Текст книги "Бумажный грааль. Все колокола земли"

Глава 14

После сна в кресле волосы и одежда мистера Джиммерса были растрепаны. Он смотрел на Говарда с видом школьного учителя, думающего о розгах.

– Что ты здесь устроил? – Сильвия с улыбкой глядела из-за плеча Джиммерса на замерший аппарат. Она решила сама отругать Говарда, чтобы Джиммерс не успел ничего вставить. – Сарай ужасно трясло, мы даже из дома услышали. Мистер Джиммерс, это что у вас, граммофон какой-то? – Она бросила невинный взгляд на устройство.

– Да так, ничего. – Джиммерс замахал рукой, выводя Говарда и Сильвию из сарая. – В смысле, ты права. Это граммофон. Точнее, один из первых телевизоров, работает на энергии эфира. Очень хрупкое приспособление, так что не надо к нему лезть. Еще сделают что-нибудь неправильно… Ты как вообще сюда попал? – внезапно спросил он, уставившись на Говарда.

– Извините. – Говард вернул ему ключ. – Проникновение со взломом. В основном из любопытства. Можете вызвать полицию.

– Из любопытства, – спокойно повторил мистер Джиммерс, закрыв сарай на замок и напоказ бросив ключ в карман рубашки. На лице мелькнула улыбка, как бы намекавшая на то, что против любопытства он ничего не имеет. – В этот раз обойдемся без полиции.

Говард почувствовал себя по-настоящему виноватым. Сейчас, когда он выбрался на дневной свет, в реальный мир, казалось, что таинственное приключение в сарае произошло давным-давно. Что же он там увидел? Призрака?

– Простите меня, – извинился он еще раз, а Сильвия вдруг ухмыльнулась и одними губами произнесла: «Вот видишь?» Не обращая на нее внимания, Говард добавил: – Я не знал…

– Верно, – сказал Джиммерс. – Ты не знал. Какие еще ключи ты у меня стащил?

– Никакие. Только этот.

– Готова за него поручиться, – радостно вставила Сильвия. – У Говарда добрые намерения, просто он немного глуповат. С детства такой. Прямо-таки Деннис-мучитель.

Мистера Джиммерса вроде бы обрадовался ее словам. В знак примирения он поцеловал Сильвии руку и погладил ее по голове.

– В следующий раз спроси разрешения, – свысока обратился Джиммерс к Говарду и положил руку ему на плечо. – Как-нибудь покажу тебе мой телескоп. И если интересно, можешь сделать копии с некоторых книг.

– Конечно, – сказал Говард, с облегчением осознавая, что выпутался из сложной ситуации.

Правда, обещанных книжек Джиммерс не принес. Вместо этого он продолжил:

– Мне нечего от вас скрывать, совсем нечего. Хоть во всех моих вещах ройся. У меня никаких тузов в рукаве. – Он потянул вверх рукав пальто, обнажая бледное запястье, прикрытое тонкой полосатой рубашкой. Джиммерс кивком показал на свою руку, медленно ее повернул и затем сказал: – Почему черепаха перешла дорогу?

Этот безумный вопрос поставил Говарда в тупик, и он лишь пожал плечами.

– У курицы был выходной[2]2
  Вариация на тему старой американской шутки, в которой даются смешные ответы на вопрос «Почему курица перешла дорогу?».


[Закрыть], – серьезным тоном ответил Джиммерс.

Удостоверившись, что замок надежно заперт, он схватил тяпку и вновь принялся за борьбу с сорняками в своем крайне необычном огороде. Говард еще раз извинился напоследок, и они с Сильвией поехали в город. Двадцать лет Говард не попадал в такие передряги и успел позабыть, насколько это унизительно.

Он пытался что-то объяснить Сильвии насчет головы призрака, а та лишь выуживала у него все более безумные подробности происшествия.

– Знаешь, что я думаю? – спросила она. Говард не знал. – Гипнотический опыт. Сон наяву. Тебе казалось, что ты видишь призрака этого… как там его, Джона Рёскина. И что голос его звучал как рой деревянных пчел.

Видимо, ей нравилось осознавать, что Говард остался потрясенным и сбитым с толку после встречи с Неизвестным. Как только они подъехали к магазинчику Сильвии, она вдруг поняла, что корзину для пикника забыли у Джиммерса.

– Вот гадство! Да и корзина не моя, взяла у Рози. Она работает у меня в магазине. Корзина жутко дорогая, там ее тарелки, скатерть… Что же я ей скажу?

– Я смотаюсь за корзиной, – быстро вызвался Говард, хотя ему вовсе не хотелось снова встречаться с Джиммерсом. Зато Сильвия сочтет его любезным. – Тут всего десять минут езды. Через полчаса вернусь. Скажи ей… скажи, что случайно оставила корзинку в моей машине, а я обязательно привезу ее, как только замечу. Я как раз успею съездить.

– Очень мило с твоей стороны. – Сильвия потянулась вперед и поцеловала его в щеку, но не успел Говард отреагировать, как она уже отошла назад и с притворно строгим взглядом добавила: – Видел бы ты свое лицо, когда Джиммерс на тебя кричал.

– Полное печали, да?

– Очень жалостливое. Знакомое выражение. Помнишь, как тебя застукали в гараже с Жанель Шелли? Не отнекивайся. Твоя мама отправила ее домой, а тебе прочитала мораль насчет Божьей кары… Помнишь?

– Я… Что? Откуда ты… – Говард запнулся и ужасно покраснел при мысли об этом давнем унизительном проступке.

– Я тогда подслушивала у двери гаража. Помню, ты вышел весь такой пристыженный, а я стояла рядом на дорожке. В общем, точно так же ты выглядел и в этот раз. Мы с мистером Джиммерсом увидели, что сарай весь трясется, и я крикнула: «Это еще что?», а Джиммерс завопил: «Господи боже!» Честно говоря, я и представить не могла, что мы увидим внутри. В голове промелькнула мысль: «Опять он там с Жанель Шелли». Возможно, я даже произнесла это вслух, а мистера Джиммерса мои слова еще больше запутали. Сейчас он, наверное, пытается понять, кто такая Жанель Шелли и куда ты ее подевал после ваших развлечений в сарае.

Говард по-прежнему ничего не мог ответить, поэтому лишь кривовато улыбнулся, изо всех сил стараясь вести себя прилично.

– Ох, поглядите на него, – внезапно сказала Сильвия, делая вид, что сочувствует поникшему Говарду. – Ужасные вещи я говорю, да? Тебя так легко задеть… – Она вновь чмокнула его в щеку, а затем быстро вылезла из трейлера, чем еще больше удивила Говарда. Сунув голову в открытое окно, Сильвия добавила: – Езжай спасать корзинку, пока Джиммерс не превратил ее в домик для мышей.

Она отошла и помахала ему, а Говард с радостным видом сдал назад, махнул ей в ответ и медленно выехал на дорогу. В том месте, куда она его поцеловала, до сих пор покалывало, словно от электрического разряда. Говард посмотрел в зеркало и, заметив на щеке следы от красной помады, стер их рукавом свитера. Затем надавил на педаль газа и двинулся на юг, к прибрежному шоссе, чувствуя, что вполне готов еще раз столкнуться с чудаком Джиммерсом.

В саду мистера Джиммерса не было. Вдоль безлюдного и продуваемого ветром участка вытянулись тени. Говарда так и влекло к сараю, ведь он не до конца все разведал. Вряд ли там хранятся садовые инструменты. Ключ он вернул, и если Джиммерс снова застукает его возле сарая, то сразу вызовет полицию, и неважно, что внутри скрыт какой-то странный аппарат. Или сыпанет соли ему в глаза.

Говард все-таки направился к дому, размышляя о самом мистере Джиммерсе. Кто он такой и что из себя представляет? Второсортный фокусник и свихнувшийся профессор безумных наук или невероятный гений, готовый раскрыть настоящую тайну? Жаль, что нельзя спросить напрямую.

Говард поднялся на крыльцо, снял обувь и хотел постучать, когда заметил, что дверь приоткрыта. Он замер, слегка удивленный. На пороге были следы грязи, уходящие внутрь дома, и отпечатки ботинок – здесь явно побывал незваный гость. Говард прижался к стене, чтобы не попасться на глаза тому, кто мог увидеть его из дома.

Он напряженно осмотрелся и заметил машину: красный «камаро» стоял за деревянной постройкой, в которой располагалась мастерская и лесопилка. Говарду сразу захотелось сбежать – быстрее обратно в машину и гнать отсюда до самого Альбиона, а там уж из магазина вызвать полицию. Однако, заводя двигатель, он легко спугнет злоумышленника, и к моменту приезда полиции тут уже никого не будет, а мистер Джиммерс окажется… Мертв? Ограблен?

Или ничего страшного не произошло?.. Взяв себя в руки, Говард прислушался, но из-за приоткрытой двери не доносилось никаких звуков. Он распахнул дверь, ожидая, что она заскрипит или хлопнет. К счастью, она открылась совершенно бесшумно.

Говард пригнулся и заглянул в полумрак прихожей. Время близилось к вечеру, и разглядеть что-либо внутри можно было с большим трудом.

Так или иначе, он проскользнул в дом и стал красться вдоль стены, желая осмотреть гостиную, оставаясь при этом незамеченным. На ковре мелькали какие-то отблески, значит, огонь все еще горел. Сам камин и кресло мистера Джиммерса не было видно из-за стены. Похоже, в комнате пусто – никаких теней и посторонних звуков.

Говард уже почти дошел до дверного проема, когда наверху на пол упало что-то тяжелое, а затем послышался приглушенный голос. Наверное, вор. Говард заглянул в гостиную и увидел, что мистер Джиммерс привязан к креслу. Его тело обмякло, голова склонилась к груди, из раны на лбу шла кровь. Говард подошел ближе, пощупал пульс – ровный и отчетливый. Джиммерс открыл глаза, поморгал и наконец распахнул их шире. Во взгляде мелькнула боль, потом глаза сузились от ярости. Он поморщился.

Говард качнул головой и приложил палец к губам.

– Это не я, – прошептал он, глядя бедолаге в глаза и стараясь понять, нет ли признаков сотрясения. – Пошевелите правой ногой. – Джиммерс сдвинул одну ногу, затем другую, по очереди пошевелил руками. – Вы их видели?

Он медленно покачал головой и закрыл глаза.

– Они наверху, – сказал Говард. – Я приехал за корзинкой Сильвии.

Объяснения прозвучали как-то глупо, но Говард хотел убедить Джиммерса в том, что он никак не связан с происходящим. Не открывая глаза, Джиммерс едва заметно кивнул и сжал его ладонь.

– Я цел, – шепотом произнес он, открывая глаза и собирая все силы. – Уходи отсюда. Они ничего не найдут. Поищут и уедут. Не связывайся с ними, оставь меня так. Полицию не вызывай. – Джиммерс замолчал, потом еще раз, будто в одно слово, сказал: – Яцел. – И после этого отключился.

Наверху опять раздался грохот, двигали тяжелую мебель. Говард ничего не мог сделать. Голова шла кругом. Он определенно как-то связан со всем этим, и не только потому, что вошел в дом во время ограбления. Именно об этом еще утром его предупреждал дядя Рой. Тут вовсе не абстрактные рассуждения по поводу Вавилонской башни и притяжения чисел. Каждый выбрал свою сторону в этой странной битве на северном побережье, и Говарда тоже втянули в войну – бок о бок с Джиммерсом, стариком Грэмом, дядей и тетей. И, конечно, с Сильвией.

Но что все это означает? Надо действовать, надо увести отсюда Джиммерса. Хотя, возможно, Джиммерс прав. Если оставить его привязанным к стулу, воры ничего не заподозрят и просто уйдут.

Есть и другой вариант – они могут его избить. И кто они вообще такие? Есть ли среди них Хорек? Неужели он так низко пал?

Говард наклонился и начал развязывать узлы тонкого нейлонового шнура, крепко затянутого на всех четырех ножках. Веревка вся перепуталась – тот, кто ею занимался, явно ни черта не соображал в узлах.

Опять донесся голос, и кто-то громко и отчетливо, будто с середины лестницы, произнес:

– Давай у него и спросим!

Мистер Джиммерс что-то пробормотал. Говард наклонился к нему и разобрал слова «ружье» и «шкаф». Осмотревшись, он заметил стенной шкаф в прихожей, рядом с дверью. Сунул концы шнура под кресло и бросился к шкафу. Там, спрятанный за несколькими зонтами, стоял старый, видавший виды дробовик.

Говард схватил его за дуло и выглянул из-за стены, присматриваясь и переводя дыхание. Никого не видно. Наверху переругивались. Если кто и хотел спуститься, то уже вернулся обратно.

Холодный металл дула внушал ему отвращение. С оружием в руках Говард не чувствовал себя в безопасности, а лишь думал о смерти и о проблемах, которые ждут впереди.

Рука дрожала. Надо успокоить дыхание и все обдумать. Однажды он стрелял из дробовика по тарелочкам во время двухдневного круиза из Англии в Испанию. И стрелял неплохо, тем более на расстоянии куда более серьезном, чем сейчас. Справится!

Правда, есть некоторая разница между стрельбой по тарелкам и по живому человеку; познавать ее не хотелось. Пусть он и ввязался в замысловатые неприятности заодно с дядей Роем, нельзя же, чтобы дело дошло до убийства. Однако Джиммерса ударили по голове и привязали к креслу. С оружием в руках Говард хотя бы сумеет защитить их обоих. Стрелять не придется, он просто их спугнет.

Приняв решение, Говард снова взял дробовик в руки. Стык деревянной рукоятки с металлом был плотно замотан скотчем. Конструкция выглядела довольно хлипкой, словно две части на самом деле удерживались вместе только клейкой лентой. Сам скотч тоже был старым и грязным, липким от клея, а дуло в сыром шкафу покрылось пятнами ржавчины. В целом не самое пугающее зрелище.

И что с того? Все равно сгодится, особенно если преступники не вооружены.

Почувствовав некую уверенность, Говард еще раз заглянул к мистеру Джиммерсу – тот, казалось, удобно устроился в кресле. Кровь на ране запеклась. Говард прошел мимо, сосредоточенно прислушиваясь и осторожно ступая по полу в носках. Наверху по-прежнему грохотали.

Он двинулся к лестнице и направил дуло дробовика на окутанный мраком лестничный проем, а рукоятку прижал к животу, чтобы в любой момент взвести курок – если, конечно, он вообще заряжен. Говард перевернул ружье и через небольшое отверстие внизу рукояти увидел медный кругляш на конце патрона.

На площадке второго этажа он замер и огляделся в поисках прикрытия. Рядом громко хлопнула дверь, заставив еще крепче схватиться за дробовик. Ладонь скользнула по скотчу, который теперь был липким не от клея, а от пота. Намотанная лента съехала в сторону, и рукой Говард нащупал трещину в дереве. Ничего страшного. Это всего лишь для вида, просто припугнуть. Если поспешить и найти укрытие, его и вовсе никто не заметит.

Он сделал всего три шага по коридору… Дверь была открыта, внутри горел свет. Можно скользнуть в соседнюю комнату, где уже все перевернули вверх дном, а затем пойти вслед за грабителями, когда они спустятся. Таким образом, он успеет рассмотреть их и понять, что к чему. И если они надумают причинить боль Джиммерсу, Говард примет меры. Хотя лучше дать им уйти, чем вступать в бессмысленное противостояние.

– Тут ни хрена нет! – воскликнул один. – Куда дальше?

– Наверх, – ответил другой. – На чердак.

Говард кинулся к ближайшей спальне, но до нее было шагов шесть, и не успел он добежать и открыть дверь, как один из грабителей вышел из комнаты в коридор.

– Эй, ты! – завопил он от удивления и одновременно желая предупредить друга, который все еще оставался в комнате.

На злоумышленнике был дешевый женский парик с волосами до плеч и черная маска Одинокого рейнджера. Щеки изуродованы ненастоящими шрамами, наложенными с помощью грима. Одет он был в черную футболку и синие джинсы. Говард застыл, пытаясь принять мужественное выражение лица.

– У него дробовик, – спокойно произнес мужчина.

Медленно продвигаясь вперед, человек в парике махнул рукой в сторону Говарда, и тот отступил к середине коридора, увеличивая расстояние между ними. Затем остановился, прищурился и навел ружье на грудь грабителя. Пальцы, сжимающие рукоятку, дрожали.

Увидев трясущиеся руки Говарда, мужчина в парике замер. Потом вскинул ладони вверх, изображая удивление.

– Тише, парень! – засмеялся он. – Успокойся. Мы попались.

Говард напрягся. Мужчина сделал еще шаг вперед, жестикулируя обеими руками и качая головой, как бы заставляя его образумиться. Проблема была в том, что незнакомец прекрасно понимал: Говард не убийца. У него просто не было такого инстинкта, и это было очевидно. Действовать следовало сразу; теперь противнику ясно, что действовать он не собирался.

– Отдай мне рисунок, – выпалил Говард.

– Чего?

– Давай сюда рисунок.

Мужчина неуверенно обернулся, однако его друг все еще не выходил.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Только опусти ружье. Не надо никого убивать. Ты кто такой? Приятель этого старичка, который сидит внизу?

– Да к черту старика. Он вырубился. И подумает, что его забрали именно вы.

Мужчина ухмыльнулся:

– Умно.

Он наклонился вперед, всматриваясь Говарду в лицо. Говард шагнул назад, крепче сжимая пальцы на затворе и спусковом крючке. По лбу стекал пот. Почему все зашло так далеко? Люди ведь должны до ужаса бояться оружия. Он передернул затвор, прижал рукоятку к животу и большим пальцем снял ружье с предохранителя, готовясь в любой момент нажать на спусковой крючок.

А потом, будто в мультфильме, без всякого предупреждения рукоятка просто отвалилась. Зависнув на мгновение на кончике клейкой ленты, она с грохотом упала на пол.

При звуке заряжаемого дробовика мужчина в парике отскочил к двери спальни, которая как раз в этот момент захлопнулась, стукнув его по спине. Он резко сел и с силой толкнул дверь. Говард заметил, как кто-то отползает и прячется за разгромленной кроватью, замахнулся и швырнул бесполезный кусок стали в открытую дверь. Человек в парике прижался к дверному косяку, закрыв лицо рукой.

Дуло закрутилось бумерангом и влетело в стену в трех футах от двери. Говард бросился бежать по коридору и уже за спиной услышал удар металла о стену, а затем оглушительный звук выстрела. Он упал животом на пол и скользнул на лестничную площадку. Обломки штукатурки усыпали стены и затылок, что-то острое впилось в ладонь и отскочило, порезав руку, – это был осколок зеленого бутылочного стекла. Говард быстро оглянулся, после чего вскочил и, не раздумывая, побежал по лестнице.

Он перескакивал по две ступеньки за раз, жалея о том, что кинулся наверх к чердаку, а не вниз, хотя в то же время ему хотелось увести грабителей от мистера Джиммерса – по какой причине, он и сам не знал. Беспокоиться об этом было некогда. Сзади послышался шорох и затем удар: это один из преступников, упав, стукнулся коленом о лестницу. Говард ворвался на чердак, захлопнул дверь и запер ее на щеколду. Прикрыв окошко в двери, он начал двигать мебель – тяжело дыша, загораживал вход креслами и массивным столом. Затем плечом подтолкнул к двери несколько тяжелых книжных шкафов.

Внезапно снаружи заперли щеколду.

Ловушка! Последние пятнадцать секунд Говард отчаянно желал спрятаться от грабителей, а теперь, когда они сами его здесь закрыли… Он встал и прислонился к стеллажу, стараясь отдышаться. Нужно успокоиться и подумать. Как же по-идиотски он поступил, расхаживая по дому с нелепым ружьем. По собственной глупости чуть не убил человека – или самого себя. Лучше бы вывел отсюда мистера Джиммерса, пока злоумышленники рылись в вещах. Они бы ничего и не заподозрили. Довел бы Джиммерса до трейлера и вперед, а на этих грабителей плевать. Хотя они, конечно, могли бы спуститься по лестнице и застать Говарда врасплох…

Хватит. Размышления о собственных ошибках сейчас не помогут, а на будущее урок усвоен. Как говорят, век живи, век учись. По крайней мере, у грабителей теперь должно сложиться впечатление, будто Говард тоже охотится за рисунком. Не зря же он прихватил дробовик.

Одеяло по-прежнему лежало на полу. Окно открывалось, но Говард еще в тот раз пришел к выводу, что спускаться довольно рискованно. Если ткань порвется или если он не удержится… В общем, вероятность упасть на скалистый уступ и отделаться переломом лодыжки невелика. Скорее всего, он пролетит сотню футов и рухнет на омываемые волнами скалы.

Снаружи слышалось тихое и неразборчивое бормотание, грабители о чем-то спорили. Мужчина в парике ругал другого – наверное, за то, что так неудачно закрыл перед ним дверь. Еще немного, и они сорвут щеколду и проникнут на чердак. Сделают с Говардом то же самое, что и с Джиммерсом. А то и хуже. Он как-никак являлся для них соперником, опасным препятствием на пути к добыче. Об этом они сейчас и разговаривали – решали, как с ним поступить.

Говарду снова пришла мысль об одеяле и окне. Он поднял одеяло и попробовал его разорвать. Ничего не вышло. Хотя в ящике стола есть ножницы, можно разрезать материал на шесть полосок, связать их вместе, и получится… Сколько? Футов тридцать пять? Значит, полосок нужно восемь. Но к чему потом привязать эту веревку? Понадобится массивный предмет, который невозможно выкинуть в окно. В крайнем случае подойдет стол. Он застрянет у открытого окна, тяжелые деревянные ножки выдержат напор.

Сработает. С этим Говард определился, хотя проверять на практике ничуть не хотел.

За дверью воцарилась тишина: грабители то ли молчали, то ли ушли. Говард искренне надеялся, что они обыскали еще не все комнаты. Или вообще сбежали, оставив чердак на потом. Был и другой вариант: они могли пойти вниз, чтобы убить Джиммерса. Либо выпытать у него информацию кулаками.

Напряженно размышляя, Говард подошел к шкафу и распахнул дверцу. Да, очень необычная конструкция, встроенная в стену с внешним изгибом. Сейчас ее необычность приобрела куда большее значение, чем два дня назад, когда Говард, устроившись в кресле, поедал сэндвич, не беспокоясь ни о каких убийцах за дверью.

Закругленная часть шкафа явно примыкала к лестничному колодцу. Говарду вдруг вспомнилось подозрительное окошко с Шалтаем-Болтаем. К чему оно там? Лестница от этого только сузилась. Возможно, то самое окно было частью тайной комнаты или прохода? Сам шкаф не очень глубокий, а вот изгиб стены намекал на то, что за ним скрыто куда более просторное помещение, в восемь или десять футов шириной.

Говард принялся доставать все из шкафа: коробку с телескопом, папки с документами, пыльные книги, бумажные пакеты с чеками и вырезками, картонные короба с плотно закрытыми крышками. Он неистово перетаскивал вещи, и вот наконец в шкафу ничего не осталось. Пора его тщательно осмотреть.

Осмотрел. И ничего не обнаружил. Самый обычный шкаф в округлой стене, покрытой старой штукатуркой с желтыми пятнами и потеками от воды.

Если за этим шкафом и скрывался какой-то тайный проход, попасть в него, видимо, можно было лишь из другой части дома. А что скрывалось напротив чердака? Да ничего. Наверху только чердак, и все.

А как же дверь с наружной стороны дома, которую видно из сада Джиммерса? К ней вела сломанная каменная лестница, а во сне за этой дверью начиналась пустота. Точно. Раз есть дверь, значит, должен быть и тайный ход, и это как раз он и есть.

Но как все это поможет Говарду? Даже если стоять в саду возле дома, без высокой приставной лестницы к двери не подберешься, к тому же на ней, как и на сарае, висит замок, который, вероятно, отпирается тем же ключом.

Говард вышел из шкафа. Физические усилия помогли ему успокоиться. Итак, кроме одеяла, других вариантов нет.

Он нехотя достал ножницы и начал кромсать ткань вдоль вертикальных швов, стараясь отрезать полоски как можно ровнее в надежде, что получившаяся веревка выдержит его вес, а не разойдется, когда он будет на полпути к земле. Из одеяла выпадала ватная набивка, отчего полоски казались тонкими и хлипкими. Надо будет все собрать и прикрепить к веревке, чтобы была плотнее. Говард продолжал резать, хотя с каждой минутой собственная затея представала все более сомнительной, тревога усиливалась, а тишина за дверью приобретала зловещий оттенок.

Когда одеяло было разрезано на кусочки, Говард подошел к окну, открыл его и, собравшись с духом, глянул вниз. Был отлив, корпус «студебекера» хорошо просматривался. Покрытые водорослями рифы подсушивались в лучах вечернего солнца. У самого края участка Говард заметил какое-то движение. Мужчина в парике орудовал лопатой, раскапывая грядки с листовой свеклой.

Проклятье! Неужто они пытали Джиммерса и тот сознался, что закопал рисунок в огороде под овощами? Если так, быть может, они просто заберут найденное и уйдут. А может, и нет. В любом случае, стоит ему только вылезти через окно, грабители моментально заметят. Будут поджидать внизу, а потом, едва его ноги коснутся земли, легонько подтолкнут лопатой.

Лежащая на полу веревка из лоскутов одеяла выглядела ужасно. Говард снова посмотрел на шкаф и почему-то вспомнил про миссис Лейми и ее крашеные цветы. К чему бы это? Шкаф по-прежнему его манил. Он зашел внутрь и начал простукивать стену. Судя по звуку, за ней была пустота.