Текст книги "Whole again. Как залечить душевные раны и восстановиться после токсичных отношений и эмоционального абьюза"

– Как вы чувствуете этот вакуум внутри себя? – спросил я.

– Не знаю, – ответила она отстраненно, – как будто там, где раньше были мои эмоции и любовь, теперь ничего нет. Как будто прежняя я исчезла.

– Трудный случай, – сказал я. – А что вы делаете для того, чтобы понять это ощущение?

– Ну, я вступила в несколько онлайн-сообществ, которые помогают восстановиться после нарциссического абьюза. Это мне очень помогло. – Она улыбнулась. – Вам, наверное, это известно, вы же сами возглавляете одно из них.

Я рассмеялся.

– Полагаю, у меня есть кое-какой опыт. И чем же вы занимаетесь на этом сайте?

– Я рассказываю свою историю и читаю, что пишут другие, – сказала она. – Знаете, это здорово, когда встречаешь тех, кто прошел через те же проблемы. Помогает понять, что ты не одинока.

– Замечательно, – сказал я. – А эти истории способствуют вашему исцелению?

– Думаю, да, – сказала она. – Мне просто хочется, чтобы он расстался со своей новой девушкой. Тогда я бы точно знала, что я не сумасшедшая, и могла бы спокойно жить дальше. Я даже задумываюсь о том, чтобы написать ей и предупредить о том, что ее ждет. Они выглядят такими счастливыми на Facebook, но я-то знаю, что это ненадолго.

– Вы по-прежнему проверяете его страницу на Facebook?

– Я не могу удержаться! – сказала она. – Это какое-то наваждение. Но я уже решила придерживаться принципа «никаких контактов», поэтому буду считать дни в календаре, чтобы контролировать себя.

– А ваши онлайн-друзья помогают вам выдержать это испытание?

– О да, – сказала она, – они потрясающие. Такие прекрасные и тонко чувствующие. Я многому у них учусь. Теперь я понимаю, что я эмпат, а еще я проходила тест на определение типа личности, и выяснилось, что я интроверсивный, интуитивный, чувствующий, осуждающий тип[8]8
  Автор упоминает типологию личности Майерса – Бриггса. Созданная на базе типологии К. Юнга, данная типология легла в основу психологического тестирования, получившего широкое распространение в Европе и США. Личность оценивается по следующим параметрам: ориентация сознания, способ ориентировки в ситуации, основа принятия решений, способ подготовки решений.


[Закрыть] – самый чувствительный и эмпатический из всех типов. Теперь понятно, почему я оказалась рядом с психопатом!

– Что вы имеете в виду?

– Мы полные противоположности, правильно? – сказала она. – Психопаты не способны чувствовать любовь, эмоции. Это мои сверхспособности, а он пытался разрушить их из зависти.

– Понятно, – сказал я. – Скажите, то, что вы узнаете о своих эмпатических способностях и о психопатии, помогает вам справиться с внутренним вакуумом, о котором мы говорили ранее?

– Не уверена. – Она помолчала. – Ощущение пустоты есть, но оно меньше чувствуется, когда я занимаюсь чем-то таким. Честно говоря, я думаю, что оно уйдет, когда они расстанутся. Я должна знать наверняка, что он не способен любить, тогда я почувствую себя лучше.

Домашнее задание для Мэл: перестать проверять его страницу на Facebook и сравнивать себя с его новой девушкой. Вместо этого ей нужно остаться наедине со своим ощущением пустоты. Не пытаться анализировать его или рассказывать о нем. Просто остаться с ним. Если в процессе появятся новые ощущения, нужно постараться принять их с дружеским интересом.

Беседа с Элиотом

Когда Элиот познакомился с Эми, ему казалось, что он встретил девушку своей мечты. Эми была любящей, заботливой, и, похоже, они были родственными душами. У них было много общего – надежды, мечты, сомнения. Эми сразу же рассказала ему о своих партнерах-абьюзерах и о травматичном детстве – все это тронуло Элиота до глубины души. Он пообещал ей, что все будет по-другому и он никогда не причинит ей боли. Однако, по мере того как развивались их отношения, Эми начала обвинять Элиота в том, чего он никогда не делал, что он объективирует ее, пользуется ею и даже изменяет. Вскоре он понял, что стал для нее очередным партнером-абьюзером. Чем дальше, тем сильнее он начинал в это верить. Сколько бы он ни старался доказать обратное, как бы он ни пытался помочь ей избавиться от комплексов, ей все было мало.

– Вот, например, сегодняшний случай… – сказал Элиот.

– Сочувствую, а что случилось?

– Да ничего! – взорвался Элиот. – Ничего особенного. Я просто попросил ее вынести мусор, когда она пойдет на работу. Она сказала, что ей не до этого. Я попытался как-то это сгладить и сказал, что все сделаю сам. А она стала обвинять меня в том, что я не так с ней разговариваю, и через минуту уже кричала, что я ее не ценю и манипулирую ситуацией, чтобы показать, какой я герой.

– Это и правда может порядком вымотать, – сказал я.

– Она заводится по пустякам. Рыдает, закатывает истерики без какой-либо причины, а потом обвиняет меня, что это я накричал на нее, хотя на самом деле я говорил спокойно. Зачем доводить любую мелочь до уровня травмы и абьюза?

– Потому что ей удобно находиться в роли жертвы, – сказал я. – Только обвиняя во всем вас, она может оставаться в этой роли, тогда ей не придется разбираться с собственным чувством стыда.

– Не понимаю, – сказал он, – что бы я ни делал, как бы я ни старался сохранять спокойствие и идти ей навстречу, все без толку. Она все равно вспыхивает из-за любого пустяка.

– Так и есть, потому что это не имеет никакого отношения к вам.

– Но вначале ее все во мне устраивало. Если бы только можно было вернуть те времена, все было бы прекрасно, как тогда.

– Тот человек, с которым вы находились в начале ваших отношений, – это была не совсем она, – сказал я. – Она подыгрывала вам, пыталась казаться такой, какой вы хотели ее видеть, чтобы стать для вас незаменимой на всю жизнь.

– Но ведь что-то же было тогда по-настоящему, – сказал Элиот. – Если бы мне удалось сделать так, чтобы она вспомнила это, мы смогли бы что-то изменить.

– Не похоже, что она хочет что-то менять, – сказал я. – Она, кажется, воспринимает любую попытку помочь ей как угрозу нападения или демонстрацию силы. Невозможно помочь человеку, запутавшемуся в плену навязчивых идей. Он должен захотеть помочь себе сам.

– Иногда она хочет, чтобы ей помогли. Она может расплакаться, сожалея о том, что причинила боль. Она всегда готова раскаяться. Ей не нравится быть такой.

– Она пытается что-то с этим сделать?

Элиот помедлил с ответом:

– Нет.

– То есть, даже если ею движут благие намерения, она не способна сдержать своих обещаний. Это непорядочно по отношению к вам.

– Да. Но я нужен ей. Она погибнет, если я не позабочусь о ней. Я все, что у нее есть.

– Это ставит вас в ложное положение, – сказал я. – Вы же партнер, а не психотерапевт.

Он засмеялся:

– Ну, мы пошли еще дальше. Она дала мне прочесть несколько статей о том, как сочувствие и беспристрастная оценка могут помочь почувствовать себя защищенным и любимым.

– Вы хотите быть в отношениях, где надо действовать по инструкции?

– Да я на все согласен, лишь бы это помогло исправить ситуацию и вернуться к прежним отношениям, – сказал он. – Если может помочь беспристрастная оценка, почему бы не попробовать?

– Люди с пограничными расстройствами личности все время ищут причины и решения своих проблем во внешнем окружении. Каким бы любящим и бережным партнером вы для нее ни были, очередной эмоциональный взрыв неизбежен. Потому что ее проблема не снаружи, а внутри. Даже если весь мир будет у ее ног, этого будет недостаточно.

– И что же мне делать? Только не советуйте мне бежать, как это делают другие пособия по психологии, стигматизирующие подобные эмоции.

– Вы проводите все время, размышляя о ней, о ее проблемах, ее прошлом, ее настроении. Вы пробуете вести себя по-другому для того, чтобы изменить ее поведение. Это очень сильная сосредоточенность на другом человеке. Хотелось бы знать, как при этом чувствуете себя вы?

– Как я себя чувствую? Я устал от того, что я все время стараюсь сделать как лучше, а она продолжает вести себя по-прежнему и все повторяется снова и снова.

– Ну вот вы опять говорите о ней, – сказал я. – А как чувствуете себя вы? Вы испытываете какие-нибудь физические ощущения?

– Я уже ничего не понимаю. – Он вздохнул. – Честно говоря, у меня больше нет времени, чтобы подумать о себе. Ее проблемы всегда серьезнее и важнее моих.

– Это неправильно, – сказал я, – ваши чувства не менее важны, просто вы не обременяете ими других.

– Какая-то часть меня словно онемела, и я не могу объяснить, что я чувствую, – сказал он. – Похоже, я оказался рядом с человеком, у которого эмоций хватает на двоих.

– Ну а если бы вы все-таки смогли выразить то, что на самом деле чувствуете, как бы вы описали эти чувства? Что вы ощущаете?

– Не знаю, – сказал он. – Похоже на большой клубок тоски и онемения. Мне проще сосредоточиться на ее проблемах.

Домашнее задание для Элиота: нужно перестать уделять так много внимания проблемам партнера и заняться собственными ощущениями, потратив на это не меньше энергии. Нужно прекратить тратить такое количество времени на анализ поведения, которое не зависит от Элиота. Вместо этого стоит распутать клубок ощущений внутри.

Созависимость

Вместо того чтобы предоставлять людям возможность самостоятельно решать проблему неудовлетворенности собой, я предлагаю универсальный подход: понять, что неудовлетворенность начинается с ощущения «я недостаточно хорош».

Айлин С. Коэн. Что делать, когда вы опять ни при чем (When It’s Never About You)

Созависимые – это люди, с которыми мне больше всего нравится работать, потому что они самые отзывчивые и неравнодушные люди на планете. Они уделяют много времени заботе о других, всегда думают об их проблемах, предупреждают их желания и стараются поступать так, чтобы не создавать проблем.

Это тот тип людей, которые за общим столом всегда заметят, что двое близких друзей вот-вот поссорятся, что кто-то готов затронуть неудобную тему или кого-то ранили не к месту сказанные слова (кого угодно, но явно не созависимого). В этом случае созависимый всегда постарается исправить положение или не допустить опасной ситуации, действуя дипломатично, с юмором или используя любые другие подходящие способы.

Звучит неплохо! Проблема в том, что та доброта, которой они так щедро делятся с другими, не предназначается им самим. К себе они зачастую относятся ужасно. Они не доверяют своей интуиции, винят себя, когда другие поступают неправильно, и долго переживают, не слишком ли они были резки, когда отстаивали свою позицию. Они дольше всех готовы терпеть и мириться с плохим отношением к себе. Стараясь наладить и сохранить отношения, они готовы обвинять себя в недостаточной гибкости. Они сердятся на себя за то, что имеют потребности, и еще больше, когда им приходится признавать это. Они работают неизмеримо больше других, и им удается многого достичь, но вот появляется внутренний голос, который твердит им: «Ты вводишь всех в заблуждение, на самом деле это было не так уж трудно, любой бы справился».

Даже читая этот раздел, созависимый может подумать: «Да это же про меня». Однако вскоре назойливый голос вновь возьмет верх и будет повторять: «Ты говоришь так только для того, чтобы избежать ответственности. Втайне ты знаешь, что это ты виноват». Это тот самый голос, который управляет всеми их поступками. Потому что созависимые чувствуют ответственность за все – от командной работы над проектами до личных отношений и эмоций других людей. Созависимые не могут остановиться и расслабиться.

И даже когда они делают все правильно, этого оказывается слишком мало.

Всегда слишком мало.

Всегда слишком мало.

Люди, страдающие зависимостью, могут исцелиться лишь тогда, когда самостоятельно начнут предпринимать шаги для своего спасения; до этого момента алкоголики продолжают пить, наркоманы – употреблять наркотики, страдающие пограничными расстройствами личности – создавать кризисы и хаос, нарциссы – манипулировать другими и добиваться их внимания. Никакие усилия и любовь со стороны созависимых не могут решить эти проблемы, однако они все равно продолжают вкладывать драгоценные ресурсы в то, что изначально обречено на провал. Они вдруг обнаруживают, что их некогда прочные границы разрушены, а они снова ищут оправдания для поведения и поступков, с которыми они однажды поклялись не мириться никогда.

Они радуются малому, прощая все и приспосабливаясь ко всем, с кем им приходится иметь дело. И тем не менее они видят, что окружающие всегда находят поводы для недовольства ими. Партнер ежедневно говорит и делает совершенно недопустимые вещи, однако созависимый неизменно находит этому оправдание («У него было такое тяжелое детство!»). Однако стоит им самим допустить ошибку, как они начинают корить себя за это и бесконечно переживать, что сходят с ума. По этой причине они вновь и вновь терпят неудачу в отношениях. Они не могут признаться себе в том, что баланс в отношениях нарушен и они не получают то, что заслуживают. Из-за вечных сомнений в себе баланс в отношениях всегда сдвинут в пользу их партнера.

Даже в отношениях с людьми, не страдающими расстройством личности, конфликты и трудные ситуации неизбежны. Созависимым не нужно брать такие ситуации под контроль или пытаться не допускать их. Это тяжелый и бесполезный труд, и все заканчивается депрессией и обидами. Когда вы постоянно думаете о других, это приносит только разочарования, потому что ваши ожидания зачастую не оправдываются. Вы вступаете в открытый конфликт с реальностью, потому что ожидаете, что люди будут поступать определенным образом, однако при этом вы упускаете нечто очевидное: они никогда не ведут себя так, как предполагаете вы.

Созависимым очень важна реакция других: только так они могут оценить свою значимость. Они все время подстраиваются под ситуацию: если их хвалят, они чувствуют себя хорошо; если же реакция на их действия отрицательная, им становится стыдно за себя. Они могут прекрасно прожить почти всю жизнь, если все складывается так, как надо, и все довольны ими. Однако жизнь неожиданно преподносит им токсичные отношения, в которых все их представления начинают рушиться.

Несбалансированные отношения приводят созависимых к серьезным эмоциональным проблемам, которые они могут игнорировать, пока ситуация не станет совсем опасной и не появятся симптомы комплексного посттравматического стрессового расстройства (К-ПТСР): сверхнастороженность, фантазии о мести, перепады настроения и замкнутость. Созависимые могут воспринимать свое состояние как несправедливое наказание, однако на самом деле для них это скрытое благо. Подобные проявления должны заставить их обратить внимание на то, что происходит внутри их, и побудить сделать первый шаг навстречу внимательному отношению к своим потребностям и эмоциям.

Вполне возможно, что созависимые будут неохотно прислушиваться к своему защитному «я» и начнут подозревать более серьезную угрозу для себя. Я не удивлюсь, если, прочитав эту книгу, они со страхом обнаружат у себя пограничное расстройство личности, несмотря на то что у них нет ни одного симптома, позволяющего поставить подобный диагноз. Созависимые могут состоять в отношениях с психопатами, а потом месяцами мучиться сомнениями, не они ли на самом деле психопаты. Они не в состоянии понять, что их постоянное чувство вины и страх – живое доказательство того, что они таковыми не являются.

Созависимые склонны терзаться сомнениями в своей правоте всякий раз, когда они плохо отзовутся о ком-то, при этом, получив чей-то отрицательный отзыв о себе, могут долго о нем размышлять. Они будут переживать, что эта отрицательная оценка – истина, хотя это вовсе не так. Не самый счастливый способ существования, верно?

Механизм самозащиты

Глубинная рана: многим созависимым знакомо ощущение собственной никчемности, недостаточности и страха, что их отвергнут и бросят. Причиной могут быть детские травмы или отношения, которые научили их сосредоточиваться на потребностях других. Если они росли в семьях, где часто возникали конфликты и ссоры, они приучились ориентироваться на чувства других, чтобы избежать дискомфорта. Это особенно ярко проявляется, когда кто-то из родителей подвержен вспышкам гнева и устанавливает жесткие правила, тогда ребенок с раннего возраста приучается скрывать свои потребности ради спокойствия в семье. Созависимым свойственно брать на себя груз ответственности за всех и в глубине души считать, что во всем виноваты они сами.

Самозащита: защитное «я» пытается доказать противоположное. Оно убеждает вас в том, что вы многого стоите, когда заботитесь о попавших в беду и относитесь к чужим проблемам как к собственным. Защитное «я» заставляет вас гордиться собой, когда вы проявляете сочувствие ко всем и даете еще один шанс исправиться (и третий, и четвертый) в самых безнадежных ситуациях. Механизм самозащиты ошибочно принимает жалость за любовь и все время толкает вас к эмоционально невовлеченным людям и заставляет подпитываться их энергией. Защитное «я» считает, что если помогать и спасать, то люди непременно оценят это и отплатят той любовью, которой от них ждут.

Неэффективный подход к лечению: если вы созависимый, вся ваша жизнь подчинена интересам других и к лечению вы отнесетесь так же. Вы сосредоточиваетесь на тех, кто плохо обошелся с вами, и думаете, что прощать – значит проявлять сочувствие к токсичным людям и позволять им вернуться в вашу жизнь. Вы рисуете в своем воображении красивые, слезливые картины воссоединения и полагаете, что для исцеления вам нужно научиться доверять всем, однако, когда это неизбежно приводит к нежелательному эффекту, вы снова возвращаетесь к прежним обидам. Вы стараетесь «быть хорошим» и «поступать хорошо», потому что считаете, что только так можно заслужить любовь. Такое «лечение» может только ухудшить состояние созависимого, потому что оно усиливает его основные качества: бескорыстие, уступчивость и готовность жертвовать.

Желание угождать не работает

Такие качества, как созависимость, забота о других и стремление угодить окружающим, направлены на удовлетворение потребностей других. Это состояние обычно имеет следующие проявления:

• Сосредоточенность на эмоциональных потребностях других людей: созависимым свойственно проявлять повышенное внимание к эмоциям других. Я не имею в виду эмпатию, речь о другом: они всегда чутко улавливают настроения и чувства окружающих.

• Стремление избежать конфликтов: они всегда замечают и стараются предупредить возможный конфликт. Они чувствуют, что что-то может огорчить других, и стараются не допустить этого. Они по многу раз обдумывают, что сказать, стараясь подобрать нужные слова, чтобы смягчить реакцию собеседника.

• Чувство вины: они склонны обвинять себя в том, в чем они не виноваты. Особенно виноватыми они чувствуют себя, когда им приходится отстаивать собственные интересы. Они всегда готовы извиниться первыми и взять на себя вину, даже когда виноваты не они.

• Неуверенность в себе: они часто не доверяют своим чувствам и интуиции, особенно в негативных ситуациях. Например, если кто-то поступает с ними плохо и они пытаются установить границы, они потом долго переживают, не были ли они слишком резки и не они ли виноваты в том, что случилось.

• Склонность к перфекционизму: они стремятся всегда поступать «правильно». Допустив единственную ошибку, они долго сокрушаются и винят себя в том, что «все разрушили».

• Низкая самооценка: они слишком полагаются на внешнюю оценку и признание, без этого они не могут чувствовать себя достаточно хорошими. Они счастливы, когда другие одобрительно отзываются о них, и глубоко несчастны, когда другие недовольны ими.

Откуда берется привычка угождать?

Я не психотерапевт, и ответ на этот вопрос вам лучше поискать с профессионалом. Однако я точно знаю, что очень часто эта привычка складывается у людей, которые воспитывались в семьях, где конфликты и ссоры были частым явлением. Совсем не обязательно, что в такой семье были абьюзеры или люди с расстройствами личности кластера В, – может быть, просто для кого-то из членов семьи собственные потребности были гораздо важнее ваших. Я приведу несколько примеров:

• Один из родителей все время провоцирует ссоры, чтобы доказать свою правоту, – в этом случае дети приучаются легко отказываться от своего мнения ради спокойствия в семье.

• Один из родителей легко впадает в гнев – в этом случае дети приучаются угадывать его плохое настроение и предотвращать вспышки гнева.

• Один из родителей страдает наркозависимостью или алкоголизмом – ребенок приучается приспосабливаться к его состоянию.

• Один из родителей страдает пограничным расстройством личности – ребенок приучается терпеливо выслушивать жалостливые истории и успокаивать его, когда он переживает очередной кризис.

• Один из родителей командует и устанавливает жесткие правила – ребенок привыкает делать то, что от него требуют, чтобы избежать нежелательных реакций.

• Один из родителей подвержен приступам депрессии и тревоги – ребенок привыкает жалеть его и делает все, чтобы казаться довольным и радовать родителей.

• Родители все время ссорятся – ребенок приучается угадывать назревающую ссору и старается предотвратить скандал.

• И наконец, привычка угождать и во всем уступать часто формируется в отношениях с людьми, страдающими расстройствами личности кластера B. Если вы вступаете в отношения, в которых все сосредоточено на другом человеке, вы рискуете зациклиться на этом надолго.

Основополагающий принцип следующий: люди, которые стремятся всем угодить и во всем уступать, чувствуют ответственность за душевное и эмоциональное благополучие других. Они могут легко узнать себя в приведенных выше примерах и устыдиться этого. Дело в том, что подобные стили родительского поведения сформировали в них нездоровые взаимоотношения со своим внутренним «я», с которым они ведут бесконечные споры: «Что, если это моя вина? А вдруг я слишком мало сделал? Может быть, я был несправедлив и не посмотрел на ситуацию глазами другого? Могу ли я доверять своим суждениям?»

Нормальное родительское поведение порождает более спокойный и уверенный внутренний монолог: «С моими чувствами и предпочтениями все в порядке. Меня любят, даже если я ошибаюсь. Меня все в себе устраивает».

Заменить первый монолог вторым вполне возможно. Самое трудное – поверить в это. Люди, которые привыкли всем угождать и во всем уступать, обычно недоверчиво относятся к самой идее безусловной любви (когда для этого ничего не нужно делать). Осознанность может помочь понять причины этого недоверия, в каких телесных ощущениях оно проявляется и как высвободить эти ощущения.

Почему возникают отношения с людьми, страдающими расстройствами кластера В?

В сущности, взаимодействие созависимых и страдающих расстройствами личности кластера B вполне закономерно. С одной стороны, есть человек, полностью сосредоточенный на своих потребностях (страдающий расстройствами личности кластера В). С другой – человек, сосредоточенный на потребностях другого (всегда готовый угодить и уступить). Если представить себе два этих человеческих типа как магниты, легко понять, почему они притягивают друг друга.

Во время медового месяца может показаться, что эти двое созданы друг для друга. Нарциссы получают то, что им так необходимо: им во всем идут навстречу, их все время хвалят, их обожают. Другая сторона тоже довольна: их старания наконец оценили. Постоянная похвала и одобрение нарциссов помогает их партнерам приглушить назойливый внутренний голос.

Однако, когда нарциссы начинают проявлять эгоизм, черствость и враждебность, отношения неизбежно портятся. В этом случае партнер нарцисса буквально разрывается на части, стараясь угодить, обвиняя во всем себя и еще сильнее стараясь угодить, несмотря на сопротивление другой стороны.

Нарциссу достаточно сказать что-то вроде «это все из-за тебя» или «ты такой эгоист», и его партнер, который привык во всем соглашаться с ним, уже готов пополнить свой список сомнений, вместо того чтобы осознать, что на него явно проецируют несвойственные ему качества.

Границы людей, всегда готовых угождать и уступать, довольно шаткие. Они боятся, что, пытаясь защитить себя, они разрушают отношения. Их также беспокоит, что они могут задеть чувства партнера, хотя опыт подсказывает, что партнер по отношению к ним не испытывает подобных опасений.

Как защищаться?

Постоянная сосредоточенность на других приводит к более серьезным последствиям: потере внимания к себе.

Эта проблема касается не только самих токсичных отношений, но и восстановления после них. Я так долго был поглощен анализом поведения других, пытаясь уловить тревожные сигналы, что даже не заметил, что это увело меня в сторону от моих проблем.

Когда мы переключаемся на себя, мы обнаруживаем много всего, что требует нашего внимания: низкая самооценка, страхи, тревога, чувства отверженности и неполноценности. Оставшись наедине с этими неприятными ощущениями, мы учимся выстраивать нормальные взаимоотношения с собой, и это обязательно скажется на наших отношениях с другими.

Тревожные сигналы – «красные флажки» – очень важны, однако если мы не работаем над собой, то, даже завидев их, будем по-прежнему сомневаться в себе и винить себя, а это значит, что у нас нет защиты.

Люди, которые подчиняют себя интересам других, очень часто не имеют представления о том, чего они сами хотят, что им нужно и где пролегают их границы. Для них главное знать, что другие довольны. Они способны увидеть любую проблему с точки зрения другого, с легкостью найти оправдания для других, однако себе они в этом, как правило, отказывают.

Отношения с людьми, страдающими расстройствами личности кластера В, часто служат мощным предупредительным сигналом, который заставляет их задуматься над тем, что с ними что-то неладно, и обратить наконец внимание на свои ощущения.

Несмотря на все то, чему вы могли научиться, вы не можете отвечать за эмоции других людей. Не стоит браться за эту изнурительную работу. Она может лишь на время повысить вашу самооценку, однако в результате вытянет из вас все жизненные соки. Осознавая, что мы ответственны лишь за свои эмоции, мы постепенно привыкаем к мысли о том, что и другие несут ответственность за свои эмоции.

Получив такую установку, мы можем наконец расслабиться и приступить к лечению.