Текст книги "Останься со мной"

Джессика Кансоло
Останься со мной

Эта история посвящается моей маме, Кармеле Кансоло.

Спасибо тебе за то, что всегда остаешься моей самой преданной поклонницей.

Jessica Cunsolo

STAY WITH ME

Печатается с разрешения издательства

Перевод с английского

Ольги Захватовой

.

Copyright ©2020 by Jessica Cunsolo

The author is represented by Wattpad

Cover by Laura Mensinga

Images © Logan Weaver (front cover) via Unsplash and © Camille Minouflet (back cover) via Unsplash

© Ольга Захватова, перевод на русский язык

В оформлении издания использованы материалы по лицензии @shutterstock.com

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Пролог

Жизнь порой любит над нами посмеяться. В какой-то момент, когда ей становится скучно наблюдать за кем-то вроде меня, у нее рождается идея: «Эй, а что, если поглумиться над Амелией? Ну же! Будет весело!»

Не теряя времени даром, друзья жизни – драма, боль, неопределенность и неудача – восклицают: «Да, черт возьми! Можешь на нас положиться! Глянь-ка, какой смерч дерьма мы умеем вызывать!»

И тогда они приступают к работе: внедряются в нашу жизнь, поднимают бурю, а потом сидят с холодненьким пивом в руках и пиццей и смеются, смеются, смеются. Почему я так думаю? Да потому, что временами мне кажется, будто вся моя жизнь на Земле – это один нескончаемый эпизод под названием «Тысяча и один способ доконать Амелию».

Где-то в мире живет человек, неистово жаждущий моей смерти. Этот ведомый местью мужчина, Тони, уже успел натворить немало бед и даже убил невинных людей. Но при всем при этом моя голова забита другими проблемами: я влюблена в парня, с которым никогда не смогу быть вместе, потому что рядом со мной он обречен на страдания. Эйдену и без того достается с лихвой: мало того, что он узнал о моей лжи, так его еще и арестовали по подозрению в убийстве собственного отчима, Грега. Нет, Эйден не убийца; он однозначно не способен на такое. Или способен? Насколько мне известно, Эйден отчаянно защищает близких ему людей. Он готов на все ради своих братьев… Но убийство?

Хотя Эйден всем сердцем ненавидит отчима – и я не сомневаюсь, что причиной его ненависти послужило жестокое обращение Грега, – я все равно не могу представить ситуацию, чтобы Эйден совершил убийство, а потом как ни в чем не бывало пришел ко мне в гости смотреть фильмы.

С чего вообще полиция решила, что убийство совершил Эйден? Он ведь весь вечер был у меня дома, а до этого тусовался с Мэйсоном. Разве нет? Когда умер Грег? Он вышел из тюрьмы всего пару недель назад. Неужели вместо того, чтобы повидаться со своим сыном Райаном и провести с ним время, он сразу же принялся за Эйдена?

Райан.

Интересно, слышал ли он о смерти Грега? Известно ли ему о том, что его сводного брата арестовали по подозрению в убийстве отца? Если учесть, какую ненависть Райан питает к Эйдену, я даже думать боюсь, что он с ним сделает. Раньше между ними кипело юношеское соперничество, но теперь ситуация изменилась: умер человек, а Эйдена обвинили в убийстве.

Я не могу потерять Эйдена. Не тогда, когда он стал так много для меня значить. Не теперь, когда в Кинг-Сити у меня появились друзья – близкие люди, которые сделали меня частью своей жизни. Ни Райану, ни Тони, ни даже полиции я не позволю все это отнять.

Глава 1

В полицейском участке кипит работа. Мужчины и женщины в форме заняты срочными делами и куда-то спешат. Другие офицеры стоят и разговаривают, как будто времени у них предостаточно. В воздухе витает странное сочетание запахов – что-то вроде грязи, смешанной с дезинфицирующим средством. Голова готова взорваться от нескончаемой телефонной трели. Мы проторчали в участке уже несколько часов, но нам до сих пор ничего не объяснили. Наше единственное взаимодействие с офицерами заключается в том, что они бросают на нас неодобрительные взгляды – и это потому, что мы заняли практически всю зону ожидания.

Ненавижу полицейские участки. Пусть за последний год я и побывала во многих из них, лучше от этого все равно не становится. Тревога никуда не исчезает, как, впрочем, и зияющая в груди яма ужаса. Полицейские участки инстинктивно напоминают о Тони, а каждый задержанный человек, которого проводят мимо нас в наручниках, рефлекторно вызывает дрожь. Единственная причина, по которой я сижу на месте и не уношу отсюда ноги, – Эйден.

Во время ареста Эйден успел попросить нас съездить за близнецами. На тот момент Джейсон и Джексон играли в гостях у друга. Мэйсон и Аннализа забрали ребят и отвезли к Джулиану, где о них позаботилась его мама. Остальные отправились прямиком в полицейский участок. Джулиан появился чуть позже вместе с Аннализой и Винсом, своим отцом. Винс высокий, как Джулиан, с широкими плечами и суровым лицом. Глядя на этого мужчину, от которого буквально веет силой, начинаешь невольно ему доверять. Джулиан, можно сказать, вырос вместе с Эйденом, поэтому вполне логично, что он обратился за помощью к человеку, который знает Эйдена с самого детства. К тому же в окружении Эйдена вряд ли нашелся бы другой взрослый, способный ему помочь.

Спустя некоторое время после прибытия Винса в полицейском участке появились Мэйсон и его отец, Брайан. Взрослые сразу направились к офицерам, чтобы поговорить об Эйдене, пока остальные, охваченные чувством тревоги, остались ждать в крошечном помещении.

У Брайана, как и у его сына, темные волосы и смуглая кожа, однако ростом он чуть ниже. Теперь я понимаю, от кого Мэйсон унаследовал свою привлекательность. И все же есть у этой пары заметное отличие: в темных глазах Брайана отсутствует та искорка озорства, которая нередко вспыхивает во взгляде Мэйсона. Хотя, опять же, сейчас не та ситуация, когда можно радоваться.

Пока Брайан и Винс общаются с полицейскими, я вглядываюсь в их лица. Впрочем, мне не требуется много времени, чтобы осознать серьезность ситуации: Брайан, сверкая золотым обручальным кольцом, запускает руку в темные волосы – жест, который нередко делает Мэйсон в минуты отчаяния. С того момента, как мы опустились на стулья, мое сердце готово выпрыгнуть из груди.

Через какое-то время офицеры приглашают Винса пройти вместе с ними. Брайан тем временем усаживается рядом с нами.

– Пап, что происходит? – нетерпеливо спрашивает Мэйсон.

– На данный момент Эйден под арестом. Ему еще не исполнилось восемнадцать лет, а это значит, что его нельзя допрашивать без попечителя и социального работника. Этими вопросами мы как раз и занимаемся, – объясняет Брайан, хватаясь за телефон и просматривая контакты.

– Подождите, они не имеют права допрашивать Эйдена без адвоката! Разве мы не должны его найти? – негодующе восклицает Аннализа.

– Зачем ему адвокат? Он ничего не сделал! – встает Ноа на защиту друга. – У него семь свидетелей! Восемь, если считать парня, работающего за стойкой в пиццерии!

Брайан, игнорируя Ноа, поднимается на ноги.

– Я как раз звоню адвокату. Надеюсь, он поторопится. – Стремясь найти тихое место для телефонного разговора, Брайан уходит, оставляя нас в смятении.

Не проходит и получаса, как на пороге полицейского участка появляется мужчина в костюме с иголочки. Без лишних промедлений Брайан поднимается с места, жмет ему руку. После краткой беседы с офицерами мужчину провожают к кабинету. Похоже, это и есть адвокат Эйдена.

Пока Шарлотта и Чейз тихонько шепчутся, сидя рядом друг с другом, Аннализа смотрит по сторонам, разглядывая полицейский участок и его обитателей. У нее такой вид, будто она поколотит каждого, кто бросит на нее неодобрительный взгляд. Джулиан общается с Мэйсоном и Брайаном, обсуждая вероятное развитие событий. Ноа ждет вместе со мной. Его нога быстро и непрерывно стучит по полу, сводя меня с ума.

После переезда в Кинг-Сити мне посчастливилось встретить удивительных людей – друзей, которые стали для меня настоящей семьей. Никогда в жизни у меня не было подобной компании. Эти ребята, вопреки опасностям и трудностям, всегда готовы помочь и поддержать. И вот тому пример: сегодня вечер пятницы, но мы, вместо того чтобы отдыхать и развлекаться, сидим в полицейском участке, переживая за Эйдена.

Пока я благодарю судьбу за прекрасных друзей, я вынуждена сидеть в неудобном кресле среди бежевых стен и ужасного освещения, не в силах сделать ничего, кроме как пытаться игнорировать нарастающую в сердце тревогу.

Спустя некоторое время волнение достигает предела, и я инстинктивно бью Ноа по бедру.

– Ноа! Прекрати!

– Амелия, милая, я знаю, что я неотразим, но сейчас не время и не место для шалостей.

С толикой раздражения я убираю руку с его ноги. В такой напряженный момент мне совсем не до шуток.

Хотя Ноа прекращает свои нервозные танцы, легче от этого, увы, не становится. Что же так долго? Эйден ничего не сделал. Разве его не должны были уже отпустить?

Время как будто замедлилось, вызывая болезненные душевные спазмы. Раздается звонок: это строгие родители Шарлотты напомнили о себе. В ближайшее время за ней приедет старший брат. Родители Чейза переживают не меньше, поэтому он тоже принимает решение вернуться домой. Мы обещаем ребятам держать их в курсе событий.

Сколько часов мы здесь проторчали? Уже десять вечера. Почему суматоха не утихает? Телефон не перестает звонить – у меня уже голова идет кругом! Так хочется повыдергивать шнуры и выкинуть их в окно вместе с телефонами. В прошлый раз я так долго сидела в полиции в тот день, когда меня в третий раз выследил Тони. Мне пришлось прямо из больницы ехать в полицию, чтобы дать показания, которые оказались бесполезны, поскольку он все еще на свободе и ищет меня. Больше всего на свете мне хочется унести отсюда ноги, убежать настолько далеко, насколько это возможно… Но я никогда не оставлю Эйдена.

Проходит, наверное, час или два, когда в холл возвращаются адвокат и Винс… но, к сожалению, без Эйдена. Брайан подходит к ним, чтобы узнать последние новости. Мы тем временем замираем, рассчитывая подслушать разговор. Какое-то время они беседуют с офицерами, после чего адвокат и Брайан уходят, оставляя нас в замешательстве.

Винс, измотанный, но чуть менее расстроенный, направляется в нашу сторону. Мы вскакиваем с мест, готовые засыпать его вопросами.

– Эйдена задержат на ночь, пока не проверят алиби, – сообщает Винс, прежде чем кто-то из нас успевает его расспросить.

– А разве мы не его алиби? – удивляется Джулиан.

Его отец приглашает нас отойти в сторону, желая уединиться от незнакомых людей.

– Тело Грега, сильно избитое, нашли прямо перед домом Эйдена. А еще на месте преступления обнаружили его телефон. Время смерти – приблизительно шесть часов вечера. С четырех тридцати Эйден находился у Мэйсона. Где-то без десяти семь они оба уехали за пиццей, откуда сразу же отправились к Амелии. Камеры перед домом Мэйсона могут все подтвердить. Брайан поехал домой, чтобы забрать записи и передать их полиции.

В полном ступоре мы переглядываемся.

Тело Грега обнаружили перед домом Эйдена? Вместе с телефоном Эйдена?

– Что? Причем тут телефон? Когда мы были у Амелии, телефон был при нем. Я точно его видел, – вклинивается Мэйсон.

– Да не этот. Старый телефон. Тот, который несколько недель назад он потерял на авто… школе… – Я смолкаю, боясь кого-то подставить.

– И каким же образом телефон Эйдена мог оказаться на месте преступления? – негодующе спрашивает Аннализа, хотя никто из нас не знает ответ.

– Да плевать на телефон. Вы лучше объясните, как тело отчима, которого Эйден на дух не переносил, очутилось возле его крыльца? Похоже, его туда перенесли, – размышляет Джулиан.

Винс трет глаза. Видимо, ему никогда не приходило в голову, что в обязанности отца входит работа следователя.

– Эксперты определили, что убийство произошло на территории дома. Тело никто не перемещал.

– Упс, у нашего мальчика проблемы, – гримасничает Ноа.

– Эйден ни в чем не виноват! – выпаливает Аннализа.

– Боже, Аннализа! Я знаю! Я лишь говорю… – Ноа резко смолкает, но сразу же бормочет под нос: – И почему я всегда забываю, что Аннализа – та еще злюка, когда не поспит?

– Ноа прав, – соглашается Винс. – Место преступления, телефон, синяки на теле Грега, свидетельствующие о недавней драке, говорят не в пользу Эйдена. К тому же прошлое этой парочки усугубляет ситуацию. Есть данные, что Эйден ходатайствовал против условно-досрочного освобождения Грега. Можно предположить, что у него был мотив. Даже если у нас и есть алиби, мы должны доказать, что этого достаточно.

Что за нелепость?

– Эйден – один из самых умных и здравомыслящих людей среди моих знакомых. У него лучшие оценки не только в школе, но и во всем округе. Если бы он и собирался кого-то убить, вряд ли бы он оставил труп перед своим домом.

Все кивают с усталой улыбкой, безмолвно соглашаясь с моими словами. Нет, ну серьезно. Нужно быть последним идиотом, чтобы убить человека и оставить труп у себя во дворе. Пусть полежит, пока мы пиццу поедим и фильмы у друзей посмотрим.

Но если Эйден не убивал Грега, тогда кто это сделал? Почему с ним поквитались прямо перед домом Паркеров? Может, кто-то пытался подставить Эйдена? Но зачем? Вопросов, к сожалению, гораздо больше, чем ответов, и от этого мне не по себе. Боже праведный… Что, если им понадобится допросить меня? Такой вариант вполне возможен, ведь во время ареста Эйден находился у меня дома. А если они начнут копаться в моем прошлом? Что они узнают?

– Так, ребята, – объявляет Винс. – Полиция во всем разберется. Эйден здесь точно не задержится. Он просил передать, чтобы вы ехали по домам и ни о чем не беспокоились.

Эйден буквально в тюрьме. Вернее сказать – в полицейском участке (хотя, если учесть наличие решеток, я не вижу особой разницы). Как бы то ни было, Эйден попал в передрягу, но, несмотря на собственные проблемы, он в первую очередь думает о друзьях.

Этот парень с каждой секундой нравится мне все сильнее.

Винс легонько хлопает Джулиана по спине.

– Пойдем, сынок, пора отдыхать. Скоро все образумится. Аннализа, ты сегодня у нас?

Та, кивнув, надевает куртку. Винс тем временем переводит взгляд на остальных.

– Ребята, вас подвезти?

– Да, меня, – отзывается Ноа, оторвав глаза от телефона. – Я, пожалуй, останусь у вас. У меня девятнадцать пропущенных звонков от мамы – я хочу остаться в живых!

Напряженная обстановка и усталость не препятствуют улыбкам.

– Тяжелый случай. Джуди в гневе и правда опасна. – Винс бросает взгляд на нас с Мэйсоном. – Вас, ребята, подбросить?

– Нет. Я на машине, – отвечаю я, опуская тот факт, что не собираюсь уезжать.

Как будто прочитав мои мысли, Мэйсон одаривает меня подозрительным взглядом.

– Я с Амелией поеду.

– Понял. Тогда хорошей дороги. И постарайтесь успокоиться. Я уверен, что все образуется.

Мы прощаемся, и, как только все уходят, я поворачиваюсь к Мэйсону.

– Ты ведь знаешь, что в ближайшее время я не планирую уезжать?

Мэйсон, закатив глаза, снова устраивается на неудобном стуле.

– Еще бы. Я уже предупредил отца, что поеду с тобой, как только все уладится.

Сев рядом с Мэйсоном, я устало откидываюсь на спинку кресла. Если не брать во внимание довольно трудное начало наших с Эйденом взаимоотношений, он всегда был рядом со мной. Он помогал мне всякий раз, когда я в этом нуждалась. Он помогал, хотя я не просила. Он помогал, когда я выводила его из себя или даже проявляла враждебность. Примеров тому бессчетное множество. Например, заметив мои переживания и ничего при этом не спросив, Эйден заставил Итана Мура удалить выложенное в интернет видео. Эйден помогал мне с математикой, чтобы улучшить оценки. А когда Кейтлин и Райан разбили мою машину, он привез меня к Шарлотте, чтобы я поспала, а сам тем временем разбирался с эвакуатором, механиком и ремонтом. Я уже молчу о том случае, когда он выиграл четыре тысячи долларов в гонках с Райаном и отдал их мне. А что самое удивительное – Эйден практически в одиночку растит двух братьев-близнецов! Этот парень – хороший человек с доброй душой. Именно по этой причине мысль о том, чтобы оставить его в этой дыре, кажется невыносимой. Да, он велел нам возвращаться домой и больше не беспокоиться. Но как я могу уехать, зная, что он здесь? Уеду – значит, брошу его (что вдвойне неприятно, если учесть, что он узнал всю правду и даже не испугался).

Эйдену известно, что меня зовут не Амелия: он нашел коробку из-под обуви, где хранятся воспоминания о моем прошлом. Он узнал, что я – лживый кусок дерьма. Эйден открылся мне, хотя ему было трудно, а я в ответ его предала. Я лгала ему, в то время как он был со мной абсолютно честен. Моя ложь причинила ему боль. Одно воспоминание о его лице, о том выражении полного недоумения и неверия, до сих пор разбивает мне сердце.

Но он понял. Он не сердится на меня и даже поцеловал. Он сказал, что будет рядом со мной, поэтому до тех пор, пока его не выпустят, я тоже никуда не уйду.

– Как думаешь, о чем он сейчас думает? – спрашиваю я Мэйсона, пытаясь отвлечься.

– О братьях, наверное, – предполагает он.

– Эйден души не чает в этих мальчишках.

– Как думаешь, Райану уже сказали?

– Понятия не имею. Но я уверена, что Райан возненавидит Эйдена еще сильнее.

– Слушай, а тебе не кажется… – Мэйсон делает паузу, как будто не решаясь озвучить собственную мысль. – Тебе не кажется, что Райан каким-то образом причастен к этой истории?

Мы с Мэйсоном переглядываемся, обдумывая предположение, но тотчас качаем головами, не желая допускать подобную идею.

– Нет, это невозможно, – возражаю я. – Зачем Райану убивать собственного отца во дворе Эйдена? Не думаю, что он настолько слетел с катушек.

– Ты права. Этот парень чокнутый, но не убийца. Вряд ли он стал бы убивать отца, чтобы отомстить или подставить Эйдена. Он, конечно, псих, но не настолько же…

Устроившись в кресле, я кладу голову на плечо Мэйсона, вдыхая знакомый, утешительный аромат парфюма. Я рада, что он решил подождать вместе со мной. Всему, что произошло, должно быть объяснение. И никто из нас не остановится, пока не узнает правду.

Глава 2

Надежды разгораются с новой силой, как только в холл возвращаются Брайан, офицеры и адвокат. Облегчение, впрочем, длится недолго: Брайан почти сразу исчезает, едва бросив на нас с Мэйсоном взгляд.

Кажется, проходит целая вечность, прежде чем Брайан – на этот раз один – выходит из кабинета и садится рядом со мной и Мэйсоном. В участке мы провели несколько часов – стрелки уже перевалили за полночь. Я без сил, да и обстановка не помогает: всякий раз, ловя на себе взгляд проходящего мимо офицера, я начинаю паниковать. Голова раскалывается от пронзительного телефонного звона, а задница онемела. Будь моя воля, я бы запретила продавать эти неудобные стулья во всех магазинах Америки. Это не сиденья, а какая-то пытка.

– Что происходит? – без лишних промедлений спрашивает Мэйсон. – Где Эйден?

Брайан меняется в лице.

– Все сложнее, чем мы думали.

Мы с Мэйсоном переглядываемся. Сложнее?

– Полиция связалась с его опекуном, – продолжает Брайан. – Им оказалась жена Грега, Пола. Так вот… Она заявила, что давным-давно не видела Эйдена и не хочет иметь с ним ничего общего. А потом добавила, что он крал у нее деньги, принимал наркотики и убегал из дома вместе с братьями…

Вот лгунья. Не сомневаюсь, что Пола против общения с Эйденом. Зато она всегда «за» государственные выплаты, которые получает на содержание несовершеннолетнего.

– После ее слов офицер задал очевидный вопрос о местоположении Джейсона и Джексона, на который Эйден отказался отвечать.

Еще бы. Отвечать и рисковать тем, что их заберут в приемную семью? Я его не виню. Каждая прожитая минута неумолимо ведет к тому, что полиция все-таки позвонит в социальные службы – если они уже этого не сделали.

– В итоге Алану пришлось разбираться не только с обвинением в убийстве, но и с обвинением в похищении…

Должно быть, на наших лицах застыл ужас, потому что Брайан добавляет:

– Эй, не волнуйтесь! Все улажено. С Эйдена сняли обвинение в убийстве.

С момента появления Брайана я впервые начинаю дышать. Лежащий на груди груз внезапно исчезает, высвобождая сердце из оков. Эйден не сядет в тюрьму за убийство Грега!

Брайан не ждет, пока мы завалим его вопросами.

– Алиби подтвердилось, – сообщает он. – Эйден сейчас с Аланом, подписывает бумаги об освобождении.

– А что с похищением? – продолжаю я.

– Алан вынудил Полу отказаться от законной опеки. Она оплошала в ту секунду, когда заявила о похищении близнецов. Если Эйден похитил детей, почему тогда она не заявила в полицию? Получается, она подвергла их еще большей опасности. Короче, вот к чему я веду: я принял решение стать законным опекуном Паркеров. Через несколько недель Эйдену исполнится восемнадцать лет, и он сможет переоформить опекунство на себя. А до тех пор нас будет контролировать социальная служба.

– Боже, папа! – Мэйсон бросается к отцу, заключает его в объятия. – Ты самый лучший!

Брайан похлопывает Мэйсона по спине.

– Какое же страшное бремя ответственности свалилось на плечи Эйдена. – Брайан отстраняется от сына. – Знали бы мы с Винсом о ситуации с опекой, мы бы раньше вмешались.

Отцы Мэйсона и Джулиана – удивительные люди. Интересно, а как бы поступил мой папа, будь он жив? Я стараюсь утешиться мыслью, что до того, как начались ссоры с мамой и проблемы с алкоголем, он бы наверняка поступил точно так же.

– Сколько времени займет оформление? Скоро его отпустят?

Брайану не приходится отвечать, потому что Мэйсон, глядя в коридор с широкой улыбкой, внезапно вскакивает со стула.

Не успев опомниться, я тоже подпрыгиваю. Впереди я вижу офицера, сопровождающего высокого, уверенного, широкоплечего Эйдена. Следом за ними вышагивает Алан. Пусть Эйден большую часть ночи и провел в полиции, выглядит он по-прежнему неотразимо. У меня буквально замирает дыхание, когда его пронзительные серые глаза встречаются с моими ореховыми. Выражение его лица не выдает усталости. Когда я смотрю на Эйдена, мне кажется, будто мы не виделись целую вечность, хотя наш поцелуй и состоялся всего несколько часов назад.

Группа останавливается у регистрационного окошка, где офицер что-то говорит Эйдену – который даже не думает прервать со мной зрительный контакт, – а затем показывает жестом, что тот может идти.

Все, что успевает сделать Эйден, – это шагнуть в нашу сторону и потереть прежде скованные наручниками запястья. Он даже не успевает опомниться, как я бросаюсь ему на шею. Что-то внутри меня отчаянно требует, чтобы я обняла его, убедилась, что он рядом и в безопасности. Эйден, не раздумывая, обвивает меня сильными руками и притягивает ближе к себе. Прижавшись головой к его мускулистой груди, слушая успокаивающий звук ровного сердцебиения, я наконец-то осознаю, что он здесь, со мной.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

Эйден, выпустив меня из объятий, аккуратно заправляет прядь моих волос за ухо.

– Да, все хорошо. Почему вы здесь? Я же просил вас ехать домой и не переживать за меня.

Ребята по-братски обнимаются.

– Думаешь, мы бы оставили тебя в этой дыре? – усмехается Мэйсон. – Остальные тоже ждали, но им пришлось уехать во избежание родительского гнева.

– Не стоило вообще сюда приезжать. Только зря волновались.

Похоже, Эйден чувствует себя не в своей тарелке. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, поскольку чаще всего функцию героя выполняет он. Эйден всем помогает, следит за всеобщим благополучием, беспокоится о каждом. Он сильный, держит все под контролем. Я уверена, что Эйден не привык к тому, чтобы кто-то за него волновался.

– Ты нам не безразличен, Эйден. Мы не могли тебя бросить. – Мои щеки пылают от его взгляда.

– И больше никаких наручников, пожалуйста, – добавляет Брайан, сопровождая слова объятиями, – крепкими, отцовскими, утешительными.

– Спасибо за помощь, Брайан. И вам, Алан. – Эйден пожимает руку адвокату.

Алан заверяет, что все в порядке, и просит Эйдена обращаться к нему в случае неприятностей.

– Пойдем, дружище. – Мэйсон легонько хлопает Эйдена по спине, пока его отец общается с Аланом. – Пора убираться отсюда.

С согласия Эйдена мы наконец-то покидаем место, которое чуть не перевернуло с ног на голову несколько жизней. Направляясь к выходу, я замечаю в глазах Мэйсона искорку любопытства – ту же, что разгорелась и во мне. Мы оба хотим расспросить Эйдена, но страх мешает заговорить. Несмотря на усталость, Эйден замечает нашу внутреннюю борьбу: он точно знает, о чем мы оба думаем.

– У меня нет сил, чтобы отвечать на вопросы. Давайте поговорим завтра?

Эйден прав. Его допрашивали несколько часов подряд, нам не нужно подвергать его новому стрессу.

– Эй, Эйден, тебя подвезти? – предлагает Брайан. – Твой дом, как-никак, – место преступления.

Мэйсон уже собирается предложить Эйдену поехать к нему, но прежде, чем он успевает что-то сказать, вклиниваюсь я:

– Можешь переночевать у меня, в комнате для гостей.

Мне необходимо поговорить с Эйденом и во всем разобраться. Наедине. Всего несколько часов назад ему стало известно, что меня зовут Тея, а не Амелия, и что я скрываюсь от человека, который пытается меня убить. Мы даже поговорить толком не успели: он лишь сказал мне, что понимает меня, не злится и всегда будет рядом. Пусть он и пытался меня утешить, но из головы никак не выходит его разочарованный взгляд. Я видела, что Эйден чувствовал себя преданным. Да, он заверил меня, что между нами все хорошо, но будет справедливо, если я расскажу ему свою историю – всю историю. Он заслуживает знать правду.

– К тому же, – продолжаю я, пока никто не успел возразить, – твоя машина припаркована возле моего дома.

– У тебя точно не будет проблем? – тревожится Брайан. – Если что, Эйден может остаться у нас.

– Все нормально. Сколько сейчас? Час ночи? Мама только что вернулась и к нашему приезду будет уже спать. У нее ранний утренний рейс. Времени на возражения у нее точно не будет.

Я предпочитаю не добавлять, что отправила маме эсэмэс, сообщив, что мы всей компанией отправились в кино на моей машине, и единственным ее ответом было «ОК».

Либо Эйден настолько устал, что ему действительно все равно, где спать, либо он горит желанием получить ответы, потому что проходит всего несколько мгновений, прежде чем он соглашается поехать ко мне.

Пока Эйдена не арестовали, я избегала его точно так же, как получивший плохую оценку ребенок избегает строгих, придерживающихся высоких стандартов родителей. А теперь я практически умоляю его пойти ко мне домой, чтобы пообщаться наедине. Забавно, как все меняется всего за несколько часов.

Попрощавшись с Мэйсоном, Брайаном и Аланом, мы расходимся в разные стороны тихой парковки, представляющей собой разительный контраст с шумным безумием полицейского участка. Ночь стоит спокойная, прохладная. Теперь, когда я осталась наедине с Эйденом и украдкой поглядываю на его крепкий стан, сердце в груди невольно сжимается. Неужели так будет всегда? Всегда ли будут в животе порхать бабочки при взгляде на этого парня? Сможет ли сердце биться в ровном, спокойном ритме?

Прежде чем я успеваю открыть дверь со стороны водителя, Эйден оказывается позади меня. В мгновение ока мы уже стоим лицом к лицу, и он смотрит на меня сверху вниз. Его глаза излучают спокойствие, в воздухе витает напряжение.

Голос у него глубокий и ровный:

– Нас прервали.

Близость Эйдена мешает мне думать.

– Прервали?

– Да, так и есть. – Руками он притягивает мои бедра. – Я освежу твою память, если ты забыла.

Эйден наклоняется, целует меня страстно – так, как будто мы лет сто не виделись, и все, что ему нужно, чтобы почувствовать себя цельным, – это слияние наших губ. Я обхватываю его шею, притягиваю голову ближе. Тревога и напряжение, о которых я даже не подозревала, исчезают вместе с прикосновением тел. Эйден здесь, со мной. Он не питает ко мне ненависти, и я абсолютно точно его не потеряла. Поцелуй заканчивается слишком быстро, но, даже несмотря на это, у меня по-прежнему перехватывает дыхание.

«Я буду рядом, Тея Кеннеди», – звучат в голове слова Эйдена, вызывая дрожь. Его хватка крепнет.

– Поехали отсюда, – говорит он, направляясь к пассажирской двери. Теплые руки отпускают мою талию.

Едва я успеваю выехать с парковки, как Эйден набирает номер Джулиана, чтобы узнать у него, как и когда забрать близнецов. Джулиан говорит ему, что мальчишки всю ночь задавали вопросы об Эйдене и играли в видеоигры и только сейчас уснули.

– Ладно, пусть спят. – Эйден потирает виски. – Заберу их утром и все объясню. Еще раз спасибо, Джулиан. – Он берет паузу, слушая. – Да, я в порядке. Увидимся завтра.

По пути к дому мы не разговариваем. В качестве фонового шума выступает лишь тихий гул радио. Ночная дорога приветствует нас тусклыми фонарями. Эйден удобно устроился в кресле, положив голову на подголовник, закрыв глаза и расслабив тело.

Маленькая машина буквально наполнилась его присутствием. Хотя Эйден сидит рядом, неуклюже затолкнув длинные ноги под приборную панель, он не спрашивает меня ни о Тони, ни о трех его жертвах. Я же едва сдерживаюсь, чтобы не расспросить Эйдена о его чувствах. Постукивая пальцами по рулю, я стараюсь смотреть на дорогу и не переводить на него взгляд. Я слишком нервничаю, чтобы задавать вопросы, даже невзирая на то, что он только что меня поцеловал.

– Тея, – обращается Эйден, нарушая тишину. Его голова по-прежнему расслаблена и лежит на подголовнике.

Глубокое звучание моего имени заставляет сердце замереть.

– Да?

– Прекрати барабанить. Это сводит меня с ума, – протягивает он, не открывая глаза.

Я немедленно прекращаю.

– Прости, я просто…

– Нервничаешь? – Эйден поднимает голову. – Я знаю. У нас даже времени не было все обсудить. Послушай, я никогда и никому ничего не расскажу, тебе даже просить не нужно. Если честно, твой приезд в полицейский участок заставил меня понервничать. – Эйден, на этот раз выпрямившись, запускает руки в короткие, всклокоченные темно-русые волосы. – Судя по фотографиям в газетах, общение с полицией для тебя – задача не из простых.

Сколько у него было времени на изучение статей, спрятанных в коробке из-под обуви? Либо Эйден действительно хорош в головоломках, либо у него очень развитое чутье, потому что он правильно догадался о моей неприязни к полицейским участкам.

– Ты прав. Полиция вызывает тяжелые воспоминания. Запахи, телефонный звон, боже, даже эти дурацкие стулья – все одинаковое. Я столько раз попадала в беду, Эйден… Но в тот момент, когда тебя арестовали, я не могла думать ни о чем другом – только о тебе. – Я усмехаюсь своим же словам.

– Почему ты смеешься? – удивляется Эйден.

– Ты провел несколько часов в полицейском участке, где тебя допрашивали как подозреваемого в убийстве. Тебя арестовали, и ты потенциально попал в тюрьму. Твой отчим мертв, а дом превратился в место преступления. И ты переживаешь за меня?