Текст книги "Филе из палтуса (с иллюстрациями)"

Джеральд Даррелл
Филе из палтуса

ПОСВЯЩАЮ ЭТУ КНИГУ МОЕМУ БРАТУ ЛАРРИ, КОТОРЫЙ ВСЕГДА ПООЩРЯЛ МЕНЯ И БОЛЬШЕ ВСЕХ РАДОВАЛСЯ МОИМ УСПЕХАМ.

«Этот ребенок ненормальный, набивает карманы улитками!»

Лоренц Даррелл, около 1931 года

«Этот ребенок ненормальный, держит скорпионов в спичечных коробках!»

Лоренц Даррелл, около 1935 года

«Этот парень ненормальный – работать в зоомагазине!»

Лоренц Даррелл, около 1939 года

«Этот парень ненормальный – задумал работать в зоопарке!»

Лоренц Даррелл, около 1945 года

«Этот тип ненормальный, бродит в джунглях, кишащих змеями!»

Лоренц Даррелл, около 1952 года

«Этот тип ненормальный – решил завести свой зоопарк!»

Лоренц Даррелл, около 1958 года

«Этот тип ненормальный – пригласите его к себе, и он поселит орла в вашем винном погребе!»

Лоренц Даррелл, около 1967 года

«Этот тип ненормальный».

Лоренц Даррелл, около 1971 года

Глава первая
РОЖДЕНИЕ НАЗВАНИЯ

Был один из тех знойных, ясных, безоблачных дней, какие изо всех стран мира только Греция умеет созидать. На оливах стрекотали цикады, и море представляло собой глубокое по тону, живое отражение синего неба. Мы только что не спеша управились с обильным ленчем под корявыми кривыми оливами, которые росли почти у самой воды на одном из прекраснейших пляжей Корфу. Женщины отправились купаться, оставив Ларри и меня наедине друг с другом. Мы лениво возлежали на песке, задумчиво передавая из рук в руки огромную бутыль в оплетке, с отдающим скипидаром греческим вином. Пили молча, предаваясь размышлениям. Ошибается тот, кто думает, что писатели при встрече сыплют остроумными шутками и игривыми замечаниями.

– Хорошее вино, – произнес наконец Ларри, неторопливо наливая себе стакан. – Где ты его брал?

– Купил у человечка, который держит лавку в одном из переулков возле площади Святого Спиридона. В самом деле хорошее вино, согласен?

– Отличное. – Ларри посмотрел вино на свет, оно отливало поблекшим старинным золотом. – В последней бутылке, которую я брал в городе, было нечто по виду и на вкус похожее на ослиную мочу. Наверно, это и впрямь была моча.

– Я буду проходить там завтра, – сказал я. – Могу взять для тебя бутыль, если хочешь.

– М-м-м, – отозвался Ларри, – возьми две. Утомленные глубокомысленной беседой, мы наполнили

стаканы и снова погрузились в молчание. Остатки нашей трапезы привлекли муравьев. Черных, крохотных, суетливых и длинноногих, крупных, рыжих, с торчащим наподобие зенитки жалом. По коре оливы, к которой я прислонился, ползали рои причудливых гусениц. Маленькие пушистые твари, смахивающие на уродливых грязноватых белых медведей.

– Над чем ты работаешь сейчас? – справился Ларри. Я удивленно посмотрел на него. У нас было неписаное

и невысказанное правило: во избежание раздоров и вульгарной брани никогда не обсуждать друг с другом то, что мы называли Нашим Творчеством.

– Как раз сейчас – ни над чем, но вообще-то кое-что задумал. По правде говоря, мне подсказала одну идею твоя книжка «Spirit of Place».

Ларри иронически фыркнул. В «Spirit of Place» вошли его письма друзьям, тщательно собранные и изданные нашим старым другом Аланом Томасом.

– Не понимаю, какую идею она могла тебе подсказать, – заметил Ларри.

– А вот подсказала. Я подумал о том, чтобы составить своего рода сборничек. У меня накопилась уйма материала, которому не нашлось места в моих книгах. Вот я и решил собрать все вместе под одной обложкой.

– Отличная мысль, – заключил Ларри, наливая себе еще вина. – Никогда не давай пропадать хорошему материалу.

Он снова поднял стакан, любуясь цветом вина. Потом посмотрел на меня, и в глазах его зажегся озорной огонек.

– Знаешь что, – сказал он, – назови-ка свою книгу «Fillet of Plaice».

Я так и сделал.

Глава вторая
МАМИН ПРАЗДНИК

Лето на Корфу выдалось на редкость долгое и жаркое. Несколько месяцев вовсе не было дождя, от восхода до захода с выцветшего неба лились на остров жгучие лучи. Нестерпимая жара все пекла, все иссушила. Нелегко далось нам это лето. Радушный Ларри наприглашал в гости кучу своих друзей, представителей творческой интеллигенции. Они прибывали такими косяками, что мама была вынуждена дополнительно нанять двух служанок и почти все время проводила в нашей огромной, темной подвальной кухне, перебегая от одной плиты к другой, чтобы накормить полчища драматургов, поэтов, писателей и художников. Теперь наконец мы проводили последних гостей, и наше семейство отдыхало на балконе, попивая холодный чай и созерцая тихое синее море.

– Ну слава Богу, все, – сказала мама, отставив чашку и поправляя очки. – Право, Ларри, дорогой, не приглашал бы столько людей. Никаких сил не хватает.

– А все потому, что ты плохой организатор, – возразил Ларри. – Они же все готовы были тебе помогать.

Мама сердито уставилась на него.

– Как ты представляешь себе такую толпу помощниковв моей кухне? – спросила она. – Вспомни, что творилось в столовой, не хватало еще, чтобы они путались у меня под ногами там внизу. Все, остаток лета я хочу провести спокойно, абсолютно ничего не делать. Я выбилась из сил.

– А тебя никто и не просит что-нибудь делать, – сказал Ларри.

– Ты уверен, что никого больше не пригласил?

– Насколько помню – никого, – небрежно ответил Ларри.

– Смотри, если все-таки кто-нибудь появится – пусть останавливается в гостинице. С меня хватит.

– Что ты так кипятишься, – обиженно произнес Ларри. – Такие все были чудесные люди.

– Тебене надо было готовить для них, – сказала мама. – Не хочу больше видеть эту кухню. Мечтаю о том, чтобы уехать куда-нибудь подальше отсюда.

– Отличная идея, – заметил Ларри.

– Ты о чем? – поинтересовалась мама.

– О том, чтобы уехать отсюда.

– Уехать куда? – насторожилась мама.

– Как насчет того, чтобы отправиться на материк на катере? – предложил Ларри.

– Прекрасная мысль, видит Бог! – воскликнул Лесли.

– Правда, здорово! – подхватила Марго. – Давай, мама, так и сделаем. О, я знаю, что мы сделаем! Отправимся туда, чтобы отпраздновать твой день рождения.

– Ну что ж, – неуверенно произнесла мама. – Даже не знаю… А куда именно там, на материке?

– А мы вот как поступим, – беззаботно молвил Ларри. – Наймем катер и пойдем вдоль побережья, будем останавливаться где понравится. Возьмем продукты дня на два, на три и будем бить баклуши, отдыхать, веселиться.

– Что ж, звучитпрекрасно, – заключила мама. – Думаю, Спиро найдет для нас катер?

– Конечно, – сказал Лесли, – Спиро все устроит.

– Ладно, – согласилась мама. – В самом деле, перемена обстановки не повредит, верно?

– Морской воздух – лучшее средство от усталости, – объявил Ларри. – Здорово бодрит. И не мешало бы захватить с собой кого-нибудь, чтобы расшевелили нас, встряхнули, так сказать.

– О, только не надодругих людей, – возразила мама.

– А я и не имел в виду еще людей,– объяснил Ларри. – Возьмем, например, Теодора.

– Теодор не поедет, – заметила Марго. – Ты же знаешь, он подвержен морской болезни.

– Ладно, посмотрим, – сказал Ларри. – Еще у нас есть Дональд и Макс.

Мама начала колебаться. Она очень любила Макса и Дональда.

– Ну… Пожалуй, пусть они поедут с нами.

– И Свен к тому времени должен вернуться, – продолжал Ларри. – Уверен, он захочет присоединиться.

– О, я не возражаю против Свена, – согласилась мама. – Мне нравится Свен.

– А я могу пригласить Мактэвиша, – объявил Лесли.

– Нет-нет, только не этого отвратительного типа, – возмутился Ларри.

– С чего это ты называешь его отвратительным? – вспылил Лесли. – Мы вынуждены терпеть твоих отвратительных друзей. Почему ты не можешь терпеть моего друга?

– Ну-ну, дорогие мои, – примирительно произнесла мама. – Не спорьте. Думаю, мы можем пригласить Мактэвиша, если ты уж так этого хочешь. Хотя, по правде говоря, Лесли, мне непонятно, чем он тебе так любезен.

– Он здорово стреляет из пистолета, – ответил Лесли, посчитав это убедительным доводом.

– А я могу пригласить Леонору, – загорелась Марго.

– Ну вот что! Остановитесь, – сказала мама. – Иначе кончится тем, что катер пойдет ко дну. Я-то думала, что мы все это затеваем, чтобы уехать и отдохнуть от людей.

– При чем тут люди,– возразил Ларри. – Мы говорим про друзей. Совсем другое дело.

– Хорошо, и на этом остановимся, – заключила мама. – Достаточно, если мне придется для всех готовить три дня.

– Я договорюсь со Спиро относительно катера, когда он придет, – сказал Лесли.

– Как насчет того, чтобы взять с собой холодильный шкаф? – спросил Ларри.

Мама снова надела очки и воззрилась на него.

– Холодильный шкаф? Ты шутишь?

– Нисколько, – ответил Ларри. – Он понадобится нам для холодных напитков, для масла и всего такого прочего.

– Но, Ларри, дорогой, – возразила мама. – Это же несерьезно.Сам знаешь, каких трудов нам стоило вообще втащить его в дом. Его нельзя передвигать.

– Это почему же, – не согласился Ларри. – Вполне возможно, если очень постараться.

– Понимай так, – заметил Лесли, – что ты будешь командовать, а стараться будут все остальные.

– Ерунда, – сказал Ларри. – Это элементарно. Ведь затащили же его в дом, значит, и из дома можно вынести.

Холодильный шкаф, о котором шла речь, был предметом маминой гордости и радости. В те дни на Корфу ни один загородный особняк не мог похвастаться электричеством, и если даже где-то были изобретены керосиновые холодильники, опять же до Корфу они не дошли. Полагая, что жить без холодильника негигиенично, мама не слишком уверенно изобразила на бумаге конструкцию холодильного шкафа вроде тех, какие девочкой видела у себя дома в Индии. Вручив этот чертеж Спиро, она спросила, не возьмется ли он изготовить нечто подобное.

Спиро нахмурил брови, подумал, сказал:

– Будет сделано, миссисы Дарреллы. – И побрел в город.

Прошло две недели, и вот однажды утром на дорожке перед домом показалась запряженная четверкой лошадей широкая повозка, на которой восседали шестеро мужчин. За спиной у них громоздился чудовищный холодильный шкаф длиной сто восемьдесят, шириной сто, двадцать и высотой сто двадцать сантиметров. Сколоченный из дюймовых досок, он был обшит цинком, с опилками между обшивкой и досками. Шестерке дюжих мужчин понадобился не один час, чтобы втащить его в кладовую. Пришлось даже снимать стеклянные двери гостиной, освобождая путь для шкафа. Рядом с ним в кладовой все казалось миниатюрным. Время от времени Спиро привозил из города на своей машине длинные мокрые глыбы льда, которыми мы начиняли шкаф, и это позволяло нам подолгу хранить масло, яйца и молоко.

– Нет, – решительно произнесла мама, – я не позволю выносить холодильный шкаф. Хотя бы потому, что вы можете повредить его механизм.

– В нем нетникакого механизма, – заметил Ларри.

– Все равно, он может сломаться, – настаивала мама. – Нет-нет, я твердо решила. Шкаф останется на месте. Мы можем взять с собой достаточный запас льда. Если завернуть его в мешковину, может надолго хватить.

Ларри промолчал, но я видел огонек в его глазах.

Поскольку мы собирались отметить в море мамин день рождения, все принялись думать о подарках. Поразмыслив, я решил подарить сачок, учитывая большой интерес, который мама проявляла к моей коллекции бабочек. Марго купила материал на платье, который не прочь была бы взять себе. Ларри купил книгу, которую давно мечтал прочесть, Лесли приобрел для мамы маленький пистолет с перламутровой рукояткой. Он объяснил мне, что с револьвером маме будет спокойнее оставаться дома одной. Учитывая, что комната Лесли буквально ощетинилась огнестрельным оружием всевозможного вида и размера и мама совершенно не умела с ним обращаться, я посчитал его выбор несколько странным, однако промолчал.

Подготовка к нашему смелому предприятию продолжалась. Продукты закупались и обрабатывались. Были извещены Свен, Дональд и Макс, Леонора и Мактэвиш. Теодор, как мы и ожидали, сначала отказался ехать, ссылаясь на подверженность морской болезни, однако после того, как мы заверили его, что на побережье, где мы станем причаливать, будет множество интересных прудов и ручьев, он заколебался. Страстный любитель пресноводной живности, он решил, что стоит рискнуть в интересах науки, и в конце концов согласился.

У нас было условлено, что катер подойдет к причалу ниже нашего дома и там мы займемся погрузкой. Затем он вернется в город, мы поедем туда же на машине, заберем остальных членов группы и выйдем в море.

В день, когда ожидалось прибытие катера, мама и Марго с утра отправились в город, чтобы вместе со Спиро сделать еще кое-какие покупки. Я был занят делом на втором этаже, засовывал в банку со спиртом мертвую змею; в это время снизу донесся какой-то непонятный стук и грохот. Жаждая узнать, что там происходит, я скатился вниз по лестнице. Похоже было, что шум доносится из кладовой. Войдя туда, я увидел шестерку мускулистых деревенских парней, которые под управлением Лесли и Ларри сражались с нашим холодильным чудовищем. Им уже удалось сдвинуть его с места, содрав половину штукатурки с одной стены, при этом краем шкафа придавило ногу Яни, и он ковылял вокруг чудовища, обвязав ступню окровавленным носовым платком.

– Что это вы затеяли? – спросил я. – Вы же знаете, мама не велела трогать шкаф.

– Ты лучше помолчи и не мешайся, – сказал Лесли. – Все в порядке.

– Давай уходи,– распорядился Ларри. – Уходи и не путайся под ногами. Спустился бы лучше на пристань и проверил – катер уже пришел?

Оставив их обливаться потом и кантовать огромный шкаф, я сбежал вниз по склону, пересек дорогу и вышел на нашу пристань. Стоя на самом конце причала, я уставился с надеждой в ту сторону, где находился город, и увидел, как вдоль побережья идет, приближаясь, катер. Ближе, ближе… Но почему он не сворачивает к нашей пристани? Этак он непременно пройдет мимо. Не иначе Спиро неправильно сориентировал рулевого; и я принялся прыгать, крича и размахивая руками. Наконец рулевой заметил меня.

Не спеша развернув катер, он подошел вплотную к причалу, отдал якорь с кормы и пришвартовался. Нос катера легонько стукался о столбы под настилом.

– Доброе утро, – поздоровался я. – Вы – Таки? Передо мной был толстый смуглый коротыш со светлыми, золотистыми глазами. Он мотнул головой:

– Нет, я двоюродный брат Таки.

– Ага, – сказал я, – ничего, все в порядке. Они сейчас придут. Спустят сюда холодильный шкаф.

– Холодильный шкаф?

– Ну да, холодильный шкаф. Он довольно большой, но я думаю, он поместится вон там.

– Ладно, – покорно произнес родственник Таки.

В эту минуту на верху откоса возникла обливающаяся потом, запыхавшаяся, препирающаяся кучка волокущих по земле холодильный шкаф деревенских парней, сопровождаемых энергично жестикулирующими Ларри и Лесли. Вся эта компания смахивала на облепивших громадный катыш навоза хмельных навозных жуков. Скользя и спотыкаясь, они медленно спускались вниз по склону, один раз чуть не выронили свою ношу, наконец достигли дороги и остановились. Передохнув, оттащили шкаф на причал.

Настил из видавших виды досок причала опирался на кипарисовые столбы. Конструкция довольно прочная, однако далеко не новая. К тому же вовсе не рассчитанная на подобный груз, и когда пыхтящие парни дотопали до середины причала, послышался страшный треск, и они шлепнулись в воду вместе с холодильным шкафом.

– Идиоты! – заорал Ларри. – Болваны! Почему не смотрели под ноги!

– Они не виноваты, – возразил Лесли. – Это доски не выдержали.

Яни упал так, что обе ноги его очутились под шкафом; к счастью, песчаное дно смягчило удар, и кости уцелели.

С великими усилиями, крича и чертыхаясь, парни ухитрились водрузить шкаф обратно на причал. После чего, используя в качестве катков столбы из-под сломанных досок, переправили его на катер.

– Вот и все, – заключил Ларри. – Проще простого, как я и говорил. Ты, Джерри, оставайся здесь, а мы поднимемся в дом за остальными вещами.

Ликующая компания зашагала вверх по склону; я провожал их взглядом, стоя спиной к катеру. Внезапно я услышал, как гремит якорная цепь, и, обернувшись, увидел, что рулевой уже оттолкнулся от причала на порядочное расстояние.

– Эй! – закричал я. – Что ты делаешь?

– Поднимаю якорь, – невозмутимо ответил мне этот тип.

– Но куда ты собрался плыть? – спросил я.

– В Гувию, – сообщил он, заводя мотор.

– Какая там Гувия! – заорал я. – Ты должен везти нас на материк! И у тебя наш холодильный шкаф!

Но шум мотора заглушил мои вопли, а может быть, он просто не пожелал меня слушать. Во всяком случае, катер развернулся и удалился, чуфыкая, вдоль побережья. Я был в отчаянии. Что мы теперь станем делать?

Я ринулся к берегу, перепрыгнул через сломанные доски, побежал к дороге. Скорей, скорей подняться к дому и сообщить Ларри, что произошло! В эту минуту наши носильщики показались наверху, нагруженные корзинами и прочим багажом. И почти одновременно на дороге появилась машина, в которой сидели Спиро, мама и Марго. Она остановилась возле меня, и тут же сверху подошли Ларри и Лесли со своими помощниками.

– Что вы делаете, дорогой? – обратилась мама к Ларри, выбираясь из машины.

– Носим вещи, чтобы погрузить на катер, – ответил Ларри и посмотрел на причал. – Куда он делся, черт возьми?

– Я как раз хотел сказать тебе, – ответил я. – Он ушел.

– Что значит – ушел?– спросил Лесли. – Как он мог уйти?

– Вот так, – сказал я. – Сами посмотрите, вон он. Они дружно повернулись и увидели удаляющийся катер.

– Но куда же он идет? – осведомился Ларри.

– Сказал, что пойдет в Гувию.

– При чем тут Гувия? Он должен отвезти нас на материк.

– Я ему так и сказал, но он не стал меня слушать.

– Но он увез наш холодильный шкаф, – заметил Лесли.

– Чтоон увез? – спросила мама.

– Холодильный шкаф, – недовольно произнес Ларри. – Мы погрузили на катер этот чертов шкаф, и он увез его.

– Я ведь велела вам не трогатьхолодильный шкаф, – сказала мама. – Велела не прикасаться к нему. Право, Ларри, как тут не сердиться на тебя.

– Брось, мама, не ворчи, – отозвался Ларри. – Сейчас нам надо подумать о том, как вернуть эту проклятую штуковину. Как ты думаешь, Спиро, что затеял этот болван? Ты ведь нанял его.

– Нет, – вступил я, – это был не Таки, а его двоюродный брат.

– Эти катеры – не Таки, – подтвердил Спиро, задумчиво хмурясь.

– Хорошо, и что мы будем делать?– растерянно осведомилась мама.

– Надо будет догнать его, – сказал Ларри.

– Я отвезти ваша мама домой, – предложил Спиро. – Потом отправиться в Гувиа.

– Но ты не можешь привезти холодильный шкаф на машине, – заметил Ларри.

В эту минуту до нашего слуха донесся звук другого мотора, и, повернувшись, мы увидели, что со стороны города приближается еще один катер.

– А! – воскликнул Спиро. – Это катеры Таки.

– Отлично, пусть отправляется в погоню,– сказал Ларри. – Как только он подойдет сюда, скажи ему, чтобы отправился в погоню и привез обратно этот чертов шкаф. Хотел бы я знать, о чем думал тот идиот, уезжая вот так с нашим шкафом.

– Он что, совсем не удивился, когда ты сказал ему про шкаф? – обратился ко мне Лесли.

– Нет, – ответил я. – Правда, лицо у него было несколько озадаченное.

– Еще бы, – сказала мама. – На его месте я тоже была бы озадачена.

Когда к причалу наконец подошел катер Таки, мы объяснили ему, что произошло. Симпатичный жилистый коротыш, он обнажил в улыбке золотые зубы.

– Пусть лучше эти парни поедут с ним, – распорядился Ларри. – Иначе не перетащить холодильный шкаф с одного катера на другой.

Шестерка деревенских парней заняла места в катере, смеясь и весело переговариваясь в предвкушении морской прогулки.

– Лесли, тебе лучше присоединиться к ним, – предложил Ларри.

– Ладно, – согласился Лесли, – я тоже так думаю.

И катер номер два отправился в погоню за номером один.

– Ничего не понимаю, – заметила мама. – О чем думал тот человек?

– Брось, мама, – сказала Марго. – Будто ты не знаешь этих жителей Корфу. Они же все ненормальные.

– Но не до такой жестепени, – возразила мама. – Чтобы вот так подойти на катере и увезти чужой холодильный шкаф.

– Может быть, они прийти из Занте, – предположил Спиро, как будто в этом было все дело.

– Не знаю, не знаю, – сказала мама. – Надо же! Такое начало нашего плана! Нет, дети, вы выводите меня из себя.

– По-моему, ты несправедлива, мама, – заметила Марго. – Ларри и Лесли ведь не знали, что грузят шкаф не на тот катер.

– Надо было спросить. Может быть, мы теперь никогда больше не увидим наш шкаф.

– Вы не беспокоиться, миссисы Дарреллы, – сказал Спиро, хмуря брови. – Я вернуть их. А вы возвращаться домой.

Нам оставалось только всем подняться в дом и ждать там. На четвертом часу ожидания мама совсем извелась.

– Все ясно, – говорила она, – они уронили его в море. Право, Ларри, я никогда не прощу тебе этого. Ведь сказано было – не трогать холодильный шкаф.

В эту минуту мы услышали далекое чуфыканье мотора. Схватив бинокль, я выбежал из дома. Точно: к причалу приближался катер Таки с громоздящимся на нем холодильным шкафом. Я поспешил сообщить эту новость маме.

– Кажется, обошлось, – заключила она. – Похоже, мы теперь можем трогаться в путь. Право, у меня такое чувство, что я постарела на один год еще до моего дня рождения.

Мы снова отнесли весь свой багаж на причал и погрузили его на катер. После чего втиснулись в машину и поехали в город.

В городе мы обнаружили наших друзей на Эспланаде, где они мирно выпивали в тени среди колонн. Вот Свен с луноликой физиономией большого младенца, с обрамляющим лысину венчиком седых кудрей, руки сжимают драгоценный аккордеон, с которым он никогда не расставался. Вот Теодор в строгом костюме, на голове – панама, борода и усы отливают золотом на солнце; к стулу прислонена трость с маленькой сеткой на конце, рядом стоит ящичек с пробирками и банками для образцов. Вот аристократически бледный Дональд. Высокий нескладный Макс с вьющейся шевелюрой и напоминающими бабочку усиками на верхней губе. Цветущая светловолосая красавица Леонора и, наконец, Мактэвиш – коренастый мужчина с морщинистым загорелым лицом и редкой седой шевелюрой.

Мы извинились за опоздание, которого, похоже, никто и не заметил, и выпили по стаканчику, пока Спиро доставал из машины наиболее хрупкие предметы нашего багажа, после чего спустились к ожидающему нас катеру.

Мы заняли свои места на борту, положили продукты в холодильный шкаф, заработал мотор, и катер заскользил по гладкой поверхности моря.

– Я купил, гм… ну эти… пилюли от морской болезни, – озабоченно сообщил Теодор, подозрительно глядя на зеркальную гладь залива. – Подумал, вдруг море начнет… ну это… волноваться, а я никудышный моряк, вот и решил принять меры предосторожности.

– Если начнет волноваться, можешь и мне дать пилюлю, – сказала мама.

– Муттер может не опасаться морской болезни. – Макс погладил ее по плечу. – Я позабочусь о муттер.

– Интересно, как ты это сделаешь, – поинтересовалась мама.

– Чеснок, – сказал Макс, – чеснок. Старое австрийское средство. Отлично помогает.

– Ты говоришь про сырой чеснок? – встрепенулась Марго. – Ужасно.

– Что ты, дорогая Марго, ничего ужасного, – возразил Макс. – Это очень полезная штука, очень.

– Не выношу мужчин, от которых пахнет чесноком, – настаивала Марго. – У меня от них голова раскалывается.

– А ты ешь сама чеснок, – предложил Макс, – и пусть у нихголова раскалывается.

– Отвратительная манера – есть чеснок, – заметил Дональд. – Только неангличане едят его.

– Считается, что чеснок, гм… весьма полезен для здоровья, – сообщил Теодор. – Об этом говорят данные медицины.

– Во всяком случае, – вступила мама, – когда я готовлю, обязательно кладу чеснок в еду. Отличная приправа, по-моему.

– Но он ужасно неприятно пахнет, – заявила Леонора, которая возлежала на палубе, точно персидская кошка. – На днях я ездила на автобусе в Перему, так Боже мой, едва не задохнулась! Все как один жевали чеснок и обдавали меня его запахом. Под конец я чуть не упала в обморок.

Свен отстегнул ремешок своего аккордеона и повесил инструмент на грудь.

– Дорогая миссис Даррелл, что вы хотите, чтобы я сыграл для вас?

– О… э… мне все равно, Свен, – сказала мама. – Что-нибудь веселое.

– Как насчет «Есть в городе таверна»? – предложил Теодор.

Он мог без конца наслаждаться этой мелодией.

– Отлично, – отозвался Свен и нажал на клавиши. Лесли и Мактэвиш стояли на носу. Время от времени

Мактэвиш приседал или разводил руки в стороны. Он был большой любитель физических упражнений. Несколько незабываемых лет ему довелось служить в Королевской канадской конной полиции, и это наложило на него свою печать. Мактэвиш всегда претендовал на роль души общества и больше всего гордился своей совершенной физической формой. То и дело хлопал себя по животу и приговаривал:

– Нет, вы посмотрите! Недурно для мужчины сорока пяти лет, а?

Под звуки «Есть в городе таверна» (Теодор не жалел своих голосовых связок) наш катер скользил, пыхтя, через пролив, отделяющий Корфу от материка.

До чего же коротким показался мне этот отрезок пути. Столько всего надо было успеть посмотреть, от летучих рыбок до вилохвостых чаек, и я поминутно отрывал Теодора от взрослой компании, чтобы услышать его ученый комментарий о проплывающих мимо водорослях и прочих интереснейших вещах.

Наконец мы подошли к источенным эрозией буро-коричневым скалам, которые образуют береговую линию Албании и простираются дальше на юг в Грецию. Следуя вдоль самого берега, мы провожали взглядом длинную череду высоченных бугристых утесов, напоминающих остатки оплывших разноцветных свечей. Уже в сумерках мы обнаружили залив в форме полумесяца, словно созданный челюстями некоего огромного морского чудовища, разгрызшего твердый камень. Защищенный высокими скалами, раскинулся белый песчаный пляж, наш катер вошел в залив, загремела якорная цепь, и мы остановились.

Вот когда оправдал свое существование холодильный шкаф. Мама и Спиро извлекли из его недр невероятное количество провизии: нашпигованные чесноком бараньи ноги, омары и приготовленные мамой особые слойки с острым тушеным мясом и прочими вкусностями. Удобно расположившись на палубе, мы предались чревоугодию.

В носовом отсеке катера лежала гора зеленых в белую полоску арбузов, напоминающих надутые футбольные мячи. Один за другим они перекочевывали в холодильный шкаф, потом мы извлекали их оттуда, разрезали и наслаждались напоминающей фруктовое мороженое хрустящей розовой мякотью. Мне доставляло особое удовольствие выплевывать черные семечки через борт и смотреть, как мелкие рыбешки набрасываются на них, чтобы, попробовав на вкус, тут же забраковать. Впрочем, некоторые рыбы покрупнее, к моему удивлению, глотали семечки, явно полагая, что не следует пренебрегать и такими дарами.

Насытившись, мы решили искупаться; только мама, Теодор и Свен предпочли купанью мудреную беседу о колдовстве, привидениях и вампирах, меж тем как Спиро и Таки мыли посуду.

Прыгать с катера в темное море – фантастика. Казалось, ты погружаешься в пламя – таким фейерверком рассыпались фосфоресцирующие зеленовато-золотистые капли. Под водой пловца сопровождали миллионы крохотных звездочек, и когда Леонора последней выбралась обратно на борт катера, тело ее несколько мгновений казалось позолоченным.

– Боже мой, до чего хороша, – восхищенно произнес Ларри. – Но я уверен, что она лесбиянка. Сколько ни заигрываю с ней – никак не реагирует.

– Ларри, милый, – сказала мама, – нехорошо говорить так про людей.

– Она в самом деле очаровательна, – вступил Свен. – Настолько, что я готов пожалеть о своих гомосексуальных склонностях. Хотя у гомика есть свои преимущества.

– А мне кажется, лучше всего быть бисексуальным, – возразил Ларри. – Можно использовать все возможности.

– Ларри, милый, – снова вмешалась мама, – возможно, тебе нравится эта тема, но я предпочла бы, чтобы ты не обсуждал ее при Джерри.

Мактэвиш снова занимался физическими упражнениями на носу катера.

– Господи, до чего этот человек раздражает меня, – пробурчал Ларри, наливая себе вина. – На кой ему нужна эта его физическая форма? Он совсем не пользуется ею.

– Право, дорогой, – сказала мама, – не лучше ли воздержаться от таких замечаний. Они совсем некстати на таком маленьком судне. Он может услышать тебя.

– Да я бы нисколько не возражал, – настаивал Ларри, – если бы он поддерживал свою форму, чтобы не давать покоя девушкам на Корфу. Но ведь он ровным счетом ничего не предпринимает.

Продолжая выполнять упражнения, Мактэвиш в восемьдесят четвертый раз рассказывал сидящему поблизости Лесли о своих подвигах в Королевской конной полиции. Все эпизоды были чрезвычайно увлекательными и неизменно заканчивались тем, что Мактэвиш ловил злодея.

– О-о-о-о! – внезапно завопила Марго так громко, что мы все подпрыгнули и Ларри пролил вино.

– Нельзя ли попросить тебя воздержаться от попыток подражать здешним чайкам, – раздраженно заметил он.

– Но я только что вспомнила, – объяснила Марго, – что завтра мамин день рождения.

– У муттер завтра день рождения? – осведомился Макс. – Почему ты не сказала нам об этом раньше?

– Так ведь мы для того и отправились сюда, – сказала Марго, – чтобы отметить мамин день рождения, устроить ей праздник.

– Но если у муттер день рождения, у нас нет для нее подарка, – заметил Макс.

– Ничего, не берите в голову, – успокоила его мама. – Какие там дни рождения в моем возрасте.

– Чертовски дурная манера приходить на день рождения без подарка, – сказал Дональд. – Чертовски дурная манера.

– Прошу вас, перестаньте, – умоляла мама. – Я чувствую себя совсем неловко.

– Я буду весь день играть для вас, дорогая миссис Даррелл, – заверил Свен. – Музыка будет моим подарком.

Хотя в репертуаре Свена были и такие вещи, как «Есть в городе таверна», больше всего он любил Баха, и от моего взгляда не ускользнуло, как мама вздрогнула, представив себе, как Свен целый день станет играть для нее Баха.

– Нет-нет, – поспешно возразила она, – не стоит так беспокоиться.

– Во всяком случае, завтра мы устроим роскошный праздник, – заверил Макс. – Найдем подходящее местечко и отметим день рождения муттер так, как это делают у нас на континенте.

Пришло время развернуть привезенные нами матрацы, и постепенно мы погрузились в сон, меж тем как из-за гор выплыла луна – сперва красная, как грудь малиновки, потом лимонно-желтая и наконец серебристая.

Рано утром нас напугал – и разозлил – Свен, который разбудил всю компанию звуками «С днем рожденья тебя». Стоя на коленях подле мамы, он жадно всматривался в ее лицо, проверяя, какой эффект произвела его импровизация. Мама не привыкла к тому, чтобы в десяти сантиметрах от ее уха наяривали на аккордеоне, и проснулась с тревожным криком.

– В чем дело? Что случилось? Мы тонем? – воскликнула она.

– Свен, Бог с тобой, – сказал Ларри, – еще только пять часов.

– О, – сонно протянул Макс, – но ведь сегодня день рождения муттер. Ну-ка, начинаем праздновать! Поем – все вместе!