Текст книги "Взгляд в бездну"

Часть 2. В сетях тарантула

Выдержки из письма Ка-Таго отцу

«Мой адмирал! Я готов. Моя месть свершится. Я нашел врага и знаю его путь. Прошу Вас, зажгите негасимый огонь в Доме Доблести и славы. Он укажет мне дорогу в космической тьме. И еще, прошу Вас, отец, используйте этот канал и передайте мне следующие реликвии нашего дома – ритуальную каману, скафт и Слово. Если я обману Ваше доверие, посыльный от меня вернет мое наследие…»

Ловушки и капканы

КА все еще стоял у причала космической станции, и капитан предвкушал относительно спокойное утро – завтрак в одиночестве, без ЧП и чужих истерик.

Шадор расставил на столике тарелочки с омлетом, ветчиной, сыром, тостами, вафлями и розетку с джемом. Налил себе кофе со сливками… И собрался отменно позавтракать – вприкуску с корабельными рапортами о распределении, посвящении и медосмотре новобранцев. Только соорудил бутерброд и приготовился отхватить зубами изрядный кусок, как вдруг просигналил дверной оповещатель.

Шадор со вздохом отложил тост, помедлил секунду и разрешил:

– Входите!

Дану с блокнотом в руках переступил порог и с первого взгляда определил, что явился не вовремя, точнее, почувствовал. Эмпатическая связь с Рерихом сохранялась по-прежнему.

– Простите, капитан, я… Позже зайду. – Он повернул обратно, но его остановил голос Шадора:

– Ты не мешаешь. Присоединяйся, вместе позавтракаем.

– Спасибо, я уже завтракал.

– Тогда просто присядь, я скоро.

– Да, мой капитан…

– Что там у тебя? – Шадор указал на блок-нот. – Что-то срочное?

– Не так уж… Может немного подождать.

– Нет, – капитан вытер руки салфеткой, – не может. Давай посмотрю.

– Вот эта таблица-схема.

Капитан взял у старпома ЦБ и вгляделся в экран, а Дану пристроился сбоку, на подлокотнике кресла.

– Как вы и просили, я дополнительно проверил бригантину. Изучил технические показатели, но причин сбоя так и не нашел, пока не догадался сделать молекулярный анализ…

– Гм… На предмет? То есть что тебя побудило?

– Банальная инвентаризация. Отчет системы. Аниодные сканмаркеры демонстрировали неестественную спектрограмму, исходящую от приборов.

– Это вполне могли быть и отпечатки пальцев, и…

– Вот именно! И выглядели они странно. Я расширил диапазон спектра, подключил биохимодетекторы, запустил кибердиагностику и получил интересную картину. Во-первых, следы пота второго пилота…

– Ну, наверняка он потел.

– Необычно не это, а состав… Смотрите.

Не надо быть медиком, химиком или биологом, чтобы, взглянув на спектрограммы в диаграмме, определить, к чему клонит старпом. Шадор ясно увидел. И сопоставил элементы анализа с диагнозом…

– Это… Выходит, он железом потел, что ли? Оттого и острая железодефицитная анемия?

Со слов Ларри.

– А дейгарцы выделяют железо из организма? – удивился Дану. – Это же не продукт распада. Особенно в таком количестве… Насколько я знаю, даже ары не способны. Или это какая-то аномалия? Но там много и помимо этого разных компонентов, которые у нормального гуманоида не то что с потом не выделяются, но и вряд ли содержатся в такой концентрации. И это еще не всё… В совокупности данные химические элементы способны внедряться в молекулярную структуру различных материалов, генерировать помехи, а если… Если добавить к ним соответствующий катализатор и увеличить процентное соотношение остальных веществ… – Ровно скругленный ноготь старпома подчеркнул колонку в таблице и передвинулся чуть ниже. – То запросто выйдет взрывчатка.

– Черт! – воскликнул Шадор. – Черт…

– Тысяча чертей в каракатицу, капитан!

– Значит, из всего этого следует…

– Я могу и ошибаться, а моих компетенций недостаточно, чтобы делать какие-то выводы.

– И что мы можем предпринять?

– Проще и удобней всего отправить запрос в химвойсковое подразделение Концерна. Они пришлют отряд экспертов…

– Нет! – поспешно возразил Шадор. – Тарантул упаси впутывать сюда Тезериона. А он непременно узнает, если мы свяжемся с Концерном. Сами разберемся, у нас и свои специалисты есть.

Так кстати вспомнил он претензии докторов.

Знать бы только, кто из подчиненных не побежит и не доложит агентам Тезериона, выражаясь фигурально… И, как назло, самые достойные из спецов, кому капитан безоговорочно доверял, прохлаждались сейчас далеко отсюда. Черт бы побрал этот эризийский конгресс!

Впрочем, полномочия и власть капитана – великая сила во вселенной.

– Я знаю, о чем вы думаете, кэп, – заметил Дану, – и на вашем месте вызвал бы его-его незамедлительно.

Что Рерих и сделал, заручившись поддержкой старпома.

Увы…

Док-доки не отвечали, и в этом не было ничего удивительного. Скорее наоборот – неизменно и привычно. И это вселяло некую уверенность.

– Черная метка? – предложил старпом.

– Дадим ему-ему шанс-шанс. – И Шадор повторил вызов.

Через минуту на другом конце откликнулись двойным недовольным:

– Рерих-Рерих! Ты хоть представляешь, который час?! На Эризее…

– Я не на Эризее, а на КА самый ранний.

– А у меня-меня поздний и глухая ночь на дворе! И отпуск. Ночь! Отпуск! Это двойное кощунство с твоей стороны.

– Конечно, двойное, – усмехнулся капитан. – Тебя-тебя же двое, и…

Сквозь недовольное сопение близнецов в комьюните прорвались веселые голоса, музыка, смех и… характерные стоны.

– …ты-ты бодрствуете, судя по звукам.

– Это эризийское радио! – хором возмутились близнецы, весьма достоверно, и мигом заглушили фон.

– Да… Гм! – капитан еле сдержал улыбку, поймав докторов на горячем. – А это ваше эризийское радио случайно находится не в эризийском борделе?

Дану скривился.

– В обсерватории! В библиотечном клубе! – противоречиво возразили док-доки и принялись шепотом переругиваться: «И не встревай, когда я говорю, это ты не встревай, молчи, не…»

– Молчать! – приказал капитан, разом прекратив перепалку. – Слушать сюда! Сейчас я отправлю тебе-тебе результаты молекулярно-спектрального анализа с отчетом. У тебя и тебя десять минут, чтобы все это изучить и высказать соображения. Иначе…

– Дай хоть одеться, – пробурчал Дор.

– Говори за себя! – вскинулся Гон. – А я по библиотекам голым не хожу.

– Да мне без разницы, голые вы там или одетые, и какие книги… кхм, читаете, я вас все равно не вижу, хоть на головах стойте и телескопами жонглируйте, но экспертное заключение мне предоставьте.

– Жди…

На этот раз доктора проявились минут через пятнадцать. Раньше срока. Капитан рассчитывал, что они будут возиться как минимум двадцать, если помножить десять на два. Но он все же успел позавтракать, выпить кофе и устроился с чашкой чая на диване, а Дану просто смотрел в иллюминатор.

– Значит так, шеф, – ответствовал за двоих Дор. – Конечно, без оборудования и реактивов я-я не можем вычленить чего-то более определенного, но… Одно совершенно точно – обычные люди такими субстанциями не потеют.

– Это я и без тебя-тебя усвоил. Поконкретнее.

– Гм-мм… Конкретнее… В составе пота субъекта выделены вещества, которые при обычных условиях из пор так интенсивно не выделяются. Или вообще… А только при наличии реагента, внедренного в организм искусственным путем… Вывод – либо твой подозреваемый серьезно… эм-м, болен, либо – неведомое существо, либо…

– Диверсант, – подсказал Дану.

– Именно! – подхватил Гон. – Но я бы для начала проверил и убедился.

– Как?

За вопросом капитана повисла тягостная пауза…

– Ну и?

– Вернусь и проверю.

– Да-да, как только вернусь, так сразу и…

– Немедленно! – ошарашил докторов капитан с каким-то извращенным удовольствием. – Я отзываю тебя-тебя из отпуска и заберу со станции пересадки…

– Погоди!

«Изверг!»

Снова пауза, и… Через пару секунд: «Шу-шу-шу… Придется доверить ему ценный код от секретного шкафчика, – по очереди зашуршали с той стороны близнецы. – Уверен? А ты думаешь, лучше прямо сейчас вернуться? Не-ет…»

– Ладно, – принял решение Гон. – Внимание, кэп!.. Я отправил пароль от лаборатории и хранилища климат-камеры. Возьмешь оттуда препарат под маркировкой Joy-13… Сообщение дошло?

– Да… И? Что мне с этим делать?

– Как что? Пригласить объекта на чай.

– Чего-о? – Шадор надеялся, что доки так пошутили.

– Не расслышали, капитан? Всего-то одна капля в еду или питье.

– Понял, но… Зачем такие сложности? – Шадор нахмурился. – В базе данных есть результаты анализов. У Ларри и биоматериал сохранился…

– Ларри? Био… Серьезно, кэп? – усмешка Гона чувствовалась и отсюда. – Твое дело командовать крейсером, вот и командуй, а мое-мое…

– Ладно. Что дальше?

– Реактив спровоцирует выброс необходимых веществ, из которых, в свою очередь…

– Давай-ка попроще.

– Проще… гм… Хорошо, опустим чаепитие, но… После этого вам придется его раздеть…

– Чего?! – Шадор поперхнулся.

– В смысле, изъять у него одежду и забрать… Иными словами, нужна ткань со следами кожных выделений. Так понятнее?

– Более-менее… Всю одежду?

– Чем больше по площади покрова, тем лучше, – авторитетно посоветовал Дорвард.

– Но трусы можешь оставить на нем, – великодушно разрешил Гидеон. – Если, конечно, не коллекционируешь…

– Отставить! А дальше?

– Все. Засунь одежду в климат-камеру для сохранности. Параметры тоже сейчас вышлю… Готово! Да не вникай особо, Рерих. Просто сделай это, а я-я – все остальное. Всего-то недельку потерпи… И я-я весь-весь твои!

– Договорились, – согласился капитан, принял данные и прервал вызов. Некоторое время он сидел неподвижно, глядя в одну точку, а затем будто спохватился и повернулся к старпому: – Тебе не кажется, Дану, что меня только что бессовестно провели?

Ар тонко улыбнулся.

– Так ведь и вы, капитан, не собирались возвращать доков прямо сейчас.

– И то верно, – Шадор ответил ему усмешкой. – Два – один в пользу… – и тут же осекся, осознав всю нелепость возложенной на него задачи. – Черт! Каракатица! И как мне заполучить одежду Торреса после этого… чаепития? Без подозрений… Чтобы не вспугнуть? И не скомпрометировать…

– Вам решать, кэп, – лукаво заметил Дану, – как снять с него штаны.

– И рубашку, – целомудренно добавил капитан и продолжил будничным тоном: – Как прошло посвящение?

– Нормально, без происшествий.

– Неужели?

– А как же еще? Кадетов мы в этот раз набирали лучших из лучших.

Шадор уловил в голосе ара нотку сарказма.

– Рапорт я составил…

– Что у нас сегодня на повестке дня?

Старпом уткнулся в блок-нот и пролистал расписание.

– Совещание, как обычно перед обедом. Доклад готов. Потом…

– Так, стоп! Погоди, Дану…

Ар удивленно воззрился на капитана поверх ЦБ.

– Отставить, то есть… Перенесем сегодняшнее совещание на условный вечер, так сказать, в неформальную обстановку. Второй пакет доставят только завтра…

Хотя бы один вечер провести, не думая о грядущем, расслабиться, оторваться от реальности, совместив полезное с приятным. Кто знает, сколько им еще осталось… До того, как выяснится, что приготовил для него Тезерион на этот раз.

– …А мы пока воспользуемся ситуацией. Помнится, на променаде найдется немало приличных баров-ресторанов. Выбери на свое усмотрение, забронируй нам один на вечер – полностью, чтобы никого постороннего, и оповести команду. Думаю, они обрадуются…

– Так точно, кэп, но я не пойду.

– Почему?

– У меня дежурство… после полуночи.

– Нет, ты пойдешь, и это не обсуждается, а до полуночи мы вернемся на крейсер.

– И КА останется без командующего? Тогда пусть шкипер…

– Нет, он и так достаточно наказан. Оставлю вместо себя Харлада. Он уж точно подобных сборищ не выносит.

– Есть, капитан.

– Да, и проследи, чтобы на «вечеринке» обязательно был второй пилот. Отговорки не принимаются. Заодно узнаем его поближе…

Дану кивнул. Он уже понял, ради чего все это, собственно, затевается, а Шадор залпом допил остывший чай, вооружился кодами-паролями эризийцев и лично отправился в медчасть. За сомнительным удовольствием от док-дока.

* * *

Мира успешно сдала все тесты, и ее зачислили в медицинский университет. Об этом она узнала сразу после окончания Конгресса. Всех докладчиков, включая Гел-Лору и Дор-Гона, пригласили на торжественный обед. Дейгарка оказалась предоставлена самой себе и решила провести время с пользой.

Она уже давно хотела посетить Музей истории и колонизации, но забегать куда-то впопыхах Мира считала глупым, и тут у нее наконец-то появилась возможность.

Величественное здание, построенное из здоровенных каменных блоков, внушало легкую оторопь. Дверные проемы были широкими, а потолки высокими… Мира не сразу отважилась войти, чувствуя себя маленькой и потерянной. Но внутри музея оказалось тихо и прохладно. И уютно пахло стариной. Огромное пространство не давило, так как его заполняли экспонаты. Просторные залы отображали историю освоения Эризии, ее культуру и традиции во всей красе – с истинно дуалистическим колоритом. Здесь размещалось несколько панорамных экспозиций, посвященных определенным событиям в истории: первое поселение и быт; моны-исследователи в лаборатории, изучающие первые мутации; первый медицинский конгресс с докладом профессоров Антона-Александра; и общая репрезентация эризийского дуализма.

Кроме того, дейгарка посетила залы художественного искусства. Это было интересно, поскольку эризийская живопись и скульптура серьезно отличались от того, к чему привыкла девушка, выросшая в своем мономире.

Для удобства посетителей тематические секции представляли собой ответвления с углублением. Гость мог зайти в первый зал, получить общее представление об интересующем его предмете, а потом, если ему понравилось, двигаться дальше. Мира же посмотрела всего по чуть-чуть: заглянула на выставку оружия и технологий, полюбовалась национальными костюмами, оценила традиционное убранство эризийских домов.

Наконец, когда у Миры уже отваливались ноги, и она засобиралась уходить, ее внимание привлекла табличка с названием еще одной выставки:

«Дуал-чаши! Возвращение к традициям»

Выставка располагалась в большом зале, где на постаментах стояли дуал-чаши, разных видов, цветов и размеров. Девушка побродила по залу. Кроме нее тут других посетителей не было, Мира даже слегка удивилась, но потом рассудила, что ей просто повезло. Сама выставка небольшая, все быстренько смотрят и уходят.

Дуал-чаши Мире очень понравились. Она их рассматривала, сравнивала, изучала, прикидывала, из какой удобнее пить. Этот интерес не остался незамеченным. К ней приблизились два сотрудника музея. Мужчины, представительные, благообразные, в возрасте.

– Милая барышня! Так приятно видеть почитателя эризийских традиций, – произнес один из них.

– Я… – смутилась Мира, – мало знаю, но то, что вижу… Прекрасно!

– А вас интересует только внешняя красота или внутреннее содержание? – спросил второй мужчина.

– Я думаю, это некий символ эризийской культуры. Нечто особенное, предназначенное для двоих, свидетельство близости… Не знаю, как точнее объяснить, но в любом случае не могу воспринимать их просто как сосуд для питья.

– Вы правы по сути, но ошиблись в деталях. Дуал-чаша предназначена для четверых. Или, – тут мужчина внимательно посмотрел на девушку, – как в вашем случае, для троих.

– В смысле? – не поняла Мира.

– Любой напиток, выпитый из этой чаши, должен быть обязательно разделен с кем-то. Это свидетельство уважения, почтения, дань нашим традициям, тому времени, когда симпатия, дружба и любовь являлись основой любых отношений.

– То есть… эм… совместное использование дуал-чаши… эм… объединяет?

Тут Мира вспомнила древние дейгарские легенды, в которых враги делили пищу и после этого становились друзьями. В жизни, конечно, не все так просто, но…

Смотрители переглянулись, и один из них пояснил:

– В каком-то смысле. Скорее, показывает ваши намерения.

– То есть… Если я кому-то предлагаю выпить из этой чаши, я демонстрирую свое доброе отношение?

– Дуал-чаша – один из самых дорогих подарков в жизни любого, – наставительно произнес второй смотритель.

– А у эризийцев их принято дарить?

– Да, в особых случаях, – улыбнулся смотритель.

– А если я подарю эту чашу кому-то, то будет понятно, что я к нему хорошо отношусь?

– Конечно!

– Замечательно! А где они продаются?

Смотрители снова переглянулись.

– Вы хотите приобрести дуал-чашу? – с улыбкой поинтересовался один из них.

– Да, хочу.

Мира уже придумала, кому она ее подарит!

– Выбирайте! – и смотрители обвели руками зал.

– Как… Здесь?

– Да. Я-я не зря вам говорили про символизм. Эта выставка дает людям возможность найти то, что ему-ему подходит. Представленные здесь чаши – уникальны.

– Ой, нет. Это, наверное, дорого… Мне бы что попроще.

– Не волнуйтесь, барышня, не переживайте о цене. Стоимость изготовления и материалов существенно ниже вложенного в вещь смысла. Выбирайте смело! И смотрите, чтобы дуал-чаша действительно подходила для того-того, для кого-кого вы ее выбираете.

Слова смотрителей заставили Миру взглянуть на экспонаты по-другому.

«Что же ему-ему подходит? – думала девушка. – Может, эта? Позолоченная и украшенная разноцветными вензелями? Или эта, простая, надежная, с крепкими металлическими ручками? Или же вон та… Изящная, из голубого фарфора?»

Наконец дейгарка определилась. Выбранная чаша была из отполированного дерева, от нее веяло домашним уютом, теплом, принятием. Ее хотелось взять в руки и не отпускать.

По цене – смотрители не обманули – вышло действительно недорого. Мира оформила покупку. К чаше прилагалась тоненькая книжечка в темном бархатном переплете, напечатанная на настоящей бумаге. Но там было все по-эризийски. Увидев, что Мира расстроилась, смотрители своими словами пересказали ей содержание – что-то о технологии производства конкретной чаши, а также дали несколько советов по правильному выбору напитка. В итоге Мира взяла и чашу, и книжечку, попрощалась с музейными работниками и поспешила в гостиницу.

Всю дорогу она фантазировала. Ей хотелось, чтобы Дор-Гон оказались у себя в номере, хотелось увидеть его-его прямо сейчас и вручить подарок. Пока у нее такое прекрасное настроение и запал не прошел! Завтра и времени не будет, и обстановка будет не та… Нет, она подарит свой подарок! Пусть Дор-Гон знают, что она ценит все то, что он-он для нее сделали! И ей даже дуал-чаши не жалко… Ну, почти! Она ведь такая красивая.

* * *

Самая популярная станционная забегаловка называлась до ужаса непопулярно – «В желудке у тэйя». Парадоксально! Но от посетителей и любителей экзотики тут не было отбоя. Немудрено, что владелец ресторанчика – крепыш-хантурианин не обрадовался свалившейся на него перспективе закрыться на спецобслуживание и на целый вечер лишиться постоянных, проверенных и надежно выдаиваемых клиентов, рискуя вызвать их недовольство, и даже потерять насовсем, ради залетных чужаков. Но когда босс узнал, откуда исходит запрос, то сразу же рассыпался в любезностях: вознес хвалу «величайшему крейсеру галактики» и предоставил легендарному капитану помещение и услуги до самого утра и за ту же цену. Надо отдать должное Шадору, он этим не воспользовался и щедро заплатил за вечеринку из личных сбережений. Ну не любил капитан жить в долгах, или настолько привык, что это ему все должны.

Вот так, вместо обычного ужина и планового совещания, команда дружно отправилась в отрыв!

И, если вывеска над хантурианским борделем обычно сулила рай, то вход в хантурианский кабак, стилизованный под клыкастую тэйскую пасть, создавал простор для воображения. У старпома, впрочем, мелькнула скептическая улыбка, да, но другим-то невдомек.

Искусственное тэйское нутро изобиловало подозрительного вида гроздьями, похожими на непереваренные гуманоидные останки. Бутафорные капли желудочного сока – они же светильники, вязко сочились по стенам. А в прозрачных углублениях пола и потолка бурлила ядовито-зеленая сияющая субстанция, имитирующая кислоту. Вдобавок понизу стелился и вихрился красноватый «дым», погружая зал в таинственную цветную мглу… Правда, Дану так и не понял, зачем.

Но КАшный экипаж с лихвой оценил черный юмор старпома. Хотя никто, кроме ара, и не представлял, как выглядит изнутри желудок тэйя. Тем не менее вечер начинался интересно. Преподаватели, ответственный персонал крейсера и командные офицеры, с любопытством озираясь, под зловеще-задорную мелодию расселись за металлическими столиками, сделанными из размалеванных краской корабельных обломков. Что само по себе уже не соответствовало истине. Тэйи металл не заглатывали и не перерабатывали, они его разрушали! Чтобы извлечь пищу из кораблей, как улиток из раковин.

Дану покачал головой и прошел к стойке – заказать всем аперитив, пока готовилось фирменное блюдо – «левиафан» под пряным соусом с травами, начиненный каракатицей и грибами, в белом вине. Из какой несчастной булфергской коровы состряпали этого псевдотэйя, старпом не вникал, предпочитая даже мясу копытных ящериц и осьминогов. Их он тоже заказал в большом количестве. Покуда сослуживцы осваивались, переговаривались или бродили по залу от столика к столику, Дану приблизился к вычурно наряженному субъекту. Скорее всего, бармену, ибо он будто припадочный потрясал шейкером и жонглировал бутылками всех этикеток и конфигураций.

Ар недоуменно воззрился на странного типа. Затянутый в блестящее трико, тот до неприличия смахивал на гламурного глиста с лицом, светящимся от жуткой фосфоресцирующей раскраски. Голову его венчала шевелюра, словно пережеванная и обслюнявленная кем-то мочалка (космическим чудищем, не иначе!). Бармен игнорировал Дану, самозабвенно вихляясь под музыку и таращась пустыми глазами куда-то в пространство.

– Вы что-то хотели? – подобострастно изогнулся перед арранцем хантурианин, признав в нем заказчика.

– Да. – Старпом опомнился, протянул меню с пометками и спросил, указывая на бармена: – А это что такое?

– О! – воскликнул хозяин заведения. – Это! Это главная достопримечательность… Можно сказать, изюминка нашего ресторана – ар за стойкой.

– Ар? – на всякий случай уточнил Дану, думая, что ослышался. – Вы уверены?

– Уверен… А что не так?

– Какой-то он у вас… больной.

– Ар как ар! – уязвленно взвизгнул хантурианин. – Вы сами-то ара хоть раз видели?!

– Иногда вижу, – честно признался старпом.

В зеркало Дану смотрелся редко, искренне надеясь когда-нибудь понять – какая гуманоидам польза от этой отражающей стекляшки.

– И что вас тогда не устраивает? – осторожно уточнил хозяин, запоздало вспомнив, что этот «хрен узкоглазый» все-таки его клиент.

– Чего-то ему не хватает… – Дану с пристрастием оглядел тощее недоразумение. Оно явно не тянуло даже на закуску для тэя. – М-мм… А! Точно! Хвоста и плавников.

Хантурианин только открыл рот, чтобы возразить. Он ведь не был знаком со старпомом так близко, как другие, и пребывал в счастливом неведении, но в этот момент в ресторан вошел обалдевший Шадор в сопровождении не менее офигевшего Кабука. Хозяин кинулся их встречать, а торчащий в трансе «глист-ар» смешал всем наконец выпивку.

Вокруг засновали официанты в костюмах скелетов. Как будто тэй не в состоянии кости переварить! И вскоре за столиками весело зазвучали первые тосты, зазвенели бокалы, и кто-то громко посокрушался – Ларри, кажется, – что, дескать, некоторые прославленные «ценители и дегустаторы изысканного пойла» знатно промотались со своим конгрессом. Такое пропустили! Коктейли «Секс в коррозийном облаке» и «Кровавый тэй».

А тем временем на Эризее… С учетом планетарно-часового сдвига

Этот вечер Дор-Гон вопреки обыкновению провели в гостинице. Несмотря на взбалмошность Дора и склочность Гона, доктора не любили лишней суеты. Иногда им хотелось просто насладиться возможностью спокойно побыть наедине друг с другом.

И вот, после освежающего душа с гидромассажем, они расположились на удобном диване, одетые в одни только спортивные шорты, и приступили к дегустации домашнего вина, которое привезли накануне с семейной фермы.

– Что ни говори, – вещал Дор, – а поездка удалась!

– Да, – Гон сделал большой глоток и облизнулся, – прекрасное вино, но я по-прежнему убежден, что сельская жизнь не для меня-меня.

– Зато как радовались мама-мама!

– И папа-папа. Только недолго.

На семейном обеде в его-его честь, к неудовольствию братьев, присутствовали очередные дочери подруг матерей с матримониальными заскоками. Хелена-Доротея и Тобольд-Тобиас суетились вокруг любимых сыночков, но у братьев сложилось впечатление, что его-его стремятся любыми правдами и неправдами уговорить вернуться на Эризею насовсем, а Дор-Гон не выносили принуждения. Поэтому в итоге и дети, и родители остались каждый при своем. Но доктора не унывали, с семьей у него-него были вполне теплые отношения, особенно пока он-он летали на КА где-то далеко-далеко.

А сегодняшний вечер под дегустацию домашнего вина выдался вполне приятным.

– Как же здорово иногда выбираться с крейсера, – через некоторое время обронил Дор.

– Ага, главная проблема крейсера в его неполноценности!

– Да, эризиек там не хватает.

– И дураков слишком много.

Доктора синхронно вспомнили про Ларри и бестолковых кураторов, количество которых после отъезда Бринэйнна, казалось, только увеличивалось, и поморщились.

– Не будем портить себе-себе вечер. К космическому дьяволу КА! – воскликнул Дор. – Может, зря я-я не пошли в «Бесконечность»[2]2
  Бесконечность – общее название для дома свободных отношений на Эризее, куда приходят одинокие мужчины и женщины в поисках необременительных связей.


[Закрыть]?

– Знаешь, – отрезал Гон, – мне надоело! Каждый день одно и то же. Бесит, когда меня-меня считают экзотикой! Все разговоры только о том, встречали ли я-я монов и проводили ли с ними время.

– Да-да! Меня эта косность мышления тоже раздражает. По сути, моны не слишком-то от меня и тебя отличаются.

– Но здесь это, – хмыкнул Гон, – почти крамола.

– Да ну! Наши две головы, конечно, лучше, чем одна, тем не менее и среди монов есть способные экземпляры…

– Опять на эту намекаешь? – с подозрением посмотрел на брата Гон.

– Ну, согласись, она не дура!

Гон промолчал и глотнул из бокала. Про Миру ему вспоминать не хотелось. Девушка вызывала у него перманентное раздражение. Хотя вела она себя безупречно. С восторгом впитывала то, что ей рассказывали, чуть ли не в рот заглядывала, со своими идеями не лезла, отрываться по вечерам не мешала, не надоедала, даже проблемы с недопониманием местных традиций или особенностей она решала так, чтобы невзначай не нарушить его-его планы и не потревожить покой близнецов. За это ее, безусловно, стоило уважать. Но Гона очень беспокоил ее взгляд, который преследовал его-его во время конгресса, выступлений, да и просто неформального общения в кулуарах. Девчонке явно нравился Дор, который, в свою очередь, не имел ничего против ее интереса. Наоборот, он его всячески подстегивал своими словами, жестами и знаками внимания. А, учитывая бесшабашность Дорварда и неискушенность Миры, в перспективе все могло зайти слишком далеко и стать проблемой…

Внезапно в дверь позвонили.

– Кого это принесло? – спросил Дор, и братья настороженно переглянулись.

– Откроем? – поинтересовался Гон, впрочем, даже не предпринимая попыток подняться с дивана.

Дор потеребил подбородок в сомнениях, а в дверь позвонили еще раз.

– Ладно, давай, не отстанут ведь!

Братья поднялись и направились к двери.

– Скорее всего, администрация, – шепнул Дор. – Увидели, что я-я первый раз вечером здесь остались. Сейчас предложат что-нибудь заманчивое…

Гон коснулся рукой настенного сенсора, и дверь распахнулась. Но на пороге стоял не администратор, а Мира. Выглядела она взволнованной и раскрасневшейся, как будто долго бежала. Руки девушка почему-то прятала за спиной.

– А я к тебе-тебе! – заявила она.

– Заходи! – Дор сделал широкий жест.

– Эм… – протянул Гон, но его проигнорировали.

Дейгарка бочком протиснулась в проем и, неловко поворачиваясь так, чтобы все время находиться к докторам лицом, дошла до стола. Там она застыла и уставилась на них во все глаза. Еще никогда она не видела докторов в таком неформальном виде. Два одинаковых загорелых торса, в меру накачанных, гибких и ладных… У Миры перехватило дыхание, и она с лихвой прочувствовала выражение – «слюнки потекли». Так сложно оказалось бороться с искушением прикоснуться, потрогать и по…

Дор-Гон придвинулись поближе к Мире и переглянулись, пытаясь понять, что происходит. Наконец Гон не выдержал:

– Зачем пришла?

– Не груби, – прошипел Дор и добавил громче: – Мира, а откуда ты такая взволнованная?

Мира словно опомнилась и сделала глубокий вдох.

– Я… – начала она. – Не знаю… Как сказать… В общем… Я подумала, точнее, решила…

– Не бойся, – усмехнулся Дор, – я-я тебя внимательно выслушаем.

– Я сдала все тесты! И теперь смогу учиться в университете. И все благодаря тебе-тебе!

– Ну, не только, – в голосе доктора прозвучало самодовольство. – Я-я, конечно, помогли, но тесты-то ты сама сдавала. Умница! Я-я тебя поздравляем!

Дор незаметно дернул брата за руку. Гон выдавил из себя улыбку.

– Конечно-конечно, от всей-всей души-души! – в этом предложении он намеренно подчеркнул каждое слово.

– Но без тебя-тебя точно ничего бы не получилось! И поэтому я подумала, – начала Мира и снова сбилась, не в силах отвести взгляд от полуобнаженных мужских тел. – Не знаю, как объяснить… Короче, вот!

И она протянула братьям большой сверток.

– Мне сказали, что это хороший подарок для мужчины-мужчины. Я тебя-тебя уважаю. Очень сильно! И надеюсь, что ты-ты разделите со мной напиток…

Дор-Гон развернули подарок и чуть не выронили его из рук.

– Где ты это взяла? – спросил Гон.

– Я… – Миры обескураженно запнулась, а потом затараторила: – Я была в историческом музее, а там выставка, посвященная первым поселенцам. Мне так понравились дуал-чаши! Помните, ты-ты пили из такой, когда мы на конгресс в первый день ехали? Я не знала, что тебе-тебе подарить, как показать свое отношение. И увидела эту дуал-чашу. Она из корней мраморного дерева. Мне она показалась очень красивой, потому что сама история… Что эти деревья растят только до определенного срока, а потом их срубают и из корней вытачивают чаши. Она обработана специальным составом, не бьется, не подвержена порче. Не думаю, конечно, что она вечная, но она такая красивая, я сама выбирала, и… – Девушка перевела взгляд с одного нахмуренного лица на другое. – Может, я сделала что-то не то? Если это так, то я…

– Успокойся, – Дорвард улыбнулся Мире. – Все в порядке. Мне-мне нравится! Правда, Гон, красивая чаша?

– Угу. Очень! – язвительно ответил его брат.

– Замечательный подарок!

– Правда? – спросила Мира. – Я так рада! А то я боялась, не была уверена… А давайте из нее выпьем? Продавец сказал, что это ритуал, мол, уважение друг к другу, чистота помыслов и намерений. Я не знаю, как выразить словами. Он очень складно говорил… Я так не умею.

– Только этого не хватало! – брякнул Гон.

– Нальем воды? – спросила Мира, и, заметив на столе кувшин, взялась за ручку.

– Не-не… – начал Гон.

– Наливай! – разрешил Дор и протянул девушке свою половину чаши.

Мира осторожно налила туда воды, потом вопросительно посмотрела на Гидеона, а тот воспротивился: