Текст книги "Корабли Мериора"

Диган ехал молча, погруженный в свои мысли. Случившееся потрясло и ошеломило его. Диган даже успел проникнуться какой-то симпатией к сержанту, вынужденному отвечать на вопросы принца. На каждом повороте дороги сержант как бы ненароком оборачивался, чтобы поймать в окошке кареты взгляд Талиты. Дигана восхищала дипломатия Лизаэра. Интрига принца была разыграна с чисто итарранской тонкостью. Диган больше не сомневался: принц возьмет Изаэр бескровным штурмом.

Городской глава достаточно быстро свыкся с мыслью, что принимает у себя человека, которого собирался схватить и заковать в кандалы. Проведенные в Изаэре шесть дней были заполнены торжественными обедами и длинными, нудными часами осмотра складов местных гильдий, где дожидались отбеливания холсты, сотканные из прошлогоднего льна. Диган участвовал в разговорах с тем же ленивым изяществом, с каким некогда соблазнял куртизанок, отбивая их у богатых покровителей.

И тем не менее у всех этих бесед просматривалась общая направленность, характерная не только для Изаэра, но и для других городов. За вежливой болтовней и хождением вокруг да около скрывался один и тот же вопрос. И правитель, и главы гильдий хотели знать, что будет делать Лизаэр, обосновавшись в Авеноре. Намерен ли он собрать армию и помочь местным головорезам очистить леса и горы Тайсана от варварских кланов? Перевал через Тальдейнские горы по-прежнему оставался излюбленным местом набегов варваров, в результате которых торговле с Камрисом наносился немалый ущерб.

Лизаэр с искренним сочувствием слушал рассказы о местных бедах. После обеда, когда подали изысканные вина, он понял, что пора удовлетворить любопытство гостей.

– Армия Итарры уничтожала ратанские кланы по одной очень веской причине: они стали опасным орудием в руках Повелителя Теней.

Морщины прочертили лоб принца. Свет многочисленных свечей струился по его золотистым прядям, переливался в сапфирах. Гостям показалось, что Лизаэру и сейчас тяжело вспоминать события пятилетней давности.

– Положение с Орланским перевалом очень непростое, и менять его надо вдумчиво и осторожно.

Он видел затаенный страх в глазах изаэрцев и знал причину этого страха. Потомок династии Илессидов, Лизаэр, следуя древним законам, мог потребовать от кланов клятвы на верность. Конечно же, хозяева сейчас вспомнили, что королевское правление уничтожит независимость городов. Будучи при необходимости дипломатом, Лизаэр в то же время умел говорить правду в глаза.

– Если существует хоть какой-нибудь способ предотвратить истребление кланов, я бы поискал такой способ и лишь потом начинал бы войну.

В зале воцарилась угрожающая тишина.

Городские сановники, отбросив внешнюю учтивость, хмуро и враждебно поглядывали на Лизаэра. Правитель шепнул слуге, тот передал его приказ начальнику стражи, и сейчас же гвардейцы в кольчугах встали у дверей. Диган ощупал спрятанный в рукаве небольшой кинжал.

Лизаэр как будто не замечал происходящего. Все его внимание было устремлено на сухенького морщинистого сановника. Рассерженный старикашка даже сорвал с шеи салфетку.

– Эт милосердный, что я слышу? Вы никак предлагаете мир с клановыми варварами? Соглашения заключают с людьми, у которых есть разум, а не с неотесанными двуногими, больше похожими на скотов!

Толстый слуга поспешил удалиться, забыв наполнить бокалы. Но сановник и так был опьянен злостью.

– А как еще их прикажете называть? Рассказывают, что даже Манолла Ганли – их предводительница – и та ходит в одежде из невыделанных оленьих шкур.

По лицу Лизаэра невозможно было предугадать, каков будет его следующий шаг. Принц встал, но до этого его рука под столом с силой надавила на руку Дигана, заставив последнего убрать кинжал в ножны.

– Прошу меня простить, но я не сторонник поспешных решений. Мне нет дела до того, как живут или во что одеваются эти люди. А теперь давайте задумаемся: что принесет война против тайсанских кланов? Не сомневаюсь, их ждет та же участь, что и их собратьев в Ратане. Но война с кланами – не прогулка, и потери с вашей стороны тоже могут быть значительными. И что еще хуже – Аритон Фаленский получит новых союзников для своих злодеяний. Он хитер и коварен и непременно воспользуется подвернувшейся возможностью. Меньше всего я хочу, чтобы его хищный взор обратился к вашим землям. Только подумайте, какой ущерб это нанесет торговле и благосостоянию ваших городов!

Лизаэр умело увел разговор от опасной темы, переместив его на магические ухищрения Повелителя Теней. Теперь настал черед Дигана, который не пожалел красок, описывая чудовищную бойню, в которую превратилось сражение на берегах реки Талькворин, где доблестные солдаты итарранской армии попали в цепь ловушек, устроенных вероломным Аритоном.

Диган покрылся холодным потом. Он рассказывал о деширских варварах – прирожденных убийцах, взявших себе в союзники Аритона Фаленского. Магия Повелителя Теней сделала эти разбойничьи шайки угрозой для всего Ратана, и только ценой неимоверных жертв их удалось остановить. Руки Диган по-прежнему держал под столом, сжимая в них кинжал. Бывший итарранский главнокомандующий говорил так, словно грохот разбушевавшейся реки и сейчас стоял в его ушах, смешиваясь с криками и стонами гибнущих солдат. Он заново переживал кошмар того дня. Стрелы, пускаемые невидимыми лучниками, косили тех, кого пощадили смертоносные воды Талькворина. Смерть подстерегала даже в лесных чащах, где колья в замаскированных ловчих ямах вспарывали животы и крики погибающих заглушали беспечное птичье щебетанье. Но не все оставшиеся в живых могли благодарить судьбу. Немало солдат угодили в порожденные магией Аритона лабиринты теней и окончательно заблудились среди пойменных болот. А сколько было сломленных духом, скольких тот страшный день лишил рассудка!

Лизаэру не понадобилось других доводов; рассказ о побоище, учиненном Повелителем Теней в Страккском лесу, поверг хозяев в неподдельный ужас. Сановники молча разошлись, а гвардейцы по приказу городского главы незаметно исчезли.

В украшенной шпалерами комнате на втором этаже потрескивали душистые свечи. Лизаэр, зевая, встал и собрался уходить. Диган загородил ему дорогу.

– Что за игру ты затеял? По-моему, мы еще в Итарре выяснили, что любые гнезда кланов, где бы они ни находились, могут оказаться пристанищем Повелителя Теней и местом подготовки новых злодеяний!

– Почему ты так беспокоишься?

Возможно, взбудораженность Дигана объяснялась рассказом о сражении в Страккском лесу, а изысканные и довольно крепкие вина усугубили ее. Лизаэр опустил глаза, разглядывая цветочный узор ковра под ногами. Диган тяжело дышал, но он вовсе не был пьян. Что ж, огонек раздражения надо гасить, пока он не превратился в бушующее пламя. Со спокойствием мраморной статуи Лизаэр произнес:

– Если изаэрцы успокоились, к чему тебе волноваться? У нас сегодня был трудный день. Ляг и отдохни. Так или иначе, но разбой на Орланском перевале обязательно прекратится. Только война будет не первым, а последним и вынужденным способом его прекращения.

Диган молча глядел в синие глаза принца, светившиеся какой-то сверхчеловеческой уверенностью в своей правоте.

– В Изаэре твои учтивые манеры и гладкие речи достигли желаемой цели. Но по другую сторону перевала сегодняшние высказывания стоили бы тебе жизни. Не надо обманываться. С наместником Эрданы у тебя этот трюк не пройдет. Его не задобришь дорогими подарками и льстивыми словами.

Лизаэр нахмурился.

– Я тоже так думаю.

Принц вздохнул, потом зевнул, прикрыв ладонью рот.

– Согласен, я избрал ненадежный способ, но в борьбе против Аритона мы должны заручиться поддержкой каждого города. Если, как ты говоришь, наместника Эрданы не задобрить словами и подарками, поищем другой путь. Не волнуйся, мы его найдем. Должны найти.

Диган молчал. Принц ушел. Диган разделся и лег, однако сон не принес ему облегчения.

На следующее утро высокие гости покинули Изаэр и двинулись вслед за кавалькадой, успевшей к этому времени проделать тридцать нелегких лиг. Позади почетного караула Лизаэра тащились четыре запряженные волами повозки с посудой, цветными льняными тканями и крашеными перьями. Мулы, что везли последние оставшиеся ящики с фальгэрским хрусталем, довольно враждебно отнеслись к появлению волов. Недовольство тягловой скотины передалось людям и вызвало перебранку между возницами.

Образовавшийся затор втянул в себя не менее трети кавалькады. Недовольно ржали лошади. Со скрипом останавливались телеги. Отдавая приказы, Диган охрип и наглотался клубящейся в воздухе песчаной пыли, песок хрустел у него на зубах. Затор случился среди полей, и крестьяне, занятые севом, побросали работу и дружно глазели на редкое зрелище. Дигану было уже не до них. Свою долю в общий гвалт вносила и крестьянская ребятня. Дети громко хлопали в ладоши, не подпуская стаи воробьев к зерну, предназначенному для посева, а не для воробьиных желудков. Возможно, Диган не услышал стука копыт приближавшегося всадника, а может, и услышал, но не захотел оборачиваться и упрямо продолжал глядеть вперед. Всадник поравнялся с ним.

– Хватит дуться, – со смехом произнес Лизаэр, обращаясь к своему неразговорчивому будущему шурину. – Изаэрские перышки нам тоже пригодятся. Зимой мы набьем ими перины.

– Ты хоть заглянул в мешки, которые они нам всучили?

Диган поворотил коня и только сейчас обратил внимание на свои щегольские перчатки из телячьей кожи. Когда кавалькада выступала из Итарры, они были новенькими. После нескольких месяцев пути перчатки выглядели довольно поношенными: с проплешинами вместо бисерного шитья и болтающимися обрывками ниток.

– Там не пух, а жесткие гусиные перья, годные для письма, но никак не для того, чтобы на них спать. Если ты набьешь ими перину моей сестры, обещаю, я набью тебе подушки соломой!

По небу плыли легкие весенние облачка. Ветер играл золотистыми волосами принца. Диган отвернулся. Глядя на его сердитый профиль, Лизаэр усмехнулся и решил подлить масла в огонь.

– Друг мой, дело вовсе не в перьях. Насколько я понимаю, дочка того торговца оказалась упрямой бестией и отвергла твои ухаживания.

Эти слова стали последней каплей. В следующее мгновение Лизаэр вылетел из седла и шлепнулся среди борозд унавоженного поля.

Конь Дигана, как и хозяин, был сегодня не в духе. Под его фырканье Диган глядел вниз и ждал, что будет дальше. Но происшествие не озлобило Лизаэра. Даже запачканный камзол не нарушил его веселого настроения.

– В Эрдане есть такая уличная забава. Наемники выволакивают на рыночную площадь пленных варваров и мучают их, пока те не испустят дух. Поскольку ты потомок королевской династии, тебя они будут мучить долго и изощренно, а потом устроят праздник возле твоего обезображенного трупа.

Диган посмотрел на Лизаэра так, словно перед ним был безрассудный младший брат, не сознававший грозящей опасности.

– Неужели я так и не отговорил тебя?

Лизаэр поднялся на ноги, очистил от комьев земли штаны и плащ и убедился, что паж не дал его коню отправиться в вольное путешествие. Не поворачиваясь к Дигану, а глядя вдаль, принц сказал:

– Где бы сейчас ни прятался Повелитель Теней и какие бы замыслы он ни строил, вряд ли он станет рисковать понапрасну. Но борьба с ним – не игра, и ты это знаешь не хуже меня. Я намерен защитить тайсанские земли от его злой магии.

Синие, как весеннее небо, глаза принца были устремлены на будущего главнокомандующего армии Авенора.

– Пойми, Диган, я не могу отказаться от появления в Эрдане только потому, что тамошний мэр глуп, труслив и видит во мне угрозу власти. Наш путь лежит через Эрдану, и мы не станем объезжать стороной этот важный для нас город. Если мне суждено там погибнуть, что ж, значит, Тайсан не нуждается в принце. Тогда какой-нибудь родовитый горожанин вроде тебя возродит Авенор и в память обо мне объединит Тайсанское королевство.

Когда более пяти лет назад Лизаэр проезжал через Орланский перевал, вершины гор скрывала туманная пелена Деш-Тира. Он почти не помнил, как выглядел тогдашний ландшафт, разве что нескончаемые расселины да зубчатые нагромождения скал, опасно нависающих над головой. Сейчас над его головой синела полоска неба. По крутым склонам скользили острые лучи утреннего солнца. Однако общая картина все равно не радовала. Зубчатые скалы по-прежнему нависали, но уже не над самой головой, а гораздо выше. Природные стихии будто нарочно старались сделать эти места как можно более неприветливыми и отталкивающими. Среди камней торчали корявые сосенки. У многих не хватало верхушек, срезанных камнепадами. Дорога змеилась и чертила зигзаги – тонкая ниточка в промежутке между дьявольски изломанными горными вершинами и пропастями, где властвовали пронизывающие ветры. Лесистые долины казались складками расписного шелкового веера. Они тонули в голубоватой дымке. Над ними светящимися точками мелькали ястребы.

Где-то здесь клановые дозорные захватили тогда Аритона Фаленского. Они подвесили пленника вниз головой над пропастью, и ветер раскачивал его, точно тряпочную куклу, грозя оборвать веревку. Затем Лизаэру вспомнился обман, подорвавший доверие к Фалениту и положивший конец их дружбе… Принц глянул вниз. Снег на отвесном склоне не задерживался, зато из всех щелей торчали обломки дерева и зубья застрявших камней. Лизаэр искренне пожалел, что та веревка оказалась прочной и ветер не ослабил ее узлов. Если бы Повелитель Теней тогда упал и разбился насмерть, семь тысяч итарранских солдат были бы живы и поныне.

Повторяя изгибы и зигзаги дороги, по ней тяжело катились повозки кавалькады. Правые ступицы их колес царапали скалы, уже исцарапанные тысячами других ступиц. Из-под левых колес выскакивали камешки и улетали вниз.

Кавалькада почти достигла вершины Орланского перевала. Дорога еще больше сузилась. Гулкое эхо разносило по горам разговоры и перебранку возниц. Диган выслал вперед полторы дюжины солдат, велев им расчистить дорогу. Телеги могли здесь двигаться только цепочкой, прижимаясь к скалам. Лошади и мулы боялись высоты не меньше людей. Понимая, сколько бед способно натворить даже одно перепуганное животное, возницы шли рядом, держа лошадей под уздцы.

Торговые караваны, перевозившие товары через Орланский перевал, предпочитали телегам навьюченных тюками лошадей. В городах Лизаэра не раз предупреждали об этом, но принц остался глух ко всем советам. Он по-прежнему ехал во главе кавалькады и не слишком удивился, когда впереди показались трое всадников, преграждавших ему путь.

Их гнедые лошади выглядели почти одинаково: у каждой была шелковистая грива и такой же шелковистый хвост. Ветер раздувал края шерстяных попон. Каждый всадник держал в руках поводья, украшенные золотистым бисером. Подъехавший Диган покосился на незнакомцев. Всего-то трое? Неужели дозорные, посланные на расчистку дороги, не сумели их перехватить? Командующий раздраженно ударил хлыстом по своему сапогу и уже открыл рот, чтобы выругаться.

Слова застряли у него в горле, когда он заметил, что главарь этой странной тройки сидит в женском седле. Женщина! Диган пригляделся к остальным. Ее спутниками были совсем молодой парень, которому явно не исполнилось и двадцати, и старик. Всадница сидела очень прямо и вообще держалась вызывающе. Поверх дорогих одежд из черного шелка был наброшен плащ с королевским гербом Тайсана, и все это как-то не вязалось с седыми, коротко стриженными волосами. Так стриглись наемники-головорезы и… клановые варвары. На перевязи блестел меч, и само его положение подсказывало Дигану, что женщина умеет владеть оружием.

– Даркарон нас всех побери! – буркнул Диган и повернулся к Лизаэру. – Это еще что за балаган?

Лизаэр взмахнул рукой, приказывая кавалькаде остановиться.

– Это не балаган. Перед нами – Манолла Ганли, предводительница кланов Камриса и, если верить ее родословной, – полномочная наместница Тайсана.

Приветственно улыбаясь, принц двинулся ей навстречу.

– Судя по ее явно не церемониальному мечу, госпожа Манолла промышляет охотой на изаэрских торговцев. Иначе откуда бы взялось ее великолепное облачение? Сегодня я почти все утро ждал ее появления.

– Ты что же, раньше уже встречался с ней? – Диган одернул полы плаща и почти беззвучно засмеялся. – Ты опять что-то задумал.

Мысль эта развеселила Дигана, и он двинулся вперед.

Лизаэр ехал первым, на пятнадцать шагов опережая свой почетный караул. Приблизившись, он натянул поводья и остановил коня. Золотистые, освещенные солнцем волосы вполне заменяли принцу королевскую корону. Происхождение позволяло Лизаэру заговорить первым.

– Приветствую тебя, госпожа Манолла. Произнеся эти слова, он кивнул старику, в котором узнал советника Маноллы Ташэна. Затем дружески улыбнулся выросшему мальчику. Он помнил, с каким благоговейным восторгом этот мальчишка прислуживал ему тогда, во время их недолгой остановки у камрисских варваров. Давно это было, еще до победы над Деш-Тиром и всех прочих событий. Тогда Лизаэра восхитила железная прямота и честность Маноллы.

– Я еду возрождать Авенор. Надеюсь, эта новость обрадует всех вас. Приглашаю вас присоединиться. Довольно прятаться по ущельям. Собирай свои кланы, Манолла, и давайте вместе поднимать из развалин славный город, некогда бывший столицей верховных королей Тайсана!

– Союз с варварами?

Диган побледнел. Он не поверил своим ушам.

– Ты с ума сошел! Ты восстановишь против себя правителей всех тайсанских городов!

Ташэна слова принца откровенно сбили с толку. Внука Маноллы захлестнули противоречивые чувства, и он поспешно отвернулся. Только предводительница сохраняла самообладание. Ее плечи слегка вздрогнули и вновь неподвижно застыли.

Лизаэр наклонился к своему разъяренному главнокомандующему.

– Зачем понапрасну тратить время и силы, обучая нашу новую армию тактике наемных головорезов? Как бы ты ни относился к варварам, а сражаться они умеют. Такие союзники нам очень бы пригодились.

Лошадь Маноллы ударила копытами и попятилась назад. Наместница ослабила поводья, неотрывно глядя на принца. Зрачки ее бледно-янтарных глаз превратились в две черные точечки. Впрочем, краешком глаза Манолла видела и недоумение Ташэна, и взбудораженность своего внука, еще не научившегося держать чувства в узде. Заметила она и то, как телохранители принца вскинули короткие луки. Эти не промахнутся. Но на лице женщины не отразилось ни испуга, ни возмущения.

– Помнится, я не приносила тебе клятвы верности, и Содружество Семи не давало тебе согласия на королевское правление, – сказала предводительница. – Ты хочешь, чтобы бойцы моих кланов стали солдатами твоей армии? Как у тебя хватает смелости предлагать мне подобную нелепость? У нас нет причин для участия в твоих войнах.

– Ты в этом уверена?

От внимания Лизаэра не ускользнуло, что под плащ с символом королевской власти Манолла надела черную одежду кайдена – «тени позади трона». Ответ предводительницы немного опечалил принца. Скрестив руки на луке седла, Лизаэр вздохнул:

– Молю Эта, чтобы тебя обманным путем не заставили приносить клятву на верность где-нибудь в другом месте. Я был бы искренне огорчен. Подобная клятва на верность Повелителю Теней стоила жизни почти всем кланам северного Ратана.

– Не забывай, они защищали своего наследного принца, – возразила Манолла.

– И посылали своих детей добивать наших раненых, – тут же бросил ей Лизаэр. – Или эта горькая правда не дошла до ваших краев? И вы не знаете, что своим вероломством и магией их наследный принц за один день погубил семь тысяч наших солдат? Наследный принц Ратана, как ты его называешь, – беспринципный убийца. Злодей, готовый пировать на крови невинных жертв.

– Маги Содружества совсем по-другому рассказывали о том побоище.

Лицо Маноллы оставалось непроницаемым, точно маска. Внук ее сидел в седле не шелохнувшись; лицо его приобрело меловую бледность. Пусть привыкает. Быстрее повзрослеет.

– И Джирет Валерьентский – его рассказ тоже был другим. У него вторжение итарранцев отняло родителей и всех сестер. Сам он чудом уцелел.

– Поверь, мне искренне жаль всех, кого обманул и погубил Аритон. А он умеет кружить головы. Если жертвами его обаяния становились взрослые, рассудительные люди, что же тогда говорить о детях и зеленых юнцах? Не веришь? Посмотри на своего внука. Сколько ему? Семнадцать, кажется? Аритону ничего не стоило бы повлиять на него.

Юноша вскинул голову. Молчаливый, готовый разрыдаться от такого предательства, он дотронулся каблуками до лошадиных боков. Лошадь послушно повернулась, повернув и своего всадника спиной к тому, кто пять лет назад так убедительно говорил о справедливом правлении.

– Да, Майен был просто покорен, – подтвердила Манолла, скривив губы и глядя на внука. Тот теперь стал весь красный, его била дрожь. – Но его покорил не Аритон Ра-танский, а ты. Это тобой он искренне восхищался, тебя он любил, тебе хранил свою верность, пока проклятие Деш-Тира не сделало вас с Аритоном смертельными врагами. Знаешь, принц, давай не будем притворяться и отрицать очевидные истины. Ты стремишься найти и убить своего кровного брата, который за все эти годы не сделал ни одной попытки пойти на тебя войной. В городах мечтают расправиться с Аритоном, но мои бойцы никогда не станут твоими союзниками по расправе. И твоих ложных притязаний на Авенор мы тоже не признаем. Мы долго ждали. Подождем еще. А клятву верности мы принесем одному из твоих наследников, которого Содружество сочтет достойным продолжателем династии Илессидов.

Ветер играл золотым гербом на плаще Маноллы. Ледяной воздух пах хвоей. Здесь, на высоте, дышалось труднее. Лизаэр и таисанская наместница напряженно и сосредоточенно глядели друг на друга. Они оба сказали все, что могли. Их ничто не объединяло, зато слишком многое разделяло.

– Неужто мы с тобой теперь враги? – наконец нарушил молчание принц. – Жаль, очень жаль. Я ожидал не такого исхода. И все же я не буду торопиться с выводами. Ты и твои бойцы в любое время вольны изменить свое решение. – Улыбнувшись с истинно королевским великодушием, Лизаэр добавил: – Если передумаешь, дай мне знать. А пока пусть дарует тебе Эт свою милость.

Горное эхо несколько раз повторило дерзкий смех Маноллы.

– Незачем приплетать сюда Творца. Поскольку однажды ты за моим столом принес клятву гостя, тебе будет позволено покинуть эти места верхом и при оружии. Но с твоими людьми мы поступим по-иному.

– Что за наглость?

Сигнал, поданный Ташэном, ограничил недовольство Дигана одной этой фразой.

Окрестные горы ожили, задвигались. Оттуда послышались негромкие звуки – нечто среднее между шипением и мурлыканием. Лошади, запряженные в самую первую повозку, вдруг дернулись назад и тут же шумно повалились на придорожные камни. Возница пронзительно закричал, и вскоре его крик потонул среди испуганных криков других возниц. Из шеи каждой убитой лошади торчало древко стрелы с характерным для камрисских кланов оперением. Лучники стреляли метко. Лошади бились в недолгих судорогах, поднимая град мелких камешков, и затихали.

Лизаэр не двинулся с места и величественным жестом простер обе руки. Эти варвары только слышали о его даре рукотворного света. Теперь увидят. Точнее, успеют увидеть, подумал Диган, глядя, как на кончиках пальцев Лизаэра дрожат маленькие огоньки. Достаточно одного огненного залпа, чтобы накрыть их всех. Огонь проникнет во все щели, где скрываются лучники, и испепелит их дотла. Приготовившись к решительным действиям, Диган выхватил меч и велел наемникам взять в плен всех троих. От такого подарка мэр Эрданы явно не откажется. Более того, охотно заплатит кругленькую сумму за удовольствие судить и казнить их где-нибудь на главной городской площади.

Но Принц Запада не успел нанести огненного удара по лучникам. Они опередили его, выпустив второй залп стрел. Одна из них раздробила камень под самым брюхом Лизаэрова коня, и тот с громким ржаньем присел на задние ноги. Если позволить ему встать на дыбы, можно вылететь из седла прямо в пропасть. Принцу не оставалось иного, как вцепиться в поводья и вонзить в конские бока острые шпоры. Внимание Лизаэра сместилось, отчего рукотворная молния ударила совсем в другое место, раскалив камни и не причинив никому вреда.

Среди грохота копыт и стука камней послышался требовательный голос Маноллы:

– Не пытайся использовать против нас свой дар, Лизаэр Илессидский. Прикажи солдатам бросить оружие, иначе следующий залп не пощадит никого из твоих спутников.

– Неужели ты этого добивался? – выкрикнул взбешенный Диган.

Злоба душила его, а горечь унижения повергала в отчаяние. Кое-как сдерживая вихляющего мерина, Диган оглянулся назад. Зрелище было удручающим. Ближайшая телега, которую тащили волы, валялась перевернутой. Самих волов постигла та же участь, что и лошадей. Горделивая кавалькада принца была заперта с обоих концов и целиком находилась во власти варваров.

– Вот истинная суть твоего служения! – в отчаянии завопил Диган, и его звериный крик ветер понес по окрестным долинам. – Да ты просто прислужница Повелителя Теней!

– Ошибаешься, – невозмутимо отчеканила Манолла. – Я служу лишь Тайсанскому королевству, служить которому в свое время поклялась. Будучи наместницей, я поддерживаю законность и вершу королевское правосудие вплоть до того дня, когда Содружество Семи объявит о законном преемнике.

Диган с трудом удерживал своего перепуганного гнедого.

– Разбой и убийство – ты это называешь правосудием?

– Перестаньте сопротивляться нам, и мы не покусимся ни на чью жизнь.

Манолла слегка кивнула старику. Тот спешился и передал поводья ее внуку. Старик только выглядел дряхлым; на самом деле он с неожиданным проворством взял на себя командование дозорными. Диган видел, как варвары в запыленных кожаных одеждах рассыпались цепью и приготовились к грабежу.

Заключительные слова Маноллы были краткими и напоминали приговор, вынесенный после недолгого суда.

– Мы заберем только оружие и товары, предназначавшиеся для подкупа городских властей. Можете не сомневаться: золото, которое вы намеревались истратить на армию, чтобы уничтожать нас и наших собратьев, послужит более достойной цели.

Сжимая в руке меч, Диган пришпорил коня. Животное качнулось и сразу же неуклюже шарахнулось в сторону – невесть откуда взявшаяся девица со свирепым лицом и шрамами на руках сумела завладеть поводьями. Жестом она велела Дигану слезть. Чьи-то сильные руки бесцеремонно схватились за его меч.

– Хочешь вместе со мной на тот свет? – тяжело дыша, спросил у варвара Диган. – Сейчас я тебе доставлю такое удовольствие.

– Не валяй дурака, господин главнокомандующий, – сердито одернул его Лизаэр. – Ты мне нужен живым.

Если бы глаза Дигана умели метать огонь, он бы сейчас испепелил Маноллу взглядом. Но этого итарранец не умел. Более того, от удара, нанесенного самолюбию, у него свело челюсти, и он был не в состоянии произнести ни слова. Он едва дышал и даже не заметил, как спешился, или же его просто вытащили из седла. Еще одно потрясение Диган испытал, мысленно оценив положение, в котором они оказались. Даже если кому-то вздумалось бы вскочить на лошадь и бежать, путь загораживали перевернутые телеги и туши убитых лошадей и мулов. А если бы он рискнул дать варварам бой, его солдатам было бы негде укрыться. Варвары, точно крысы, выползали из всех щелей, привлеченные добычей. В считаные минуты Диган остался без драгоценностей и кошелька. Единственным его ответом были проклятия, которые он выдавливал из себя сквозь зубы. У командующего забрали плащ и изящный кинжал в ножнах, купленный им в пару к мечу. Сзади доносилась отчаянная ругань наемников: их лишали самого дорогого, что у них было, – оружия, испытанного в боях. Те, кто поопытней и поумней, сами молча бросали оружие, понимая, что жизнь все-таки дороже любых мечей и кинжалов. Наконец проклятия стихли; гибнуть от варварских стрел не хотелось никому.

Бойцы Маноллы действовали умели и проворно. Словно горные козы, они взбирались на кручи и прыгали по шатким обледенелым камням. Вскоре кавалькаду Лизаэра уже можно было именовать пешей процессией. Избавив людей принца от оружия и груженых повозок, варвары избавили их и от своего общества, оставив на краю ущелья вблизи брода через реку Валендаль. Манолла сдержала слово: никто из спутников Лизаэра не пострадал. Диган напрасно беспокоился за свою сестру – госпоже Талите достались лишь несколько колких замечаний да косых взглядов. Но ни она, ни остальные не были склонны простить разбойников.

Никто уже не помнил, сколько проклятий вызывали эти медлительные, скрипучие телеги, пока кавалькада двигалась по дорогам Атании. Теперь они превратились в символ униженного достоинства и оскорбленной гордости.

Манолла не забыла про клятву гостя, оставив Лизаэру коня. Сейчас на нем ехала Талита. Диган и Лизаэр шли рядом. Принц держался замкнуто. Его обувь (впрочем, как и обувь большинства его спутников) не годилась для пеших переходов. Спотыкаясь на щербатых камнях, он быстро натер ноги. Лизаэр совершенно равнодушно отнесся к тому, что он единственный сохранил при себе оружие. Диган тоже молчал. Так они и шли, пока ущелье не перечеркнули тени и день не сменился синими сумерками. Дигану казалось, что принц сильнее остальных переживает случившееся. Бросив на него обеспокоенный взгляд, Диган заметил в глазах Лизаэра лукавые огоньки.

Будущий главнокомандующий Авенора решил, что ему почудилось. Какие тут шутки? Диган резко повернулся к принцу и задел щекой еловую ветку.

– Провалиться мне в Ситэр, тебе никак весело?

– Ну вот, теперь у тебя камзол в еловых иглах, – ответил Лизаэр и вдруг лучезарно улыбнулся. – А ты до сих пор переживаешь, что лишился коня?

Безоружный главнокомандующий отупело взирал на принца. Чтобы не наговорить дерзостей, он отыгрывался на замшелых камешках, поддевая их носками сапог и отшвыривая прочь. Он вспоминал слова верховного управителя Итарры, сулившего ему великое будущее. Болтовня, обыкновенная пьяная болтовня. Сейчас Диган сознавал это сильнее, чем когда-либо. Лизаэр пытался расшевелить его, бросая шутливые замечания. Диган только хмурился и наконец не выдержал:

– Эт милосердный! Я собственными глазами видел, как ты обугливал вековые деревья. Что тебе помешало расправиться с Маноллой и ее отребьем?

Лизаэр не ответил.

– Но ты же готовился ударить по лучникам, засевшим на склоне! Что тебя остановило? Взбрыкнувшая лошадь? Или… или ты намеренно допустил этот разбой?

Где-то в вышине угас последний солнечный луч. Диган ждал ответа. Лизаэр едва заметно пожал плечами.

– Не совсем так.

Его легкомыслие как ветром сдуло.

– Ты, наверное, думаешь, что все случилось именно так, как я ожидал. Я рассчитывал на более удачный исход, но и этот тоже неплох. Теперь никто не посмеет сказать, что тайсанским кланам не предложили на деле доказать свою верность потомку Илессидов.