Текст книги "Похищая огонь. Как поток и другие измененные состояния сознания помогают решать сложные задачи"

Глава 4. Психология

В Средние века священники жаловались на то, что прихожане клюют носом в церкви. И все же, несмотря на жесткие скамьи и неразборчивые проповеди, прихожане неизменно просыпались к самой интересной части службы – превращению вина и хлеба в кровь и тело Христово. Именно в этот момент священник произносил сильнейшее заклинание, звучавшее примерно как «фокус-покус», и происходило чудо. Как позже отмечал архиепископ Кентерберийский Джон Тиллотсон, «…по всей вероятности… фокус-покус не что иное, как искаженные слова hoc est corpus (“это есть тело”), забавная имитация слов священников в церкви»[135]135
  John Tillotson, Sermons Preached on a Number of Occasions (London: For S. A. Gellibrand, 1674).


[Закрыть].

Не знающие латинского языка крестьяне коверкали его, что обеспечило потенциальных магов броским выражением на века. Но в 1439 году Иоганн Гутенберг изобрел печатный станок, что позволило верующим читать Библию на родном языке. Вместо того чтобы полагаться на духовенство, теперь миряне могли обсуждать и толковать Священное Писание, делая собственные выводы. Это ослабило хватку церкви на горле Европы в эпоху Ренессанса, проложив путь реформациям и революциям.

Нечто подобное наблюдается и в наши дни. Ускоренное развитие четырех отраслей – психологии, нейробиологии, фармакологии и технологий (назовем их «четырьмя силами экстаза») – облегчило нам доступ к нетипичным состояниям сознания и их понимание. Эти силы дают нам возможность изучать, обсуждать, отвергать и пересматривать свои давно устоявшиеся взгляды. Мы становимся более точными в толкованиях, меньше полагаемся на фокус-покус и суеверия и больше – на науку и опыт.

Достижения в области психологии обеспечили нас более четким пониманием собственного развития и одновременно позволили выйти за пределы социально определенной роли. Теперь наша пробуждающаяся идентичность может снять «смокинг» нормальности, не рискуя показаться безумной или быть высмеянной. Более высокие уровни личностного развития утратили флер мистицизма. Теперь у нас есть основанные на анализе данных модели, необходимые для навигации по ранее неизведанной местности, и более понятная система взглядов для придачи смысла этому путешествию.

Развитие нейробиологии прояснило понимание того, что происходит в нашем мозге и теле во время пребывания в различных измененных состояниях, позволив отказаться от трактовки мыслителей прошлого и понять механику перехода в различные состояния, изложенную простым доходчивым языком. В отличие от диктата традиционной мифологии, требующей принимать все на веру, нейробиологические открытия поддаются проверке.

Фармакология – еще один инструмент для изучения этой территории. Отнеся шесть мощных нейрохимических веществ, лежащих в основе экстаза, к первичным ингредиентам, мы начали составлять рецепты достижения пикового состояния. Анализируя рецепт приготовления кикеона, мы получаем возможность более тонко настраивать эти состояния и достигать их в любое время по желанию.

Наша последняя сила – технологии – делает опыт масштабным. Независимо от того, полагаемся мы на состояние потока, обеспечивающее нейронную обратную связь, или на вызывающую восторг виртуальную реальность, эти научные прорывы способны превратить некогда одинокую молитву в опыт, который смогут разделить сотни тысяч человек одновременно. Больше людей, имеющих подобный опыт, означает больше данных для дальнейших исследований и более надежные выводы.

Эти четыре силы позволяют нам совершить беспрецедентный рывок на более высокий уровень человеческих ощущений. Во второй части книги мы рассмотрим их детальнее, проанализируем их истоки и объясним значимость. Мы поговорим с новаторами и экспертами, работающими на переднем крае этого движения, – невероятной группой цифровых художников, хакеров сознания, сексопатологов и молекулярных химиков, мобилизующих эти четыре силы для изменений в реальном мире. Расширяя доступ к некоторым наиболее противоречивым и дискуссионным проблемам современности, эти Гутенберги наших дней делают общим достоянием ощущения и состояния, некогда доступные только мистикам.

В феврале 2009 года Опра Уинфри совместно с Экхартом Толле запустила новый проект «Опра и Экхарт: новая Земля» – десятисерийный цикл онлайн-видео, посвященный нетрадиционным представлениям Толле о духовности[136]136
  Jesse McKinley, «The Wisdom of the Ages, for Now Anyway», New York Times, March 23, 2008.


[Закрыть]. Фильм посмотрели 11 миллионов человек из 139 стран[137]137
  Oliver Burkeman, «The Bedsit Epiphany», Guardian, April 10, 2009; Jennifer Fermino, «Pope Francis Tells Crowd of 20,000 ‘God Is Living in Our Cities’ at Madison Square Garden Mass, Closing Out NYC Visit», New York Daily News, September 25, 2005; Alice Philipson, «The Ten Largest Gatherings in History», Telegraph, January 19, 2015.


[Закрыть]. Спонсорами выступили такие мировые бренды, как Chevy, Skype и Post-it. «Новая земля» привлекла на 800 тысяч зрителей больше, чем последний визит Папы Римского в Нью-Йорке, и на 9 миллионов больше, чем самый большой хадж (паломничество) в Мекку. В результате вебкаст стал одним из десяти крупнейших духовных «собраний» в истории.

Но Толле – довольно необычный кандидат на роль гуру XXI века. Выросший на руинах послевоенной Германии[138]138
  «Eckhart Tolle Biography», New York Times, Times Topics, March 5, 2008; Eckhart Tolle, The Power of Now (Novato, CA: Namaste, 2004).


[Закрыть], страдающий от жестокой депрессии и высокой тревожности, к десяти годам он уже подумывал о самоубийстве, а к двадцати девяти, будучи аспирантом факультета философии в Кембриджском университете, сорвался. Толле бросил аспирантуру и стал бездомным. Следующие два года он провел на скамейке в парке в центре Лондона, практически все это время пребывая в состоянии блаженства, а именно единения со Вселенной, которое, по его утверждению, испытывает по сей день.

В духовном плане на Экхарта Толле снизошло внезапное просветление. Говоря на языке этой книги, он стабилизировал состояние экстаза, превратив вневременный, обезличенный и пассивный опыт в неотъемлемую часть своей реальности. Но еще 10–20 лет назад психиатры традиционалистской школы оценили бы его состояние совершенно иначе. Толле наверняка попал бы в обитую войлоком палату, где его регулярно пичкали бы торазином и проводили сеансы электрошоковой терапии. Вместо этого он в партнерстве с Опрой Уинфри презентует свой непритязательный рассказ о недуалистическом сознании миллионам слушателей по всему миру.

Проповедь Толле не что иное, как евангелие STER. Его базовый постулат состоит в том, что при посредстве бессамости, вневременности и легкости – его так называемой силы сейчас – мы попадаем в места неограниченной насыщенности. Если судить по просмотрам его вебкаста, эта идея пришлась по душе миллионам людей, что ставит перед нами важный вопрос: как все это произошло? Каким образом человек, которого еще несколько десятилетий назад признали бы сумасшедшим, может вести одно из крупнейших духовных собраний в истории? Неужели времена так сильно изменились?

Чтобы ответить на этот вопрос, следует понять, как психология стала силой экстаза. Начнем с истории ее возникновения и выясним, как развитие человеческого потенциала пополнило словарь внутренних переживаний человека, сделав его мейнстримом. Далее, приоткрыв завесу над сексуальной революцией XXI века, попробуем понять, почему расширение допустимых сексуальных практик обеспечило доступ к измененным состояниям гораздо большему числу людей. Затем посмотрим, как ученые используют пиковые состояния для лечения травм у терминальных пациентов и лиц, переживших насилие или войну. И наконец, ознакомимся с наработками ученых в области объединения идей о природе экстаза в единую модель человеческой психологии, которая доказывает, что измененные состояния не только приносят краткосрочное удовольствие, но и помогают нам развиваться на протяжении всей жизни. Но прежде чем это сделать, давайте перевернем календарь на 70 лет назад и посмотрим, как жили и во что верили в те времена.

После окончания Второй мировой войны наши представления о собственной идентичности были довольно ограниченны. Шаблонная фигура образцовой домохозяйки, с одной стороны, и «человека организации»[139]139
  Тип личности, характеризующийся высокой степенью преданности организации, а не индивидуальной системе ценностей; в основу концепции легла книга Уильяма Уайта The Organization Man («Человек организации»), вышедшая в 1956 году. Прим. ред.


[Закрыть] – с другой, низводили самопонимание людей почти до уровня карикатуры. Такие звезды Голливуда, как Гэри Купер или Джон Уэйн, воплощали на экране образ «сильного и молчаливого» идеального героя, а мыльные оперы и реклама популяризировали образ безупречной «остающейся дома» женственности.

Это была эпоха «человека в сером фланелевом костюме»[140]140
  Название фильма, снятого в 1956 году по роману Слоуна Уилсона, герой которого ежедневно ходит на работу в сером фланелевом костюме – признаке наемного офисного работника. Прим. ред.


[Закрыть], [141]141
  Sloan Wilson, The Man in the Gray Flannel Suit (Boston: Da Capo Press, 2002).


[Закрыть], когда конформизм, консюмеризм и восхождение по карьерной лестнице символизировали для рядового обывателя успех.

Но в конце 1950-х годов, когда страстное восстание битников обрело голос, все начало меняться. «Бит-поколение стало нашей идеологией, – объяснял Джек Керуак в в статье для Esquire Aftermath: The Philosophy of the Beat Generation, – поколение невероятно ярких хипстеров, внезапно поднявшееся и потрясшее Америку… люди особой духовности… выглядывающие из замурованного окна в стене нашей цивилизации»[142]142
  Jack Kerouac, «Aftermath: The Philosophy of the Beat Generation», Esquire, March 1958.


[Закрыть]. Эпическая поэма Аллена Гинзберга Howl («Вопль»)[143]143
  Allen Ginsberg, Howl and Other Poems (San Francisco: City Lights, 2001).


[Закрыть] стала своеобразным криком из того же окна: напыщенная речь верлибром о необходимости избавиться от социальных ограничений путем прямого и первобытного опыта.

Нигде стремление к самовыражению не проявляется так ярко, как в институте Эсален, расположенном на побережье Биг-Сур в штате Калифорния. New York Times назвала его «Гарвардом движения за развитие человеческого потенциала»[144]144
  Gregory Dicum, «Big Sur without the Crowds», New York Times, January 7, 2007.


[Закрыть]. Эсален играл настолько важную роль в развитии идентичности нынешнего поколения[145]145
  Emily Nussbaum, «The Original Existentially Brilliant ‘Mad Men’ Finale”«, New Yorker, May 18, 2015.


[Закрыть], что в финале популярного телесериала Mad Men («Безумцы») главный герой Дон Дрейпер переживает озарение прямо на лужайке, выходящей к берегу океана (и как предвестник скорого появления духовной территории излагает эту мысль в символической форме рекламной кампании «Я хотел бы купить миру кока-колу»). Хотя историю Эсалена связывают в первую очередь с его основателем Майклом Мерфи, чья семья в течение многих поколений владела этим идиллическим уголком Калифорнийского побережья, Экхарт нашел тропинку в программу Опры в основном благодаря Дику Прайсу[146]146
  Jeffrey Kripal, Esalen: America and the Religion of No Religion (Chicago: University of Chicago Press, 2008), p. 69.


[Закрыть], соучредителю и первому директору института.

В 1952 году Прайс окончил Стэнфордский университет по специальности психология и поступил в Гарвард для завершения образования, но, раздосадованный консерватизмом, царившим на факультете, оттуда ушел. Он переехал в Сан-Франциско, присоединился к битникам и вместе с ними занялся изучением восточного мистицизма и первичного опыта. Добившись прорыва в своих исследованиях, Прайс испытывал приступы маниакального психоза, в результате чего в 1956 году его забрали прямо из бара в Норт-Бич в психиатрическую лечебницу, где он лечился три месяца.

Несмотря на то что государство считало его психопатом, он категорически отрицал, что сошел с ума. Он называл свой психологический срыв «транзиторным психозом» и доказывал, что время, проведенное в лечебнице, не пропало даром: он сумел открыть дверь внутрь себя. «[Мой] так называемый психоз был попыткой спонтанного излечения, движением навстречу здоровью, а не болезни».

Откровение Прайса – а именно идея о том, что иногда приходится разбить себя вдребезги, чтобы совершить прорыв к новым вершинам, – быстро стало базовым тезисом движения за развитие человеческого потенциала. И это одна из причин, по которым мы можем сегодня рассматривать сидение Толле на парковой скамейке как духовную инициацию, а не психологический кризис.

В течение следующих двух десятилетий Прайс и Мерфи превратили этот инсайт в прагматическую философскую концепцию. Они взяли лучшее от религии, убрали все доктринальное и непрактичное и заострили внимание на экстатических экспериментах. «Это была прагматическая культура чувств и знания, – отмечает современный историк религии Эрик Дэвис[147]147
  Lee Gilmore, Mark Van Proyen, AfterBurn: Reflections on Burning Man (Albuquerque: University of New Mexico Press, 2005), p. 23.


[Закрыть] в своей книге After Burn, – …исключительно эмпирический подход к духовным вопросам, сделавший инструменты важнее убеждений. Предпочтение отдавалось таким пробуждающим сознание техникам, как медитация, йога, ритуалы, отшельничество, тантрический секс, дыхательная гимнастика, боевые искусства, групповые тренировки и наркотики, а не клаустрофобным властным структурам и убеждениям, определяющим традиционную религию».

Это оказался уникальный американский подход, который глубоко перекликался с антиавторитарными идеалами страны. Религиовед из Университета Райса Джефф Крипал назвал его «религией без религии». В своей книге Esalen («Эсален») он писал: «Он не связан официально ни с одной другой религиозной системой. Как своего рода Американская мистическая конституция, он способен обеспечить духовную площадку, на которой смогут свободно выступать представители любой религии, и ни одна из них не сможет требовать монополии. Как гласит ранний девиз Эсалена: “Флаг не принадлежит никому”»[148]148
  Kripal, Esalen, p. 9.


[Закрыть].

Несмотря на его инклюзивную природу, влияние института распространялось лишь на узкую прослойку населения. Глубоко связанная с интеллектуальностью общества Лиги плюща и аскетическим восточным мистицизмом, новая философия привлекала в основном образованных вольнодумцев-интеллектуалов из Новой Англии и Калифорнии. Так было до тех пор, пока не появился Вернер Эрхард и не «пересадил» эзотерические идеи Эсалена из богемной среды в самую гущу мейнстрима[149]149
  Эрхард по-прежнему остается неоднозначной фигурой, а его карьера рождает множество противоречивых интерпретаций. Чтобы получить представление о разных точках зрения, см. Steven Pressman, Outrageous Betrayal: The Dark Journey of Werner Erhard from est to Exile (New York: St. Martin’s Press, 1993), и William Bartley, Werner Erhard: The Transformation of a Man (New York: Clarkson Potter, 1988).


[Закрыть].

Торговец автомобилями из Сент-Луиса, упорно занимавшийся самообразованием, заинтересовался идеями личностного развития, изучая проблему мотивации. Он быстро понял, что многие идеи движения человеческого развития применимы и вне духовного дискурса. Поэтому Эрхард пересмотрел ассортимент техник, применявшихся в Эсалене, исходя из потребностей бизнеса, и разработал программу EST – обучающие семинары Эрхарда. На них намеренно воспроизводилась ситуация с духовной трансформацией Прайса, то есть техника «от надлома к прорыву», через серию марафонов, где в течение 14 часов кряду участники находились без еды и отдыха в атмосфере брани и криков – легендарные семинары EST.

До Эрхарда большинство духовных искателей проповедовали антисистемные и антиматериальные идеи, но это хорошо, если живешь в монастыре или имеешь вклад в трастовом фонде, но весьма проблематично, если нужно зарабатывать на жизнь. Не меньше проблем возникает при попытке взимать деньги за посещение семинаров. Так же как Генри Форд когда-то понял, что для процветания компании его рабочие должны иметь возможность покупать его автомобили, Эрхард понял, что его последователи должны быть финансово состоятельными, чтобы позволить себе платить за семинары. Поэтому он решил поставить движение за развитие человека на рельсы протестантской трудовой этики. В результате «Бхагавад-гиту» как основополагающий текст заменила книга «Думай и богатей!» Наполеона Хилла. Из комнат исчезли мандалы, зато появились доски визуализации. Американской духовной площадке уже не суждено было стать прежней.

Если вы когда-нибудь нанимали персонального коуча (профессия, просто не существовавшая до конца 1970-х годов), или слышали, как кто-то говорит, что «ему необходимо пространство», «отстаивайте свою точку зрения» или «измените этот мир», или участвовали в трансформации на основе личной истории – то вам наверняка знакома терминология, введенная и популяризированная Эрхардом и его помощниками. Расширение профессионального словаря и смещение акцентов на материальный успех, что раньше считалось «другим» (изложенным на эзотерической лексике восточных религий и несовместимым с американской мечтой), стало частью нашего повседневного словарного запаса, доступного каждому.

Хотя оригинальные семинары EST уже и так имели большое значение, учитывая, что их посетило около миллиона человек, новый обучающий проект Эрхарда Landmark мог похвастаться такими корпоративными клиентами, как Microsoft, NASA, Reebok и Lululemon[150]150
  Peter Haldemannov, «The Return of Werner Erhard, Father of Self-Help», New York Times, November 28, 2015.


[Закрыть]. Личностное развитие, всего лишь несколько десятилетий назад считавшееся маргинальным течением и предметом для шуток, вдруг превратилось в некоторых наиболее успешных компаниях страны в надежный способ «оптимизировать человеческий капитал».

Мы слышим отзвуки этих идей повсюду – от аутотренинговых семинаров Тони Роббинса до Евангелия процветания, читаемого каждое воскресенье кем-нибудь из старших пасторов евангелической церкви, например Джоэлом Остином. И хотя учение Толле по-прежнему основывается на его собственном жизненном опыте, более общее представление о том, что духовное совершенство может принести материальные плоды, то есть вы можете погружаться в нирвану, удачно жениться и иметь сверкающий новенький автомобиль, помогает объяснить, как 11 миллионов фанатов Опры узнали о нем.