Текст книги "Весенние сны"

Глава 7

Когда от послеполуденного солнца по земле потянулись пурпурные тени, почтовый дилижанс, немилосердно пыля, с грохотом проехал по главной улице Джозеф-Сити и наконец остановился у почтовой станции.

Лорели, Хок и Анастасия с чувством облегчения выбрались из экипажа, обрадованные тем, что путешествие наконец закончилось.

Анастасия отошла немного в сторону от дилижанса, огляделась по сторонам и замерла, ошеломленная обликом города, куда они с матерью так долго и упорно стремились. Весь Джозеф-Сити составляли несколько убогих глинобитных домишек, выжженных солнцем до белесого песочного цвета. Над дверью одного из близлежащих домов свисала связка красных и зеленых перцев, в пыли на дороге копошился голенастый цыпленок, а привязанный к перилам веранды другого дома мул, пофыркивая, лениво махал хвостом, отгоняя назойливых мух.

Вокруг стояла оглушительная тишина, и не было видно ни одной живой души.

Анастасия с трудом сглотнула, почувствовав, как у нее сжимается желудок. Куда же зазвал их отец?

Если таким же вопросом задалась и Лорели, то по ее виду этого сказать было нельзя. Мать уже торопливо подходила к зданию почтовой станции. Скорее всего, исчезая за громко скрипнувшей дверью, она думала о том же.

Анастасия остановилась в нерешительности, вдруг испугавшись предстоящей встречи с отцом. Потом ей хотелось дать какое-то время родителям, так долго бывшим в разлуке, побыть друг с другом наедине. Так что она не отправилась вслед за матерью, а, повернувшись к вознице, распорядилась, какие саквояжи и чемоданы снять с крыши дилижанса. Хок, в свою очередь, забрал из дилижанса свои седельные сумки и седло. После этого они не спеша направились к дверям почтовой станции. На город уже начали опускаться вечерние сумерки.

Когда они вошли, их тут же окликнула расстроенная Лорели:

– Анастасия! Хок! Его здесь нет!

Анастасия быстро огляделась по сторонам. Пассажиры сгрудились в углу за обеденным столом в ожидании смены лошадей, так что в помещении было не протолкнуться. Все спешили поесть, чтобы, не задерживаясь, продолжить путь. Девушка вовсе не была уверена, что после стольких лет узнает отца, но все же начала вглядываться в лица. Большинство своих попутчиков она узнала. Женщина, разносившая еду, была скорее всего хозяйкой станции. Чуть в стороне сидел низенького роста мексиканец неопределенного возраста, который пристально разглядывал Лорели, Анастасию и Хока, потом поднялся и направился к ним.

Он подошел к Лорели, снял с головы громадное сомбреро, склонил голову в коротком поклоне и спросил:

– Вы есть сеньора Спенсер? – Потом перевел взгляд на Анастасию. – А вы – сеньорита Спенсер?

Лорели откашлялась, озадаченно посмотрела на Анастасию и Хока и, снова переведя взгляд на мексиканца, неуверенно ответила:

– Да, я Лорели Спенсер, а это моя дочь Анастасия Спенсер. А мой муж... вы ведь от него?

Мужчина с готовностью закивал, продолжая вертеть заскорузлыми пальцами свое сомбреро:

– Да! Рад вас встречать. Я Хулио Идальго, к вашим услугам. Я работаю у вашего мужа. Я готовлю еду для его отличных ковбоев. Моя жена ведет хозяйство в большом доме и ждет вас. Мы пришли вместе с сеньором Спенсером строить его новое ранчо и все приготовили для вашего приезда.

– О Боже мой, я так вам благодарна, – растерянно проговорила Лорели. – Это так мило с вашей стороны. А мой муж... он... ничего не просил мне передать?

– Просил, сеньора. Я отвезу вас на ранчо. Сеньор Спенсер задерживается.

– Задерживается?

– Так неудачно все получилось, – торопливо заговорил Хулио. – Он давно собирался встретить вас сам. Но вот такое дело... – Мексиканец замолк, глубоко вздохнул, посмотрел на Хока, потом на Лорели и неуверенно продолжил: – Вчера он со своими товарищами поехал приглядеть за одним стадом. Понимаете, у нас покрали скотину...

– Что?!

– Да, сеньора, да вы не волнуйтесь, все хорошо. Сеньор Спенсер сильный и умный. Он не даст себя в обиду.

– Не даст себя в обиду?! С ним что-то могло случиться? – У Лорели вдруг сорвался голос.

– Пожалуйста, пожалуйста, сеньора, не волнуйтесь вы так, – умоляющее проговорил Хулио, в то время как сомбреро задвигалось у него в руках еще быстрее. – Я не хочу вас зазря тревожить. Просто они уехали вчера и сегодня утром еще не вернулись. Но это ничего не значит – мало ли что могло их задержать в пути.

– Выходит, что-то все-таки могло случиться? – резко спросила Лорели.

– Мы не знаем. Мы с Марией, моей женой, решили сегодня утром, чтобы я поехал и встретил вас и сеньориту, просто на тот случай, если сеньор Спенсер припозднится. Я даже решил, что он прямо поедет в город, но его здесь нет.

Лорели сжала губы.

– Спасибо, что встретили нас, мистер Идальго. Полагаю, нам нужно прибыть на ранчо как можно скорее. Если что-то на самом деле случилось, то может потребоваться наша помощь, а если все в порядке, тогда я просто наконец встречусь со своим мужем, а ради этого тоже стоит поспешить.

Хулио с явным облегчением кивнул, явно довольный тем, что Лорели все взяла в свои руки.

– Если ваши чемоданы на улице, я пойду погружу их в нашу повозку, – сказал он, надел сомбреро и бросил еще один любопытный взгляд на Хока.

– Спасибо, мистер Идальго. Мы будем вам очень благодарны.

Как только за Хулио закрылась дверь, Лорели быстро повернулась к Анастасии и Хоку. Лицо у нее было бледным и выражало явную тревогу.

– У меня дурные предчувствия, Анастасия, – спокойно сказала она. – Но не будем без толку хвататься за голову. Что есть, то есть. Твой отец всегда умел постоять за себя. В конце концов, он прошел всю войну и остался в живых. Он очень сильный человек. Хотя... что вы думаете обо всем этом, мистер Райдер?

– Вы же понимаете, на пастбищах много чего может случиться, но мне думается, что, раз он не сумел встретить вас и Анастасию, произошло что-то серьезное. Поверьте, говорю это с большой неохотой.

– Думаю, что вы правы. Поэтому чем быстрее мы доберемся до ранчо, тем лучше, – закончила Лорели. В ее голосе ясно слышались не беспокойство и тревога, а решимость действовать.

Хок кивнул, подумав о том, что за всеми этими неприятностями вполне мог стоять человек по имени Ти Эл Латимер.

– Мистер Райдер, вы столько внимания уделили нам во время этой поездки, так о нас беспокоились, что мне страшно не хочется утруждать вас еще раз. Но если у вас есть возможность, если это не нарушит ваших планов... я хотела бы попросить вас от себя лично и от имени Анастасии проводить нас до ранчо. Мне очень беспокойно... Если действительно произошло что-то нехорошее... Просто, кроме вас, у нас здесь нет друзей, к которым мы могли бы обратиться за помощью, – договорила свою несколько сбивчивую речь Лорели и выжидающе посмотрела на Хока.

Молодой человек не знал, как и поступить. Он посмотрел сверху вниз на Анастасию. Девушка ответила ему прямым взглядом, в котором он легко прочитал смятение и страх, но они сразу исчезли, как только она улыбнулась ему.

– Съездите с нами, Хок, – сказала Анастасия. – Мы же совсем не знаем этих мест. А теперь еще вот это... Нам будет приятно показать вам ранчо, мама представит вас папе. Мы же, слава Богу, не вчера познакомились.

Хок наконец согласно кивнул:

– Хорошо, я с удовольствием провожу вас. В любом случае мы станем соседями и я бы приехал познакомиться с Шеффилдом Спенсером, посмотреть, как он хозяйствует.

– Спасибо вам, мистер Райдер, – с видимым облегчением поблагодарила его Лорели. – Прямо и не знаю, что бы мы делали без вашей поддержки.

– Не надо меня благодарить, мэм. Я все равно собирался ехать с вами. Не дело оставлять вас обеих на произвол судьбы под конец путешествия. Я успокоюсь лишь тогда, когда буду знать, что вы благополучно добрались до ранчо и находитесь в полной безопасности. Своим приглашением вы просто помогли мне, вот и все.

Лорели лукаво улыбнулась, бросив короткий взгляд на Анастасию, и снова взглянула на Хока:

– Мистер Райдер, вы всегда будете желанным гостем на ранчо Спенсера.

– Спасибо, мэм.

– Полагаю, что нам пора собираться в путь, не так ли, мистер Райдер? Пойдем, Анастасия!

Все не мешкая вышли на улицу, где Хулио уже уложил всю их поклажу в добротно сделанную крытую повозку. Впереди было высоко поднятое сиденье на двоих. Передние колеса были меньше громадных задних, но тем не менее тоже удивляли своими размерами. Повозка была запряжена парой горячих мустангов, беспрестанно перебиравших ногами и кусавших удила.

Они остановились около Хулио, и Лорели сказала:

– Мистер Идальго, я хочу представить вам мистера Хока Райдера. Он помогал нам в путешествии и сейчас проводит нас до ранчо. Мистер Райдер, это, как вы уже знаете, мистер Идальго.

Мужчины, внимательно приглядываясь друг к другу, обменялись рукопожатием.

– Рад знакомству, Идальго, – сказал Хок. – Пойду заберу свою упряжь, и можно будет трогаться.

Хок притащил седло и седельные сумки, закинул их в фургон и подсадил Лорели на переднее сиденье. Рядом с ней поместился Хулио, успевший взять в руки вожжи. Хок помог Анастасии взобраться в фургон и легко запрыгнул следом. Молодые люди удобно расположились на куче одеял, с наслаждением вытянув ноги.

Когда они выехали из Джозеф-Сити, ночь уже вступила в свои права, и на безоблачное черное небо высыпали многочисленные яркие звезды. Фургон покатил вперед, забираясь все дальше и дальше в долину Литл-Колорадо.

Хок все никак не мог надышаться бодрящим сухим воздухом родных мест. Черт возьми, как же давно он не был дома! Надо было приехать раньше, но тогда они с Анастасией никогда бы не встретились. Но все равно возвращение домой – всегда радость, и будь он проклят, если позволит таким тварям, как Ти Эл Латимер, глумиться над собой и своими близкими. Тогда он был ребенком, но теперь стал мужчиной и намерен вернуть себе отнятое ранчо. Если потребуется, он готов драться за него, не щадя сил. Дни власти Латимера над северной Аризоной были сочтены.

Ночь была темной, неяркого лунного света не хватало, чтобы рассеять мрак вокруг. Откуда-то подул прохладный ветерок. То здесь, то там из темноты доносился вой невидимых койотов. Анастасия начала замерзать. Все вокруг было чужим и незнакомым, да вдобавок ко всему отец их так и не встретил. Что с ним могло случиться? Внезапно Анастасия ощутила себя одинокой и вовсе не готовой к тому, что ожидало ее впереди.

Хок почувствовал, как дрожит девушка, и притянул ее ближе к себе, согревая теплом своего тела. Анастасия тихонько вздохнула, обессилено склонив голову ему на плечо. Нет, она не одинока – радом Хок. Она устроилась поудобнее, подобрав ноги под себя, и, как дитя, прижалась к теплому боку своего спутника.

Тишину ночи нарушали лишь грохот колес фургона да тоскливый плач койотов. Хок закурил, в темноте тлел кончик его сигареты. На Анастасию постепенно снизошло успокоение, и она задремала, полная мыслей о Хоке и о тех чувствах к нему, что поселились у нее в душе.

Но дремать ей долго не пришлось, потому что всех разбудили громкие крики Хулио:

– Гайя! Смотрите, вот и Гайя!

Сердце Анастасии куда-то провалилось, когда она услышала слово, которое многие годы было связано с далекими воспоминаниями ее детства. Девушка торопливо встала на колени рядом с матерью и, ухватившись руками за борта, высунула голову из повозки.

Она увидела, как прямо посреди равнины стоит, подобно призраку, поместье. Не чем иным, как призраком, это быть не могло, настолько это здание было точной копией того, что осталось на Миссисипи. У Анастасии перехватило горло, на глазах выступили слезы. Господи Боже мой, да это и правда Гайя! Это не обман, не видение, не мираж! Анастасия несколько раз закрыла и открыла глаза, но дом никуда не делся, а все приближался и приближался. Несмотря на ночь, виден он был довольно хорошо – у основания каждой колонны горели фонари, а в окнах фасада трепетали огоньки зажженных свечей.

– Гайя... – неожиданно сказала Лорели. – Он сделал то, что обещал. – И с нежностью добавила: – Он ни разу меня не обманывал.

Анастасия сжала плечо матери.

– Ты видишь, мама? Ты видишь? Это Гайя! Лорели накрыла руку дочери своей ладонью.

– Да, вижу. Конечно, вижу! Твой отец – да благословит его Господь! – всегда был хозяином своего слова. Я... я всегда знала, что он обустроит для всех нас новое место. Видишь, он и правда все сделал, как хотел. О, моя Гайя... нет... наша Гайя! Мы снова дома... наконец-то...

У нее прервался голос, и она негромко всхлипнула, переполненная чувствами, с которыми без особого успеха пыталась справиться. Если бы только ее муж был рядом с ними сейчас... всегда.

– Боже мой, мама. Как это ему удалось? Откуда все это? Мне и во сне не могло присниться, что он в точности отстроит наш дом таким, каким он был тогда!

Лорели, не отрывая глаз от приближающегося поместья, прокашлялась.

– Я тоже не знаю, Анастасия. Но ты себе и представить не можешь, как твой отец любил Гайю и как было разбито его сердце, когда он уезжал оттуда.

Сейчас Анастасия начала понимать, что только безумная мечта вернуть прошлое могла подвигнуть человека на такое деяние – начать строить в одиночку, на пустом месте, в надежде на будущее, которое никогда могло не наступить. Какой же замечательный у нее отец! Ей захотелось поскорее встретиться с ним.

Кто-то пошевелился рядом с ней. Анастасия обернулась и увидела Хока. Господи, под наплывом чувств она напрочь про него забыла! Показав рукой на поместье, она спросила:

– Глазам не верится, правда?

– Да, – тихо ответил Хок. – Такого я еще не видел. В северной Аризоне нигде нет ничего похожего.

В голосе Хока явно слышалось смущение, как если бы он до конца не понимал, чем он, собственно, должен восхищаться и для чего вся эта красота здесь, в диком краю. Широкий греческий портал смотрелся странно в этой местности, где на мили вокруг можно было не встретить ни одного дерева. Но что Хок понимал отлично, так это страстное желание хозяина дома вернуть утраченное прошлое, все то, что он любил, возродить погубленную красоту. Это было отмщение тем, кто подло отнял у него все, что принадлежало ему по праву. Хок разделял такие чувства. Он тоже отомстит за все содеянное.

Чем ближе они подъезжали, тем меньше Гайя походила на призрак в ночи. Вскоре повозка достигла изгороди, что окружала участок вокруг дома. Она, как и дом, была выкрашена в белый цвет, на деревянной доске, висевшей над воротами, было глубоко вырезано название ранчо – «Гайя». Фургон въехал в ворота и по узкой дороге покатил к парадному входу.

По мере того как они приближались к дверям, Анастасия все сильнее сжимала рукой плечо матери. Лорели стиснула руку дочери, давая понять, что чувствует то же. Наконец фургон остановился перед лестницей, чьи ступени вели к широкой веранде. Какое-то время Лорели и Анастасия не могли двинуться с места и молча смотрели на свой новый дом, чувствуя, как прошлое, преодолевая безвозвратно ушедшие годы, возвращается и становится настоящим.

Входная дверь широко распахнулась, залив лестницу потоком света.

– Хулио, ты их привез? Они с тобой? – раздался встревоженный женский голос.

– Да, Мария. Они здесь.

В дверном проеме появилась маленькая женская фигурка, быстро сбежала по ступенькам и заторопилась к фургону.

– Слава Мадонне! Идите скорее, сеньора. Он ранен.

– Ранен? – переспросила Анастасия таким тоном, как если бы услышала это слово впервые.

– Вот этого я и боялась... – проговорила Лорели, слезая с сиденья на землю.

– Да, ранен! В него стреляли! Ему нужна помощь. Он ничего не разрешил нам делать, только кровь позволил остановить, все хотел дождаться вашего приезда. Идите скорее!

– Стреляли? Ранен? – в ужасе повторяла Анастасия вдруг онемевшими губами.

– Вещи я занесу потом, – сказал Хок, подталкивая девушку к краю фургона. Он соскочил на землю и, подхватив Анастасию под мышки, легко поставил ее рядом с собой и поскорее повел вперед, к Лорели. Он был уверен, что такое мог сделать только один человек – Ти Эл Латимер.

Лорели взяла Анастасию за руку и мягко ей сказала:

– Не теряй мужества, дочка. Он поправится, и мы будем этому свидетелями.

– Сеньора, пожалуйста, скорее!

– Хок, а ты? – Анастасия повернулась к Хоку, в то время как мать уже тащила ее за собой вверх по лестнице.

– Иди, ты нужнее в доме. Мне здесь есть чем заняться. Мать и дочь заторопились в дом, а Хок и Идальго вернулись к фургону.

– Я Мария Идальго, – представилась хрупкая женщина, пока они поднимались к парадному входу. – Если что нужно, сразу позовите меня.

– Спасибо вам, – благодарно ответила Лорели. – А теперь проведите нас к нему. А помощь ваша понадобится обязательно, но попозже.

Все вошли в просторный вестибюль. Анастасию отчего-то поразило, что он совершенно пуст. Она даже запнулась на ходу. Нет, внутри дом был совсем другим. Они проходили мимо комнат, и, бросая взгляд сквозь открытые двери, она видела все ту же пустоту. Ни ковров, ни драпировок, ни мебели, ни канделябров – вообще ничего. Все имело настолько нежилой вид, что Анастасия перестала смотреть по сторонам и заторопилась вслед за матерью и Марией на второй этаж.

Проведя Лорели и Анастасию через длинный, без единого ковра на полу коридор, в котором их шаги отдавались гулким эхом, Мария внезапно остановилась и, обернувшись к женщинам, кивнула на дверь слева от себя:

– Он здесь. Я подожду вас тут, в коридоре.

Анастасии вдруг стало трудно дышать из-за охватившего ее страха, но, когда Лорели, почувствовав состояние дочери, взяла ее за руку и ободряюще улыбнулась ей, боязнь отступила, и она последовала в комнату следом за матерью.

Там на широкой кровати под балдахином лежал высокий мужчина. Лицо его было бледным, пыльная, перепачканная кровью одежда казалась чем-то неуместным на белоснежных простынях. Дышал он прерывисто и с трудом. Было видно, что ему очень больно, но в глазах, которые он не сводил с двери, явственно читались надежда, ожидание и беспокойство. Когда он увидел жену и дочь, входящих в комнату дома, который он построил для них, взгляд его просиял безудержной радостью, и он, засветившись от счастья, расплылся в широкой мальчишеской улыбке.

– Лорели, – благоговейно произнес он имя жены. – Анастасия... Стейси... Наконец-то.

Они оказались в объятиях друг друга, смеясь от счастья и целуясь солеными от слез губами. Анастасия явственно чувствовала стоявший в воздухе запах магнолий и почти готова была поверить, что они вновь на Миссисипи, а вовсе не в Аризоне. Впрочем, сейчас это уже не имело никакого значения – время, место, расстояние, все отодвинулось куда-то далеко-далеко. Осталось лишь восхитительное сейчас. Наконец Лорели пришла в себя и тревожно спросила:

– Боже мой, Спенс! Дай нам встать, тебе же больно! Он рассмеялся с принужденной веселостью.

– Лорели – кто-кто, а ты мне никоим образом не можешь сделать больно! Извини уж, я малость подкачал...

Лорели приложила указательный палец к его губам:

– Не извиняю, потому что не за что. Все будет хорошо. Я уж за этим прослежу.

– Знаю. Я просто ждал. Так хотелось вас встретить. Господи, как же долго вы ехали!

– Я все понимаю, Спенс, но мы наконец вместе. Это главное. А теперь давай-ка займемся твоей раной.

Спенсер откинулся на подушки, бессильно уронив руки на хрустящие накрахмаленные белые простыни. Лицо его исказила гримаса долго сдерживаемых страдания и боли.

– Проклятие! Какой же я идиот, коли позволил так по-дурацки себя подстрелить...

– Прекрати, Спенс. Хватит себя бранить. Лучше побереги силы.

Он ответил ей печальной улыбкой.

– Ах, Лорели, ты снова за мной ухаживаешь... чудо, настоящее чудо. Мне так хотелось...

– У нас теперь уйма времени... для всего на свете, Спенс. На мгновение прояснившимся взглядом он окинул ее лицо, очертания тела, вгляделся в громадные голубые глаза... С видимым облегчением расслабился и пробормотал, прикрывая глаза:

– Да, времени теперь столько, что не знаешь, куда и девать. Теперь меня с тобой сам черт не разлучит.

Слушая мужа, Лорели начала стаскивать с него заскорузлую от крови одежду и остановилась, подумав, что лучше Анастасии при этом не присутствовать. Обернувшись, она посмотрела на дочь. Та стояла с белым как мел лицом – ей явно было не по себе.

– Анастасия, нам нужны горячая вода и чистые тряпки. Пойди скажи об этом Марии и попроси ее прийти мне помочь. Похоже, нужно будет послать за врачом.

Анастасия безмолвно кивнула и повернулась к двери. Девушка вдруг почувствовала себя одинокой – за все эти годы она уже отвыкла, что мать может уделять внимание не только ей одной, а кому-то еще, но тут же решительно подавила это чувство. Она должна помочь отцу поправиться – он должен жить. Как странно, будто и не было всех этих лет без него, и Анастасия снова ощутила себя маленькой девочкой, страстно желающей, чтобы отец ее остался в живых. Тряхнув головой, девушка выбежала из комнаты.

Мария с тревожным видом стояла около двери.

– Как сеньор?

– Выглядит он неважно. Маме нужны горячая вода и чистые тряпки. Здесь можно вызвать врача?

Мария в сомнении покачала головой:

– Нет, доктор, который ближе всего, живет неподалеку от Хардивилля. Но на соседнем ранчо есть женщина, Исабель Дамита, свояченица Ти Эл Латимера. Она разбирается в травах и лечит ковбоев и всю семью. Простите, что не предупредила, но я уже послала за ней.

– Прекрасно, Мария, но лучше все же сказать об этом моей матери.

Обе женщины вошли в комнату. Лорели, услышав звук шагов, торопливо прикрыла мужа простыней и поспешно подошла к ним.

– Мы можем послать за доктором прямо сейчас? – спросила она.

– Поблизости нет ни одного врача, мама, но Мария послала за женщиной, которая лечит травами.

Лорели задумалась. Новость ее явно не обрадовала.

– Вы точно знаете, что в округе нет врача?

– Извините, сеньора, но ближайший доктор находится около Хардивилля. Но вы не волнуйтесь, Исабель Дамита прекрасно знает свое дело. Сколько жизней она уже здесь спасла!

– Тогда спасибо, что послали за ней. Я чувствую себя такой беспомощной! На Миссисипи я бы смогла ему помочь, но со мной здесь нет ничего, да и рана слишком тяжелая.

– Исабель уже должна сейчас подъехать, – успокоила ее Мария. – Вашего мужа принесли где-то на закате, и я сразу отправила к ней одного из ковбоев с запиской.

– Спасибо, Мария.

– Ну а теперь я пойду приготовлю горячую воду и чистые тряпки – нельзя терять время.

– Да, пожалуйста, займитесь этим. Анастасия, Исабель Дамита, может быть, привезет с собой еще кого-нибудь. Не присмотришь за ними? Мне не хочется оставлять отца одного.

– Конечно, мама, не беспокойся. Я все сделаю, а ты оставайся здесь.

– Я принесу вам теплой воды, сеньора, чтобы вы хотя бы немного ополоснулись с дороги.

– Не стоит, Мария, что вы, но все равно спасибо, – поблагодарила Лорели и, забыв обо всем, подошла к мужу.

Молодые женщины переглянулись, и Анастасия кивнула, зная, что мать уже забыла о них. Они тихонько выскользнули из комнаты и прошли в холл. Здесь Анастасия повернулась к Марии и сказала:

– Спасибо вам за все, что вы делаете для нас. Я готова помочь вам, чем смогу.

– Спасибо, но скорее я должна помогать вам, а не вы мне, – улыбнулась Мария. – Покушать не хотите? Горячего, правда, нет, но есть медовые оладьи, мы их называем сопайпа.

– Мне есть не хочется, – ответила Анастасия, не представляя себе, какую, собственно, еду ей предлагает Мария.

– Но вам обязательно нужно поесть, сеньорита! И вашей матушке тоже. Вам потребуется много сил. А мужчины?

– Хорошо. Я захвачу что-нибудь из еды наверх, отнесу вместе с водой и помогу вам все приготовить.

Они начали спускаться по лестнице, а навстречу им уже поднимались Хок и Хулио, которые несли чемоданы и саквояжи.

– Куда поставить все это хозяйство? – спросил Хок.

– Идемте, я вам покажу, – пригласила Мария и, развернувшись, стала подниматься обратно. Анастасия последовала за ней.

Когда Хок поравнялся с Анастасией, он, наклонившись к ней, спросил:

– Как он?

Анастасия покачала головой:

– Мы толком не знаем. Мария послала за женщиной, которая лечит травами. Кажется, пуля попала в живот.

– Такие раны заживают медленно и долго, – поморщился Хок.

– Но он ведь поправится?

– Скорее всего да, если пуля ничего там не разорвала. Ладно, подождем эту женщину. Я в медицине мало чего смыслю.

Мария провела их по коридору мимо комнаты, где лежал Спенсер, остановилась у дальней двери и отперла ее. Они вошли в большую комнату с высоким потолком. Мария зажгла несколько свечей.

Анастасия в удивлении замерла, потому что эта комната разительно отличалась от тех, что ей уже довелось увидеть, за исключением комнаты отца. Она была тщательно обставлена и напомнила ей ее комнату на Миссисипи. Искусные драпировки темно-зеленого и коричневого цветов создавали впечатление, будто входишь в лес. Глаза Анастасии наполнились слезами, и она споткнулась о край толстого ковра, что покрывал весь пол.

Хок успел подхватить ее под руку. Глаза его были полны заботы, тревоги и изумления от увиденного. Он кашлянул и поинтересовался:

– Анастасия, это твои чемоданы?

Девушка, возвращенная к действительности, бросила на них взгляд, кивнула и обернулась к Хулио:

– У вас вещи моей матери. Отчего бы вам не отнести их к лей?

Хулио кивнул и вышел из комнаты. Вспомнив, что мать поручила ей побыть хозяйкой дома, девушка повернулась к Марии:

– А здесь есть комната для гостей? Познакомьтесь – мистер Хок Райдер. Он помогал нам в пути и побудет здесь... некоторое время. Хок, это Мария Идальго.

Тот вежливо поклонился.

Мария тоже поклонилась и несколько раз кашлянула. Вид у нее был слегка растерянный. Она огляделась вокруг, потом посмотрела на Анастасию.

– Ваш отец не рассчитывал на гостей. Дом все еще строится, и он хотел, чтобы отделкой занялась ваша мать.

– Значит, в других комнатах пока еще нет мебели? – перебила ее Анастасия.

– Боюсь, что так, сеньорита.

– Да бросьте, ничего страшного, – вмешался в разговор Хок. – Я вполне могу ночевать с ковбоями.

– Нет, Хок, нет, – быстро возразила Анастасия. Мария украдкой посмотрела на них и лукаво улыбнулась.

– Может быть, собрать одеяла в одну комнату и сделать хотя бы временную кровать? Как вы полагаете, Мария? – предложила Анастасия.

Хок кивнул. Ему не хотелось оставлять их одних в доме. Бог его знает, что замышляет Ти Эл Латимер.

– Не беспокойтесь вы так – где мне только не доводилось спать.

– Можно поместить Хока, ну... скажем, в соседней комнате.

Мария усердно закивала.

– Но этим мы займемся позже. Сейчас давайте приготовим что-нибудь поесть и...

– Если вы дадите мне одеяла и простыни, то я сам сооружу себе постель, – обратился Хок к Марии. – У вас обеих забот полон рот, между прочим.

Мария отвела их в бельевую, вручила Хоку одеяла и простыни, и он отправился в комнату по соседству с Анастасией. Женщины спустились на первый этаж.

На кухне Мария вручила Анастасии фаянсовый таз и большой фаянсовый кувшин, попросив отнести все это в комнату Хока.

– Чуть позже Хулио принесет ему воды, – сказала она. – Вам, сеньорита, тоже не мешало бы переодеться и смыть дорожную пыль. Вам сразу легче станет, поверьте.

– Вы правы, Мария, сейчас я этим непременно займусь. Мария начала доставать из буфета еду, а Анастасия отправилась на второй этаж с тазом и кувшином для умывания и заодно чтобы позвать Хока перекусить на скорую руку. «Вся эта суета кажется такой излишней, когда отец так страдает», – подумала Анастасия, но ничем другим она сейчас заняться просто не могла.

Она уже начала подниматься по лестнице, машинально заправляя свободной рукой за ухо выбившуюся прядь волос, когда во входную дверь громко постучали. Анастасия огляделась вокруг. Она была одна, кроме нее, дверь открыть было некому. «Должно быть, приехала та женщина», – подумала девушка. Поставив таз и кувшин на ступеньку, она подошла к двери и распахнула ее.