Текст книги "За все надо платить"

Дестер повис на ней. Теперь его лицо было освещено: пустые глаза широко раскрыты, а челюсть отвисла.

– Почему ты не оставишь меня в покое? – мямлил он, пытаясь оттолкнуть Элен. – Убери свои руки! Я еду кататься, и мне никто не помешает.

На губах Элен играла улыбка, зловещая улыбочка, от которой меня передернуло.

– Конечно, милый, – сказала она. – Я не собираюсь тебе мешать. Я хочу тебе помочь.

Она открыла правую дверцу «бьюика». Надо же, ничего не упускает. Зачем разбивать «роллс», если есть машина подешевле?

Теперь понятно.

Она собирается довезти его до ворот, усадить за руль и выпустить на дорогу. В конце улицы крутой склон, а за ним – выезд на главное шоссе с оживленным движением.

На первый взгляд план выглядит надежно. Если в «бьюик» врежутся на перекрестке, у Дестера почти нет шансов выжить. Почти весь Голливуд знает, что Дестер алкоголик. Всем известно, что он не раз садился за руль пьяным. У страховой компании не будет повода для подозрений.

Так или нет?

Я вспомнил, что утром Дестер летал в Сан-Франциско. Вдруг он устраивал дела со страховщиками? Я поймал себя на мысли, что во всей этой ситуации слишком много «вдруг». А когда имеешь дело со страховой компанией, никакого «вдруг» быть не должно. Ни единого.

Допустим, он умрет не сразу. «Бьюик» – большая, крепкая машина. Удар должен оказаться очень сильным. Если Дестер будет еще жив, когда приедут копы, он может разговориться. Если расскажет, что жена помогла ему сесть за руль, а позже они узнают – а они обязательно узнают, – что Дестер застрахован на три четверти миллиона, пиши пропало.

Полицейские быстро выяснят, что мы с Элен ездили в «Футхилс». И что они подумают, узнав, что жена Дестера танцевала с шофером своего мужа?

Я окажусь в неприятном положении. Парнишка расскажет, что я остался без машины и так торопился назад, что дал ему десять баксов. Полиция захочет узнать почему, а еще – почему Элен тайком сбежала. Если не скажу правду, копы решат, что я тоже в этом замешан. Даже если Элен не обвинят в покушении на убийство, даже если меня не тронут, страховая компания сорвется с крючка. Элен не решится продолжить начатое; а если так, я не получу свою часть денег.

Внезапно я понял, что так нельзя. Если Дестеру суждено умереть, нужно выдумать более надежный способ. От его смерти зависит слишком многое. Рисковать неуместно, и действовать наобум – тоже.

Когда Элен направилась к водительской дверце, я вышел на свет.

Нервы у нее были стальные, не иначе. Она не вздрогнула, не закричала. Яркий свет падал прямо ей на лицо; его выражение не изменилось – разве что губы сжались чуть сильнее.

Элен медленно подошла ко мне.

– Ах, Нэш. Мистер Дестер настаивает на поездке в клуб «Кресент», – тихо сказала она. – Я собиралась этим заняться, но раз уж вы здесь, везите его сами.

Ложь была гладкой как шелк. Я бы поверил, если бы не знал, что за этим стоит.

– Да, мэм, – сказал я, надеясь, что держу лицо так же хорошо, как и Элен. Голос мой прозвучал хрипло. Должно быть, Элен заметила, что я взволнован.

Шагнув мимо нее, я сел в «бьюик» и завел мотор. Элен, развернувшись, исчезла во тьме.

Внезапно Дестер распрямился.

– Не выезжайте, – приказал он своим обычным голосом. Я удивленно повернулся. – Разумеется, она хотела убрать вас с дороги, – продолжал он. – Как вы умудрились вернуться?

Я все еще пялился на него, чувствуя, как лицо покрывается холодными каплями пота.

– Не смотрите так, словно перед вами привидение. – Дестер криво улыбнулся. – Как вы вернулись?

– Меня подвезли, – сказал я. Голос мой напоминал лягушачье кваканье.

– Я предполагал, что она хочет избавиться от меня, – заметил Дестер. – Конечно же, она намерена получить страховку. – Он рассмеялся. – И не скажешь, что такая красавица может быть столь безжалостной, верно? – Достав сигарету, Дестер закурил. – Что ж, теперь я знаю, что меня ждет. – Открыв дверцу, он вышел из машины. – Пожалуй, хватит с меня волнений на сегодня. Пойду в постель. Желательно, чтобы этой ночью вы спали в моей гардеробной, приятель. Раз уж она приступила к делу, вдруг попробует довести его до конца. Кто знает? Не хочу, чтобы у нее возникло искушение придушить меня во сне.

Главное, не выдать себя. Что скажет любой нормальный человек, услышав подобные речи?

– Может, стоит вызвать полицию? – спросил я.

– Полицию? – Он снова рассмеялся. – Конечно же нет. Элен хочет лишь одного: получить страховку. Я устрою так, что денег она не увидит. Как только она это поймет, сразу оставит меня в покое.

«Устрою так, что денег она не увидит».

Я чуть было не потерял самообладание.

Что же он имеет в виду?

– Давайте вернемся в дом, – сказал Дестер и пошел по бетонной площадке.

Я выключил свет в гараже, сбегал наверх, схватил пижаму и бритвенный набор, после чего отправился вслед за Дестером.

В доме царила тишина.

Когда мы поднимались по лестнице, в дверях спальни появилась Элен.

Увидев Дестера, а за ним – меня, она, похоже, испытала потрясение. Лицо ее побледнело, а руки взметнулись к горлу.

– Нэш поспит у меня в гардеробной, – сказал Дестер. – Проследит, чтобы у меня все было хорошо. Говорю это на случай, если ночью ты решишь меня проведать.

Пройдя мимо нее, он исчез в своей спальне.

Задержавшись у лестницы, я посмотрел на Элен.

Долгое мгновение мы глядели друг на друга. В ее глазах была неприкрытая ненависть. Затем она развернулась и захлопнула дверь спальни у меня перед носом.

Той ночью мне не удалось выспаться. Я все крутил в голове фразу Дестера: «Устрою так, что денег она не увидит». Меня беспокоила уверенность, с которой он это сказал. Неужели взнос уже просрочен и полис аннулировали? Это было бы форменным издевательством – надо мной и над Элен тоже.

Судя по всему, мне не узнать, что сделал Дестер. Интересно, стоит ли пойти к Элен и выложить карты на стол? Наверное, ей известно побольше моего. Но в итоге я решил, что пока не нужно раскрывать свои планы.

Почти всю ночь я провел в беспокойных размышлениях, но так и не пришел ни к какому выводу. Когда настало время вставать, я даже обрадовался: наконец-то можно было ни о чем не думать.

Как обычно, я отвез Дестера на студию. Во время поездки он был молчалив и не вспоминал о событиях прошлой ночи. Но, выбираясь из машины, он сказал:

– Хочу, чтобы вы переехали в дом, приятель. Отныне живите у меня в гардеробной. Перенесите туда свои вещи. Когда я дома, вы должны быть рядом со мной. Поняли?

– Да, сэр.

Днем я не заходил в дом, а в четыре поехал на студию, чтобы забрать Дестера.

Было заметно, что он крепко выпил и настроение у него подавленное. Не сказав ни слова, он сел в машину, и я повез его домой.

Дестер сообщил, что собирается ужинать в городе и что я должен быть готов к восьми.

Дом казался пустым. Элен не показывалась. Лежа на кровати, я курил и дожидался восьми часов, слушая, как Дестер возится с одеждой у себя в комнате. Других звуков не было.

Когда я подогнал машину к входной двери, Дестер медленным, тяжелым шагом спустился с крыльца. Даже несмотря на одутловатое, нездоровое лицо и налитые кровью глаза, в своем смокинге он выглядел весьма импозантно.

– Клуб «Кресент», – велел он, – и будьте неподалеку, приятель. Сегодня меня придется нести в кровать. Собираюсь отметить одно событие.

Я не стал спрашивать, что именно празднует Дестер, а сам он не распространялся на эту тему. У меня с собой была книжка; устроившись на парковке клуба, я углубился в чтение.

Около часа ночи из темноты вышел холеный швейцар.

– Иди забирай своего пропойцу, – сказал он. – Мы прислонили его к стене, но долго он так не простоит.

Отложив книгу, я поехал к боковой двери. Швейцар топал впереди.

Дестер был пьян до беспамятства, и мы со швейцаром еле затащили его в автомобиль.

– Надеюсь, я больше не увижу этого алкаша. – Отступив назад, швейцар вытер лицо рукой. – Слыхал, его вышвырнули из «Пасифик пикчерз».

– Ну а тебе какое дело? – поинтересовался я, усаживаясь за руль. – Вы же сами продаете ему выпивку, разве нет?

Когда мы вернулись, в доме было темно и тихо. Проезжая мимо гаража, я заметил, что Элен взяла «кадиллак». Интересно, куда она уехала?

Дестера пришлось отнести в спальню. Когда я опустил его на кровать, он что-то пробурчал и отключился.

Убедившись, что он спит, я шагнул к встроенному сейфу. Осторожно потянул за ручку, но сейф оказался заперт.

Я прошелся по ящикам бюро и другим укромным местам; раздев Дестера, обшарил его карманы, но ключа так и не нашел.

Как я ни искал, его нигде не было. Наконец я выключил свет и ушел в гардеробную, оставив дверь в спальню открытой.

Раздевшись, я потушил лампу, закурил, улегся на кровать и уставился на огромную луну. Утром поговорю с Солли. Интересно, что он мне расскажет. Похоже, ничего из этого не выйдет. Я уже дважды спас Дестеру жизнь. Может, зря я не позволил Элен усадить его в «бьюик» и выпустить на дорогу. Этот фокус мог сработать, и сейчас я уже торговался бы с ней за свою долю.

Потом я вспомнил о минусах этой затеи. Подумал о полицейских, о том, как они стали бы раскалывать нас с Элен, и порадовался, что решил ее остановить.

На следующее утро, чуть позже половины седьмого, я встал, заглянул в комнату Дестера и увидел, что он еще спит. В доме царила тишина, и я отправился к себе в квартиру. Побрившись, я сварил кофе и позвонил Солли.

Вскоре он снял трубку и простонал:

– Черт знает что такое! Ты меня разбудил. Проклятье! Мы же договорились на девять.

– Ты что-нибудь выяснил?

– Я же сказал, что выясню. Разве нет? Надо бы встретиться. И захвати с собой пять сотен, иначе я ничего не расскажу.

– Приезжай сюда. Может, у Дестера на меня планы, так что нельзя уходить из дома. Поговорим здесь.

Он сказал, что приедет, но только после завтрака. Я же напомнил, что у меня для него кое-что есть, и велел приехать немедленно. Солли ворчливо согласился, и через сорок минут я увидел, как он шагает по подъездной дорожке. По крайней мере, у него хватило ума оставить машину на улице.

– Ты везунчик, – заметил Солли, присаживаясь за стол. – Я уж думал, что убью на это дело всю неделю, но тут встретил знакомого газетчика, и он все мне выложил.

Я поставил перед ним яичницу с ветчиной. Самому есть не хотелось, но я налил себе чашку кофе.

– Ну рассказывай. Что ты выяснил?

– Как насчет аванса? Мало ли, вдруг у тебя нет пятисот долларов.

– Могу дать сотню. Устроит?

Солли вытаращился на меня. Такого он точно не ожидал.

– Ты что, уже ввязался в это дело? – взволнованно спросил он.

– Что ты имеешь в виду?

– Откуда у тебя сотня? Дружище, послушай, меня это беспокоит. Если собираешься клянчить деньги у этой женщины…

– Угомонись, – сказал я, вынимая чековую книжку, – Дестер заплатил мне вперед. Так что я могу выдать тебе сотню.

– Только не чеком, – торопливо произнес Солли. – Ладно. Я тебе верю. Заплатишь позже, но наличкой.

– Веришь? Да ты бы и собственной мамке не поверил.

– Поверил. Было дело. И она стащила у меня пятьдесят баксов. – Солли нахмурился. – Не знаю, в какие игры ты играешь. Ясно одно: заплатишь мне мелкими купюрами. И никаких чеков.

– Ладно, ладно. Теперь рассказывай, что выяснил.

– Итак, мне повезло. Случайно наткнулся на одного газетчика – ну, я уже говорил. Зовут Майк Стивенс, работает в «Уорлд телеграм». Репортеришка. Я решил, что стоит его расспросить, и не ошибся. Именно он писал статью об этом происшествии. Того мужика, что выпал из окна, звали Герберт ван Томлин, он торговал мехами. Посредник или что-то в этом роде. Театр одного актера, как у меня. Но зарабатывал побольше моего. Холостяк, имел квартирку на Парк-авеню, ездил на «кадиллаке». В свободное время любил поразвлечься. Следствие выяснило, что он познакомился с твоей миссис Дестер в клубе «Фи-фи»: она там сигареты разносила. Ван Томлин ее приметил и выступил с предложением: он снимает ей квартирку в обмен на сам понимаешь что. Она согласилась, и он устроил ей апартаменты на Риверсайд-драйв, на восьмом этаже.

Ван Томлину было лет под шестьдесят, уже не мальчишка. Но Стивенс говорит, он по этой девушке с ума сходил. Тратил на нее почти все деньги. В те времена ее звали Элен Лоусон. – Солли сделал паузу, чтобы доесть ветчину, после чего оттолкнул тарелку, закурил и продолжил: – Ван Томлин ездил к Элен чуть ли не каждый вечер. Они вместе болтались по ночным заведениям. Мужик тратил больше, чем зарабатывал. Однажды, когда он был у Элен, с ним приключился сердечный приступ. Какое-то время его жизнь висела на волоске. Она вызвала врача, позже этот врач давал показания. Стивенс говорит, всем было понятно, что Элен окрутила доктора. На следствии тот защищал девушку изо всех сил. Его показания и обернули все в ее пользу.

Оправившись от приступа, ван Томлин застраховался на двадцать тысяч – в пользу Элен.

Услышав это, я почувствовал, как кровь отхлынула от лица; повернувшись спиной к Солли, я отошел вглубь комнаты и налил себе еще кофе. Не хотелось показывать, что эти новости потрясли меня до глубины души.

Значит, имя Элен уже известно страховым компаниям! Это усложнит ей жизнь. Страховщики делятся друг с другом информацией. Готов спорить, «Нэшнл фиделити» известно, что жена Дестера уже проходила по следствию, связанному со страховкой.

– Ван Томлин хотел оставить девушке какие-то средства на случай своей смерти, – продолжал Солли. – Денег у него было немного, но бизнес позволял ему держаться на плаву. Секрета из страховки ван Томлин не делал. Он встречался с продавцом полисов у Элен на квартире; должно быть, девица окрутила и продавца. Ван Томлин сам сказал, что хочет устроить финансовую подушку для Элен. С учетом истории болезни ему насчитали довольно высокие взносы.

И через месяц ван Томлин выпал из окна ее квартиры.

Я вернулся на место, прихватив чашку кофе.

– Как именно он выпал? – Собственный голос казался мне чужим.

– Ждал, пока она примет ванну. На разбирательстве Элен сказала, что слышала его крик. Она вбежала в гостиную, голая, вся в мыле, и успела увидеть, как он стоит у открытого окна, схватившись за горло. Элен хотела удержать его, но ван Томлин потерял равновесие и выпал с восьмого этажа.

Я сделал долгий, глубокий вдох. Все еще хуже, чем я думал.

– Что сказал коронер?

Допив кофе, Солли отодвинулся от стола.

– Какая разница, что он сказал. Ей достаточно было сверкнуть ножками, и он с радостью подтвердил каждое ее слово, как бесспорную истину. Главное, что решила страховая компания. Стивенс получил информацию из первых рук – от Эда Биллингса, парня, что продал ван Томлину тот полис. Биллингс сказал: в компании уверены, что дело нечисто. Едва выплатив первый взнос, ван Томлин выпал из окна. Биллингс встречался с Элен. Думал припугнуть, чтобы не подавала иск. Выражений не выбирал. Предупредил, что, если она выставит претензию, компания подаст в суд. Если присяжные усомнятся в словах коронера, то Элен предъявят обвинение в убийстве. Биллингс думал нагнать на нее страху, но не тут-то было. Она обвинила компанию в уклонении от обязательств и пригрозила, что расскажет все следствию. В тот момент дела у компании шли хуже, чем хотелось бы. Антиреклама была им совершенно ни к чему.

Вопрос был в том, какая сторона окажется более стойкой. Полиция считала, что ван Томлин погиб случайно, и это было на руку Элен. Врач согласился подтвердить под присягой, что у ван Томлина было совсем худо с сердцем. Компания же могла давить на то, что ван Томлин выплатил лишь один взнос, а у Элен была возможность вытолкнуть его из окна. Биллингс подчеркнул, что, если компания откажется платить страховку, полицейские примутся копать глубже и, возможно, что-нибудь нароют. В итоге они пришли к соглашению. Вместо двадцати тысяч Элен получит семь, а компания сообщит коронеру о выплате страховки. Как только страховая компания говорит, что готова платить, у коронера отпадает желание задавать неудобные вопросы. На разбирательстве доктор согласился с версией о сердечном приступе и случайном выпадении из окна вследствие потери равновесия. Страховщики сказали, что удовлетворят иск. Элен сделала глазки коронеру, и все закончилось тихо-мирно.

Она прожила в той квартире еще три-четыре месяца, а как деньги начали подходить к концу, Элен принялась искать следующего богача. Тут она и встретила Дестера. Он просто помешался на ней и позвал замуж. Остальное тебе известно.

Закурив, я погрузился в размышления.

Должно быть, Элен спятила, если задумала еще один фокус в том же духе. «Нэшнл фиделити» – самая крупная и влиятельная страховая компания Западного побережья. Эти люди совершенно точно не будут рисковать миллионом без четверти в одиночку. Наверняка в дело вовлечены и другие компании. Одно дело – угрожать небольшому страховому бизнесу; с этим Элен справилась. И совсем другое – сражаться с «Нэшнл фиделити».

Внезапно мне сделалось нехорошо.

– Чего разволновался? – спросил Солли, пристально глядя на меня.

– Ничего. Просто задумался. – Я встал из-за стола. – Ну, спасибо за информацию, Джек. Возможно, она мне пригодится. Буду ехать мимо – завезу тебе сто баксов. А остальное – если твой рассказ окажется полезен.

– Хватит, – оборвал меня Солли. – Ничего не хочу знать. Просто закинь деньги, как сможешь.

Глава пятая

Проводив Солли, я отправился мыть машину. За работой я обдумывал его рассказ.

Если Элен надеется одурачить «Нэшнл фиделити» так же, как компанию ван Томлина, ее ждет неприятный сюрприз. «Нэшнл фиделити» одним мизинцем ее раздавит.

Похоже, кроме двадцати шести сотен, выданных Дестером, мне ничего не светит. Придется списать страховку со счетов как неприемлемый риск.

Подъехав к дому, я все еще обдумывал этот вопрос.

С крыльца спустился Дестер. Прежде чем сесть в машину, он закурил сигарету.

– Ну вот и все, приятель, – сказал он. – Сегодня утешительного приза не будет. Это моя последняя поездка.

Я промолчал. Сказать было нечего.

Дестер уселся на сиденье:

– Давайте откинем крышу. Приедем туда с поднятыми знаменами. Покажу им, что мне плевать.

Я опустил крышу.

Проезжая по оживленным улицам, я видел, что люди глазеют на Дестера. Сливочно-голубой «роллс» – заметный автомобиль. Всем известно, как зовут его владельца. И все знают, что сегодня Дестер выходит на работу в последний раз. Об этом трезвонят все колонки слухов в утренних газетах. Глянув в зеркало заднего вида, я перехватил взгляд Дестера: он тоже смотрел на меня. Надо отдать ему должное: он оказался человеком не робкого десятка.

Должно быть, охранник почуял, что сегодня особый день. В любом случае он загодя открыл ворота, а когда мы проезжали мимо, встретил Дестера приветствием.

– Сегодня к парадному входу, – велел Дестер. – Вечером ждите меня здесь же.

Подъехав к дверям, я остановился.

– Когда вернетесь, привезите пару чемоданов, – сказал Дестер, выходя из машины. – Нужно забрать спиртное.

– Да, сэр.

Он поднялся по ступеням с таким видом, словно ему принадлежит вся студия. Должен признаться, я был восхищен его смелостью. Помедлив, швейцар открыл ему дверь и коснулся фуражки.

Развернувшись, я поехал к дому.

Загнав «роллс» в гараж, я увидел, что «кадиллак» стоит на месте. Значит, Элен где-то в доме. Внезапно я решил, что нам пора поговорить.

Поднявшись к себе в квартиру, я переоделся в новый костюм. Не собираюсь беседовать с ней в качестве шофера: наше утреннее совещание должно пройти на равных.

Я направился к дому, вошел в холл и прислушался. Ни звука. И непонятно, где ее искать. Я прошел в гостиную. Судя по окуркам в пепельницах и немытому стакану на барной стойке, Элен здесь еще не появлялась. Было без двадцати одиннадцать. Возможно, она еще наверху. Я вышел из гостиной и поднялся по лестнице, стараясь не шуметь. Остановившись возле двери в спальню, я прислушался, но ничего не услышал. Аккуратно повернув ручку, я отворил дверь.

Постель была в беспорядке. На кресле у туалетного столика лежала нейлоновая комбинация, шелковые чулки и поясок. Дверь ванной комнаты была приоткрыта; я слышал, как из душа льет вода. Шагнув в спальню, я прикрыл дверь, уселся в кресло и закурил. Подумать только, два года назад парень с больным сердцем так же сидел у нее в спальне, дожидаясь, когда она выйдет из душа. Не ровен час, наша очаровательная Элен решит, что и меня пора выбросить из окна. Что ж, это будет не так-то просто.

Подождав минут пять-шесть, я услышал, как Элен, закрыв воду, вышла из душа. Прошло еще пять минут, и она появилась на пороге спальни, обернутая в желтое полотенце.

Мы смотрели друг на друга.

Она стояла без движения, держась за ручку двери, а другой рукой придерживая полотенце. Без косметики ее лицо было бледным, но все равно красивым. Глаза ее были холодны, как две льдинки.

– Здравствуйте, – с улыбкой произнес я.

– Что вы здесь делаете?

– Зашел на разговор. Пора нам с вами побеседовать.

– Убирайтесь!

– Готов спорить, когда вы вышли из ванной в Нью-Йорке, ван Томлин услышал совсем другие слова.

Лицо ее оставалось непроницаемым, но губы сжались. Похоже, я ударил в больное место.

Войдя в спальню, Элен села за туалетный столик.

– Вы меня слышали. Убирайтесь! – Отвернувшись, она взяла гребень и начала расчесывать волосы.

– Я никуда не пойду, пока мы не поговорим. А тем для разговора множество: ваш муж, ваши планы, тот вечер, ну и еще по мелочам.

– Если не уйдете, я позвоню в полицию.

– Прекрасно. Давайте звоните. Им будет интересно узнать, как позапрошлой ночью вы пытались убить Дестера. Копов хлебом не корми, дай послушать такие истории.

Отложив гребень, Элен повернулась ко мне. Теперь она была белой как мел, а выражение лица сделалось таким, что по спине у меня прошел холодок.

– Что вы сказали?

– Вы меня слышали. Это был глупый поступок. Скажите спасибо, что я вам помешал. Искреннее человеческое спасибо.

– Вы пьяны? О чем вы говорите?

– Вам известно, о чем я говорю. Я не стал бы вам мешать, будь дело верным. Но оно таким не было.

Она не сводила с меня глаз.

– Вы точно пьяны. Подите прочь!

– Я знаю, что жизнь Дестера застрахована на три четверти миллиона долларов и вы хотите получить эти деньги, – сказал я. – Хотите так сильно, что позапрошлой ночью пытались его убить.

Прямо в яблочко. Элен застыла, побледнев еще сильнее, – теперь цвет лица ее напоминал выбеленную кость.

– Это ложь! – Ее голос прозвучал чуть громче шепота.

– Нет, это правда, и вы это знаете. – Я уперся в нее взглядом. – Позапрошлой ночью вы решили избавиться от мужа. Вот только вам мешал я. Вам всегда мешали слуги. Не думайте, что вам удалось меня обмануть. Я знаю: вы всех выгнали, чтобы остаться наедине с Дестером и разделаться с ним. Нужно было устроить так, чтобы меня не оказалось рядом. Вы бросили меня в клубе «Футхилс», думая, что у меня нет денег на обратную дорогу, а сами вернулись сюда. Казалось, Дестер пьян и ничего не соображает. Вы решили усадить его в машину, выпроводить на оживленную улицу и надеяться на лучшее. Вот только я был при деньгах, а Дестер лишь притворялся пьяным. Кроме того, у вашего плана были очевидные недостатки.

Она отвела взгляд, взяла гребень и принялась водить им по шелковистым медным волосам.

– Я знала, что вы мне помешаете. – Казалось, она разговаривает сама с собой. – Поняла это, как только вас увидела. Итак, что вы собираетесь делать? Сообщите в полицию?

– Нет. Я не буду никуда сообщать. Я на вашей стороне, – произнес я. – Иначе я не помешал бы вам довезти Дестера до ворот. Я не знал, что он притворяется. Если бы он спьяну куда-нибудь врезался, вы уже сидели бы в тюрьме.

– Неужели? – Посмотревшись в зеркало, она отложила гребень. На туалетном столике лежал серебряный портсигар; открыв его, Элен взяла сигарету. – Почему?

– Не было никаких гарантий, что Дестер погибнет. Возможно, он просто получил бы травму или вообще отделался бы легким испугом. А если он рассказал бы полиции, что именно вы усадили его в машину? Даже если вас не обвинили бы в покушении на убийство, информация дошла бы до страховой компании. И все, песенка спета.

– Я все равно не понимаю, о чем вы. – Элен пустила струйку дыма прямо в зеркало.

– Вам меня не одурачить. – Потушив окурок, я закурил снова. – Ладно. Раз уж вы так хотите, скажу проще. Жизнь Дестера застрахована на три четверти миллиона. Вы его жена. Если он не завещал деньги кому-то еще, вся сумма причитается вам. Вы не желаете дожидаться, пока он умрет своей смертью. Откуда вам знать, вдруг он вас переживет? Поэтому вы решили ускорить его кончину. Если сумеете – что ж, отлично. Но вы, похоже, не понимаете, насколько это непростое дело. Достаточно одной ошибки, и с деньгами можно попрощаться. Вы имеете дело с крупнейшей и самой влиятельной страховой компанией в стране. И уже допустили ошибку, раскрыв мужу свои карты.

– И каким образом я раскрыла карты? – спросила она.

– Он не был пьян. Едва вы ушли из гаража, как он пришел в себя. Сказал мне, что хотел узнать, готовы ли вы прикончить его ради страховки. И теперь он знает, что готовы. Он сделает так, что вы не увидите этих денег.

Элен подняла брови:

– Это его слова?

– Да.

На мгновение задумавшись, она пожала плечами:

– Ну, похоже, так и есть, верно? – Она взглянула на меня. – Я очень тронута вашей откровенностью. Но почему эти слова адресованы мне, а не полицейским?

– Не глупите, – произнес я. – Я уже говорил, что я на вашей стороне.

– И почему вы на моей стороне?

Я усмехнулся:

– Посмотрите в зеркало и сразу все поймете. Кроме того, я рассчитываю на половину денег от страховки.

Элен смерила меня бесстрастным, изучающим взглядом:

– С чего вы решили, что получите деньги?

– Вы же не дурочка. Понимаете, что лучше получить половину пирога, чем остаться и вовсе голодной. Если не поделитесь со мной, я вас выдам.

– Вы не сможете ничего доказать, – сказала она.

– Не смогу. Но зароню зерно сомнения. Я кое-что разведал о вашем прошлом. Увидев, как ловко вы управлялись с Дестером, когда он притворялся пьяным, я понял, что вам нетрудно было вытолкнуть ван Томлина из окна.

– Он выпал сам. Я его и пальцем не тронула. – Глаза ее смотрели настороженно. Мой удар снова пришелся в цель.

– Это вы так говорите. Допустим, я отправлюсь в «Нэшнл фиделити» и расскажу о вчерашней сцене в гараже. И еще напомню о происшествии с ван Томлином. Как думаете, у вас останется хоть один шанс получить страховку Дестера? Они приставят к вам своих лучших ищеек. Поднимут дело ван Томлина. Предложат судиться за страховку, а в суде всплывет масса сомнительных фактов. Они представят вас в таком свете, что ни один судья не примет вашу сторону. Возможно, вас обвинят в убийстве. Я немного знаком с работой крупных страховых компаний. Не поверите, как они изворачиваются, лишь бы не платить страховку.

Элен все смотрела на меня.

– И вы считаете, что меня можно шантажировать? И вам за это ничего не будет?

Я рассмеялся:

– Именно так я и считал, пока вы все не испортили. Теперь никакая страховка нам не светит – ни вам, ни мне. Дестер вас раскусил. Он сделает так, что денег вы не получите. Посмотрите правде в глаза.

– Вы договорили? – спросила она, гася окурок.

– Да, договорил. Просто хотел пояснить, в каком положении вы находитесь. Даже не думайте убивать Дестера. Ваш единственный шанс – ждать, пока он не умрет от пьянства. Возможно, он передумает и завещает вам деньги – при условии, что вы изобразите любящую жену. Подыграйте ему, и одержите победу. Вы же видите, сколько он пьет. Ему недолго осталось.

– Когда мне понадобится ваш совет, я спрошу. А теперь убирайтесь! – Элен вскочила на ноги. Мы стояли лицом к лицу.

– Дестер сказал, вы холоднее айсберга. Не верю. Мне просто не терпится узнать, насколько вы холодны.

Элен не шевелилась, но глаза ее потемнели.

– Кроме нас, здесь никого нет, – продолжал я, приближаясь к ней. – Назовите хоть одну причину не воспользоваться такой возможностью.

Оказавшись в футе от нее, я положил руки ей на плечи. Ее ладонь взметнулась к моему лицу, но я этого ждал. Поймав ее запястье, я притянул Элен к себе, завернул ей руку за спину и прижался губами к ее губам. Поначалу тело ее оставалось напряженным; Элен не сопротивлялась, но губы ее оставались твердыми и неподатливыми. Внезапно она расслабилась и обняла меня за шею.

Минут в двадцать второго я отправился в ванную и принял душ. Самочувствие было превосходное. Мой прогноз оказался верным. Никакой она не айсберг. Когда я говорил Солли, что сумею растопить ее лед, нужно было спорить на деньги.

Одевшись, я вернулся в спальню. Элен лежала на кровати, спрятавшись под желтым покрывалом; волосы разметались по подушке, глаза закрыты, лицо раскраснелось, дыхание мягкое и равномерное. Она казалась совсем молоденькой и выглядела еще прекраснее обычного; такой я видел ее впервые. Стоя у изножья кровати, я рассматривал ее. По-кошачьи потянувшись, она открыла глаза и тоже взглянула на меня.

– Ты и правда считаешь, что у меня нет никакой надежды получить деньги?

– Что, только об этом и думаешь? – спросил я, внезапно рассердившись. Надо же, первая фраза – и сразу про деньги. С того момента, как я заключил ее в объятия, она не произнесла ни слова.

– Почему бы и нет? Ведь это важно, не так ли? Три четверти миллиона! Подумай, сколько всего мы сможем себе позволить.

Что ж, по крайней мере, теперь мне есть место в ее финансовом раскладе. Присев на кровать, я заметил:

– Дестер говорил, что устроит так, чтобы тебе не заплатили. Вчера он летал в Сан-Франциско. Голову даю на отсечение, встречался со страховщиками. Думаю, не видать нам этих денег как своих ушей.

– Сегодня истекает его контракт, – заметила она, потянувшись к портсигару. Сжав сигарету алыми губами, Элен дождалась, пока я дам ей прикурить, и продолжила: – Отныне он будет сидеть здесь днем и ночью: сидеть и пить. Ему перестанут давать в долг. Заберут все имущество. Мне можно собираться и уезжать прямо сейчас.

– И куда ты планируешь поехать?

Элен пожала плечами:

– Я скопила небольшую сумму. Поищу кого-нибудь другого. Всегда найдется дурачок с деньгами. Пожалуй, отправлюсь в Майами.

– Ты только не спеши. – Я тоже закурил. – Побудь с ним, пока все не развалится. Чем черт не шутит. Вдруг займет денег под страховку и рассчитается с долгами. Три четверти миллиона – внушительная сумма.

– Вот только мне ничего не достанется. Нет. Пожалуй, уеду. И так уже потеряла кучу времени. Я могу сама о себе позаботиться.

– Вот в этом я не уверен. – Я посмотрел на нее. – Да, ты ловко цепляешь мужиков, но поклевка – это одно, а подсечка – совсем другое. В случае с Томлином ты потеряла тринадцать тысяч. И полностью провалила затею с Дестером. Скажи мне, это ты вытолкнула ван Томлина из окна?

Ее зеленые глаза внезапно сделались пустыми.