистер сообщил Везералу, что они уже повидали достаточно.

– Теперь давайте побеседуем с людьми в башне, – добавил он.

Пилот повернул обратно, и спустя полчаса они спустились к Точке Бербеджа. Из снега уныло торчали несколько деревьев.

– Неприятное местечко, – заявила Кейси.

Но Макаллистеру оно понравилось. В этой заброшенности он чувствовал своеобразное величие.

Несмотря на короткую ночь, все встали рано и, едва рассвело, возвратились к башне. Хатч, Найтингейл и Келли вернулись к туннелю, чтобы продолжать рыть, Чианг заступил на дежурство у входа, а Тони поднялась на крышу.

Второй рассвет на этой новой планете был красочным и чарующим. Снег мерцал в очень холодном свете. Заросли, из которых выходила кошка, светились зеленью и пурпуром, а по небу проплывали редкие белые облака.

Через десять минут после начала работы Келли обнаружила на одной из стен несколько едва разборчивых символов.

Она запечатлела их с помощью микросканера, и группа решила попробовать забрать с собой фрагмент самой стены. Однако когда они применили лазер, чтобы вырезать кусок, стена раскрошилась.

– Для этого нужна специальная техника, – проворчала Хатч, – но я не знаю, какая.

Голос Марселя ворвался в ее личный канал связи.

– Хатч?

– Я здесь. Что у вас там?

– Мы полагаем, что это подъемник.

– Ты шутишь.

– Неужели ты считаешь, что я тебя разыгрываю?

– Перестань. Я сейчас подсоединю тебя к общей связи – сообщишь всем.

И с этими словами она переключила его на общую систему связи.

Он повторил новость, и Найтингейл признался, что буквально ошеломлен.

– А как считает Гюнтер? – спросила Келли.

– Именно Гюнтер сделал такой вывод. Черт возьми, я-то что могу знать об этой штуке? Я способен только сказать: не могу представить, чем еще это может быть.

– То есть, – сказала Хатч, – мы исследуем вовсе не типичное место. Мы бродим по глухомани, которая вовсе не то же самое, что вся остальная планета.

– Да, похоже. Хотя на поверхности нигде нет никаких свидетельств технологической цивилизации.

– У них был ледниковый период, – заметила Хатч. – Вот лед и покрыл все свидетельства.

– Вряд ли даже ледниковый период мог полностью уничтожить все следы развитой культуры. Здесь были башни.Настоящие башни, а не какие-то невнятные останки неизвестно чего. Пусть они стали руинами – но мы все еще способны удостовериться, что они здесь находились. Здесь были дамбы, гавани и все прочее. Бетон не рассыпается бесследно.

– А что произойдет с этим? – поинтересовалась Келли. – С подъемником?

– Примерно через неделю трап упадет туда же, куда и Обреченная.

– Тогда зачем нас сюда погнали? – осведомилась Хатч. – Неужели мы впустую потратили здесь время?

Она услышала, как Марсель вздохнул.

– Я вообще не разбираюсь в археологии, – произнес он. – Мы отправим все, что у нас есть, в Академию и к археологам на Нок. Они значительно ближе, и, вероятно, от них удастся получить какие-нибудь подсказки.

– Здесь есть еще кое-что, – промолвила Келли. И показала на полоску металла.

– Подожди, Марсель. – Хатч встала так, чтобы на «Венди» тоже могли увидеть.

Келли пыталась стереть пыль.

– Осторожней. Похоже, она острая, – предупредила Хатч.

Найтингейл выковырял из мерзлой глины стрелу. На ее хвосте сохранились следы оперения.

Пластина была прикреплена к крестовине. Та уже стала просто решетчатым каркасом. Каркасом, на котором крепились трубки.

Узкие, длиной примерно в две трети метра. Хатч подняла одну и внимательно осмотрела ее при свете факела. Трубка была полая, из светлого дерева. Разумеется, теперь еще и очень хрупкая. С одного конца, суженного, было какое-то приспособление вроде мундштука.

– Ты думаешь то же, что и я? – спросила Келли.

– Да, это – трубка для выдувания отравленных стрел.

Они нашли еще одну стрелу.

И пару дротиков.

– Наконечники каменные, – объявила Хатч.

Дротики были маленькими – полметра длиной.

Еще они обнаружили несколько щитов. Изготовленных из железа и покрытых шкурами. Едва женщины дотронулись до них, кожа отвалилась.

– Трубки для выдувания отравленных стрел и подъемники в небе, – проговорил Марсель. – Занятная планета.

– Что касается подъемника… – начал Найтингейл.

– Да?

– Если он когда-нибудь здесь действительно работал, то какая-то его часть непременно где-то осталась, не так ли? Я хочу сказать, что это должна быть крупная структура. И находиться она должна на экваторе, а там есть участки без льда.

– Мы значительно опередили вас, Рэнди. Мы считаем, что эта база, по-видимому, располагалась на горной цепи, которая протянулась вдоль берега на несколько сотен километров на юго-запад от того места, где вы сейчас стоите. Мы ждем, чтобы спутники вышли на позицию для сканирования.

– Западный берег, – промолвила Хатч.

– Правильно. Некоторые вершины в этой области, похоже, постоянно закрыты облаками. Если мы что-нибудь найдем, вы сами броситесь туда со всех ног. Это будет самое подходящее для раскопок место.

Исследователи отнесли трубки, дротики и несколько стрел наверх, на землю. Снаружи снова подул свирепый ветер, посыпался снег. У них не нашлось большого контейнера для каркаса, поэтому они разрезали пластик на полоски и все завернули в них, как можно тщательнее. Однако когда группа попыталась двинуться к посадочному модулю, ветер ухватил пластик и чуть не вырвал его из рук.

– Бендо и Клоп, – усмехнулся Найтингейл, имея в виду популярных комиков, чьим амплуа были гэги с падениями на пятую точку.

Хатч кивнула.

– Давайте пока оставим все это и подождем, пока ветер уляжется.

Они сделали перерыв. Келли с Найтингейлом за несколько минут вернулись к посадочному модулю, а Хатч слегка прикорнула. Провести целый день, согнувшись в туннеле, бесконечно что-то скоблить, очищать и копать… нет, такие игры не для нее.

Тони сообщила по общей системе связи:

– Хатч, а у нас тут гости.

– Гости?

Она сделала знак Чиангу, стоявшему в дверном проеме, и вытащила резак. «Наверное, – подумала она, – опять кошка».

– Посадочный модуль, – проговорила Тони.

Хатч врубила канал связи с Марселем.

– Кого еще принесло?

– Туристический корабль, – ответил он. – Прибыл сегодня утром.

– Да, и, похоже, они высылают туристов на поверхность планеты.

– Что?

– Ты правильно понял. Видимо, они рехнулись.

– Ничего об этом я не знаю. Я свяжусь с их капитаном.

Она получила еще один вызов.

– Погоди, Марсель, – попросила она и переключилась на другой канал.

– Слушаю.

– Наземная группа, говорит пилот посадочного модуля «Вечерней звезды». Нам хотелось бы приземлиться возле вас.

– Не думаю, что это хорошая мысль, – заметила Хатч. – Здесь очень опасно. И множество диких животных.

Примерно с полминуты ответа не было. Затем она услышала:

– Мы берем на себя ответственность за всех, кто находится на борту.

– В чем дело? – раздраженно спросила она. – Зачем вам понадобилось спускаться сюда?

– Со мной двое журналистов, которым хотелось бы посетить башню.

– Я считаю, что это ни к чему, – сказала она. – Башня тоже опасна. Она в любую минуту может обрушиться.

Тут вмешался новый голос, хорошо поставленный баритон:

– Вы нас уже предупредили. Это есть в записи. Поэтому за последствия вы не отвечаете.

– Могу я узнать, кто со мной говорит?

– Грегори Макаллистер, – отозвался баритон. – Пассажир «Вечерней звезды». – В этой фразе был намек, она подразумевала скромность того, кто на самом деле был вовсе не простым пассажиром.

Хатч задумалась: «А что если это и вправду тот Грегори Макаллистер?»

– Мне кажется, вы не поняли, – произнесла она. – У нас здесь официальная археологическая экспедиция. Если вы приземлитесь, то нарушите закон.

– Какой пункт кодекса мы нарушим, мэм?

Черт, если бы она знала. Но такой закон был. Однако Хатч представления не имела, как его сейчас найти.

– В таком случае, полагаю, нам надо оставить все, как есть.

Она переключилась на другой канал связи.

– Билл, свяжи меня с «Вечерней звездой». И выведи меня на командный канал, если он у тебя есть.

В наушниках затрещало, а потом Билл сообщил, что у него никаких доступных каналов нет.

– Есть только главный канал связи.

– Соедини.

Она услышала несколько щелчков и что-то вроде колокольного звона. А затем:

– «Вечерняя звезда» приглашает вас в путешествие первым классом со всеми удовольствиями через всю известную вселенную. – Голос был женский. – В вашем распоряжении будут роскошные каюты, широкий ассортимент кухонь народов мира, ведущие эстрадные артисты, три казино и особые помещения для дружеских вечеринок. Чем можем помочь?

– Меня зовут Хатчинс, – проговорила она. – Я вместе с высадившейся группой занимаюсь раскопками. Мне хотелось бы поговорить с кем-нибудь из командного состава.

– Я уполномочена отвечать на все запросы и жалобы, миссис Хатчинс. Буду рада помочь вам.

– Мне нужно поговорить с капитаном.

– Может быть, вы объясните причины такого требования…

– Ваш капитан отправил нескольких своих пассажиров в опасное место. Будьте любезны соединить меня с ним.

Последовала пауза, потом прошелестели едва слышные голоса. И наконец: