Текст книги "Нежданно-негаданно"
Автор книги: Дженнифер Эшли
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Он убрал волосы с ее лица и прошептал:
– Диана… дорогая.
Она ответила ему жарким поцелуем. Пока Диана Уэрдинг снова не возненавидела его, надо было поспешить насладиться ею сполна. Хотя он знал, что ненависть была искусственной.
Ее губы стали горячими, как пламя. Она явно знала толк в поцелуях, этакий чертенок! Он продолжил гладить ее ягодицы.
«О, дорогая, вместе мы сожжем дотла весь этот остров!»
Вдруг на его лицо упала маленькая тень. Он поднял взгляд – сверху на него смотрели серо-голубые глаза.
Диана вздрогнула, быстро прикрыв корсетом обнаженную грудь.
– Изабо…
Девочка мрачно взглянула на нее. Распущенные волосы развевались на ветру, маленькое платье приподнималось. Под ним были надеты мальчишеские бриджи, копия тех, что носила ее мать. Изабо резко отвернулась и бросилась прочь.
Диана вскочила, поспешно поправляя платье. Джеймс не смог так же быстро подняться. Оказавшись на ногах, он ринулся вслед за ней.
– Диана!
Она бежала не останавливаясь. Джеймс мчался вдогонку. Тропа вела вниз со склона, вокруг скал, извиваясь. Маленькая фигурка Изабо уже была на полпути к дому. Нагнав Диану, Джеймс ухватил ее за плечо.
– Не глупи, – тяжело дыша, сказал он. – Ты опозоришься, если придешь домой в таком виде.
Хоть в этом она с ним согласилась, позволив помочь ей с корсетом. Он застегнул все пуговицы, включая верхнюю, которая была расстегнута с самого начала.
Диана сжала руки в кулаки и замахнулась на него, сверкая глазами:
– Вы!..
Затем развернулась и побежала по дороге за дочерью. Когда Джеймс добрался до сада, там никого не было – ни Изабо, ни Дианы, ни лейтенанта Джека. Открытые ворота поскрипывали на ветру.
Внизу слышался шум прибоя. Озорной вихрь покачивал деревья и шевелил суккуленты на камнях. Повсюду росли голубые и красные цветы. Среди всего этого благолепия стоял дом с чуть неровными боками и нависавшими над крышей деревьями. На открытых окнах висели кружевные занавески, сшитые Дианой.
Хейвен… Чудесное название. Зло и жестокость реального мира были невозможно далеки от этого тихого безопасного уголка. Таким он по крайней мере казался.
Когда-то, давным-давно, такая же безоблачная атмосфера царила в доме Ардморов в Чарлстоне. Он играл в саду с братом и сестрой, они ссорились, даже дрались иногда, потом мирились; бегали наперегонки и лазали по заборам. Джеймс и Пол частенько вступали в схватку, и Онория тут же начинала ворчать на них. Помнится, она владела довольно сильным ударом по ногам. Джеймс никак не мог представить, чтобы сейчас его величавая сестра проделывала нечто подобное.
Их дом всегда был наполнен весельем. Он вспомнил нежный голос матери и более раскатистый отца; как в саду наталкивался на родителей, целующихся в тени магнолий. На такие глупости, думал он в свои одиннадцать, у него точно никогда не будет времени.
Мама гладила отца по колену, заливаясь румянцем. Отец тихо, спокойно улыбался. Он-то знал, что значит быть влюбленным.
Теперь дом почти опустел. Родители умерли от тифа, когда Джеймсу было четырнадцать. Умер и Пол. Осталась только Онория. Ей сейчас был тридцать один год. Замуж она так и не вышла и жила одна, приглядывая за безмолвным домом. Последний раз Джеймс приезжал туда четыре года назад, но почувствовал отторжение. Одиночество совсем погубило Онорию. Они постоянно ссорились, и в конце концов Джеймс уехал.
Здесь, в этом святилище, ей бы понравилось, неожиданно подумал он. Онория даже с Дианой смогла бы подружиться. Леди Уэрдинг, жена прославленного героя морского флота, получит лучшие отзывы о себе в книге сестры Джеймса.
Дверь библиотеки открылась, и в саду показался адмирал Локвуд. Увидев Джеймса, он кивнул ему и отправился дальше по своим делам. О, вот еще один плюс для Онории, размышлял Джеймс. Диана была дочерью высокопоставленного адмирала. Такая родословная вполне удовлетворяла даже светских девиц из Чарлстона.
Из дома вслед за дедом вышла Изабо. Тут Джеймс заколебался: глухой ребенок не вызовет восторга. Надо будет ее осторожно представить. За все время, проведенное здесь, он даже почти забыл о глухоте Изабо. Конечно, ему не всегда был понятен язык жестов, но он старательно учился: «джоо» означало «Джеймс», «маа» – «мама». Деда она звала похожим на бульканье звуком.
Сегодня Изабо видела, как Джеймс целовал ее маму, да еще в столь компрометирующей позе. Ему даже померещился голос его сестры, говоривший: «Джеймс! О чем ты только думал?» Что ж, его ответ был бы прост: «Я думал, что мне нравится ее целовать».
Тут, увидев Джеймса в саду, Изабо неожиданно развернулась, плавно, как корабль с опытной командой, и направилась в его сторону. Красивые ярко-рыжие детские волосы развевались на ветру.
Она похлопала его по плечу – жест означал, что ей нужно было что-то сказать. Затем последовало множество знаков, сопровождавшихся писком и глухими звуками. Джеймс разгадал только два знака: «мама» и «там».
Он покачал головой:
– Прости, Изабо. Я тебя не понимаю.
Девочка начала заново. Доведя лекцию до конца, она, подбоченившись, ждала его реакции. Но Джеймс опять ничего не понял.
– Что ты пытаешься сказать?
Изабо раздраженно закатила глаза. Какими же глупыми бывают эти взрослые! Джеймс обязательно должен попросить Диану, чтобы она показала ему больше знаков. Вот лейтенант Джек учился гораздо быстрее.
Она схватила его за руку и вытащила на неогороженную площадку рядом с воротами, где начала бегать вокруг него, не отпуская рук. Изабо смотрела вверх, надеясь, что хоть это он поймет. Она ускорила шаг.
Тут Джеймс догадался. Онории в детстве тоже нравилась эта игра. Еще она любила кататься на перилах. Может, она до сих пор этим увлекается? Нет, вряд ли.
Он быстро закружился, держа Изабо. Ее ноги оторвались от земли, и она громко смеялась. Очень веселая была игра.
Казалось, целая вечность прошла с тех пор, как он так «летал» со своей сестрой. Ему тогда было пятнадцать лет. Когда на улице шел дождь, они играли в доме, в огромном зале с красивыми высокими потолками, где эхом раздавался звонкий смех Онории.
Рядом показался адмирал. Прислонившись к воротам, он наблюдал за ними. Джеймс покрутил Изабо еще несколько раз, подкинул вверх и осторожно опустил на землю. Он тяжело дышал; недавно зажившая рана снова заболела.
– Давай пока закончим, солнышко.
Изабо хихикнула и, пошатываясь, направилась к пляжу, изображая головокружение.
– Она глухая не от рождения, – сказал адмирал, провожая девочку взглядом. – Была вполне здоровым ребенком. И очень шумным, насколько это известно моим чувствительным ушам. Диана всем про нее рассказывала и очень гордилась ею. Друзья, естественно, были удивлены, что она стала матерью. Потом, в два года, Изабо подхватила лихорадку. И Диана заболела, но быстро выздоровела. Изабо тоже в конце концов поправилась, но болезнь дала осложнения. Слух пропадал постепенно, не сразу. Сейчас она сможет услышать только очень громкие звуки. Да и то сомневаюсь. – Он помолчал секунду. – Сэр Эдвард винил в этом Диану.
Джеймс уже понял, что Уэрдинг совсем не нравился адмиралу.
– Но почему?
Отойдя от ворот, адмирал направился вниз по тропе, на которой, все еще пошатываясь, стояла Изабо. Джеймс последовал за ним.
– Ну, Эдвард, конечно, хотел мальчика. И его очень злило, что Диана так радовалась дочери. Когда Изабо потеряла слух, он сказал, что причина тому – гордость и легкомыслие ее матери. Мол, Господь наказал тебя, Диана, и это ты во всем виновата.
– Как жаль, что он уже умер, – проникновенно произнес Джеймс. – Я бы с радостью убил его.
Адмирал искоса взглянул на него. Видимо, думал, что Джеймс преувеличивает, но это было не так.
– Эдвард стыдился Изабо. Он хотел упрятать ее в детский дом и никогда больше не вспоминать о ней. Меня поразила его уверенность в том, что Диана сдастся. Они ссорились день и ночь. Она даже угрожала ему разводом. Наконец он уступил, хоть и очень грубо.
Они прогуливались вдоль пляжа, как два приятеля. Рядом шумели волны, выползая на песок. Приподняв юбки, Изабо скакала вокруг Джеймса и адмирала. Вода брызгала из-под ее башмаков.
Джеймс легко представлял себе мощное противостояние Дианы по такому важному для нее поводу. Эти гневно сверкающие голубые глаза, растрепанные волосы, извивающиеся, как у горгоны Медузы. Своими шипами она могла бы кого угодно разорвать. Он надеялся, что именно так она поступила и с мужем.
С угрозами она, видимо, хорошо постаралась. В Англии развод всегда был чреват полным крахом. Естественно, легендарный сэр Эдвард не потерпел бы такого пятна на своей репутации.
«Он был обманщиком!» – вспомнил Джеймс слова Дианы.
– А как погиб сэр Эдвард? – спросил он. – Надеюсь, жутко и мучительно?
Адмирал снова внимательно посмотрел на него.
– Да, жутко. Его разорвало на части артиллерийским снарядом. Смерть наступила мгновенно. Это произошло в битве при Кадисе – два фрегата против пяти французских кораблей. Этого вообще не должно было произойти. Теперь останки Эдварда покоятся на дне морском.
– Он действительно был героем? Или просто счастливчиком?
– Не знаю, – уныло ответил адмирал. – Но он получил множество наград. Сейчас он мертв, и на этом, думаю, стоит закрыть тему. А как насчет тебя? Ты тоже везучий?
Джеймс тут же вспомнил множество случаев, когда удача решительно отворачивалась от него.
– Я сам строю свой успех при любой возможности.
«Вот, например, когда встретил дочь адмирала Локвуда в саду графства Кент. Эта женщина знала секреты острова Хейвен».
– Да, случайности порой заводят нас дальше, чем мы думаем, – задумчиво согласился адмирал, разглядывая песок под ногами.
Джеймс глубоко задумался. Он никогда прежде не чувствовал угрызений совести, которые, по его мнению, только мешали жить. Сейчас, смотря на адмирала, он испытывал тяжелейший приступ: на своем пути к справедливости он рисковал растоптать этого человека. Где-то в Хейвене таился ключ, к которому Джеймс подобрался очень близко. В памяти всплыли последние секунды жизни его брата: с запекшейся вокруг рта кровью Пол взял с него обещание, исполняя которое Джеймс и стал человеком-легендой.
Стыд и сожаление о чем-либо не имели места в той ситуации. Но почему-то сейчас переживания брали верх, что совсем не радовало.
– Да я бы привязал этого сэра Эдварда Уэрдинга к дулу пушки, – сказал он, – чтобы он прочувствовал первый выстрел.
– Ты жестокий человек, Ардмор.
– Иначе долго не протянешь. Кстати, английские адмиралы тоже не из самых мирных людей.
Локвуд покачал головой:
– Битва – это другое.
– Хотите сказать, там не пленяют людей, заставляя их молить о пощаде? Те, кого я убил, заслуживали такой участи. Кого унизил – тоже.
– Возможно, но тебе это действительно нравится?
– Боюсь, что так, адмирал. Пираты и каперы – это романтично, но почти все они невероятно жестоки и жаждут крови. В нескольких лондонских библиотеках есть упоминания о пиратах, которые режут женщину пополам, потому что она не захотела сдаться. Вот поэтому я беспощаден.
Несколько минут они шли молча. Изабо прыгала среди волн, беззвучно напевая. Адмирал заговорил первым:
– Ты, наверно, удивился, что тебя спасла семья английского адмирала.
Джеймс пожал плечами.
– Ну, золото и в мусоре блестит.
– Ты мне льстишь. Однако… капитан Ардмор, простите мне мое замечание, но мне не хочется, чтобы моя дочь влюбилась в такого, как вы.
На долю секунды Джеймс остановился.
– Она не влюблена в меня.
– Изабо мне все рассказала: она видела, как ты целовал Диану. Дочь, в свою очередь, не отрицала этого, и ей было очень стыдно.
– Это не означает влюбленность.
Хотя Джеймс уже мечтал взять Диану с собой, показать ей Чарлстон и дом, построенный его отцом. Она бы почувствовала тепло южных ночей и узнала другую сторону характера Джеймса Ардмора. Но вряд ли столь приятным мечтам суждено сбыться.
– Джеймс, я не хочу видеть, как разобьется ее сердце.
«Нет, адмирал, это скорее всего будет мое».
– Из-за меня с ней такого не случится, ведь она мне вообще не доверяет. Я не нравлюсь ей, это точно. Вот уеду, и она сможет влюбиться в лейтенанта Джека.
Адмирал ничего не ответил. На горизонте собирались кучевые облака. Солнце окрасило их верхушки в белый цвет, нижняя часть почернела.
– Что тебе о нем известно? – спросил Локвуд. – О лейтенанте Джеке, я имею в виду.
– То, что я сообщил вам, когда очутился здесь, – ничего. Я никогда не знал его имени. На корабле он не представлялся мне лично.
– И все же ты спас его? Почему?
Джеймс посмотрел на облака, потом на Изабо. Она наклонилась за ракушкой.
– Когда начался шторм, он освободил меня от цепей, дал возможность спастись. Потом я увидел, как вода уносит его, и решил отплатить за помощь.
– Весьма похвально!
– Ну, я уже говорил про золото в мусоре, – сказал Джеймс, снова пожимая плечами. – Кстати, как он сейчас?
– У него сильно болела голова, но он отказывался от помощи, пока не потерял сознание. Джессапу пришлось отнести его наверх. Сейчас он лежит с повязкой на лбу, шторы мы задернули.
Джеймс заложил руки за спину.
– Жаль, я так мало знаю о нем…
– Но ты мог бы помочь ему! Или выяснить, какую угрозу он может представлять.
– Он мне нравится. Не хотелось бы драться с ним, когда настанет пора уезжать. Если он вспомнит, кто я, то сочтет своим долгом остановить меня.
– Именно поэтому ты не хочешь с ним драться?
– Нет, потому что он проиграет. Ненавижу убивать без особой надобности.
Адмирал молча посмотрел на него и ответил:
– Я обещаю тебе, что этого не произойдет.
– Очень мило с вашей стороны.
– Эх… сложный ты человек, Ардмор.
– Кто только не говорил мне об этом! Вот только моя сестра так не считает. Мол, делайте все, как говорит Джеймс, он ведь такая прелесть. Правда, сама она еще ни разу не следовала собственному совету. Но ее решительность беспредельна – она заставит любого французского адмирала ретироваться в Гавр.
Локвуд расхохотался.
Джеймс никак не мог понять, почему Онория постоянно пребывает в его мыслях. Их последнее расставание было очень натянутым. Более того, она послала его к черту и велела оставаться там как можно дольше. Пока сам не умрет. Что ж, ее желание почти сбылось!
Джеймс нравился адмиралу и против своей воли испытывал взаимное чувство. Если Локвуд не захочет быть заодно с ним, придется его заставить. Как-нибудь помягче, разумеется, потому что в противном случае Диана тут же застрелит его.
– Похоже, надвигается шторм, – сказал адмирал, указывая на облака. – И довольно сильный. Надо помочь Джессапу задраить люки, а лейтенанта Джека сейчас лучше не трогать.
Он повернулся, маня Изабо. Девочка еще несколько раз покружилась в своем танце и, подбежав, схватила обоих мужчин за руки.
Джеймс с удовольствием держал маленькую детскую ладошку. Он посмотрел вниз – Изабо весело улыбалась ему. Тут ему снова вспомнился день, когда он застал в саду влюбленных родителей. Глупые люди, подумал он тогда. Но в то же время был счастлив. Джеймс ощущал разницу между проявлениями любви и вульгарностью. Изабо, видимо, тоже.
– Адмирал, – сказал Джеймс, когда они повернули обратно к саду, – а что у вас хранится в тех ящиках под землей?
Глава 8
Буря разыгралась, как только Диана уложила Изабо в постель. Вспышка молнии ярчайшим пламенем озарила комнату девочки. Почти сразу же послышались раскаты грома, заглушавшие испуганный визг Изабо.
Свирепый шторм всегда вызывал у Дианы и радость, и страх. В Лондоне редко увидишь такую молнию, как здесь, в беззащитном Хейвене. Ветер свистел под карнизами и в печных трубах. Весь дом скрипел – казалось, его сейчас унесет в море. Деревья царапались о крышу и окна, пытаясь утащить за собой черепицу и стекло.
Изабо разделяла чувства Дианы к такой погоде. Распахнув огромные глаза, она смотрела в окно, а когда сверкала молния, девочка быстро ныряла головой в подушку. Несколько секунд Изабо ждала в «укрытии», затем снова поднималась и продолжала смотреть. Кроме страха, в непогоду Диана ощущала резкое возбуждение – как при поцелуе с Джеймсом Ардмором.
К ее великому ужасу, Изабо в красках рассказала отцу обо всем, что увидела. Девочке это показалось крайне забавным. Отец посмотрел на Диану так встревоженно, что она чуть не умерла со стыда.
Слава Богу, в это время вошел Джессап, сообщая, что лейтенанту Джеку совсем плохо, и Диана поспешила на помощь пострадавшему. Она дала ему настой из ромашки и наложила на лоб влажную повязку. Это должно было облегчить его мучения, и теперь она лишь надеялась, что гром не потревожит его сон.
Послышались новые раскаты. Взвизгнув, Изабо снова уткнулась в подушку. Диана тоже пригнулась.
В коридоре послышались голоса. Первым был глубокий баритон Джеймса Ардмора.
– Все в порядке? – спросил он. Ее отец усмехнулся в ответ:
– Изабо боится молнии, Диана – грома. Ничего, это не смертельно.
– А… ну, спокойной ночи, адмирал, – мягко сказал Джеймс.
– И вам того же, капитан.
«Шли бы вы отсюда, господа! – сердито подумала Диана. – Дайте уж нам, женщинам, побояться немножко!»
Двери закрылись, наступила тишина. Удары грома продолжались еще около часа. Окончательно утомившись от игры в прятки с непогодой, Изабо успокоилась и, сложив ладошки под щеку, заснула. Диана, тоже обессилев, прилегла рядом.
Блеснула молния. Диана стала считать: один, два, три, четыре, пять… Прогремел гром, уже меньшей силы и дальше чем за милю отсюда. Дверь в комнату тихо приоткрылась. Диана лежала недвижно и слушала: шагая медленно и бесшумно, человек подошел к кровати.
Она продолжала спокойно лежать, вдыхая его запах – теплый аромат мускуса и мыла. После приключения в пещере ему пришлось постараться, чтобы к ужину привести себя в порядок. Диане это было доподлинно известно: дверь в его комнату была не заперта, и она смогла беспрепятственно любоваться красивым телом, мышцами с бронзовым оттенком и упругими ягодицами. Они были бледнее, чем все остальное. А потом… Джеймс исчез из поля зрения.
Эта картина оставалась в памяти не только за ужином. Способна ли женщина так сильно хотеть мужчину? Должен ли его образ так долго терзать ее воображение? Стоит ли жалеть о том, что не вошла в комнату, когда он мылся? Весь в пене, мокрый, он бы обнял ее, промочив до нитки, и поцеловал. Она хотела этого всей душой и телом.
Матрас накренился. Джеймс лег на кровать, вытянувшись за ее спиной. Сильная рука обняла за талию, пронизывая теплом тонкую ночную рубашку. Он устроился, плотно прижав Диану к себе. Она чувствовала мягкий бархатный халат, одолженный Джеймсу ее отцом; их непокрытые ноги соприкасались. Привстав, он укрыл одеялами себя, Диану и Изабо.
Девочка повернулась и сонно взглянула на него. Затем вяло улыбнулась, помахала ему рукой и опять засопела. Ее дыхание выровнялось и утихло.
Диана ощущала невидимую силу, приникавшую в нее. Он положил руку ей на живот, и от ладони исходило необычайное тепло и без всяких ласк. Губы нежно прикасались к ее волосам, дыхание согревало. Так, без сна, они пролежали довольно долго, в то время как Изабо уже крепко спала. Несмотря на усталость, Диана не могла сомкнуть глаз.
Вдали тихо сверкнула молния.
Джеймс встал с постели – так мягко и беззвучно, что матрас почти не дрогнул. Он взял Диану за руку, призывая следовать за ним. Из кровати она выбралась менее грациозно, чем Джеймс, но Изабо это не помешало. Утомленная бурей, девочка не шелохнулась, даже когда Диана осторожно укрыла и поцеловала ее. Джеймс провел Диану к двери, и они вместе вышли из комнаты.
Дом был окутан мраком, но луна ярко светила с прояснившегося неба в незашторенные окна. Джеймс прижал Диану к стене, удерживая сильными руками. На ее губах застыл вопрос, но поцелуем он перебил возможную реплику. Ей безумно нравилось целовать его. Он нежно ласкал ее губы языком. В этот раз никаких грубых шуток и обольщения. Только долгий теплый поцелуй любви.
Он развязал ленточку, стягивавшую ее рубашку под шеей, и шероховатая ладонь скользнула внутрь разреза.
Это все, что ей было нужно: только Джеймс и его сила. Да, утром будет время задуматься о себе, отце, Изабо и своем затуманенном разуме. А сейчас Диана могла просто наслаждаться.
Он целовал ее так, будто всю жизнь стремился к этому. Губами ласкал ее шею, и она с легким вздохом запрокинула голову назад. Джеймс делал сейчас то, о чем она так мечтала в ранней молодости, будучи замужем. Эдвард с насмешкой отнесся к ее доверчивости, потом на два месяца ушел в море, а Диана мучилась, гадая, что сделала не так.
Когда Эдвард вернулся, она, истосковавшись, снова попыталась наладить с ним отношения, но его реакция опять была издевательской. В восемнадцать лет Диана считала себя виноватой в том, что муж не хотел ее. Свекровь постоянно твердила, что замужество быстро состарит молоденькую леди.
Запустив пальцы в длинные волосы Джеймса, она поспешила отбросить тяжелые воспоминания. Когда желание мужчины и женщины взаимно, подумала она, все должно происходить… как сейчас.
Она не стала говорить, что Изабо очень понравилось сделанное днем открытие, и она спросила Диану, когда они с Джеймсом поженятся. Скорее всего от такой информации он бы тут же вылетел из дома, запрыгнул в имевшуюся лодку и скрылся в морской дали.
Его мощный жезл уперся ей в живот. Джеймс не пытался скрыть своих желаний. Причин для усмирения страсти у него, видимо, вообще никогда не существовало. Диана хотела казаться бесчувственной – ведь для него сейчас все было банально: увидел женщину, захотел ее, поцеловал. И ничего больше.
Нет, старания были тщетны. Его поцелуи разжигали по всему телу негасимое пламя; руки, державшие в объятиях, поражали своей силой.
Он медленно поднял голову и погладил ее по щеке.
– Джеймс… – прошептала Диана.
Приложив палец к ее губам, он наклонился и еще раз поцеловал ее. Затем за руку повел в ее комнату. Он открыл дверь, и они вошли внутрь. В камине тускло горел огонь, свечи не были зажжены.
Диана остановилась посреди ковра, сглотнув ком в горле. В полной тишине он приблизился к ней и снова начал целовать, держа за руки. Диана решительно отступила:
– Нет, Джеймс.
Он с недоумением посмотрел на нее. Диана завязала рубашку, глядя куда угодно, только не на него. Сердце с трепетом колотилось, внутри по-прежнему все горело. Его зеленые глаза потускнели, взгляд охладел.
Отвергая Эдварда – а после рождения Изабо Диана все время пыталась это делать, – она всегда получала яростный ответ. А Джеймс был… абсолютно спокоен. Будто мог одинаково легко как взять ее, так и не трогать, если она не захочет.
– Что случилось? – спросил он низким голосом.
– Ничего…
Он нахмурился:
– Я чувствую, когда женщина без ума от мужчины. Ты горишь до сих пор. Так в чем же дело?
Диана пыталась холодно посмотреть на него.
– А нравственность – недостаточная причина?
– Только не для тебя.
Она даже рот раскрыла от возмущения.
– Да как ты смеешь!
– Диана, ради Бога. С пистолетом в руке ты приказываешь мне обнажить зад. Что ж, неплохой пример нравственности!
– Это была просто игра.
В его глазах промелькнула злость, но тут же опять сменилась хладнокровием. Он легко управлял собой.
– С такими играми ты рискуешь попасть в беду.
– Я знаю. Уже попала.
Он подошел и взял ее за плечи.
– Ты не играла. Ты хотела меня и того, к чему мы почти пришли. Теперь, когда я сам тебе это предлагаю, ты отступаешь. Я могу знать причину?
Его прикосновение было таким теплым… она хотела, чтобы это длилось вечно. Ее голос дрожал:
– Не уйдешь через секунду – мне придется закричать. Потом будешь сам объяснять отцу, как ты здесь оказался.
Джеймс прищурился.
– Думаю, он и так быстро догадается, чем мы тут занимались. А вообще… давай, позови его! Я расскажу ему много интересного про тебя.
Диана изобразила надменность.
– Не говори ерунды!
– Нет, так не пойдет. – Он отвернулся. Диана услышала поворот ключа в замке. Сердце екнуло. Джеймс подошел к ней, держа ключ в руке. – Ты пытаешься злить меня и себя, но я не могу понять зачем. Мы оба давно без ума друг от друга. Может, займемся делом, пока это пламя не сожгло нас изнутри?
Диана не слышала его. Она пристально смотрела на ключ вне себя от страха. Боялась она отнюдь не тех волшебных минут, которые они могли разделить сейчас в ее постели. Но ей страшно было представить, что будет потом. Она подумала об Изабо. Как девочка пряталась, не слыша грома, сотрясавшего весь дом.
Нет, она никогда не сможет. Никогда!
Он взглянул на нее озадаченно:
– Диана, что с тобой?
– Я не могу. Пожалуйста, не спрашивай почему.
– Мне кажется, я все-таки имею право знать, – не отступал Джеймс.
Она сжала руки.
– Это не совсем уместно…
Он швырнул ключ на стол, теряя наконец самообладание.
– Хватит уже твердить о правилах приличия, в которых ты ни черта не смыслишь! Ты боишься чего-то! Меня?
– Не льсти себе. Я никогда тебя не боялась.
– Другие женщины мне тоже это говорили. Нескольких я выбросил за борт. Они быстро учились уважению.
– Я не имею ни малейшего желания слушать про других твоих женщин! Знаю, я не первая в длинной очереди любовниц…
– Ну, тогда ты снова ничего не понимаешь. – Он шагнул ближе.
Он был действительно большой, высокий и очень сильный. В его глазах не было ни тепла, ни сожаления. Джеймс поднял ее, не дав даже закричать. У него были нежные руки. Пронеся через комнату, он уложил ее на кровать лицом вниз.
– Что ты делаешь? – тяжело выдохнув, спросила Диана.
– Собираюсь отшлепать тебя.
Она едва не задохнулась.
– Нет, ты не посмеешь.
– Почему же? Разве это не весело? Хотя у меня появилась идея получше.
Схватив подушку, Диана приготовилась отбиваться.
– Я уже сказала тебе, что нет!
Он пристально посмотрел на ее ночную рубашку, будто мог видеть сквозь ткань.
– Я не об этом. Ты не хочешь меня, поэтому, поступившись самолюбием, я просто скажу, что ты много теряешь. Кстати, я не верю тебе.
Джеймс не настаивал. Диана поняла, что испытывает разочарование от того, что ей так спокойно давали уйти. Ну какого черта она никогда не чувствовала то, что нужно!
Усевшись рядом с ней на кровать, Джеймс погладил ее по непослушным рыжим волосам и поцеловал их.
– Диана, я лишь собираюсь доставить тебе удовольствие. Ты хочешь этого?
Она попыталась покачать головой, но вместо этого решительно кивнула. Да. Джеймс откинулся к изголовью и развязал халат, открывая мускулистое тело с широкой грудью, покрытой темными волосами. Зеленые глаза чуть поблескивали в темноте. Он протянул ей руку:
– Иди сюда.
Диана не двигалась, и он принял это за колебания.
– Я обещаю, – мягко сказал Джеймс, – мы не сделаем ничего против твоего желания.
Наконец Диана сдалась и, взяв его за руку, двинулась к нему. Она устроилась у него на колене, спокойно позволяя обнять себя. Все казалось правильным: находиться здесь, сидя спиной к нему и держа его сильные руки, словно якорь спасения.
– Диана, я ведь мужчина, – сказал он, пламенно дыша. – Я не могу не хотеть тебя.
– Нет, ты легенда, – поправила она. – Как мой муж.
– Я человек из плоти и крови. Как и ты.
Лаская шею теплым дыханием, он взял ее за пальцы.
– Давай покажи, каких прикосновений ты бы хотела.
Казалось, ее сердце стучит о его ребра. Глупая Диана – она думала, что будет разрушена одной лишь ночью, проведенной вместе. Нет, он будет добиваться того, чтобы полностью завладеть ею, уничтожить, превратить в горстку пепла…
Выбора не было. Уже не думая о последствиях, Диана взяла его руку и положила себе под грудь. Она закрыла глаза и, расслабившись, откинулась назад.
Джеймс зарылся носом в мягкие пряди волос, наслаждаясь их запахом. После происшествия в пещере Диана мыла голову – он видел, как миссис Прингл носила воду в ее комнату. Стоя на пороге своей спальни, он представлял, как Диана опускает голову в чашу, сняв перед этим корсет; миссис Прингл поливает ей на волосы водой с ароматом лаванды.
Было так приятно чувствовать ее тело сквозь тонкую ночную рубашку. Грудь, твердевшие от его прикосновений соски, мягкий живот и контур бедер… Он касался губами расшитого воротника, окаймлявшего ее шею.
Джеймс не мог понять, чего она боялась. Не его. И не желания. Свой истинный страх Диана спрятала от всех, даже от любимого отца и дочери.
Нет, ей нравилось желание, она знала, чего хотела. Сейчас их пальцы были крепко сплетены, и она водила его рукой от груди к животу.
Она подтянула одну ногу к себе, давая ему гладить твердые мышцы икры и мягкую складку под коленом, где он задержал руку, лаская большим пальцем нежную кожу.
Оттуда – к внутренней стороне бедра, накачанной лазанием по веткам и окрестным скалам. Дальше она повела его руку к самому бедру, тесно прижатому к его телу. Затем – обратно, к животу. Под ее рубашкой было так тепло и уютно. Вместе с движениями ткань приподнималась, открывая ее длинные, стройные ноги. Они оказались столь же прелестными, как Джеймс и представлял.
Она повернула голову, встретившись с ним губами. Имитируя легкий поцелуй, они продолжали вместе гладить ее тело. Чуть наклонившись, она прижала его ладонь к складке между опущенной ногой и другой, согнутой в колене. Он ощутил жар в этом гладком месте. О да… Ее мысли, должно быть, пустились в невероятное путешествие.
Вот они, искры, о которых он говорил. Они дождем сыпались на мужчину, испепеляя его. Великий Джеймс Ардмор был на грани взрыва.
Он погрузил пальцы в это страждущее пламя. Она задвигалась, откинув голову к нему на плечо и закрыв глаза. Он ласкал нежную складку, и ее рука следовала за ним.
– Джеймс… – пролепетала она.
Это был действительно голод. Отец и дочь любили ее, но их было недостаточно. Она нуждалась в большем, как и он.
– Моя радость – доставлять удовольствие тебе, – сказал Джеймс. – Обязанность джентльмена.
Диана не слушала. Закрыв глаза, она сосредоточилась на своих внутренних ощущениях.
– Обязанность… – снова прошептал он, целуя огненную прядь. – Знаешь, какая ты красивая? Очнувшись на пляже, я был очень рад видеть тебя снова. И решил, что хочу надолго здесь остаться. – Он поцеловал ее за ухом. – Держу пари, так бы сказал любой мужчина.
Два пальца медленно вошли внутрь ее. Она была напряжена, но все же отдавалась ему. Грудь приподнималась от дыхания. Он с наслаждением окунался в аромат лаванды, исходивший от ее волос.
– Дорогая, ты так хорошо пахнешь…
Она вся горела, веки тяжелели. Их сплетенные руки двигались среди жестких волос, даже более ярких, чем на голове. Пальцы соприкасались, терлись друг о друга, и желание Джеймса становилось все сильнее.
Ему хотелось завладеть ею в безумном вихре, но он получал наслаждение и от такой, тихой радости; от ее мягкой щеки и влажного дыхания, ласкавшего губы. Его жезл удобно расположился меж ее ягодиц, рядом с мягкой нишей, куда он так стремился попасть.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?