Текст книги "А что же случится со мной?"

Когда я выходил из машины, Кендрик сказал:

– Надеюсь мы сработаемся, голуба. Я тебе доверяю.

Я остановился и пристально посмотрел на него:

– К сожалению, не могу ответить вам тем же. – Я присоединился к Пам, которая уже потихоньку направилась туда, где был припаркован ее «мини».

– Ты тоже в деле? – осведомился я, когда мы утрамбовались в крошечный автомобильчик.

– Значит, Клод поговорил с тобой?

– Ты же прекрасно знаешь, что поговорил. Это ведь ты его на меня натравила, признайся? Я тебя спрашиваю: ты тоже в деле?

Она завела мотор и быстро погнала машину по направлению к аэропорту.

– Тебе лучше поговорить с Берни.

– Это не ответ на мой вопрос, а я очень хочу его получить.

Она пожала плечами:

– Да, я в деле. Берни тебе все объяснит.

– Если он станет продолжать свою операцию в том же духе, что и начал, то я в эти игры не играю.

Она бросила на меня быстрый, но тяжелый взгляд.

– Что ты имеешь в виду?

– А то, что все это насквозь фальшиво. Он ложью заманил меня сюда, потом натравил на меня тебя, а ты в свою очередь натравила на меня этот жирный кошмар. Это что, идея Берни?

– Что ж, ты заинтересован в этом деле, разве не так?

– Деньги меня интересуют, но, помимо этого, меня еще надо убедить, что и эти деньги, и эта ваша операция – не полное дерьмо.

– Ты должен поговорить с Берни.

– Это было сказано уже не раз, и я, кажется, не спорил.

Остаток пути мы проделали в полном молчании. Остановившись у моего домика, Пам одарила меня самой сексапильной из своих улыбочек.

– Давай проведем остаток ночи вместе, Джек. – Она уже было собралась выйти из машины, но я резко остановил ее.

– Нет. Ты девушка Берни… Помнишь?

Она взглянула на меня так, словно была готова ударить. А я просто продолжал смотреть на нее до тех пор, пока она не отвела глаз. Потом она выскользнула из машины и решительно направилась в мой домик.

Я уже проснулся и попивал на крылечке кофе, когда из своего домика вышел Тим О’Брайен. Было шесть сорок пять утра, и он взглянул на меня с нескрываемым удивлением:

– Ты рановато.

– Я подумал, что неплохо было бы отправиться на стройку. – Сделав это заявление, я одним глотком прикончил кофе. – Если есть какая-нибудь работа, которую ты мог бы доверить мне, я был бы рад.

– Ты смыслишь что-нибудь во взрывных работах?

– Ни черта.

Он усмехнулся:

– Знаешь что-нибудь о бульдозерах?

– Конечно.

– Отлично… тогда будешь присматривать за бульдозерами, а я присмотрю за взрывниками. – Мы забрались в джип. – Так ты решил поработать?

– Когда мне платят, я работаю. Но заруби себе на носу, Тим, главный начальник здесь ты.

Скажи мне, что нужно делать, и я постараюсь выполнить это.

Итак, второй день на новом месте я провел в изнуряющей жаре, пыли и адском шуме. Четыре раза меня звали починить бульдозер, и я делал это. Моторы я знал от и до, так что с ними проблем не было. Я отлично поладил с чернокожей командой, которая работала просто превосходно, но не имела ни малейшего понятия, что надо делать с заглохшим мотором. С О’Брайеном я не виделся до обеда. Судя по количеству взрывов, он тоже без дела не сидел. Пообедали мы вместе под деревом гамбургерами и кофе. Он поинтересовался, как мне нравится работать, я ответил, что все прекрасно. Он как-то напряженно посмотрел на меня, но ничего больше на эту тему говорить не стал.

Вечером, прежде чем отправиться спать, я хорошенько обдумал все, что со мной произошло. В результате своих размышлений я сделал вывод, что Берни планирует какое-то ограбление, хочет, чтобы я участвовал в деле, но не уверен в моем согласии и потому тянет время. Я сказал себе, что сам не уверен в своем согласии, и не на шутку испугался. Я никогда бы не подумал, что Ольсон может пойти на преступление. Тут я решил, что самое время всерьез взяться за работу, а иначе кто-нибудь задумается о том, что я вообще здесь делаю.

Мое решение оказалось разумным и своевременным, потому что в четыре часа следующего дня, когда я, чертыхаясь, чистил бензонасос, я заметил, что наблюдавшие за моими манипуляциями чернокожие работяги внезапно как, по команде, вздрогнули, словно их укусила оса. Их большие черные глаза беспокойно забегали, демонстрируя белки. Я оглянулся через плечо.

В нескольких ярдах от меня стояла женщина и оценивающе разглядывала мою персону. Что за женщина! Я сразу же понял, что это не кто-нибудь, а сама миссис Лейн Эссекс. Открытый красивый лоб, огромные фиалковые глаза, тонкий нос, четко очерченные губы, на плечи густыми красно-рыжими волнами ниспадают натуральные локоны… Но все это лишь жалкое описание. Она была самой эффектной женщиной, которую я когда-либо видел, Пам Осборн рядом с ней выглядела бы неуклюжей фермершей. Ее фигура была просто божественной, такую можно представить только в мечтах: длинные-предлинные ноги, пышная аккуратная грудь. На ней была белая льняная рубашка, заправленная в белые же брюки для верховой езды, и высокие, почти до колен, блестящие черные сапожки. В нескольких ярдах позади нее негр в белом держал под уздцы двух великолепных лошадей.

Она постукивала по сапожку плеткой, которую держала в руке, продолжая беззастенчиво разглядывать меня, словно я был племенным быком, а она смотрела и решала – купить или не купить.

Я начал вытирать грязные руки о смоченную в масле тряпицу, всем телом чувствуя напряжение, исходившее от трех чернокожих рабочих, которые осторожно, медленно, словно под взглядом разъяренной гадюки, отступали подальше от этой красавицы. Так они продолжали двигаться до тех пор, пока окончательно не скрылись в облаке пыли.

– Кто ты такой? – Ее голос прозвучал так высокомерно и резко, что я невольно вспомнил: Пам описала эту женщину как самую отъявленную суку в мире.

Я решил разыграть перед ней очередного трусливого зануду.

– Джек Крейн, мэм, – промямлил я. – Я могу что-нибудь сделать для вас?

Мой тон ей не понравился. Я понял это по тому, как она передернулась и раздраженно переставила элегантную ножку.

– Что-то я не помню, чтобы видела тебя раньше.

– Совершенно верно, мэм. – Я изо всех сил старался сохранить непроницаемое выражение лица. – Я только прибыл сюда. Я работаю на мистера О’Брайена.

– О-о… – Она продолжала сверлить меня взглядом. – А где О’Брайен?

В этот момент раздался чертовски мощный взрыв, и обе лошади встали на дыбы, чуть не растоптав негра, который тщетно пытался удержать и успокоить их. Я видел, что парень попал в большую передрягу. Проскользнув мимо женщины, я схватился за поводья более крупного коня и, изо всех сил рванув их на себя, с огромным трудом заставил его встать смирно. Негру удалось утихомирить второе животное.

– Здесь не место для лошадей, мэм, – подобострастно прогнусавил я. – Мы ведем взрывные работы.

Она подошла ко мне, выхватила поводья из моих рук и вскочила в седло. Лошадь рванулась было вверх, но женщина как следует огрела ее плеткой, и та, вздрогнув, встала на все четыре копыта.

Негр запрыгнул на коня.

– Уводи его отсюда, Сэм, – скомандовала миссис Эссекс, – пока не раздался второй взрыв.

Негр вихрем унесся с места событий, оставив ее глядеть на меня сверху вниз.

– Ты понимаешь что-нибудь в лошадях? – спросила она.

– Нет, мэм. Я ничего не смыслю в средствах передвижения, у которых нет тормозов.

Она улыбнулась:

– Ты ловко утихомирил Борджиа. Спасибо.

И в этот момент раздался такой взрыв – всем взрывам взрыв. Он прозвучал так, словно у наших ног рванула пятисотфунтовая авиабомба.

Женщина была твердо уверена, что ее лошадь под контролем, поэтому несколько расслабилась. К тому же этот взрыв шокировал и меня, и ее, поэтому мы выпустили из виду лошадь. А зря. Животное взвилось на дыбы так стремительно и мощно, что у женщины не было ни единого шанса удержаться в седле. Она тяжело грохнулась на землю.

За то мгновение, что она была в воздухе, я, естественно, не смог предпринять ровным счетом ничего – кинулся вперед, но было уже слишком поздно. Миссис Эссекс приземлилась на плечи, ее голова ударилась о бетон. Лежа на земле, она выглядела все так же горделиво, но теперь эта гордость была не от мира сего.

Я бросился на колени рядом с ней, чернокожие работяги немедленно образовали вокруг нас плотное кольцо. Я боялся, что она сломала позвоночник, поэтому застыл над ней как полный идиот, боясь притронуться хоть пальцем.

– Позовите О’Брайена! – заорал я. – Пригоните сюда джип!

Мои дикие вопли вывели людей из состояния ступора; четверо или пятеро из них бросились по бетонной полосе туда, где велись взрывные работы. Двое других скрылись в облаке пыли в противоположном направлении.

Я осторожно притронулся к ней, она открыла глаза.

– Вы ранены?

Глаза закрылись.

– Миссис Эссекс! Можно я перенесу вас?

Фиалковые глаза снова открылись, она помотала головой, взгляд ее был остекленевшим.

– Я в порядке. – Она пошевелила руками, потом ногами. – О Боже! Моя голова!

– Осторожнее. – Я огляделся вокруг; неподалеку уже стоял джип, за рулем, вращая глазами, восседал огромный негр. – Я отвезу вас в больницу. – Когда я поднял женщину на руки, она тихонько застонала. Я перенес ее в джип и аккуратно устроил у себя на коленях, сев рядом с чернокожим водителем. – Поехали в больницу, – скомандовал я. – Только не торопись… поосторожнее.

Негр взглянул на женщину, отпустил сцепление и медленно двинулся вдоль бетонной полосы. До больницы аэропорта мы добрались за десять минут. Кто-то, должно быть, уже позвонил сюда. Два молодых врача, пара медсестер и седовласый мужчина в белом халате окружили джип, как только он остановился.

Здесь уже было готово все, что необходимо. Женщину с надлежащими предосторожностями переложили на носилки и в мгновение ока перевезли в здание.

Я сидел, терзаемый одной мыслью: если, сдвинув ее с места, я причинил ей вред… От этого предположения я весь покрылся испариной.

Тут раздался рев еще одного джипа, и из него буквально вывалился О’Брайен. Я рассказал ему, что произошло.

– Вот черт! – Он вытер потное лицо. – Какого дьявола ей понадобилось на стройке? Вечно она сует свой проклятый нос туда, где ей совсем не место! Если Эссекс об этом узнает, я тотчас же лишусь работы!

Я оттолкнул его и торопливо вошел в прохладный больничный холл. За регистрационной стойкой сидела медсестра.

– Как она? – спросил я.

– Сейчас ее осматривает доктор Уинтерс. – Она смерила меня таким взглядом, словно я был нищим, выпрашивающим милостыню.

Я помедлил, потом, увидев в дверях одного из молодых врачей, которые принимали миссис Эссекс, подошел к нему.

– Как она? Я навредил ей, сдвинув ее с места?

– Вы ее убили, – осклабился тот. – Ничего не сломано, только сотрясение. Она спрашивала, что с ее лошадью.

– Все нормально. Скажите ей, пусть не волнуется, я позабочусь о лошади.

Идя к выходу, я услышал, как молодой врач сказал медсестре:

– Вот приедет мистер Эссекс, он тут устроит!

Я вышел на жаркое солнце, сел в джип и поехал туда, где неприкаянно болталась провинившаяся лошадь. О’Брайен уже уехал. На то, чтобы войти в контакт с животным, у меня ушло добрых два часа. Это был дальний конец аэропорта, густо заросший деревьями, так что поймать коня мне удалось лишь волею случая. Я весь взмок и чертовски устал. Когда я изловил это несчастье, особых сложностей больше не возникало: я привязал животное к джипу и медленно поехал назад. Лошадь рысцой трусила следом.

Как только я подъехал к больнице, словно из ниоткуда возник грум миссис Эссекс. Улыбнувшись мне, он взял своего подопечного под уздцы.

Войдя в больницу, я подошел к регистрационной стойке. Медсестра, подняв брови, окинула меня взглядом.

– Да?

– Не могли бы вы передать миссис Эссекс, что я нашел ее лошадь, с ней все в полном порядке, грум повел ее домой. От этой новости ей наверняка станет лучше.

Медсестра склонила голову набок.

– А кто вы такой?

– Джек Крейн. Миссис Эссекс знает меня.

Внезапно в ее глазах появилось сомнение. Внезапно в ее глупую, снобистскую голову пришла мысль, что, несмотря на мою пропитанную потом, потрепанную одежду и перепачканные руки, я могу быть кем-то важным в королевстве Эссексов.

– Я немедленно сообщу доктору Уинтерсу вашу новость, мистер Крейн. Спасибо вам, что дали нам знать.

Одарив ее долгим тяжелым взглядом, я кивнул, вышел из больницы, сел в джип и поехал на стройку.

Как только я вылез из машины, меня оглушило очередным мощным взрывом. Несмотря на происшедшее, О’Брайен не стал прекращать работу. Ему, в отличие от меня, не было никакого дела до миссис Лейн Эссекс.

Я не мог забыть ощущение тяжести ее тела, лежавшего на моих коленях. Я не мог забыть ее фиалковых глаз и венецианских рыже-красных волос возле моего лица, когда я поднял ее на руки. Я подошел к заглохшему бульдозеру и снова занялся мотором. Работая, я не переставал думать об этой женщине. Думал я о ней и тогда, когда раздавшийся свист провозгласил окончание очередного рабочего дня.

Вернувшись к себе в домик, первое, что я сделал, – принял душ, в котором так нуждался. Освеженный, я натягивал брюки, и тут в дверь постучали. Подумав, что это Тим, я крикнул, чтобы он заходил, и потянулся за рубашкой. Вопреки моим ожиданиям в комнату проскользнула Пам Осборн. Она резко захлопнула за собой дверь, и я увидел, что лицо ее бледно, а глаза горят от гнева.

– Чего тебе надо? – Мне совсем не хотелось, чтобы сейчас она ошивалась здесь. – Иди-ка отсюда, крошка. – Я заправил рубашку в брюки. – Я, знаешь ли, допустил с тобой небольшую промашку.

Судя по выражению ее лица, она даже не слышала моих слов.

– Как можно быть таким идиотом? Отвечай! – грозно потребовала она. – Теперь ты у всех на виду, а именно этого и не хотел Берни!

Я подошел к столу и уселся за него.

– О чем ты тут кричишь?

– О тебе гудит весь аэропорт! Все болтают, что ты отвез эту суку в больницу, а потом еще разыскал ее проклятую лошадь!

– Ну и что тут такого страшного?

– Теперь всех интересует, кто такой Джек Крейн. Ты что, не понимаешь, что каждый местный идиот отдал бы свою правую руку за то, чтобы получить возможность сделать то, что сделал ты?!

– А что, черт побери, ты думаешь, мне надо было сделать?! Оставить ее подыхать?

– А лошадь! – Она стиснула и тут же разжала кулачки. – Эта сука больше заботится о лошади, чем о себе, о своем муже и даже о своих деньгах! Как тебе пришло в голову провести несколько часов, разыскивая это мерзкое животное, когда это вполне мог бы сделать кто-нибудь другой?!

– Откуда я знаю…

– И еще… что тебя заставило начать работать на О’Брайена? Разве Берни не сказал тебе, что ты должен только присматривать за ним и лишний раз не высовываться? Разве он не сказал тебе, чтобы ты не связывался с рабочими? А теперь вали отсюда и теряй попусту время со своими дурацкими машинами! Когда Берни услышит обо всем этом, его удар хватит!

Я уже начинал злиться.

– Ну хватит! – возмутился я. – Я не собираюсь обсуждать все это с тобой! Тем более в таком тоне. Я поговорю с Берни. А теперь убирайся отсюда к чертовой матери!

– Я пришла предупредить тебя, ничтожество! Теперь высокое начальство не выпустит тебя из виду. А уж если они за кого берутся, то только держись. Так что готовь правдоподобную историю. Этот сукин сын, Уэс Джексон, теперь обязательно снизойдет до тебя. Он главный менеджер Эссекса. Остерегайся его! Он такой проницательный, что может раскусить тебя с первого взгляда. Он обязательно захочет узнать всю твою подноготную. И что ты делаешь здесь. И кто ты. И почему Берни не собирался платить тебе по ведомости. Так что готовь правдоподобные ответы на эти вопросы, или мы влипли. Ты все понял?

– Нет, – рявкнул я, глядя ей прямо в глаза. – Я не понял, и мне все это очень не нравится. Если ты…

Внезапно звук подъезжающего к моему домику автомобиля заставил нас обоих прильнуть к окну.

– Он уже здесь… Уэс Джексон! – Лицо Пам стало белее первого снега. – Он не должен видеть меня здесь. – Она затравленно огляделась, потом стрелой метнулась в ванную комнату и плотно закрыла за собой дверь.

Я остался стоять один-одинешенек.

Глава 3

Уэс Джексон стоял в дверном проеме, очень напоминая слегка уменьшенного в размерах Кинг-Конга. В нем было никак не меньше двух метров роста, массивное телосложение, на вид года тридцать два, может, тридцать три. Его голова в форме луковицы сидела прямо на широких плечах безо всякого намека на шею. Маленький носик, маленькие губки и маленькие глазки буквально утопали в бело-розовом море жира. Его густые черные волосы были коротко подстрижены. В обрамлении черных блестящих ресниц зеленые глаза казались чуточку больше. Одет он был безукоризненно: голубой блейзер с приколотыми к карману несколькими модными значками, белые льняные слаксы, белая рубашка, галстук с золотой булавкой.

– Мистер Крейн?

Его крошечные губки растянулись в подобии улыбки, а зеленые глазки оставались холодными, словно кусочки льда, и, сверля, осматривали меня с ног до головы.

Я уже знал, что этот человек с самого рождения был настоящей сволочью и теперь мне во что бы то ни стало нужно справиться с ним.

– Совершенно верно, – кивнул я.

Он внес свою огромную массу в домик и закрыл дверь.

– Я Уэсли Джексон. Веду дела мистера Эссекса.

Я хотел было ответить, что ему крупно повезло, но сдержался, позволив себе лишь пробормотать:

– Правда?

– Правда, мистер Крейн. Миссис Эссекс попросила меня прийти сюда и поблагодарить вас за то, что вы нашли ее лошадь.

– Как она? Я имею в виду миссис Эссекс.

Он окончательно переместился в комнату и уселся в одно из кресел, которое тоскливо скрипнуло под его немалым весом.

– Она здорово ушиблась, но вы и сами все прекрасно об этом знаете. – Он покачал своей луковичной головой, на жирном лице воцарилось печальное выражение. – Что ж, все могло оказаться гораздо хуже. У нее легкое сотрясение мозга – ничего серьезного.

– Как хорошо. Когда я увидел, как она упала, я уж было подумал, что она сломала позвоночник.

Джексон поморщился:

– К счастью, этого не случилось. – Он перекинул одну здоровенную ногу через другую, было похоже, что он пытается устроиться поудобнее – значит, разговор предстоит долгий. Я сел в кресло напротив него. – Это было очень любезно с вашей стороны, мистер Крейн, отправиться искать ее лошадь, – продолжал толстяк. – Кажется, никто больше об этом не подумал. А ведь эта лошадь очень важна для нее.

Я коротко кивнул, ожидая, что он скажет дальше.

– Миссис Эссекс вам очень признательна.

Я снова ограничился кивком.

Он внимательно осмотрел свои тщательно обработанные маникюршей ногти, потом быстро, но испытующе взглянул на меня:

– Вы здесь работаете, мистер Крейн?

«Ну вот, началось, – подумал я. – Этот толстый информатор не намерен терять время».

– Можно сказать и так.

Пришла его очередь кивнуть.

– Да. – Пауза. – Вы не появляетесь в кассе в день выплаты жалованья, мистер Крейн, и тем не менее говорите, что работаете на нас.

Я попытался убрать со своего лица всякое выражение.

– А вот этого я не говорил, мистер Джексон. Я работаю на полковника Ольсона.

Не сводя с меня глаз, он покусывал ноготь большого пальца.

– Полковник Ольсон нанял вас?

– Думаю, что мне лучше объяснить все поподробнее. – Теперь я придал своему лицу наичестнейшее выражение и осветил его легкой примирительной улыбкой. На Джексона, казалось, это не произвело ни малейшего впечатления, но я сильно сомневался, что на него вообще можно произвести хоть какое-то впечатление. – Полковник Ольсон и я вместе служили в Сайгоне. Он сбрасывал бомбы, я присматривал за его самолетом. – Я старался говорить как можно более непринужденно. – Кто-то мне сказал, что он работает на мистера Лейна Эссекса, и, поскольку я как раз занимался поиском работы, а мы с Берни и на гражданке оставались в прекрасных отношениях, я написал ему письмо, в котором попросил его, если это возможно, подыскать мне здесь какую-нибудь халтуру. Он написал в ответ, что в данный момент никаких вакансий нет, но если я свободен, то могу приехать к нему и помочь в строительстве взлетно-посадочной полосы. Он сообщил, что может предоставить мне жилье и еду, но денег пока платить не будет, зато пообещал переговорить с менеджером по персоналу, который, быть может, попозже подберет для меня подходящее место. Жизнь в маленьком городке мне опротивела, и я решил относиться к этой работенке как к неожиданному оплачиваемому отпуску. У меня были деньги, оставшиеся от армии, я очень хотел посмотреть Парадиз-Сити, а еще больше хотел встретиться с полковником Ольсоном… Он прекрасный человек, мистер Джексон, но я не должен был говорить вам… вот… потому-то я здесь.

Он кивнул своей гигантской луковицей, глазенки почти спрятались за тяжелыми веками.

– Боюсь, что полковник Ольсон допустил ошибку. Он не имеет права держать вас здесь и вообще кого бы то ни было.

Я молчал.

– Это незаконно. – Он передернулся. – Возможно, вы не осознаете этого в полной мере. Каждый, кто работает на нас, застрахован. А вдруг с вами что-нибудь случится – здесь, на нашей стройке? Вы подадите на нас в суд, а нам нечем будет защищаться.

– Вот как? – Я снова сделал покорное туповатое лицо. – Но я уверен, что полковник Ольсон просто никогда бы не подумал, что я способен на такой неблаговидный поступок по отношению к вам.

Мне показалось, что мое незатейливое выражение лица понравилось ему гораздо больше, чем честное и открытое. Этот вывод я сделал, увидев, как его крошечные губки скривились во что-то, что я классифицировал как улыбку.

– Я так и подумал. Полковник Ольсон отличный пилот, но он не бизнесмен. А что именно вы делаете на строительстве?

– Я работаю под руководством О’Брайена. Ремонтирую бульдозеры по мере надобности. Рабочие ничего не смыслят в моторах.

Его улыбка мигом улетучилась.

– Но разве это не работа О’Брайена?

– А он занимается взрывными работами. Полковник Ольсон подумал, что это сэкономит время… ну, если бульдозерами буду заниматься я. Я так понимаю, что строительство должно быть завершено как можно быстрее.

– Я и сам прекрасно знаю, когда должна быть закончена полоса. – Его резкий скрежещущий голос предупредил меня о том, что я слишком много болтаю.

– Я в этом не сомневаюсь, мистер Джексон. Просто пытаюсь все объяснить.

– Мы должны держать под контролем наши дела. Пожалуйста, доложите обо всем в отдел кадров, они зачислят вас в штат рабочих. Вас застрахуют и будут платить по нашей обычной ставке.

– Благодарю вас за предложение, мистер Джексон, но я в отпуске и к тому же не ищу работу такого рода. Мне нравится возиться с моторами бульдозеров, но это не более чем мое хобби. Я просто помогаю полковнику и стараюсь получить от этого удовольствие.

Мой ответ лишил его самообладания. Он вздрогнул и посмотрел на меня.

– Вы имеете в виду, что не хотите работать на нас?

– Я не рабочий. Я высококвалифицированный авиаинженер.

Его брови медленно поползли вверх и скрылись где-то в волосах.

– Высококвалифицированный авиаинженер?

– Совершенно верно. До Вьетнама я работал с Локхидом.

Джексон принялся покусывать ноготь большого пальца.

– Понимаю. – Помолчав, он продолжил: – Миссис Эссекс очень довольна вами, Крейн. Возможно, мы смогли бы найти для вас место на нашей собственной авиалинии. Это могло бы вас заинтересовать?

Я заметил, что он пропустил слово «мистер».

Внезапно меня осенило: едва ли такой человек, как Джексон, станет терять на меня свое драгоценное время, если только его не заставили… «Миссис Эссекс очень довольна вами». Вот он ключик! Она послала этого толстяка, чтобы он сделал для меня что-нибудь в благодарность за то, что я разыскал и вернул ее лошадь. Это было лишь предположение, но я чувствовал, что оно верное.

– Это зависит от обязанностей и от оплаты.

Теперь он закинул левую ногу на правую. По выражению его лица я видел, что он ненавидит меня, как змея мангуста.

– Вы смогли бы обслуживать «Кондор Икс– Джи-7»?

– Я высококвалифицированный авиаинженер, – повторил я, – а это значит, что я справлюсь с любой машиной, при условии, конечно, что у меня будут толковые подручные.

– Понимаю.

Я заставил его обеспокоиться. Это было заметно: он снова поменял местами ноги и опять принялся грызть ноготь большого пальца.

– Что ж… – За этим глубокомысленным заявлением последовала пауза, потом он поднялся. – Я должен посмотреть, что для вас можно сделать. Так вы хотели бы на нас работать?

– Как я уже сказал, это зависит от работы и от оплаты.

Он внимательно посмотрел на меня:

– Сколько вам платил Локхид?

– Двадцать, но это было четыре года назад.

Джексон кивнул. Я был уверен, что он обязательно свяжется с Локхидом и проверит, но это меня совершенно не волновало. Четыре года назад у Локхида я был чист как младенец. Я знал, что они дадут хорошие рекомендации.

– Сделайте мне одолжение, держитесь подальше от строительства. – Направляясь к двери, Джексон обернулся: – Пожалуйста, чувствуйте себя как дома. Я скажу менеджеру по персоналу, чтобы вам были предоставлены все удобства. Мне необходимо переговорить с мистером Эссексом.

– Мне бы не хотелось долго ошиваться здесь без дела, мистер Джексон.

Он в очередной раз посмотрел на меня так, словно я неизвестная науке рептилия.

– В вашем распоряжении машина. Почему бы вам не осмотреть город? – Я понял, что лично он такое времяпрепровождение ненавидит. – И посетите отдел кадров, мистер Маклин выдаст вам некоторую сумму денег. – Он с горечью поджал губы. – Так пожелала миссис Эссекс.

Я сделал восторженное лицо.

– Это так мило с ее стороны!

Он вышел из домика, уселся в «бентли», за рулем которого сидел шофер-негр в фирменной, бутылочно-зеленого цвета униформе Эссекса, и уехал.

Из душевой тут же выскочила Пам и замерла, глядя на меня во все глаза.

– Я бы никогда в это не поверила, если бы не слышала все своими ушами! – задохнулась она от распиравшего ее возмущения. – Я просто не знаю, что скажу Берни.

Занятый своими мыслями, я закурил.

– Джек! Берни будет в бешенстве!

Я взглянул на нее, чувствуя что смертельно устал от этой женщины.

– Послушай меня!.. – начала было она со сверкающими от гнева глазами.

– Это ты послушай меня. Убирайся. Мне надо подумать, что делать.

– Берни совершил большую ошибку, – дрожащим от напряжения голосом сказала она, лицо ее было белее мела. – Сделай ему одолжение. Уезжай отсюда! Мы найдем еще кого-нибудь. Если ты и в самом деле друг Берни, уезжай, и как можно скорее!

Я пристально посмотрел на нее:

– Вы больше никого не найдете, так что ступай, крошка, и прекрати без толку сотрясать воздух. Сейчас я здесь и останусь до приезда Берни. Я не прошу тебя объяснять мне весь расклад, но то, что происходило до сих пор, как я уже тебе говорил, было сплошным безобразием. Я так думаю, что вряд ли Берни станет городить такую чушь на пустом месте. Ему, скорее всего, нужна помощь. – А потом, окончательно потеряв терпение, я заорал: – Вон отсюда!

Она стремительно выскочила из дома, захлопнув за собой дверь.

Я остался сидеть, курить и думать.

Я думал о роскошном теле, венецианских красно-рыжих волосах и огромных фиалковых глазах – о самой прекрасной в мире женщине.

Вечером я отправился повидаться с мистером Маклином, менеджером по персоналу, и вошел к нему как раз в тот момент, когда он уже собрался домой. Было уже семь часов, но если не считать, что он быстро окинул меня с ног до головы ледяным взглядом, совсем как Уэс Джексон, его улыбку и рукопожатие можно было назвать довольно искренними.

– Ах да, мистер Крейн, – сказал он, – я получил по поводу вас инструкции от мистера Джексона. – Произнося имя Джексона, видимо для пущей важности, он слегка понизил голос, и я удивился, что при этом он не стал благоговейно преклонять колени. – У меня есть для вас конверт с признательностью от «Эссекс энтерпрайзис». – Он подошел к столу, порылся в ящике и наконец торжественно протянул мне большой белый конверт. – Если вам нужна машина, пожалуйста, зайдите в наш транспортный отдел – он открыт двадцать четыре часа в сутки. Там вы можете взять любой автомобиль, который вам понравится.

Я принял конверт, поблагодарил мистера Маклина, сказал, что, да, я хотел бы взять машину, и вышел из офиса вместе с ним. Он показал мне, где располагался транспортный отдел – примерно в сотне ярдов от того места, где мы стояли, – мы снова пожали друг другу руки и распрощались.

В гараж уже успело поступить соответствующее распоряжение, так что меня там ждали. Они поинтересовались, какую именно машину я хотел бы получить. Я ответил, что мне все равно – что большую, что маленькую. Тогда они отвели меня к «Альфа-Ромео-2000». Автомобиль у меня нареканий не вызвал, так что к своему домику я вернулся на нем.

В конверте оказалось пять стодолларовых купюр и пропуска в три кинотеатра, в казино, в четыре ресторана, в два обычных клуба и в три ночных. На каждом пропуске стоял штамп: «Эссекс энтерпрайзис», на две персоны».

О’Брайена я обнаружил сидящим перед телевизором. Долго уговаривать хорошенько погулять этим вечером в моей компании его не пришлось.

Это была дьявольски горячая ночь – платить-то нам пришлось только чаевые благодаря щедрости «Эссекс энтерпрайзис».

Когда мы, слегка навеселе, около двух часов ночи возвращались в аэропорт, О’Брайен восхищенно вздохнул:

– Вот это да! С этих пор я буду присматривать за лошадью миссис Эссекс. Как ты сыграл с этой красоткой!

– Это мой природный талант! – гордо ответил я и высадил Тима у его домика, а затем побрел к своему, где быстренько разделся и рухнул в постель.

Прежде чем выключить свет и отправиться в гости к Морфею, я немного поразмыслил. «Это не продлится слишком долго», – сказал я себе.

Миссис Эссекс вряд ли станет печься о моем благополучии дольше недели. В данный момент я был прихотью богатой леди. Итак, я бы с удовольствием выслушал предложение Ольсона, а уж потом решил бы, присоединиться к его игре или постараться остаться милым капризом этой щедрой красотки, а со временем трансформироваться в нечто большее, чем простой каприз.

Я чувствовал, что от выпитого меня неудержимо клонит в сон. Я снова вспомнил ее рыжие волосы, фиалковые глаза и ощущение ее тела в своих руках. Достать до Луны? Так это ведь уже сделано. Человек добрался до Луны. Почему не попытаться и мне?

Рев снижавшегося самолета заставил меня проснуться. Туманным взором я посмотрел на часы. Они показывали десять пятнадцать. Я буквально скатился с кровати и выглянул в окно: по бетонной полосе катился, оставляя за собой облако пыли, «Кондор». А это значило, что Лейн Эссекс и Берни вернулись.

Неподалеку стоял «бентли» Джексона, готовый немедленно рвануть к месту посадки, так же как и три джипа, выстроившихся в колонну позади него. Я подумал, что прежде чем меня увидит Ольсон, было бы совсем неплохо принять душ, побриться, сменить потную рубашку и брюки, а потом позвать горничную, чтобы прибрала в комнате. Как назло, несмотря на изрядное количество выпитого и съеденного прошлым вечером, я был чертовски голоден.