Текст книги "Любимая"

Глава 2

– Вам письмо, миледи.

– Благодарю вас, Фостер. – Леди Белмонт рассеянно улыбнулась дворецкому и взяла конверт с серебряного подноса. Она не узнала почерка и нахмурилась, так как ожидала приглашения от одного из соседей на вечеринку. Воля покойного графа была известна всем, но в округе знали, что леди Илинор, втайне радуясь приглашениям, все же принимает их с большой осторожностью.

– Через полчаса позовите ко мне кухарку, Фостер. Мне надо дать ей указания относительно ужина.

Леди Илинор, взяв письмо, пошла в малую гостиную. Там она вскрыла конверт ножом для разрезания бумаги и развернула небольшой листок.

«Лорд Стоунридж имеет честь просить леди Белмонт принять его сегодня вечером. Если по каким-либо причинам это невозможно, то, может быть, ее сиятельство назначит другой день и час, о чем уведомит запиской в гостиницу „Заяц и гончие“.

Что ж, рано или поздно это должно было случиться.

Леди Илинор сложила письмо. Переезд займет день или два. Она ходила в тот дом сегодня утром и вновь осмотрела комнаты. Они достаточно приятно обставлены, но еще надо решить, какую из них займет она сама и где разместит дорогие ее сердцу вещи, которые она привезла в Стоунридж в день своей свадьбы…

Леди Илинор часто-часто заморгала и вся сжалась. Чувство потери всегда шло рядом с бессильным гневом на то, что она так мало прожила с мужем, что жизнь Кита оборвалась так безжалостно и так рано… Слишком рано! На руках у этого корсиканского чудовища кровь лучших сыновей Англии!

– Мама, мы идем к пастору. Ты ничего не хочешь передать миссис Хэвершем?

Это вошла Эмили. Она была свежа и элегантна в своем прогулочном наряде – веселенькой соломенной шляпке на блестящих каштановых кудряшках и полусапожках на изящных ногах.

– Я попрошу у кухарки холодец из телячьей ноги, который ты обещала миссис Хэвершем, – вставила Кларисса, выглядывая из-за плеча своей более рослой сестры.

Вдруг Кларисса насторожилась – она увидела лицо матери.

– В чем дело, мама? Тебя что-то расстроило?

Леди Илинор улыбнулась и отрицательно покачала головой. Кларисса была самой чувствительной из дочерей и быстро улавливала настроение матери.

– Ничего особенного, но, боюсь, сегодня нам предстоит трудная встреча. Лорд Стоунридж собирается нанести нам визит.

– О! Почему он не оставит нас в покое? – вскричала Кларисса. – С какой стати ему наносить нам визит? Он мог просто сообщить, что собирается здесь поселиться, и мы бы выехали… и никогда бы не виделись друг с другом.

– Не говори глупостей, Кларисса, – резко ответила леди Илинор. – Понятно, что ему надо осмотреть свои будущие владения. Мы будем соседями и должны соблюдать хотя бы внешние приличия. Тебе ясно?

– Да, мама.

Но в глазах у Клариссы по-прежнему читался протест, а губы вытянулись в жесткую линию.

– Не думаю, что он здесь долго пробудет, – проговорила всегда практичная Эмили со свойственным ей спокойствием. – Ему надо быть в Лондоне во время сезона. И, я уверена, он проводит много времени на охоте и в Шотландии. Лалуорт слишком тихое место для такого задаваки.

– Эмили, что за выражение! – запротестовала леди Илинор, но тут же рассмеялась. – Откуда ты знаешь, что его светлость задавака, как ты весьма изящно выразилась?

– А я и не знаю, но готова биться об заклад, что это так. И по всей видимости, щеголь, как этот ужасный кузен Сесил.

– Все Джилбрайты ужасны, как кузен Сесил, – пропищала Рози.

Леди Илинор не увидела девочку за сестрами.

– Ну вот… вы подаете Рози дурной пример. Иди сюда, детка.

Рози вышла из-за юбки Эмили, и леди Илинор пристально ее оглядела.

– У тебя чулки в морщинах, а блузка смята и измазана джемом. Ты уже достаточно большая девочка и не должна ходить как пугало. Просто не знаю, что подумает миссис Хэвершем.

Рози потерла липкое пятно, от усердия прикусив нижнюю губку.

– Я не собираюсь встречаться с миссис Хэвершем. Робби обещал мне показать засоленного паука. Он говорит, что у паука десять ног, но я знаю, что этого не может быть. У пауков их только восемь.

– Если ты пойдешь к пастору, то так или иначе увидишься с миссис Хэвершем, – сказала Эмили и нагнулась, чтобы поправить Рози чулки.

– Тео идет с вами? – спросила леди Илинор.

– Нет, она с Бомонтом объезжает поместье. Им нужно решить, какие поля оставить под пар для осеннего сева.

– И что-то решить относительно сквайра Гринхэма, – добавила Кларисса.

– Ах да, он жаловался насчет того, в каком состоянии мы содержим наши леса, – вспомнила Эмили. – Он кричал, что мы никогда не прокормимся охотой, если не будем расчищать дорожки должным образом. А егери не помечают норы и подземные ходы лис… А как в таком случае охотники смогут заблокировать их?

– Это жестоко! – воскликнула Рози. Щеки у нее раскраснелись, глаза блестели из-за очков. – Это ужасно, что они блокируют входы и выходы в норы и подземные переходы так, что лисы не могут ускользнуть, когда на них охотятся. Тео рассказывала, что однажды, когда она была на охоте, видела, как лиса пыталась найти входы в свою нору, и все они были закрыты… а потом ее поймали гончие и разорвали. Противно и нечестно!

Голос у нее задрожал. Мать и сестры знали, что это верный признак приближающейся истерики.

– До открытия охотничьего сезона еще четыре месяца, – быстро проговорила Кларисса. – И я тебе обещаю, что перед этим мы с тобой пойдем и ночью откроем все входы.

«У лорда Стоунриджа может быть другое мнение по этому поводу, – подумала леди Илинор. – Ведь теперь это его земли. Но это не повод, чтобы расстраивать Рози еще больше». Поэтому она только мягко сказала:

– Вы должны быть здесь к приходу лорда Стоунриджа. Хорошо?

Старшие дочери посмотрели на нее, и леди Илинор поняла, что они прочли ее мысли.

– Конечно, мама. Пошли, Рози, нам надо торопиться. Переодеваться некогда. Робби и засоленный паук не заметят, а миссис Хэвершем притворится, что ничего не видела.

Эмили взяла девочку за руку, Кларисса последовала за ними.

Леди Илинор устало провела рукой по глазам. В ближайшие дни и часы им предстоят серьезные испытания, но как только они обоснуются на новом месте, то постараются держаться подальше от нового графа. А нехитрые развлечения, которые предоставляет деревенская жизнь, вряд ли будут ему интересны.

Она позвонила в колокольчик и, когда Фостер явился на ее зов, сказала:

– Когда появится леди Тео, попросите ее прийти ко мне.

– Хорошо, миледи, – поклонился Фостер. – Кухарка ждет.

– Ах да… Сегодня у нас будет лорд Стоунридж. Я приму его в гостиной. Принесите туда бутылку… хм-м…

– Я думаю, леди Тео предложила бы кларет восемьдесят девятого года, миледи.

Несмотря на дурное расположение духа, леди Илинор улыбнулась:

– О, Тео, конечно, знает. Дед. водил ее по своему погребу до тех пор, пока она не научилась различать нужную бутылку даже с закрытыми глазами.

Взгляд Фостсра при воспоминании о старом графе чуточку затуманился, но он сказал только:

– Я принесу кларет, миледи.

Он повернулся к двери, но на полпути остановился и откашлялся.

– Простите, миледи, я полагаю, что прибытие лорда Стоунриджа означает, что вы и молодые леди скоро переберетесь на новое место?

– Да, это так.

Дворецкий кашлянул еще раз.

– Надеюсь, ваша светлость не захочет расставаться со старым слугой?

Леди Илинор покачала головой:

– Конечно же, нет, но мне кажется, что вам лучше остаться здесь. Я уверена, что лорду Стоунриджу понадобятся ваши знания и опыт.

– Я бы предпочел переехать с вами, миледи. Так же, как кухарка и миссис Грейвз.

Он поклонился и вышел.

Леди Илинор вздохнула, постукивая пальцами по столешнице. С дворецким, домоправительницей и кухаркой, которые верой и правдой служили ей и старому графу двадцать лет, жизнь на новом месте была бы намного легче и спокойнее. Но будет ли порядочно так поступить по отношению к новому хозяину?

Она стиснула зубы. Новый владелец был одним из Джилбрайтов. В конце концов, она ему ничем не обязана, а прислуга, сохранявшая верность Киту и его отцу, и подавно не испытывает чувства долга по отношению к новому господину.

Вошла кухарка, и леди Белмонт сосредоточилась на меню, оставив на время мысли о том, что она еще не поговорила с Тео о визите графа Стоунриджа.

Тео явилась домой около полудня. Она была голодна, так как с семи утра не слезала с лошади, но мать и сестры, как только она вошла в столовую, сразу же увидели, что она в отличном настроении.

– Я чувствую запах яичницы, – проговорила она. – Хорошо ли вы провели утро? Бомонт подал отличную идею насчет Лонг-Мидоу. Он полагает, что мы должны обработать его, как рекомендует Коук, и посадить…

Она остановилась и обвела комнату глазами. На всех лицах, за исключением Рози, которая расчленяла цыпленка с искусством хирурга, делающего сложную операцию, было написано напряжение.

– Что случилось?

– Ничего особенного, Тео, – ровным голосом ответила леди Илинор, беря себе ломтик ветчины. – Сегодня нас посетит лорд Стоунридж.

– Понимаю.

Тео потянулась к яичнице, но остановилась. Она сидела на своем обычном месте и крутила пальцами хлебный мякиш. Невидящим взглядом она уставилась на дубовый стол.

– Он нас сегодня выселит?

– Разумеется, нет. Мы просто должны обсудить кое-какие дела…

– И Джилбрайт, конечно же, готов обсуждать их, как подобает джентльмену, – кисло заметила Тео. – Дедушка полагал иначе.

Леди Илинор сочла момент неподходящим для дискуссий и быстро проговорила:

– Я надеюсь, ты будешь присутствовать, Тео.

Тео отодвинула стул. Аппетит у нее пропал окончательно.

– Извини, мама, но я обещала посетить Гарднеров. У Джо все еще болит рука, а у его жены приближаются сроки родов.

– Я все же надеюсь, что ты будешь дома, когда прибудет лорд Стоунридж, – спокойно повторила леди Илинор, твердо глядя в глаза дочери.

– Хорошо, – проговорила Тео, бросая салфетку на стол.

Затем, не сказав больше ни слова, она вышла из комнаты. Она не может и не желает видеть какого-то Джилбрайта. Он собирается отобрать ее дом, ее землю, все, что ей дорого, все, что составляет память о ее отце и деде… Все, над чем она трудилась последние три года, с тех пор как взяла бразды правления имением в свои руки. Земля была плодородной, арендаторы трудолюбивы и честны. Это все принадлежало ей, а он хочет прибрать все это к своим рукам. Она знала всех арендаторов, их нужды и заботы, знала их детей, и все они знали ее.

Тео стряхнула оцепенение и увидела себя стоящей у лестницы. Руки ее сжимали перила так, что побелели костяшки пальцев. Холл был пуст, массивная дубовая дверь на улицу открыта. Она оглядела комнату, останавливаясь на каждом предмете: скамейке у двери, на которую садился отец, чтобы снять сапоги, длинном столе времен Якова I и медной чаше, полной лепестков роз. Отец любил посидеть возле камина, в котором зимой никогда не угасал огонь. Гостей всегда встречали подогретым вином, а в канун Рождества здесь собирались арендаторы.

С губ Тео слетело проклятие. Она схватила со стола перчатки и хлыст и выбежала на улицу, направляясь к конюшне. Пусть он повесится, этот граф Стоунридж! У нее полно своих дел.

В столовой наступила неловкая тишина.

– Она вернется, мама, – не очень уверенно проговорила Эмили.

– Я надеюсь, – согласилась леди Илинор, откладывая в сторону салфетку.

– Надо будет представить также и Рози. Позаботьтесь, пожалуйста, чтобы она выглядела надлежащим образом.

С этими словами леди Илинор покинула столовую, а Кларисса и Эмили вздохнули.

– С Тео становится трудно, – заметила Кларисса. – Это нечестно по отношению к маме.

– И к нам тоже, – резко добавила Эмили. – Мне хочется, чтобы Эдвард поскорее вернулся с этого ужасного полуострова и мы смогли бы пожениться. Тогда вы переехали бы к нам и мы могли бы послать этого Джилбрайта… ко всем чертям!

– Эмили! – воскликнула шокированная Кларисса, хотя в душе отлично понимала сестру.

– Пошли, Рози. Тебе надо переодеться, – заявила Эмили, вспомнив об обязанностях старшей сестры.

– Кларисса, не сможешь ли ты отыскать Тео? Она тебя слушается.

– Не всегда, – возразила Кларисса, но покорно отправилась на поиски младшей сестры.

Тео нигде не было видно. Конюх сказал, что она взяла прогулять нового жеребца. «Он с норовом, – пояснил конюх, – бегает резво… но, надеюсь, леди Тео с ним справится».

Вскоре Кларисса обнаружила Тео в одной из аллей, пытающуюся урезонить строптивое животное. Сестры вместе вернулись домой, чтобы переодеться и приготовиться к приближающейся пытке.

Сильвестр въехал на подъездную дорожку Стоунридж-Мэнор. При виде дома у него тревожно забилось сердце. Квадратное строение из дуба стояло, как и три столетия назад, в самом конце изогнувшейся полумесяцем дороги. Красная черепичная крыша пылала на солнце, блестели многочисленные узорчатые окна. Он скользнул взглядом по тщательно ухоженной дороге, аккуратно подстриженному кустарнику и нежно-голубым водам Лалуорт-Коув, виднеющимся за розарием.

Теперь это его владения, правда, за определенную цену. Только сейчас он понял, как трудно будет заплатить эту цену. Кажется, сестер зовут леди Кларисса и леди Теодора. Этикет требовал начать со старшей сестры, и, если только у нее не окажется каких-либо существенных недостатков, у Сильвестра не будет оснований отказаться от нее. В конце концов, это брак по расчету… по крайней мере с его стороны, если не со стороны леди. Но леди благодаря своему любящему деду еще ничего не знает об этой радостной перспективе.

Его светлость спешился, вручил поводья ожидавшему конюху и улыбнулся.

– Он здесь! – В комнату ворвалась Рози. Щеки ее пылали. – Я видела, как он ехал по дорожке.

– Как он выглядит? – в один голос спросили сестры. Леди Илинор проговорила:

– Будь что будет. Рози, иди сюда и сиди тихо.

– Он приехал на огромной черной лошади, – поведала Рози, усаживаясь рядом с матерью. – На нем бобровая шапка, зеленый плащ и коричневые…

– Лорд Стоунридж, миледи, – провозгласил Фостер, прерывая повествование Рози.

Его сиятельство поклонился вставшим при его появлении леди.

– Рада приветствовать вас в Стоунридже, милорд.

Леди Илинор с учтивой улыбкой пошла по выцветшему ковру навстречу гостю и протянула руку.

Граф склонился, чтобы поцеловать ей руку, отметив про себя, что леди Белмонт была еще красивой женщиной с мягкими каштановыми волосами, голубыми глазами и изящной фигурой.

– Разрешите представить вам моих дочерей.

Когда Сильвестр брал руку леди Эмили, то заметил блеск бриллианта в кольце на ее пальце. Ага, это та, что помолвлена… но она самая привлекательная и очень похожа на мать. Его светлость переключил внимание на Клариссу, которая представляла для него особый интерес.

– Милорд!

Кларисса слишком быстро отняла у него свою руку, и Сильвестр поджал губы. Волосы темнее, чем у сестры, но такие же голубые глаза. Пониже ростом, не так элегантна… и несколько худовата, по правде говоря. Но все же достаточно привлекательна, хотя и менее дружелюбна.

– А это – Розалинда.

Он пожал руку девочке, которая рассматривала его с нескрываемым любопытством.

– Вы интересуетесь биологией?

– Не особенно. – Граф был удивлен ее вопросом.

– Я так и думала, – проговорила девочка, словно подтверждая свое отрицательное мнение. – Джилбрайты, по всей видимости, не интересуются такого рода вещами.

Сильвестр бросил на леди Белмонт недоуменный взгляд. Та выглядела смущенной.

– Ты можешь вернуться к себе в классную комнату, Рози.

Рози собралась было запротестовать, но Кларисса, почувствовав замешательство матери, выдворила младшую сестру из гостиной. Плохо уже то, что отсутствует Тео, а тут еще правдолюбивая Рози говорит все, что ей придет в голову.

– Садитесь, пожалуйста, лорд Стоунридж. – Леди Белмонт указала ему на кресло и села на софу. – А, спасибо, Фостер. Я уверена, лорд Стоунридж не откажется от бокала кларета.

– Благодарю.

В надежде, что вино уменьшит напряженность, Сильвестр сделал глоток.

– Отличное вино.

– У нас хороший погреб, милорд, – пояснил дворецкий. – Нас неплохо снабжают.

– О! А я и не знал, что на побережье Дорсета существует контрабандная торговля.

– И очень активная, – заметила Эмили. – Наша Тео поддерживает с ними контакты. Вы можете спросить у нее, если хотите узнать, как работает эта система.

– Тео? – Граф выглядел озадаченным.

– Моя сестра, сэр.

– Леди Теодора? – Он все еще был в замешательстве.

– У нее какое-то неотложное дело в имении. Я уверена, что она скоро вернется, – проговорила леди Илинор без всякой надежды.

Сильвестр поставил свой бокал. Пора было переходить к делу.

– Извините, миледи, не могли бы мы поговорить с вами наедине?

Леди Илинор немедленно поднялась. На лице ее было написано облегчение. Благодарение Богу, светские вариации на тему притворства были завершены.

– Да, нам надо многое обсудить. Пройдемте в малую гостиную, лорд Стоунридж.

Она быстро вышла, и граф поспешил следом за ней.

– Ну, что ты думаешь? – поинтересовалась Эмили, как только закрылась дверь.

– Он просто инфернален! – выпалила Кларисса. Эмили рассмеялась:

– Ты всегда была мелодраматической гусыней, Кларри! Ыо я тоже от него не в восторге. Совсем не то, что я ожидала. Глаза холодные, нетерпелив… высокомерен.

– А этот шрам! – воскликнула Кларисса. – Огромный рубец через весь лоб. Интересно, где он его получил?

– На войне, вероятно. Хотела бы я знать, где Тео. Эмили была не одинока в этом желании. В малой гостиной леди Илинор в напряженной тишине слушала графа.

– Я полагаю, такая договоренность упростит для всех сложившуюся ситуацию, – проговорил Сильвестр в конце своего монолога. – Вам будет удобнее на новом месте, если одна из ваших дочерей будет жить в Стоунридж-Мэнор. А я позабочусь о приданом для сестер моей будущей жены.

– Вы очень великодушны, милорд, – тихо проговорила леди Илинор, хотя чувствовала, что бесстрастный тон, которым граф излагал свои планы, нельзя было назвать теплым.

Хотя она понимала, что им руководит великодушие и некое чувство семейственности, тем не менее сама мысль о Джилбрайте, движимом добрыми побуждениями по отношению к Белмонтам, была парадоксальна, если не смешна.

– Как я понимаю, вы согласны с моим планом, миледи?

Пытаясь скрыть нетерпение, Сильвестр мерил небольшую комнату шагами. Четыре недели очень короткий срок для ухаживания и свадьбы, но если к концу месяца дело не сладится, станут известны истинные условия завещания старого графа. Согласие леди Белмонт нужно ему немедленно!

– Я не могу принуждать одну из моих дочерей к браку, сэр, – холодно проговорила леди Илинор.

– Нет, конечно, нет. Я ничего подобного не предлагаю, – поспешно заявил граф. – Но мне хотелось бы знать, что вы в принципе это одобряете. В конце концов, у меня самые честные намерения.

Так оно, в сущности, и есть, успокаивал он свою совесть.

С минуту леди Илинор сурово молчала, глядя на своего визитера. Его холодные серые глаза выдержали это испытание. Но леди Илинор чувствовала, что от него исходит беспокойство и усилием воли сдерживаемое напряжение. И еще какая-то боль глубоко внутри. Внешность у него была вполне характерная для Джилбрайтов: тонкие черты, мощная челюсть, упрямая линия рта и атлетическое телосложение… человек, который заботится о своей внешности.

Отметив все это, леди Илинор вдруг осознала, что смотрит на него как на мужчину… весьма привлекательного мужчину, несмотря на жуткий шрам. Она почувствовала неловкость, встала и, притворившись, что что-то ищет на столе, повернулась к нему спиной.

Каким мужем он будет? Нежным… великодушным? Совершенно ясно, что он не для Клариссы.

Но может быть, для Тео? Тео, которая вертела, как хотела, раздражительным подагрическим старым дедом. Слабые мужчины не для нее… Да она и не может быть счастлива с тем, кто будет всегда уступать ее воле. А вдруг она станет сварливой? Леди Илинор не смогла сдержать улыбки. Сварливую Тео трудно себе представить. К тому же она не потеряла бы своего любимого дома и имения. Предложение графа не так уж и бессмысленно: такие браки нередки, а родство их столь отдаленное, что не может служить помехой.

Но примет ли Тео предложение ненавистного Джилбрайта даже при таких условиях?

Леди Илинор снова повернулась к графу. Пока она размышляла, гость уселся у окна, и она с радостью увидела, что он обуздал свое нетерпение.

– Если вы хотите завязать отношения с моей дочерью Тео, милорд, то считайте, что получили мое согласие, – сухо проговорила она.

Сильвестр нахмурился:

– Я думал обратиться к Клариссе, миледи. Она старшая, и, кажется, так принято.

– Возможно. Но Кларисса вам не подойдет, сэр. Сильвестр молча проглотил это заявление и нахмурился еще больше.

– Простите меня, леди Белмонт, но, поскольку я не имел чести встретиться с леди Теодорой, мне трудно что-либо вам ответить.

– Согласна, – проговорила леди Илинор. – Но Тео нелегко подчинить чьей-либо воле. Как бы то ни было, вы с ней скоро встретитесь. Ее знания и опыт в хозяйстве будут полезными для вас. Она взяла в свои руки управление делами имения с семнадцати лет. Мой покойный свекор полностью доверял ее суждениям.

– Необычайно передовая молодая особа, – заметил Сильвестр.

Леди Илинор улыбнулась.

– Почему ее зовут Тео? – спросил он. – Ведь се уменьшительное – Tea. Тео – имя мальчика.

– Она всегда была сорвиголовой. Отец звал ее Тео… Он мечтал о сыне.

Волевая, хозяйственная, сорванец! Боже праведный, во что он ввязывается? Но вслух сказал:

– Хорошо, я подожду.

– Он ушел?

Тео просунула голову в дверь, но сама осталась на террасе.

– Нет, он с мамой, – ответила Эмили. – Ты просто несносна. Мама очень расстроена тем, что тебя нет.

– Он очень высокомерен, – добавила Кларисса. – Такое впечатление, что все запахи нашего дома оскорбляют его обоняние.

Она попыталась передразнить графа, уморительно сморщив свой носик. Тео хохотнула.

– Тогда я вернусь на конюшню и пережду, пока он не уедет.

– Ты этого не сделаешь!

Эмили проявила чудеса скорости. Она ухватила сестру за запястье и втащила в гостиную. Сестры были целиком захвачены борьбой, когда двери отворились и в них появились леди Илинор и граф Стоунридж.

– Эмили… Тео! – воскликнула леди Белмонт.

Эмили вспыхнула и отпустила руку сестры. Тео, которая все еще смеялась, обернулась, собираясь извиниться. Но и смех, и слова извинения застыли у нее на устах.

– Вы?! – беззвучно выдохнула она, уставившись на высокую фигуру Сильвестра Джилбрайта рядом с матерью.

– Да… я… – пробормотал Сильвестр, входя в комнату. – Полагаю, это и есть леди Теодора. – Он поклонился, насмешливо поблескивая глазами. – Вот так сюрприз! А вы, кузина, прирожденная актриса.

Тео проигнорировала протянутую руку.

– А вы не джентльмен. Но, впрочем, чего другого можно было ожидать от Джилбрайта?

Сильвестр судорожно глотнул воздух, но леди Илинор заговорила прежде, чем он смог ответить.

– Я не знаю, о чем ты говоришь, Тео, но твоя грубость непростительна. Лорд Стоунридж наш гость…

– Вряд ли, мама, – прервала ее Тео с побелевшим от гнева лицом. – Я думаю, это мы являемся гостями лорда Стоунриджа. Извините, но у меня есть неотложные дела.

Она повернулась и прошмыгнула мимо Сильвестра, отряхнув рукав, которым коснулась его. На лице ее было написано отвращение.

– Тео!

Леди Илинор шагнула вперед, но Сильвестр поднял руку.

– Я полагаю, что мне самому надо это уладить, – проговорил он. На его щеках пылали два ярких пятна.

Леди Илинор сделала неуверенный жест, а лорд Стоунридж ринулся преследовать свою кузину.

– Что происходит? – Кларисса обескураженно посмотрела вслед удалявшемуся графу. – Они уже встречались?

– Похоже, что да, – ответила леди Илинор и спокойно взялась за свою вышивку.

– Но… но Тео никогда ничего не говорила!

Эмили подбежала к окну и с беспокойством посмотрела на лужайку, словно ожидала увидеть бурную сцену с нанесением телесных повреждений.

– Как ты позволила ему пойти за Тео, мама? Он выглядел так, словно собирался убить ее.

– Я с радостью сделала бы это сама, – заметила леди Илинор. – У меня складывается впечатление, что твоя сестрица и Сильвестр Джилбрайт отлично подходят друг другу.

– Что ты хочешь этим сказать?

Леди Илинор улыбнулась и вдела в иголку алую нитку.

– Его сиятельство выдвинул интересное предложение…

Когда Сильвестр настиг ее, Тео пробежала первый пролет лестницы. Она отчаянно защищалась, и, хотя внешне казалась расслабленной, он видел, что каждый ее мускул был готов к обороне.

– Вы хотите произвести осмотр спальных комнат, милорд? Я не буду вам мешать, – проговорила она сквозь зубы.

– Вы ни в коей мере мне не мешаете, – возразил граф.

Его гнев был столь же силен, как и у Тео. Граф двинулся к ней.

Тео чуть изменила стойку. Руки ее висели по бокам, а глаза неотрывно следили за лицом его светлости.

– Дважды это у тебя не пройдет, цыганочка, – спокойно проговорил граф. – На этот раз я готов к твоим трюкам.

– Еще шаг, милорд, и вы полетите с лестницы, а если мне очень повезет, то сломаете при этом себе шею, – столь же мягко проговорила Тео.

Его светлость покачал головой:

– Я не отрицаю ваших бойцовских качеств, но мои не хуже, а еще я обладаю преимуществом в весе и силе.

Видно было, что она признает этот факт, но позиция ее не изменилась.

– Давайте покончим с этим, – проговорил он. – Я готов забыть глупое происшествие у ручья.

– Неужели, ваше сиятельство? Какое великодушие! Но, как мне помнится, не вы один были оскорблены.

– А как мне помнится, вы, кузина, разыграли меня. Давайте спустимся вниз, я хочу, чтобы вы объехали со мной имение.

– Хотите что? – с недоверием посмотрела на него Тео.

– Как сказала мне ваша матушка, вы вели хозяйство последние три года, – спокойно объяснил Сильвестр. – Ясно, что вы самый подходящий человек, чтобы показать мне его.

– У вас, видимо, не все в порядке с головой. Я не стану показывать вам имение.

Тео развернулась и попыталась уйти.

– Вы невоспитанная девчонка! – воскликнул Сильвестр. – Возможно, я был не прав, но это не извиняет вашей грубости.

Внезапно он подскочил к ней и обхватил за талию. Тео забилась, пытаясь ударить его коленом. Но, как граф и предупреждал, на этот раз он был к этому готов. Изловчившись, он поймал ее и крепко прижал к стене.

– Ну, теперь попалась! – проскрежетал он сквозь зубы.

Тео отчаянно пыталась освободиться. Затем она вдруг утихла, обмякла и прильнула к нему. Граф тоже ослабил хватку, и в тот же момент Тео вырвалась и бросилась вверх по ступеням.

Сильвестр последовал за ней. Его хладнокровия как не бывало. Началась охота, и он знал только одно – что не должен упустить дичь. И не важно, сколь неуместно это будет выглядеть.

Тео помчалась по коридору и слышала только, как его сапоги стучат в такт с ее сердцем. Она не знала, участилось ли ее сердцебиение от страха или от возбуждения, и вообще утратила всякую способность связно думать.

Открывая дверь своей спальни, она чувствовала его дыхание у себя на затылке. Тео попыталась проскользнуть внутрь и захлопнуть дверь, но он успел вставить ногу. Тео навалилась на дверь всем своим весом, но и Сильвестр уперся плечом с другой стороны. Тео бросилась в комнату, и дверь распахнулась.

Сильвестр шагнул внутрь. Он огляделся. Приятная спаленка, где все напоминало о ее детстве, начиная с легких занавесок и кончая фарфоровой куклой на подоконнике.

Тео попятилась. Сердце ее стучало так громко, что она была уверена – он слышит этот стук. По какой-то причине граф ей казался больше, чем прежде. Возможно, потому, что он высился над привычными предметами ее детской спальни. Она вдруг осознала, что была непростительно груба. Даже в свете его поведения она перешла все границы допустимого.

– Хорошо. Если хотите, я извинюсь за свою грубость. Я не должна была говорить так с вами.

– Ну, хоть в чем-то мы пришли к соглашению, – ответил граф, подходя к ней.

Тео оглянулась. Еще немного, и она будет прижата к шкафу, что лишит ее возможности маневра.

Сильвестр ухватил ее за черную косу и стал осторожно притягивать, пока ее лицо не оказалось рядом с его плечом.

Он разглядывал это лицо, словно видел его впервые. Глаза Тео потемнели, и он читал в их глубине неприкрытый вызов, а губы ее чуть приоткрылись, словно она собиралась разразиться очередной гневной тирадой.

Чтобы предотвратить такую возможность, он притянул ее еще ближе и поцеловал.

Тео ловила ртом воздух и вся напряглась, вновь приготовившись к борьбе. Его светлость пальцем свободной руки погладил ее веки. Затем его губы вновь слились с ее губами.

Тео была так удивлена и напугана, что на какое-то мгновение забыла о сопротивлении, и в этот миг обнаружила, что ей нравится его поцелуй. Она вдыхала запах кожи графа и вкус вина на его губах. Все это было для нее в диковинку.

Вдруг Сильвестр отпрянул от нее.

– Будь я проклят, – пробормотал он. – Со сколькими мужчинами ты целовалась, цыганка?

– Ни с одним, – честно ответила она.

Она, правда, целовалась с Эдвардом несколько раз, но их невинные объятия не имели ничего общего с тем, что только что произошло. Гнев ее улетучился, уступив место удивлению и любопытству. Она даже не была уверена, что все так же ненавидит этого человека.

– Будь я проклят, – повторил граф, и слабая улыбка тронула уголки его губ, а в глазах сверкнули искорки изумления. – Сомневаюсь, что вы будете покорной женой, кузина, и готов биться об заклад, что вы полны сюрпризов.

Она выдернула у него из рук свою косу и сделала шаг назад.

– Не могу понять, какое это имеет отношение к вам, лорд Стоунридж.

– Ах да, я и забыл, что мы еще не обсудили самого главного, – проговорил граф, рассматривая ее со всевозрастающим любопытством. – Так вот, мы собираемся пожениться, вы и я.