Текст книги "На полпути к звездам"

Глава 3

День прошел очень мило. Роб и Шина зашли в небольшую часовню с темными дубовыми скамьями, а затем заглянули в «Зеленый Дракон». Владелец, высокий человек с плечами, пожалуй слишком широкими для его роста, приветствовал Роба с распростертыми объятиями. Под ногами у него вертелась уэльская колли.

– Привет, Мэгги, – поздоровался с ней Роб, и собака радостно завиляла хвостом.

Они вернулись домой, чтобы забрать съестное для пикника. Элейн не было.

– Ушла к парикмахеру, – проинформировала их миссис Морган, и тут же Шина была представлена Моргану, который как раз орудовал бензокосилкой на лужайке возле террасы. Она призналась, что просто в восторге от сада, и он полностью с ней согласился, хотя с сожалением заметил, что ей следовало приехать чуть раньше и полюбоваться на то, как цветут астры.

Миссис Морган упаковала корзинку для пикника и снова напомнила, что к обеду ожидаются гости.

– Мы помним, – заверил ее Роб. – И обязательно вернемся.

Идти вверх по дороге оказалось совсем нетрудно. Вскоре они достигли плато. Наверняка как местные жители, так и приезжие любили бывать в этих местах. В низине почва была болотистой и зыбкой; там рос в основном камыш и тростник. Но здесь перед ними раскинулась зеленая лужайка, где зелень душистых трав перемешалась с ароматом диких маргариток, барвинка и прочих горных цветков.

– Видишь, – сказал Роб. – Не так уж это и страшно быть здесь, наверху.

– Но ведь это еще не совсем гора, – рассмеялась Шина. Она глянула вверх и покачала головой. – Я думаю, ваши уэльские овцы немного сумасшедшие. Что есть там, наверху, чего нет здесь? – Она прищурилась. Наверху она заметила девочку в розовом платье. – Это Анна Морган?

– Да, – ответил Роб. – Не беспокойся, она в безопасности. С ней ничего не случится.

– Какая свобода дана детям!

– Девочка довольно странная. Кстати, когда это вы успели познакомиться?

– Ее котенок прошмыгнул в мою спальню, а она следом за ним.

– Если бы не животное, вы, вероятно, не встретились бы вовсе. Хотя Морганы и живут у нас, но то, что в доме есть ребенок, заметить достаточно трудно.

– Однако застенчивой эту малышку не назовешь.

– Нет, она ребенок с характером. Вокруг нее вечно вертится какая-нибудь беспризорная живность.

Конечно, она говорила и с котенком. Шина вспомнила, как Анна прижала его к себе, что-то серьезно и строго нашептывая ему на ухо.

– Кто будет сегодня среди гостей? – спросила она. – Я немного волнуюсь при мысли, что все они придут, чтобы познакомиться со мной.

– Не только ради этого, но что тебя беспокоит?

– Одежда главным образом. – Она усмехнулась. – Я не была готова к бальному вечеру в замке. Скорее ожидала увидеть старый сельский дом или что-нибудь в этом роде.

– Единственной, кто оденется, как на бал, будет Элейн, – заверил он. – Иначе она будет чувствовать себя очень несчастной. Из гостей же будут Джина и ее муж – командор. Дэвид Эванс, местный врач, – он тебе понравится, милый парень. И Хьюзы. Ферма Джона Хьюза на холмах. Он разводит овец. С ним будет его жена Марго и дочь Салли.

Похоже, что опасения ее и впрямь были напрасны. Придут лишь соседи, а не сливки аристократии.

– Кэл тоже будет? – спросила она.

– Полагаю, что да, – сказал Роб.

Шина некоторое время молча жевала сливовый пирог. Затем она проглотила его и вздохнула:

– Ладно, давай надеяться на обманчивость первых впечатлений. – Роб рассмеялся, и она добавила: – А еще на незлопамятность Кэла. Не могу сказать, чтобы я покорила его с первого взгляда.

Розовое пятно, которым была Анна Морган, исчезло за одним из склонов.

– А где его дом? – уточнила Шина. Теперь, глядя на Брайн-Дэри немного другими глазами, уже оправившись от первых впечатлений, она не могла вспомнить, куда именно указал ей Роб. Самого дома все еще не было видно, и неизвестно, был ли там Кэл. Он мог быть где угодно. Хотя она, сидя здесь, внизу, чувствовала – он где-то там, наверху. Возможно, именно сейчас он смотрит вниз, хмурый и молчаливый, как сама гора.

Солнце ласково грело, и они наслаждались его теплом. Шина прищурилась:

– У меня наверняка обгорит лицо, а нос облезет. Мило же я буду выглядеть!

– Ты будешь восхитительна, как никогда, – заверил Роб.

Она все же предпочла сдвинуться немного назад и укрыться в тени.

Выбор туалета много времени не занял. Она закончила одеваться, надев верблюжий жакет, который специально прихватила с собой, чтобы носить поверх черного свитера. Жакет был без рукавов, с треугольным вырезом на груди и смотрелся на ней весьма стильно.

Когда в дверь ее комнаты постучали, Шина была абсолютно готова.

– Войдите, – позвала она.

Элейн выглядела сногсшибательно. Шелковое бирюзовое платье с элегантной отделкой было призвано заставить всех чувствовать себя серыми мышками.

– Как шикарно ты выглядишь, дорогая, – сказала Элейн и тут же повернулась к зеркалу, где отражались они обе, позволив себе улыбку, выражавшую легкое превосходство.

Шина подумала: «Я намерена сразить Кэла своим умом, так о чем волноваться? Собственно говоря, почему это я думаю о Кэле?»

Элейн спросила:

– Итак, ты готова?

Они вместе спустились вниз. Роб и Кэл уже ждали в гостиной.

– Вы обе просто очаровательны! – восторженно воскликнул Роб.

Элейн почти с тревогой посмотрела на Кэла. Видимо, ожидала услышать похожий комплимент от старшего сына, пронеслось в голове у Шины. Но он все так же неподвижно и хмуро стоял перед ними.

Спустя секунду Кэл все же заговорил:

– Добрый вечер, мисс Дуглас.

– Добрый вечер, мистер Хьюард.

Роб подал голос:

– Искренне надеюсь, что вы оба будете называть друг друга просто по имени. Господи боже! Иначе это будет не ужин, а правительственный банкет.

Шина улыбнулась:

– Не уверена, что твой брат сторонник подобных фамильярностей между едва знакомыми людьми. Я права, мистер Хьюард? Или же мне позволено будет называть вас Кэл?

– Как вам будет угодно, – ответил Кэл Хьюард, выражая любезность и полное безразличие. Шина хотела было едко возразить, что, если ему будет угодно, они могли бы вернуться к временам галантного века.

Гости Шине очень понравились. Все были рады приезду Роба. Вся компания жутко соскучилась по нему, все женщины его оживленно приветствовали.

Джина Вэрни оказалась изящной дамой с темными волосами. Марго Хьюз, жена фермера, была пухлой и симпатичной, а у Салли, ее дочери, уже намечался второй подбородок, и становилось ясно, что от матери дочка не отстанет.

Шину представили всем. В глазах публики горело легкое удивление и любопытство, но девушка, которую Роб так неожиданно привез с собой, им понравилась. Особенно его выбор одобряли мужчины: фермер Хьюз, молодой доктор со строгой внешностью Дэвид Эванс и командор Энтони Вэрни. Роб показал себя человеком со вкусом.

Приезд Шины придавал вечеру особую, праздничную атмосферу. Еда была великолепна, за столом много беседовали и смеялись.

Кэл поддерживал беседу, когда к нему обращались, но и только. Элейн посадила рядом с ним Салли Хьюз, и она болтала, изредка замолкая, чтобы поесть, а затем, набравшись сил, снова вступала в беседу, довольствуясь его редким взглядом, кивком или короткой репликой. На сидящего рядом с ней командора она не смотрела вовсе, но тот, казалось, и не возражал.

Шина прекрасно проводила время. Она была влюблена в Роба, и невинный флирт с доком Эвансом только поднимал ей настроение.

Роб рассказал о ее работе со свойственным только ему энтузиазмом. В его устах все звучало захватывающе и увлекательно, даже для самой Шины. На нее тут же посыпались различные вопросы. Шина охотно отвечала, рассказывая о том, что ей приходится делать. Потом она завела речь о работе самого Роба. О программе с домом Айвори, которую Роб продюсировал, они уже слышали от Элейн.

– Я водил Шину в этот дом накануне, перед сносом, – сообщил Роб. – В самую полночь. Решил, что если у духов и начнется вечеринка, то именно в это время.

– Он сказал мне, что это дом с привидениями, – добавила Шина. – Интересно, объявятся ли духи в той многоэтажке, которую построят на этом месте?

Элейн легонько вздрогнула.

– Вы верите в призраки? – спросила она, обводя всю компанию таинственным взором, стараясь, как хорошая хозяйка, не обойти им никого из присутствующих.

Это дало им новую пищу для беседы. У каждого имелась своя история с привидениями. Командор рассказал о призраках на море, а у Хьюзов была овчарка, которую никто не мог заставить пройти мимо ручья, в котором десять лет назад утонула старая Эльфин Уильямс.

Жизнь – странная вещь. И странные вещи происходили в ней. Шина слушала затаив дыхание, но в какой-то момент невольно заметила, что Кэл откинулся на спинку стула, в то время как все остальные, наоборот, подались вперед. На его лице отражалась откровенная скука.

Ясным и отчетливым голосом она обратилась к нему:

– А вы, Кэл, не встречали призраков в Гималаях?

Они сидели на разных концах стола, и его короткое и столь же отчетливое «нет» эхом разнеслось по столовой.

– Нет? – повторила она. – Как обидно! А я полагала, что духи предпочитают именно таинственные и загадочные места.

Ей было хорошо известно, что, даже если с Кэлом Хьюардом когда-то и случилось что-нибудь таинственное и необъяснимое, он вряд ли рассказал бы об этом, сидя за столом, дабы поддержать, по его мнению, пошлую тему. Но почему он считал себя вправе взирать на других свысока, столь явно демонстрируя свое превосходство, и рассматривать окружающих как некую второсортную форму жизни?

– Мне жаль, что я вынужден разочаровать вас, – ответил он.

– Уж вы-то, конечно, в призраков не верите?

– Зато в них верите вы. – Ответ прозвучал как нечто само собой разумеющееся.

– Кто знает? – с легкостью ответила она. Действительно, точно не знает никто. Легковерной Шина себя не считала. Нет, она была готова рассмотреть иные версии. Позицию Кэла Хьюарда можно было назвать узколобой и лишенной всякого воображения.

Шина обратилась к остальным гостям:

– Атмосфера в доме Айвори достаточно жуткая, может быть, это воображение, но я не удивилась бы, увидев там призрак если не Чарльза Хэрроу, то его жены.

Она посмотрела на Марго. Марго возразила:

– Но она ведь не была убита, не так ли? Убили мужа?

– Да, – согласилась Шина. – Но вдруг она страдала больше, чем он? – Все внимательно смотрели на нее, готовясь выслушать ее гипотезу. – Все считали, что своего мужа отравила она, хотя доказательства так и не были найдены. Представьте себе, какой неимоверно тяжелой была впоследствии ее жизнь, ведь все обвиняли ее. – Голос Шины дрогнул.

Роб засмеялся:

– Милая, мне кажется, историю бедной Флоры ты приняла слишком близко к сердцу. Кстати, как продвигается твоя статья?

На секунду она задумалась. Тем временем Роб пояснил:

– Шина подумывала написать статью о женщинах, обвиненных в убийствах, но не осужденных за недостатком улик. Она собиралась назвать ее «Виновны или нет?».

– Взять, к примеру, Мадлен Смит из Глазго. Ее обвинили в убийстве любовника, который пытался ее шантажировать. – Собственный рассказ захватил ее. – Вообразите, через что ей пришлось пройти. Все тыкали в нее пальцем и шептались за спиной. А ведь ей было всего девятнадцать.

Кэл усмехнулся:

– Да, только вот умерла она в девяносто два года, предварительно пережив двух мужей. Судя по всему, умирать Мадлен не спешила. Характер у нее был жесткий, как пара старых ботинок, и встреча с ней никогда не сулила людям ничего, кроме неприятностей.

Джон Хьюз с улыбкой взглянул на Шину:

– Может, стоит немного сменить ракурс вашей статьи?

На лице Шины отразилось сожаление.

– А я и не знала, что вы изучали криминалистику, Кэл.

– Не изучал, – ответил Кэл. – Но прежде чем потратить драгоценное время, привлекая читательские симпатии на сторону этих двух дам, не лучше ли кое-что уточнить. Первый муж Флоры Хэрроу был отравлен, так же как и Чарлз Хэрроу, за которого она вышла позднее?

Тот факт, что Шина не проводила никаких исследований о скандальном доме Айвори, стал очевиден.

Она ответила:

– Боже мой, ваша осведомленность бьет через край, – и выдавила из себя улыбку, скрывая вспыхнувшее негодование, это далось ей с большим трудом.

Теперь Шина твердо знала, что статьи не будет. С улыбкой на лице она сказала:

– Послушать вас, так выходит, что Мадлен и Флора не достойны ни малейшего сострадания. А ведь это всего лишь женщины.

Роб поднял бокал и провозгласил:

– За Мадлен и Флору, двух прекрасных дам, возможно ушедших от правосудия.

– Когда происходили все эти ужасные события? – спросила Элейн, и Роб успокоил ее:

– Сто лет назад.

– В таком случае, – сказала Элейн, – я не прочь выпить за них.

Даже Кэл поднял свой бокал, сопровождая этот шутливый тост ироничной ухмылкой, и Шина услышала собственный голос, обращенный к нему:

– За кого вы пьете, Кэл? За Флору или за Мадлен? С таким отменным знанием их биографий, как ваше, вы просто должны отдавать предпочтение одной из них.

Кэл пожал плечами:

– Я нисколько не сомневаюсь в том, что обе были очаровательны.

– Вы действительно так думаете? – подхватила Салли Хьюз. – Разве могли они быть очаровательными? Ну, я имею в виду женщин вроде них. Наверняка при встрече можно было бы понять, какие они на самом деле, как вы считаете?

Командор хихикнул:

– Если каждая из них дважды побывала замужем, надо думать, что насквозь их не видел никто. Да и вообще, женщины всегда были загадкой для нас, мужчин, правда, милая?

Он весело подмигнул жене, и они вместе рассмеялись.

– Надеюсь, что это так, – ответила та.

Шина перехватила взгляд Роба. Между ними не было тайн. Она знала его всего месяц, но в любой момент готова была поведать ему историю своей жизни от начала и до конца. И не сомневалась в том, что искренность эта взаимна.

То и дело взгляд Шины останавливался на Кэле, и, хотя сидели они на разных концах стола, взгляды эти были замечены. В то время как остальные, весело болтая, получали удовольствие от общения и еды, мысли его уносились далеко от этого места и окружающих его людей.

Кэл Хьюард был изгоем. Глядя в его сторону, Шина словно ощущала электрическое поле вокруг него. В этот раз взгляды их встретились. Он смотрел на нее и на Роба, держащего ее за руку, и во взгляде его читалась… жалость?

Потом он повернулся к Салли Хьюз и заговорил с ней. Все существо Шины вскипело от ярости. Этот тип испытывал жалость к брату.

Роб предупреждал ее, что Кэл весьма циничен в отношениях с представительницами слабого пола.

Ужин подошел к концу, и все отправились в гостиную, которой так гордилась Элейн, чтобы скоротать остаток вечера за выпивкой и светскими беседами. Заглянули еще несколько гостей, пришедших поздравить Роба с возвращением. Похоже, все эти люди чувствовали себя здесь как дома, знали друг друга давно и общались как старые друзья. А в центре всего находилась Элейн Хьюард, щебетавшая с женщинами и флиртующая с мужчинами.

Прикрыв рот поднесенным к губам бокалом, Шина прошептала:

– А я думала, что места у вас здесь безлюдные. Откуда столько народу?

– Со всей округи собрались, – ответил ей Роб. – Наш дом всегда был открытым. Элейн только и ищет повода, чтобы устроить вечеринку. Очень любит праздники.

В комнату вошла миссис Морган и объявила, что по телефону спрашивают мисс Дуглас. Шина как раз находилась в центре одной из групп, которая оживленно обсуждала, что ей обязательно следует посетить перед тем, как она вернется в Лондон.

Мнение по данному вопросу у каждого из гостей имелось свое, и каждый с энтузиазмом его отстаивал. Шина извинилась и, предоставив Робу первенство в принятии решений, последовала за миссис Морган.

– Как прекрасно вы готовите, – сказала ей Шина.

– Очень рада, что вам понравилось, – благодарно кивнула ей миссис Морган. – Если вы не хотите, чтобы вас потревожили, то можете воспользоваться телефоном в библиотеке.

Шина вошла в библиотеку, стены которой были увешаны картинами, написанными маслом. На застекленных полках стояли книги и любопытные старинные вещицы.

Телефон стоял на маленьком столике орехового дерева. Шина представила себе Элейн, сидящую за этим столиком над письмами, с большим блокнотом из белой кожи с золотым тиснением. Она сняла трубку:

– Алло? Говорит Шина Дуглас.

– Привет, как жизнь? Не терпится узнать, как налаживаются отношения со Старшим Братцем.

Кто это мог быть, как не Барби? Барби, которая любила знать все и про всех. В данном случае, чтобы иметь возможность растрезвонить обо всем в понедельник утром. Шина рассмеялась:

– Передай Дэнни, что Кэл явное исключение из правил.

– Так и не смеется над нашей невинной шуткой?

– Не думаю, что она задела его за живое. Просто я не в его вкусе.

Барби хихикнула:

– Не бери в голову. Ну а вы хорошо проводите время?

– Отменно, – ответила Шина и рассказала ей о доме, о горе, о матери Роба и чуть ли не о всех людях, которые были сейчас в гостиной.

– Поцелуй за меня Роба, – сказала Барби в заключение.

– Непременно, – ответила ей Шина. – Увидимся в среду.

С улыбкой она повесила трубку. Железный Король на стене выглядел хмурым, как никогда. Шина остановилась, пытаясь рассмотреть фарфоровую вазу.

Рядом стояло нечто вроде маленькой прялки, украшенной миниатюрными флажками, на небольшой свиток падал свет маленькой лампочки, здесь же лежала горстка драгоценных камней рядом с маленькой статуэткой смеющегося Будды.

Этим утром ей показали не все – экскурсия закончилась у портрета Железного Короля, а затем Роб сказал ей: «А теперь пойдем, я покажу тебе здешние места».

Ни один звук из гостиной не проникал сквозь массивные двери библиотеки. Ни смех, ни веселая болтовня. Положив ладонь на дверную ручку, Шина поняла, что не хочет возвращаться к гостям.

Девушка чувствовала, что утомлена. С момента прибытия первых друзей Элейн она постоянно служила объектом всеобщего внимания. Следуя внутреннему импульсу, она пересекла комнату и подошла к окну.

Парчовая занавесь оказалась довольно тяжелой. Окна выходили на террасу, которая окружала дом по периметру. Из окон библиотеки виднелся склон Брайн-Дэри. Казалось, что гора стремится ввысь до бесконечности, внизу сияли огни деревни. Мирный вид дышал покоем, и Шине вдруг очень захотелось выйти на свежий воздух.

Открыв оконную дверь и ступив на террасу, девушка с наслаждением вдохнула свежий горный воздух. Легкий ночной ветерок чуть заметно касался ее волос.

Шина смотрела на сад, опершись на прохладный мрамор теплыми ладонями. Горы не было видно, ее глыба сливалась с ночным небом в единое целое. Она посмотрела в направлении живых огоньков деревни, потом опять повернулась к горе, задаваясь вопросом, можно ли отсюда разглядеть свет окон лесного домика Кэла, и думая о том, каким странным человеком надо быть, чтобы предпочесть лесную избушку всем возможным благам цивилизации, общению с родственниками и друзьями.

Домик на берегу озера, среди сосновых деревьев. Туда нетрудно доехать, если не съезжать с дороги, так утверждал Роб. Если это так, то она не прочь побывать там. Просто посмотреть с такой высоты на мир внизу.

Глаза Шины привыкли к темноте, и она увидела его. Он стоял неподалеку, в темноте, и девушка ощутила на себе его взгляд.

Шина знала, что это Кэл. Инстинктивно ей сразу же захотелось вернуться в библиотеку, закрыть окна и притвориться, будто она ничего не заметила.

Но бегство выглядело бы теперь по меньшей мере смешным, и она направилась прямо к нему.

– Я подумала, что свежий воздух мне не повредит, – пояснила она, словно он о чем-то ее спрашивал.

– Почему бы нет? – с благородным терпением отозвался он, как если бы отвечал на детский лепет Салли Хьюз.

Шина торжественно произнесла:

– Здесь просто прекрасно. Огни деревни так приветливо светят. А вот гора мне не нравится. Какая-то она угрюмая.

– Не уверен, что вы действительно так думаете, – ответил он совершенно безразличным голосом. Плевать ему было на то, что она думает.

– Высота меня пугает, – продолжала Шина.

– Бояться нечего, если относитесь к горе с уважением.

– Хотите сказать, если не взбираешься слишком высоко? – Девушка поморщилась. – Об этом меня предупреждать не стоит.

– Тогда и опасаться вам нечего. Конечно, горы требуют к себе уважения, когда работа связана с риском для жизни.

– Вы прожили на Брайн-Дэри всю вашу жизнь, не так ли? Это ваш дом и ваша крепость. Что-то неизменное, куда всегда возвращаешься. И Анна Морган скачет по этим горам, как маленькая лань. Так, во всяком случае, было сегодня днем.

– Вы встретили Анну? – Кэл улыбнулся.

– Сначала я встретила ее котенка. Он запутался у меня в волосах. – Она рассказывала, как будто речь шла о летучей мыши, а не о котенке. – Я взяла его на руки, а он залез ко мне на плечи. – Кэл не ответил. Шина задала новый вопрос: – Как высока Брайн-Дэри?

– Примерно восемнадцать сотен футов над поселком. А сам Кефин-Ас на высоте четыре тысячи пять футов над уровнем моря.

– Роб сказал мне, что у вас там, наверху, есть дом.

– Да.

Она представляла себе, как луна и звезды сияют в черном озере и над головой, в чистом ночном небе. И маленький домик – один-одинешенек на вершине горы.

– Скажите, как вы выносите одиночество?

– Все зависит от того, что именно вы подразумеваете под словом «одиночество».

– Когда, кроме вас, рядом нет ни души. Вы кричите и знаете, что никто не придет на крик.

– Города переполнены такими криками.

– Кто-то все же их слышит. Люди должны слушать и слышать и приходить друг другу на помощь. – Она чуть сбавила тон, заметив, что излишне увлеклась.

Он тихо рассмеялся:

– Насколько я понимаю, для вас это вопрос личный – убеждение.

Понимайте, как вам угодно, хотела сказать она, но это прозвучало бы вызывающе и грубо. Вместо этого она в сердцах произнесла:

– Знаете, кажется, вам просто скучно. Этот разговор вас тяготит.

– Мне искренне жаль.

– Не сомневаюсь, – ответила Шина и собралась уходить. Потом остановилась. – Вы ведь больше не вернетесь к гостям, как я поняла.

– Вы поняли правильно, возвращаться я не намерен. Спокойной ночи, – добавил Кэл, и, попрощавшись, они разошлись. Шаги ее гулким эхом отдавались в каменных сводах террасы, и она специально шла неторопливо, чтобы ему не почудилось, что она бежит.

Шина вернулась в гостиную, и Роб спросил ее:

– Все в порядке?

– Это всего лишь Барби. Звонила, чтобы узнать, как мы доехали и как дела.

Он прищурился и, взяв ее за плечи, отвел в сторону:

– Ты уверена, что это все? Ты выглядишь слишком расстроенной.

Она провела по щеке тыльной стороной ладони:

– Наверное, это фруктовый пунш. Кроме того, на обратном пути я встретила Кэла, и мы с ним немного пообщались.

– О, – произнес Роб.

– Прости. – Она виновато пожала плечами. – Я не нравлюсь ему.

– А он тебе?

– Не особенно, – призналась она. – Думаю, ему следовало подождать, пока не разойдутся гости. Я имею в виду не себя, а остальных приглашенных на ужин. Мне кажется, он ведет себя вызывающе.

Роб замялся:

– Знаешь, он много работает. Все это знают и относятся с пониманием.

По отношению к брату Роб сохранял крайнюю любезность. Мир должен был делать Кэлу Хьюарду скидки и относиться к его жесткому нраву с некоей долей снисхождения.

– Он твой брат, – ответила Шина, – поэтому я его прощаю. Но это не означает, что мне нравится все, что он делает.

Немного позже, минут пятнадцать спустя, Джина Вэрни, отозвав ее в уголок, подальше от остальных, конфиденциально сообщила:

– Прости, дорогая, до меня случайно долетели обрывки вашего с Робом разговора относительно Кэла.

Шина приподняла брови. Их с Робом беседа была личной и никого не касалась.

Джина тем временем мягко и осторожно продолжала:

– Знаю, неприятно, когда кто-то пытается лезть тебе в душу, но есть кое-что, что ты должна знать. – Лицо Шины выразило любопытство. – Кэл держит в своих руках бразды правления, – шептала Джина уголком рта, и со стороны это могло показаться даже забавным, если бы шепот ее не был таким тревожным.

– Мне кажется, я не совсем вас понимаю, – ответила Шина.

– Это дом Кэла, – шептала ей Джина. – И все деньги тоже его. Твоя позиция в отношении Кэла может обернуться против Роба.

– Как именно? – спросила Шина, и Джина вздохнула:

– Энтони убьет меня, если узнает, что я сую нос куда не следует. Но с другой стороны, я говорю тебе правду, и, кроме того, Роб мой крестник.

Джина опасливо огляделась. Казалось, никто их не слышал. Она склонилась так, что губы ее оказались на расстоянии полудюйма от уха девушки, и заговорила таким шепотом, что Шине пришлось напрячься, чтобы расслышать его:

– Кэл ежемесячно платит Робу. Поэтому, если Роб женится на девушке, настроенной против Кэла, полагаю, он можеть перестать делать это.

– Вот как, – холодно проговорила Шина, подавив в себе мимолетное желание ответить какой-нибудь дерзостью.

– Ведь ты и Роб любите друг друга? – Лицо Джины не выражало ничего, кроме дружеского беспокойства.

– Да, конечно.

– Прекрасно, – кивнула Джина. – И конфронтировать с Кэлом у тебя особых причин нет, правильно?

– Я ничего не знала, – сказала Шина.

– Только не выдавай меня, ладно? – В голосе Джины слышалось сожаление.

– Хорошо, – пообещала ей Шина. Но поднять этот вопрос с Робом она была просто обязана, конечно же не называя имен.

Проводив гостей, Элейн, изящно зевнув и поцеловав ее в щеку, заявила:

– Я не жаворонок, так что увидимся завтра в течение дня. Спокойной ночи.

Они с Робом остались одни.

– Так, значит, речь шла не только о твоей привязанности к семье, когда ты беспокоился – подружимся мы с Кэлом или нет?

– Что?

– Я слышала, он может лишить тебя наследства? – пояснила она, и на лице ее невольно проскользнуло подобие усмешки. – О родителях, которые подробно изучают досье невесты сына, я слышала, но чтобы этим занимался еще и старший брат, это уже слишком.

Роб раздраженно помотал головой:

– Кто говорил с тобой? Моя мать?

– Это не важно. Ты сам должен был сказать мне, не мог предупредить меня раньше, прежде чем я наломаю дров и тебя заставят выбирать между мной и деньгами?

– Ради бога! – взорвался Роб.

Может, ей следовало начать этот разговор не столь жестко и категорично, но ей было больно. Она добавила чуть мягче:

– Я бы старалась изо всех сил, чтобы не подвести тебя, если бы знала, чем тебе все это может грозить. Можно было, не останавливаясь, пройти мимо него там, на террасе, вместо того чтобы вступать в очередной «задушевный» разговор. О, мне так жаль, но я не думаю, что он когда-нибудь одобрит мое присутствие в этом доме.

Роб выругался, непонятно в чей адрес – ее или того, кто посмел открыть ей глаза.

– Кэл даже способен запретить тебе являться в этот дом, я правильно понимаю? Ведь дом этот тоже принадлежит ему.

Роб налил себе виски и, проглотив его одним махом, ответил:

– Хорошо, согласен, я должен был все тебе рассказать. Да, это дом Кэла. Я ни разу не говорил тебе, что я его владелец. Кэл унаследовал все деньги семьи, которые оставил ему наш дед. Отец наш умер, когда мы были еще детьми, я был совсем еще юным студентом и пробовал жизнь на вкус, а Элейн растранжирила бы все за один месяц – попав к ней в руки, деньги имеют свойство куда-то утекать, подобно зажатой в кулаке горсти сухого песка. Поэтому деньгами распоряжается Кэл. Он хороший делец, знает толк в капиталовложениях, богат, но деньгами не болен. Они мало волнуют его. И жилье, видимо, тоже, если лачугу в горах он предпочитает дому Железного Короля. Я получаю пособие, – продолжал Роб. – Очень солидное пособие. – Он внимательно смотрел на Шину, намеренно долго и отчетливо выговаривая каждое слово. – У меня нет на него никаких юридических прав, поэтому Кэлу я очень благодарен. Но моя благодарность ему не нужна. Он и не ждет ее от меня. Я только хотел бы, чтобы вы стали друзьями. Просто ты – женщина, которую я люблю, а Кэл – человек, которого я уважаю больше, чем кого бы то ни было.

Сомнений в искренности его слов не было. Шина опустила глаза и тихо сказала:

– Прости.

Роб улыбнулся:

– Возможно, ты права, и мне следовало рассказать тебе раньше. Это помогло бы тебе наладить отношения с ним?

– Я идиотка.

– Тебе следовало бы знать, что в конечном счете эти деньги не играют такой уж важной роли. Даже без этого пособия я очень неплохо зарабатываю на жизнь.

– Конечно, ведь ты гений. В следующий раз, когда я встречу Кэла, обещаю вести себя как подобает.

Следующим утром Шина и Роб отправились в небольшую церковь на воскресное богослужение. В храме собралось довольно много народа. Она, от рождения не обладавшая музыкальным слухом, наслаждалась прекрасными голосами певчих церковного хора, горько сожалея о том, что сама не смеет присоединиться к ним. Она просто делала вид, что поет. Роб обладал очень приятным и легким баритоном и был рад тому, что Шина просто сидит рядом с ним.

Когда служба подошла к концу, Шина была представлена настоятелю прихода.

Потом они вернулись домой и позавтракали вместе с Элейн, все еще борясь с утренней зевотой. А затем пешком спустились к реке и пробыли там до вечера. В этот день Шина с Кэлом не сталкивалась.

Следующим утром, за завтраком, миссис Морган сообщила, что Кэла она не ждет, так как вчера, сразу после завтрака, он уехал. Работает, предположила она, а лучшего места, чем Брайн-Дэри, для этого не найти.

– Вы уже видели дом на горе?

Шина покачала головой, и миссис Морган укоризненно вздохнула:

– О, не может же мастер Роб отпустить вас прежде, чем вы побываете там. Если вы не побывали на Брайн-Дэри, значит, вы не побывали в Уэльсе!

Роб немного нахмурился, что-то обдумывая, затем спросил:

– Это твой последний выходной, милая. Что скажешь относительно маленькой прогулки к коттеджу?

– Я думала, Кэл не любит посетителей.

– А мы не надолго.

– Но ты ведь знаешь, альпинистка из меня никудышная. Высоту я переношу с трудом.

Шина сама не знала, отчего она перестала сопротивляться, пытаясь возражать, приводила какие-то контраргументы, но все они оказались вялыми и неубедительными.

День опять выдался ясным и теплым – с погодой им везло. Плато они достигли с легкостью, дорога оказалась ровной и гладкой. Кроме того, рядом с ней сидел Роб, который то и дело брал ее за руку, благодаря чему чувство страха в ней улетучилось фактически полностью.

Она не оглядывалась назад, решив принимать все так, как оно есть, и смотрела вперед, не желая видеть ничего, что могло бы заставить ее бояться.

Постепенно зелень уступила место скалам, и они очутились словно на другой планете, на далекой звезде, где тишина и покой превыше всего, и сама мысль о том, чтобы нарушить их, казалась кощунственной.

Роб тихо шепнул:

– Это волшебное место.

Они подошли к дому. Дверь была закрыта, и Роб некоторое время безуспешно стучал. Когда никто не ответил, он открыл ее. Шина скромно предпочла остаться позади.