Текст книги "Сияй"

– Прости, Рейчел, но сейчас тебе нужна встряска. А не эмоциональная терапия в виде шиппинга Клауса и Кэролайн.

Вот черт. Джухен слишком хорошо меня знает.

Чем ближе мы подходили к комнате отдыха, тем отчетливее я слышала голоса.

– Выводите на большой экран!

Я узнала голос Кенми и застыла на месте.

Они что, выводят на проектор фото Джейсона и Мины? Я только-только сбежала от инстаграмного позора, мне не нужно еще одно напоминание о нем.

– Так вот, о библиотеке… – начала я, но Джухен протолкнула меня в двери.

Толпа учеников собралась вокруг телевизора: они расположились на кожаных диванах с чашками, полными панбинсу, и приготовились смотреть… бьюти-блогершу? Вот это действительно неожиданно.

Кенми развернулась и заметила нас с Джухен.

– Посмотрите-ка на эту бьюти-блогершу! Какая-то девчонка из Сувона. Она такое творит с тенями, я в жизни подобного не видала!

Джухен замерла.

– Сколько у нее уже просмотров? – спросила она.

– Ой, да море… полмиллиона за последние двенадцать часов. Вирусное видео. А подписчиков почти четыре ляма!

– Но… даже у меня нет четырех миллионов подписчиков, – недоверчиво протянула Джухен, направляясь в сторону бара.

Я наблюдала за девушкой на экране: она покрыла свое лицо какой-то серебристой основой, а потом нарисовала на веках настоящее произведение искусства: ярко-розовые вишни в цвету, украшенные крошечными драгоценными камнями. Джухен сунула мне в руки чашку со льдом, и он медленно таял, превращаясь в суп из молока и фруктового сиропа, потому что я не могла отвести взгляд от экрана. Видео меня заворожило.

– Потрясающе, правда? Сегодня она обычная девчонка, которая играется с косметикой в своей спальне, а завтра – настоящая знаменитость.

Я моргнула. Произнес это кто-то из одноклассников, но в этом что-то было.

Подумать только, всего одно вирусное видео.

В голове начал зреть план, и тут Джухен взяла меня под локоть:

– Ух. Отстойно тут. Пошли в библиотеку.

Я засмеялась и чмокнула ее в щеку.

– Эта девчонка и вполовину не такой хороший блогер, как ты. Ты заметила, что у нее косметика вся неорганическая? Хери бы удар хватил!

Джухен улыбнулась и немного успокоилась. Я занялась своим растаявшим патбинсу.

– Вкусно, правда? – спросила Джухен. – То, что тебе было нужно!

– О. – Я улыбнулась, сунув в рот ложку. – Еще как.

Шесть

В первые месяцы занятий в DB я жутко скучала по дому. Когда становилось совсем невыносимо, Юджин пускала меня в свой офис, чтобы я там выплакалась. Она гладила меня по спине, а я вдыхала запах эвкалипта: ее книжные полки и стол были заставлены цветочными горшками. Этот запах и по сей день напоминал мне о доме – наравне с запахом сладких жареных орехов, которые продавались в Нью-Йорке на каждом углу.

– Присаживайтесь, – поторопила нас Юджин после того, как мы с Акари склонили головы в приветствии. Она указала на белые кожаные стулья напротив ее стола и скосила на меня взгляд:

– Что случилось с твоей бровью?

– Оу, э-э-э… – Я несмело улыбнулась. – Пробую новый стиль.

Сегодняшнее занятие по уходу за собой было посвящено бровям. У Акари брови были широкими и прямыми и потому полностью устраивали преподавателя, который зациклился на идеальных корейских «мальчишеских бровях». Мои же требовали особого подхода, и я немного перестаралась с щипчиками. Я потерла левую бровь, надеясь, что смогла закрасить карандашом крохотную лысинку.

Юджин нахмурилась, скрестила на груди руки и чуть наклонилась вперед.

– Я чем-то могу помочь? – спросила она.

В ее голосе чувствовался незнакомый морозец, и мне стало не по себе. Я глянула на Акари, и та одобрительно кивнула.

Точно. Я справлюсь.

Я сделала глубокий вдох и открыла рот.

– У меня есть идея, которая может дать мне второй шанс на дуэт с Джейсоном, – выпалила я и кивнула Акари, которая достала свой телефон, подняла повыше и показала Юджин вирусное видео с бьюти-блогершей.

– Видели его?

– Конечно. На прошлых выходных был фестиваль цветов. Это видео было повсюду. – Юджин нахмурилась еще сильнее. – Что ты предлагаешь? Хочешь исправить свой ужасный танец на прослушивании с помощью вызывающего макияжа?

Я скривилась. Конечно, чем ближе дебют, тем больше меняется к нам отношение, но иногда я скучала по тем дням, когда Юджин могла просто усадить меня на свой диван и дать поплакать.

– Не совсем, – ответила я. – Но ты ведь сама сказала, это видео было повсюду. Девчонку заметили несколько больших компаний, предложили сотрудничество, и теперь у нее столько возможностей, сколько ей и не снилось. Когда видео становится вирусным, люди о нем говорят. А другим людям приходится слушать.

От волнения я затеребила рукава своей кофты. Я-то представляла, что выйду из офиса Юджин как Сандра Баллок в «Восьми подругах Оушена», эдакая гениальная планировщица с командой сильных женщин, готовых меня прикрыть. Я снова глубоко вдохнула.

– Все же понимают, что голос Мины просто не звучит в дуэте с Джейсоном. Если бы видео с моим пением завирусилось, в DB заметили бы меня и дали бы еще один шанс.

Юджин молчала. Мы с Акари в нетерпении склонились вперед.

– Ничего глупее в жизни не слышала.

Плечи мои опустились.

Да, тут вам не кино.

– Твое прослушивание было не просто разочарованием, Рейчел. Это была настоящая катастрофа. – Юджин сощурилась, и я вжалась в стул. – Ты в DB уже семь лет и знаешь, как тут все работает. Никто тебя тут не держит. Нужно очень хотеть этого. Выбрать такую судьбу. Как я могу позволить тебе петь с Джейсоном, если мне до сих пор приходят сообщения о твоих «успехах» на интервью? Как ты снимешь вирусное видео, если до сих пор боишься камер?

В горле застрял ком. Конечно, Юджин была права. На все сто. Меня захлестнула волна стыда. С чего я решила, что можно все так легко исправить? Я закусила губу и кивнула, уставившись на свои коленки и стараясь не заплакать.

– На меня смотри, когда я с тобой говорю, – резко произнесла Юджин, и я подняла голову. – Мы все так надеялись на тебя, Рейчел. Я надеялась. А ты унизила не только себя, но и меня тоже. Я ведь главный преподаватель в DB, моя репутация на кону! Твое выступление сказалось на всех нас. Так ответь мне, с чего ты вдруг решила, что заслужила второй шанс?

Я горела от стыда.

– Мне… мне очень жаль, Юджин. Я знаю, что подвела тебя. Но я уверена, что смогу выступить лучше. Прошу, дай мне второй шанс, потому что… потому что…

Колкий взгляд Юджин напомнил мне о пустом объективе камеры, почти осуждающем, и я снова опустила голову. Слова рассыпались в ничто. Да и что я могла сказать? Ничего уже не исправить.

– Потому что ты же слышала, как они пели. Рейчел и Джейсон, – встряла в разговор Акари, сжав мою руку. Она посмотрела Юджин прямо в глаза и с уверенностью произнесла: – Я знаю, ты тоже почувствовала эту искру. Мы все это почувствовали. Они должны петь вместе. Просто созданы для этого. Разве не так?

Юджин уставилась на Акари:

– И как же вы хотите обойти правила DB касательно соцсетей?

– Нам нельзя ничего постить. – Акари хитро улыбнулась. – Но если его запостит не Рейчел, то технически это будет не ее вина. И что она может поделать, если видео вдруг станет вирусным?

Ладно, пусть я не Сандра Баллок, но Акари в этом сценарии точно Кейт Бланшетт.

Я восхищалась ее умением найти нужные слова и произнести их в нужный момент.

Для завершения образа ей не хватало только идеально подогнанного блестящего костюма.

Юджин перевела взгляд на меня, и я быстро вытерла слезы, грозившиеся потечь по щекам, и случайно смазала с брови карандаш. Вот черт, я теперь полная катастрофа. Может, я зря решила, что Юджин придет мне на помощь – как делала всегда. Даже у моей наставницы есть границы, и той выходкой с кроссовками я их переступила.

Я осмелилась поднять взгляд и посмотрела на нее. Она смягчилась и вздохнула.

– Ладно, пели вы действительно здорово, – согласилась она.

Сердце мое забилось от радости.

– Если мне дадут второй шанс, я не облажаюсь, – затараторила я. И добавила, переведя дух: – Это ты научила меня верить в себя. И я знаю, на что способна.

Юджин погладила небольшое растеньице на столе. А потом взяла с подноса визитку, перевернула ее и написала что-то на обороте аккуратным угловатым почерком. Юджин толкнула визитку в мою сторону. На ней был написан какой-то адрес в Итэвоне.

Мы с Акари глянули на Юджин, и она хитро улыбнулась нам в ответ.

– Встретимся там завтра после занятий, – сказала она. – Только убедитесь, что слежки за вами нет. Понятно?

Акари радостно вскрикнула:

– То есть ты нам поможешь?

– То есть разговор окончен. – Юджин кивнула на дверь.

Я схватила визитку и положила ее в карман кофты.

– Рейчел, – позвала Юджин, когда я уже собралась уходить.

Я обернулась, и она снова улыбнулась.

– Придумай что-нибудь с этой несчастной бровью к завтрашнему дню, идет? Если видео должен увидеть весь мир, лучше выглядеть на все сто.

Меня переполняла надежда. Я поклонилась.

– Спасибо, Юджин-унни. Я тебя не подведу.

Я стояла у зеркала в спальне, поднимая волосы в высокий пучок и открывая круглый воротничок своего лавандового топа.

Аргх. Ну вылитая училка.

Распустив пучок, я закинула топ в кучу одежды на полу. Может, просто надеть все черное – кожаный пиджак и джинсы в облипочку с разодранными коленями? Или то леопардовое платье с рукавами-воланами? Я натянула джинсовые шорты с высокой талией и подходящую к ним свободную джинсовую рубашку.

Нет, точно не это.

Одежда нужна такая, что с ходу бы говорила: «Эй, ты можешь мне доверять. Ты не сделал ошибку, выбрав меня». А не «Привет, я – Рейчел, потерянный смурф».

Я распахнула шкаф и принялась искать что-нибудь подходящее. На дверце были приклеены несколько картинок, и одна привлекла мое внимание: на ней я стояла со своими кузинами. Мы тогда впервые приехали в Сеул и пошли в караоке, мне было одиннадцать. Я все лето ждала той поездки, и особенно караоке, представляла эти комнаты: микрофоны, кожаные кресла, дискошар, неоновая подсветка на стенах, тамбурины и вкусняшки, которые никогда не заканчиваются. До того я пела только в нашей маленькой нью-йоркской квартире и не могла дождаться настоящего шоу, почувствовать себя реальной k-pop-звездой, совсем как в тех клипах, которые я смотрела все эти годы.

Тем вечером я познакомилась с Юджин. Я допела последние ноты Style Тейлор Свифт, мои кузины радостно закричали, а потом я услышала хлопки за своей спиной. Обернулась и увидела женщину с ярко-голубыми волосами, которая стояла у открытой двери (одна из кузин забыла закрыть ее, когда возвращалась из туалета). Незнакомка спросила, как меня зовут, и сказала, что я напомнила ей одну k-pop-звезду, которую она когда-то знала. А потом подмигнула и протянула мне визитку, чтобы родители смогли с ней связаться.

Я схватила пару широких серых штанов в клетку с верхней полки шкафа и выудила оттуда же короткий белый свитер с горлом. Хлопнув дверкой, я нашла в столе большие золотые серьги-кольца, вставила их в уши, а волосы закрутила в неаккуратный узел на макушке.

Идеально.

Схватив сумку, я влетела в пару кожаных сандалий.

С того судьбоносного караоке Юджин всегда была рядом. В детстве я обожала k-pop. Но она помогла превратить мою маленькую несбыточную мечту во что-то большее. Она открыла мне двери в мир людей, которые чувствовали музыку так же, как и я. Потому мое желание стать певицей и было таким особенным. Все дело в передаче истории песней, в способе общения с публикой по всему миру. Юджин сказала, что в этой индустрии мое происхождение лишь пойдет мне на пользу. Благодаря ей я влюбилась в k-pop заново, увидев его с другой стороны. Я не могла ее подвести. Только не снова.

– Кажется, мы потерялись.

Я опустила взгляд на визитку, которую дала мне Юджин. Мы с Акари блуждали по улице в Итэвоне уже минут двадцать, но нужного адреса так и не нашли. Мы прошли мимо кафе с таккальби[18]18
  Курица, жаренная с овощами и пастой из красного перца.


[Закрыть] столько раз, что люди внутри стали как-то нехорошо на нас поглядывать.

– Давай пройдем в ту сторону еще разок, – предложила Акари.

Она поправила воротник своего струящегося желтого топа с открытыми плечами, и я заметила, что ее шея порозовела и покрылась потом – так случалось всякий раз, когда Акари волновалась.

– Мы еще не смотрели вон за той кофейней, так ведь?

– Да уже раз шесть, – пробормотала я, сдула со лба мешавшуюся прядку и вздохнула, пялясь в навигатор. – Не понимаю. Это ведь должно быть прямо здесь.

– О боже! – выдохнула Акари.

– Вот именно! Мы ведь даже не знаем, что ищем.

– Да я не о том! – Акари схватила меня за руку и потащила куда-то за ряд припаркованных мотоциклов.

Она указала на другую сторону улицы: из небольшого коричневого здания с ободранной стальной дверью вышел широкоплечий мужик с бородой и коротким хвостиком. Он надел пару темных очков и натянул на лоб вязаную шапочку.

– Это же Хан из «Ах, мои мечты!» – пропищала Акари.

Я непонимающе на нее уставилась. В последние семь лет у меня особо не было времени на корейские дорамы.

– Тот самый, что похитил Пак Дохи после того, как она потеряла память, свалившись с мотоцикла любовника. Он притворился доктором, чтобы пробраться в ее палату. Рейчел, он заставил ее поверить в то, что они с ним были вместе! – Она нахмурилась. – Лучше нам спрятаться. Кто знает, на что еще он способен? Он и нас может похитить, если захочет.

– Эм, Акари, он ведь просто играл роль. В реальной жизни он вряд ли похититель, навязывающий ложные воспоминания.

– Ой. Ты права. – Акари замолчала, но следила за бородачом взглядом, пока тот не исчез из виду. – Но я все равно ему не доверяю.

Я посмотрела на здание. Совершенно обычное… я даже не заметила его сначала. Все окна затемнены, так что снаружи ничего не видно, а стены явно нуждались в покраске. Но, может…

Я поманила Акари за собой.

Потянула за ручку, и дверь легко открылась: за ней был крошечный коридор, обшитый деревянными панелями. Мы зашли внутрь, и дверь за нами захлопнулась. Акари побледнела.

– Не хочешь еще немного подумать? Что, если нас и правда похитят?

– Тихо. – Я прислушалась. – Слышишь?

– Что именно? Звук приближающейся смерти? А то! – драматично прошептала Акари.

– Да нет же. Музыку.

В конце коридора висела тяжелая бархатная штора. Из-за нее доносилась музыка. Я повернулась к Акари:

– Готова?

– Нет, – нервно ответила она.

Я засмеялась и, взяв ее за руку, потянула вперед.

Стены ожили: на них появились изображения садов – явно где-то во Франции. Розовые и фиолетовые виноградные лозы вились по потолку, свисали с люстры из золота и мутно-белого стекла. В роскошных кабинках, украшенных драгоценными камнями, сидели люди и разговаривали. На огромной сцене в правом углу пианист играл джаз. Здесь пахло свежими круассанами и розами. Я глянула на ближайший столик: перед сидевшей за ним женщиной стояла чашка с кофе, на нем пенкой был нарисован лебедь, который, казалось, вот-вот расправит крылья и взлетит.

Вот черт. Что это за место?

– Рейчел! Акари! – голос Юджин вытащил меня из транса.

Она приближалась к нам: розовые волосы развеваются, в ушах покачиваются длинные бронзовые сережки. Она обняла нас за плечи и подмигнула.

– Давно пора! Добро пожаловать в «Квантэк»!

– Где это мы? – спросила Акари. – И еще кое-что: ты знакома с Ханом Минке?

– Я бы могла вам ответить, – рассмеялась Юджин, увлекая нас за собой. – Но я думаю, кое-кто справится с этой задачей куда лучше.

Она остановилась недалеко от кабинки в углу, где сидела какая-то смутно знакомая мне женщина. Перед ней стоял фарфоровый набор для чаепития. Она сама выглядела так, словно вышла сюда прямиком из голливудского фильма 1940-х: серебряные волосы уложены в высокую прическу, а на плечи накинута самая изысканная расшитая шаль из всех, что я когда-либо видела.

– Рейчел, Акари, познакомьтесь с моей матерью. – Юджин присела рядом с женщиной. – Чон Юна.

Чон Юна? Юджин только что сказала, что ее мать – Чон Юна?

Я услышала, как Акари удивленно выдохнула.

– Та самая Чон Юна?

Акари повернулась к Юджин:

– О-о-о-о, унни, как ты могла такое утаить? Твоя мама – величайшая k-pop-звезда!

Я не могла в это поверить. Чон Юна была настоящей легендой! До нее k-pop-музыки просто не существовало. Прошло уже сорок лет, как она ушла на покой, но все знают ее имя. И все ее любят. Electric Flower даже исполнили двадцатиминутный кавер на несколько ее самых громких хитов по время прошлого мирового тура.

Я выпрямилась и глубоко поклонилась.

– Анненхасэе[19]19
  Формальное корейское приветствие.


[Закрыть].

Акари поспешила последовать моему примеру. Юна указала на место рядом с ней.

– Как давно это было… я оставила k-pop на таких девушек, как вы.

Юджин усмехнулась:

– Вы сейчас похожи на рыбок. Закройте уже рты, не то мухи залетят.

Я с явным усилием закрыла рот и улыбнулась так спокойно, как только могла, – казалось, я схожу с ума.

– Так где мы все-таки находимся? – Я глянула на Акари, которая так вытаращила глаза, что они грозились выпасть у нее из глазниц.

– «Квантэк» – это подпольное кафе для корейских знаменитостей, – ответила Юна, отпив из своей чашки, – куда люди приходят, чтобы расслабиться, забыть о фанатах и папарацци, пусть даже всего на мгновение. Когда я начинала, ничего подобного не существовало, но мне очень хотелось, чтобы такое место было. И несколько лет назад я подумала: раз я так сильно этого хочу, то почему бы самой его и не создать? Я не сразу нашла идеальный формат, но в результате все получилось как нельзя лучше.

– Обалденно. – Акари округлила глаза. – То есть слухи о таком кафе ходят, но я не думала, что оно на самом деле существует.

Юна засмеялась:

– Еще как существует! А теперь скажите, что думаете о винограднике? Я вот пытаюсь решить, а не убрать ли его, чтобы интерьер стал более минималистичным.

Акари широко улыбнулась и принялась обсуждать с Юной декор. Юджин взяла меня за руку и поднялась с места.

– Мы скоро вернемся, – сообщила она.

Акари махнула нам рукой, а Юна заговорила о разнице между бархатом и панбархатом.

– Юджин, – произнесла я, пока мы шли через кафе.

Я старалась не пялиться на окружающих меня знаменитостей, но…

О боже. Это что, Пак Дохи сидит там рядом с Кимом Чану?

В «Ах, мои мечты!» они играли влюбленных, но, судя по тому, как они влюбленно смотрели друг на друга поверх тарелки с макарунами пастельных цветов, им и играть-то ничего не пришлось. Я отвернулась. В конце концов, сюда они пришли как раз для того, чтобы избежать любопытных глаз.

– Почему ты не пошла по стопам своей матери и не стала k-pop-звездой? Она ведь такая… вдохновляющая!

– Она меня и вдохновила, – согласилась Юджин. – Просто немного по-другому. Я еще в детстве поняла, что не предназначена для сцены. Вместо этого я решила использовать все знания, полученные благодаря матери, и передать их следующему поколению звезд. – Она сжала мою руку. – Людей, которым суждено сиять в свете софитов. Таких, как ты.

Сердце мое готово было взорваться. Нервы были на пределе.

Суждено сиять.

Я сжала руку Юджин в ответ.

Она провела меня к столику поближе к сцене и выдвинула стул. Я присела, смирившись с тем, что вокруг меня пьют кофе ярчайшие звезды Кореи. И мы с Юджин начали говорить, совсем как в прежние времена (только тогда вместо сеульского блеска нас окружали растения).

Но кое-чего я не могла понять.

– Юджин-унни, тут очень круто. Но… – я понизила голос, – зачем мы сюда пришли? Что насчет видео?

Юджин подмигнула:

– Увидишь. А я пока принесу тебе выпить. Сейчас вернусь.

Она отошла к кофейной стойке рядом со сценой. Я занервничала, схватила салфетку и принялась на ней рисовать.

Что Юджин задумала? Может, заставит меня петь для своей матери? Такое видео точно станет вирусным. Или она затащит в это видео Дохи и Чану?

Я рассмеялась. Такое уж точно впечатлит друзей Лии. Я заполнила всю салфетку причудливыми силуэтами и цветами, отпихнула ее в сторону, поигралась с ложкой и вздохнула. Да куда пропала Юджин?

Я обвела взглядом комнату и увидела, как целуются Дохи и Чану.

Ох! Они точно встречаются! Лия с ума сойдет, когда узнает об этом.

Я настолько погрузилась в свои мысли, что не удержала ложку, и та ударила меня по лицу.

– Ауч! – Я потерла ушибленный нос и обернулась, чтобы удостовериться, что никто не увидел моего позора. К счастью, до меня людям не было никакого дела. Я с облегчением выдохнула.

– Ого… Мне аж самому больно стало.

Семь

Джейсон выдвинул стул и опустился рядом. Рукава его свитера были закатаны до локтей, и я залипла на его руки. Очень неплохие такие руки, надо сказать: загорелые, изящные и на удивление гладкие. И сильные. Я сглотнула, вспомнив, как он приобнял меня в конце прослушивания. Прямо перед тем, как меня вывернуло результатом веселой ночки с соджу и шампанским – ему на кроссовки.

Щеки мои запылали.

– Ты что здесь делаешь? – выдавила я.

Держи себя в руках, Рейчел.

– Это ты сидишь за моим обычным столиком. – Он сверкнул глазами и наклонился вперед, чтобы прошептать мне прямо на ухо: – Дай-ка угадаю. Ты меня преследуешь?

Я выдавила из себя смешок. Да, конечно, я очень хотела спеть с ним дуэтом, но не стоило раздувать его эго еще больше. У него для этого есть мельница слухов DB.

Он выпрямился и ухмыльнулся:

– Ты что, нервничаешь?

Я покраснела.

– Нет, – возразила я с нажимом. – Тебе кажется.

– Да ну? Потому что ты похожа на помидор. – Джейсон приложил ладонь к моей щеке. – Еще и горячий.

Я скинула его руку.

– Что-то я не помню, чтобы разрешала себя касаться.

Он поднял руки, словно сдаваясь.

– Ты права. Прости. Я просто хотел убедиться, что ты в порядке. В почтенном заведении Чон Юны нельзя выглядеть больным, не то все актеры из корейских дорам разбегутся. – Он понизил голос и помахал Дохи и Чану. – Всем известно, какие слабые у них желудки.

У нашего столика тотчас появилась официантка – с подносом, полным всяческих булочек, и двумя чашками горячего кофе. Джейсон улыбнулся ей во все тридцать два и забрал свой кофе.

– Вы очень вовремя! Мысли читаете?

Она рассмеялась и поспешила откланяться. Похоже, очарование Джейсона Ли действовало на всех.

– Кстати, я прощаю тебя, – сказал Джейсон и бахнул половину сахарницы в свою чашку. – За кроссовки.

Я с беспокойством взглянула на него.

– Конечно, мне пришлось их выбросить, а я их безумно любил, но все же. – Теперь Джейсон решил ослепить своей идеальной улыбкой меня.

В животе что-то радостно затрепыхалось, но я не обратила на это внимания и скорчила мину.

– Спасибо. Рада, что хоть кто-то может посмеяться над самым унизительным событием в моей жизни.

Улыбка Джейсона потухла, и он скрипнул зубами.

– Ладно. Я пошутил насчет кроссовок. Но правда, я знаю, эти прослушивания жрут нервы тоннами. Я такое тоже проходил.

Ах, если бы проблема была в нервах! Но сейчас Джейсон хотя бы был со мной искренен. И я кивнула.

– Спасибо. В самом деле.

Он улыбнулся и опрокинул в кофе целую креманку сливок. Стряхнул последние капли и нахмурился.

– Блин, прости. Тебе нужны сливки?

– Да ничего. Я пью кофе черным. – Я поморщилась, глянув на его карамельно-кофейное недоразумение. – А вот ты, похоже, предпочитаешь, чтобы твой кофе походил на молочный коктейль.

– Ну что тебе ответить? Я тот еще сластена. – Джейсон подмигнул и сделал глоток своего монстро-напитка.

Мы сидели в тишине. Не неловкой, но и не совсем уютной тоже. План насчет вирусного видео крепко засел у меня в голове… Где носит эту Юджин?

– Так, Рейчел, просвети меня. – Джейсон потянулся за булочкой. – Ты пижамная икона и яростный кофейный сноб. Что еще стоит о тебе знать?

Я попыталась придумать, что ответить.

Что я хочу стать k-pop-певицей? Это Джейсону и так известно. Что я готова на все ради дебюта? Он наверняка был таким же. Что я пришла сюда в надежде записать видео, которое станет вирусным, чтобы все увидели, насколько я лучше подхожу для дуэта с ним? Чтобы мистер Но и управляющие DB увидели его и дали мне еще один шанс?

Этого я ему точно рассказать не могла. К счастью, к нам снова подошла официантка и поставила на стол небольшой белый поднос. Джейсон слегка улыбнулся.

– Тебе понравится… Это знаменитый десерт Юны.

Джейсон схватил крошечную миску и начал заливать горячим шоколадом сахарную сферу в центре подноса. Кажется, внутри нее были клубника и съедобные цветы. Сфера расплавилась и показала слои черничной панна-котты[20]20
  Итальянский десерт из сливок, сахара, желатина и ванили.


[Закрыть] и имбирную крошку.

Ох, вау.

– Это точно вкуснее последнего десерта, который я пробовала, – пробормотала я с набитым ртом. – Мама принесла пирожки, и я сразу же схватила один, думала, там фрукты или еще что… а это оказалась сосиска! С кукурузой! И каким-то странным сахарным сиропом.

– Сосиска в тесте, маскирующаяся под сладкие пирожки. – Джейсон опустил ложку и разочарованно покачал головой. – Ужас.

– Почему корейцы так любят эти чертовы сосиски? – Я зачерпнула еще панна-котты.

– И сыр, – добавил Джейсон. – Всюду его пихают. Сырный рамен.

– Сырный кебаб.

– Сырный таккальби.

– Сырная сосиска.

Он засмеялся:

– Что, одной тебе не хватило?

– Конечно! Это же Корея! Тут сырную сосиску запросто могут запихать в другую сырную сосиску.

Мы рассмеялись, и на секунду я обо всем забыла. Не было никаких DB и Мины, никаких коварных планов и последних шансов. Мы с Джейсоном были словно самые обычные приятели, которые встретились за чашечкой кофе и изысканным десертом. Но потом реальность обрушилась на меня, и улыбка моя потухла. Не знаю, как далеко распространяется правило DB про свидания, но сомневаюсь, что им понравилась бы хихикающая вместе с суперзвездой ученица. Я отвернулась и стерла с губ остатки соуса.

Джейсон вдруг схватил меня за запястье – я даже не успела ничего понять. Просто застыла, уставившись на него. А он смотрел на мои губы.

Господи. Он что, собирается?.. Нет!

– Что это у тебя на салфетке?

Чего?

Он вытащил салфетку из моих рук и расправил ее на столе.

А. То есть он не собирался…

Я почувствовала, что краснею.

– Да ничего особенного. – Я попыталась вырвать у него салфетку, но он отодвинул ее подальше, чтобы я не дотянулась, и я со вздохом сдалась. – Это просто почеркушки. Люблю порисовать одежду, когда мне скучно.

– Одежду?

– Ну да, одежду. Я ведь выросла, типа, в мировой столице моды. И всегда замечала, что на людях надето.

Джейсон ничего не ответил и просто смотрел на салфетку. Я внезапно ощутила себя ужасно уязвимой: он словно рылся в моем шкафу.

– Ты правда сама это нарисовала? – Голос его звучал удивленно, но не злобно. – Выглядит здорово. Даже очень.

Он поднял на меня взгляд, и я поняла, что он не шутит. И даже, кажется, впечатлен. Мне показалось, что Джейсон сейчас попросит меня что-нибудь нарисовать специально для него. Но нет уж.

Я выхватила салфетку из его рук и скомкала ее, а потом виртуозно запулила ему в кофе.

Джейсон приоткрыл рот:

– Ты что сделала?

– Ничего. Да и правда, там и было-то всего несколько глупых платьев. А кофе у тебя слишком сладкий. Я тебя от диабета спасаю.

Джейсон вытащил промокшую салфетку двумя пальцами и застонал.

– Как печально. Такой потрясающий кофе испорчен твоими почеркушками. – Он на секунду замолчал. – А неплохо звучит…

Я протянула ему свежую салфетку.

– Тогда запиши, – пошутила я. – На случай, если DB решит позволить тебе писать собственные тексты.

Я ожидала, что Джейсон ответит на шутку шуткой. Но лицо его сделалось серьезным. Он хрипло засмеялся и уронил мокрую салфетку на стол.

– Джейсон? Ты в порядке?

Он открыл было рот, но не успел ответить – его прервал треск микрофона.

На сцену поднялись четверо парней и заняли место у рояля. Один из них подключил микрофон и улыбнулся нам. И я узнала его. На самом деле я узнала их всех. Это была группа Джейсона, NEXT BOYZ, и микрофон держал Минджун. Мировая звезда и тот парень, что угостился моей жареной курочкой.

– Я вызываю Джейсона Ли и его леди на сцену. – Минджун говорил почти проказливо, слова эхом отдавались от стен. – Таковы правила. Хотите бесплатных напитков – пойте.

Все зааплодировали. И только тогда я поняла, что джаз больше не играет и зал наполнился жужжанием голосов. Люди перешептывались за сложенными ладонями и кидали в нашу сторону любопытные взгляды (на меня, на Джейсона все глядели с восхищением, конечно). Люди смотрели на нас так, как я сама совсем недавно – на Дохи и Чану.

Юджин уже сидела за столиком в углу вместе со своей матерью и Акари. Она поймала мой взгляд и подмигнула.

Джейсон положил руку на спинку моего стула и лениво улыбнулся – ни следа того странного, темного выражения лица.

– А, не слушай их, Рейчел. Минджун просто хочет на мне отыграться за то, что я вчера слишком рано ушел из караоке. Я заплачу за напитки.

Я глянула на Юджин, которая тайком скосила глаза на свой телефон, а потом подбородком указала на сцену. Я повернулась к Джейсону. Так вот зачем Юджин привела меня сюда. Не просто ради видео. А ради вирусного видео с Джейсоном.

Сейчас или никогда.

Я собрала всю храбрость, которую только смогла найти, и схватила Джейсона за руку. Шепотки в зале усилились, и глаза Джейсона расширились от удивления, когда я поднялась и улыбнулась ему:

– Да ладно тебе. Все и так уже нас обсуждают. Можно для них и спеть.

Целую секунду я думала, что он не послушает меня. А потом Джейсон улыбнулся в ответ и тоже поднялся.

– Как скажешь, девочка-оборотень. – Он схватил меня за руку, и мое сердце яростно забилось, пока я тянула его на сцену.

Посетители кафе радостно заулюлюкали. А потом ошеломленный Минджун протянул мне микрофон, а остальные парни из NEXT BOYZ затопали ногами и засвистели.

– Мы все за тебя болеем, – сказал Минджун и подмигнул мне.

Джейсон стащил микрофон с соседней стойки, а потом посмотрел на меня:

– Готова?

Я нашла Юджин в толпе. Она показала мне два больших пальца вверх и нацелилась телефоном на сцену.

Я нервно сглотнула. Камера заработала.

– Готова.

– Три двадцать пять, – произнес Джейсон, отвернувшись от микрофона так, чтобы только я могла его слышать.

Я недоуменно нахмурилась, а он опустил взгляд.

– Во столько обошлась мне чистка. Три сотни и двадцать пять долларов. В тот раз я тебя отпустил, но если и эти попортишь, я пришлю тебе чек.

Я не удержалась – рассмеялась прямо в микрофон. И наконец расслабилась.

Зал затих, а пианист начал играть одну известную балладу. Все в кафе разом вздохнули. Это был классический трек Чон Юны. Любовный дуэт из восьмидесятых, от которого я всегда плакала. Я вдруг вспомнила, как мама с папой танцевали под эту песню в нашей крохотной голубой кухоньке в нью-йоркской квартире. Я сидела под столом, смотрела на них и знала уже тогда, что именно так выглядят те, кто живут, слушая сердце. Теперь же аппа допоздна работал в тренажерном зале и учился на юриста, а умма по выходным заново зарабатывала себе степень, и танцевать им было некогда.

Джейсон запел. Голос его напоминал его руки: такой же сильный, но нежный. И мелодия лилась, мягкая, словно теплые объятия.