Текст книги "Избавьте меня от нее"

Глава 6

После встречи с Клингом Джемисон отправился в центр города. Транспортные потоки становились все плотнее: это бесило Джемисона и мешало думать. Посему при первом удобном случае он припарковался на обочине, выключил двигатель, расслабился и закурил.

Так, стало быть, бомба! Да, этот Клинг действительно профессионал! Такое элегантное решение! Концы в воду, и никто ничего и не заподозрит. Служба в церкви заканчивается в половине девятого. Время раннее, вряд ли там будет много случайных прохожих. Клинг же сработает профессионально. Грим изменит его внешность, или он спрячется… Он сумеет уйти незамеченным.

Ни на минуту Джемисон не подумал о людях, которые будут стоять в дверях, ожидая благословения священника, и, несомненно, будут убиты.

Он думал о Клинге. Тут сомневаться не приходится. Он избавит его от Шеннон. Экая порочная и злобная физиономия! Но в пятницу утром он будет свободен! Надо будет позвонить в Рим Тарнии и осторожно поведать о случившемся. Он скажет ей, как он потрясен таким чудовищным совпадением. Надо же бедняжке оказаться рядом с этим ирландским дипломатом как раз тогда, когда на него покушаются террористы.

Теперь, оглядываясь назад, он жалел, что не нанял киллера еще раньше. В следующем месяце ему исполнится пятьдесят, а это уже поздновато, чтобы заводить семью. Впрочем, лучше поздно, чем никогда.

Пятница!

Он вдруг подумал, что ему нужно прожить еще сорок восемь часов, прежде чем Клинг начнет действовать. Мысль о том, чтобы провести эти долгие, тягостные часы под одной крышей с Шеннон, зная, что в пятницу она будет мертва, казалась ему непереносимой.

Нет!

Он решил уехать. У него неотложные дела в Нью-Йорке. Это был выход. Таким образом, когда все произойдет, он будет в нью-йоркском офисе своей фирмы. Ну, конечно, он все бросит и в потрясенных чувствах помчится домой. Но какое-то время неизбежно пройдет, и останки уже уберут. Он надеялся, что ему не придется идентифицировать труп Шеннон, разнесенный взрывом на клочки.

Он посмотрел на часы. Час пополудни. Есть рейс из Майами в Нью-Йорк в 15.30. Джемисон завел двигатель и быстро поехал к своей вилле.

Во дворе Конклин возился с «роллсом».

– Через полчаса отвезешь меня в аэропорт, потом вернешь эту машину Херцу, – рявкнул Джемисон.

В вестибюле его встретил Смит.

– Собери чемодан, смокинг мне не потребуется, – отрывисто приказал Джемисон. – Я еду в Нью-Йорк. Думаю вернуться в пятницу. – И он направился к кабинету.

– Может, перекусите, сэр?

– Ничего не надо. Я через полчаса уезжаю. – И Джемисон захлопнул дверь.

Вообще-то он уже давно собирался провести совещание с директорами в Нью-Йорке. Вот сейчас он это и сделает. Прекрасно.

Он принялся просматривать деловые бумаги и нужные складывал в портфель. Мысли его вертелись вокруг Тарнии. Тарния… мать его будущего сына… Ему страшно захотелось позвонить ей, сказать, что к пятнице он будет свободен, но он знал, что это слишком опасно. Он должен потерпеть. Когда Шеннон будет мертва… Вот тогда наступит время!

Стук в дверь прервал сборы. Вошла Шеннон и прикрыла за собой дверь. Вот уж кого менее всего хотелось ему сейчас видеть. Глядя на нее, он был вынужден признать, что она очень хороша. И он снова ощутил болезненный спазм при мысли, что в пятницу это прекрасное тело будет разорвано на куски. Все же он смог выдавить из себя улыбку:

– А, Шеннон…

– Ты очень занят? Я хочу поговорить с тобой.

Он поднял руки в жесте отчаяния:

– Боюсь, не получится. Через час я вылетаю в Нью-Йорк. Еще ничего не собрано. Извини, дела. – Его самого раздражал его хриплый голос.

Шеннон глядела ему прямо в глаза.

– Я не с пустяками к тебе пришла. Я решила, что дальше так продолжаться не может. Нам надо расстаться.

Джемисон посмотрел на нее холодно.

«Ну, расставание нам обеспечено, – подумал он, – да только не так, как ты себе это представляешь. И скоро. В пятницу… В пятницу эта женщина, которая хочет с ним разъехаться, будет мертва!»

– Пойми, у меня действительно нет времени, – сказал Джемисон. – Давай отложим разговор до вечера пятницы. Я вернусь из Нью-Йорка и буду свободен. Пообедаем вместе дома и все обсудим. Ты ведь захочешь знать, как ты сможешь устроиться, уйдя от меня?

Она долго и пристально смотрела ему в глаза. Сердце Джемисона бешено заколотилось, руки вспотели. Он думал, что не будет никакого обеда и никакого обсуждения. «В пятницу у тебя уже не будет будущего, которое можно обсуждать».

– Хорошо, – наконец согласилась Шеннон. – В пятницу вечером. Я долго тебя не задержу.

Она повернулась и вышла из комнаты.

Джемисон вытер вспотевшие ладони носовым платком.

В дверь снова постучали, в комнату вошел Смит.

– Машина ждет вас, сэр. Вещи уложены.

Джемисон с трудом поднялся, взял портфель и, слегка пошатываясь, двинулся за Смитом. Он надеялся, что у него сейчас ничего не случится с сердцем. Доктора уверяли, будто это только от того, что он слишком много работает. Он не ожидал, что эта встреча с Шеннон, которая, как он знал, была последней, так на него подействует.

В коридоре он на миг остановился, встряхнулся, как пес, выходящий из воды, и, ускорив шаг, бодро последовал за Смитом к поджидающему у мраморных ступеней «роллсу».

Лукан обнаружил Клинга на балконе, где тот принимал солнечные ванны. Было шесть часов вечера. Клинг помахал Лукану рукой, и тот, улыбаясь, плюхнулся в шезлонг рядом.

– Ну что, все устроил? – спросил Клинг.

Лукан уже передал Люси Лавхарт пять тысяч, полученные от Джемисона, плюс еще пять тысяч, которые дал Клинг. После чего она вручила ему ключи от квартиры, находящейся на верхнем этаже.

– Все в порядке, Эрни, – ответил Лукан, протягивая Клингу ключи. – Я свое дело сделал, квартира в твоем распоряжении на две недели. Когда ты произведешь с хозяйкой окончательный расчет?

– Чего ты забиваешь этим голову? – недовольно протянул Клинг. – Это моя забота, и я все улажу сам.

Эти слова не успокоили Лукана.

– Эрни, ради Бога, не вздумай дурачить Люси. Нарвешься на крупные неприятности. Она – влиятельный человек в городе. Ты не собираешься…

– Успокойся, Лаки, она получит свои денежки.

– А я? – Лукан поерзал в шезлонге. – Как там насчет моего швейцарского счета?

Клинг стряхнул пепел с сигареты.

– Мы ведь пока еще не получили выкупа, правда?

– Но ты все сделаешь?

– Ну конечно! Чего ты волнуешься? Ты уже почти получил свои полмиллиона… так что можешь предаваться сладким грезам.

– Почти? – вспылил Лукан. – О чем это ты? Договор вступает в силу сразу же после того, как я подыскиваю надежную квартиру. Я ее нашел. Чего же еще? Что это за «почти»?

– Послушай, Лаки, не горячись. Я еще должен сам все осмотреть. Клиентка будет без сознания. Мне надо будет поднять ее в квартиру, причем быстро и аккуратно. – Он вскочил. – Поехали вместе познакомимся с обстановкой вокруг нашего гнездышка, проверим входы-выходы и все прочее.

– С этим все в порядке, – сказал Лукан, начиная потеть. – Сначала въезжаешь в гараж под домом. Слева от тебя будет лифт. Поднимаешься на последний этаж. И все. Никто ничего не увидит. Ключи уже у тебя.

– Звучит хорошо, но все же я должен лично все осмотреть.

Спустя час Клинг довольно похлопал Лукана по плечу:

– Отличная работа, Лаки. Я возвращаюсь к себе, а ты будь неподалеку – можешь еще понадобиться.

В мотеле Клинга терпеливо ждал Нго.

– Я приготовил на обед креветки и салат, – сказал он. – Это вас устроит, сэр?

Когда слуга принес ему виски, Клинг вопросительно взглянул на него:

– Машины угонять приходилось, малыш?

Вьетнамец утвердительно кивнул:

– Без проблем, сэр.

– Отлично. Завтра утром, часиков в шесть, прихватишь какую-нибудь тачку и пригонишь сюда. Выбери что-нибудь на ночной стоянке. Это дело с похищением мы провернем вдвоем. Все будет очень просто. В половине восьмого она отправится в церковь. Как только она выедет, нужно будет ее остановить. – Клинг отхлебнул из стакана. – Я хочу, чтобы ты занялся ею. Мне нужно, чтобы она была без сознания. Можешь ты сделать это, малыш?

Нго снова кивнул:

– Да, сэр. Не проблема, сэр.

Клинг расхохотался.

– Временами ты просто убиваешь меня, малыш. Для тебя вообще проблем не существует?

Нго несколько смутился:

– Я что-то не то сказал, сэр?

– Да нет, все в порядке. Неси пожевать. Пахнет чудесно.

Минут через пять Нго выставил на стол полное блюдо креветок в соусе с рисом, жареными бананами и красным перцем.

– Малыш, ты – кулинарный гений! – воскликнул Клинг, набивая рот едой.

– Спасибо, сэр.

– А ты не хочешь получить полмиллиона? – неожиданно спросил Клинг.

Нго задержал вилку у самого рта и внимательно посмотрел на Клинга:

– Полмиллиона? Зачем мне столько денег?

– Дурачок! За деньги можешь приобрести все, что угодно. С половиной миллиона в кармане ты сможешь хорошо жить, и не нужно будет батрачить на меня. Можешь снять любую девчонку, иметь кучу разных удовольствий.

Нго слегка нахмурился:

– Я в этом не нуждаюсь, сэр. Если вы в самом деле предложите мне кучу денег, я поблагодарю вас, но откажусь. Я хочу работать на вас, а деньги не нужны.

«Да, это характер!» – подумал Клинг.

– Тебе не нужны, а матери?

– Возможно, я согласился бы взять две-три тысячи долларов, чтобы облегчить ее жизнь, но не больше.

Нго пальцами причесал свои густые черные волосы.

– Моя мать упряма, сэр. Она думает, что я ваш слуга. – Он поднял голову и открыто посмотрел на Клинга. – И это так и есть. Я не хочу, чтобы она в этом усомнилась. Я могу ей сказать, что вы выиграли пари на большую сумму и подарили мне три тысячи долларов. Эти деньги она примет. У нее тяжелый характер.

Клинг пожал плечами и отодвинул от себя тарелку.

– Хорошо, малыш, спасибо за кормежку. Все было великолепно. Значит, завтра в шесть утра ты должен быть здесь с машиной. Поедем к вилле Джемисона и будем поджидать его жену. Ясно?

– Конечно, сэр.

Нго принялся собирать посуду, а Клинг включил телевизор и развалился перед экраном.

Самолет из Майами приземлился в аэропорту Ла Гардия. Джемисон взял такси и отправился в отель «Уолдорф-Астория», где его встретили с поклонами и улыбками. Во время перелета он решил не заезжать в свою нью-йоркскую квартиру, где все хранило следы присутствия Шеннон. Она сделала эту квартиру одним из самых роскошных и удобных домов, в которых ему приходилось жить. В офис идти было уже поздно. Он решил, что зайдет туда утром и проведет короткое совещание перед возвращением в Парадиз-Сити.

Сидя в одиночестве в роскошной гостиной своего номера, Шерман потягивал мартини с водкой и думал о Тарнии. Желание поговорить с ней было непреодолимым. В Риме сейчас уже час ночи. Она наверняка легла спать, но, наверно, ей приятно будет услышать его голос.

Он поднял трубку и попросил оператора соединить его с мисс Тарнией Лоуренс, остановившейся в отеле «Эксельсиор» в Риме.

Двадцать минут изматывающего ожидания. Наконец равнодушный голос оператора сообщил ему, что мисс Лоуренс уехала утром и не оставила адреса.

Джемисон в ярости и разочаровании бросил трубку на рычаг. Что там происходит? Куда она могла подеваться? Потом он вспомнил, что этот проклятый кутюрье обещал снять ей квартиру. Наверное, она переехала туда.

Он допил мартини и налил новую порцию из шейкера. Снова посмотрел на часы. Семь вечера. Через четырнадцать часов его жены не будет в живых, а он станет свободным. Тут Джемисон осознал, что, когда произойдет взрыв бомбы, полиция, Смит, знакомые захотят с ним связаться. Новости скоро появятся в заголовках вечерних газет. Он снова схватил телефонную трубку и попросил соединить с его виллой в Парадиз-Сити. Через минуту услышал голос Смита:

– Резиденция мистера Джемисона.

– Есть ли для меня какие-нибудь сообщения, Смит?

– Нет, сэр, ничего.

– Я остановился на ночь в «Уолдорф-Астории», – проинформировал Джемисон. – Вернусь рейсом, прибывающим в четыре часа дня. Передайте Конклину, чтобы он встретил меня в аэропорту.

– Слушаюсь, сэр.

– Мы с женой обедаем дома, Смит. Приготовьте что-нибудь приличное. Миссис Джемисон дома?

– Нет, сэр, она уехала полчаса назад, думаю, на концерт.

Слава Богу, подумал Джемисон. Он почувствовал, что разговор с Шеннон был бы слишком тяжелым испытанием для его истерзанной нервной системы.

– Если будет что-нибудь важное, меня можно будет застать в отеле до половины десятого утра. После этого я буду в офисе.

– Понятно, сэр.

Джемисон повесил трубку. Это проблема решена. Что еще он собирался сделать? Он подумал о предстоящих ему тоскливых часах. Пойти в клуб? Но болтать с друзьями, имея на душе такую тяжесть, казалось немыслимым. Кино? Женщина? Нет, невозможно! Если бы только поговорить с Тарнией! Все тогда вошло бы в норму. Может, завтра удастся узнать, где она остановилась.

Он вскочил на ноги и принялся мерить гостиную шагами. Впереди целая ночь ожидания. Больше двенадцати часов. Вспомнив, что не обедал, и все же не чувствуя голода, он вызвал коридорного, тот принес ему сандвичей с курицей и шейкер мартини. Джемисон налил себе новую порцию мартини, выпил, съел пару сандвичей… Все это время он не переставал ходить по комнате, думая о Тарнии. Вдруг неожиданная мысль заставила его остановиться: а что, если Тарния передумала? Если она на самом деле не хочет бросать свою карьеру и выходить за него замуж? Может быть, этот римский модельер уговорил ее остаться в Италии? Джемисона бросило в жар. Он вспомнил, что, когда говорил насчет скорого развода и их женитьбы, Тарния встретила эту новость без особого энтузиазма. Можно ли это себе представить? Нет! Это опасная и глупая мысль. Он уверен, что Тарния любит его и хочет быть матерью его детей. Но тяжелые предчувствия не уходили. «Если я проведу так всю ночь, – сказал он себе, – я сойду с ума».

Снотворное! Как он раньше не догадался? Забыться до утра, когда Смит или полиция сообщит ему, что Шеннон больше нет и он свободен.

Джемисон принял горячий душ, проглотил четыре таблетки снотворного, которое всегда брал с собой в дорогу. Таблетки наконец подействовали, и он погрузился в тяжелый сон.

Проснулся он от настойчивого телефонного звонка. Какое-то время Джемисон не мог понять, где он находится, затем внезапная мысль заставила мозг заработать на полную мощность. Стенные часы показывали 8.55.

Свершилось! Ясное дело, ему спешат сообщить новость, которую он так ожидал. Шеннон больше нет, он свободен!

Отшвырнув одеяло, Джемисон вскочил на ноги и схватил трубку. Голос телефонистки произнес:

– Мистер Джемисон, ваш дворецкий хочет с вами переговорить. Надеюсь, я вас не потревожила?

Боже! Как они лебезят, если у тебя есть деньги.

– Соединяйте! – рявкнул Джемисон.

Послышался щелчок, затем раздался голос Смита:

– Мистер Джемисон?

– Да! В чем дело?

– Мистер Джемисон, боюсь, у меня для вас плохие новости… – Голос его дрожал.

– В чем дело, Смит? – прорычал Джемисон, нисколько не сомневаясь насчет того, что он сейчас услышит.

– Боюсь, что миссис Джемисон похитили, сэр. Все на это указывает.

– Похитили?! – Сердце Джемисона пропустило один удар и застучало, как паровой молот. Что он несет, этот старый дурень? Может, это оборот речи и он старается сгладить известие, что Шеннон разорвало бомбой на кусочки? – Похитили! О чем вы говорите, Смит?

– Разрешите, сэр, я расскажу все по порядку.

– Да говорите же, ради Бога!

– Сэр, миссис Джемисон, как обычно по утрам, поехала в церковь. Конклин видел, как она уезжала, он смотрел, пока машина не скрылась из виду за поворотом. В половине девятого Конклин обнаружил недалеко от ворот припаркованную машину миссис Джемисон, но самой хозяйки внутри не оказалось. Конклин позвонил мне из автомата, и я немедленно прибежал. Мы осмотрели машину и нашли лист бумаги, зажатый между «дворником» и ветровым стеклом.

– Да говорите же! – прорычал Джемисон.

– Да, сэр. На нем было на машинке напечатано: «Джемисон, ваша жена похищена. Если хотите видеть ее в живых, не сообщайте в полицию, пока мы не свяжемся с вами в восемь вечера». Это все, сэр.

Джемисон не был бы Джемисоном, если бы его тренированный мозг не умел за долю секунды оценить любое, самое неожиданное изменение ситуации и принять решение.

– Смит, поступайте, как сказано в записке, ничего не предпринимайте. Ясно? Машину отгоните в гараж. Ждите моего возвращения. Постараюсь успеть на рейс в 11.30. – Он так часто летал из Майами в Нью-Йорк и обратно, что знал расписание наизусть. – Пусть Конклин встретит меня в аэропорту.

Времени оставалось в обрез, и Джемисон заметался. Он быстро напялил одежду, игнорируя душ и бритье. Возможность привести мысли в порядок появилась, только когда самолет на Майами был уже в воздухе. Джемисон постарался трезво оценить ситуацию.

Во-первых, он понял, что его одурачили. Кулаки его сжались. Никому нельзя доверять! Киднеппинг! Ясное дело, эта сволочь теперь такую цену заломит!.. Ладно, любые деньги уплачу, лишь бы от нее избавиться. Моя судьба стоит любых денег.

Стюардесса принесла кофе. Джемисон отпивал маленькими глоточками горячую жидкость, а на лице гуляла мрачная ухмылка.

«Джемисон, – говорил он сам себе, – тебя обвели вокруг пальца, как сопляка. Но, мистер Клинг, хорошо смеется тот, кто смеется последним. Я вам, ублюдки, покажу, кто такой Джемисон! И ты это запомнишь, Клинг, и этот слизняк Лукан. Но сначала я должен изучить ситуацию. Вы еще не знаете, кто такой Шерман Джемисон».

Он вспомнил о Тарнии. Да, в Рим пока звонить рановато.

Затем в памяти всплыло содержание записки, оставленной похитителями:

«…Если хотите видеть ее в живых, не сообщайте в полицию…»

Вот уж чего он точно не хочет, так это видеть ее в живых. Тем не менее, в полицию пока что сообщать не стоит. Сначала надо узнать, какой выкуп потребует Клинг. Теперь Конклин и Смит. Их нужно будет заставить поверить, что он, Джемисон, знает, что делает. Они хоть и глупы, но преданы Шеннон, и он был уверен, что сможет держать их в страхе.

Он попросил стюардессу принести еще кофе и продолжал напряженно размышлять, пока самолет мчался в облачных просторах к Майами.

Лепски сидел за письменным столом, с тоской наблюдая за стрелками часов. Еще десять минут – и его дежурство закончится.

С утра он обещал Кэрол сводить ее вечером в кино, а потом поужинать в ресторане. И что женщины находят в кино и ресторанах? Гораздо приятнее уютно посидеть за ужином дома. Так уж устроены эти существа, говорил он сам себе со вздохом.

Лепски рассеянно листал журнал комиксов – дежурство было скучным, без происшествий, – когда резко прозвучал телефонный звонок. Лепски неохотно поднял трубку.

– Это Чарли говорит, – раздался в трубке знакомый голос. – Тут пришел один парень и жаждет видеть самого лучшего детектива. Я сразу же о тебе подумал, Том. Хочешь с ним пообщаться?

Чарли Тэннер дежурил в приемной, и в его обязанности входило отделять агнцев от козлищ и приносить Беглеру кофе.

Лепски глянул на часы. 18.00. Рабочий день закончился.

– Что ему надо?

– Говорит, что хочет сделать очень важное сообщение, но желает сделать это лишь в присутствии лучшего детектива. – Чарли Тэннер явно подавил смешок. – Так что, впустить?

– Над чем это ты хихикаешь, Чарли? – рявкнул Лепски. – Раз парню нужен лучший детектив, пусть войдет.

В комнату вошел упитанный, хорошо одетый подросток лет десяти с круглым, луноподобным лицом и в больших очках.

– Вы мистер Лепски? – спросил он на удивление спокойно.

– Да, он самый, – ответил Лепски, сдвигая шляпу на затылок – у него была привычка не снимать головного убора даже в помещении. Он полагал, что это придает ему крутой вид, как в кино.

– Дежурный сказал, что вы здесь – лучший сыщик. Это правда?

Лепски самодовольно ухмыльнулся:

– Это факт, сынок. И что же тебе нужно?

– Я хочу сделать заявление насчет серьезного преступления.

– Вот как? Слушай, сынок, я занят. Что ты называешь серьезным преступлением?

– Киднеппинг, – ответил юный толстяк.

– Киднеппинг? Ты это серьезно?

– Но ведь это серьезное преступление?

– Безусловно. – Лепски почесал затылок, для чего ему пришлось приподнять шляпу. – Слушай, сынок, если ты попусту тратишь мое время, ведь я могу и рассердиться. Ты говоришь серьезно или просто умничаешь?

Толстячок с достоинством взирал на инспектора.

– Так вы хотите, чтобы я сделал заявление, или нет? Я должен быть дома к обеду. Если я опаздываю, мой отец начинает зудеть. А я больше всего на свете ненавижу, когда мой папаша начинает зудеть.

– Хорошо, садись и выкладывай, – сказал Лепски, сдвинув шляпу на затылок. – Кого украли, где, когда?

Парнишка огляделся, подвинул стул, удобно устроился на нем и положил пухлые ручки на еще более пухлые ляжки.

– Чтобы сэкономить время, может, вы сразу запишете в протокол, кто я такой, где живу, а потом я сделаю заявление?

Лепски изобразил звук электропилы, врезающейся в сучковатое бревно.

– Мой папа тоже издает такие звуки, – спокойно отметил мальчик. – У него проблемы с пищеварением.

– Ладно. – Лепски достал чистый бланк из ящика письменного стола. – Итак, сынок, твое имя?

– Фредерик Уайтлоу. И не называйте меня, пожалуйста, «сынок». Друзья зовут меня бурдюком, так то друзья. А к вам это не относится.

Лепски барабанил пальцами по столу.

– Правильно говоришь. Значит, Фредерик Уайтлоу.

– Да, мой отец – Хуберт Уайтлоу, владелец нескольких магазинов самообслуживания, – самодовольно сказал толстячок.

Лепски стал слушать внимательнее. Уайтлоу-старший принадлежал к городской элите.

– Так, – произнес он, делая очередную запись, – а живешь ты на вилле «Вербена» на Оушен-роуд… верно?

– Именно там.

– Хорошо. Так что же насчет похищения?

Толстячок засунул указательный палец в правую ноздрю, повертел там, но не нашел для себя ничего интересного.

– Я наблюдаю за жизнью птиц, мистер Лепски.

Лепски хихикнул:

– А не рановато ты этим занялся, малыш?

Фреди вздохнул:

– Я имею в виду пернатых, мистер Лепски. Тех, что летают, а не тех, которые вас интересуют.

«Экий малолетний мудрец», – вздохнул про себя Лепски, продолжая барабанить пальцами по столу.

– Итак, ты наблюдаешь за пташками?

– Да. Каждое утро в семь часов я забираюсь на дерево в саду. Я соорудил там укрытие, откуда можно хорошо наблюдать за птицами. Я вижу разных птиц: пересмешников, кардиналов, овсянок…

– Хорошо, я понял. Так что там насчет киднеппинга?

– Сегодня утром около восьми часов я видел из своего укрытия, как похитили миссис Джемисон.

Лепски вздрогнул, как будто к нему приложили раскаленный утюг.

– Шеннон Джемисон! – воскликнул он, чуть не свалившись со стула.

– Да, именно ее. Джемисоны живут через дорогу от нас. Они меня не интересуют – они снобы и чересчур богаты.

– Ты утверждаешь, что видел, как примерно в восемь утра похитили миссис Джемисон? – переспросил Лепски медленно и отчетливо.

– Да, видел.

– С чего ты решил, что ее похитили? Отвечай серьезно! Фреди, это дело нешуточное. Если ты мне голову морочишь, то сильно пожалеешь!

Мальчишка сунул палец на сей раз в левую ноздрю, но и там не нашел ничего интересного.

– Если не хотите, могу и не рассказывать.

Мозг Лепски начал лихорадочно работать. Жену Шермана Джемисона похитили. Господи! Теперь весь Парадиз-Сити встанет на уши!

– Ну ладно, извини, Фреди. Давай рассказывай, как все случилось.

– Я сидел в своем укрытии и увидел, как неподалеку от ворот Джемисона остановилась легковая машина. Из нее вышел человек и поднял капот, как будто ковыряется в моторе. Меня это заинтересовало, и я стал наблюдать за ним. Вы записываете, мистер Лепски?

– Пока нет, – с трудом сдерживая раздражение, ответил Лепски. – Продолжай!

Толстячок пожал плечами:

– Так вот, вскорости я увидел, как из ворот выехала машина миссис Джемисон. Она всегда в это время ездит в церковь. Тот, другой автомобиль перегораживал ей дорогу. Она затормозила, вышла из машины и подошла этому типу. Наверное, хотела попросить, чтобы он убрал свою машину. Пока она с ним разговаривала, из машины вылез другой, невысокий парень и схватил миссис Джемисон за горло. Она потеряла сознание и стала падать. Парень подхватил ее и втащил на заднее сиденье машины. Тот, второй, сразу же опустил капот, запрыгнул на место водителя, и они рванули на большой скорости. Все заняло меньше полминуты.

– Понятно, – сказал Лепски. – Объясни другое: ты говоришь, что все произошло около восьми часов утра. Так почему же ты сообщаешь об этом только в шесть вечера? Ведь прошло уже более десяти часов!

Толстячок утвердительно кивнул:

– Да, это так. Но я сидел на важном экзамене. Раньше я не смог прийти, не было времени. Я сдавал экзамен весь день.

Лепски подавил рычание.

– Так, стало быть, Фреди, экзамен для тебя важнее, чем похищение женщины?

– Конечно, да. Я должен думать о своем будущем.

– Ясно. Значит, ты видел, как двое мужчин похитили миссис Джемисон. Ты их разглядел?

– Я был в укрытии. Обзор там не самый лучший. И все так быстро произошло… Один из них высокий и худой. Другой маленький, но тоже худой. На обоих были широкополые шляпы, так что лиц сверху не были видно. Но зато я запомнил номер их машины.

– Это ты молодец! – сказал Лепски. – И какой это номер?

– РС 766880.

– Минутку, Фреди, – Лепски схватил трубку телефона. – Чарли?

– Кто ж еще? – проворчал в ответ дежурный Тэннер.

– Проверь-ка быстро, кому принадлежит машина с номером РС 766880.

Лепски забарабанил пальцами по крышке стола.

Через минуту Тэннер ответил:

– Есть сообщение, что машина с таким номером была угнана сегодня рано утром.

– Кому она принадлежит?

– Преподобному Оуэну.

– Ее уже отыскали?

– Пока нет.

– Хорошо, Чарли. Объяви срочный розыск. Эту машину нужно как можно быстрее найти. А когда ее обнаружат, пусть тут же снимут отпечатки пальцев. На этой машине, по-видимому, совершенно похищение. Все ясно?

– Слава Богу, хоть какая-то работенка! – заявил Тэннер. – Будет исполнено!

Он бросил трубку.

Толстяк Фреди, слушая этот разговор, только кивал одобрительно.

– Да, действительно, вы лучший детектив в полиции, – заметил он. – А теперь можно мне идти домой, а то я к обеду опоздаю.

– Придется еще немного задержаться, Фреди. Если хочешь, можешь позвонить родителям.

– Пожалуй, мне следует это сделать.

– Только вот еще что я тебе скажу, Фреди. Если это правда похищение, я прошу тебя не говорить пока никому ни слова. Понял? Скажи отцу, что немного задержался с друзьями.

Толстячок нахмурился:

– А как насчет обеда? Я есть хочу.

– Сейчас все устроим, – терпеливо ответил Лепски. – Хочешь хороший, сочный чизбургер? Я велю кому-нибудь принести.

– Лучше двойной гамбургер. И побольше лука.

Лепски почувствовал, что у него на виске начала пульсировать жилка. Ну и ненасытное брюхо в таком нежном возрасте! Он схватил телефонную трубку.

– Чарли! Пришли двойной гамбургер с горкой лука и, Бога ради, не вздумай даже рот открывать!

Он швырнул трубку на рычаг.

Фреди позвонил домой и объяснил, что не придет к обеду. Лепски слушал, готовый выхватить трубку, если парень скажет что-нибудь лишнее. Но он отлично разыграл представление. Повесив трубку, Фреди сказал немного грустно:

– Ма на самом деле не беспокоится, а па еще меньше.

Лепски даже стало жаль мальчишку.

– Такие вот дела, Фреди, – сказал он. – Ну что ж, давай продолжим.

Лепски выслушал описание бандитов: один был в белом пиджаке, другой в футболке и в темно-зеленых брюках. Больше парень ничего не заметил.

Похищение миссис Шерман Джемисон, жены самого богатого и могущественного человека в городе, должно было стать сенсацией года. Надо уведомить местное отделение ФБР, но прежде всего поставить в известность шефа полиции Террелла. Старик наверняка ухаживает сейчас за розами в своем садике. Да, и еще Беглеру сообщить. Лепски с сомнением посмотрел на Фреди. А если парень все-таки дурачит его? Нет, вряд ли.

– Слушай, Фреди, ты точно не шутишь? Это все правда?

– Я же все рассказал, – раздражительно ответил толстяк. – Можете, конечно, не верить, если хотите. А где мои бутерброды? Я ужас какой голодный!

Но Лепски набрал побольше воздуху и снял телефонную трубку. Через минуту он уже разговаривал с шефом полиции.

– Сейчас буду, – сказал Террелл. – Парня пока не отпускай.

Вошел посыльный с пластиковым пакетом.

– Кто тут заказывал гамбургер с луком? – спросил он, криво ухмыляясь.

– Это для него. – Лепски ткнул пальцем в сторону Фреди. – И не скалься! – рявкнул он посыльному. – А то еще большим идиотом выглядишь, чем ты есть!

Посыльный бросил пакет на колени мальчишке и торопливо удалился.

Лепски позвонил Беглеру домой, зная, что тот скорее всего пьет кофе и смотрит по телевизору спортивные передачи. Новость повергла сержанта в панику:

– Выезжаю немедленно! Шефу сообщил?

– Он уже едет, – сказал Лепски, вешая трубку.

Толстячок тем временем уплетал гамбургер. Лепски вдруг вспомнил, что обещал Кэрол пойти с ней в кино и ресторан. Он вызвал Чарли Тэннера.

– Чарли! Позвони Кэрол и скажи, что у меня экстренный случай и я не смогу с ней пойти вечером. Позвони прямо сейчас!

– Только не я, – взмолился Тэннер. Взрывной темперамент миссис Лепски ему был хорошо известен. – Сам звони. Мне мои барабанные перепонки пока еще дороги.

– Ты слышал, что я сказал?! – заорал Лепски. – Звони немедленно, или я тебе кишки выпущу! – И он швырнул трубку.

Фреди с полным ртом кивнул в знак одобрения:

– Я вижу, мистер Лепски, что вы действительно самый лучший детектив.

Через десять минут в комнату детективов широкими шагами вошел начальник полиции Фрэнк Террелл, высокий, плотный мужчина с рыжеватыми волосами. Он отвел мальчишку в свой кабинет и заставил повторить всю историю, лишь изредка перебивая парня уточняющими вопросами.

– Молодец, Фреди, – заявил он, когда убедился, что толстячок ничего нового уже рассказать не может. – Ты нам здорово помог. Надеюсь, ты понимаешь, что пока что никому об этом рассказывать нельзя? Когда имеешь дело с похитителями, жизненно важно, чтобы они оставались в неведении.

– Мистер Лепски уже предупредил меня.

– Отлично. Хочешь, тебя отвезут домой на патрульной машине?

– Нет, спасибо. Родители меня сейчас не ждут, так я лучше пойду покатаюсь на роликах.

– Прекрасная идея! – Террелл, не имея своих детей, питал слабость к чужим. Он извлек из портмоне десятидолларовую бумажку. – Вот, возьми – может, захочешь перекусить.

У мальчишки загорелись глаза:

– Наверняка проголодаюсь! Вот спасибо!

После его ухода Террелл вызвал Лепски и Беглера.

– Похоже, что и правда у нас произошло похищение. Уверен, что пацан говорит правду. Прошло уже почти одиннадцать часов после похищения, и мистер Джемисон наверняка должен получить требование о выкупе. Раз он к нам до сих пор не обратился, значит, похитители угрозами заставили его не вступать с нами в контакт. Но это не значит, что мы должны сидеть сложа руки. Я сам поговорю с Джемисоном. Послушаем, что он скажет.