Текст книги "Негодная"

– Пора покончить с этим, – сказала Эсме, нервно стуча зубами.

– Покончить с чем?

– Я кое-что должна сказать. Мне не хотелось, но Эми говорит, что я должна…

К каким-то словам обычно прислушиваешься куда более внимательно, чем ко всем прочим. Вдруг каждая жилка в теле Кейти стала способна воспринимать звуки.

– Тебя видели в кафе, где работает Симона Уильямс. Как-то раз тебя там заметила Бет, потом – Эми… вчера.

Кейти села ровнее.

– Туда любит ходить Мэри.

– Кто такая Мэри?

– Моя бабушка.

– У тебя же нет бабушки.

– Теперь есть. Она совсем недавно появилась.

Эсме недоверчиво покосилась на Кейти.

– И ты водишь ее в одну и ту же кафешку?

Как Кейти могла объяснить, что у нее не оставалось выбора, потому что Мэри тянуло туда как магнитом? Да, сегодня утром там было просто ужасно – приходилось избегать Симону и молиться, чтобы их обслужила другая официантка. Кейти понимала, как это могло выглядеть со стороны.

– Она отказывается ходить в другие кафе. Это ее любимое, – объяснила Кейти.

– Слушай, это сильно смахивает на вранье. – Эсме повернулась и посмотрела Кейти в глаза. – В общем, я так думаю, с тобой вопрос решен. Ты такая же, как Симона Уильямс.

– Что? Нет!

– Ты должна перестать меня преследовать и забрасывать своими сообщениями. Я не такая, как ты. У меня есть бойфренд.

– Вот как? – удивилась Кейти.

– Ему девятнадцать, – объявила Эсме таким тоном, словно речь шла об инопланетянине. – И он привез меня сюда на своей машине.

Кейти попробовала улыбнуться, но не сумела. Ее тело отяжелело, навалилась слабость, захотелось лечь.

– Я тебе о нем не говорила, потому что ты вроде как выпала из нашего круга.

Кейти стала комкать пальцами подол платья. Шелк вдруг показался ей дешевым, совсем не винтажным и не крутым. Это было просто старое платье, пахнущее плесенью и не наделенное никаким волшебством трансформации.

– Он играет в группе, – продолжала Эсме, разглядывая один за другим свои ногти, будто в них было что-то жутко интересное. – Он гитарист. И еще поет.

– Какой разносторонний, – пробормотала Кейти.

Эсме нахмурилась.

– Не язви.

– И не думаю.

– Я так и знала, что ты именно так себя поведешь. Потому и не хотела тебе говорить.

– А я думала, что ты ничего не говорила, потому что я оказалась «за кругом».

Кейти изобразила рукой в воздухе кавычки, чтобы разозлить Эсме. Она их терпеть не могла.

Эсме уставилась себе под ноги и покачала головой.

– Тебе нужно перестать полагаться на меня во всем, ясно?

– Полагаться на тебя? – Ком встал в горле Кейти. – Интересно, что бы это могло значить?

– У тебя нет других друзей, – произнесла Эсме очень уверенно. – Ты за мной несколько месяцев хвостом таскаешься, а когда я говорю с кем-то еще, ты просто сидишь и пялишься на всех, будто ждешь, что мне наскучит их общество и я вернусь к тебе. Зачем ты это делаешь?

– Не думаю, что я так поступаю. Похоже, ты это придумываешь.

– Ты меня лгуньей назвала?

– Ты захотела стать моей подругой, когда я только пришла в нашу школу. Это ты меня выбрала.

– Я тебя выбрала? Ты правда так думаешь? Ничего себе! Послушай, мне не нравится, что ты влюблена в меня как безумная. И я не хочу, чтобы ты огорчалась из-за того, что у меня есть парень.

– Я не влюблена в тебя! Ты что, сбрендила? Я рада за тебя, Эсме. Круто, что у тебя есть парень. Где он? Как его зовут?

Эсме пожала плечами.

– Его зовут Лукас, и сейчас он на кухне. Вон там, видишь? Около двери, в черной футболке.

Словно бы поняв, что Эсме говорит о нем, Лукас обернулся. Девушка поманила его рукой, и он пошел к ней, будто загипнотизированный.

– Привет, красотка, – улыбнулся он.

– Привет, – отозвалась Эсме.

Лукас остановился у скамейки и посмотрел сверху вниз на ее красивое лицо, а она взглянула на него. Ему хотелось ее поцеловать. Наклониться и обнять, почувствовать, как она прижимается к нему. Стоило только посмотреть на Лукаса, и все становилось ясно. Наверное, ему нравилось – знать, как нежна и хрупка Эсме, какая она привлекательная и какая у нее мягкая и приятная внешность. Парни же сплошь состояли из острых углов.

– Соскучился по мне? – спросила Эсме негромко.

– Конечно.

– Хочешь это доказать?

Лукас фыркнул:

– Попробуй мне помешать.

А может быть, Эсме ему заплатила? Наняла парня в агентстве, чтобы он произносил нужные реплики в определенное время?

Если увидишь, что со мной рядом сидит рыжеволосая девица, подойди и пофлиртуй со мной, потому что я хочу отпугнуть ее на всю жизнь.

Может быть, и поцелуи в этот план входили?

Потому что этот парень, который играл в группе и водил машину, наклонился, уперся обеими руками в спинку скамейки, словно собрался отжиматься, и поцеловал Эсме в губы. И она ему это позволила. Они долго целовались, а Кейти сидела совсем рядом с ними, видела, как мелькают их движущиеся языки, и слышала тихие стоны.

Коктейль «Пина колада» оказался белым и липким, похожим на лекарство. Этот вкус, кокоса и ананаса, напомнил Кейти о лете. Коктейль «Пимм» ей не очень понравился, и она уж точно обошлась бы без фруктового салата, плававшего в бокале. Кейти вытащила кусочки апельсина, яблока, лайма и огурца и положила на барную стойку.

С того момента, как она в последний раз заходила в кухню, кто-то разложил по тарелкам хрустящее печенье и нарезанную кусками пиццу. Хозяева этого дома, видимо, были хорошими, добрыми родителями. Может быть, сейчас они смотрели телевизор наверху, в своей спальне, надеясь, что гости не разгромят дом. Наверное, заранее обзвонили соседей, предупредили, что будет шумно, или подсунули записки под дверь. Скорее всего, наступит момент, когда вечеринка официально закончится, и тогда они спустятся вниз. А пока все ребята либо курили травку, либо поглощали алкоголь. Так что милые родители почти наверняка будут сильно разочарованы.

Коктейль под названием «Секс на пляже» оказался таким сладким и красным из-за клюквенного сока, что Кейти было жутко даже смотреть на эту смесь. Она вылила его в раковину и налила себе какой-то ярко-синий напиток из кувшина. Кейти понятия не имела, есть ли у этого пойла название. Возможно, коктейль был только что кем-то изобретен.

– Как это называется? – спросила Кейти, покачав стаканом.

Парень, подошедший к стойке, ответил:

– «Голубая акула».

Кейти рассмеялась.

– Ты только что придумал?

– Нет. Этот коктейль готовится с ликером «Кюрасао».

Кейти узнала незнакомца. Тот самый, что стоял около микроволновки, парень из параллельной вселенной. Она улыбнулась ему только потому, что не знала, что еще делать.

Ни с того ни с сего Кейти вдруг захотелось найти хозяев дома – родителей кого-то из школьников. Может быть, они разрешат ей устроиться на кровати или на диване рядом с ними? Кейти взяла со стойки миску с хрустящим печеньем, чтобы с ними поделиться. Она понимала, что это глупо, понимала, что пьяна, но ей было все равно.

Девушка поднялась по лестнице с миской печенья и обнаружила пустую комнату. Это оказалась детская – с двухэтажной кроватью и обоями, на которых были изображены аэропланы. В углу стоял аквариум с включенным компрессором. От дна к поверхности тянулись цепочки пузырьков. Кейти подошла к нему. На дне стоял мостик, знак «Рыбалка запрещена», старинный замок и скульптура с острова Пасхи. Посреди всего этого одиноко плавала черная рыбка. Кейти постучала кончиком пальца по стеклу, та подплыла и уставилась на нее, шевеля плавниками.

– Привет, – сказала Кейти.

Рыбка открыла ротик и тут же закрыла.

Рядом с Кейти снова появился тот парень.

– Ты по-рыбьи говорить умеешь? – спросила Кейти.

– «Выпусти меня?» – предположил парень. – «Помогите, я тону?»

Но что бы ни пыталась сказать им рыбка, она передумала и исчезла под мостиком, взметнув со дна крупинки грунта.

– Я заметил, как ты ушла сюда, – улыбнулся парень.

Кейти села на кровать и решила посмотреть, что будет дальше.

Незнакомец сел рядом.

– Тебя зовут Кейти, да?

Девушка хотела было сказать «нет», но он казался славным, а она попросту устала врать.

– Да, точно.

– Джейми. – Парень протянул ей руку.

Кейти опустила глаза и рассмеялась.

– Ты хочешь пожать мне руку?

– Почему бы и нет?

Ей вдруг ужасно захотелось обнять его. Он же зачем-то пошел за ней. У Эсме есть бойфренд. А этот вполне подходит ей.

– На самом деле, – сказала Кейти, – я вовсе не взломщица. – Она придвинулась ближе к Джейми. – Меня пригласили ребята из математического класса, но, правда, их я здесь почему-то не вижу. Я знаю только одну девочку, но она куда-то исчезла. – Кейти растерянно огляделась по сторонам. – Наверное, в какой-то другой спальне… занимается сексом.

– Надеюсь, нет, – сказал Джейми. – Меня отец убьет.

– Так это твой дом?

Джейми кивнул.

– И это твоя вечеринка?

Кейти не могла поверить, что Джейми – хозяин! И она сидела рядом с самым главным человеком на этой вечеринке и запросто с ним болтала. Книжные шкафы, украшения на стенах, статуэтка, изображавшая трех человек, взявшихся за руки. Один из них ребенок. Может быть, Джейми?

– Твоя мама тут живет?

– Тут живут отец и Мел – моя мачеха.

Ну, вот и разрушился миф об идеальных родителях.

Вдруг Кейти потянуло в сон. Возможно, выпивка дала о себе знать, или просто навалилась усталость. Ведь она сегодня проснулась немыслимо рано, услышав плач Мэри за дверью спальни. Господи, каким далеким ей сейчас казался дом!

Кейти уже несколько часов не заглядывала в телефон. Наверное, пора проверить, не было ли звонков. Джейми повернул голову и разглядывал книжки на полках. А она… она хотя бы не забыла отправить матери адрес вечеринки? Да, точно. Вот сообщение. А который час? Всего десять вечера. В стране вечеринок время текло медленно. К полуночи Кейти могла серьезно напиться.

– Эти книжки были когда-то моими, – сказал Джейми. – Я их все прочел. А теперь они принадлежат моему сводному брату.

Кейти вежливо кивнула. Что еще можно было сделать в такой ситуации?

– У вас большая семья.

– Я тебя иногда вижу, – сказал Джейми. – Ходишь с книгой в руке. Ты часто бываешь в библиотеке, около раздела художественной литературы.

Кейти так удивилась, что повернулась, чтобы как следует разглядеть Джейми. Его щеки и подбородок были покрыты мягким пушком, не щетиной. Широкие плечи. Джинсы, футболка. Он вдруг показался Кейти очень красивым.

– Я занимаюсь не только математикой и физикой, но и английской литературой, – сообщила девушка. – Ну, а если в будущем году придется от какого-то предмета отказаться… значит, так тому и быть.

Джейми сел ближе к ней. Сквозь прореху в джинсах на коленке виднелись черные волосы. Коленка была острая, а не круглая, как у Кейти.

– От одного предмета отказаться неплохо, – согласился Джейми. – Тогда не надо будет тянуться к четырем отметкам «А».

– Я бы математику бросила. – Прозвучало скучно, но Кейти было все равно. – Моя мама говорит, что математика – это поэзия логических идей, но она цитирует Эйнштейна и на самом деле не понимает, о чем говорит.

Зачем она ему об этом рассказывала? Да и правда ли это? Когда она вдруг решила бросить математику?

– Знаешь, чтобы воспринять число «пи», конечно, нужна какая-то доля воображения, но я предпочла бы слова цифрам.

– Можно я тебя поцелую?

Джейми спрашивал у нее разрешения? Вот так ведут себя парни?

– Может быть, нам стоит уйти в какую-то другую комнату, – пробормотала Кейти.

Это прозвучало забавно, но девушка не знала, что еще сказать.

Но для Джейми ее слова явно значили больше, потому что он смущенно засмеялся, наклонился и поцеловал Кейти. А она не стала сопротивляться. Его губы были мягкими, Кейти почувствовала на них вкус кокоса – хотя, возможно, это от коктейля, который она пила. Может, Джейми вообще не пил. Кейти ничего, совсем ничего о нем не знала, кроме имени. Она даже не замечала его в школе.

Когда парень отстранился, девушка поежилась. Джейми улыбнулся – радостно и чуточку задумчиво. У него была замечательная улыбка, дружелюбная и стеснительная. На самом деле он казался куда добрее, чем Эсме с ее дурацкой прической, стучащими зубами и холодными глазами, целующаяся взасос со своим парнем. И Кейти позволила Джейми поцеловать ее снова. Второй поцелуй ничего особенного не добавил к первому, но Джейми он явно понравился. Парень взял Кейти за руку и зачарованно посмотрел на нее.

– Я подумал… – пробормотал он.

Но Кейти не могла позволить ему сделать это. Она потянула его за руку и встала.

– Я хочу тебя кое с кем познакомить. Пойдем.

Джейми явно не хотелось уходить, но Кейти повела его за собой – по лестнице, по коридору, в гостиную. Трансляция футбола закончилась, гости сидели и курили. Один парень стряхивал пепел на ковер. Кейти решила, что Джейми сделает ему замечание, но он промолчал.

Они вышли в сад. Разыскивая глазами Эсме, Кейти чувствовала, что Джейми рядом. Это было похоже на присутствие верного домашнего животного, которое всегда на твоей стороне. И это очень воодушевляло.

В конце садовой дорожки под деревом на скамейке сидели Эсме с Лукасом. Они курили одну сигарету на двоих. Кейти взяла Джейми за руку, притянула его ближе, повернулась и поцеловала. Он немного удивился, но возражать не стал. Кейти постаралась сделать поцелуй долгим, медленным и чарующим. Ей хотелось, чтобы у Джейми земля ушла из-под ног.

Эсме сделала вид, что ничего не замечает. Она зевнула и подняла красивые руки над головой. Наверное, бойфренд успел ее утомить.

– Что происходит? – спросил Джейми, когда Кейти отстранилась. Он явно хотел продолжения.

Девушка сказала первое, что пришло в голову: попросила его принести ей чашку чая. Джейми кивнул и направился в сторону кухни.

– Ну вот, – выкрикнула Кейти, глядя на Эсме, – это Джейми!

Эсме сдвинула брови, как бы говоря: «А мне какое дело?».

Кейти подняла вверх оба больших пальца.

– Это его вечеринка, а он – мой бойфренд. А тебе я про него не рассказывала, потому что ты выпала из круга.

Эсме снисходительно улыбнулась. Ее парень, Лукас, тоже.

– Он забавный, – продолжала Кейти. – И он мне нравится.

Эсме и Лукас смотрели на нее выжидательно, но Кейти не знала, что еще сказать. Что Джейми умеет сочувствовать? Любит читать? Интересуется рыбками?

Из темной глубины сада донесся крик какой-то девушки.

– Я не пьяная! – выпалила она и побежала по лужайке, дико оглядываясь по сторонам.

Подбежав к скамейке, она кинулась в объятия Эсме и разрыдалась.

Эсме удивленно посмотрела на Лукаса.

– Я лучше поговорю с ней, – сказала она и стала гладить плачущую девушку по волосам, а потом помогла ей подняться и куда-то увела.

Как же могло получиться, что никто и глазом не моргнул? Все выглядели спокойными. Если бы такое отколола Кейти, мир бы точно перевернулся.

– Так что, теперь тебе мальчики нравятся? – осведомился Лукас, вытащив из пачки очередную сигарету и глядя на Кейти с таким видом, словно это она начала разговор.

Поздно. Надо было уходить. Вызвать такси и приехать домой пораньше – мать бы это оценила.

Даже в темноте Кейти чувствовала, как Лукас, сидящий на скамейке, пристально смотрит на нее.

– А что же ты тогда с Эс делала? А? Что это было?

– Ничего, – ответила Кейти. – Это не имеет совершенно никакого значения. Попрощайся с ней за меня. Мне пора.

Девушка прошла через кухню по коридору, вышла в парадную дверь, и тут ее нагнал Джейми.

– Почему ты уходишь? – расстроенно спросил он.

– Кое-что случилось.

– И ты уже не хочешь чаю?

Она и забыла. Джейми протянул ей чашку, как драгоценный подарок. Какой славный, милый и добрый парень…

Кейти представила, как снова целуется с ним. «Спаси меня от этого, Джейми. Спаси меня от себя самой!» Она могла бы сказать ему, чтобы он куда-нибудь поставил чашку, а потом могла бы броситься в его объятия, обхватить ногами его талию и целовать, целовать до тех пор, пока не утихла бы эта противная боль.

Джейми не спускал с нее глаз. Они были красивые, карие. Кейти встретилась с ним взглядом.

– Я тут подумал, – проговорил Джейми, и девушка даже в темноте заметила, что он покраснел, – может быть, ты не откажешься куда-нибудь сходить со мной? – Кажется, ему непросто давались эти слова. – Выпить кофе, например.

Голос парня звучал мягко и певуче.

– Увидимся в школе, – предложила Кейти. – В библиотеке.

Джейми улыбнулся.

– Потому что ты все равно хочешь получать свою порцию поэзии, когда твоя мама заставит тебя бросить английский навсегда?

С его стороны было очень мило запомнить это. И забавно. Кейти в нем не ошиблась.

– Мои родители познакомились в библиотеке, – усмехнулась девушка.

– Правда?

Похоже, эта фраза подарила Джейми надежду. Он сделал шаг к Кейти.

Действительно, Кэролайн весьма произвольно выбрала для себя отца будущих детей. Он готовился к экзаменам по бухгалтерскому учету, и она несколько раз замечала его в библиотеке – за столом, заваленным учебниками. Однажды она села напротив него с журналом «Новости бухгалтерского учета». Трудолюбивый и тихий бухгалтер станет отцом тихих и трудолюбивых детей, подарит ей финансовую стабильность и гармоничную моногамную жизнь, думала мама. Как сильно она ошиблась.

Кейти провела рукой по ткани платья. Шелк был гладким и словно живым на ощупь.

– Кофе… звучит неплохо, – сказала она. – Хочешь записать номер моего телефона?

– Отлично, – улыбнулся Джейми. – Я боялся, ты скажешь «нет».

Они обменялись номерами, и Кейти записала его в книге контактов.

Как легко и просто кого-то осчастливить. Джейми даже хотел проводить ее, но Кейти сказала, что ее подвезут, что за углом в машине ее ждет отец. Девушке показалось, «отец с машиной» звучит лучше, чем «такси». Этот милый парень наверняка захотел бы проводить ее до машины, удостовериться, что с ней все в порядке, и прошептать «до свидания».

– Папа у меня довольно строгий. Будет лучше, если он тебя не увидит.

Кейти сама не знала, зачем сказала это. Похоже, она превращалась в законченную лгунью.

Дошагав до угла, она помахала Джейми рукой, и тот помахал в ответ. Он выглядел таким ранимым. У Кейти заныло сердце, когда она смотрела на него.

Глава семнадцатая

Случилось нечто жизненно важное, и оно ускользало из памяти Мэри, как юркая рыба. Нет, не рыбка – это было больше похоже на кусочек какого-то фрукта, который никак не можешь выловить ложкой со дна пиалы.

Старуха стояла под солнцем и никак не могла понять, что к чему. Это же церковь вдалеке, да? Обрамленный аркой вход, а над ним – витражное окно. Она на чьей-то свадьбе? Чуть раньше звучало пение и еще пронзительный звук тростниковой дудочки. Черные дрозды, сады, рассветы – все смешалось, и Мэри ровным счетом ничего не понимала.

Она огляделась по сторонам, поискала глазами девочку. Девочка часто знала ответы на вопросы. А… вот и она, стоит рядом со своей матерью, братом и какими-то унылого вида джентльменами в черном. Черные костюмы, черные туфли. Один мужчина – в плаще с капюшоном, – похоже, был главным. Он вытянул руку, в которой держал тарелку, и сказал:

– Все, кто желает, может подойти.

А потом ненадолго вернулась память. Она словно бы дрогнула, как это бывает с солнечными лучами, пробивающимися сквозь листву, и тут же угасла. «Такое со мной уже происходило», – подумала Мэри, но тут ее отвлек ангел, стоящий на страже на постаменте рядом с ней.

– Здравствуй, – сказала ему Мэри. – Какой же ты красивый!

Ангел стоял, накрывшись крыльями, будто хитоном. На его губах играла спокойная улыбка. Он смотрел на Мэри с любопытством – кажется, видел ее впервые.

– Надо же, – удивилась Мэри. – Ты весь из мышц и перьев!

Она подумала, как было бы чудесно, если бы ангел раскрыл крылья и шагнул вперед в луче света. Вот бы полюбоваться этим! Какое же умное и необыкновенное существо…

Подошла девочка и взяла ее под руку.

– С кем ты разговариваешь, Мэри?

«С ангелом, конечно», – хотела ответить она, вот только сама не знала, откуда он здесь взялся. Наверное, ангелы живут около церквей, решила старуха. В этом был бы какой-то смысл.

Девочка пристально посмотрела на нее.

– Хочешь бросить землю?

Землю? Что за глупости она говорила?

– Нет, спасибо.

– Тогда я сделаю это за тебя.

Девочка подошла к мужчине в плаще с капюшоном. Он протянул ей совочек, но она покачала головой и взяла с тарелки пригоршню земли. Только теперь Мэри заметила глубокую яму. В ней темнели пугающие тени. Старуха наклонилась вперед, и оттуда пахнуло сыростью.

– Прощай, Джек, – сказала девочка, разжав пальцы и высыпав землю в яму. – Жаль, что я не была с тобой знакома.

Там, внизу, был Джек?

Мальчику предложили проделать то же самое, но он отказался. Тогда женщина взяла совок, набрала земли и высыпала в яму.

Мужчина в плаще с капюшоном произнес:

– Мы предаем это тело земле. Пепел к пеплу, прах к праху.

Остальные мужчины склонили голову. Они были такими серьезными в своих черных костюмах и перчатках.

И тут воспоминания нахлынули на Мэри лавиной. Джек умер. Конечно же умер. Разве она не слышала, как он звал ее по имени? Разве это не она нашла его на площадке у лестницы? Он лежал, и его ноги были как-то странно согнуты… Он заставил ее потянуть за этот проводок, который раньше никогда не разрешал трогать… Проводок мигал красными вспышками и озарял его лицо. Он пытался говорить, пробовал что-то сказать ей, но боль налетала на него, поглощала, словно какой-то ужасный прилив, волны которого топили его, придавливали к ковру.

А она умоляла его – стыдно вспомнить – не покидать ее. Останься со мной, я не смогу жить без тебя. Пожалуйста, прошу тебя, Джек!

На земле умер всего один человек, но для Мэри это было что-то страшное, неизбежное, и это словно бы сожгло ее изнутри. Будь она деревом, она бы мгновенно сбросила все листья и превратилась в пепел.

«Вот каково это», – подумала Мэри. Вот что ей хотелось громко сказать этой мрачной горстке людей, стоявшей вокруг могилы бедняги Джека. И всем ангелам со спокойными и грустными лицами.

Но сказала она совсем другое. Чуть заметно улыбнувшись, чтобы никого не испугать, старуха вымолвила:

– Лучше любить и потерять, чем совсем никогда не любить.

На самом деле это было клише, старая, избитая фраза. Эти слова и близко не описывали ее любовь и потерю.

Но в это мгновение она услышала, как где-то рядом насвистывает Джек. В тот самый момент он вошел в кладбищенские ворота и помахал ей рукой. Это было чудесно, потрясающе! Неужели она каким-то образом вызвала его с того света?

– Я узнал тебя по цвету волос, – сказал Джек и побежал к Мэри по траве. – Со зрением у меня теперь плоховато, вижу только силуэты.

Конечно, Мэри успела забыть об этом. Бывало, он уверял ее в том, что природу будет видеть всегда, а вот с книгами придется проститься, потому что скоро он не сможет читать. «Но теперь-то он мертв, – подумала Мэри, – значит, наверное, это уже не так важно. Какие теперь книги?»

Она пошла за ним до скамейки у дверей церкви. Они сели рядом.

Джек спросил:

– Ну, как ты поживаешь?

– Я скучаю по тебе, – прошептала Мэри.

Джек с любопытством улыбнулся ей, обвел взглядом церковный двор и откинулся на спинку скамьи.

– Не так уж много людей собралось.

– Прости, – сказала Мэри. – Не уверена, что кому-то сообщили.

– Все нормально. Я не в обиде.

– Надо им сказать, да? Что должно быть больше людей. Я могла бы поговорить с викарием.

– Не уверен, что тебе позволят сделать это дважды, милая.

Как бы то ни было, голоса присутствующих звучали все тише и тише. Мэри даже немного заволновалась – уж не ушли ли все? А может быть, и церковный двор исчез? Но она не хотела проверять. Вдруг она отведет глаза от Джека, и он тоже исчезнет?

– Не волнуйся, дорогая. – Джек придвинулся ближе к ней. – Почему ты не рассказываешь, чем занималась все это время с того дня, как я ушел?

Мэри положила ладони на колени. Что она могла сказать? Как объяснить происходящее? Я не знаю, что должна делать. Каждое утро я просыпаюсь с уверенностью в своих силах, но каждый вечер она исчезает.

– Я не очень-то люблю вопросы, – сказала она. – А почему ты не расскажешь о себе? Тебе разрешено рассказывать про твою нынешнюю жизнь?

Джек не ответил. Мэри не поняла, что это значит, но подумала – наверное, не разрешено.

– Я то и дело вижу тебя, – продолжила она. – Как-то раз увидела, как ты ставишь у дома велосипед и закрываешь дверь на замок. Потом услышала твой голос в ванной. Ты часто проходишь мимо меня в кафе, но сегодня впервые остановился, чтобы поздороваться.

– Я тебя ни разу не видел, – улыбнулся Джек. – Мои глаза…

– А можно мне узнать, будем ли мы рядом в будущем? Есть какие-то правила? Если снова увижу, как ты уходишь, я могу тебя остановить? А вдруг я тебя окликну, а ты не ответишь? Я этого не вынесу.

– Я всегда отзовусь, – уверил Джек. – Но если в один прекрасный день ты увидишь меня, но не захочешь разговаривать, просто не обращай на меня внимания. Спроси у себя, будешь ли ты жалеть об этом, когда вернешься домой. И не забывай: я не очень-то хорошо вижу, так что не обижусь.

Они немного посидели молча. Над плечом Джека мерцал солнечный свет.

В какой-то момент он глянул на часы.

– Тебе пора? – спросила Мэри.

– Еще нет.

Но это встревожило ее – Джек словно бы опаздывал на какую-то встречу. Она сразу перестала думать обо всем, о чем хотела его расспросить.

– Без тебя я стала совсем рассеянная, – сказала она. – На меня все сердятся. Иногда такое чувство, будто все, о чем мне хочется думать, спрятано под толстыми слоями ваты или пыли.

– Прости, – вздохнул Джек, – что меня нет рядом и я не могу тебе помочь.

– И это при том, – проговорила Мэри, потянувшись к нему, – что я тебя так ясно вижу.

Лицо Джека порозовело при свете солнца, седые волосы словно бы стали гуще.

Для человека из потустороннего мира он и вправду выглядел неплохо. Джек с любовью улыбнулся Мэри, обернулся и посмотрел в сторону могил. Вдруг он начал тихонько напевать. Это была старая мелодия, Мэри ее узнала и подпела. Песенка про мужчину, который отдал свое сердце женщине. Который хотел подарить своей возлюбленной весну, мечтал о том дне, когда обнимет ее, и в конце концов обезумел от любви. Мэри пела уверенно – она помнила все слова. Так чудесна была эта убежденность в незыблемости жизненного порядка!

– Синатра? – спросила она.

Джек кивнул.

– А стихи чьи? Роджерса и Харта?

– Точно!

«Интересно, – подумала Мэри, – а он знает, что плачет?»

– Мэри, любовь моя. Я сто раз отдавал тебе свое сердце.

– Эта песня про меня?

– Только не там, где поется, «как ты холодна». Ты никогда не была холодна. А все остальное про тебя.

Мэри утерла глаза рукавом и часто заморгала.

– Прости. Похоже, я очень часто огорчаю людей.

– Нет ты всех нас очаровываешь. – Джек снова посмотрел на часы. – Скажи мне скорее, как продвигается дело с твоей дочерью. Моя маленькая хитрость сработала?

– Хитрость?

– С моим медицинским браслетом. На нем был выгравирован номер ее телефона в надежде, что ее разыщут и она позаботится о тебе. Ты сгладила острые углы?

– Не уверена. Похоже, я ее сильно расстраиваю.

– О господи, – проговорил Джек тихо и нежно.

– Она очень строгая.

– Бедняжка моя. – Джек был готов прикоснуться к руке Мэри, но удержался.

А она… почувствовала бы она его прикосновение? Сохранил ли Джек осязаемость?

– Ты ведь очень хотела ее разыскать, помнишь? Для тебя это было важно. Ты кое-что хотела уладить. Не отступайся от этого. Тебе станет лучше.

Мэри покачала головой, подумав, не шутит ли Джек над ней.

– Быть может, ты мог бы записать это для меня? – спросила она. – Чтобы я запомнила.

– Не могу, любовь моя. Уже не могу. – Джек беззвучно похлопал ладонью по скамейке. – Не бойся, ты тоже сюда попадешь.

– Иногда, – прошептала Мэри, – мне кажется, что произошло что-то ужасное.

– Произошло, милая. Это твоя «грустная пустота».

– Это так называется?

– Я называл так те дни, когда ты плакала. Мне очень хотелось тебя утешить.

– А ты не мог?

– Ты не желала говорить об этом.

– Прости меня. Может, я была очень уставшая? Я теперь быстро устаю. Иногда чувствую себя так, словно мне сто лет.

– Это из-за болезни, Мэри.

– Или из-за того, что я плохой человек и ничего хорошего не заслуживаю.

– Ну-ну, не надо так говорить. Столько времени прошло. Ты заслуживаешь всего самого чудесного. И уж точно ты заслуживаешь того, чтобы в твою жизнь вернулась дочь. И внуки. Судя по всему, они замечательные.

Мэри проследила за взглядом Джека и увидела девочку, которая стояла рядом, обняв брата. Они были озарены солнцем и окружены стаей ангелов, обитавших в церковном дворе.

– Она меня тормошит, – сказала Мэри. – Знаешь, такое чувство, что она состоит из деталей по краям головоломки, а я – из нескольких кусочков посередине.

– Жаль, что мне нельзя остаться и познакомиться с ней.

Мэри поняла: Джек сейчас уйдет, – и это ее огорчило. На что она надеялась? Что ее мужчина вернется, из плоти и крови? Что он поможет ей встать и обнимет ее? Расстегнет рубашку и обнажит грудь, чтобы она прижалась к ней щекой?

Ах, как она тосковала по его теплу…

Мэри смотрела на Джека. Он встал, и она почувствовала, что не готова расстаться, ведь ей чего-то не хватило. Она сжала в пальцах край рукава Джека, но ее пальцы сомкнулись в пустоте.

– Что такое, любимая?

Мэри была потрясена немигающим взглядом любимых голубых глаз.

– Понимаю, – сказала она, – звучит глупо. Прости, если я кажусь странной, но я не могу отпустить тебя, пока ты не скажешь мне, как быть. Все, что ты говорил о Кэролайн, я забуду, точно знаю, что забуду. У меня плохо с головой. Чаще всего мне кажется, будто я скольжу в темноту по склону горы. Разве я когда-нибудь смогу с этим справиться?

– Хочешь, чтобы я дал тебе совет? – Джек погладил Мэри по плечу.

Она вяло кивнула.

– Вроде того.

Джек улыбнулся.

– Что ж, это радует.

Мэри порылась в сумочке, разыскала среди бумажных платочков и мятных жевательных резинок ручку и протянула Джеку.

– Помоги мне.

– Сама записывай, – велел Джек.

А затем продиктовал Мэри предложение, и она написала большими синими буквами на сморщенной коже тыльной стороны ладони: «Я – МЭРИ ТОДД».

– Ну вот, – улыбнулся Джек. – Это все, что тебе нужно.

Мэри обескураженно посмотрела на него.

– И все?

Джек кивнул. Мэри заметила на его губах легкую усмешку.

– Разве не ты всегда говорила мне, что людям требуется храбрость, чтобы быть самими собой?

– Не знаю. Я так говорила?

– Да, и еще: «Это выбор жизни, Джек, а жизнь у нас всего одна». Ты меня вдохновляла, Мэри.

Джек снова поднялся, чтобы уйти, но Мэри снова удержала его:

– А если я не смогу вспомнить, кто я такая?

– Поэтому ты и записала то, что я тебе продиктовал. – Джек печально улыбнулся. – Отдай Кэролайн чемодан, если потребуется. Пэт давно умерла. Теперь можно.

– Чемодан? – удивилась Мэри.

Джек кивком указал на детей.

– Если будет нужно, попроси их помочь.

Мэри захотелось, чтобы Джек сел рядом и поцеловал ее. Ей хотелось вдохнуть его, упрятать внутрь себя. Но она не решилась сказать об этом.