Текст книги "Волна огня"

Грей заметил ведущие наверх ступеньки.

– За мной!

Позади них раздался оглушительный скрежет. Оглянувшись назад, они увидели, как через улицу, сорвав сетку с поля для гольфа, пронеслась огромная волна. Она двигалась с невероятной скоростью.

Грей бросился к лестнице. Он преодолел полпути и уже достиг первой площадки, когда в разбитые окна позади них хлынула бурлящая стена воды.

– Вперед! – крикнул Ковальски.

Пирс бегом обогнул лестничную площадку и, преодолевая по две ступеньки за раз, взбежал вверх по лестнице. Вода гналась за ними по пятам. Она поднималась вверх по лестничной клетке, словно гигантская мясорубка перемалывая обломки. Грей промчался по короткому коридору, ведущему к стеклянным дверям на обеденную террасу.

Вода хлынула следом за ними, заливая его новые ботинки, поднимаясь к голеням.

Ковальски поднял винтовку и выстрелил Грею мимо плеча. От оглушительной очереди толстое стекло двери пошло трещинами, но не разбилось. Пирс, взяв разгон, врезался плечом в ослабленное стекло. Пробив его, он бросился дальше, на террасу. При этом споткнулся, но попытался подняться на ноги. Остальные ворвались внутрь. Монк схватил Грея за плечо и помог встать. Преследуемые водой, они бросились дальше от двери, но сила волны уже ослабевала, когда она отступила обратно в глотку лестничной клетки.

Тем не менее опасность еще не миновала.

За краем балкона, взбираясь на этаж выше, вокруг здания клуба пронеслось черное цунами. Хлынув на поле для гольфа, поток нес с собой сломанные деревья, плавающие автомобили, разбитые лодки. Терраса дрожала под ногами, а затем, когда вода с яростью начала рвать стены внизу, заходила ходуном. Фасад здания начал оседать, не выдержав натиска приливных сил, крушивших его фундамент.

Грей повел всю их группу через террасу. Все больше и больше частей клуба разваливались за их спинами и срывались в черный поток. Дальняя сторона террасы рухнула в бурлящий водоворот. Прокладывая полосу разрушений, стихия неизбежно приближалась и к ним.

Все они отступили к самому дальнему краю, но путь дальше был им отрезан.

– Свет! – крикнул Монк, указывая куда-то за перила балкона.

Грей повернулся: на фоне черной волны мерцало небольшое свечение. Уворачиваясь от обломков, подбрасываемое течениями, оно поднималось вместе с гигантской волной.

«Зодиак»…

Должно быть, Чжуан не сумел вовремя уйти от волны, и теперь она несла его с собой. Ему не оставалось ничего другого, кроме как лететь вместе с ней к берегу.

Таща за собой Ковальски, Грей поспешил к перилам.

– Помаши повыше фонариком!

Понимая, что «Зодиак» – их единственный шанс на спасение, великан повиновался. Увы, вероятно, озабоченный собственным спасением, Чжуан не заметил их сигнала. Тогда Грей вынул свой «ЗИГ-Зауэр» и разрядил магазин в воздух. Чжуан услышал его. «Зодиак» развернулся и направился к ним.

Грей, затаив дыхание, наблюдал, как рушилось здание клуба. Окружающую воду покрывал слой обломков и мусора. Даже если Чжуан доберется до них, у них будет всего несколько секунд, чтобы прыгнуть на борт, прежде чем свирепый водоворот внизу разорвет понтонную лодку на части.

Чжуан отчаянно боролся с течением, обходя более крупные препятствия и перепрыгивая через меньшие. Наконец, подойдя достаточно близко, он открыл дроссельную заслонку двигателя и рванул к зданию клуба, прямо через воду, усеянную обломками.

– Приготовьтесь! – крикнул Грей остальным. – Прыгайте, как только он окажется под нами!

«Зодиак» летел через бурлящую кромку воды вокруг здания клуба. В последний момент Чжуан развернул лодку боком и бортом врезался в здание.

– Прыгаем! – И Грей перепрыгнул через перила.

Остальные последовали за ним – и тут же тугим узлом и тяжелым клубком конечностей рухнули в «Зодиак». От удара их подбросило вверх. Самый легкий из них, Болин, перелетел через понтон и свалился в бурлящую воду. Ковальски проворно вскочил, схватил мальчишку за ногу и забросил обратно на борт.

– Даже не пытайся сбежать от меня!

Чжуан не стал ждать. Встав у руля, он взревел мотором и помчался прочь. Увы, в этот момент часть левого понтона лопнула, и он частично сдулся. Это уменьшило их маневренность, но Чжуан компенсировал это своим умением.

Позади них последние обломки клуба обрушились в воду.

К этому времени волна цунами растеряла бо́льшую часть своей мощи. Направление ее движения изменилось, и она устремилась в обратную сторону, возвращаясь в залив.

Чжуан вновь оседлал волну. Он промчал их вокруг опрокинутого парусника, который, как щепку, крутило в водовороте. Они пролетели между двумя столбами, устоявшими на поле для гольфа, словно просто миновав пару стоек ворот. Затем Чжуан погнал их через улицу и по затопленному пляжу.

Грей должен был радоваться, но о поврежденный понтон ударился утопленник и откатился в сторону. Вероятно, в Гонконге и у окружавших островов их были еще многие тысячи.

Когда они наконец достигли самого залива, на воде блестело одинокое пятно света. Катамаран Гуань-инь. Глядя на него, Грей искал утешение, где только мог.

«Мы живы – по крайней мере, пока живы…»

7

23 января, 02 часа 02 минуты ночи

Западный пролив Ламма

Грей сидел в салоне катамарана, опустив голову на руки, измученный и полный тревоги. Сейхан сидела рядом с ним на обтянутой кожей банкетке. По ту сторону небольшого стола Монк прильнул к Кэт, обняв ее за плечи.

Ковальски удалился в главную каюту, где составил компанию троим малышам. Те просто обожали силача-великана, словно он был гигантским плюшевым мишкой. Сбившись в кучу, все четверо заснули на огромной кровати.

Над ними, стоя на мостике, Гуань-инь и Чжуан управляли катамараном. Они провели его через пролив, отделяющий Гонконг от острова Лантау, и теперь направлялись в Макао, что в тридцати милях западнее.

Хотя все они устали, Грей хотел доложить Пейнтеру Кроу в штаб-квартиру «Сигмы» о нападении Вали Михайловой. Директор обязан знать, что произошло. Грей был также уверен: Пейнтер уже слышал о землетрясениях и цунами, обрушившихся на этот регион. Директор наверняка захочет получить обновленную информацию об их статусе, особенно в стране, где присутствие «Сигмы» не приветствуется.

На его счастье, Гуань-инь не пожалела средств на оснащение корабля средствами связи, что, впрочем, неудивительно для женщины, возглавлявшей легальные и нелегальные предприятия в Юго-Восточной Азии.

Как только Грей остался наедине со своей группой, он отправил с настольного компьютера салона секретный код, запрашивая зашифрованное соединение с «Сигмой». Теперь они ждали, когда Пейнтер свяжется с ними.

Пирс вздохнул, задаваясь вопросом, почему они ждут так долго. Ведь хотя здесь полночь, в округе Колумбия уже полдень. Пейнтер наверняка сейчас в штабе «Сигмы». Грей взглянул на монитор соседнего компьютера. В открытом окне вращались крошечные песочные часы. Прошло больше десяти минут.

Монк, похоже, был расстроен не меньше своего товарища:

– Вряд ли сейчас у Пейнтера обеденный перерыв…

Однако через минуту компьютер наконец звякнул, и песочные часы превратились в десятисекундный обратный отсчет. Грей поднялся на ноги и подошел к рабочему месту. Остальные последовали за ним и, когда он сел перед компьютером, столпились позади него.

Наконец обратный отсчет дошел до нуля, и на экране появился офис Пейнтера Кроу. Директор сидел за широким столом из красного дерева, на стенах позади него светились три плоских монитора. На одном из них была карта Юго-Восточной Азии. Очевидно, Пейнтер подготовился к этому разговору. Он сбросил пиджак и закатал рукава до локтей – признак того, что он усердно работал, возможно, именно над этим вопросом.

Директор подался вперед и провел пальцами по черным волосам, убирая за ухо единственную белую прядь. Пейнтер выглядел раздраженным, и это состояние омрачало его смуглое лицо.

– Вам всем давно пора явиться с докладом, – начал директор. – Я пытался связаться с вами уже несколько часов.

– Мы столкнулись с небольшими неприятностями. И не только в виде землетрясения и приливных волн.

– Что еще за неприятности?

– Валя Михайлова.

Пейнтер поморщился:

– В Гонконге?

Грей кивнул и поведал директору обо всем, что произошло за эту долгую ночь. И пока он рассказывал, Пейнтер внимательно его слушал. Затем он задал несколько вопросов и кивнул, как будто был ничуть не удивлен.

– Это нападение вряд ли было случайным, – сказал Кроу, снова посмотрев на карту на экране позади себя. – По всей Юго-Восточной Азии назревают проблемы. И, как вы сказали, это не только землетрясения и приливные волны.

– Что вы имеете в виду?

– Две недели назад китайцы потеряли атомную подводную лодку, одну из своих последних. ПЛАРБ «Тип 096». Вариант класса «Тан», держался в строгом секрете. Единственное ее изображение – это зернистый снимок, сделанный спутником геопространственной разведки. Она была пришвартована на верфи Хулудао в провинции Ляонин на севере Китая.

– Эта новая субмарина? – спросил Монк, перегнувшись через плечо Грея. – Каковы ее возможности?

Пейнтер пожал плечами:

– Никто не может сказать точно. Чтобы получить последнюю информацию, я проконсультировался с военно-морским экспертом. По общему мнению, чтобы снизить шумность хода своей предшественницы, эта субмарина была оснащена новой реактивной двигательной установкой. На этом зернистом снимке также были видны ряды ячеек VLS – систем вертикального пуска для двадцати четырех баллистических ракет «Цзюйлан-3», оснащенных ядерными боеголовками. Как вы легко догадываетесь, Китай не хочет, чтобы кто-то другой поднял их подводную лодку, особенно там, где она была обнаружена.

– Обнаружена? – уточнила Кэт. – Значит, мы нашли ее?

– Вообще-то, не мы. Нас опередил конкурент в борьбе за приз. Тем не менее они обратились к нам за помощью. Тем более что они знали, что все вы где-то поблизости. Я также предполагаю – учитывая молодость их организации, – что они чувствовали себя более уверенно, когда вмешался их старший и более опытный брат.

– О ком вы говорите? – спросил Грей, потирая висок. Он слишком устал для загадок.

Разумеется, Кэт поняла это и вздохнула.

– Вы говорите о «TaУ». Айко связалась с вами?

Грей оглянулся на нее. Три года назад они имели дело с Айко Хигаси во время выполнения задания на Гавайях и в Японии. Она была руководителем тайной японской разведывательной группы под названием «TaУ» – или Tako no Ude, – что расшифровывалось как «Щупальца осьминога» – меткое название для растущего шпионского агентства. Грей также знал, что тау – следующая буква греческого алфавита после сигмы. Возможно, то был своеобразный жест вежливости по отношению к американским коллегам. Или же, наоборот, это был вызов, намек на то, что «TaУ» намеревается всегда быть на шаг впереди «Сигмы».

«Что в данном случае и подтвердилось».

– Вот почему я не сразу ответил на ваш звонок, – сказал Пейнтер. Он постучал по клавиатуре, и картинка на экране разделилась. – Я решил, что госпожа Хигаси должна принять участие в этом обсуждении. Тем более что она может быть частично ответственна за нападение на вас вчера вечером.

Грей нахмурился. Что он имел в виду? Как это следует понимать?

На другой половине компьютерного монитора появился новый офис. Столешница была покрыта слоем черного дерева поверх светлого, что соответствовало обрамлению белой ширмы сёдзи позади него. Книжная полка из такого же дерева была забита журналами и книгами, большинство из которых имели названия на японском языке.

Сидевшая за столом Айко всем кивнула.

– Конничива, – поприветствовала она их дежурным, однако серьезным тоном. Айко держала спину прямо, и эта осанка выдавала в ней человека с военным прошлым. Ее темно-синий костюм казался таким же жестким, как и ее манеры.

Грей знал ее прошлое, но Кэт знала эту женщину гораздо лучше. Обе сделали карьеру в спецслужбах. Айко начинала в Министерстве юстиции Японии, а затем была принята в Разведывательное управление Министерства общественной безопасности.

Конституция Японии, написанная после Второй мировой войны, запрещает разведывательным агентствам страны проводить операции на чужой территории. Но ввиду растущих угроз со стороны Китая, Северной Кореи и России, а также террористических акций Япония укрепляла свои разведслужбы, централизуя их деятельность в рамках Отдела разведки и исследований при Кабинете министров (ОРИК). Однако в условиях роста мировой напряженности и угроз этого было недостаточно. Таким образом, как «Сигма» работала под эгидой УППОНИР, так и «TaУ» теперь выполняла ту же секретную функцию под контролем ОРИК. Новому агентству было всего три года, и любое задание вдали от родины требовало деликатности и международного сотрудничества. Как сейчас.

Айко, похоже, была отнюдь не в восторге, но ей хватило мудрости понять: ситуация диктует необходимость такого сотрудничества.

– Смею предположить, вы были проинформированы о китайской потере.

Грей кивнул:

– Атомная подводная лодка.

Айко прищурилась:

– Эскалация бряцания оружием со стороны Китая нервирует весь регион. Ситуация ухудшилась после подписания АУКУС – трехстороннего договора между Австралией, Великобританией и США. Ситуация с Тайванем становится все более напряженной. За последние несколько лет ВМС НОАК увеличили количество учений со стрельбами и патрулированием. Включая вторжения в территориальные воды, особенно в последнее время вокруг Австралии.

– Это там они потеряли свою подводную лодку? – спросила Кэт. – Где-то у берегов Австралии?

– Именно это мы изначально и подозревали. Две недели назад просочилась информация о лихорадочных действиях китайских военно-морских сил к северу от Новой Зеландии. Вскоре стало ясно, что одна из их новых подводных лодок затонула – возможно, во время подводного землетрясения.

– Военная разведка США слышала те же разговоры, – подтвердил Пейнтер.

Айко продолжила:

– Ходили слухи, что якобы была проведена операция по спасению экипажа. Сообщалось, что горстка подводников была эвакуирована и быстро увезена с места происшествия.

Грей нахмурился:

– Эвакуирована? Это каким же образом?

На лице Айко было написано точно такое же недоумение.

– Согласно разведданным, новая подлодка была оснащена парой спасательных камер, вероятно, на базе российских подводных лодок класса «Оскар». Небольшие камеры вместимостью в десяток человек могут быть катапультированы на поверхность. Но слухи о подобном спасении могут быть просто морской пропагандой. Тем более что китайцы, похоже, не знали, где именно затонула субмарина. Если б имелись выжившие, вполне вероятно, что спасенные знали бы, где затонула их подводная лодка.

– А каким образом сюда вмешалась «TaУ»?

– По счастливой случайности. На самом деле мы не планировали втягиваться в это дело. Но в водах в четырехстах милях отсюда уже осуществлялся международный исследовательский проект. Чтобы иметь в том краю – или, в данном случае, под водой – нашего человека, мы отправили в этот район агента. Он бывший солдат наших Сил самообороны. «TaУ» завербовала его два года назад, когда он получал степень по геологии и сейсмологии – темам, представляющим особый интерес для безопасности Японии.

Кэт кивнула:

– И вы отправили его туда… быть вашими глазами и ушами в этом районе?

– Да, тем более что у него имелась и личная связь. Дядя – вулканолог, который почти с самого начала участвовал в проекте «Титана».

– И что слышал ваш агент? – спросил Грей.

– Он не просто слышал. Исследуя необычный ряд землетрясений вдоль впадины Тонга, он и группа геологов обнаружили в водах на глубине десять тысяч метров затонувшую подводную лодку.

Монк присвистнул:

– На таких глубинах история о выживших представляется еще более маловероятной.

Кэт потянулась к плечу мужа:

– Не обязательно. Они могли спастись до того, как лодка коснулась дна.

Грей по-прежнему хмурился:

– Ничего не понимаю. Все это похоже на задачу для наших военных. На что могут надеяться «TaУ» или «Сигма»? И что еще важнее… – Он в упор посмотрел на Пейнтера. – Как все это объясняет нападение на нас в Гонконге?

– Пусть на этот вопрос ответит директор Хигаси, – сказал Пейнтер.

Айко кивнула:

– Еще до того, как несколько часов назад была обнаружена подлодка, наш агент сообщил о возможной региональной угрозе, о которой предупредил его дядя. По его мнению, череда морских землетрясений, которые привели их к подлодке, могла быть источником растущего числа тектонических явлений по всему региону. Позвольте мне поделиться данными их исследований.

Айко пробежалась по серии карт, показав лабиринт линий разломов и глубоководных впадин по всей южной части Тихого океана, затем эпицентры землетрясений, а затем карту, усеянную сотнями вулканов.

– Наш агент и его дядя, – продолжила Айко, – считают так: все, что происходит в желобе Тонга – что-то, возможно, связанное с затонувшей подводной лодкой, – может угрожать всей Юго-Восточной Азии, дестабилизируя линии разломов и вулканические дуги региона, что приведет к крупномасштабной катастрофе.

Грей откинулся на спинку сиденья:

– Насколько точны данные и выводы вашего агента?

– Мы проконсультировались с дюжиной других сейсмологов. Десять из них согласны, двое – нет. – Айко смотрела прямо на них. – Вот почему несколько дней назад, услышав о прибытии вашей группы в Гонконг, я подумала, что, возможно, вы уже узнали об угрозе и прибыли для расследования. Я сделала несколько осторожных запросов…

– И запросы эти достигли не тех ушей, – добавил Пейнтер. – Тем более что китайская разведка наверняка уже держала вас в поле зрения. Должно быть, они считали, что вы представляете угрозу для их попыток найти подлодку.

Грей вздохнул:

– Значит, китайцы передали наше убийство на аутсорсинг, наняв наемников…

– Чтобы замаскировать собственное участие китайского правительства, – добавила Кэт. – Дать им правдоподобное отрицание их причастности к нашей смерти.

Грей потер лоб:

– И, конечно, если об этом узнал отряд Вали Михайловой, как она могла отказаться от такого дела? Это давало ей прекрасную возможность осуществить свою затянувшуюся вендетту и получить за это деньги.

– Что же нам теперь делать? – спросила Кэт.

Пейнтер выпрямился:

– Во-первых, мы должны оградить ваших детей от опасности. Этим уже занимаются. Кэт, я бы хотел, чтобы ты сопровождала их и вернулась ко мне в округ Колумбия. Мы идем в глубокие воды – как в прямом, так и в переносном смысле, – и я хотел бы использовать твой опыт разведки для координации усилий «ТаУ» и «Сигмы». Кроме того, учитывая угрозу катастрофы в таком политически нестабильном регионе, потребуется кто-то с твоим опытом и связями, чтобы не допустить перерастания всего этого в глобальную войну.

Кэт кивнула:

– Конечно.

– Монк, ты возьмешь Ковальски и отправишься с ним на станцию «Титан», составить компанию агенту директора Хигаси. Утром он отправляется в исследовательскую поездку в этот район. Я хочу, чтобы вы оба были там. В этом глубоководном желобе происходит нечто странное, и мы обязаны выяснить, что это такое, пока не стало слишком поздно.

– А как же я? – спросил Грей.

– Пусть это объяснит директор Хигаси. Возможно, это погоня за дикими гусями, но если нет, я хочу, чтобы ты принял в этом участие. Сейхан тоже, если выразит такое желание.

– Участие в чем? – спросил Грей.

Ему ответила Айко:

– Шесть часов назад мы получили донесение от оперативника Главного управления разведки Камбоджи о другом направлении действий китайцев.

Кэт нахмурилась:

– Камбоджи?

– Поиски пропавшей подводной лодки ведутся из Пекина, – пояснила Айко, – но с самого начала был поток обмена информацией с китайской базой на военно-морской базе Реам в Камбодже. Несмотря на опровержения как Пномпеня, так и Пекина, ни для кого не секрет, что Китай построил там секретный военно-исследовательский комплекс, стратегически важный объект в Индо-Тихоокеанском регионе. Говорят, что тамошние ученые испытывают новое оружие и военную технику.

– А ваш камбоджийский контакт? – спросил Грей. – Что он вам сообщил?

– Именно от него мы узнали о якобы спасшейся горстке подводников. А затем, совсем недавно, он также сообщил, что в Сингапур была отправлена ударная группа, чтобы похитить кое-что из местного музея.

Грей нахмурился. Это был в высшей степени необычный разговор.

– Из музея?

– В кампусе Национального университета Сингапура. Музей естественной истории «Ли Квон Чан».

– Что им могло там понадобиться? – спросил Грей.

Айко пожала плечами:

– Мы не знаем.

Пейнтер приподнял бровь:

– Именно это мы и хотим, чтобы вы с Сейхан всё выяснили. И, если возможно, добыли это нечто.

Похоже, Монк был не в восторге от их новых поручений.

– То есть я отправляюсь в море с любителем все взрывать. А вы двое отправитесь на ограбление музея.

Грей взглянул на Сейхан: до сих пор та не проронила ни слова. Лишь стояла, скрестив на груди руки. Судя по сжатым губам, она все еще была в ярости от наглого нападения, а по нахмуренному лбу – что она уже прикидывала, взвешивала шансы. Если китайцы отправили команду в Сингапур, не было никаких сомнений в том, кого Сейхан надеялась там найти.

Наконец она опустила руки и ответила Пейнтеру:

– Звучит интересно.

8

23 января, 05 часов 02 минуты

Фсар Реам, Камбоджа

Капитан Цзе Дайюй поднялась с заднего сиденья черного внедорожника «Xpeng G9», а ее водитель выключил двигатель, и тот умолк. Его молчание показалось ей таким же мрачным, как и ее настроение. Солнце еще не взошло над Сиамским заливом, омывавшим военно-морскую базу Реам. После душной ночи утро все еще было теплым и влажным. Дайюй сняла очки и вытерла носовым платком линзы, запотевшие сразу после того, как она вышла из кондиционированного салона. Затем вытерла ту же влагу и со лба.

Она ненавидела жару, так как выросла в городе Мохэ, в северной провинции Хэйлунцзян, где нередко можно было увидеть северное сияние, а погода круглый год стояла холодная и сухая. Не то что эта адская духовка.

Она зашагала к выходу из парковки. Мужчины и женщины – рядовые и офицеры – деловито сновали туда-сюда в укрепленном углу камбоджийской базы. Все как один в синем камуфляже, на котором, в попытке скрыть их звания, были видны лишь несколько знаков различия. Циничная уловка, призванная замаскировать глубину присутствия НОАК на камбоджийской земле. Не то чтобы это кого-то обманывало – ролевая игра была скорее ради камбоджийского правительства, нежели по причине реальной обеспокоенности Пекина.

Как командир базы, Дайюй отказалась участвовать в этой игре. На ней были накрахмаленные серые брюки и белый китель с открытым воротом, твердые погоны и знаки различия, соответствующие ее званию. Под мышкой у нее была зажата фуражка. Волосы были аккуратно подстрижены до уровня воротника. Единственной уступкой тщеславию была краска, маскировавшая несколько седых прядей.

В сорок восемь лет она была лишь второй женщиной во флоте НОАК, дослужившейся до ранга капитана, – и не собиралась останавливаться на достигнутом. Цзе Дайюй стремилась к званию адмирала. Единственный ребенок фабричных рабочих, она несла на своих плечах бремя чести своей семьи. Ее родители хотели сына, но вынуждены были довольствоваться дочерью, попав в ловушку тогдашней политики «одна семья – один ребенок». Впрочем, впоследствии ее родители не чаяли в ней души и любили ее, прививая ей уверенность в своих силах – наряду с гордостью за страну, семью и себя, пусть даже и не в такой последовательности.

Когда двенадцать лет назад умерла мать, это побудило ее поступить на службу в НОАК. Ее амбиции не могли быть реализованы в гражданской жизни. К тому времени Цзе Дайюй уже была гордостью своих родителей. Она окончила Университет имени Сунь Ятсена со степенью доктора геолого-геофизических наук, затем работала в Южной морской научно-технической лаборатории провинции Гуандун, где участвовала в глубоководных исследовательских проектах для военно-морского флота. Так что ее переход в армию прошел легко. После службы штурманом на авианосце она вернулась в ту же лабораторию.

С тех пор, все последнее десятилетие, Дайюй отвечала за осуществление проекта китайского батискафа. Однако ее главным достижением стало завершение строительства и испытание управляемого ИИ корабля «Чжухай Юнь». Морское исследовательское судно не нуждалось в экипаже. Оно служило базой для эскадрильи беспилотных дронов и подводных аппаратов, что позволяло ему работать в независимом режиме, с минимальным участием человека.

Ее целью было ввести флот НОАК в новую эру господства в океане. Если она добьется успеха, ей светит звание адмирала. Тем не менее многое зависело от ее новой роли здесь, в Камбодже. Дайюй хотела, чтобы это стало новой жемчужиной в короне ее достижений. Под ее руководством было осуществлено строительство комплекса, как официальной базы наверху, так и нескольких нижних этажей инженерных лабораторий, спрятанных подальше от посторонних глаз глубоко под землей.

Дайюй направилась к крытому железом складу, возвышавшемуся на четыре этажа над соседней водой. Единственным знаком на нем была цифра 零八 над входом, но это было самое важное сооружение на их базе. Дверь сторожили двое вооруженных охранников, но ни один из них не отсалютовал ей, что, однако, стоило им усилий. Всем было приказано придерживаться на публике ролевой игры.

Цзе Дайюй провела по считывающему устройству ключ-картой и вошла в сырой склад. В ноздри тотчас ударил гнилостный запах морской воды и дизельного топлива. Здание состояло из двух этажей офисов и открытых рабочих пространств, сгруппированных вокруг глубоководной бухты посередине. Та соединялась с Сиамским заливом, но ее огромные двери в настоящее время были закрыты. К причалу был пришвартован исследовательский корабль, а рядом покачивался на воде прототип погружаемого аппарата.

Офис Цзе Дайюй находился на втором уровне. Хотя впереди у нее был долгий – и важный – день, вместо этого она направилась к лифту рядом с входом на склад. Хотелось посмотреть, что было сделано за последние два дня, пока она отсутствовала. Дайюй снова воспользовалась ключ-картой. Двери лифта открылись. Она вошла и нажала самую нижнюю кнопку, светящуюся цифрой 五, обозначающей пятый подземный этаж комплекса.

Скользящие двери закрылись, и клетка лифта полетела на тридцать метров вниз в подземный бетонный бункер, расположенный в основном под соседней стоянкой. Клетка резко остановилась, с легким шипением сжатого воздуха двери распахнулись. Цзе Дайюй шагнула в длинный серый коридор с дверями герметичных шлюзов, ведущих в различные лаборатории. Пройдя по нему, заглянула в первую комнату. За стеклом шлюза она заметила три голых тела на стальных каталках. Трупы почернели, словно обугленные пламенем, и каждый был искорежен в агонии. Однажды ей довелось побывать на руинах Помпеев, где Дайюй видела гипсовые слепки покрытых пеплом жертв извержения Везувия. Троица внутри морга выглядела почти так же.

«Только это не гипсовые слепки».

Это три члена экипажа, извлеченные из спасательной камеры, катапультированной с пропавшей китайской подводной лодки «Чанчжэн-24».

Военно-морским силам НОАК потребовалось три дня, чтобы обнаружить небольшую капсулу, качающуюся на волнах в южной части Тихого океана. Их работу затруднял сильный шторм, отогнавший спасательную камеру далеко от того места, где она была выброшена на поверхность. Поврежденный при всплытии маячок то мигал, то гас, что еще больше затрудняло обнаружение. Когда капсула наконец была обнаружена, оказалось, что она наполовину погружена в воду, затопленная водой, попавшей под давлением через трещину с одной стороны, а внутри нее плавают тела…

Вздрогнув, Цзе Дайюй прошла мимо первой двери и шагнула в следующий шлюз. Глубоко вдохнув прохладный поток переработанного воздуха, она вошла в биолабораторию. Та была в спешном порядке оборудована десятью днями ранее, после того как было обнаружено странное состояние тел. Для их изучения Дайюй привезла микроскопы и центрифуги, а также сверхнизкотемпературный морозильник и инкубатор с углекислым газом. Она также заказала секвенатор нового поколения и систему ПЦР для генетических анализов. Кроме того, по просьбе ведущего исследователя в лаборатории наверху были установлены электронный микроскоп и система рентгеновской дифракции. После всех затрат и усилий Дайюй хотела получить ответы.

Она направилась к человеку, у которого они, по идее, были. При ее появлении доктор Ло Хэн поклонился. Блестящий биоинженер, врач из Шанхайского университета, в свои тридцать два года он удостоился множества похвал за свои исследования и в настоящее время возглавлял Китайское общество клеточной биологии.

Хэн посмотрел ей в лицо, и она заметила упрямую твердость его взгляда. Ученый не хотел приезжать сюда. Сначала он наивно полагал, что у него есть выбор. Хэн вырос в Гонконге и был еще ребенком, когда этот регион был возвращен Китаю. Тем не менее он держал себя – все шесть футов своего тела – так, словно оставался между двумя мирами: между Востоком и Западом, между гражданской жизнью и военной властью. В нем сохранилась упрямая воинственность, с которой Дайюй уже столкнулась с момента его прибытия.

В лаборатории на разных местах работали еще четверо, и все четверо, казалось, старались избегать ее взгляда. Двое были выбраны самим Хэном. Дайюй выбрала другую пару, лейтенанта и младшего лейтенанта, помогать доктору и следить за его действиями. Но в конечном счете ответственность лежала на Хэне.

Она перешла к биоинженеру.

– Как наш пациент?

– Взгляните сами, капитан. – Хэн подвел ее к окошку, выходившему в соседнюю комнату. – Не думаю, что он протянет еще день.

Цзе Дайюй пристально посмотрела на фигуру, лежащую на больничной койке в герметизированном помещении. Одинокая медсестра в белом костюме биологической защиты проверила капельницу, по которой ему в руку, его единственную неповрежденную конечность, попадал морфий. В рот и нос были вставлены трубки, соединенные с респиратором, который ритмично поднимался и опускался.

Подводник оказался старшиной второго класса с подводной лодки «Чанчжэн-24». Он был единственным выжившим, найденным в спасательной капсуле, обнаруженной десятью днями ранее. Старшина сильно пострадал. Его ноги были поражены – затвердевшие, почерневшие, как у трупа, словно нижнюю половину его тела окунули в масло. Боль и бред мешали ему отвечать на какие-либо вопросы или объяснить свое состояние. За последние дни недуг распространился и пополз по его телу: теперь корка покрывала половину груди и левое плечо, и спустилась наполовину вниз по той же руке. Никакое введение лекарств или лучевая терапия не смогли остановить его распространение. Только один вид лечения показал хотя бы минимальную эффективность – а именно снижение температуры тела больного в ваннах со льдом и подкисление его крови. Тем не менее это лишь замедлило заражение, а не остановило его.