Текст книги "Звезда ведьмы"

Глава 9

Касса Дар стояла на башне замка Дракк и смотрела, как садится солнце за Топкими Землями. Над болотами раскинулся полупрозрачный туман, тянувшийся до самого горизонта, будто бескрайнее море. Только верхние уровни замка Дракк возвышались над ним, как одинокий корабль, попавший в полный штиль.

Вдалеке гоготали гуси, призывали самок смертельно опасные твари – крок’аны. Их крики эхом раскатывались над трясиной. И над всем главенствовали сладковатый аромат мха и тяжелая вонь гниения.

Касса Дар впитывала этот воздух, наполняясь животворной силой ее края. Она готовилась произнести заклинания.

Вдали виднелись темные очертания Клыка Юга.

Ведьма хмуро взглянула на гору, которая представляла собой неисчерпаемый источник ее магии, но вместе с тем вовлекла в беду человека, которого Касса Дар любила. А потом ее пристальный взгляд переместился к северу. Каждая частичка тела ведьмы дрожала от напряжения.

– Джастон… – Она потянулась к нему сердцем, сплетая воедино волшебство и любовь, и постаралась растянуть этот миг как можно дольше.

Достигнув успеха, она повернулась к стоявшему позади малышу. Дитя болот обхватило плотно набитый мешок, прижимая его к груди. С промокшей ткани капала на камни пахнущая тиной вода.

– Высыпай все здесь, – приказала Касса Дар.

Сосредоточенно закусив губу, малыш развязал бечевку и вывалил на пол содержимое мешка – целую охапку болотной травы и мха. Запах трясины усилился. Врассыпную кинулись мелкие крабы.

Касса Дар не замечала крошечных обитателей болот. Не сомневаясь в своей стихийной магии, она сунула руку по локоть в мокрую кучу. Пальцы сомкнулись на истинной добыче.

Из болотной травы ведьма вытащила детеныша королевской гадюки. Змея, хоть и новорожденная, в длину достигала роста ребенка. Ее тело, украшенное красными и черными кольцами, обвилось вокруг предплечья Кассы Дар. Пасть широко распахнулась, обнажив острые клыки, истекающие маслянистым ядом. Змееныш с присвистом зашипел. В этом возрасте его яд имел наибольшую силу – необходимое условие для выживания на болотах.

– Тише, крошка моя, – прошептала Касса Дар. – Успеешь еще…

Второй рукой она перехватила хвост змеи и растянула ее, прикладывая к болотному мальчику, словно измеряла гада.

– Хорошенький, – потянулся к змее ребенок.

– Нет, дитя! – ведьма оттолкнула его руку. – Это не для тебя.

Вернувшись к груде болотной травы, она сунула змею хвостом вперед в переплетения стеблей, распрямив ее длинное тело. Гадюка продолжала шипеть и скалить ядовитые клыки.

– Полегче, не трать попусту то, что тебе позже пригодится.

Касса Дар обратилась к магии, накопленной в собственном теле. После отправки сообщения в А’лоа Глен она целый день только тем и занималась, что бережно собирала силу для нового заклинания. Глубоко вздохнув, она выпустила мощь в мох и траву – единственные растения ее мокрых земель. Соединившись с ними, она произнесла заклинание, более сложное, чем обычно.

Бурьян ожил, оплетая тело пойманной в ловушку змеи, как виноградные лозы решетку. Мох, извиваясь, последовал за ним, заполняя все свободные щелки. Касса Дар сосредоточилась на общем образе, существующем в ее мыслях, соединяя ядовитую магию с ядом гадюки. Когда болотная трава и мох облепили тело змеи по всей длине, она отпустила руки.

Перед ней на камнях возникла дрожащая маленькая фигура, очень похожая на стоящего рядом мальчика. Тот уставился на возникающее существо широко раскрытыми глазами. Он только что, можно сказать, наблюдал свое рождение, если не учитывать очень важного различия – мальчик состоял только из бурьяна.

Касса Дар поддерживала мысленную связь с гадюкой, которая стала хребтом ее нового голема. Она соединяла и сплетала животное и растение до тех пор, пока они не стали единым целым.

За чародейство пришлось заплатить высокую цену. Колени ведьмы дрожали, удары сердца набатом отдавались в ушах. Холодный пот покрыл волшебницу с головы до пят. Заканчивая заклинание, она едва справлялась с трясущимися пальцами. Грубые черты голема сгладились, стали приятными на вид.

С камней поднялась девочка с ниспадающими на спину волосами и бледной кожей. В отличие от мальчиков Кассы, она выглядела удивительно стройной и гибкой, подобно той змее, что скрывалась в ее сердцевине.

– Хорошенькая… – сказал болотный мальчик, вновь протягивая руку.

Касса Дар сильно стукнула его по запястью. Необходимо было еще одно, последнее заклинание. Ведьма продолжала удерживать связь с девочкой.

– Пробудись, – прошептала она.

Словно бабочки, впервые разворачивающие крылья, веки ребенка затрепетали. Темные глаза смотрели с прекрасного личика, напоминающего куколку, вырезанную из слоновой кости.

– Мама? – изумилась она.

– Да, милая. Пора просыпаться.

– Пора идти? – Дитя огляделось по сторонам.

Касса Дар улыбнулась. Ее стремление передалось ее творению.

– Конечно. Ты не должна опоздать.

Ведьма ощущала связь с девочкой. Узы были столь же ясными, как горный хрусталь. Они и должны были быть такими после завершения волшебства.

– Ступай же! – Она шагнула назад. Девочка глянула на закатное солнце, а потом на север. – Ты знаешь дорогу.

Дитя кивнуло и направилось к парапету. После первых неуверенных шагов девочка перестала спотыкаться и вскарабкалась на ограждение без малейшего страха.

Но, если подумать, чего ей было бояться?

За ее плечами распахнулись, отражая солнечный свет, изящные крылья, сотканные из болотной травы и волшебства.

– Поспеши, моя сладкая! – поторопила ее Касса Дар.

Девочка прыгнула с башни. Как и первые шаги, начальные мгновения ее полета вышли неуклюжими, но уже через несколько взмахов она легко взмыла ввысь, поймав восходящий поток воздуха.

Ведьма оперлась о теплые камни парапета, наблюдая за девочкой. Теперь она обладала как собственным зрением, так и способностью видеть глазами своего создания. С каплей яда, заключенной в сердце, девочка уносила с собой немного силы болот, подобной той, что обладала Касса Дар.

– Только бы этого хватило, – прошептала ведьма.

Она закрыла глаза и приказала разуму полностью погрузиться в тело голема, касаясь ядовитой силы в его сердцевине. Все еще используя магическую мощь Клыка Юга, Касса Дар призвала волшебство и открыла проход. В глазах девочки он представлялся черным провалом в тумане, затянувшем болота.

Крылатое дитя нырнуло в магическую дверь и пронеслось сквозь нее.

На какой-то миг она растерялась и, кувыркаясь, рухнула вниз. Касса Дар осела на камни.

– Нет! – охнула она, стараясь вернуть себе управление големом.

На таком расстоянии их связь ослабела. Теперь дитя казалось маленьким маячком на другом берегу широкого мрачного озера. Ведьме потребовалось полностью сосредоточиться, чтобы восстановить единство.

Мальчик, оставшийся на башне, как всегда, знал, что ей нужно. Он подошел, позволив ведьме прикоснуться к себе. Касса Дар высосала его магию до последней капли, не заметив, что к ее ногам упал пучок бурьяна и мха. Вот и все, что осталось от болотного дитяти, но малая толика силы, заключенная в нем, помогла ведьме.

Где-то вдалеке девочка отчаянно била крыльями, стараясь поймать стремительные воздушные потоки, срывающиеся с горных склонов. Наконец ей удалось подняться повыше, дав Кассе Дар отличный обзор. Здесь было гораздо темнее. На западе бушевала неистовая гроза, черные тучи затянули небо. Копья молний пронзали небосвод, а раскаты грома эхом отражались от гранитных утесов.

Ведьма приказала девочке спуститься пониже, чтобы избежать наиболее опасных порывов ветра. Внизу через заросли черных сосен и горной ольхи пробирался ручей. Касса Дар узнала поток – именно здесь Джастон сражался с ограми.

– У меня получилось… – вернув разум на болота, она оперлась лбом о камни и застонала.

Да, она сумела открыть путь туда, где погибло ее последнее болотное дитя. Касса Дар выпрямилась. Теперь она могла поддерживать связь со своим новым творением, несущим в сердце частицу ядовитой магии. Соединение казалось непрочным, но пока что выдерживало.

Следя за полетом девочки, Касса Дар почувствовала в глубине своего голема нечто новое, какую-то незнакомую связь. Ядовитая змея шевельнулась, тоже отзываясь на нее. Обученная как мастер-отравитель и скованная болотными испарениями, ведьма была очень чувствительна к любому виду яда.

Она напрягла все чувства… И лед коснулся ее жил, замораживая кровь и кости. Даже влажный жар топей не смог согреть ее.

Касса Дар сжала кулаки. Она умела распознавать даже самые незначительные количества яда и различать их, а потому сразу поняла все. Лишь одна мысль билась в ее голове.

– Пауки…

Тол’чак шагал во главе длинной вереницы огров. Тропа поднималась по крутому склону с южной стороны Клыка Севера. Пока что угроза бури миновала их, хотя совсем недалеко уже вовсю грохотало. Едва село солнце, как стало темно, как в полночь. Путь освещали факелы, которые несла каждая семья клана Токтала.

Вскарабкавшись на валун, Тол’чак смотрел на длинную цепочку огней, растянувшуюся вдоль тропы. А небо на западе полыхало вспышками молний.

Джеррик встал рядом с ним. Его лицо было таким же белым, как и волосы, глаза потускнели от горя, но элв’ин повернулся к бушующей грозе и потянул из нее магическую силу.

Высоко подняв факел, рядом с ними остановился Магнам.

– Сколько еще плестись к этой проклятой пещере? – проворчал он.

– Вход уже недалеко, – махнул куда-то вверх Тол’чак. – Пол-лиги, не больше.

Д’варф пошел дальше, качая головой, а его место заняли Джастон и Могвид. Оборотень скулил на ходу:

– Нам нужно идти вниз, а не вверх. А еще лучше остаться в тех пещерах и попросить охрану. Если там всякие ужасы вроде паучьей ведьмы или враждебно настроенных огров, зачем туда соваться? И еще…

Джастон лишь кивал с отсутствующим выражением лица.

Спрыгнув с глыбы, Тол’чак присоединился к Хун’шве, топающему по тропе. Вождь следил за шагавшими впереди людьми.

– Ту’турн, – насмешливо сказал он, кивнув на Могвида. Он использовал огрское слово, обозначающее изменяющих облик си’лура. И продолжал на местном наречии: – Эти похитители детей не заслуживают доверия.

– Могвид вполне способен довести тебя до ручки своей болтовней, – ответил Тол’чак. – Но у него и в мыслях нет красть ваших младенцев. Могу поклясться.

– От него смердит предательством, – Хун’шва оттопырил губу, показав один клык.

Тол’чак даже не пытался возражать. Что до него, так все нагорье ужасно воняло изменой. Клан Ку’укла, ведьма-паучиха, сам Клятвоотступник – а кто знал, с какими еще опасностями предстоит столкнуться?

– Наши охотники готовы? – Он указал на тропу позади.

– Они успеют.

Тол’чак кивнул. Древний обычай запрещал приносить оружие в Череп Дракона, но они опасались сунуться в осиное гнездо без подготовки. И кое-что предприняли.

Вспышка света озарила тропу над ними.

– Разведчики, – пояснил Хун’шва. Когда клан отправлялся в поход на закате, вперед высылали несколько дозорных. Вождь огров смотрел на мерцающий огонек. – Они достигли входа. Путь чист.

– А прочие кланы? – нахмурился Тол’чак.

Хун’шва молчал, пока огонек не скрылся из виду. Потом сказал:

– Остальные уже пришли. Сидво, В’нод, Бэнту, Пакта.

– А Ку’укла?

– Ни малейших признаков, – покачал головой вождь.

Тол’чаку это не нравилось. Если подумать, Ку’укла должны были заявиться первыми. Существовало шесть троп вверх по склонам Клыка Севера – по одной для каждого клана. Путь Ку’укла был самым коротким. Их пещеры находились в прямой видимости от Черепа Дракона.

– Что же они задумали? – пробормотал он.

– Для нас лучше всего поспешить и присоединиться к собранию, – пожал плечами Хун’шва. – Гроза не будет вечно обходить нас.

Словно в подтверждение его слов, прямо над ними сверкнула ветвистая молния, освещая и небо, и скалы. На пару мгновений стал виден Череп Дракона. Огромная гранитная скала, похожая на морду, выступала из южного склона горы. А прямо под ней зияла широкая пещера, по обе стороны от которой торчали каменные столбы, напоминающие гигантские клыки. Они отмечали вход в Череп.

На протяжении неисчислимых столетий пещера внутри Черепа Дракона служила местом сбора всех кланов, местом, где никто не поднимал оружия, где любой спор мог быть разрешен. Говорили, что Череп Дракона когда-то был прародиной народа огров, их изначальным общим домом. Теперь он стал священным местом. Никто не смел осквернить его кровопролитием.

Когда молния погасла, увиденная картина осталась стоять перед глазами Тол’чака. Стремительно пророкотал гром, а следом хлынул ледяной ливень, будто дракон наверху ревел и плакал. Тол’чак знал, что нынче в Черепе прольется кровь и это так же верно, как и то, что камни тверды.

– Пойду подготовлю охотников, – бросил Хун’шва.

Тол’чак отпустил его, а сам прибавил шагу, догнав товарищей и возглавив отряд. Если впереди опасность, он не мог позволить кому-то другому первому ее встретить.

Но как он ни торопился, а отделаться от Магнама не сумел.

– Я тут подумал… – сказал д’варф, поправляя капюшон плаща.

– О чем?

– Когда все закончится, я куплю немного земли на равнине. Так, чтобы было сухо. И чтобы самым крутым подъемом были ступеньки на моем крыльце.

– А как же горы, рудники? Я думал, это как раз то, что любят д’варфы.

– Да пропади они пропадом! – хмыкнул Магнам. – Дырки и пещеры… Они у меня уже в печенках сидят. С недавнего времени я просто мечтаю о равнинах, широких, как мир.

– Ты странный д’варф, – покачал головой Тол’чак.

– Да и ты не самый обычный огр.

Тол’чак пожал плечами. Путешествуя по землям Аласеи, он сделал для себя очень важный вывод – нельзя оценивать тех, кого встречаешь, по одной лишь внешности. Всегда и у всех есть второе дно.

Вновь у клыков перед входом в Череп замелькали огоньки. Тол’чак не знал, что обозначают знаки, которые подавали охотники, но, судя по их скорости, произошло что-то из ряда вон выходящее.

– Что там за светлячки? – спросил Магнам.

Огр обернулся, чтобы увидеть, как Хун’шва мчится вверх по тропе, отталкивая всех со своего пути. Могвид с размаху сел на камни. Джастон и Джеррик прижались к скале.

– Ку’укла идут по тропе с запада! Женщин и детей среди них нет!

– Что он говорит? – спросил все еще стоявший рядом с приятелем Магнам.

Тол’чак перевел, а Хун’шва продолжал следить за мерцающими огоньками.

– Движение замечено и на восточной тропе, – продолжал он после долгой паузы. – Еще больше Ку’укла идут оттуда.

По склону замелькали отсветы из наблюдательных пещер выше Черепа.

– Другие кланы сообщают, – гневно рычал Хун’шва, – Ку’укла приближаются со всех сторон. Им доверху – четверть пути!

Тол’чак перевел его слова для друзей, не понимавших языка огров.

– Они нас окружают, – заметил Джастон. – И сжимают кольцо.

Взволнованные крики доносились и от огров клана Токтала. Испуганно хныкали женщины, яростно вопили юнцы.

– Что происходит? – пискнул Магнам.

– Ку’укла вышли на тропы ниже нас по склону. – Тол’чак огляделся. Никто не смог бы спуститься с горы иначе как по тропе. Только на ней не было острых обломков скал и трещин.

– Они хотят напасть? – спросил Могвид.

– Пока что они перекрывают тропы, – Хун’шва впервые заговорил на всеобщем языке. Глаза его сузились. – Но чего они хотят? Даже невооруженные кланы могут оборонять Череп от Ку’укла.

– Они не собираются захватывать Череп, – возразил Тол’чак. – Они хотят не дать никому спуститься вниз.

– Но почему?

Ответ пришел сверху.

Пронзительный крик перекрыл грохочущий гром, за ним последовало сразу несколько воплей из наблюдательных ходов. Тол’чак, а вместе с ним и Хун’шва застыли. Несложно было догадаться, что это крики ужаса и боли.

– Ловушка! – воскликнул Джастон. – Нужно отступать!

– Не получится, – проворчал вождь. – У нас нет оружия, а у тех, кто перекрыл тропу, есть. Нас убьют.

– И что же нам делать? – спросил Могвид. Тело оборотня дрожало от охватившего его ужаса, а глаза так и шарили по сторонам в поисках пути отступления.

– Мы должны уничтожить то, что захватило Череп, – Тол’чак указал вверх. – Мы обязаны защитить Врата Духов.

Пристальный взгляд Могвида скользнул по нему, глаза меняющего облик сузились. С этого мгновения плоть оборотня перестала переливаться. Он коротко кивнул.

– Оставайтесь с женщинами и детьми, – приказал Тол’чак, направляясь к Хун’шве. Протесты Магнама и Джеррика он пропустил мимо ушей. – Это работенка для огров-воинов.

– Мои охотники готовы, – доложил вождь.

– Тогда давай поднимать добычу.

Наполовину обернувшись, Хун’шва пролаял команду. Отряд отборных воинов бросился вверх, повинуясь его словам. На шеях у них висели связки мехов из козьих шкур, наполненные маслом. Огры помчались по тропе вслед за Тол’чаком и Хун’швой. Другие воины прикрывали их с тыла, а позади, чтобы защищать женщин и детей, остались лишь пожилые бойцы.

Со склона больше никто не подавал световых знаков. Дождь хлестал по скалам.

– Берегите факелы! – взывал Хун’шва на бегу. – Огонь нужно сберечь во что бы то ни стало!

За последним поворотом тропы показался вход в Череп Дракона. Передовой отряд выстроился по обе стороны от клыков, обрамлявших пещеру.

– Где же наши разведчики? – бормотал Хун’шва, выглядывая огров, которых отправлял вперед.

Но он не обнаружил ни вспышки, ни огонька. В пещере царила зловещая тишина. Только жалобно рокотал гром.

Порог Черепа представлял собой гранитную плиту, достаточно широкую, чтобы вместить всех воинов. Передовой отряд собрался перед каменными клыками.

Никто не заметил ни малейшего признака присутствия сторожей.

Хун’шва шагнул вперед и заглянул в мрачную горловину пещеры. Махнул, чтобы ему дали факел. Выставил огонь перед собой, но света не хватало, чтобы разогнать мрак в глубине пещеры. Огр повернулся к соплеменнику, стоявшему рядом, и схватил пару бурдюков из козьих шкур, связанных ремешком.

Вождь ткнул факелом в один мех и, когда он разгорелся, зашвырнул его подальше в глубину прохода. Упав, мех лопнул, забрызгав стены горящим маслом. Теперь путь был освещен.

За порогом пещеры распростерлось ничком тело огра, головой вперед, а ногами к выходу. Хун’шва вначале подошел посмотреть сам, а после поманил остальных.

Тол’чак первым поравнялся с ним. Мертвец оказался огром, но его кожа почернела и вспухла, будто бы труп гнил уже несколько дней.

– Один из разведчиков, – сказал вождь и повернулся к охваченному пламенем туннелю. В нескольких шагах лежала еще пара тел, поменьше. Судя по размерам, молодые огры, лишь недавно вышедшие из детского возраста. Позы мертвецов выдавали предсмертные страдания. Кожа почернела и вздулась, как и у первого. Дальше виднелись еще тени – большие тела. – Та’ланк, должно быть, сунулся внутрь, когда услышал крики. Он успел сделать всего пару шагов.

Один из охотников у входа окликнул Хун’шву и, высоко подняв факел, указал на шелковистые белые нити, цеплявшиеся за неровные камни потолка. Нити слегка покачивались под порывами ветра.

Тол’чак подбежал и сдернул одну из них. Липкая, жирная на ощупь, она цеплялась за пальцы. Он с отвращением вытер руки.

– Паутина, – в голосе огра не было удивления.

– Ведьма, о которой тебя предупреждали? – спросил Хун’шва.

– Она здесь, – Тол’чак указал взглядом на пустой дряблый мешочек, свитый из более крепких нитей. Огр представил себе чудовищ, выпрыгнувших из кокона и свалившихся на голову разведчика и остальных погибших. Потом кивнул в глубь пещеры. – Ку’укла наверняка знают о Вира’ни. Они дождались, пока наш клан не втянется на тропу, а после отрезали все пути к отступлению. Нас толкают в смертельно опасную сеть, которую соткала паучья ведьма.

– И что будем делать?

– То же, что и собирались. – Тол’чак повернулся к проходу. Он знал, что тот, плавно закручиваясь, спускается к главной пещере, а слева и справа от него ответвляются короткие боковые ходы, ведущие к наблюдательным окнам, сторожевым постам и хранилищам. Огр указал вперед. – Мы разнесем весь Череп!

– И очистим его огнем, – сурово добавил Хун’шва.

Тол’чак кивнул. Он хорошо помнил свою последнюю стычку с Вира’ни. Шрамы, нанесенные жвалами пауков, покрывали его тело. Когда-то им потребовались обычный огонь и холодный огонь, уничтожившие паучиху-демоницу. Этой ночью тоже придется прибегнуть к пламени.

Он перевел взгляд с горящего масла на обезображенные тела огров-подростков. Нынче ночью у них тоже имеется два вида огня: обычное пламя и фер’енгата, огонь сердца, жажда мщения, которая объединит все кланы огров.

С пылающими от ярости глазами Тол’чак зашагал вперед. Он заметил, что внутри одного из раздувшихся тел что-то шевелится, и вспомнил, что некогда видел, как из тел существ, погибших от яда Вира’ни, рождаются новые чудовища.

– Поджигайте трупы! Сожгите здесь все! – приказал он тем, кто шел за ним.

Вскоре его догнал Хун’шва. Позади них проход стал светлее, ноздри щекотал запах горящей плоти. Вождь размахивал связкой наполненных маслом мехов, посылая пламя все дальше и дальше по туннелю.

Им попались новые тела. Каждое они облили маслом и подожгли. Пламя взметнулось с неестественной скоростью, волна крошечных существ хлынула из трупов. Охваченные пламенем, они разбегались, словно светлячки. Тол’чак топтал их, а дело довершали ноги воинов клана Токтала.

– Так где же чудовища, убивавшие наших? – спросил Хун’шва.

У Тол’чака имелась одна догадка. Он готов был поспорить, что в каждое смотровое окно, в каждый тайный вход Черепа Вира’ни запустила коконы со своими злобными тварями. Выбравшись наружу, ядовитые чудовища помчались к главной пещере, убивая всех на своем пути.

– Где они? – повторил Хун’шва, ударом сбрасывая с руки горящего паука. – И где эта Вира’ни?

– Там, где всегда прячутся подобные твари, – ответил Тол’чак, указывая вперед, на пещеру, которую называли сердцем Черепа Дракона. – В самой середине смертоносной паутины.

Джастон со спутниками скорчились под скальным выступом, который давал хоть небольшую защиту от проливного дождя, стегавшего ледяными струями, будто бичами.

Ветер силился, угрожая сбросить их с тропы. Но огры, казалось, не замечали бури. Они присели, не прячась от непогоды, на валуны, а струи воды просто-напросто сбегали по их лохматым телам.

Оставшиеся здесь соплеменники Тол’чака держались поодаль. Только одна-единственная женщина решилась кормить грудью малыша неподалеку от чужаков, да и то постоянно бросала на них подозрительные взгляды. Действительно, ведь невзгоды, больше похожие на проклятие, обрушились на клан с приходом иноземцев.

Джастон огляделся по сторонам. Ниже на тропе отряд охотников и воинов защищал женщин и детей от расположившихся у подножия горы Ку’укла. Но трое здоровенных огров держались поблизости. Просто так, на всякий случай. А вдруг Джастон с товарищами проявят дурной нрав?

– Что бы ни делал там Тол’чак, – Магнам вышел из– под защиты скалы, – ему трудновато будет спрятаться.

Болотник последовал за ним. Вход в Череп Дракона пылал багровыми отсветами, как будто каменное чудовище и впрямь плевалось огнем. И, начиная от самого порога, вилась и уходила в глубь пещеры цепочка факелов. Процессия огров напоминала извивающегося огненного червя.

– Надеюсь, им хватит масла и огня, чтобы добраться до главной пещеры, – сказал Джастон.

– В такую погоду даже слово «огонь» звучит заманчиво. – Д’варф смотрел вверх, и на его лице ясно отражалось недовольство.

– Слишком мало помощи мы можем предложить Тол’чаку и другим ограм, – ответил Джастон.

– Бывает, что в сражении даже самая малая помощь может перевесить чашу весов.

– А я думал, ты простой повар, – глянул на Магнама болотник.

– Я – очень хороший повар, – проворчал тот в ответ. – И знаю, что иногда даже щепотка пряности может сделать из обычной еды очень вкусную.

– Мне тоже не хотелось бы оставаться в стороне от драки, – вздохнул Джастон.

– А что мы будем делать, если Тол’чак проиграет? – вмешался Могвид, не выходя из укрытия. – Кто-то об этом подумал?

– Само собой, – бросил Магнам, не оборачиваясь.

– И что? – с надеждой на спасительный замысел д’варфа спросил оборотень.

– Тогда мы умрем.

Могвид отпрянул, сморщив лицо.

– Не бойся, – капитан-элв’ин положил ладонь ему на плечо. – Если потребуется, ты можешь обернуться во что-нибудь крылатое и улететь отсюда.

Оборотень растерялся. Буря, молнии, рев ветра… По его лицу любой понял, что си’луру не тянет летать в такую погоду.

– Если я могу отращивать крылья, это совсем не значит, что я смогу взлететь, – отрешенно проговорил он. – А учиться слишком долго, особенно когда бушует такой ураган.

– А у кого-то, по-моему, получается, – Магнам ткнул пальцем в клокочущие небеса.

Джастон проследил за его движением. Вверху зияла черная пустота, будто бы за пределами досягаемости ярких факелов весь мир исчез. Но когда небо прорезала трещина молнии, возвращая видимость после мгновений полной слепоты, все смогли увидеть крылатое существо, мчащееся сквозь грозу. Потом порыв ветра подхватил его и унес прочь.

– И что это было? – поинтересовался Джеррик. – Я видел множество разных птиц, но это ни на одну не похоже.

Прищурившись, Джастон ждал очередной вспышки. Элв’ин в совершенстве владел магией воздуха. Уж если он не смог определить, что это за тварь…

Но следующая молния полыхнула вдалеке, дав слишком мало света. Крылатое существо скрылось во мраке небес.

– Уверен, это какой-то демон, – прошептал Могвид.

Джастон обнажил клинок. Остальные тоже приготовили оружие. Только Джеррик просто поднял руку, между пальцами которой заплясали искры. Огры были обязаны являться на общий сбор безоружными, но на человека, д’варфа, си’луру или элв’ина это правило не распространялось.

Обнаженная сталь и магия привлекли внимание одного из огров-сторожей, который глухо зарычал.

Молния вновь прорезала тьму, показавшись ярче солнца. Но небеса выглядели пустыми. Кто бы там ни летал, он успел улизнуть.

И вдруг рядом с основанием скалы, ограничивающей тропу, пронеслась, не далее чем в нескольких шагах, крылатая фигура. Друзья Тол’чака отшатнулись, укрываясь за выступом, в их временном убежище. Огр что-то громко пролаял, предупреждая своих. Остальные заголосили.

Неизвестное существо приземлилось на мокрую от дождя тропу и оказалось маленькой девочкой, тонкой, как тростинка. Ее крылья взмахнули последний раз, а затем спрятались за спиной.

– У меня так много пальцев, – проговорила она, подняв руку и помахав ею.

Ее движение разъярило огра-воина, который кинулся к ребенку, занося над головой огромный кулак. Одного удара хватило бы, чтобы расплющить девочку в лепешку.

– Нет! – воскликнул Джастон, вставая между ними.

Хотя смысл слова остался не понят огром, обнаженный клинок и воинственная поза говорили сами за себя.

Великан заворчал, его глаза вспыхнули яростью, но он сдержался.

Джастон повернулся к ребенку.

– Касса?

Девочка смерила его взглядом с головы до ног, с детской непосредственностью потерла нос. И вдруг глаза ее озарились узнаванием.

– Джастон! Я нашла тебя!

– Касса… Но как?..

– Нет времени для объяснений. Земля, на которой вы стоите, пропитана ядом насквозь. Я чую это. Уходите немедленно! Прямо сейчас!

– Не можем. Мы в ловушке, – болотник быстренько объяснил сложившееся положение.

Когда он закончил рассказ, дитя повернулось туда, где усеянная огнями тропа вела ко входу в Череп Дракона.

– Отрава исходит оттуда! – взмахнула рукой девочка. – Яд сочится из этой горы, подобно орде пауков…

Джастон перехватил ее запястье.

Девочка ойкнула.

– Прости, детка, – быстро сказал охотник. – Касса, ты говоришь – пауки?

– Я чую их яд.

– Вира’ни! – закричал Могвид.

– Ведьма-паучиха сплела там свои сети, – сурово проговорил д’варф.

– Что же нам делать? – заскулил оборотень.

– Мы присоединимся к Тол’чаку! – высказал общую мысль Джеррик. В его голосе слышалась жажда мести, а на кончиках пальцев потрескивали маленькие молнии. – Мы выжжем дотла ее мерзких тварей. Пусть чудовище заплатит за смерть Фреды! – Он решительно протиснулся между Джастоном и болотным ребенком.

– Нам нельзя туда соваться! – скулил Могвид. – Там мы не найдем ничего, кроме погибели!

– А я иду, – Магнам, положив топор на плечо, направился следом за элв’ином. – По крайней мере, внутри горы нет этого проклятого дождя. И ветра тоже. Если уж пришло время умирать, я предпочитаю встретить смерть в тепле и сухости.

Джастон пошел за ними.

– Любовь моя! – окликнуло его дитя.

– Я должен. Похоже, эта опасность угрожает не только нам, но и тебе.

Помедлив, она кивнула.

– Но только держись рядом со мной. Тебе может потребоваться яд, чтобы бороться с отравителями.

Болотник взял ребенка за руку и оглянулся.

– Могвид?

Меняющий обличья поглядел на заполненную ограми тропу, на бушующие небеса, на гору, покачал головой и нехотя поплелся вслед за товарищами, сохраняя недовольную гримасу на лице.

– Терпеть не могу пауков…