Текст книги "Невинные"
Автор книги: Джеймс Роллинс
Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Глава 16
19 декабря, 12 часов 34 минуты по центральноевропейскому времени
К югу от Рима, Италия
Рун пришел в движение с первым же дуновением воздуха, с первым же звуком взрыва. Он оседлал взрывную волну, и время замедлилось, став тягучим, как расплавленное стекло.
Метнулся через стол, обхватив Эрин обеими руками, и врезался плечом в окно. Пока он пробивал стекло и вылетал, толстая занавеска обвилась вокруг его тела. Стекло исполосовало руки и спину. Пламя и рев вырвались наружу вслед за ними.
И едва он выпрыгнул, вагон буквально у его стоп вспучился, невероятно раздуваясь, пока его оболочка не лопнула, изрыгая в грандиозном взрыве наружу дым, сажу и древесные щепки.
Подброшенный высоко в воздух Рун извернулся всем телом и сразу после приземления покатился, одной рукой придерживая спину Эрин, а другой прижимая ее голову к груди. Они с Эрин прокатились по колючей стерне сжатого поля, тянущегося вдоль железной дороги.
Краткое дуновение аромата соломы быстро смел едкий известковый запах взрывчатки и жирной копоти и легко узнаваемый смрад горелой человеческой плоти.
Поезд взорвался.
Кто-то – быть может, все до единого – погиб.
Эрин в его руках хватала воздух ртом и кашляла.
И все же осталась жива – и это его обрадовало сильнее, чем следовало бы.
Рун ладонями провел вдоль ее тела, отыскивая сломанные кости, кровь. Нашел ссадины, несколько порезов и ушибы. И ничего более. Сплел с ней пальцы, стремясь утешить ее, чувствуя, как от шока ее тело холодеет.
Он прижал Эрин к себе покрепче, заслоняя от опасности.
И только тогда обернулся к катастрофе, разыгравшейся в чистом поле.
Лохмотья изодранного, покрытого копотью металла торчали из желтой травы, заваливали железнодорожные пути и были раскиданы по дымящимся полям. Обломки черного паровоза снесло с рельсов. Котел валялся в сотне ярдов впереди, обратив к небу дыру, зияющую в его металлическом брюхе.
По полям расползались очаги пламени, оставляя черные проплешины, а с неба сыпались осколки стекла, будто хрустальный град, смешанный с кровью. Руну припомнилась библейская цитата из Откровения: «…И сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю».
Не это ли он сейчас лицезрит?
Над рельсами клубились пыль и дым. Кусок стали упал всего в паре футов от них, от влажной травы на месте его приземления с шипением повалил пар.
В ушах раздавался непрестанный высокий трезвон. Одной рукой Рун смахнул стекло с одежды и вытащил осколки из другой. По-прежнему обнимая Эрин, он озирался по сторонам, но нигде не видел ни движения.
Что стало с остальными?
Прикоснувшись к четкам, Рун помолился об их избавлении и наконец выпустил Эрин из рук. Она села на траву, обхватив колени руками. Ее конечности были перепачканы в земле и крови. Откинула волосы со лба. Лицо ее осталось чистым, потому что Рун защитил его, прижав к груди.
– Вы не ранены? – спросил он, понимая, что говорит слишком громко, чтобы перекричать звон в ушах.
Эрин дрожала, и ему хотелось снова обнять ее, чтобы успокоить, но от ее тела исходил аромат свежей крови, и он не решился.
Вместо того Эрин встретилась с ним взглядом своих янтарных глаз. Он засмотрелся в них впервые с той поры, когда покинул ее умирать на полу тоннеля месяцы назад.
Ее губы произнесли одно-единственное слово.
Джордан.
Вскарабкавшись на ноги, Эрин заковыляла к рельсам. Рун побрел следом, внимательно осматривая обломки и желая быть рядом, когда она найдет Джордана.
Он не представлял, как мог выжить сержант… как мог выжить вообще хоть кто-то.
12 часов 37 минут
Элисабета пылала в поле, в муках катаясь по земле.
Солнечный свет палил ей взор, заставляя глаза вскипать. От ее рук и лица валил дым. Она свернулась калачиком, прижав подбородок к груди, накрыла голову руками в надежде, что они смогут защитить ее. Волосы потрескивали вокруг головы, будто аура.
Мгновение назад колесный экипаж взорвался, раскололся от раската грома, как стручок. Она взмыла в палящее сияние, будто темный ангел, обеими руками вцепившись в серебряную цепь, приковавшую ее к бесполезному обрывку металла. Мельком заметила другие руки, тоже ухватившиеся за цепь, – а затем солнечный свет ослепил ее, выжигая зрение.
А могучий грохот отнял слух, оставив по себе лишь накатывающийся шорох в ушах, будто в голову ей хлынуло море, прибоем перекатываясь в черепе туда-сюда.
Она вилась ужом, пытаясь ввинтиться в прохладную землю, скрыться от солнечного света.
А затем чьи-то руки перекатили ее и накрыли тьмой, защищая от солнца.
Она учуяла тяжелую шерсть плаща, скорчившись под его тонкой защитной оболочкой. Испепеляющее жжение быстро пошло на убыль, сменившись просто болью, дающей надежду все-таки выжить.
Чей-то голос кричал над самым ее ухом, прорываясь сквозь грохот моря у нее в черепе.
– Жива?
Не доверяя собственному голосу, Элисабета лишь кивнула.
Кто спас ее?
Это мог быть только Рун.
Она ощутила тоску по нему, желание, чтобы он обнял ее и утешил. Она нуждалась в нем, чтобы он провел ее сквозь надсадную боль в будущее, где не будет этой муки.
– Мне надо идти! – крикнул голос.
В голове немного прояснилось, и теперь она узнала этот строгий голос.
Не Рун.
Надия.
Элисабета мысленно увидела другие руки, крепкой хваткой сжимавшие ее цепь, направлявшие ее падение, а затем укрывшие от солнца. Надия рисковала собственной жизнью, чтобы удержаться за цепь и спасти ее. Но Элисабета знала, что той двигала не забота или любовь.
Церковь по-прежнему нуждается в ней.
Теперь, когда она очутилась в относительной безопасности, на нее нахлынули новые страхи.
Где Рун? Жив ли он еще?
– Оставайтесь здесь, – скомандовала Надия.
Она подчинилась – впрочем, ничего другого ей и не оставалось. Побег по-прежнему невозможен. За краями плаща подстерегает лишь испепеляющая погибель.
Элисабета мгновение раздумывала, не отбросить ли плащ прочь, чтобы покончить с этим бесконечным существованием. Но вместо того скорчилась еще плотнее, намереваясь выжить, уютно кутаясь в мысли о возмездии, будто в плотную шерсть плаща.
12 часов 38 минут
Эрин ковыляла по полю, израненному металлической шрапнелью обломков поезда. Кашляя от жирного дыма, она пыталась расставить все по полочкам, мысленно прокручивая взрыв задом наперед.
Должно быть, эпицентр пришелся на паровоз, потому что от локомотива практически ничего не осталось. Черные стальные обломки торчали по всему полю, будто исковерканные деревья. Но поле усеивали не только куски обгорелого металла.
У путей лежал безногий труп в фуражке машиниста. Поспешив к нему, Эрин присела рядом на корточки, поставив колени на колкую стерню.
Невидящий взгляд карих глаз был устремлен в затянутое дымом небо. Рука в черном рукаве, протянувшись мимо ее головы, опустила погибшему веки. Машинист не упоминался ни в каком пророчестве. Он просто честно отрабатывал свой заработок.
Очередная невинная жертва.
Кончится ли это хоть когда-нибудь?
Эрин подняла лицо к Руну. Прижав свой крест к губам, обжигая их нежную кожу священным серебром, он шептал молитвы над покойником.
Когда священник закончил, Эрин встала и зашагала прочь, увлекая его за собой.
Через несколько ярдов она наткнулась на второго машиниста, тоже мертвого. У него были светло-каштановые курчавые волосы и веснушки, щеку пересекала полоска сажи. Он казался слишком юным, чтобы работать на поезде. Эрин подумала о его жизни. Была ли у него девушка, живы ли еще его родители? Кто знает, как далеко разбегутся волны горя?
Она покинула молящегося Руна, понукаемая необходимостью отыскать Джордана. Двигаясь вдоль путей, дошла до остатков того, что было, по-видимому, вагоном-кухней. Плита, пролетев по воздуху, рухнула на землю, вырыв глубокую воронку. В этом вагоне был Леопольд. Она поискала и его, но не нашла ни следа.
Продолжая поиски, добралась до останков вагона-трапезной. Хотя переднюю часть разворотило, задняя осталась нетронутой. Слетев с рельс, он пропахал в плодородной бурой почве глубокую борозду. В разбитом окне сзади трепетали золотые занавески.
Эрин мысленно прокрутила момент перед взрывом. Должно быть, Рун ощутил взрыв. Он выхватил ее из объятий Джордана и вылетел в окно.
Тень Руна легла на землю рядом с ней, но Эрин не обернулась, чтобы взглянуть на него. И вместо того принялась за поиски внутри вагона-трапезной, опасаясь найти труп, но чувствуя, что должна знать правду.
Там было пусто.
Покинув вагон-трапезную, взглядом поискала спальный. Последний вагон лежал на боку, один борт его был вмят и разорван. Справа сквозь дым виднелось какое-то движение, и Эрин побежала туда.
И почти сразу узнала кардинала Бернарда, покрытого копотью. Он преклонил колени над телом, распростертым на земле. Его согбенная фигура воплощала собой горе. Христиан, отбывающий бдения позади кардинала, придерживал Бернарда за плечо.
Лавируя среди обломков, Эрин пробралась к ним, опасаясь худшего.
Должно быть, Христиан ощутил ее приближение. Повернув голову, показал лицо, покрытое черной кровью. Эрин, шокированная его видом, споткнулась и едва не рухнула ничком.
Подхватив ее, Рун помог ей продолжить путь.
Впереди плакал Бернард, сотрясая плечами в рыданиях.
Должно быть, это не Джордан.
Не может этого быть.
Она наконец добралась до Христиана, горестно покачавшего головой. Торопливо ступила в сторону, обходя кардинала.
Узнать человека, простертого на земле, было просто невозможно – лицо перемазано сажей, одежда сгорела. Взгляд ее пропутешествовал от чумазого лица к голым плечам и серебряному кресту на груди.
Отец Амбросе.
Не Джордан.
Бернард держал обе обугленных руки клирика в своих ладонях, взгляд его был прикован к недвижным чертам. Эрин знала, что Амбросе служил кардиналу много лет. Несмотря на кислое отношение этого попика ко всем остальным, с кардиналом они были очень близки. Месяцы назад она видела, как этот человечек стоял на коленях в луже крови Папы, пытаясь спасти старика после нападения, не думая о собственной безопасности. Может, Амбросе и был несносен, но притом он был неколебимым предстоятелем Церкви – и теперь положил живот на алтарь этого служения.
Кардинал поднял лицо.
– Я вызвал вертолет. Вы должны сыскать остальных, прежде чем прибудут полиция и спасательные службы.
– Заодно нам следует держаться настороже. Здесь могут быть те, кто подорвал поезд, – добавил Христиан.
– Это может быть простой трагической случайностью, – поправил Бернард, снова обратившись лицом к Амбросе.
Оставив кардинала наедине с его горем, Эрин побрела через дымящиеся обломки, обходя очаги огня и неустанно обшаривая взглядом обугленное поле. Христиан и Рун шли за ней эскортом, поворачивая головы из стороны в сторону. Эрин надеялась, что их более острые чувства помогут отыскать хоть какой-то намек на участь Джордана.
– Сюда! – окликнул Христиан, опускаясь на колени.
На земле перед ней виднелась знакомая белокурая голова.
Джордан.
Умоляю, нет…
Страх сковал ее по рукам и ногам. Дыхание у нее перехватило, глаза увлажнились. Она попыталась совладать с собой. Когда Рун взял ее за руку, Эрин вырвалась и последние несколько футов, отделяющие от Джордана, прошла сама.
Он лежал навзничь. Парадный синий китель изодран в клочья, белая рубашка превратилась в лохмотья.
Упав рядом с ним на колени, Эрин схватила его за руку. Дрожащими пальцами нащупала пульс. Тот бился под кончиками пальцев сильно и ровно. И едва она его коснулась, как Джордан открыл свои ясные голубые глаза.
Расплакавшись от облегчения, Эрин сжала его теплую руку в ладонях. И держала ее, глядя, как его грудь вздымается и опадает, испытывая безмерную радость оттого, что нашла его живым.
Взгляд Джордана приобрел осознанность и устремился на нее, будто в зеркале отразив ее облегчение. Она гладила его щеку, его лоб, убеждаясь, что он цел.
– Эй, детка, – промямлил он. – Ты выглядишь шикарно.
Обняв Джордана, Эрин спрятала лицо у него на груди.
12 часов 47 минут
Рун смотрел, как Эрин прильнула к солдату. Первым делом она вспомнила о Джордане, как тому и следует быть. У Руна тоже есть свои обязательства.
– Где графиня? – спросил он у Христиана.
Тот лишь покачал головой.
– Когда вагон взлетел на воздух, я видел, как ее с Надией вышвырнуло наружу.
На солнечный свет.
Христиан указал поверх большинства обломков.
– Судя по траектории, их отбросило куда-то по ту сторону путей.
Рун поглядел на Эрин и Джордана.
– Ступайте, – сказала женщина и принялась помогать Стоуну, севшему и начавшему неуверенно подниматься на ноги. – Встретимся рядом с кардиналом Бернардом.
Избавленный от этой ответственности Рун припустил вслед за Христианом. Молодой сангвинист побежал трусцой через поле, перепрыгивая ямы легко, как жеребенок. Его взрыв будто и не затронул, зато у Руна тело саднило повсеместно.
Едва оказавшись по ту сторону путей, Христиан вдруг метнулся влево – наверное, что-то заметив. Рун изо всех сил старался поспеть за ним.
Из пелены дыма, прихрамывая, появилась высокая фигура.
Надия.
Христиан, подбежавший к ней первым, крепко ее обнял. В предыдущих миссиях Церкви они с Надией частенько служили бок о бок.
Рун наконец доковылял до них.
– Что Элисабета?
– Демоническая графиня еще жива, – Надия указала на груду в паре сотен ярдов дальше. – Она сильно обожжена.
Рун поспешил к укутанному плащом телу.
Христиан последовал за ним вместе с Надией, по пути вводя ее в положение дел команды.
– А что с Леопольдом? – поинтересовалась Надия.
Лицо Христиана омрачилось.
– Он был в кухонном вагоне, ближе к взрыву.
– Я продолжу его искать, – решила Надия. – А вы двое ступайте позаботьтесь о ее светлости. Подготовьте ее к отправке.
Как только Надия скрылась в дыму, Рун одолел остатки дистанции, отделявшей его от Элисабеты. Надия накрыла графиню ее же дорожным плащом. Преклоняя колени рядом с грудой, он уловил ноздрями запах обугленной плоти.
Рун коснулся поверхности плаща.
– Элисабета?
Услышал в ответ тоненькое хныканье и преисполнился жалости. Элисабета вошла в легенды своим умением сносить боль. Чтобы дойти до такого, она должна вытерпеть несносные мучения.
– Ей нужна кровь, чтобы исцелиться, – сказал Рун Христиану.
– Свою я не предлагаю, – ответил тот. – А у вас лишней нет.
Рун склонился к плащу, не осмеливаясь приподнять его, чтобы взглядом оценить степень повреждений. И все же подсунул руку под плащ, ощупью отыскав ее ладонь. Несмотря на боль, которую это должно было причинить, Элисабета сжала его пальцы, цепляясь за них, как за спасение.
Я спасу тебя, мысленно пообещал он.
И посмотрел на полуденный небосвод, на чистую голубизну, запятнанную грязными кляксами дыма.
Куда же тут податься?
12 часов 52 минуты
Вертолет, стремительно приближавшийся на бреющем полете, сел на непострадавшем участке поля. Пилот распахнул окно и взмахами стал подзывать группу подтягиваться к краю зоны взрыва.
– Должно быть, это за нами, – сказал Джордан, узнав дорогой вертолет – близнец того, который вывез их из пустыни у Масады пару месяцев назад.
Он взял Эрин за руку, и они вместе побрели через обломки к вертолету. У него ноги подкашивались, но Эрин вроде бы почти не пострадала. Джордан смутно помнил, как Рун вырвал Эрин из его объятий и выбросился через окно как раз перед тем, как поезд взорвался.
Скорее всего, молниеносная реакция Руна спасла ей жизнь.
Вероятно, следует простить священнослужителя-сангвиниста за его предыдущие действия, за то, что он насытился кровью Эрин и бросил ее умирать в катакомбах под Римом, но Джордан все равно не мог найти в душе достаточно благорасположения для этого.
Впереди винт вздымал с земли пыль и клочья травы. Пилот в знакомом темно-синем мундире швейцарского гвардейца указал назад, жестом приглашая их забираться.
Эрин, вскарабкавшаяся на борт первой, протянула руку Джордану. Проглотив гордыню, он принял ее и позволил Эрин помочь ему забраться в машину.
Пристегнувшись, Стоун через распахнутую дверь поглядел на сангвинистов. Клубы пыли скрывали все, кроме силуэтов приближающихся Христиана и Руна. А между ними покачивался неровный черный тюк, полностью скрытый плащом.
Графиня.
Вслед за ними из тучи пыли вынырнул Бернард, несший труп отца Амбросе. А за ним брела Надия.
Христиан и Рун забрались внутрь. Усевшись, Рун завладел Батори, укутанной в плащ, пристроив ее у себя на коленях и положив ее голову себе на плечо.
– Леопольда не нашли? – осведомился Джордан у Христиана.
Молодой сангвинист лишь покачал головой.
Пришедший Бернард протянул им свою ношу. Христиан принял ее, и они вдвоем пристегнули тело Амбросе ремнями к носилкам, действуя быстро и сноровисто, словно проделывали это прежде уже тысячи раз.
А ведь, наверное, так оно и есть.
Кардинал отступил от вертолета, пропуская на борт Надию. Постучав пилота по плечу, она показала большим пальцем вверх, давая знак взлетать.
Бернард, как и задумано, остался, чтобы объяснить все полиции, подать эту трагедию общественности в нужном свете. Работа нелегкая, особенно в свете его неподдельного горя.
Под рев двигателей винты закрутились быстрее, и вертолет оторвался от земли. Набрав достаточную высоту, он сделал круг над местом катастрофы. Прижав лица к окнам, все внимательно осматривали землю внизу и в конце концов пришли к прискорбному, неизбежному заключению.
Брат Леопольд пропал.
Глава 17
19 декабря, 13 часов 04 минуты по центральноевропейскому времени
Кастель-Гандольфо, Италия
Эрин сжимала руку Джордана, сидя в вертолете, устремляющемся к диковинному городишке, приютившемуся среди сосновых и оливковых рощ у большого озера. Его кобальтовые воды напомнили ей озеро Тахо, пробудив в душе ностальгическую тягу вновь оказаться в Калифорнии, вдали от всех этих смертей и хаоса.
Впрочем, беды настигнут меня и там.
Она вспомнила Блэкджека, мысленно услышала визг анафемской кошки.
Она понимала, что мир и покой будут ускользать от нее, пока всему этому не придет конец.
Но придет ли этому конец хоть когда-нибудь по-настоящему?
Пилот вел машину к вулканическому кратеру, поросшему обильной зеленью и возносящемуся над озером и площадью городка. Вершину его, будто корона, венчал массивный замок с красными черепичными крышами, двумя свинцовыми куполами и массивными балконами. Внутренняя территория, разделенная на уединенные ухоженные садики, рыбные прудики для созерцания и журчащие фонтаны, была не менее впечатляющей. Дорожки обступали сосны и могучие каменные дубы. Эрин углядела даже развалины виллы римского императора.
И без труда узнала летнюю резиденцию Папы.
Кастель-Гандольфо.
Пока их летательный аппарат снижался к посадочной площадке, она ломала голову о том, каково было место их назначения. Была ли эта резиденция их целью с самого начала или просто послужила быстрым и удобным убежищем после взрыва?
В конечном итоге ей нет до того дела. Им нужно лишь местечко, чтобы отдохнуть и оправиться.
В шторм любая гавань хороша…
Она бросила взгляд на попутчиков, осознающих эту истину. Джордан под маской копоти и грязи выглядел изможденным. Суровое лицо Надии хранило невозмутимость, но с оттенком печали. В морщинках на лице Христиана до сих пор сохранились следы крови, отчего он выглядел намного старше, – а может, просто от изнеможения.
Напротив нее Рун, не отводивший взгляд он свертка у себя в руках, выглядел потрясенным и встревоженным. Он баюкал укутанную голову Элисабеты у себя на плече, поглаживая ее одной рукой. Графиня лежала в его руках недвижно, как неживая.
Как только полозья коснулись земли, сангвинисты поспешно увели Эрин и Джордана с вертолетной площадки. Тело Амбросе осталось на борту, хотя перед высадкой каждый из сангвинистов коснулся его, даже Рун. По словам Христиана, о теле святого отца позаботятся оба пилота.
Эрин и Джордан вслед за остальными направились по гравийной дорожке через розарий; растения давно отцвели, но были по-прежнему прекрасны. Пару минут спустя они добрались до стрельчатой двери в оштукатуренной стене сада. Христиан открыл ее и повел их по коридору с глянцевым полом из венецианской мозаики. По обе стороны открывались гостиные и спальни, украшенные средневековыми гобеленами и позолоченной мебелью.
На пересечении с другим коридором Надия дала Руну знак повернуть со своей ношей налево. Христиан указал Эрин и Джордану направо.
– Я отведу вас в покои, где вы сможете помыться, – сообщил он.
– Я не выпущу Эрин из виду, – заявил Стоун.
Она сжала его руку покрепче, тоже не питая намерения выпускать его из виду.
– Мы уже так и подумали, – согласился Христиан. – Я не выпущу из виду ни одного из вас, пока вы не будете в безопасности в той комнате. Согласно плану, мы должны подождать возвращения кардинала. Мы приведем себя в порядок и перегруппируемся, а затем решим, что делать дальше.
Согласившись с таким решением, Джордан последовал за Христианом. Высокие окна вдоль коридора выходили на озеро. По воде скользили яхты с белоснежными парусами, а над ними кружили чайки. Этот безмятежный пейзаж казался чуть ли не сюрреалистическим после всех этих разрушений и смертей.
Джордан был заметно менее захвачен видом, мысли его витали где-то далеко.
– Как по-вашему, что случилось с Леопольдом?
Христиан притронулся к своему кресту.
– Он был ближе к очагу взрыва. Его тело могут и вовсе не обнаружить. Но кардинал продолжит поиски до прибытия спасателей и полиции. Если тело Леопольда будет найдено, кардинал потребует его отдать и доставит сюда.
Подойдя к дубовой двери, Христиан отпер ее и пригласил обоих войти, после чего зашел следом. Стремительно подошел к окнам, выходящим на озеро, и закрыл жалюзи. Потом включил несколько ламп из кованого железа. В комнате находилась двуспальная кровать с белым пуховым одеялом, мраморный камин, а перед окнами располагались кресла, стулья и столик на гнутых ножках.
Христиан скрылся через боковую дверцу. Эрин последовала за ним, а Джордан – по пятам за ней. Они нашли там простую ванную с белыми стенами, туалетом и раковиной. Душевая кабинка, выложенная таким же мрамором, как и пол, находилась в углу. На деревянном столике лежали два толстых полотенца, а поверх – комплекты чистой одежды.
Похоже, для нее предназначены бежевые брюки и белая хлопчатобумажная рубашка, а для Джордана – джинсы и коричневая рубашка.
Сзади на двери ванной висела пара знакомых кожаных курток. Во время предыдущей миссии они с Джорданом были одеты именно в эту верхнюю одежду, сшитую из шкур беспощадных волков, – непроницаемую для холодного оружия и достаточно крепкую, чтобы выдерживать укусы стригоев. Эрин провела ладонью по потрепанной бурой коже, вспомнив былые сражения.
Открыв аптечку, Христиан достал пакет первой помощи.
– Здесь должно быть все, что вам понадобится.
Развернувшись, он направился к двери в коридор, поднял массивный брус, прислоненный к стене у выхода, и вручил его Джордану.
– Он усилен стальным сердечником.
Джордан прикинул брус на вес.
– Похоже на то.
– Как только я выйду, используйте его в качестве засова. – Христиан указал на комод у изножья кровати. – Кроме того, там вы найдете оружие. Не думаю, что оно вам понадобится, но лучше перестраховаться, чем попасть впросак.
Джордан кивнул, окидывая комод взглядом.
– Не впускайте никого, кроме меня, – распорядился Христиан.
– Даже кардинала или Руна? – уточнила Эрин.
– Никого, – повторил Христиан. – Кто-то знал, что мы на этом поезде. Поэтому мой вам совет: не доверяйте никому, только друг другу.
Переступив порог, он закрыл за собой дверь. Подняв тяжелый брус, Джордан заложил его в скобы.
– Вот тебе и ободряющие речи Христиана, – подытожила Эрин. – Не очень-то утешительно.
Подойдя к комоду, Джордан открыл его, вынул оттуда автомат и осмотрел его.
– «Беретта AR 70». Ну, хотя бы это утешает. Стреляет со скоростью до шестисот пятидесяти выстрелов в минуту. – Он проверил запас патронов и улыбнулся, найдя другое оружие – «кольт 1911». – Это не мой собственный, но смахивает на то, что кто-то потрудился провести изыскания.
И вручил пистолет Эрин.
Она проверила магазин. Все пули сделаны из серебра – годятся и против людей, но против стригоев просто незаменимы. Серебро реагирует с их кровью, помогая уравнять шансы. Убить стригоя трудно – труднее, чем человека, он может управлять своей кровопотерей да вдобавок обладает сверхъестественной способностью исцеляться. Но все-таки уязвимы и они.
Затем Джордан осмотрел ванную.
– Предоставлю первый заход в душ тебе, а я пока постараюсь развести огонь.
Отличный план – лучший из всех, какие Эрин слышала за день.
Но сперва она подошла к нему поближе, вдыхая его мускусный аромат, ощущая таящийся под ним запах копоти. Запрокинув голову, поцеловала его, радуясь, что жива и находится с ним вместе.
Когда Эрин отстранилась, Джордан озабоченно сдвинул брови.
– Ты в порядке?
«Разве будешь тут в порядке?» — подумала женщина.
Она не солдат. Она не может прогуляться по полю, усеянному трупами, а после преспокойно отправиться дальше. Джордан учился этому, сангвинисты тоже, но Эрин сомневалась, что хочет быть такой же несгибаемой хоть когда-нибудь, да и сможет ли вообще. Она вспомнила, что иногда у Джордана бывает взгляд, как у тысячелетнего старца. Ему это дается дорогой ценой, да и сангвинистам наверняка тоже.
– Я не о сегодняшнем дне, – прошептал он, по-прежнему стоя с ней в обнимку. – Похоже, ты что-то умалчивала от меня с той поры, как мы встретились в Калифорнии.
Эрин выскользнула из его объятий.
– У каждого есть секреты.
– Так расскажи мне свои.
Паника трепыхнулась у нее в груди.
Не здесь. Не сейчас.
Чтобы скрыть свою реакцию, Эрин повернулась и направилась в ванную.
– На сегодня с меня секретов достаточно, – с запинкой выдавила она. – Прямо сейчас мне нужен лишь горячий душ и теплый огонь.
– С этим не поспоришь, – несмотря на эти слова, в тоне Джордана слышалось огорчение.
Войдя в ванную, Эрин закрыла дверь и сбросила одежду, радуясь возможности избавиться от запахов копоти и дыма, сменив их благоуханием лавандового мыла и цитрусового шампуня. Она долго стояла под горячим душем, позволив ему смывать прочь впечатления дня, пока кожу не засаднило.
Наконец вытерлась, укуталась в мягкий халат и босиком вернулась в главную комнату. Лампы были выключены, и единственным источником света служил потрескивающий в камине огонь.
Потыкав и перекатив полено, чтобы лучше горело, Джордан выпрямился. Он уже сбросил китель и изодранную рубашку. Его кожу, блестевшую в отблесках огня, покрывали ссадины и порезы. Татуировка на левой стороне груди буквально сияла. Рисунок, покрывающий все плечо, выбрасывал щупальца, заходящие на предплечье, а с другой стороны – на грудь и спину. Он напоминал ветвящиеся корни дерева, сходящиеся к одиночной темной отметине у него на груди.
Она знала историю этой отметины. Во время учебы в старших классах Джордан пережил удар молнии. Наступила клиническая смерть, но его реанимировали. Удар энергии оставил фрактальный след на коже, вызванный разрывами капилляров, создав то, что называют фигурой Лихтенберга, или цветком молнии. Пока рисунок не исчез, Джордан попросил его вытатуировать в качестве напоминания о прикосновении смерти, превратив несостоявшуюся трагедию в нечто прекрасное.
Эрин приближалась, будто притягиваемая этой остаточной энергией.
Джордан с улыбкой обернулся к ней.
– Надеюсь, ты не израсходовала всю горячую…
Она прижала палец к его губам, заставив замолчать. Слова ей сейчас нужны были меньше всего. Она развязала пояс и сбросила халат одним движением плеч. Тот скользнул на пол, задев ее груди и сложившись вокруг лодыжек.
Одной рукой Джордан обхватил ее шею сзади, отведя волосы. Эрин запрокинула голову, призывно выставляя шею. Он откликнулся, медленно пройдя поцелуями до самой подключичной впадинки. Она застонала, и он отстранился; его темно-карие глаз сияли страстью и невысказанным вопросом.
Вместо ответа Эрин потянула его за пояс брюк к кровати.
Там Джордан сбросил с себя остатки одежды, срывая и пинками отшвыривая прочь.
Обнаженный, он поднял ее на руки. Как только опустил Эрин на кровать, ее ноги обхватили его мускулистые бедра. Джордан навис над ней, заслонив весь мир, так что не осталось никого – только они одни и эта минута.
Она притянула его к себе для торопливого, нетерпеливого поцелуя, пробуя его на вкус, зубами отыскивая его нижнюю губу, а языком – его язык. Его теплые ладони касались ее кожи, ее грудей, оставляя за собой наэлектризованный след, – а затем скользнули вокруг, к ягодицам, чтобы поднять ее повыше.
Эрин выгнулась под ним дугой, понимая, что всегда будет в нем нуждаться.
Его губы переместились к ее горлу, коснувшись шрамов на шее.
Она застонала, притянув его голову к себе, словно умоляя укусить ее, открыть ее снова. Имя вертелось на кончике языка, но она удержала его за зубами, не дав вырваться в мир.
Она вспомнила, как Джордан просил ее открыть свой секрет.
Но заветнейшие из секретов – те, которые мы храним, даже не догадываясь о том.
Его губы переместились к ней за ухо, его дыхание опаляло ей ложбинку на шее сзади. Следующие слова вырвались из груди Джордана стоном, полные правды, отдавшись в костях ее черепа.
– Я люблю тебя.
Эрин ощутила, как глаза наполняются слезами. Притянула его губы к своим и прошептала, когда они соприкоснулись:
– И я тебя люблю.
Это была и ее правда тоже, хотя, пожалуй, не вся правда.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?