Текст книги "Талисман моря"

Сананда быстро щелкнула пальцами, и слуги принесли блюдо с чиллавондами. Императрица тут же взяла одну конфету и, увидев, что Нила не последовала ее примеру, округлила глаза.

– Дорогая, в чем дело? Ты заболела?

– Со мной все хорошо, просто я не голодна, – ответила Нила.

За время, проведенное в компании йеле, русалочка утратила вкус к сладостям. Изучение конвока и прочих сложных заклинаний так ее увлекло, что она и думать забыла про бинг-бэнги, зи-зи и прочие вкусности.

В зал вплыла Сьюма, ама Нилы. Стоило старой няне взглянуть на свою питомицу, как она побледнела.

– Великая Нерия, что с твоими волосами, дитя!

Нила нетерпеливо вздохнула. Она выжила во время страшной атаки на Лазурию, сбежала от Трао и Бяменесьо, пересекла опасные моря, чтобы добраться до йеле, на нее возложили обязанность уничтожить Аббадона, и вот, ей приходится выслушивать причитания матери о появившейся у дочери морщинке и вопли няни, расстроившейся из-за цвета ее, Нилы, волос.

Сьюма трясущейся рукой извлекла из кармана пригоршню зи-зи и протянула одну конфету Ниле.

– Нет, спасибо, Сьюма, – отказалась Нила, в ее голосе проскользнула нотка раздражения.

Принцесса не заметила, как мать судорожно вцепилась в жемчужное ожерелье, украшавшее ее шею, а Сьюма успокаивающе сказала:

– Дитя, тебе нужно немедленно переодеться и избавиться от этих ужасных тряпок. Ты, безусловно, подверглась страшным испытаниям. Я велю подать закуски, а потом ты отдохнешь.

– Я не хочу переодеваться и не желаю отдыхать! Мне нужно поговорить с матерью! – настаивала Нила.

– Императрица! – пронзительно взвизгнула какая-то дама.

Нила обернулась и увидела, что мать падает, теряя сознание, а две фрейлины мчатся к своей госпоже и подхватывают ее. Третья фрейлина торопливо схватила морской веер и принялась обмахивать лицо императрицы.

– Мата-джи! – воскликнула Нила, бросаясь к матери.

Сананда замахала на дочь рукой.

– Ерунда, дорогая, со мной все хорошо, – слабо проговорила она. – Мне просто нужно присесть.

– Идем, принцесса, дай императрице отдышаться, – прошептала Сьюма, обнимая Нилу за плечи. – Она только что испытала слишком сильное потрясение. Ты же знаешь, как она чувствительна. Неудачная прическа может ее подкосить.

– Но, Сьюма…

– Тс-с-с. Пойдем-ка, займемся твоим внешним видом. Когда мать увидит тебя в чистом сари и с хорошенькими драгоценностями, ей сразу станет намного лучше.

Нила глубоко вздохнула, уговаривая себя потерпеть и не огорчать мать и аму. Она уже была не той русалочкой, которая покинула Матали несколько недель назад, а ее близкие не виноваты в том, что еще не знают об этих переменах.

– Хорошо, Сьюма, – согласилась принцесса. – Я отскребу себя песком и переоденусь, но отдыхать не стану. Вообще-то, я хочу видеть отца, как только он покинет военный совет.

Нила отправилась в свою комнату. Она смотрела прямо перед собой и не заметила, как ее нянька обернулась через плечо и многозначительно переглянулась с императрицей.

9

– Хочешь кутагуллу? – предложил Аран, протягивая дочери блюдо с выпечкой.

– Нет, спасибо, пита-джи, – покачала головой Нила.

Аран бросил на жену обеспокоенный взгляд, отставил блюдо и взял со стола другое.

– А как насчет помпасумы?

– Нет, я не голодна. Так вот, как я уже говорила…

Нила с родителями пила чай. Принцесса переоделась и смыла с волос краску, вернув им естественный цвет. Императрица пришла в себя после обморока, а император вернулся с военного совета. За Нилой послали, и они собрались все втроем в своих личных покоях.

Наконец-то Нила смогла рассказать родителям обо всем, что с ней случилось. Закончив свой рассказ, принцесса сделала глоток похожего на сироп чая и поставила чашку обратно на блюдечко из тончайшего фарфора. Оода, ее ручная рыба-собака, очень обрадовалась возвращению хозяйки и теперь, как заводная, плавала вокруг Нилиного стула. Принцесса почесала рыбе голову, радуясь возвращению домой. Она долго скиталась по течениям, чудом избежала смерти и теперь чувствовала себя в безопасности. Здесь, во дворце, ей не причинят вреда. Родители позаботятся о том, чтобы ей ничто не угрожало, и помогут ее друзьям. Нила расслабилась и ждала, что отец посоветует, как проще всего найти талисманы и победить Аббадона.

Однако Аран ничего такого не советовал. Вместо этого он откинулся на спинку стула, а глаза его на осунувшемся от забот лице расширились. Потом он посмотрел на жену, и та залилась слезами.

– Не плачь, мата-джи, все хорошо! – успокоила мать Нила. – Теперь я здесь, со мной все в порядке. Все замечательно.

– Нет, – сказала Сананда. – Стоило мне увидеть тебя в этих ужасных обносках, я поняла: случилось что-то страшное. Я так и сказала твоему отцу, как только он вернулся с совета. Ты сама не своя: Сьюма сообщила, ты не позволила ей выбросить те страшные тряпки, в которых явилась во дворец. А теперь ты отказываешься от помпасумы. Раньше ты никогда не отказывалась от помпасумы!

Нила скрипнула зубами, взяла кусочек лакомства и положила себе на тарелку.

– Прости, – попыталась она успокоить мать. – Все случившееся со мной привело меня в смятение. То есть нет, не совсем так. Я просто в ужасе. Пока я тут сижу и попиваю чай, Аббадон становится сильнее. Мне нужно связаться с Серафиной и узнать, сумела ли она вернуться обратно в Лазурию.

– И не думай! – резко сказала Сананда. Потом подозвала стражника и велела ему привести Сьюму.

– Но… – начала было Нила.

– Ты нездорова, моя бедная доченька. И должна отдохнуть, – вздохнул Аран, его лицо исказилось от горя. – Из-за всех этих ужасных событий твой разум пострадал.

Нила потрясенно уставилась на отца.

– Что ты такое говоришь, пита-джи? Мой разум в полном порядке.

Аран накрыл руку дочери своей ладонью.

– Подумай, что ты нам только что рассказала. Будто бы сны стали явью, выдуманные ведьмы существуют на самом деле, в Антарктике живет чудовище, а в каком-то палаццо обитает хороший терраход. Тебе нужна помощь, и мы тебе ее окажем. Не волнуйся, все это останется между нами, мы сохраним твой секрет. Больше никто об этом не узнает.

– Подождите-ка, – пролепетала Нила, не веря своим ушам. – Вы что же… считаете меня сумасшедшей?

Заслышав беспокойство в голосе хозяйки, Оода принялась раздуваться.

– Нет, прия, мы не думаем, что ты сумасшедшая. Мы с твоей матерью полагаем… что ты пережила страшное потрясение, только и всего, – успокаивающим голосом произнес Аран. – Только богам ведомо, чего ты навидалась. Нападение на Лазурию, убийство твоих дяди и тети, жестокое обращение в плену… от такого кто угодно захворает. Удивительно, как тебе удалось ускользнуть из лагеря этого негодяя Трао и вернуться к нам.

– Но я приплыла сюда вовсе не из его лагеря! Я приплыла из пещеры йеле! – сказала Нила довольно громко.

Аран взглянул на Сананду и изрек:

– Покой и отдых.

– Все, что я рассказала, правда! Кто-то пытается выпустить чудовище на свободу. Неужели вы не понимаете, какая опасность нам угрожает? – расстроенно спросила Нила.

– Легкая пища, приятные глазу цвета, – вторила мужу Сананда.

– Я должна немедленно связаться с Серафиной! – в отчаянии запротестовала Нила.

В дверях появилась Сьюма.

– Вы посылали за мной, Ваша Милость?

– Принцесса нездорова. Проводи нашу дочь в ее покои и проследи, чтобы ее никто не беспокоил.

– Слушаюсь, Ваша Милость, – кивнула Сьюма. Она подплыла к Ниле и взяла ее под руку. – Идем-ка, принцесса.

– Все будет хорошо, вот увидишь, – пообещала дочери Сананда. – Кираат, маг-медик, тебя осмотрит. При хорошем уходе ты быстро придешь в себя.

– Нет, не приду! – возразила Нила. – Я и так в себе!

– Идем же, принцесса! – уговаривала Сьюма. – Ни к чему так волноваться.

– Нила, дитя, отправляйся в свою комнату без скандала, прошу тебя, – взмолилась Сананда со слезами на глазах. – Не заставляй меня просить стражей тебя сопроводить. Это никому не нужно.

Нила открыла было рот, чтобы запротестовать, потом закрыла, поняв, что это бесполезно. Чем больше она перечит родителям, тем крепче их уверенность в ее безумии.

– Вы совершаете ужасную ошибку, – заявила она.

Мать поцеловала Нилу в одну щеку, отец – в другую. Принцесса не стала целовать родителей в ответ.

Сьюма вывела русалочку из столовой, кудахча над питомицей, словно та снова стала ребенком, но Нила почти не слышала слов старой няни. Оода, раздувшаяся, точно полная луна, следовала за ними. Сьюма крепко держала Нилу за руку, пока они плыли по длинному, увешанному зеркалами коридору, ведущему в комнату принцессы. И тут Нила услышала какой-то звук.

Пугающий, низкий, булькающий звук.

Очень похожий на смех Аббадона.

10

– Ты слышала? – спросила Нила.

– Что именно? – не поняла Сьюма.

– Смех.

– Наверное, это конюхи. Конюшни прямо под нами.

Нила высвободилась из железной хватки Сьюмы и подплыла к ближайшему окну. По двору конюшни плыл конюх, с трудом удерживая за поводья норовистого гиппокампа. Конюх не смеялся.

«Это был смех Аббадона, я уверена. Почему я его слышу? – встревоженно подумала Нила. – Я не творила заклинание оки, чтобы следить за чудовищем, и у меня нет дара видений, как у Авы. Может, родители правы, и я просто схожу с ума».

Сьюма снова взяла Нилу за руку и потянула за собой.

– Пусти! Ты обращаешься со мной, как с ребенком!

– Потому что ты ведешь себя как дитя неразумное. Идем. Такое агрессивное поведение – это еще одно доказательство твоего помешательства, – глубокомысленно заметила Сьюма.

– Помешательства? – прошипела Нила. – Я не чокнутая!

– Ха. Еще одно доказательство. Сумасшедшие никогда не признаются в своем безумии, – сказала нянька.

– Сьюма, я встревожена и напугана, потому что в морях творятся очень нехорошие вещи. А мои родители ничего не делают, чтобы воспрепятствовать злу.

Нянька поцокала языком.

– Именно эти страхи избороздили твое лицо морщинами и повредили разум. Лицо, конечно, важнее. Ты должна перестать беспокоиться, дитя. Император Аран не допустит, чтобы с нами случилось что-то плохое, он поговорит со своими советниками, и они все уладят. Таков порядок. Порядок, заведенный много лет назад.

Поняв, что няню ей не убедить, Нила умолкла.

Через несколько минут они подплыли к покоям принцессы.

– Ну вот, – сказала Сьюма. – Перед тем как плыть за тобой, я послала за моржовым молоком. После чашечки горячего напитка жизнь сразу наладится, вот увидишь. Оода, а ну-ка прекрати!

Рыба-собака, чутко улавливавшая плохое настроение хозяйки, так переволновалась, что раздулась до невообразимых размеров. Теперь она поднялась под потолок и принялась носиться кругами.

– Оставь ее в покое. Она сдуется, когда успокоится, – сказала Нила, привыкшая к выходкам Ооды.

Сьюма торопливо подплыла к окну и задернула занавески. Потом расчесала длинные волосы Нилы, так что они заблестели. Когда она закончила, приплыла служанка, неся чашку моржового молока и поднос со сладостями.

– Отдыхайте, принцесса, – сказала она. – Скоро прибудет маг Кираат и подлечит вас.

Нила натянуто улыбнулась. Потом улеглась на мягкую кушетку.

Сьюма укрыла принцессу покрывалом из морского шелка и удалилась, тихо прикрыв за собой дверь.

Как только дверь закрылась, Нила сбросила с себя покрывало, метнулась в туалетную комнату и схватила с полки почтовую сумку, с которой приплыла во дворец. Зачарованные прозрачноморским заклинанием кусочки кварца, которые дала русалочке Вража, все еще лежали внутри. Принцесса положила в сумку немного денег, наряд баламутки и еще кое-какую одежду.

Терзавшая Нилу злость не прошла, наоборот, стала сильнее. Пить моржовое молоко, лопать сладости и отдыхать? Это вряд ли! Принцесса намеревалась улизнуть из дворца и отправиться в Лазурию.

Русалочка достала из сумки прозрачноморский камешек. С его помощью можно выбраться из дворца. А что, если в коридоре поставили стражей? Они увидят, что дверь комнаты открылась и закрылась. Нужно осторожно выглянуть в коридор.

Взявшись за дверную ручку, Нила повернула ее, но ничего не произошло. Дверь не открывалась.

Сьюма ее заперла.

11

Подводный вход в палаццо герцога тонул во тьме. Шары с лавой, висящие по обе стороны от высоких двойных дверей, не горели. Каменные лица молчали.

Серафина постучала, и от этого прикосновения дверная створка открылась.

«Странно, – подумала принцесса. – Почему дверь не заперта?»

Она посмотрела направо, налево, чувствуя себя не в своей тарелке. Тут и там в течении мелькали темные фигуры, но большинство дверей и окон других дворцов-палаццо были заперты. Лагуна сильно изменилась с тех пор, как принцесса была здесь в последний раз.

Серафина тоже изменилась. Бесконечное плавание в течение нескольких недель сделало ее тело поджарым и упругим, скулы заострились, одежда была поношенная и заляпанная илом. Русалочка походила на потрепанную жизнью бродяжку, а никак не на наследную принцессу.

Неделю назад она рассталась с Лин и поплыла на запад, к Средиземному морю, потом повернула на север, к Адриатическому морю, стараясь выбирать уединенные течения. Она знала: возвращаться в Лазурию очень опасно, поэтому перед возвращением хотела узнать у герцога как можно больше: много ли солдат осталось в городе, где можно от них укрыться. А главное, принцесса надеялась узнать, что сталось с ее семьей, маталийцами и Блу.

– Эй! – позвала она, вплывая в дверь. – Здесь есть кто-нибудь? Блу? Гриджио?

Никто не ответил. Серафина медленно двинулась по коридору, настороженно прислушиваясь, чувствуя, как от нервного напряжения покалывает плавники. Вынырнув из бассейна в доме герцога, принцесса сразу же поняла: случилось что-то плохое. В библиотеке было темно, ни лампы, ни огонь не горели. Русалочка оперлась о край бассейна, чтобы приподняться, и порезала ладонь осколком стекла.

– Ой! – вскрикнула она. – Герцог Армандо! Вы здесь?

Нет ответа. В бассейне плавало с дюжину биолюминесцентных рыбок. Русалочка сотворила заклинание иллюмината, и рыбки ярко засветились. В отбрасываемом ими синеватом свете Серафина смогла получше разглядеть библиотеку и ахнула: разбитые статуи, разрубленные картины, поломанная мебель, книжные шкафы перевернуты, а их содержимое в беспорядке разбросано по полу.

Вдруг русалочка услышала быстро приближающиеся шаги. Что-то просвистело у нее над головой, и Серафина поспешно нырнула в бассейн. Вынырнув, она увидела, как ко дну пошла сковородка, а у края бассейна появилась перепуганная женщина.

– Филомена? Это я, Серафина!

– Oh, mio Dio! Che cosa ho fatto? Mi dispiace tanto![1]1
  Бог мой! Что я наделала! Мне так жаль! (ит.)


[Закрыть] – пролепетала кухарка сквозь слезы.

– Вы говорите слишком быстро, я вас не понимаю. Вы понимаете по-русалочьи?

Филомена кивнула.

– Простите, принцесса, – запинаясь, произнесла она. – Я не видеть, что это вы. Я думать, Трао и его солдаты снова приходить. – Она заплакала. – Герцог мертв. О, принцесса, он мертв. – Женщина тяжело осела на пол.

– Нет! – воскликнула Серафина. Трясущимися руками она оперлась о край бассейна, вылезла из воды и уселась рядом с Филоменой.

– Это случиться ночью, когда вы и принцесса Нила здесь, – продолжала Филомена. – Приходить человек… с ним другие люди. Они пытать герцог, а потом убить.

Серафину охватило острое чувство вины.

– Это случилось из-за нас, да? – проговорила она. – Из-за нас с Нилой. Герцог погиб из-за нас.

Филомена покачала головой:

– Нет, дитя. Они знать, что вы сбежать, и все равно убить его. Они хотеть информация, и думать, что у герцог она есть.

«Талисманы», – сообразила Серафина.

– Прошу вас, Филомена, это очень важно, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал мягко. – Люди, которые сюда приходили… Вы слышали, о чем они говорили?

Филомена с силой потерла лоб костяшками пальцев, будто пытаясь выдавить у себя из головы нужные сведения.

– Один человек… носить солнечные очки.

– Рейф Бяменесьо, – пробормотала Серафина.

– Да. Он кричать на герцог. Одно и то же, снова и снова. Он бить его, старого милого человека. – Кухарка вновь залилась слезами.

Серафина взяла женщину за руку.

– Что он говорил?

– Он говорить: «Где он? Где камень Нерии?» А герцог говорить, что не знать, но Бяменесьо не верить.

Серафина мысленно выругалась. Теперь она была уверена: Трао знает, как выглядят талисманы. Он рассказал об этом Бяменесьо и натравил его на герцога. Откуда же он узнал? Даже йеле этого не знали. Неужели Трао плавал в Атлантиду и разговаривал с леди Талией? Нет, не может быть, ведь Талия сказала, что после разрушения Атлантиды не видела ни одной живой души.

– Бяменесьо еще что-то говорил? – спросила принцесса.

– Нет, но он кое-что брать. Картина. Мария Терезия.

Серафина вспомнила портрет красивой испанской инфанты с грустными глазами, в пышных одеждах, с роскошными украшениями. Бедняжка утонула много веков назад, когда на ее корабль напали пираты.

– У вас есть какие-то предположения? Зачем ему это понадобилось? – спросила принцесса.

Филомена покачала головой.

У Серафины остался еще один вопрос, и ей пришлось собрать все свое мужество, чтобы его задать.

– Вы знаете, что случилось с Хищниками? Один из них, Блу, был серьезно ранен.

– Нет. Было большое сражение. Некоторые Хищники пострадать, некоторые погибнуть. Тела плавать в воде, я не мочь на них смотреть. Простите.

Голос Филомены сорвался, и Серафина поняла: нельзя больше давить на женщину.

– Спасибо, что рассказали мне все это, Филомена, – поблагодарила она. – Что вы теперь будете делать? Останетесь здесь?

– Si, si. Сын герцога скоро приезжать из Рима, теперь он герцог. – Женщина сжала руку Серафины. – А вы, вы уходить, принцесса. Здесь для вас небезопасно.

Серафина обняла кухарку и уже собиралась попрощаться, как вдруг Филомена сказала:

– О, принцесса, я забыть! Герцог оставлять кое-что для вас.

Она поспешно вышла из комнаты, потом вернулась, неся в руках деревянную коробочку.

– Он давать это мне в ночь, когда принцесса Нила и вы приходить, после того как вы лечь спать. «Если со мной что-то случиться, ты отдать это принцессе», – так он сказать. Я спрятать это на своей кухне, под помидорами.

Серафина открыла коробочку. Внутри лежали двадцать монет (золотых трокий) и маленькая раковина-каури. Принцесса приложила ее к уху. Раздался голос герцога, и у русалочки сжалось сердце.

Милая принцесса!

Сегодня ночью я получил важные новости. Ваш дядя жив, его видели недалеко от Гибралтарского пролива. Мой источник сообщает, что он действительно направляется в Северное море, чтобы объединиться с кобольдами. Не будем терять надежду и посмотрим, что готовит нам день грядущий.

Если случится что-то непредвиденное, если меня захватят в плен или убьют, не возвращайтесь домой. Плывите в Матали. Хищники проводят вас и принцессу Нилу во дворец. Маталийцы – преданные друзья Миромары, они предложат вам убежище. Если же вы не последуете моему совету (а я боюсь, что так и будет), знайте, что в Лазурии очень опасно. Не дайте заметить себя. На фабре есть один дом, там безопасно: Базальтовая улица, дом 16. Пароль – «морская звезда».

Будьте храброй, принцесса, но будьте начеку. Никому не верьте.

Всегда Ваш,

Армандо

Серафина опустила руку с зажатой в ней каури. Дядя Валерио, брат ее матери и главнокомандующий Миромары, жив. Русалочка ощутила прилив радости и надежды. Если дядя сумеет договориться с кобольдами, он соберет армию и отвоюет Лазурию. Морские гоблины грозные бойцы, если кто-то и сумеет дать отпор захватчикам, так это они.

Однако счастье принцессы быстро померкло, стоило ей вспомнить видение Авы, которое они все увидели после того, как Ава сотворила заклинание конвока в пещере йеле. В этом видении гоблины были ее врагами, а вовсе не союзниками. Она увидела себя на поле боя, командующей солдатами, а на другом краю поля стояла гоблинская армия. Один из гоблинов подкрался к Серафине сзади и занес над ней топор.

Наверняка этому есть простое объяснение, сказала себе принцесса. Есть четыре гоблинских племени: фойеркумпели, хельблезары, мейертойфели и экельшмуцы. Возможно, одно из них встало на сторону Трао, и именно с этим племенем она и собиралась сразиться в том видении.

– Вы теперь плыть в какое-то безопасное место? – спросила Филомена.

– Я отправляюсь в Лазурию, – ответила Серафина. Невзирая на предупреждение герцога, она знала: необходимо вернуться домой.

– Как вы туда попасть? Лагуна полно солдат. Вам нельзя в таком виде. – Филомена указала на наряд баламутки, в котором путешествовала Серафина. – Если вы плыть через Лагуна, вы выглядеть, как житель Лагуна.

Серафина пропела заклинание иллюзио, и ее волосы окрасились в розовый цвет.

– Нет, – сказала Филомена. – Теперь вы походить на анемон.

Серафина пропела другое заклинание, и волосы стали зелеными.

– Теперь вы выглядеть, как лягушка. Сделать волосы черные, но длинные.

Принцесса попробовала, и Филомена улыбнулась. Кухарка развязала красный шелковый шарф, который носила на шее, и повязала его вокруг головы Серафины, сделав узел у основания шеи, так что концы свободно свисали. Затем сходила на кухню за своей сумочкой, из которой извлекла объемную косметичку.

– Терраходовская косметика? Она же смоется, – усомнилась Серафина.

– Вся эта косметика водостойкая. Разве дама-венецианка может пользоваться какой-то другой? – ответила Филомена.

Она густо подвела Серафине глаза черным карандашом, нарисовала ей родинку-мушку и накрасила губы русалочки темно-красной помадой, после чего вдела в уши принцессы свои собственные золотые серьги-колечки.

Наконец Филомена отступила на шаг, оценивая свою работу, и нахмурилась.

– Одежда не годится. Вы не мочь пропеть над ней песни тоже?

Серафина оглядела свою черную тунику и превратила ее в длинное черное платье. Потом – в тунику в цветочек. Потом – в красное платье.

Каждый раз Филомена качала головой.

– Нет, сделать его вот так. – Она расстегнула несколько верхних пуговиц блузки, под которой обнаружилось красивое бюстье.

– Ладно, – скептически кивнула Серафина.

Она пропела другое заклинание, и верхняя часть ее туники превратилась в бюстье, а нижняя – в короткую, пышную юбку.

– Si! Так намного лучше, – довольно кивнула Филомена. – Только верх делать больше.

Серафина снова запела, и бюстье увеличилось в объеме, так что едва не сваливалось.

– No, cara, no. La tua sfaldamento! – Кухарка приложила ладони к внушительному бюсту и приподняла его. – Capito?[2]2
  Нет-нет, дорогая, твой бюст. Понимаешь? (ит.)


[Закрыть]

– Сделать их больше? Они и так уже у меня под самым подбородком, когда я в этой штуке!

– Si! Maggiore! Больше!

Серафина «утянула» бюстье, потом посмотрела на свое декольте.

– Такое впечатление, что передо мной две подводные горы, а между ними – впадина, – пожаловалась она, рассматривая свое отражение в воде бассейна. – Я вижу только свою грудь!

– Buono! Солдаты тоже видеть, – кивнула Филомена. – А не лицо. – Кухарка поднялась. – Так, вы не плавать вот так, одни локти. – Она изобразила стремительные движения Серафины. – Жительницы Лагуны плавать вот так. – Она вскинула голову, соблазнительно улыбнулась и повела бюстом. – Когда находиться в Риме, вести себя как римлянин. Когда находиться в Лагуне, вести себя как жительница Лагуны. Качать бедрами! Трясти плавниками!

– Я постараюсь, – неуверенно сказала Серафина, гадая, сумеет ли она качать бедрами, как Филомена. – Спасибо, – добавила она, убирая в карман подводные деньги, которые ей оставил герцог. – Спасибо за все.

Кухарка замахала руками.

– Взять это. – Она протянула Серафине свою косметичку. – Не благодарить меня сейчас. Благодарить, когда попасть на ту сторону.

– Если я туда вообще попаду, – пробормотала принцесса.

Она нырнула в бассейн и исчезла под водой.