Текст книги "Орел или решка?"

Глава 6

Захожу на кухню за стаканом воды, и мама протягивает мне розовый конверт с моим именем и адресом, напечатанными на лицевой стороне.

– Я только что обнаружила его на крыльце, это для тебя. Он лежал под ковриком. Почтальон, должно быть, доставил еще утром.

Я смотрю на конверт в замешательстве, удивляясь, как он ускользнул от папиного почтового досмотра. Предполагаю, что это еще одно свадебное приглашение от университетского друга. В последние дни я стал получать приглашения на свадьбу так же часто, как счета. Просьбы о том, чтобы я купил счастливой паре новую посуду, хуже, чем неизбежные налоговые сборы.

– Выключишь везде свет, когда пойдешь наверх? Мы с папой идем спать, – говорит мама.

– Да, конечно. Спокойной ночи, мам.

Я жду, пока она доберется до верха лестницы, прежде чем открыть конверт.

Это не приглашение на свадьбу и не счет. Это красная карточка, украшенная мультяшным медведем, держащим воздушный шар в форме сердца. Красочный текст гласит: «С Днем святого Валентина».

 
Кто прислал мне валентинку?
Это, должно быть, от Джейд?
Она, наверное, за все извиняется?
Хочет, чтобы я вернулся?
 

Мое сердце учащенно бьется.

Я с тревогой открываю валентинку, ожидая увидеть внутри длинное, написанное от руки послание, которое все объясняет.

«Дорогой Джош, с Днем святого Валентина! Твоя тайная поклонница».

Перечитываю текст еще раз. Я знаю этот почерк. Это не Джейд. И даже не тайная поклонница. Это мама. Если на свете есть что-то более постыдное, чем не получить валентинку, так это получить ее от своей мамы. В возрасте двадцати восьми лет.

Достаю из морозилки целую банку мороженого «Бен и Джерри» и иду в свою комнату. Поднимаясь по лестнице, я слышу, как мама и папа запираются в спальне, и немедленно хватаю пульт, чтобы включить телевизор погромче. Когда я жил здесь раньше, я не думал о том, что означает звук запирающейся двери их спальни…

Я тут же решаю, что День святого Валентина – худший день в истории человечества. Если одинокая жизнь неплоха во все другие дни – когда съедаешь двойную порцию в одиночку, чтобы воспользоваться подарочным купоном, или ведешь бездомного в кино, чтобы не пропала скидка на билеты, то 14 февраля – это уже чересчур. «Чересчур» в форме сердца и украшенное конфетами.

В прошлом году мы с Джейд проводили День святого Валентина в «Бристоль Лидо»[15]15
  Bristol Lido (англ.) – открытый бассейн, расположенный в Клифтоне, Бристоль. Оснащен спа-салоном, саунами, процедурными кабинетами, рестораном и кафе.


[Закрыть], уютно устроившись в гидромассажной ванне и наслаждаясь парным массажем. Теперь я лежу на односпальной кровати в родительском доме, плачу и смотрю романтическую комедию 1990-х годов рядом с кроликом Джереми, который испражняется на моем детском пуховом одеяле. Монета выбрала шоколадное мороженое с зефирками и Хью Гранта, и ее не волнует, что меня сразу же начинает тошнить.

Ирония в том, что я провожу День святого Валентина с неугомонным кроликом и не получил даже открытки. Единственное событие с тех пор, как Джейд ушла от меня, произошло в магазине оптики: я изо всех сил пытался решить, в каком случае изображение было четче – когда я смотрел правым или же левым глазом, и окулист не позволила мне использовать монету, чтобы принять решение. Затем она наклонилась слишком близко, задержалась и прошептала мне на ухо какие-то милые глупости (или инструкцию). Хорошо, что она сказала, что у меня зрение двадцать на двадцать[16]16
  Идеальный показатель остроты зрения.


[Закрыть], так как телевизор возле моей кровати теперь винтажный, размером с экран мобильного телефона.

Когда фильм подошел к концу и Хью Грант неизбежно заполучил девушку, я переключаю каналы, чтобы посмотреть, что еще может меня расстроить. Серия реалити-шоу на тему Дня святого Валентина. Пропускаю. Еще больше ромкомов. Пропускаю. Отказавшись от сотни передач, я попадаю на канал для взрослых, где полуобнаженная, чересчур загорелая женщина извивается и приглашает меня позвонить ей. На ней красное нижнее белье и крошечная клетчатая юбка в тон, обтягивающая бедра и едва прикрывающая тонюсенькие стринги. Ансамбль дополняют чулки до бедер и высокие каблуки. Ее прямые темные волосы буквально струятся по спине.

Я ведь не опустился до такого уровня, не так ли?

– Привет, ребята, только что освободилась телефонная линия. Нажмите кнопку один, чтобы возбудиться со мной. Почему бы тебе не стать моим следующим собеседником? – спрашивает модель, многозначительно подмигивая.

Я кручу монету в пальцах, прежде чем запустить ее в воздух.

Орел.

Осторожно тянусь к телефону и набираю номер.

– Нажмите один, чтобы поговорить с сексуальной девушкой на экране, или нажмите решетку, если вы просто хотите послушать, – говорит предварительно записанный голос.

Что я делаю?

– К сожалению, эта девушка сейчас занята с другим абонентом. Помните, что вы можете нажать решетку, чтобы вернуться в главное меню, или нажать звездочку, чтобы переключиться на другую девушку.

Я смотрю на экран своего телефона. Я уже больше девяноста секунд на связи. Внезапно слышу мужской голос:

– О да, детка, я бы так сильно оттрахал тебя, я бы тебя просто уничтожил.

Это то, чего хотят женщины?

– Да, я люблю грубость, малыш.

По-видимому, так.

– Я бы схватил тебя за горло и придушил, пока буду трахать.

Это то, что Джордж делает с Джейд?

– Да-а, а я бы хотела, чтобы ты плюнул мне в лицо, – наставляет его женщина.

Я должен был на нее плюнуть? Вот где я просчитался?

– Ага. Я хочу перевернуть тебя и трахнуть, – ворчит он так, словно у него сейчас случится сердечный приступ. Он так сильно кашляет в трубку, что я почти чувствую, как его мокрота попадает мне на лицо.

Джереми неодобрительно смотрит на меня. Я думаю, он предпочитал Хью Гранта.

Между звуком и действиями на экране большая задержка, поэтому движения девушки не совпадают с ее словами. Это все равно что смотреть фильм с субтитрами, где ты знаешь все, что должно произойти. Через пятнадцать секунд после декларации о намерениях она снимает лифчик, забирается на офисный стол, опускается на четвереньки и шлепает себя по заднице.

Телефонная линия замолкает.

– Сегодня твой счастливый день. Через мгновение ты будешь говорить в прямом эфире с одной из наших сексуальных красоток…

Дерьмо. Что мне сказать? Как мне себя вести?

– Привет, малыш, как тебя зовут?

– Джон, – я называю вымышленное имя на случай, если кто-то еще, кого я знаю, слушает этот эфир.

– Что ты сказал, малыш?

– Джон, – нерешительно повторяю я.

Она снова садится на стол и делает раздраженное лицо, вскидывая руки в воздух. Я думаю, что она сразу же невзлюбила меня, но потом понимаю, что дело в задержке – она просто недовольна тем, что последний звонивший так резко бросил трубку.

– Привет, Джон, мы уже общались раньше? – она говорит с сильным эссекским акцентом, поэтому слова трудно разобрать. Для премиальной телефонной линии связь очень плохая.

– Нет, – мой голос срывается. Это все неправильно.

– Тогда что же я могу сделать для тебя сегодня вечером?

– М-м-м, мне просто захотелось поболтать, – говорю я тихо, чтобы не услышали родители.

– О да, ты хочешь грязно со мной поболтать. Твой малыш уже встал на меня?

– М-м-м…

– Я тебя возбуждаю?

– М-м-м…

Она начинает изображать что-то руками, рассказывая мне, что бы она сделала. Я закрываю уши Джереми.

– О, Джон, трахни меня, Джон. Да, именно так, – она стонет, так сильно переигрывая, будто озвучивает ампутацию без наркоза, а не оргазм.

Телефонная связь прерывается, и вызов отключается. Я успеваю увидеть, как она раздражается из-за того, что ее прервали на полуслове… Боюсь даже думать, какой счет выставит мне телефонный оператор.

Лучше я поговорю с Джереми.

Достаю салфетку из пачки в ящике стола и вытираю ею слезы.

Весна

Глава 7

Таксист Uber явно не знает, что и думать, когда забирает нас из дома Джейка. Он, должно быть, привык видеть много странного, проезжая по Бристолю субботним вечером, но мы двое его точно удивили.

Я одет как Джеймс Бонд, в смокинге и с игрушечным пистолетом, а Джейк в собачьем комбинезоне с висячими ушами.

– Вам на Вудфилд-роуд? – спрашивает водитель очень нерешительно, когда мы забираемся на заднее сиденье.

– Да, верно, спасибо, – отвечаю я, избегая искушения выдать себя за Роджера Мура.

Явно не похоже, что мы идем на одно и то же мероприятие.

– Почему в этом году они проводят его у Дэна? – спрашивает Джейк, когда мы едем по городу.

– Очевидно, его дом немного больше, и, по-видимому, сейчас его очередь принимать гостей. Последние два раза мы собирались у Джесси, не так ли?

Уже третий год подряд Джесси устраивает костюмированную вечеринку по случаю дня рождения – своего и Дэна, он у них в один день. Дэн – ее университетский друг. Эти сборища стали чем-то вроде традиции. Первые две вечеринки посвящались Диснею и Гарри Поттеру, а в этом году тема вечера – лондонское метро. Монета выбрала для меня станции «Бонд-стрит» и «Оксфорд-Сёркус», и в итоге мне пришлось разодеться, как клоуну.

«Джош, вы приехали», – произносит автоматический голос навигатора, когда мы подъезжаем к обочине. Водитель на протяжении поездки с нами не разговаривал – возможно, думал, что мы законченные психи.

– Держу пари, он поставит тебе плохую оценку, – говорит Джейк, когда мы идем по тротуару, озираясь в поисках нужного дома. Мы где-то в Редленде, но я не знаком с этим районом.

– Мой рейтинг и так плохой с тех пор, как я на такси возил Джейд в Лонглит Сафари-парк. Пришлось вызвать Uber, так как никто из нас не умел водить машину.

– О да, я это помню. Тогда пострадала машина или что-то в этом роде?

– Ага. Одна из обезьян сорвала с дверцы зеркало. Водитель словно сошел с ума. Я думал, он собирается выкинуть нас…

– Боже, – Джейк ищет взглядом дом Дэна, но, похоже, нас завезли слишком далеко. – Мы знаем номер его дома?

– Номер три.

Джейк следует за мной, поправляя свой костюм собаки. Наконец я звоню в квартиру. Войдя в роль, направляю пистолет на дверь, ожидая, когда ее откроет Джесси или Дэн.

Дверь открывается, и я понимаю, что это не Джесси. И не Дэн. Вместо этого я направляю пистолет в лицо перепуганной старой леди, которая начинает кричать.

– О нет, Джош, это номер пять, – кричит мне Джейк из-за угла.

Спасибо, Джейк, если бы ты сказал это тридцатью секундами раньше, было бы чудесно.

Справа я вижу группу монахинь, которые входят в дом, расположенный ниже по улице. Одна, две, три…

«Семь сестер»[17]17
  Seven Sisters Underground Station (англ.) – станция лондонского метро.


[Закрыть]. Это тот самый дом.

Пистолет в моих руках все еще направлен на женщину, которая съежилась в дверях.

– Мне очень жаль, мадам, кажется, мы ошиблись домом. Извините, что побеспокоил.

Я убираю пистолет во внутренний карман смокинга и покидаю седовласую леди. Она в ужасе смотрит мне вслед.

В конце концов мы добираемся до нужного дома, входим внутрь, и нас сразу же окружают пекари и банкиры.

– Я же говорил, что все выберут «Бейкер-стрит» или станцию «Банк» – это так очевидно.

– Я не вижу здесь других собак.

Мы идем через переполненный дом, чтобы найти Джесси, зная, что другие гости оценивают наши костюмы. Это место меньше, чем я ожидал, и грязнее. Немытые тарелки сложены рядом с раковиной, а в гостиной валяется так много обуви, что это похоже на распродажу в магазине «Кларкс». Мы замечаем Джесси рядом с парой участников группы ABBA. Она одета как медвежонок Паддингтон, есть и багажная бирка, и бутерброды с мармеладом – все как полагается. Ее прямые темные волосы выбиваются из-под красной шляпы.

– Так и будешь держать их в руках всю ночь? – говорю я, указывая на бутерброды, уже готовые потечь.

– Да, они и правда немного размякли, – признает она, обнимая нас обоих. Мне удается при этом не испачкать мармеладом мой смокинг. – Вы оба отлично выглядите – «Бонд-стрит», я полагаю, и… Кто ты в этом году, Джейк?

– Разве это не очевидно?

– Ну, я вижу, ты снова собака. Я пытаюсь сообразить, что это за станция. Собака, собачка, щенок… Ты с «Острова собак»?

Джейк качает головой и гавкает.

– «Лающий Бродвей»? «Гав-Бек»?

– Нет, я со станции «Баркинг»[18]18
  Barking (англ.) – лай.


[Закрыть].

– Ты определенно Баркинг. Собираешься носить один и тот же наряд каждый год?

В прошлом году Джейк был Пушком из «Гарри Поттера», а в позапрошлом – Бродягой из «Леди и Бродяги».

– В любом случае с днем рождения! Тебе нравится вечеринка? – уныло спрашивает Джейк.

– Да, я отлично провожу время, спасибо. Приятно видеть, что все постарались и приложили столько усилий. Или, по крайней мере, большинство.

Как по команде, мимо проходит девушка в джинсах и футболке с вешалкой на шее.

– «Хэнгер-лайн», – шепчет Джесси, явно не впечатлившись.

– О, конечно.

– Так значит, тебе двадцать семь? Стареешь. Как ты себя чувствуешь? – я не могу не подразнить ее после всех издевок по поводу моего возраста.

– Почти так же, как и в двадцать шесть. Как ни странно.

– Двадцать семь – хороший возраст.

– Я удивлена, что ты это помнишь, ведь тебе было двадцать семь довольно давно.

– Не думаю, что человек, которому под тридцать, может шутить насчет моего возраста.

– Двадцать семь – это еще не конец второго десятка. Ведь у меня сейчас все еще середина двадцатых, не так ли? – она выглядит искренне обеспокоенной.

– До тридцати осталось недолго, – шучу я.

– Но ты всегда будешь старше меня.

С этим не поспоришь.

Джесси оборачивается, когда подходит Бьорн Борг[19]19
  Бьорн Руне Борг (швед. Björn Rune Borg, род. 1956) – шведский профессиональный теннисист, бывшая первая ракетка мира.


[Закрыть] (станция «Уимблдон») с поздравительной открыткой. Мы с Джейком отступаем в угол, пытаясь понять, какой костюм что означает.

– Предполагаю, что та пара в костюмах бортпроводников – это терминалы Хитроу. А вот этот, в короне?

– М-м-м, Кингс-Кросс?

– Да, хороший выбор… А как насчет того парня в костюме астронавта? С какой станцией это может быть связано?

– Есть что-то близкое с Луной? Космосом?.. Или с чем-то вроде звезды?

– А как насчет «Евростара»?

– Нет, я думаю, это Юстон.

– Юстон?

– Да, примерно как «Хьюстон, у нас проблема!»

– О боже, это так неубедительно.

– А как насчет парня, который держит бильярдный кий?

– Понятия не имею. Джесс, что это за парень с кием для бильярда? – спрашиваю я и ловлю ее, когда она собирается еще выпить.

Она оглядывается, чтобы понять, кого мы имеем в виду. Он стоит рядом с двумя парнями в футболках «Арсенала» и «Тоттенхэма».

– По-видимому, он собирался быть ботаническим садом «Кью Гарденс»… Наверное, здесь все озаботились выбором костюма в самый последний момент.

– Неужели? После всех усилий, которые мы приложили? – говорит Джейк.

Джесси закатывает глаза.

– Честно говоря, он, наверное, удивляется, почему ты пришел в обличье собаки.

– Это станция «Баркинг»! Четвертая зона. Хаммерсмит, Сити и линия метро «Дистрикт-лайн». На самом деле это вполне осознанный выбор! – Джесси уходит, не дослушав его оправдания.

– Разве эта девчонка не была здесь в прошлом году? – Я незаметно указываю на девушку в другом конце комнаты. Она также нашла способ повторно использовать свой прошлогодний наряд и снова носит на шее сиденье для унитаза. Возможно, мне тоже пора провести ревизию своих костюмов: у меня их полно, можно выложить на eBay.

– Да, я помню, как мы разговаривали с ней в прошлый раз. Почему бы тебе не пойти и не поздороваться?

– Почему мы не можем подойти к ней вдвоем?

– Ну, ты одинок, а она явно здесь одна и очень хороша собой. Нужно ли еще что-то говорить?

– Она в костюме туалета!

– Иди, это будет для тебя хорошей практикой!

– Я не знаю. Не уверен, что готов.

– Я же не прошу тебя предлагать ей руку и сердце! Просто поболтай. Подожди, я должен ответить. Это из отеля…

Джейк следует за Джесси на кухню, чтобы ответить на телефонный звонок. Он дежурит все выходные, а это значит, что ему нужно быть готовым к любой чрезвычайной ситуации. Практически в любом из тридцати шести отелей города каждую неделю возникают серьезные проблемы.

– Самое время, – комментирую я, но он уже ушел, и это выглядит так, будто я разговариваю сам с собой.

Я подбрасываю монетку, чтобы принять решение. Монета говорит мне пойти и поговорить с девушкой, вместо того чтобы стоять в одиночестве и играть на телефоне. Я обхожу комнату по кругу, чтобы дать себе время набраться смелости. Это плохая идея, так как в результате я подхожу к ней со спины. Я размышляю, не похлопать ли девушку по плечу, чтобы привлечь ее внимание, но решаю отказаться от этого и выныриваю из-за ее спины, как маньяк.

– О, привет, – говорит она, вздрогнув от неожиданности. – Я тебя не увидела.

– Прости… Привет… Кажется, мы встречались в прошлом году?

– Да, что-то смутно припоминаю, – говорит она с ирландским акцентом.

Она хорошенькая, с рыжими волосами до плеч и ярко-голубыми глазами.

– Мне снова нравится твой наряд, – говорю я, глянув вниз и быстро вскинув голову, чтобы не выглядело, будто я пялюсь на ее грудь.

– Да, я должна была выжать из этого образа все возможное. Плакса Миртл… Ватерлоо. Я надеюсь, что в следующем году будет музыкальная тема и я смогу приехать сюда в качестве Лу Рида.

– Или Лу Беги. На самом деле они оба музыкальные гении.

– Совершенно верно. Меня раздражает то, что эти парни, одетые как ABBA, украли мою идею и пришли в образе станции «Ватерлоо». Я думала, что буду уникальной, – она оглядывает комнату, прежде чем снова повернуться ко мне. – А кто ты такой?

Я достаю пистолет.

– Бонд-стрит, Джеймс Бонд-стрит.

Неужели я действительно только что это сделал?

– Ну конечно же. Выглядишь довольно элегантно. Особенно по сравнению со всеми остальными.

– Да, это не так уж трудно, особенно на фоне того парня, который несет в руке банку пива и у него на голове фаллоимитатор. Или того, который одет как «Кокфостерс».

– Итак, у тебя был хороший год? – смеется она, глядя на парня, о котором я говорю.

– Да, неплохой, спасибо. А у тебя?

– Ага. Быстро он пролетел, правда?

Что еще сказать человеку, которого видишь раз в год?

Придумай что-нибудь, Джош.

Я пытаюсь вспомнить, что мне о ней известно. К счастью, к нам присоединяется Джесси, которая идет из кухни с парой напитков в руках.

– Хочешь один?

– Главное, его взболтать, а не смешивать.

Правда, Джош?

– О чем вы там болтали? Могу я присоединиться? – спрашивает Джесси у Ватерлоо.

– Я просто спросила, как… Прости, как тебя зовут?

– Это Джош.

– Как прошел год у Джоша.

– Он еще не начал рассказывать тебе о своей монете?

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Джесси.

– Нет, а что это за монета?

Я наблюдаю, как Джесси пересказывает все этой случайной девушке в костюме туалета.

– Ого, это очень смело. Так как же это работает? Тебе придется подбросить монетку, если я спрошу, присоединишься ли ты к нам после вечеринки?

– Да, примерно так.

– Наверно, это будет весело, – улыбается она.

После слишком большого количества выпивки на вечеринке мы идем в клуб «Клифтонский треугольник». Мы самая разношерстная команда, которую вы когда-либо видели. Слева от меня ангел, справа – сэндвич Виктория. Четверо парней, одетых как участники группы ABBA, горстка пекарей в белых поварских колпаках, две из семи сестер, парень с бильярдным кием, Ватерлоо и Джесси (она все еще с бутербродами) составляют основную группу, а другие следуют за нами. Вот только Джейк куда-то запропастился.

– Ты видел, что они снова сменили название на «Салонную ящерицу»? – спрашивает меня Ватерлоо, затягиваясь сигаретой. Она оставила где-то сиденье унитаза, поэтому теперь выглядит самой нормальной из нас.

– Мы действительно туда едем? Наверняка есть места получше. Музыка там дрянная.

– Да, именно поэтому это так здорово.

– Почему бы нам не поехать в «Ла Рокка»? – предлагает одна из монахинь.

– Джош, подбрось монетку, посмотрим, стоит ли нам пойти в «Салонную ящерицу» или в «Ла Рокка», – требует Ватерлоо.

– О’кей, все, орел – это «Салонная ящерица», решка – это «Ла Рокка». Согласны?

Все столпились вокруг, когда мы остановились на тротуаре, чтобы принять важное решение.

Я бросаю монету в ночное небо.

– Орел. Значит, «Салонная ящерица»!

Бенни, Бьерн и пекари радостно вопят.

– Ура! – Ватерлоо взволнованно хватает меня за руку и тащит по дороге.

Я не был в «Салонной ящерице» со школы. Он, как и следовало ожидать, полон студентов и школьников, притворяющихся, что им больше восемнадцати, и музыка здесь все такая же дрянная, как я помню. К тому времени, как мы входим в клуб, вся наша группа уже знает о монете. Джесси изо всех сил старается отговорить их, но это бесполезно. Не успеваю я опомниться, как все скандируют «брось монетку», а передо мной выстраивается очередь из людей.

Комната начинает вращаться, когда Ватерлоо обнимает меня. Мы танцуем под попурри из хитов девяностых, становясь все ближе и ближе с каждой песней. Мы начали ласкать друг друга. Она наклоняется прямо к моему лицу, чтобы ее было слышно через песню группы Spice Girls[20]20
  Британская женская поп-группа, популярная в 1990-х – начале 2000-х годов.


[Закрыть].

– Итак, мистер Бонд-стрит, давайте посмотрим, считает ли монета, что вы должны поцеловать меня.

Следующие двадцать минут мы проводим, переключаясь между подбрасываниями монеты и небрежными, пахнущими табаком поцелуями.

Следующее, что я помню, – как я просыпаюсь утром. Я не знаю, который час. Я даже не знаю, где нахожусь. С трудом открываю глаза. Голова гудит. Свет проникает сквозь полупрозрачные серые занавески.

Неужели это тот дом, где была вечеринка? Если так, то я его не узнаю. Я не у Джесси. Я не у Джейка. Дома у Ватерлоо? Неужели я здесь уснул? Мы спали вместе? Как мы вернулись?

Я оглядываю себя. Я все еще одет в смокинг, хотя, судя по его состоянию, никто уже не захочет покупать его на eBay. Ищу телефон и кошелек. К счастью, они на месте, но я, кажется, потерял пистолет. Его нет ни в одном из карманов… Переворачиваюсь на кровати, чтобы найти его, и, к своему удивлению, понимаю, что лежу рядом с девушкой в костюме слона. На ней все еще надет хобот.

Я решаю встать с постели и убраться из этой таинственной квартиры, пока Замок не объявился[21]21
  Слон и Замок (англ. Elephant & Castle) – район вокруг одноименной транспортной развязки в южной части Лондона.


[Закрыть].