Текст книги "Лаксены. Начало (сборник)"

Опираясь на руки, он медленно опускал свое тело до тех пор, пока между нами не осталось ни одного дюйма. От этого контакта воздух покинул мои легкие.

Тело Дэймона оказалось твердым и рельефным во всех тех местах, в которых мое было мягким. Находиться так близко к нему было чем-то очень пугающим, пускающим по всему моему телу мучительные, безумно тревожные ощущения.

Я содрогнулась. Но не от холода, а от того, насколько тепло и прекрасно ощущала себя рядом с ним. Я могла чувствовать каждый его вздох.

И тут он переместил свой вес – и мои глаза широко распахнулись, а из моего горла вырвался всхлип.

О да.

Определенные вещи действительно работали.

Дэймон скатился с меня и снова лег рядом на спину.

– Следующий вопрос? – произнес он, и его голос был грудным и сиплым.

Не смея шелохнуться, я уставилась в голубое небо.

– Знаешь, ты бы мог мне просто об этом сказать. – Я наконец повернулась к нему. – Не было никакой необходимости демонстрировать наглядно.

– И какой тогда был бы интерес? – он повернулся ко мне. – Следующий вопрос, Котенок?

– Почему ты так меня зовешь?

– Ты напоминаешь мне пушистого котенка – коготки наружу, не кусается, – он пожал плечами.

Я пыталась сконцентрироваться, чтобы задать следующий вопрос. У меня их было так много, но Дэймон умудрился разбить цепочку моих мыслей на мелкие осколки.

– Как ты думаешь, поблизости много Аэрумов?

На его лице не отразилось почти никаких эмоций. Откинув голову назад, он внимательно изучал выражение моего лица.

– Они всегда где-то рядом.

– И они охотятся на вас?

– Это основная цель их существования. – Он снова устремил взгляд к небу. – Не имея нашей энергии, они ничем не отличаются от… людей, только Аэрумы более порочные и, разумеется, бессмертные. Их сознание абсолютно извращено и направлено только на перманентное разрушение… или что-то в этом роде.

Я громко сглотнула:

– Ты сталкивался со многими из них?

– Да. – Он перевернулся на бок, подперев голову рукой. Одна из прядей закрыла ему глаза. – Я потерял счет тому, как много их я видел и скольких убил. С тобой, залитой светом в таких масштабах… их будет еще больше.

Мои пальцы с трудом сдерживались, чтобы не убрать непослушные волосы с его глаз.

– Тогда зачем ты остановил грузовик?

– А ты бы предпочла, чтобы машина сровняла тебя с асфальтом?

Я даже не стала затруднять себя ответом.

– И все же почему?

Его лицо напряглось, взгляд непрерывно сканировал меня.

– Честно?

– Да.

– Это принесет мне дополнительные бонусы? – мягко спросил он.

Задержав дыхание, я потянулась и поправила прядь его волос. Мои пальцы едва коснулись его кожи, но он шумно втянул воздух и закрыл глаза. Я отдернула руку назад.

– Зависит от того, как ты ответишь на вопрос.

Глаза Дэймона открылись. Его зрачки были залиты белым светом и казались странно красивыми. Он снова переместился на спину, его рука оказалась совсем рядом с моей.

– Следующий вопрос?

Я сцепила ладони в районе живота:

– Почему ваша сила оставляет на людях след?

– Люди для нас, как светящиеся в темноте… футболки. Когда мы пользуемся своими способностями рядом с вами, вам ничего не остается, кроме как впитывать нашу энергию. Через какое-то время свет блекнет, но чем масштабнее наше влияние, тем ярче след. Когда Ди теряла рядом с тобой четкие очертания – это почти ничего на тебе не оставляло. Инциденты с грузовиком и медведем оставили на тебе достаточно внушительную метку. Более значительное воздействие, такое, как, например, лечение, оставляет на человеке еще более устойчивый след. Не слишком яркий, но по какой-то причине более устойчивый. Мне следовало вести себя возле тебя аккуратнее, – продолжил он. – Для того чтобы спугнуть медведя, я использовал вспышку света – нечто очень похожее на лазерные лучи. Впоследствии это оставило на тебе заметный след, который за милю бросался в глаза любому Аэруму.

– Поэтому на меня напали в ту ночь? – сдавленно прошептала я, и мой голос казался совсем сиплым.

– Да. – Он провел рукой по лицу. – Аэрумы появлялись здесь не слишком часто, потому что не знали, что здесь есть кто-то из нас. Залежи бета-кварца блокируют следы выбросов нашей энергии, скрывают их, что является одной из самых важных причин, почему мы находимся именно здесь. Но один все-таки сумел что-то пронюхать. Он увидел на тебе след и заподозрил, что где-то рядом должен находиться хотя бы один Лаксен. Так что… вина за все лежит на мне.

– Это не твоя вина. Это не ты на меня нападал.

– Изначально именно я навел его на тебя, – произнес он сдавленным голосом.

Сначала я не могла проронить ни слова. Я почувствовала ужасное, скручивающее желудок чувство, которое в считаные секунды распространилось от кончиков пальцев моих рук до самых ступней. Кровь отхлынула с моего лица так быстро, что я почувствовала головокружение.

Неожиданно слова того психопата обрели смысл.

«Где они?»

Он искал их.

– И где он сейчас? Все еще поблизости? Он может снова на меня напасть? Что…

Рука Дэймона сжала мою ладонь.

– Котенок, дыши. У тебя вот-вот будет сердечный приступ.

Мои глаза опустились к нашим переплетенным пальцам. На этот раз он не отдернул свою руку.

– У меня не будет никакого сердечного приступа.

– Ты уверена?

– Да, – как можно убедительнее подтвердила я.

– Он больше не проблема для нас, – произнес он спустя пару секунд.

– Ты… убил его?

– Да-а, что-то в этом роде.

– Что-то в этом роде? Я не знала, что о таких вещах, как убийство, можно говорить «что-то в этом роде».

– Хорошо: да, я его убил, – в его голосе не ощущалось ни сомнения, ни раскаяния, будто убийство нисколько его не тревожило.

Мне следовало его бояться, причем очень сильно.

Дэймон вздохнул:

– Они наши враги, Котенок. Если бы я его не остановил, он убил бы меня и мою семью, но прежде, конечно же, высосал бы всю нашу энергию. Более того, он бы привел сюда множество других, подвергнув опасности всех остальных находящихся на этой территории Лаксенов. Не говоря уже о том, что ты тоже находилась бы в постоянной опасности.

– А что ты сказал о грузовике? Я… свечусь теперь гораздо ярче. – Мой желудок сжимался в болезненных спазмах. – Скоро появятся другие?

– К счастью, поблизости сейчас нет ни одного. И к тому же через несколько дней след на тебе поблекнет и ты будешь снова в безопасности. – Он медленно проводил большим пальцем по моей руке. Это успокаивало и расслабляло.

– А если нет?

– Тогда я убью и их тоже, – в его голосе не слышалось сомнения. – Что бы ни было, тебе следует держаться поближе ко мне, пока след не исчезнет.

– Ди сказала примерно то же самое. – Я закусила губу. – Значит, ты больше не хочешь, чтобы я держалась от вас подальше?

– Неважно, что я хочу. – Он взглянул на свою руку. – Если бы я мог делать так, как считаю нужным, тебя бы и близко не было рядом с нами.

Я шумно втянула в легкие воздух:

– Ого, не стоит быть настолько честным, Дэймон.

– Ты не понимаешь. Сейчас ты можешь привести Аэрума прямо к моей сестре. А я должен быть уверен, что она в безопасности. Она – все, что у меня осталось. К тому же на моих плечах лежит безопасность всех остальных. Я обладаю наибольшей силой. Это то, что я делаю. И пока ты носишь на себе след, я не хочу, чтобы ты ходила куда-либо с Ди, если меня нет рядом.

Сев, я посмотрела в сторону берега:

– Я думаю, мне пора домой.

Его пальцы сжали мою руку. Моя кожа беспокойно покалывала.

– Сейчас тебе нельзя быть одной. Я должен находиться рядом.

– Я не нуждаюсь в сиделке. – Мою челюсть уже сводило от того, как сильно я сжимала зубы. Условие держаться подальше от Ди выводило меня из равновесия, но я, конечно же, понимала причину.

Хотя… от этого досада не становилась меньше.

– Пока не избавлюсь от следа, я буду держаться от Ди подальше.

– Ты все еще не понимаешь. – Его пальцы не сжали мою руку сильнее, хотя я понимала, что он очень хотел вытряхнуть из меня ненужные, по его мнению, мысли. – Если Аэрумы доберутся до тебя, они не убьют тебя. Тот, возле библиотеки, играл с тобой. Он собирался довести тебя до состояния, когда бы ты умоляла его оставить тебя в живых, и тогда он заставил бы тебя привести его прямиком к одному из нас.

Я сглотнула:

– Дэймон…

– У тебя нет выбора. Сейчас ты – угроза, помеченная яркой меткой. Ты представляешь реальную опасность для моей сестры. А я никогда не позволю чему-нибудь с ней случиться.

Его любовь к сестре вызывала восхищение, но меня словно опалил приступ едкой злости.

– А когда след исчезнет? Что тогда?

– Я бы предпочел, чтобы ты держалась от нас на расстоянии пушечного выстрела, но сомневаюсь, что это когда-либо случится. Моя сестра… прикипела к тебе. – Он отпустил мою руку и, откинувшись назад, снова облокотился на локти. – До тех пор пока ваша дружба не приводит к образованию нового следа… я не имею ничего против ваших взаимоотношений.

Мои руки сжались в кулаки.

– Я так рада, что получила твое разрешение.

Сухая ухмылка не достигла его глаз, которые вообще редко освещались улыбкой.

– Я уже потерял брата из-за того, что тот испытывал к человеку. Я не собираюсь потерять еще и сестру.

Злость все еще кипела в моей крови, но его слова все же попали в цель.

– Ты говоришь о своем брате и Бетани?

Последовала пауза, после чего Дэймон неохотно произнес:

– Мой брат имел неосторожность влюбиться в девушку. Девушку вашей расы. И теперь… они оба мертвы.

Глава 19

Его слова мгновенно остудили мою злость. Кажется, я уже поняла, что случилось, но мне не хотелось в этом признаваться даже самой себе. Боже, он был таким идиотом, но тем не менее негодование и гнев начали утихать, и на смену им пришла неуверенность.

– Но что произошло? – спросила я.

– Доусон встретил Бетани. – Дэймон старался не смотреть на меня. – Могу поклясться, что это была любовь с первого взгляда. С какого-то момента для него весь мир стал вращаться только вокруг нее. Мэтью – мистер Гаррисон – предупреждал его, я предупреждал его – их чувства не имели права на существование. – Поджав губы, он сделал паузу. – Ты не знаешь, насколько это сложно, Кэт. Мы все время должны скрывать, кто мы есть на самом деле. И даже среди своих нам нужно держаться очень осторожно. Существует очень много правил. МО и Лаксены крайне отрицательно относятся к идее смешивания наших рас. – Он снова замолчал, качая головой. – Такое впечатление, они считают нас животными по отношению к людям.

– Но вы же не животные, – возразила я.

Конечно, они были другими, полагать, что они ниже нас по развитию…

– Ты знаешь, что мы находимся под постоянным наблюдением МО?

Он взглянул на меня, и его глаза были полны чего-то нехорошего… Злости.

– Права на управление транспортом – они позволяют. Поступление в колледж – они контролируют. Право на бракосочетание с человеком? Забудь об этом. Существует определенная процедура даже на тот случай, если мы собираемся куда-то просто поехать.

Я заморгала:

– Как они могут это делать?

Он рассмеялся, но в его смехе слышалась горечь.

– Это ваша планета. Даже ты это упомянула. Они постоянно следят за нами, периодически приезжают с проверками. От них очень сложно что-либо скрыть.

Не зная, что сказать, я хранила молчание. Все в их жизни, казалось, было подвергнуто жесткому контролю и регистрированию. Это пугало и наводило на размышления.

– И это еще не все. Мы должны отслеживать других Лаксенов и держаться вместе.

Меня мучило тревожное ощущение. А вдруг он обязан чем-то Эш? Вряд ли сейчас стоило об этом спрашивать. Глупо было бы даже думать о такой возможности.

– Это несправедливо.

– Более чем. – Дэймон стремительно сел, опустив руки на согнутые колени. – Так легко чувствовать себя по-человечески. Я знаю, что не являюсь таковым, но я хочу того же, что и вы. – Он замолк, качая головой. – В любом случае между Доусоном и Бетани что-то произошло. Я не знаю что. Они ушли на выходные в горы, и когда он вернулся обратно, его одежда была порвана и покрыта кровью. В те дни они были близки, как никогда. Мэтт и Томпсоны, если раньше просто что-то подозревали, теперь уже видели неопровержимые факты. На следующей неделе Доусон пошел с Бетани в кино. Больше их никто не видел.

Я крепко зажмурилась.

– Представители МО нашли его на следующий день, его тело было выброшено в лес, словно мусор, – голос Дэймона был низким и хриплым. – У меня не было возможности даже попрощаться. Они забрали его тело, прежде чем я успел что-то сделать. Видимо, они не хотели рисковать. Когда мы испытываем боль или умираем, то обычно трансформируемся в свою настоящую форму.

Мое сердце болело – за него и за Ди.

– Ты уверен, что он… мертв? Ты ведь не видел его тела…

– Я знаю, что его достал Аэрум. Его обесточили и убили. Если бы он был все еще жив, нашел бы способ выйти на контакт. Тела были ликвидированы прежде, чем кто-либо мог их увидеть. Родители девушки никогда не смогут узнать, что случилось с дочкой. Все, что нам известно, так это, что он должен был что-то сделать… нечто такое, что оставило на ней след. Это единственное объяснение, как Аэрум мог до него добраться. Они не в состоянии чувствовать нас на этой территории. Доусон должен был сделать что-то очень значительное.

Мою грудь сжало. Я даже представить не могла, через что им с Ди пришлось пройти. Смерть моего отца не была неожиданной. Но я продолжала чувствовать неутихающую боль утраты – мне казалось, что его болезнь и последующая смерть потихоньку разъедают меня изнутри. Но отец хотя бы не был убит.

– Мне жаль, – прошептала я. – Знаю, что не могу сказать ничего такого, что облегчило бы твою боль. Мне очень жаль.

Вздрогнув, он поднял голову к небу. За долю секунды маска покинула его лицо. И передо мной уже находился настоящий Дэймон. Да, это был тот же Дэймон, который постоянно выводил меня из себя, но в чертах его лица теперь читались боль и уязвимость. Я очень сомневалась, что кто-либо мог видеть в нем подобное. Неожиданно мне даже показалось, что, наблюдая за ним в этот момент, я вторгалась на чужую территорию. Из всех тех, кто находился рядом с Дэймоном, я была, наверное, самым последним, кто должен был видеть, что происходит под личиной его вызывающего поведения. Это должен был видеть тот, кто был небезразличен Дэймону, кто был для него важен.

– Я… я скучаю, так скучаю о нем, – выдохнул Дэймон хрипло.

Мое сердце сжалось. Боль в его голосе задевала меня за живое. Не задумываясь, я потянулась к нему и обвила руки вокруг его напряженного тела. Я обнимала его, сжимая в объятиях так сильно, как только могла. Затем я отпустила его. Отпустила прежде, чем он успел отреагировать слишком активно и ненароком сбросить меня с камней.

Дэймон все еще не двигался.

Он смотрел на меня широко раскрытыми глазами так, словно его никогда прежде не обнимали. Возможно, среди Лаксенов не было принято обмениваться объятиями.

Я опустила взгляд:

– Я скучаю по отцу. И со временем боль потери не становится легче.

Его дыхание было неровным.

– Ди говорила, что он болел, но не уточнила, чем именно. Я сожалею… о твоей потере. Болезнь – не то, с чем нам приходилось сталкиваться. Что с ним случилось?

Я рассказала ему о том, как отец боролся с раком. Удивительно, но говорить об этом оказалось для меня не так трудно. А потом я рассказала о том, чем мы с отцом увлекались до того, как он заболел. Как мы возились в саду и как весной проводили не одно воскресное утро в поисках новых саженцев и клубней.

А Дэймон поделился со мной воспоминаниями о Доусоне. О том, как они впервые поднялись на горы Сенека. И о том, как Доусон скопировал чью-то внешность, а потом не мог понять, как вернуть свой прежний облик.

Мы стояли на камнях, каким-то образом найдя в разговоре о своих близких странный покой, и совершенно не замечали, как солнце начало садиться, а горный выступ терять свое тепло.

В спускавшихся сумерках существовали только я и он. Наши глаза были устремлены к звездам, постепенно заполнявшим вечернее небо.

Мне не хотелось возвращаться. И не потому, что вода уже снова успела остыть, а потому, что я знала… знала: тот маленький мирок, который мы только что создали – мирок без разногласий и ненависти, – не сможет просуществовать слишком долго.

Казалось, что Дэймон… нуждался в том, чтобы кому-то выговориться, и так уж случилось, что в этот момент оказалась рядом я. И смогла подобрать правильные вопросы. То же самое было и со мной. Он был здесь. Во всяком случае, именно это я говорила сама себе, потому что прекрасно понимала: «завтра» ничем не будет отличаться от прошлой недели. Нам следовало возвращаться к реальности. Той реальности, где Дэймон желал бы, чтобы он никогда не был со мной знаком.

Ни один из нас не проронил ни слова до тех пор, пока мы не дошли до порога. В гостиной горел свет, поэтому, когда я наконец заговорила, мой голос был тих и печален:

– Что теперь будет?

Ладони Дэймона сжались в кулаки. Отведя взгляд в сторону, он не ответил.

Я отвернулась. За секунду, которой мне хватило только на то, чтобы моргнуть, Дэймон скрылся из виду.

* * *

– Ты совсем ничего не замутила на выходных? – Лесса указала пальцем на Кариссу, позади себя. – Твоя жизнь ненамного оживленнее, чем у Кариссы.

Карисса закатила глаза:

– Не у всех родители уезжают на выходные в Северную Каролину. Мы не настолько круты, как некоторые.

Разумеется, я не могла сообщить им о том, что у меня был в высшей степени «оживленный» уик-энд, за время которого я чуть не попала под грузовик и узнала о существовании внеземных цивилизаций. Поэтому я всего лишь пожала плечами и начала листать тетрадку:

– Я просто отдыхала дома.

– Я могу понять почему, – Лесса кивнула в сторону входной двери класса. – Я бы сделала то же самое, если бы жила по соседству с ним.

– Тебе бы родиться парнем, – заметила Карисса, скрывая улыбку.

Эти двое постоянно пререкались – одна была слишком сдержанной, другая, наоборот, без тормозов. Мне все время казалось, что я наблюдаю теннисный матч между ангелом за левым плечом и демоном – за правым. И конечно же, мне не надо было смотреть в ту сторону, чтобы понять, о ком они вели речь.

Дэймон.

Прошлую ночь я почти не спала. Я решила, что утром во вторник буду вести себя так, словно ничего не случилось. Поэтому я просто игнорировала его, потому что именно так я обычно поступала до того момента, как узнала, что он не из нашей Галактики.

И у меня неплохо это получалось, пока он не сел позади меня и я не почувствовала его укол ручкой.

Медленно я положила карандаш на стол и непринужденно оглянулась:

– Да?

Черные как сажа ресницы опустились, но я все же успела заметить в его глазах блеск.

– Наш дом. После школы.

Шумный вдох Лессы, последовавший после его слов, несколько смущал. Я знала, что должна находиться рядом с Дэймоном, пока несчастный след поблекнет, но мне не нравилось, когда мною так демонстративно командовали.

– У меня есть планы.

Его голова слегка склонилась набок.

– Прошу прощения?

Маленький дьяволенок где-то очень глубоко в моем подсознании наслаждался его удивлением.

– Я сказала, у меня есть планы.

Повисла секундная тишина, и тут он улыбнулся. Его улыбка не казалась такой уж умопомрачительной, но была очень близка к тому.

– У тебя нет планов.

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю.

– Ну хорошо. В таком случае ты ошибаешься. – Я старательно лгала. У меня действительно не было никаких планов.

Его взгляд переместился на девчонок.

– После школы она собирается гулять с кем-то из вас?

Карисса открыла было рот, но Лесса ее опередила:

– Нет.

Подруга, называется.

– Возможно, я собираюсь гулять не с ними.

Дэймон наклонил стол вперед, чтобы придвинуться поближе:

– Кроме них и Ди, разве у тебя есть еще друзья?

Я бросила на него уничтожающий взгляд:

– У меня есть другие друзья.

– Да-а… назови хоть одного?

Вот черт. Прижал к стене.

– Отлично. Что хочешь, то и думай.

Он одарил меня широкой улыбкой и снова опустился на стул, постукивая ручкой по столу. Кинув на него еще один испепеляющий взгляд, я отвернулась.

Да уж, в нашей жизни определенно ничего не изменилось.

* * *

После школы Дэймон следовал за мной по пятам до самого дома.

В буквальном смысле.

Он ехал за мной в своем новом внедорожнике «Инфинити». Моя старенькая «Камри», шумная и потрепанная жизнью, конечно, не могла позволить себе развить ту скорость, с которой хотел ехать Дэймон. Я несколько раз проверяла его бдительность, резко нажимая на тормоза. Он сердито сигналил, от чего я таяла внутри, как леденец.

Когда я вышла из машины, он уже стоял возле водительской дверцы.

– Господи, – я схватилась за сердце. – Ты не мог бы перестать это делать?

– Почему? – Он слегка наклонил голову вниз. – Ты все равно все знаешь.

– Да-а, но это не означает, что тебе не нужно передвигаться по-человечески. Что, если тебя увидит моя мама?

– Я очарую ее и смогу убедить в том, что ей все показалось, – усмехнулся он.

Я прошла мимо него:

– Я собираюсь ужинать с мамой.

Дэймон нарисовался прямо передо мной, заставив меня снова вскрикнуть. Я замахнулась на него, но он ловко отклонился.

– Боже! Наверняка ты делаешь это только для того, чтобы меня позлить.

– Кто? Я? – Его глаза невинно расширились. – Во сколько ужин?

– В шесть. – Я направилась вверх по лестнице. – И ты не приглашен.

– Можно подумать, я мечтал только об этом, – парировал он.

Не поворачиваясь, я вскинула руку в вызывающем жесте.

– У тебя есть время до шести тридцати, чтобы появиться у соседней двери, в противном случае я приду за тобой сам.

– Ну да, конечно. – Я зашла в дом, даже не оглянувшись.

Мама стояла возле окна гостиной, держа в руках фотографию в рамке, с которой она протирала пыль. Это была ее любимая фотография.

Как-то она остановила на пляже проходившего мимо подростка и попросила сфотографировать нас. Одна ее улыбка – и парень, конечно же, согласился. Я, помню, чувствовала себя неловко из-за того, что мама остановила именно парня, и потому выглядела хмурой и раздраженной на фоне сияющей мамы. Я ненавидела эту фотографию.

– И как долго ты здесь стоишь?

– Достаточно долго, чтобы видеть, как ты продемонстрировала Дэймону свой средний палец.

– Он заслужил это, – недовольно возразила я, бросая рюкзак на пол. – Я собираюсь к ним после ужина.

Мама сморщила нос:

– Хочу ли я вообще об этом что-то знать?

Я вздохнула:

– Ни за что на свете.

* * *

Когда я подошла к соседней двери в 6.34, мне показалось, что в доме разворачивается Третья мировая война. Дверь мне никто не открыл, поэтому я прошла без приглашения.

– Не могу поверить, что ты съел все мое мороженое, Дэймон!

Я напряглась и замерла посреди столовой. Пожалуй, появляться сейчас на кухне явно не стоило.

– Я не съел его полностью.

– Ага, то есть оно съело само себя? – вскричала Ди так громко, что мне показалось, будто потолок покачнулся. – Возможно, это ложка его съела? О, погоди, я знаю. Его съела коробка!

– На самом деле, я думаю, его съела морозильная камера.

Я усмехнулась, когда услышала звук, очень сильно напоминающий удар контейнера о чье-то тело. Развернувшись, я прошла в гостиную и расхаживала по ней до тех пор, пока не услышала позади себя шаги.

В дверном проеме, ведущем из столовой в гостиную, показался Дэймон. Я медленно окинула его взглядом. Его волосы были небрежно взъерошены, по высоким скулам скользил тусклый свет. Его губы дрогнули в полуулыбке. Даже в обычных джинсах и футболке он выглядел… слов, для того чтобы это описать, даже не существует! Дэймон умудрился заполнить собой всю комнату, хотя еще даже не вошел в нее.

– Кэт?

Мысленно наградив себя пинком, я отвела взгляд:

– В тебя действительно только что швырнули коробкой от мороженого?

– Да.

– Вот черт. И я это пропустила.

– Уверен, ради тебя Ди с радостью повторит эту сцену.

Я слегка улыбнулась.

– О, ты считаешь это смешным. – Ди ворвалась в гостиную, держа в руках ключи от машины. – Мне следовало заставить тебя ехать в магазин и купить мне порцию мороженого, но из-за того, что я люблю Кэт и дорожу ее благополучием, я поеду сама.

Это означало, что я останусь один на один… о нет. Ни за что.

– Может, все-таки Дэймон поедет?

Дэймон одарил меня ответной улыбкой.

– Нет. Если поблизости окажется Аэрум, он увидит твое свечение. – Ди схватила свою сумочку. – Тебе следует оставаться рядом с Дэймоном. Он сильнее меня.

Мои плечи поникли.

– Не могу ли я вернуться домой?

– Ты ведь понимаешь, что твой след легко различим с улицы? – Дэймон оттолкнулся от дверного проема. – Хотя твоя жизнь – твои похороны.

– Дэймон, – огрызнулась Ди. – Это все твоя вина. Мое мороженое – не твое мороженое.

– Мороженое, очевидно, играет очень важную роль, – заметила я.

– Это моя жизнь. – Ди швырнула сумочку в сторону Дэймона. – И ты забрал его у меня.

Дэймон закатил глаза:

– Давай уже рви когти и возвращайся скорее обратно.

– Да, сэр! – она отсалютовала в его направлении. – Ребята, вы что-нибудь хотите?

Я покачала головой.

Дэймон почти расплылся в воздухе и оказался рядом с сестрой, притянув ее к себе:

– Будь осторожней.

Не было никаких сомнений в том, что Дэймон любил свою сестру и дорожил ею. Он, не задумываясь, отдал бы за нее жизнь. То, как он о ней заботился, вызывало восхищение. И уважение. В такие моменты мне хотелось быть не единственным ребенком в семье.

– Как обычно, – Ди улыбнулась и, махнув мне рукой, метнулась на улицу.

– Ого. Напомни мне – никогда не есть ее мороженое.

– Если ты это сделаешь, даже я буду не в состоянии тебя спасти. – На его губах блуждала усмешка. – Итак, Котенок, если я буду приглядывать за тобой весь вечер, что мне за это будет?

Мои глаза тут же сузились.

– Во-первых, я тебя не просила за мной приглядывать. Это ты заставил меня прийти сюда. И не называй меня Котенком.

Дэймон расхохотался. От звука его смеха по всему моему телу пробежала дрожь, точно так же, как в тот момент, когда я проснулась, лежа у него на коленях.

– Вижу, мы сегодня в особо сварливом настроении?

– Ты еще ничего не видел.

Все еще усмехаясь, он направился в кухню.

– Охотно верю. Когда ты рядом, мне не скучно. – Он задержался у входа: – Ты идешь или как?

Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

Он толкнул кухонную дверь:

– Я голоден.

– Разве ты только что не съел все мороженое?

– Да-а, но все равно еще голоден.

– Бог мой, пришельцы умеют есть.

Я остановилась.

Дэймон оглянулся.

– У меня складывается впечатление, что мне необходимо все время следить за твоим местонахождением. Ты идешь туда, куда иду я. – Он подождал, пока я начну двигаться, и когда этого не случилось, его улыбка превратилась в ту, что не сулила ничего хорошего. – Или я могу передвигать тебя силой.

Я была более чем уверена, что мне не хотелось знать, как именно он планировал это делать.

– Хорошо. Пойдем. – Я прошествовала мимо него и забралась на табурет возле стола.

Дэймон взял тарелку с поджаренным цыпленком:

– Хочешь?

Я покачала головой. В отличие от них я не поглощала за день тонну пищи.

Он молча передвигался по кухне. После того дня на камнях мы ни разу не вгрызались друг другу в горло. Нет, мы начали ладить, но складывалось впечатление, что между нами возник не провозглашенный мир. Я не имела ни малейшего понятия, как держать себя, раз уж теперь мы не предпринимали ни единой попытки досадить друг другу.

Оперевшись щекой на руку, я не могла оторвать от него глаз. Комплекция Дэймона была весьма внушительной, но при этом он умудрялся двигаться не хуже танцора. Каждый его шаг – непринужденный и мягкий, даже самое простое движение – настоящее танцевальное па.

А тут еще его лицо.

В этот момент он взглянул на меня:

– Итак, как ты… справляешься?

Я отвела взгляд, сосредоточившись на его тарелке с едой, которая, к слову сказать, была уже наполовину пустой.

Как долго я глазела на него? Это становилось до нелепости смешным. Неужели след превратил меня в ходячие гормоны?

– Я справляюсь замечательно.

Откусив кусок цыпленка, он начал медленно жевать.

– Это точно. Ты смогла воспринять все. Я удивлен.

– А что я должна была, по твоему мнению, делать?

Дэймон пожал плечами:

– С людьми варианты множатся до бесконечности.

Я закусила губу:

– Ты считаешь, что мы – люди – каким-то образом слабее вас?

– Я не считаю вас слабее. Я это знаю, – он посмотрел на меня поверх своего стакана с молоком. – Я не пытаюсь никого оскорбить. Вы просто слабее, чем мы.

– Возможно, физически, но уж точно не… морально, – возразила я.

– Морально? – Он казался растерянным.

– Да-а. Например, я не собираюсь продавать всему миру информацию о вас, ребята. И если бы меня схватил Аэрум, я не стала бы вести его к вам.

– Не стала бы?

Задетая за живое, я отшатнулась назад и скрестила на груди руки:

– Нет. Не стала бы.

– Даже если бы от этого зависела твоя жизнь? – в его голосе слышалось явное сомнение.

Покачав головой, я рассмеялась:

– Только потому, что я – человек, не стоит считать меня трусливой или жалкой. Я бы никогда не сделала ничего такого, что подвергло бы Ди опасности. Не думаю, что моя жизнь должна быть более ценной, по сравнению с ее. Вот твоя жизнь… спорный вопрос. Но не ее.

Он смотрел на меня несколько секунд, потом снова вернулся к еде. Если я ожидала извинений, то определенно их не получила.

Неудивительно.

– И сколько понадобится времени, чтобы след исчез? – Я опять перевела взгляд на него, крайне раздраженная этим разговором. Его пронизывающие глаза, казалось, обжигали меня.

Он осушил стакан молока. Я сглотнула, мне казалось, что мое горло совсем пересохло.

– Возможно, неделя или две, возможно, меньше, – произнес Дэймон. – Он уже начинает бледнеть.

Мне было как-то не по себе от того, что он говорил о некоем свете вокруг меня, которого я не видела.

– И как я выгляжу? Как электрическая лампочка или что-то вроде того?

Он усмехнулся, качая головой:

– Твое тело окружает мягкое свечение, словно ореол.

– О… тогда это не так уж и плохо. Ты закончил? – Когда он кивнул, я взяла его тарелку. По привычке. Не для того, чтобы запустить ею в него, а просто чтобы чем-то себя занять. – По крайней мере, я не выгляжу, как рождественская елка.

– Ты выглядишь, как звезда на верхушке этой елки. – Его дыхание коснулось волос и моей щеки.

Задохнувшись, я оглянулась. Дэймон стоял прямо позади меня. Наши тела разделяло всего два шага.

Положив руки на край стола, я втянула в легкие воздух:

– Ненавижу, когда ты так двигаешься.

Улыбаясь, он склонил голову набок:

– Котенок… скажи, во что мы себя втягиваем?

Перед моими глазами промелькнули тысячи образов. Спасибо, Господи, за то, что чтение мыслей не входило в список его внеземных способностей. Воздух вокруг меня начал казаться странно тяжелым.

– Почему бы тебе не сдать меня Министерству обороны?! – выпалила я.

Дэймон сделал шаг назад, явно застигнутый врасплох.

– Что?

Хотела бы я вернуть свои слова обратно, но это было невозможно.