Электронная библиотека » Джесси Чеффи » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 29 декабря 2021, 07:18


Автор книги: Джесси Чеффи


Жанр: Современная зарубежная литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Вот теперь-то я вспомнила, что позабыла. Четыре, пять, шесть звонков. Я нашла в сумочке ключ и вставила его в замочную скважину. Повернула один, два, три раза. Седьмой, восьмой, девятый звонок. Я открыла дверь квартиры, и звонки телефона стали невообразимо громкими и резкими. Десять, одиннадцать, двенадцать.

– Ханна? – услышала я голос своей сестры, как только сняла трубку. Ее голос – как ушат вылитой на меня холодной воды. Несмотря на то что сестра находилась от меня на расстоянии нескольких тысяч километров, ее голос затягивал меня, как омут. Я начала ощущать тяжесть во всем теле. Я сделала глубокий вздох и медленно выдохнула.

– Дорогая, у тебя все в порядке? – спросила сестра.

Я кивнула. Нет, я не буду плакать.

– Ханна? – позвала сестра.

– Да, все в порядке. Просто ногой ударилась.

– Да? Что-нибудь серьезное? – В голосе Кейт появились нотки подозрения. Моя сестра вообще всегда очень склонна подозревать только самое худшее.

– Нет, ничего особенного. Только что в квартиру вошла.

– Список, Ханна. Прошло уже пять дней. Ты не…

Ну конечно, список. Перед моими глазами в темноте появилась башня. Снизу на лестничной клетке раздался смех.

– Bastardo! – услышала я громкий мужской голос. Потом снова смех.

– Это просто невыносимо, Ханна. – Я мысленно видела, как сестра сидит на стуле перед письменным столом у себя в квартире. Она, наверное, дозвонилась мне не с первого раза и терпеливо несколько раз набирала мой номер, твердо решив исправить ситуацию, в которой я оказалась. Моя сестра – человек, который постоянно затыкает дыры. Такой уж у нее характер.

– У меня все в порядке. – Я сначала увидела в уме эти слова и только потом произнесла их. – Просто была немного занята.

– Занята чем? Чем ты вообще там целыми днями занимаешься? – Она замолчала и через несколько мгновений продолжила: – Прости. Как у тебя дела?

– Ходила ужинать, – ответила я. – Я собиралась тебе написать, но забыла.

– Ханна, ты не должна забывать. Мы же с тобой договорились.

У нас с Кейт есть договор, по которому я каждые три дня должна отправлять ей список. Также у нас был договор о том, что я не буду взвешиваться, хотя я в первый же день после приезда купила оранжевые напольные весы. Но Кейт о весах ничего не знает. До этого я регулярно отправляла ей список, но сегодня как-то не сложилось. Я начала ей все сбивчиво объяснять: ужин, вино, мужчины на улице, крики, куча денег, которые я оставила на стойке бара.

– Я понимаю, что переплатила, но мне надо было уйти до возвращения Дарио. И потом я забыла тебе написать из-за всего того, что произошло.

Я накосячила, я облажалась. Я поняла все это еще до того, как она успела мне ответить.

– Ты вообще о чем? Какой еще Дарио?

Я вспомнила: зеркало, миндаль, крики, но ответа не было. Я решила не развивать эту тему, потому что все, что говорила сестре, являлось для нее полной бессмыслицей. Кейт громко дышала в трубку, и мне казалось, что она смотрит в окно и видит меня, несмотря на тысячи разделяющих нас километров.

– Хорошо. Поговорим об этом на следующей неделе, когда ты вернешься, – произнесла она.

Но тут я должна была сообщить ей важную новость.

– Я не уезжаю.

– Что?! Ты же…

– Я остаюсь еще ненадолго. Я уже поменяла дату вылета.

– Ты в этом уверена? Ты не считаешь, что уже пора возвращаться домой? Пора начинать искать работу? Ты, кстати, начала уже ее искать? Ну ладно, пока об этом не думай. Ты можешь у нас пожить.

– Нет, – тихо ответила я.

– Ханна, – ее голос дрогнул, – ты же не можешь просто так взять и исчезнуть.

Ах, вот чего она боится! Того, что я полностью исчезну. Я уже исчезаю. Впрочем, уже нет. Не исчезаю.

– Послушай, ты же просто хотела взять паузу, отдохнуть. – Мне начало казаться, что она меня умоляет. – Прошел уже месяц. Ты думала о том, на что собираешься жить? Как и чем планируешь зарабатывать?

– У меня все в порядке, – сказала я, полностью концентрируясь на словах, которые произнесла.

– Нет, я этого не понимаю. Я уже не знаю, что мне делать.

Таким же голосом и таким тоном она говорила со мной несколько месяцев назад, когда я ушла настолько глубоко, насколько еще никогда не уходила. В ее тоне я узнала и вспомнила те дни, когда я была в самом низу.

– Возвращайся назад, а?

Я ужасно удивилась тому, как внутри меня сквозь туман поднялась волна злости, и напористо, с твердостью в голосе я ответила ей: «Нет». Я сказала голосом, который совершенно не был похож на мой собственный. «Это мое!» – хотела сказать ей я. Я даже не знаю, что это, но точно знаю, что это – мое.

Кейт начала плакать. Мне необходимо было найти какой-либо аргумент, чтобы убедить ее в том, что у меня все нормально. И вот наконец из тумана всего этого дня в моей памяти появилась картинка. Это женщина на воде, спокойная и уверенная в себе.

– Я сегодня занималась греблей, – сказала я. – Я стала членом гребного клуба. Это мне очень помогает. И на реке очень красиво. Тихо и спокойно.

Не то чтобы я ей соврала. Я сделала все это для самой себя правдой, поэтому мне все это правдой и казалось. Мне бы только дотянуть до конца этого разговора, лечь спать, проснуться на следующее утро и начать все с нового листа.

– Это мило, – сказала Кейт мягким тоном и добавила: – Тогда набери меня завтра, когда будешь лучше себя чувствовать.

Я повесила трубку и сняла юбку. Дрожь по всему телу. Я легла на кровать. Ужин казался где-то совсем далеко, словно в другой галактике. Клуб гребли тоже где-то очень далеко. Мой дом еще дальше. Я вытянулась и лежала прямая, как бревно. Я не такая мягкая, как моя сестра. Моя сестра – вопросительный знак, думала я, засыпая. Кейт далеко-далеко от меня, и в кровати она согнулась, как вопросительный знак, а вот я прямая, как знак восклицательный. Я подумала о том, что, чтобы все стало снова понятно, я должна стать вопросительным знаком.

Вот завтра я начну гнуться. Все начнется завтра.

Глава 2

Спортивный зал. Три девушки стоят в ряд по стойке «смирно». Зачем мы это делаем – не совсем понятно. Мальчик ухмыляется. Я всей душой ненавидела того парня, который, проходя мимо нас, показывал пальцем каждой из нас на грудь, оценивая. Плоская, как доска. Эта комарами покусанная. А это – дойная корова. Этот парень не был ни выше нас, ни сильнее, и, несмотря на то что нам была неприятна его ухмылка, мы делали непроницаемое лицо и никак не реагировали. Неприятная улыбка парня делалась все шире и становилась такой, от которой уже было некуда деться. Внутренне удовлетворенный, он отошел от нас. Потом мы некоторое время не смотрели друг на друга и никак не обсуждали этот инцидент.

Но это неправильно. На самом деле это история, которую мне однажды рассказали. На самом-то деле начинается все вот здесь, – говорили они и показывали пальцем на экраны и огромные рекламные щиты, а также и на ухмыляющихся парней с острыми пальцами, которые потом вырастают в мужчин, которые, конечно, теряют свою ухмылку и уже пальцами не тычут, но ты все равно чувствуешь, что они думают. Но это совсем не то, с чего все начиналось. Не для меня по крайней мере. Даже через несколько лет после этого, уже гораздо позднее, когда я смотрела в музее на группы школьников, мне постоянно казалось, что среди них окажется тот самый, с презрительной ухмылкой. Я смотрела, как этот мальчик нарезал круги вокруг таких девочек, которой я была раньше, и хотела его заткнуть еще до того, как он начнет говорить, и разогнать от него этих девушек, как стаю птиц с тротуара. Но помогло бы им все это? Дети, в конце концов, этим занимаются всегда, но у них не появляется таких проблем, которые появились у меня.


На следующее утро город выглядел уже совершенно по-другому. Итальянцы вернулись из отпуска, забрали себе свой город и уже в ранний час заполнили его улицы, и Флоренция начала двигаться быстро, потому что еще не появились медленно бредущие туристы, которые тормозили движение и движение групп которых было таким же непредсказуемым, как у амебы. Старинная брусчатка загудела не только от шин автомобилей и велосипедов. Появились автобусы, стремительно подлетающие и потом так же стремительно отчаливающие от остановки после того, как вошли и вышли мужчины и женщины в бизнес-луке. Мопеды, которые стояли на тротуаре в два ряда, постоянно уезжали и приезжали, жужжали на мостах. Многие улицы перекрыли грузовики с продуктами для магазинов на разгрузке, и все стоящие за ним машины, не переставая, сигналили. Я шла по центру и с появлением местных жителей ощущала новый подъем энергии. Вот какая, значит, деловая Флоренция.

В кабинке фотосамообслуживания около вокзала я сделала четыре фотографии. Я моргала при каждом разряде вспышки. Фотографии получились совершенно одинаковые. Вы на нее только посмотрите! Это действительно я?

Я спокойно и без происшествий дошла до клуба гребли. Кажется, что меня по пути никто вообще не заметил. Мужчины в глаженых рубашках и модных мокасинах на ногах меня точно не увидели. Женщины в узких юбках и на высоких каблуках, которые легко спрыгивают со своих скутеров, тоже не обратили на меня внимания. Все они заходили в кофе-бары, в которых битком народу, после чего исчезали в дверях, которые, видимо, вели в офисы и школы. После этого прибыла новая волна флорентийцев, и я была рада тому, что могла по-своему присоединиться к этой деловой толпе, и зашла в дверь клуба. Я была полна решимости сдержать данное Кейт обещание.

– За членской картой, – сказала я на итальянском женщине в офисе, передавая свои фотографии, после того как оплатила членство в клубе по кредитной карте.

Женщина взяла мою фотографию, не произнесла фразы: «Вы на нее только посмотрите!», а просто с улыбкой сказала мне . После этого она вставила фотографию в мою карту члена клуба и передала мне. Все формальности были закончены.

Я пошла по коридору тем же путем, что и вчера, и дошла до раздевалок. Из мужской раздевалки были слышны голоса, а в женской – пусто, беззвучно, словно выложено белой плиткой тишины. Я быстро переоделась.

– Ciao, Анна из Бостона! – поприветствовал меня Мануэле после того, как я вошла в кофе-бар, в котором сегодня яблоку негде было упасть. Местные жители вернулись, только вот здесь собрались одни мужчины, я перестала быть невидимой, потому что все глаза поднялись на меня. Я быстро вышла к реке, где все освещало солнце. Здесь было еще больше мужчин и еще больше глаз. На траве стояли стулья, на них расселись старики, среди которых я увидела Нико в его трико для спортивной гребли. Все они держали в руках газеты и после моего появления начали между собой вполголоса о чем-то говорить. Меня бесило то, что они шушукаются. От этого я еще больше хотела спрятаться от их глаз.

– Осторожно, Ханна!

Я обернулась и чуть не столкнулась со Стефано и еще двумя мужчинами, которые на плечах несли большую байдарку.

– Добрый день, – произнес один из мужчин, проходя мимо меня. Они шагали вразнобой по металлической поверхности настила-пристани. У края они аккуратно сняли лодку с плеч, взяли ее за борт ладонями и спустили на воду, переворачивая над водой днищем вниз. Их движения были доведены до автоматизма. Стефано распрямился и вытер ладони о штаны.

– Подождите, – сказал он двум другим мужчинам, потом жестом попросил меня подойти ближе, взял меня за руки, поцеловал в обе щеки, после чего ворчание стариков на стульях затихло.

– Познакомься, это Серджио, – произнес Стефано и взял за предплечье одного из них – невысокого мужчину с редкими в этих краях рыжими волосами, который оголил в дружелюбной улыбке широкие зубы.

– Это Джиованни, – продолжил Стефано.

Третий мужчина с небольшой бородой и блестящими глазами взял меня за руки.

– Для друзей я просто Джианни, – произнес он.

За одну минуту у меня произошло больше физического контакта, чем за последние несколько недель, с тех пор, когда при прощании в аэропорту меня крепко обняла Кейт и я застыла в ее объятиях. «Береги себя, – повторяла сестра. – Я тебя люблю». Тогда я чувствовала себя, словно она меня душит.

Я чувствовала, что руки мужчин не стремились изучить мое тело или меня контролировать. Их ладони были теплые, и мое настроение мгновенно улучшилось. Джианни словно прочитал мои мысли, он отпустил меня, развел руки в стороны и посмотрел на небо.

– Какой сегодня чудесный день? Солнце! – громко произнес он. Со стороны он был похож на приветствующую новый день птицу, одетую в синтетическое трико для гребли.

– Это наш первый день тренировок после каникул, – объяснил мне Стефано.

– Ребята, что за день! – услышала я голос четвертого мужчины, выходящего из тени с четырьмя веслами на плечах.

– Это Лука, – сказал Стефано.

Лука удивленно улыбнулся. Я узнала его – это он впустил меня вчера в помещение клуба.

– Ханна, – сказала я и покраснела.

– Доброе утро, Ханна. Рад, что ты вернулась, – сказал он со смехом, но не объяснил всем, что мы уже виделись. Лука передал весла Джианни и Серджио, после чего шутливо ударил по плечу Стефано. Джианни и Серджио вставили весла в уключины. Потом Лука спустился в лодку и осторожно сел на второе сиденье.

– Мы уже много лет вместе тренируемся, – объяснил Стефано, держа ладонь на уровне бедра, демонстрируя то, что тренируются они с детского возраста. – Это мои, как сказать… старые друзья.

– Лучшие друзья, – поправил его Джианни, садясь в байдарку. Потом в лодку сел и Серджио.

– Да, мои близкие друзья, – заявил Стефано.

Все, кроме Луки, кивнули. Без улыбки Лука посмотрел на меня и сказал:

– Мы – близкие друзья? О нет. Я вообще этих ребят не знаю.

Трое его приятелей хором издали стон.

– Ханна, ты сегодня тренируешься? – спросил меня Стефано.

– Да, в помещении на тренажерах.

– Скоро увидимся, хорошо? – произнес Стефано, пожал мою руку и сел в байдарку на первое сиденье.

– Алессандро, иди сюда! – крикнул Джианни. Мимо меня пробежал подросток, сел на нос лодки лицом к Стефано и взял в руки веревку, присоединенную к рулю. Этот парень рулевой. Мужчины оттолкнулись от пирса и замерли в ожидании.

– Готовься! – громко крикнул Стефано, подросток удобнее схватился за веревку, а мужчины подняли весла над поверхностью воды.

– Начали! – выкрикнул Стефано, и все гребцы опустили в воду весла и начали грести одними руками, без помощи ног. Байдарка медленно выплыла на середину реки и стала двигаться в сторону моста Понте-алле-Грацие, рядом с которым развернулась так, что спины гребцов стали обращены в сторону клуба. Лодка остановилась, и гребцы замерли. Потом я услышала голос Стефано: «Готовься… начали!» – и лодка стремительно понеслась по глади воды. На этот раз мужчины гребли в полную силу, используя ноги. «Все вместе! Раз! Два!» – слышался голос Стефано. Когда они проплывали мимо клуба, я видела, что все четверо двигаются, как один, сгибаются и разгибаются, сгибаются и разгибаются, их мускулы работают как единое целое.

– Uno! Due! Uno! Due! – разносился над водой голос Стефано. Байдарка приблизилась к мосту Понте-Веккьо. Через несколько секунд она была в тени моста, а потом выплыла с другой стороны моста и потерялась в солнечных бликах.


Четыре месяца назад я стояла около картины с изображением сцены Благовещенья в окружении людей, каждый из которых мог потенциально пожертвовать средства для музея. Мне поручили вести этот специальный тур потому, что я изучала искусство и итальянский язык. Один из ВИПов в группе оказался итальянцем, но как только он быстро заговорил со мной на этом языке, то по моему отсутствующему взгляду сразу сделал вывод о том, что я его не понимаю, и снова перешел на английский.

В зале было солнечно, и из-за яркого света мне было сложно рассмотреть лица стоящих вокруг меня людей. Я хорошо видела только одну хорошо одетую женщину в центре группы, которая в начале нашего тура спросила меня: «Вам холодно, дорогая?» – и кивком головы показала на мой кардиган. На улице был май, но мне тогда постоянно казалось, что мне холодно.

Я рассказывала об изображенной на картине перспективе, как вдруг пол ушел из-под ног, лица стоящих вокруг меня людей помутнели, словно их одно за другим стерли ластиком. Потом я упала, сильно ударившись о пол. В глазах потемнело. Затем я услышала голоса и снова увидела свет. Один из охранников помог мне подняться на ноги. Он относился ко мне с симпатией и вряд ли стал бы рассказывать о том, что я упала во время тура группы ВИПов. Но кто-то все же донес о том, что я потеряла сознание.

Потому что на следующий день Клавдия пригласила меня на ланч. Мы с ней были очень не похожи друг на друга, но нас объединяло то, что мы были уже давно знакомы. Именно Клавдия пять лет назад настояла на том, чтобы музей меня нанял, после чего сама стала моим учителем и моим другом. Я ей доверяла.

Мы пошли в кафе около музея. На улице нещадно палило солнце, и по мостовой проносились автомобили, но Клавдия была, как всегда, сдержанной и деловой. Выпрямив спину, она сидела в кафе и, решительно сжав губы, быстро просмотрела меню. Я заказала йогурт и фрукты, что для меня было просто роскошным пиром.

– Ханна, в последнее время с тобой что-то не так, – быстро проговорила она, как только от нас отошел официант. Ее глаза были синими-синими. Такими синими, которые могут быть только у человека, у которого никогда не возникает никаких колебаний или сомнений. – Ты стала совершать ошибки.

Я кивнула. Вообще-то я всегда выполняла свою работу идеально. Может быть, не так идеально, как сама Клавдия, которая занималась самыми богатыми и щедрыми меценатами, поддерживающими музей. Но я умела улыбаться часами. Знала, что делаю, и умела большую часть времени вести себя так, словно была невидимой. За исключением тех случаев, когда совершала ошибки. А ошибки я периодически делала.

– И я имею в виду серьезные ошибки, – продолжила Клавдия.

В то время мои дни были какими-то рваными. Я много думала о том, что и как много я ем, что мне делать после еды – пойти на тренировку, чтобы сжечь калории, или уединиться в туалете, чтобы меня вырвало, и если пойти в туалет, то в какой и когда. Потом в моей голове постоянно слышался голос. Всегда один и тот же голос. Если бы ты только была здесь. И с каждым новым днем казалось, что этот голос слышится все ближе и ближе.

– Эти ошибки стоят денег.

У меня могла начать кружиться голова, когда я смотрела на монитор, я могла по ошибке открыть не тот файл, одобрить совершенно не ту платежку, которую надо было одобрить…

– А тот имейл был просто бомбой.

Да, однажды я по ошибке переправила человеку имейл, который ему совершенно точно не надо было перенаправлять. И после таких ошибок я переставала быть невидимой.

– И вот недавно еще и жалоба на тебя по поводу того, что ты упала во время тура. Об этом мне сообщил один из ВИПов. – Клавдия вздохнула.

Я кивнула. Мне было нечего ей сказать. Единственное, о чем я мечтала, было то, чтобы наш разговор касался только работы и допущенных мной ошибок. Я не хотела, чтобы мы говорили на более личные темы.

– Я сказала ему, что ты болеешь, – продолжила Клавдия. – Роберт о последнем инциденте ничего не знает.

Роберт был директором музея.

Официант принес наш заказ, и я смотрела, как Клавдия ест. Я не пыталась оправдываться. Я надеялась на то, что она не начнет копать глубже. Но этого не произошло.

– Мне кажется, что у тебя есть какая-то проблема, – сказала Клавдия и посмотрела мне в глаза. У меня было ощущение, что она видит меня насквозь.

Я так и не прикоснулась к стоящему передо мной йогурту. Просто была не в состоянии поднести ложку ко рту.

– Ханна?

Я вздохнула и попыталась убедить ее в том, что у меня все в порядке. Скорее всего она точно ничего не знала. Но я не могла смотреть ей в глаза.

– Нет, ты меня не понимаешь, – сказала Клавдия. – У тебя сейчас действительно серьезные проблемы.

Мне показалось, что время словно остановилось. Голова начала кружиться. Я понимала, что все, что говорю, звучит не очень убедительно, но ничего другого я ей не могла сказать.

– У меня все в порядке, – упорствовала я.

– Нет, у тебя не все в порядке. Ты себя голодом моришь. Ты только посмотри на себя! У тебя ресницы выпадают!

Меня глубоко поразило ее наблюдение. Ресницы у меня, конечно, не выпадали, но ее слова я запомнила надолго. И вместе с этими словами пришел конец нашей дружбе. До этого я уже потеряла нескольких друзей, но с ними все было совсем по-другому.


В конце первой недели занятий в клубе я познакомилась с Франческой.

Всю неделю я тренировалась в спортзале под музеем Уффици. Я садилась на узкое, двигающееся на рейках сиденье гребного тренажера и бралась руками за деревянную рукоятку. Потом я толкалась ногами, и сиденье отъезжало назад, передвигаясь по железным рейкам. Я подтягивала деревянную, заменявшую весло, рукоятку до груди, а натяжение эластичных тросов, на которых эта рукоятка крепилась, имитировало сопротивление воды. Потом сиденье начинало двигаться вперед, и мои колени сгибались так, что чуть не касались подбородка. Постепенно я освоила эти движения и к ним привыкла. От крутящегося колеса дул охлаждавший меня воздух. За последний год я потеряла так много мышечной ткани, что после нескольких «гребков» на тренажере ноги, руки и даже сиденье начинали дрожать. Но потом постепенно я вошла в ритм. Движешься вперед и сжимаешься, движешься назад и распрямляешься. Сначала медленно, потом быстрее. Я получала удовольствие от того, что двигалась. Энергия, которую я тратила во время тренировок, компенсировалась тем, что мой список расширился и я стала больше есть. Все равно я не смотрела на себя в зеркала, установленные на стене зала. Я смотрела на рукоятку, на колесо и свои ноги.

Через несколько дней после начала тренировок Стефано увидел, как я мучаюсь на тренажере, и помог мне советом, как надо правильно на нем тренироваться. За то время, пока я хожу в клуб, я разговаривала только с ним и Мануэле. Я не общалась ни с одним другим членом клуба. По утрам в клубе занимаются в основном старики. По коридорам разносится их болтовня и клацанье металла тренажеров поднятия тяжестей. Работающие мужчины часто приходят на тренировку в обеденный перерыв, в период, когда город замер во время сиесты. После окончания школьных занятий в клубе появляются мальчишки. Они неумело управляют байдарками и слишком близко подплывают к берегу, у которого собирается много мусора. Стефано выкрикивает им инструкции с моторной лодки, обнадеживающе улыбается и строит гримасы, когда лодка ребят слишком близко оказывается у берега. В это время старики все еще сидят на берегу, продолжая критиковать мальчишек, проплывающих мимо них на небольших деревянных байдарках.

В субботу я вошла в раздевалку и увидела Франческу. Она была совершенно голая и, наклонившись над раковиной, внимательно осматривала в зеркало свои глаза. Глаза у нее были немного припухшие, с красными кругами вокруг.

– Как дела? – спросила она меня на прекрасном английском. – Я Франческа. А ты американка.

– Ханна, – сказала я, и мне показалось, что мой собственный голос прозвучал как-то странно.

– Ханна. Ты студентка?

Я подумала, что она хочет сделать мне комплимент.

– Нет, не студентка. Просто решила пожить здесь некоторое время.

– А давно ты уже здесь? – спросила Франческа, размазывая крем вокруг глаз.

– Затрудняюсь ответить.

– Вот как? Тогда поосторожнее, здесь время течет не так, как в других местах. – Она потерла одну ладонь о другую. – Здесь время скользкое. Кажется, что движется медленней, но на самом деле это совсем не так. Посмотри на мое лицо. – Она посмотрела в глаза моему отражению в зеркале и слегка оттянула свою кожу на лице. – Всегда можно точно сказать, как я себя чувствую. Я не могу позволить себе быть слишком грустной, потому что все это моментально видно по лицу. Время прилипает, понимаешь?

– Это ты о…

– О морщинах. О возрасте. Впрочем, тебе рано еще об этом знать. Тебе сколько лет?

– Двадцать девять.

– Хм. – Она снова перевела взгляд на собственное отражение в зеркале. – Я думала, что ты моложе.

Мне не очень понравилось ее замечание, но сейчас меня больше волновало то, как я буду переодеваться. Я не люблю переодеваться тогда, когда на меня кто-нибудь смотрит. За взглядами могут последовать и вопросы. Несмотря на то что я снова начала есть, моя плоть продолжала исчезать. Мое тело – сплошные кости. Кроме этого на коже царапины и синяки. Они появляются на теле совершенно неожиданно и без причины. Синяки – это, так сказать, вещественные доказательства, улики. Скрыться от Франчески никак не получалось, поэтому я переодевалась по одной вещи. Сняла одну – надела вместо нее другую. Я бросила взгляд на фигуру Франчески. Не буду говорить, что по сравнению с ней выглядила хрупко. Я – как амазонка. У меня большие руки и ноги. В роду женщины были такого телосложения. Франческа сделана совсем из другого теста. Она субтильная особа невысокого роста. Ей, наверное, уже за сорок, но, если не обращать внимания на красные круги вокруг ее глаз, можно подумать, что ей нет и двадцати пяти.

Через вентиляцию до нас долетел взрыв хохота из мужской раздевалки.

– Эти просто сумасшедшие. – Франческа закатила глаза при звуке хохота и подошла к своему шкафчику. – Эти мужики просто сумасшедшие. Послушай, здесь была одна австралийка, так вот представь, она обожглась целых три раза! Три раза! – Она достала из шкафчика чулки и внимательно их осмотрела. – Ей было тридцать три. Можно было бы предположить, что к такому возрасту девушка поумнеет. Но нет, она вела себя так, как будто ей тринадцать. А с такими мужиками, как те, это не проходит. Слушай, этот парень из Чикаго очень даже ничего. Ты с ним знакома?

Я кивнула в ответ. Она говорила о Питере. Он студент, хороший гребец, серьезно тренируется. Ходит по клубу и руки держит немного в стороне от тела, словно их только что надули. Он молодой, еще моложе меня.

– Американские мальчики милые. Простые. Я какое-то время жила в Америке. Ха, надо было в Америке и остаться! Потому что с итальянскими мужчинами ничего никогда не понятно. Она три раза обожглась, ты представляешь!

– А что ты имеешь в виду под выражением «обожглась»? – поинтересовалась я.

Франческа плотно сжала губы и помахала рукой.

– Она перед всеми опозорилась. Все об этом узнали. И двое из тех мужчин были женаты.

– И ей никто об этом не сказал? – удивилась я.

– О чем сказал?

– О том, что они женаты?

– Да я думала, что она и сама все понимает! Я считала, что к ее возрасту люди умнеют. Ей было тридцать три, на минуточку! Дошло до того, что она уже не могла в клубе появляться. Тогда было уже поздно что-либо делать.

Франческа повернулась лицом к зеркалу, начала укладывать волосы и замолчала. В тишине через вентиляцию до нас долетел очередной взрыв смеха в мужской раздевалке. В женской раздевалке возникло ощущение, словно ты попала в мавзолей или подвал. Женщин – членов клуба немного, мы редкие залетные птицы в толпе мужчин, мы – словно несколько красных плиток на белом кафеле стены. Просто несколько отдельных световых пятен.

– В клубе мало женщин, верно? – спросила я.

– Несколько человек все-таки есть. – Франческа пожала плечами. – Но в основном здесь мужчины. Мне совершенно все равно, главное, что среди них нет моего мужа. Если бы он был членом этого клуба, меня бы точно здесь не было.

Я молчала, но она посмотрела мне в глаза и продолжила:

– В течение дня мы с ним очень коротко видимся. Около получаса по вечерам. Потом я ухожу гулять с собаками, чтобы только его не видеть.

Она надела короткие спортивные носки. Секунда, в которую я испытывала неприязнь к этой женщине, прошла, как улетело облако за горизонт. Франческа переменчива, как вода, и у меня появилось желание узнать ее поближе.

– А ты из Флоренции?

– Я? Нет, конечно. Я из настоящего города, из Милана. Но я здесь уже двадцать лет живу, – со вздохом добавила она, словно на ее плечах лежала тяжелая ноша. – Как я тебе уже говорила, здесь забываешь о времени.

– Ты познакомилась со своим мужем во Флоренции?

Она снова вздохнула.

– Да. Мне был двадцать один. А тебе, еще раз, сколько?

– Двадцать девять, – повторила я.

– Ah, sì. Двадцать девять. Значит, ты понимаешь. Мне тогда был двадцать один год. Я была слишком молода. Мой муж – человек очень громкий. Настоящий невротик. Я иногда замечаю черты мужа в нашей дочери. Ей сейчас тринадцать. Очень странный возраст – вся в прыщах, и волосы короткие. – Она на мгновение замолчала, а потом резко сменила тему: – У Питера же никого нет, верно?

– Не знаю. Он еще студент, – ответила я и подумала: «О чем она вообще?»

– Да, он одинокий. В его возрасте все мужчины одинокие. – И решительным движением закрыла дверку своего шкафчика. – Ты придешь на игру в понедельник? – спросила Франческа.

– Не знаю, не уверена.

Стефано раздавал приглашения на один из первых в этом сезоне футбольных матчей. Он купил билеты со скидкой для членов гребного клуба. Я взяла у него один билет и сказала ему, что приду на игру, хотя в этом совершенно не была уверена. Одно дело прийти в клуб и за эспрессо переброситься с кем-нибудь парой фраз. Другое дело – встречаться с этими людьми в настоящем мире.

– Обязательно приходи, – посоветовала Франческа. – Мне для моральной поддержки нужна еще одна женщина. К тому же игра будет интересной. В общем, давай береги себя. Если хочешь, то можешь узнать у меня то, что тебя интересует по поводу отдельных членов клуба. – Она бросила оценивающий взгляд на свое отражение в зеркале. – Я с пониманием к таким вещам отношусь. Я не сторонник того, чтобы отказывать себе в удовольствии.

Я не совсем понимала, о чем она.

– Удовольствия в этой жизни меня всему научили. Может, это и стыдно, но именно так оно и есть. – Она подошла к выходу раздевалки и бросила мне на ходу: – Ciao.

– Ciao, – ответила я, но я была не уверена в том, что Франческа меня услышала, потому что она вышла с улыбкой на губах и ее голос уже слышался по другую сторону двери в коридоре, где она вступила с кем-то в разговор.

В тот день я долго мучилась с тренажером, пытаясь попасть в нормальный ритм. Я смотрела на свои руки, и они казались мне толще, чем были раньше. В зеркале отражалось мое красное, вспотевшее лицо. Я вся была в поту. Вы на нее только посмотрите! Я закрыла глаза, подъехала на сиденье вперед, коленки к подбородку, оттолкнулась обеими ногами и потянула руками за рукоятку. Позади себя я услышала шаги. В зал сначала вошел Стефано, а за ним Лука. Лука перекинул сумку через плечо. Я посмотрела на их отражения в зеркале.

– Послушай, – сказал Стефано, – слишком быстро.

– Слишком быстро? – переспросила я.

– Тебе надо подождать.

– Чего подождать?

– Толкай, а потом…

– Стефано! – раздался в коридоре голос.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации