Текст книги "Любимая"

Глава 3

– Пожениться?

Тео уставилась на графа в полной уверенности, что в нем угасла последняя искра разума.

– Да, у меня есть разрешение вашей матери обратиться к вам с этим предложением, – проговорил он с улыбкой, которую Тео сочла усмешкой умалишенного.

– Моя мать? – Она покачала головой. – Мой дорогой сэр, вам совершенно необходимо обратиться к врачу. Она двинулась к двери. Он остановил ее, схватив за руку.

– Послушайте, кузина!

– Я не собираюсь слушать вздор лунатика! – резко оборвала его Тео. – Я предлагаю., .

Предложение осталось невысказанным, так как она неожиданно для себя вспорхнула к потолку и приземлилась в кресле, стоявшем в углу комнаты. Лорд Стоунридж склонился над ней, уперев руки в стену по обе стороны от нее. Лицо его было очень близко.

– Ну, теперь вы уделите мне немного внимания, дорогая кузина? – спросил он с наигранной мягкостью.

Почувствовав едва уловимое движение ее ноги, он продолжил тем же самым тоном:

– Советую хорошенько подумать, прежде чем вы выкинете очередное коленце.

Тео, которая как раз и собиралась это сделать, подумала и отказалась от удовольствия лягнуть своего врага.

– Так вы уделите мне внимание, кузина?

– Мне кажется, у меня нет выбора, кроме как выслушать вас, – едко заметила Тео, испытывая желание не слышать этого голоса, в котором, казалось, смешались и угроза, и обещание.

Сильвестр выпрямился и провел рукой по своим темным волосам, взъерошив короткую стрижку.

– Мне кажется, мы вполне можем поладить, – проговорил он не без раздражения. – Не всегда же нам сражаться врукопашную.

Тео закрыла глаза, принуждая себя к молчанию. Если она не будет реагировать, он, вероятно, скорее уйдет и этот кошмар закончится. Но он говорил, убеждая ее, что единственным справедливым решением был бы их брак. Ее мать не должна будет больше беспокоиться о приданом для своих дочерей, поскольку он обеспечит их за счет имения. Леди Белмонт переедет в старый дом, но сохранит все контакты с главной усадьбой. А сама Тео… ну, она должна сама видеть выгоды этого соглашения.

Выгоды! Она открыла глаза, как только он замолчал.

– Я не выйду за Джилбрайта, даже если он будет последним мужчиной на земле, – проговорила она и встала.

Теперь граф был достаточно далеко, и она чувствовала себя свободнее.

Граф сделал еще одну попытку убедить Тео:

– Поймите, то, что произошло в далеком прошлом, больше не имеет никакого отношения ни к кому из нас. Разве вы не видите, что я пытаюсь быть выше предрассудков?

– Возможно. – Тео пожала плечами и пошла к двери. – Возможно также, что мне следовало быть точнее и сказать, что я не выйду именно за вас, останьтесь вы последним мужчиной на земле.

Она вышла, оставив Сильвестра смотреть в пустое пространство. Руки его были крепко сжаты. Он медленно разъединил пальцы и подвигал ими. Он не собирался терпеть поражение от наглой девицы, которая моложе его на пятнадцать лет. Нет, черт побери, пока он дышит!

Он последовал за ней вниз по лестнице размеренным шагом, тщательно стерев со своего лица все признаки кипящего в нем гнева. Из гостиной доносился дрожащий голос Тео. Она хотела знать, почему мать согласилась с таким ужасным предложением.

Сильвестр остановился у двери в ожидании ответа леди Белмонт.

– Тео, дорогая, никто тебя ни к чему не принуждает. Я считаю предложение лорда Стоунриджа великодушным и вполне разумным. Но если оно тебе не по душе, ты вольна поступать как считаешь нужным.

– Вы только повторили мои слова, леди Белмонт. – Сильвестр вошел в комнату. – Мне крайне неприятно, что я расстроил кузину. Вероятно, я поспешил со своим предложением.

– Возможно, милорд. – Вид и тон леди Белмонт были ледяными, – Но давайте забудем эту историю. Я надеюсь, вы пообедаете с нами, сэр?

А-а, так, значит, он не потерял поддержки матери! Она, вероятно, считает его недотепой, но она не знает, что ее дочь это крепость, которую надо брать штурмом или не подступаться вообще. Как бы то ни было, Сильвестр поклонился и принял приглашение. Затем он сказал:

– Я надеялся, что кузина объедет со мной поместье, но, по всей видимости, я у нее на слишком плохом счету, чтобы просить о такой любезности. – И он улыбнулся Тео.

Этим стремительным маневром почва была аккуратно выбита у нее из-под ног. У Тео не осталось выбора, если она не хотела показаться по-детски грубой и упрямой. К сожалению, ее мать не догадывалась, какая опасность таилась за улыбкой графа.

– Как желаете, кузен, – натянуто проговорила Тео. – Но сегодня мы не сможем поехать далеко. Уже почти четыре, а мы вопреки этикету обедаем в шесть часов.

Тео считала, что очень ловко дала понять этому бездельнику, как безразличны людям, привыкшим трудиться, все эти светские условности.

Сильвестр сдержал себя.

– Тогда, может быть, мы отложим поездку до завтрашнего утра? – любезно проговорил он и повернулся к леди Илинор: – С вашего позволения я съезжу в гостиницу переодеться к обеду, миледи.

– О, разумеется, милорд. Мы ждем вас, – ответила леди Илинор.

Сильвестр улыбнулся, поклонился всем присутствующим, никак не выделяя счастливую кандидатку в невесты, И вышел, нисколько не сожалея о результатах проведенного дня. Теперь он по крайней мере знал цену своих наследственных прав. Она была достаточно высока, но он чувствовал, что сможет получить компенсацию… как только утвердит свое главенство.

– Почему мы должны дружить с ним? – взорвалась Тео. – Плохо уже то, что мы вынуждены быть его соседями, а мы его еще и к обеду приглашаем!

– Я не собираюсь быть нелюбезной, – ледяным тоном ответила леди Илинор. – Советую тебе, Тео, подумать о приличиях и о своих дурных манерах.

Она покинула комнату, оставив дочерей в полном смятении.

– Ты действительно расстроила маму, – спустя минуту проговорила Кларисса. – Я уже сто лет не слышала, чтобы она говорила таким тоном.

Тео прижала ладони к пылающим щекам, мысли ее путались.

– Я не понимаю, как она могла рассматривать его предложение, Кларри. Это… это… о, это ужасно!

– Ты непрактична, – проговорила Эмили. – Такие соглашения заключались во все времена. Это решение многих наших проблем.

– Но он мне отвратителен! – воскликнула Тео.

– Это все предрассудки. Пора о них забыть, – мягко возразила Эмили.

– Эмили, у меня такое впечатление, что ты тоже хочешь выдать меня за него замуж! – Тео с негодованием уставилась на старшую сестру.

– Никогда, если ты этого не хочешь, – заверила Эмили. – А если ты находишь его отвратительным, то больше не о чем говорить. Но ты не романтическая гусыня вроде Кларри, которая ждет своего рыцаря на белом коне…

– Неправда, Эмили! – запротестовала Кларисса. – Я не собираюсь выходить замуж!

– Ага, до тех пор, пока рыцарь не прискачет, – поддразнила ее Тео, забывая на время семейной дискуссии свои собственные обиды.

Но Кларисса нахмурилась:

– Интересно, почему граф выбрал тебя, Тео? Конечно же, он должен был выбрать меня, так как я старшая.

– Я полагаю, мама отговорила его, – пояснила Эмили. – Она думает, что он тебе не подходит.

Эмили пользовалась у матери большим доверием и знала, как леди Илинор относится к романтическим наклонностям дочери и как она обеспокоена ее довольно слабым здоровьем. Самой же Эмили граф Стоунридж не показался ни романтическим героем, ни отважным рыцарем.

– Не могу понять, почему мама решила, что он подходит мне, – проговорила Тео, наливая себе шерри. – Вам наливки, Эмили… Кларри?

Ее сестры находили шерри слишком крепким, ведь их вкусы не формировались старым графом, который тщательно и терпеливо просвещал любимую внучку в подобных вещах.

Тео налила им наливки и насупилась, потягивая свой шерри.

– Я полагаю, поскольку мама решила, что в целом эта идея стоящая, у нее не оставалось другого выбора, кроме меня. Если, конечно, граф не готов ждать совершеннолетия Рози.

Мысль о младшей сестренке, которая, близоруко уставившись на безупречно одетого графа, объясняла ему анатомию разрезанных ею червяков, заставила всех троих расхохотаться.

– Боже! – выдохнула Эмили, чуть не подавившись наливкой. – Взгляните на часы. Нам надо переодеваться к обеду.

– Я надеюсь, не в парадные туалеты? Мама ничего не говорила на этот счет, – заявила Кларисса, направляясь к двери.

– Нет, и лично я надену самое простенькое платье, которое у меня есть, – в свою очередь объявила Тео. – А его светлость, я уверена, вернется разодетым, как на дипломатический прием. Самонадеянный фат!

– Я не думаю, что он фат.

Тео промолчала. Она была еще не готова поведать сестрам, что произошло в ее спальне. Если этот поцелуй не проявление самонадеянности, то что же тогда? О своем впечатлении от его поцелуя она предпочла забыть.

Сильвестр, даже если бы и намеревался появиться в усадьбе во всем блеске, не смог бы этого сделать, так как оставил все вечерние костюмы с камердинером Генри в своей квартире на Джермин-стрит.

Он вернулся в усадьбу в половине шестого, одетый безупречно, но непритязательно – в сюртук оливкового цвета и бежевые брюки. У него был тщательно разработанный план. Леди Тео должна почувствовать, что ее невежливость возымеет свои последствия. Он сосредоточит свое внимание на леди Белмонт и двух старших дочерях. Они, безусловно, будут очарованы, а Тео будет очень трудно отвоевать утраченные позиции.

Таким образом, Тео, ощетинившаяся, чтобы вопреки предупреждениям матери продолжить борьбу, не будет иметь для этого никакого повода.

Граф был великолепен: образованный человек, прекрасный собеседник, обаятельный мужчина. Он был внимателен и почтителен по отношению к леди Белмонт, по правую руку от которой он сидел. Со знанием дела он говорил с Клариссой о музыке. А когда Эмили робко и нерешительно поинтересовалась лондонскими модами, дал ей исчерпывающее описание новой цыганской шапки, которая вызвала всеобщий ажиотаж.

Тео сидела всеми забытая. Ее рука с вилкой застыла в воздухе, когда она услышала слово «цыганская», но граф не удостоил ее даже взглядом. Впервые в своей жизни она не могла ничего придумать, чтобы вставить словечко в общую беседу, и чувствовала себя тупицей и вместе с тем ребенком, обреченным в одиночестве играть в свои игрушки, в то время как взрослые развлекаются.

– Мы оставим вас наедине с портвейном, лорд Стоунридж, – проговорила леди Белмонт, когда были убраны приборы.

Она встала из-за стола и кивнула дочерям.

– Это совсем не обязательно, миледи. Беседовать с самим собой – очень скучное занятие. – Сильвестр встал и слегка поклонился. – Если позволите, я присоединюсь к вам в гостиной.

– Вы отказываетесь от отличного портвейна, – проговорила Тео и словно в первый раз за долгое время услышала свой голос. Она старалась, чтобы ее замечание прозвучало в тон общей беседе, но у нее было смутное ощущение, что оно прозвучало рычанием тигра на розовый куст.

– А вы пьете портвейн, кузина? – Сильвестр поднял бровь.

– Меня к этому приучил дедушка, – ответила она, на этот раз абсолютно уверенная, что ее ответ прозвучал по меньшей мере напряженно.

– Тогда, если леди Белмонт не возражает, может, вы выпьете со мной рюмочку?

Попалась! С лицом, перекошенным от желания непринужденно улыбнуться, она выбросила руку вперед жестом фехтовальщика, признающего свое поражение. Сильвестр в первый раз за весь вечер улыбнулся ей. Его улыбка означала полное понимание затруднительности ее положения и точности расставленной ловушки. Тео потупилась, чтобы скрыть выражение своего лица.

– Вы очень добры, милорд. Но сегодня мне что-то не хочется.

– Как вам угодно. – Он иронически поклонился. – Тогда я тоже отказываюсь от этого удовольствия.

А теперь он выставил ее злобной фурией, положившей себе целью помешать гостю в получении удовольствия. Тео снова села и взялась за графин с портвейном.

– Разрешите мне, милорд.

Она наполнила две рюмки и подняла свою в притворном тосте.

Леди Илинор улыбнулась и увела Эмили и Клариссу из столовой.

– Итак, за что мы пьем, кузина? – Граф тоже поднял свою рюмку. – Может быть, за примирение?

– Не уверена, что мы были в ссоре, – ответила Тео и отпила из своей рюмки.

– Бросьте притворяться! – без обиняков заявил граф. Тео закусила губу и промолчала, взяв из резной серебряной конфетницы дольку засахаренного миндаля.

– Расскажите мне о джентльменах контрабандистах, – предложил граф, откидываясь на спинку стула. – Я слышал, вы знаток в этих делах.

– Как и большинство землевладельцев. По крайней мере на побережье.

– Итак?..

– Вы ожидаете, что я расскажу вам о местных обычаях, милорд? – В ее вопросе прозвучала горькая нотка.

– Вот именно, – просто ответил Сильвестр. – А завтра познакомите меня с людьми в имении, покажете землю и расскажете все, что мне надо знать.

Тео вдохнула и крепко сжала рюмку.

– И я должна помочь Джилбрайту получить наследство Белмонтов?

Граф поймал ее руку.

– Да, – проговорил он. – Именно это вы и сделаете, кузина. И хотите знать почему? Вы сделаете это потому, что любите этот дом и эту землю и не сможете вынести, видя, что я делаю ошибки.

Он отпустил ее руку и снова сел, рассматривая Тео своими холодными серыми глазами.

– Итак, давайте начнем с контрабанды.

Интересно, что еще ему известно о ней? Это правда, она не сможет сидеть и смотреть, как он портит отношения с арендаторами, поскольку не знает некоторых мелких, но существенных деталей; или принимает неверные решения о сельскохозяйственных культурах, так как не знает, что благоприятно для того или иного участка. Конечно, она с удовольствием увидела бы, как он останется в дураках, но не за счет ее земли и людей.

– Я знаю вас гораздо лучше, кузина, чем вы можете вообразить, – проговорил он, словно читая ее мысли. – И мне кажется, мы очень похожи.

– Нисколько! – гневно выкрикнула она.

– Разве что я лучше управляю своими чувствами, – беззлобно добавил граф, привставая, чтобы дотянуться до ее губ. Тео пыталась отвернуться, но он крепко держал ее за подбородок, и она уступила поцелую.

– Ну вот, – проговорил он, с улыбкой откидываясь на спинку стула, – ставки сделаны. Оставим дальнейшие дискуссии на завтра. Вы все расскажете мне утром, когда мы будем объезжать имение. А теперь давайте присоединимся к вашей матери и сестрам.

Он отодвинул свой стул и подошел к ней, чтобы помочь ей встать.

У Тео было ощущение, словно внезапно налетевший вихрь поднял ее, закружил и она очутилась в неведомой волшебной стране, где на каждом шагу ее поджидали чудеса.

Когда они вошли в гостиную, леди Белмонт подняла голову от вышивки:

– Не хотите ли чаю, лорд Стоунридж?

– Благодарю, миледи.

Он взял чашку и подошел к Клариссе, которая сидела за клавикордами.

– Можно, я буду переворачивать ноты, кузина? Кларисса улыбнулась ему:

– Если вы сможете переносить мое бренчание, сэр.

Он только улыбнулся и покачал головой, как бы порицая ее излишнюю скромность. Тео прищурилась, увидев, как сестра зарделась от удовольствия. Ей казалось, что граф начинает походить на идеального рыцаря Клариссы. Сколько же ролей может он играть одновременно?

Тео взяла свою чашку и села рядом с матерью, слушая, как играет сестра; Кларисса хорошо владела инструментом. Очень милая домашняя сцена, кисло отметила про себя Тео: мать и Эмили заняты вышивкой, звуки музыки несутся через открытые двери на террасу, длинные пальцы графа ловко переворачивают ноты, а его голова склонилась к каштановым кудряшкам ее сестры. Не хватает только собаки у камина и котенка с клубком шерсти.

Граф уговорил Клариссу спеть, и она уступила просьбе, отлично исполнив старинную балладу. Затем, рассмеявшись, попросила освободить ее от дальнейшего выступления.

– Может быть, мы послушаем вас, кузина Тео? – вежливо спросил Стоунридж, указывая на освободившееся место за инструментом.

Тео покачала головой:

– Это не доставит вам удовольствия, милорд. Я посредственный музыкант.

– Но зато у вас есть другие таланты.

Граф закрыл крышку клавикордов и направился к софе.

– Вы правы, милорд, – мягко проговорила Эмили. – Никто так хорошо не ездит на лошади, кроме того, у Тео поразительные способности ко всякого рода подсчетам…

– Помолчи, Эмили!

Тео соскочила с дивана, потому что не могла больше выносить, как ее сестра подыгрывает этому несносному интригану Джилбрайту.

– Мои способности, милорд, немногочисленны и, как правило, не относятся к числу светских развлечений.

Она быстро прошла через открытую дверь, чтобы остудить свои пылающие щеки. До нее донесся голос матери:

– Я думаю, лорд Стоунридж, хотя нам потребуется несколько дней для переезда, будет неудобно заставлять вас ждать в деревенской гостинице. Почему бы вам не перебраться в усадьбу завтра утром? Наши родственные связи делают ваше присутствие здесь вполне пристойным.

Нет! Тео впилась пальцами в ладони и невидящим взглядом уставилась в темноту.

Быть с ним под одной крышей… за одним столом…

Мать просто не отдает себе отчета в том, что делает!

В припадке бессильного гнева она услышала, как граф, учтиво поблагодарив леди Илинор, принял предложение.

Глава 4

На следующее утро леди Белмонт получила записку от лорда Стоунриджа:

«Леди Белмонт может не торопиться с переездом и оставаться в усадьбе до тех пор, пока новый дом не будет обставлен согласно ее вкусу. Граф принимает приглашение обосноваться в Стоунридж-Мэнор, но не ранее чем через два дня, когда из Лондона прибудет багаж. Всегда готовый к услугам Стоунридж».

– Откладывается, – с облегчением выдохнула Тео, когда мать прочитала записку за завтраком. – Думаю, мы сможем переехать за два дня.

– Но жить, когда повсюду будут маляры и плотники, неудобно, – запротестовала Эмили. – А мама заказала новые портьеры и обивку для гостиной. Мы будем жить у всех на виду, как аквариумные рыбки, пока не закончатся работы.

– Сейчас разгар лета, и шторы не особенно нужны, – возразила Тео, намазывая маслом тост.

– Мне надо перевезти мой музей, – заметила Рози. – Он очень чувствительный и хрупкий. Скелет змеи уже дважды разбивался, и мне пришлось его склеивать. А еще в нем есть птичьи яйца, и я не представляю, как все это перевезти.

Она оторвала взгляд от вареного яйца, которое в этот момент очищала от скорлупы, и озабоченно нахмурилась.

– Мы все аккуратно упакуем в коробки, – успокоила ее Кларисса.

– И отнесем на руках до подъездной дорожки, – добавила Тео, – ничего не разобьется.

– Тогда все в порядке, – деловито проговорила Рози. – Тогда я не возражаю против переезда.

– И я тоже, – заявила Тео, – Мама, а не могли бы мы переехать до того, как въедет Стоунридж? Леди Илинор налила себе еще чаю.

– У нас нет оснований так поступать. Лорд Стоунридж в высшей степени любезен.

– Даже больше, чем можно было ожидать от одного из Джилбрайтов, – поддакнула Кларисса. – Мне он нравится. Несмотря на шрам, у него очень приятная улыбка.

Да, думала Тео, приятная улыбка с зубами акулы. Она беспомощно оглядела сидевших за столом.

– Я не понимаю, чего ты беспокоишься, Тео, – вставила Эмили. – Лорд Стоунридж прекратил свои ухаживания и не потревожит тебя снова.

Как им объяснить, что само его присутствие тревожит ее до такой степени, что она не может ясно мыслить? Как объяснить, что граф по-своему открыл охотничий сезон и она – его добыча? Как рассказать про его поцелуи и что она испытывает, когда он прижимает ее к себе?

Она отодвинула стул.

– Извини, мама, мне надо ехать в деревню.

– Что-то случилось? – с улыбкой поинтересовалась леди Илинор. – Я могу чем-нибудь помочь?

– Нет, мерси, – проговорила Тео, направляясь к двери. – Мне надо договориться с Грэгом в «Зайце и гончих». Вечером привезут товар.

Леди Илинор тщательно сложила салфетку.

– А тебе не кажется, что надо посоветоваться с лордом Стоунриджем, Тео? У него могут быть свои понятия в выборе вин.

Тео вспыхнула и ответила:

– Лорд Стоунридж волен делать, что ему заблагорассудится, а нам надо позаботиться о своих запасах. В настоящий момент подвалы нового дома пусты.

– Очень хорошо, но помни, у нас весьма ограниченные средства. Ты не можешь теперь заказывать много, как привыкла при дедушке, – сурово напомнила ей леди Илинор.

– Я буду помнить.

Тео вышла, сдерживая гнев. Слезы застилали ей глаза, слезы злости… и печали по деду. Почему он. им ничего не оставил? Ничего, кроме дома. Ни пенни на приданое, которое они теперь должны получить из более чем скромных средств матери, чтобы они могли жить так, как привыкли. Это было так не похоже на деда! Он был черствым старым скупердяем, но никогда не страдал недостатком великодушия. И вот, не оставив семье своего сьгаа ни гроша, он передал все до последнего фартинга какому-то Джилбрайту. Он предал ее!

Тео отдавала себе отчет в том, что мыслит как эгоистка, но ничего не могла с собой поделать. Она привыкла считать, что была для деда существом особым, столь же любимым, как и его сын. Но дед забыл о ней в завещании".

Через полчаса Тео с вытянувшимся лицом въехала в деревню и спешилась во дворе «Зайца и гончих».

– Как твоя бабушка, Тед? – спросила она конюха, который взял у нее поводья.

– Теперь намного лучше, спасибо, леди Тео, – ответил тот, по привычке дергая себя за чуб. – Горячие припарки, что вы посоветовали, сотворили чудеса с ее коленками. Она даже вымыла пол на кухне.

– Ну, этого ей не следовало делать, – сказала Тео, погружаясь в привычные заботы и забывая на время свои печали. – А что поделывает твоя сестра?

– Она? Да сидит у огня и скулит, – проговорил Тед, ухмыляясь. – Живот у нее теперь большой, словно дом. Даже за столом не помещается. Стала совсем ленивой, как корова.

Тео воздержалась от комментариев и только спросила:

– Грэг дома?

– Да… сегодня вечером прибывает контрабандный товар.

– Поэтому я и приехала, Тед. – Она заговорщически подмигнула и получила в ответ целый набор подмигиваний и ухмылок.

Она прошла через кухню, поприветствовав кухарку, и угостилась яблочной тарталеткой, остывающей на решетке.

– Вы всегда любили мои яблочные тарталетки, леди Тео, – заявила польщенная кухарка и улыбнулась. – Так же, как и молодая леди Рози. Я оставлю для вас несколько штучек. Не забудьте захватить их, когда закончите дела и будете возвращаться в усадьбу.

– Спасибо, миссис Вудз.

Тео прошла через пустой в этот ранний час пивной бар. За стойкой Грэг усердно считал бутылки.

– Привет, Грэг.

– Доброе утро, леди Тео.

Он обернулся с улыбкой, обнажив несколько почерневших зубов.

Дверь на улицу была открыта, и через нее на неровный каменный пол, посыпанный опилками, лился солнечный свет. В воздухе стоял густой запах табачного дыма и прокисшего пива, а на грубых дощатых столах лежал толстый слой пыли. Тео, смахнув пыль перчаткой, уселась за стол.

– Пришли сделать заказ у «джентльменов»? – Грэг вышел из-за стойки. – У меня уже есть заказы от сквайра Гринхэма и викария. Он у нас большой охотник до портвейна. – Он ухмыльнулся и вытер руки о передник. – Так в чем нуждается Мэнор?

У Тео потемнело лицо.

– Я заказываю не для усадьбы, Грэг. Теперь это не мое дело…

– Вы ошибаетесь, кузина.

Тео вздрогнула и оглянулась. В дверях стоял граф в костюме для верховой езды. Он похлопывал хлыстом по ладони, затянутой в перчатку, о выражении его лица трудно было судить, так как он стоял на фоне яркого солнца.

– Я думала, вы уехали в Лондон, – проговорила Тео.

– Нет… но я послал туда за своим слугой и багажом. Мне нет никакой необходимости сопровождать свое же собственное послание.

Он нырнул под стойку и вошел в пивной бар.

– Так что за разговоры о том, чтобы ничего не заказывать для усадьбы?

Грэг с изумлением рассматривал своего постояльца.

– Прошу прощения, это и есть его светлость граф Стоунридж?

– Да, Грэг, он самый. Не могу понять, почему лорд Стоунридж не объявил раньше, кто он есть на самом деле, – холодно проговорила Тео.

– Вероятно, сообразительность не является вашей сильной стороной, – беззаботно заметил граф и уселся с ней рядом, слегка коснувшись рукой ее щеки.

Тео провела по щеке, словно отгоняла назойливую муху, и, напирая на каждое слово, заявила:

– Извините меня, милорд, но у меня с Грэгом дело относительно погреба нашего нового дома.

– Охотно вас извиняю, но и вы меня простите, если я попрошу вас позаботиться о погребах усадьбы и на этот раз.

– Это теперь меня не касается, сэр.

– Скоро вы поймете, что это не так, – сказал он голосом, в котором теперь ясно слышалась сталь. В глазах его появился холодный блеск. – И давайте покончим с этой чепухой, кузина.

Грэг быстро нырнул за стойку и появился снова с запечатанной бутылкой и тремя рюмками.

– По рюмочке бургундского, – сердечно предложил он. – Урожай восемьдесят девятого. Последняя бутылка от этого сбора, но, надеюсь, «джентльмены» смогут доставить еще.

Тео с облегчением восприняла эту временную передышку. Что бы хозяин гостиницы ни подумал об их перепалке, этот раунд она проиграла. Конечно, отказывать графу в его просьбе было бы просто ребячеством, но он мог бы попросить, а не требовать.

Сильвестр не принимал участия в ее разговоре с Грэгом, но внимательно слушал, прихлебывая вино. Его кузина, безусловно, была сведущим человеком во всем, что касалось усадьбы. Однако то, что благовоспитанная девушка чувствовала себя в пивном баре деревенской гостиницы как у себя дома, было в высшей степени неприлично. И если дед поощрял ее поведение, удивляло, как леди Белмонт допускает все это. Надо будет положить этому конец, как только они поженятся. Равно как и шатаниям по округе подобно бродячей цыганке.

Наконец она взглянула на него и сказала:

– Думаю, это все, что вам нужно, милорд.

– Полагаю, что так, кузина. – Он насмешливо поклонился. – Буду знать, с кого спросить в случае чего.

Он что же, обвиняет ее, будто она нарочно сделала неправильный заказ, чтобы досадить ему? От негодования у нее загорелись глаза, а граф лишь рассмеялся:

– Я и вправду благодарен вам за помощь! – И он снова принялся за вино.

Тео проглотила готовую сорваться колкую реплику и повернулась к Грэгу:

– А теперь я сделаю отдельный заказ для нашего дома…

– Заказ весьма скромный, – заметил его светлость, когда она наконец поднялась с лавки.

– У скромного хозяйства скромные потребности, – холодно ответила Тео. – Грэг, пришли счет леди Белмонт в наш новый дом. – С этими словами она взяла со стола перчатки и хлыст. – Завтра утром я пришлю Альфреда с повозкой, чтобы все забрать… Всего хорошего, лорд Стоунридж.

Она прошла из пивной на кухню.

Сильвестр усиленно заморгал, когда до него дошло, что на Тео весьма необычный костюм для верховой езды – нечто вроде коротких расклешенных штанов. Ведь не ездит же она верхом, как мужчина?

– Будьте любезны, Грэг, прислать оба счета ко мне в усадьбу, – приказал граф. – Я договорился с леди Белмонт.

– А, – понимающе протянул Грэг. – А леди Тео, смею думать, ничего об этом не известно.

Сильвестр утвердительно кивнул. Это была ложь, но он надеялся представить это леди Белмонт как подарок к новоселью. Вполне уместный знак почтения, но граф предпочел не говорить о своем намерении при кузине, которая запросто могла бы устроить сцену прямо при хозяине гостиницы. Он быстро вышел и направился к конюшне, где, как он полагал, Тео оставила свою лошадь.

Тео вышла из кухни, аккуратно засунув в глубокий карман жакета сверток с тарталетками. Она видела прислонившегося к стене графа, но предпочла проигнорировать его.

– Мою лошадь, Тео!

Конюх привел в поводу стройную серую в яблоках кобылу. Тео с легкостью вскочила в седло.

– Какая необычная посадка, – заметил Сильвестр, пересекая двор. – Но возможно, для цыганки это привычно.

– Так удобнее, – коротко ответила она, подбирая поводья. – Я всегда здесь так езжу, и никто не обращает на это внимания. Всего хорошего, лорд Стоунридж.

От такой манеры ездить верхом будущую графиню тоже придется отучить. Покачав головой, он уселся на свою лошадь и поехал следом за Тео. Такое уж выпало ему счастье, что единственной дочерью леди Белмонт, на которой он мог жениться, оказалась эта строптивая молодая ведьмочка, которая питала к нему явное отвращение… Может быть, имеет смысл попробовать уговорить леди Белмонт передумать и дать ему возможность попытать счастья с Клариссой.

Нет! С Тео справиться гораздо сложнее, но тем славнее будет победа над столь неординарной личностью. К тому же ее знания и опыт в управлении имением были поистине бесценным капиталом.

Граф пустил свою лошадь в галоп и поравнялся с Тео, когда она выезжала из деревни и поворачивала к вершине скалы, высившейся над Лалуорт-Коув.

– Одно слово, кузина.

– Почему вы не можете оставить меня в покое? – воскликнула Тео.

Граф поджал губы.

– Было бы гораздо лучше для всех, если бы вы примирились с неизбежным, – проговорил он с тщательно дозированной суровостью. – Хотите вы или нет, но мы будем соседями. А вы ведете себя как избалованная девочка-подросток, которую надо как следует высечь, чтобы научить хорошим манерам.

– Я приняла неизбежное, но не желаю поощрять вас. Вы же, кажется, нарочно дразните меня, повсюду преследуете, заставляете говорить ужасные вещи… а я вовсе этого не хочу.

В ее голосе звучало такое отчаяние, что граф не мог не смягчиться. Положив руку ей на плечо, он улыбнулся и попытался ее успокоить.

– Я вам верю, Тео, и вовсе не намерен провоцировать вас на всякие глупости. Но мне хотелось бы поближе познакомиться с вами, а вы всячески мне в этом препятствуете.

Акула! Тео увернулась от него и пришпорила свою кобылу, направив ее по узенькой тропке, спускающейся со скалы к маленькой бухточке. Кобыла уверенно ступала по крутому склону и, видно, хорошо знала дорогу. Сильвестр следовал за Тео, сдерживая свою лошадь.

Тео слышала за собой стук копыт и действительно чувствовала себя дичью, на которую ведется охота. Очевидно, настало время показать этому Джилбрайту свой характер.

Кобыла достигла ровного места, Тео спешилась и завязала поводья на шее лошади, поджидая, когда подъедет граф.

Она отбросила шляпу в сторону и расстегнула жакет. Все это она проделывала с нарочитой медлительностью.

– Прекрасно, милорд. Раз вы не хотите оставить меня в покое, как я прошу, вызываю вас на дуэль. Деремся до трех падений.

Тео сбросила жакет и бесстрашно уставилась на Сильвестра. Выражение лица графа было непроницаемо. Он молча слез со своей лошади.

Тео широко расставила ноги и встала лицом к противнику. Затем подняла руки и завязала косы узлом на затылке. При этом грудь ее поднялась, и на мгновение сквозь тонкую рубашку стали видны темные соски.

– До трех падений, милорд. И если я выиграю, вы больше близко ко мне не подойдете. Согласны? Граф тоже скинул сюртук и закатал рукава.

– Разумеется, – спокойно ответил он. – Но если я выиграю, ты будешь со мной настолько любезна, насколько я этого захочу.

Это могло означать только одно. Тео в упор уставилась на графа, но при воспоминании о его поцелуях в груди у нее сладко защемило.