Текст книги "Возвращение к началу"

Глава вторая
Стефан

Он стоял у окна и смотрел во двор больницы. Скоро его отсюда выпишут, и он больше никогда не увидит это место, по крайней мере, он на это надеялся. Присев на кровать, парень взял в руки газету и принялся ее читать уже в сотый раз, потому что больше нечего было делать. Родители не приносили ему никаких книг, считая это слишком сильной нагрузкой на мозг, который повредился во время аварии.

Парень лишился памяти после аварии, при которой его сбил фургон месяц назад. Четвертое февраля стало для него чем-то вроде траурной даты, так как он потерял частичку себя. Память его подвела, и теперь юноша не помнит около шести лет своей жизни. Какие-то обрывки всплывали в памяти, но он никак не мог их разобрать, просто вспышки перед глазами… и девушка. Девушка невероятной красоты, чем-то даже похожая на ангела, только брюнетка.

Брюнетка.

Парню нравились брюнетки.

– Стефан, – позвала женщина лет сорока шести, войдя в палату.

Она пошла к нему и села рядом.

Женщина была стройной, одевалась официально, была достаточно строгой и деспотичной, как и ее муж. Она не терпела ссор в семье, любила пообсуждать чужие семьи, но свою оскорблять не позволяла, стойко стояв на защите семьи Грин. Ее муж был точно такой же по характеру, но чае потакал жене, чтобы та лишний раз не трогала его. Двое сыновей и дочь выросли, на удивление, в любви и заботе от обоих родителей. Им не знакомы насилие, крики. Но строгость никуда не девалась. С возрастом они начали понимать, что из себя представляют каждый из родителей, поэтому старались не нарушать правила, смирились с мамиными закидонами, принципами.

– Да, мам? – Стефан повернулся к матери лицом и попытался улыбнуться.

Она ласково поправила его челку, погладила по щеке, а потом сказала:

– Я до сих пор не могу поверить, что тебя наконец-то выписывают. Отец там занимается выпиской, поэтому нам придется немного подождать. Билл будет ждать нас дома, а Моника подъедет как раз к нашему приезду.

– Хорошо.

Стефан поднялся с кровати и выкинул газету в мусорное ведро, все равно в ней нет никакого толка. Новостей нет никаких интересных, а читать про то, как спасатели сняли котенка с дерева, было уже тошно. Ничего нормального найти не могут и пишут всякую чушь.

Налив себе в стакан воды, юноша принялся медленно ее пить. Миссис Грин это нервировало, поэтому она выхватила стакан из рук сына и поставила на тумбочку.

– Прекрати, Стефан. Ты же прекрасно знаешь, что я не люблю тишину, не люблю твое молчание.

– Мам, все в порядке, я рад, что еду домой.

– Я тоже этому очень рада, сынок.

Женщина обнимает сына и, пока тот не видит, вытирает слезу, которая предательски скатилась по ее щеке. Миссис Грин не любила показывать свою слабость, стараясь всегда выглядеть уверенной в себе женщиной. Показывала свой стальной нрав. Никто никогда не видел, как плачет Вивиан Грин. Но никто не может в себе копить все негативные чувства. Рано или поздно они выйдут наружу горькими слезами, криками и истериками. Пока она одна, Вивиан садится на край ванны и начинает плакать, плакать от того, что ее сын чуть не погиб, плакать от того, что муж к ней охладел.

В палату вошел мистер Грин, держа в руке пиджак. Он выглядел серьезным, но в душе был рад, что его сына отсюда наконец выписывают.

Отец Стефана подошел к сыну и пожал ему руку, сообщив, что через час будет готова его выписка. Стефан был рад вернуться домой, но видеть жалостливые лица, которые будут смотреть на него, когда пойдет, например, в магазин, был не в силах. Ведь в районе, где живет Стефан и его семья, все друг друга знают, и все прекрасно знают, что происходит у всех в семье, из-за чего потом складывается впечатление, будто за тобой следят.

– Ну что, как ты себя чувствуешь?

– Все хорошо, отец. Я мог бы отойти? – спросил парень, посмотрев на обоих родителей.

Они переглянулись, а потом разрешили покинуть ему палату, убедившись, что он себе ничего не сделает. Психолог говорил, что у юноши могут быть срывы, из-за которых его нельзя оставлять одного. Родители подняли шум, но врач убедил, что скоро это пройдет, когда парень войдет в нужное русло: друзья, дом, семья, работа.

Стефан вышел из палаты и медленно направился по коридору. Парень познакомился здесь с одной девушкой, с которой часто проводил время. У нее была травма, которая сейчас уже почти прошла. Стефан любит ходить к Василисе за дружеским советом или просто за дружеским разговором. Она очень милая и дружелюбная, но по рассказам девушки она утверждала, что это не так. Она была эгоисткой, но со Стефаном она чувствовала себя по-другому, ей хотелось быть для него всем, стать центром его внимания. Но сейчас Стефан шел к ней, чтобы сказать, что его выписывают, и, конечно же, юноша расстроит Василису.

– Василиса, – зовет Стефан, проходя в палату.

Девушка лежала на кровати и читала какую-то книгу. Судя по обложке, можно сказать, что она читает какую-нибудь фантастику, а Василиса была фанаткой мистических существ, какой-нибудь магии и всего подобного.

– Стефан! – воскликнула она, вставая с кровати.

– Василис, – начал было Стефан, но девушка перебила его, усаживая на кровать.

– Слушай, тут такая скукотень, я уже не могу сидеть в палате, пойдем прогуляемся? Завтра, кстати, можем сходить в больничный двор, меня теперь выпускают, – беспрерывно щебетала девушка, совершенно не замечая, что парень пытается ей кое-что сказать.

– Василиса, нам надо поговорить.

– Не пугай меня так, – выдохнула девушка, садясь рядом и улыбаясь.

– Меня выписывают, – на одном дыхании произнес Стефан и опустил взгляд. Он не мог смотреть ей в лицо, он не мог смотреть ей в глаза, которые наполнялись грустью.

– Здорово, – без особого энтузиазма сказала Василиса и встала с кровати. Она вышла из палаты, оставив его одного. Стефан не стал ее останавливать, так как понимал, что девушке нужно остыть, иначе потом не избежать пожара внутри нее.

Стефан вышел на улицу, держа в руках свою сумку. Он вдохнул запах свободы, слегка улыбнулся и пошел к машине отца. Ему так и не удалось найти Василису и поговорить с ней, но он зарекся, что приедет к ней, проведает ее, да и вообще, что будет ее навещать, ведь они друзья.

До дома они добрались достаточно быстро. Их дом находился в двух кварталах от больницы. Стефан понял, что это достаточно удобно, не придется брать машину отца или ехать на общественном транспорте. Миссис Грин все время что-то говорила, пыталась поднять настроение всем, но ее никто не слушал, погрузившись в свои мысли, и она сдалась. Ей совершенно не нравилась энергетика в машине, которую излучали муж и сын. Вот ее второй сын, – Билл, который всего на два года младше Стефана, – всегда был веселым, с ним поездка была в радость, и его девушка говорит так же.

Мелисса Браун была очень милой девушкой. Она была словно ангел, сошедший с небес. Ее ангельское личико, ее ангельский голосок – все это выдавало в ней сущность существа, который помогает своему подчиненному. Вивиан Грин верующая женщина, и она верит, что Мелисса является ангелом-хранителем для ее сына Билла. Они очень подходят друг другу: оба веселые, оба хулиганы, но вместе они – сила, которая пойдет против зла.

Стефан, лежа в палате, мечтал найти такую же для себя. Не просто девушку, готовую прожить с ним всю жизнь, а вторую половину, вторую часть души. Он так боялся ошибиться. Парень считал любовь сильнейшим чувством, способным свернуть горы.

Стефан вышел из машины, забрал сумку и вошел в дом, не дожидаясь родителей. Дом обдал его холодом, сквозившим из-за всех щелей. Мурашки покрыли все тело парня, от чего ему захотелось выйти отсюда, но он сделал шаг вперед и прошел в гостиную. Там сидела девушка с каштановыми волосами, нежно улыбаясь парню. Это была Джоан Мур.

Джоан Мур была их соседкой, она жила напротив уже очень долгое время. Ее высокомерие никогда не нравилось Стефану, но в целом она неплохая девушка, довольно милая и общительная, правда ни все могут найти с ней общий язык. Тихоням рядом с ней не место. Девушка была влюблена в Стефана еще с детства, когда они познакомились на территории Джоан: мячик закатился на ее участок, когда мальчишка играл на дороге.

– Джоан, – прошептал Стефан, радовавшийся тому, что он наконец-то увидел знакомое лицо, помимо семьи, конечно же.

– Ты меня помнишь, – выдохнула девушка, радуясь.

– Да, конечно, у меня же около шести лет отшибло, – шутя, говорит Стефан, кладя сумку на диван. Родители не стали входить в гостиную, а отправились на кухню, надеясь, что все пойдет по плану, и Джоан справится со своей обязанностью.

– Значит, ты не помнишь?..

– Не помню что? – требовательно спросил Стефан. Почему-то сейчас он был раздражен.

– Мы встречаемся.

Это признание выбило его из колеи. «Как мы можем встречаться, если мы только друзья?» Стефан смотрел на девушку, не моргая. Он не мог даже пошевелиться, а Джоан стояла и ждала реакции. Ей хотелось, чтобы Стефан поверил ей, подошел и поцеловал, сказав, что все будет хорошо. Но этого не произошло и спустя несколько минут.

– Стефан, – тихо позвала Джоан, подойдя к нему. Она приложила ладонь к его щеке, а он отдернулся, как от пощечины.

– Я… Мы до сих пор пара?

– Да, дело близилось к свадьбе, но произошла авария…

Стефана как током шибануло. Квартира. Документы. Каштановые волосы. Дорога. Фургон. Все эти воспоминания ударили в голову парня, от чего он присел. Картинки были вспышками, даже скорее фотографиями, которые вставали перед глазами. У Стефана разболелась голова, и он сжал указательными пальцами виски, зажмурившись.

– Стефан, что с тобой? – Джоан села перед ним на корточки и взяла его за руки, сжимая их, чтобы он вернулся в реальность.

– Я вспомнил.

– Что ты вспомнил? – с осторожностью спросила девушка. «Неужели он вспомнил все?»

– Я вспомнил, как мы собирались в нашей квартире. Ты собирала документы, а потом мы вышли из дома. Потом дорога, фургон, а дальше… Ничего.

Джоан выдохнула, села на диван и обняла Стефана, положив голову ему на плечо. Она нежно поглаживала парня по голове, радуясь тому, что память не вернулась целиком. Если бы Стефан вспомнил абсолютно все, то план провалился бы, но он ничего не вспомнил, и Джоан ликовала.

После небольшого отдыха они решили отправиться прогуляться по парку. Стефан был не против выйти на улицы Нового Орлеана и прогуляться, иначе дома он бы сошел с ума. Он готов признать, что с Джоан было весело гулять. Она много рассказывала о их отношениях, куда они ездили, но картинки не появлялись перед глазами, и Стефан решил сдаться: он был готов снова начать встречаться с Джоан, а потом все-таки жениться на ней.

Джоан купила мороженое, а потом как-то так получилось, что все это мороженое оказалось на лицах парочки. Девушка смеялась на всю улицу, из-за чего прохожие оборачивались на них, но паре было плевать, им было слишком весело. По сути Джоан всегда была веселой, скучной ее точно назвать было нельзя, и Стефан в этом убедился сегодня. Он чувствовал радость, но не счастье.

Многие думают, что «радость» и «счастье» одно и то же, но это абсолютно не так. Радость – положительная эмоция, которую способен почувствовать каждый, а счастье – состояние человека, при котором он чувствует покой и умиротворение, испытывает наибольшую внутреннюю удовлетворенность. Кто-то сказал бы, что это синонимы, но Стефан считал иначе.

– Спасибо, что провела со мной время, – поблагодарил Стефан, когда проводил девушку до дома. Джоан была рада тому, что Стефан был рад провести с ней время, хоть немного отвлекшись от всех проблем, окружающих его.

– Ты чего? Мне же это в радость.

– А почему ты не навещала мне в больнице? – спросил Стефан.

Джоан немного стушевалась от этого вопроса, но быстро взяла себя в руки и ответила:

– Я уезжала по работе и совершенно не могла к тебе зайти, но я очень хотела, правда, – в этом она не обманула, она правда хотела его увидеть, но проблемы не давали ей этого сделать. Джоан любит Стефана и желает ему счастья, но родители парня довольно сложные личности, с которыми абсолютно не стоит спорить, особенно с матерью. Она за счастье сына с головой в омут готова прыгать, лишь бы угодить себе и при этом не расстроить сына.

– Хорошо, я пойду к себе, за сегодня я очень устал, – хоть еще и была половина седьмого, Стефану хотелось лечь в кровать с любимой книгой и не вылезать оттуда.

Любовь к чтению у парня появилась на втором курсе университета. Преподаватель порекомендовал студентам прочесть одну книгу, от которой они точно не захотят оторваться. Так и произошло. Стефан читал взахлеб. С тех пор и пошла любовь к книгам и чтению, которую его отец не понимал. Томас Грин считал, что чтение – занятие для девчонок, считал, что его сын должен ходить в спортзал, болеть за любимую футбольную команду и играть в разные виды спорта. Но у Стефана было иное мнение. Стефан пытался объяснить отцу, что чтение – занятие для всех возрастов и полов, и не важно мальчик ты или девочка. А футбол парень терпеть не мог.

– Конечно, Стефан, иди. Я могу тебе завтра показать квартиру, в которой мы жили, вдруг ты захочешь переехать снова от родителей, – выпалила Джоан, не подумав. У нее не было никакой квартиры, куда она могла отвести парня, но делать было нечего. Слово не воробей, вылетит – не поймаешь. Теперь придется Джоан что-то делать, иначе Стефан что-то заподозрит.

– Покажи, – согласился Стефан, вдруг там он почувствует себя как дома.

– Хорошо, пока. – Джоан оставила легкий поцелуй на его губах и скрылась в своем доме, напоследок подмигнув парню. Стефан улыбнулся и пошел к себе.

Его родители сидели в кухне и пили чай, смотря фильм по телевизору. Билл с Мелиссой приезжал, но как узнал, что брат гуляет с Джоан, не стал мешать ему и уехал, пообещав приехать в ближайшее время.

– Ты вернулся, – улыбнулась миссис Грин, делая глоток горячего чая. Мистер Грин поставил чашку в раковину и сжал плечо парня в знак поддержки.

– Да, вернулся и сейчас пойду в комнату, отдохну.

С этими словами Стефан поднялся к себе, а домашний телефон дома Гринов зазвонил. Это была Джоан. Она звонила по поводу своих слов, по поводу квартиры, которую можно предоставить Стефану, на время сделав квартиру гнездом их обитания. Миссис Грин, как обычно, знала, что нужно делать.

Глава третья
Анна

Анна лежала в комнате в полной тишине и ждала родителей. Девушка проснулась буквально семь минут назад. То, что они решили ей не сказать о квартире, повергло девушку в шок. Они же прекрасно знают, что у их дочери проблемы с памятью, что она хочет восстановить все стертые воспоминания. Но если родители будут молчать и ничего не говорить, то тогда Анна не сможет ничего вспомнить.

Каждый обрывок в памяти дается девушке тяжело. Напрягать мозг для того, чтобы он вспомнил то, что мимолетно показал, стоит не малых усилий Анне. Если у нее ничего не получается, то она садится на пол, два пальца прижимает к вискам, сильно жмурится, а только потом начинает старательно вырисовывать картинку. Иногда это помогает, а иногда это настолько бесполезно, что Анне хочется выть.

Проблески в памяти случаются редко. За тот период, что девушка была в больнице, она не вспомнила ничего, помимо того, что она попала в жуткую аварию на пешеходном переходе. Но то, что с ней кто-то был, она никак не может вспомнить. Ей все время кажется, что она была одна, никого рядом нет. Анне хочется сейчас перестать о чем-либо думать, просто лежать в кровати и смотреть в белый потолок. Девушка хочет перестать что-либо чувствовать, о чем-либо вспоминать, ведь свою память она не контролирует. Память живет сама по себе. И иногда неполные воспоминания делают ей больно.

До слуха девушки дошло то, что хлопнула входная дверь. Родители вернулись от соседей в одиннадцатом часу. Беверли наверняка уже спит, поэтому их разговору никто не помешает.

Встав с кровати, Анна оценила свой внешний вид в зеркале на твердую шестерочку. Глаза были красные, опухшие от слез, вид какой-то помятый, но в целом очень даже неплохо.

– Мам, пап. – Анна спустилась по лестнице и увидела родителей, которые только что сняли уличную обувь.

– Анна, ты почему не спишь? – спросила миссис Роунт. Состояние дочери оставляло желать лучшего, поэтому девочке стоит побольше спать.

– Я ждала вас.

– Мы вернулись, можешь идти спать. – Миссис Роунт подошла к дочери и поцеловала в щеку.

– Я хотела поговорить.

– О чем?

Мать Анны направилась в гостиную. Отец девушки уже сидел в кресле и смотрел какую-то передачу по телевизору про машины. Сев на диван, миссис Роунт обратила все свое внимание на дочь.

– Беверли сказала, что я жила отдельно от вас, – начала Анна. Девушка подходила к этой теме осторожно. Ей очень хотелось съехать от родителей, жить одной. Да, возможно, девушка не сможет справиться с эмоциями, если вдруг она окажется одна, но в этом месте она не чувствовала себя как дома.

– Да, – коротко ответила мать. «Вот болтливый ребенок!» – подумала она и посмотрела на дочь. – А что не так?

– Я бы… хотела жить одна, там. – Тишина. Тишина нагнетала обстановку, состояние Анны.

– Ты же себя плохо чувствуешь, ты не справишься с порывами эмоций, если они будут, – начала убеждать дочь Сью Роунт. На самом деле женщина больше переживала не за состояние дочери, а за ее память. Ведь, если девушка вспомнит абсолютно все, истерики, ссор и ругани не избежать.

– Мама, я хочу жить одна. Я уже совершеннолетняя, если ты помнишь об этом.

– Уж я-то помню, – пробубнила она.

– Сью, пусть она переедет, если так хочет, – обратился мужчина к своей жене. А затем перевел взгляд на дочь: – Но мы тебя предупреждали.

– Да! Спасибо! – Анна подошла к каждому поочередно и обняла так крепко, как только могла. Ей было очень важно мнение родителей. Без их разрешения девушка не смогла бы уйти, даже если б и знала адрес своей квартиры. Совесть не позволит.

Миссис Роунт тут же поехала на квартиру дочери, даже не смотря настоль поздний час. Открыв входную дверь, женщина прошлась по всем комнатам квартиры и собрала все вещи, которые могли бы напомнить девушке о нем.

Все фотографии, все вещи, все подарки для Анны от него оказались в мусорном пакете. Этот пакет женщина решает спрятать в гараже, куда ее дочь никогда не ходит. Миссис Роунт было очень больно за то, что приходится врать родной кровиночке, родной дочери. Она никогда так не делала, но обстоятельства… они изменились. Нужно постараться огородить дочь от всевозможных воспоминаний.

После «уборки» миссис Роунт выходит из квартиры и идет к машине. Уже позже она убрала мешок в гараж и пошла в комнату своей дочки.

Анна сидела за своим письменным столом и что-то печатала на компьютере. Женщина не могла разглядеть, что писала ее дочь, но она и не хотела ничего замечать, личная жизнь дочки не должна касаться матери хотя бы в личных переписках. Хоть что-то у Анны должно быть личное.

– Анна, я пришла отдать тебе ключи от твоей квартиры и сказать, что ты можешь в нее переехать, когда захочешь.

Анна улыбнулась, закрыла крышку ноутбука и, подойдя к маме, крепко ее обняла.

– Спасибо, мам. Для меня это очень важно.

– Я понимаю, поэтому вручаю ключи. Мне бы очень хотелось, чтобы ты была рядом, но раз ты хочешь съехать, я препятствовать не буду.

– Мам, я хочу еще вернуться на свою работу.

– Но ты же можешь не помнить языки, как ты будешь работать? Тем более врач сказал, что напрягать мозг не стоит.

– Я могу повторить и тогда все вспомню, а с мозгом у меня все хорошо. Не буду много работать, если тебе станет от этого легче.

– Да, станет.

– Ну, вот и договорились. – Анна улыбнулась маме, поцеловала ее в щеку и забрала ключи от квартиры. – Какой адрес?

– Отец тебя завтра отвезет.

– Отлично!

Анна начинала потихоньку собирать вещи, когда ее мама вышла. Она была счастлива, что сделает новый шаг в своей, так скажем, новой жизни. Анна начнет заново работать, будет жить одна, устроит личную жизнь. Но это все она должна выполнить сама, без помощи родителей. Завтра она сходит на свою работу, узнает, работает она еще или нет, пройдет пару тестов по языкам, чтобы вспомнить грамматику, и только потом займется обустройством гнездышка.

На следующее утро отец отвез Анну на квартиру. Мистер Роунт занес вещи в квартиру, поцеловал в щеку и оставил одну. Девушка встала в холле, и перед глазами появилось воспоминание.

Зайдя в квартиру, девушка сняла сапоги и прошла в гостиную. Сев на диван, она услышала, как в кухне кто-то находился и гремел посудой.

– Привет! Я так устала за сегодня. Были у нас сегодня переговоры с румынами, я приготовила презентацию на их языке. Так вымоталась. – Девушка вздохнула.

– Откуда у вас в издательстве переговоры? – спросил парень, который находился на кухне.

– Они хотели издать какую-то книгу, но это были какие-то влиятельные люди, поэтому им пришлось делать презентацию, где я рассказываю о нашем издательстве. В итоге они согласились, и босс вручил мне книгу, которую нужно перевести.

– Я почти закончил с ужином, поэтому скоро поедим и посмотрим какой-нибудь фильм, – ответил юноша.

Юноша. Кто он? Голос. У Анны есть лишь его голос, глубоко засевший в подсознании. Как она выяснит кто это, если даже не знает, как он выглядит? А стоит ли его искать? Конечно же стоит! Он знает ее, она, видимо, знала его. Если Анна его все-таки найдет, то он сможет прояснить всю ситуацию, сложившуюся у них.

Анна заглянула в холодильник и увидела йогурт и какую-то булочку. Проверив срок годности (все было в порядке), девушка выложила это все на стол и принялась искать какие-нибудь хлопья. Девушка обнаружила мюсли в ящике. Достав тарелку, Анна принялась высыпать мюсли в тарелку, следом йогурт. Перемешав, она села за стол и принялась поедать мюсли с йогуртом и булочку.

Анна выяснила, где работала до аварии и поехала по этому адресу. Неизвестно что будет, когда девушка явится на работу. Вспомнят ли ее? Примут ли назад? И вообще сможет ли девушка вновь работать, ведь людей, работающих там, она совершенно не помнит?

Она остановилась возле высокого здания и посмотрела наверх. Оно было высоким, с панорамными окнами.

Войдя внутрь, Анна направилась на ресепшн. За ним находилась молодая девушка, одетая в серый костюм.

– Здравствуйте.

Незнакомка подняла взгляд на прибывшую и пришла в шок. Оглядев красавицу с ног до головы, она воскликнула:

– Анна!

Выйдя из-за стойки, девушка обняла Анну и поцеловала в обе щеки.

– Боже мой, милая моя, ты жива!

– Мы знакомы же, ведь так? – спросила Анна, делая шаг назад.

– Ты не помнишь меня?

– Нет. После аварии у меня потерялась память.

– Меня зовут Кейт Ли.

Анна нахмурилась и облокотилась на стойку. Перед глазами начинают крутиться десятки разных картинок, где были Анна и Кейт. Вот они сидят в кафе и обедают, вот они пьют шампанское за повышение какой-то девчонки.

– Я.. я вспомнила тебя, – произнесла Анна после минутного молчания.

– Это же отлично!

– Да уж. Я честно не знаю, зачем пришла сюда, но думала, что найду здесь что-нибудь, может, устроюсь на работу.

– Мистер Бонг согласится тебя взять обратно. Он любил тебя, когда ты здесь работала.

– Ты скажешь, где он находится?

– Мистер Бонг? – Анна кивнула. – Конечно.

Кейт повела Анну к лифту. Вызвав его, Кейт сказала охраннику, чтобы тот отвел ее к начальнику.

– Я тебя покину пока что, мне нужно просто работать. – Кейт сжала плечо Анны, поцеловала в щеку и ушла к себе на место.

Охранник, высокий и широкоплечий мужчина, когда открылся лифт, пропустил девушку первой, а потом вошел следом и нажал на нужную кнопку с номером этажа.

Лифт быстро вознес их на нужный этаж. Отворились створки лифта, Анна вышла из кабины и пошла следом за охранником. Тот остановился возле двери, кивнул секретарше и постучал.

Дверь открылась, и оттуда вышел мужчина. Он был уже в возрасте, одетый в коричневый костюм. Завидев девушку, мужчина уставился на нее во все глаза.

– Анна! Дорогая! – Он налетел на нее, крепко обнял и поцеловал в обе щеки. – Солнце мое, ты какими судьбами сюда заглянула?

Мужчина отпустил охранника, и он с Анной вошел в кабинет. Сев на диван, мистер Бонг налил девушке воды и дал ей стакан. Та отпила глоток холодной воды и только потом заговорила.

– Я не знаю. Я пришла сюда в надежде на то, что смогу снова здесь работать.

– Снова? Солнце мое, ты и так здесь работаешь.

– В смысле?

– Около месяца назад нам позвонили и сообщили, что ты попала в жуткую аварию. Все мы были, как ты понимаешь, в большом шоке, даже навещали тебя в больнице некоторые. В итоге я решил, что пока не буду тебя увольнять, думал, что ты восстановишься и явишься сюда.

– Меня кто-то навещал?

– Ты была без сознания.

– Ладно, хорошо. Я хотела бы снова приняться за работу, мистер Бонг.

– Конечно, Анна. Твой кабинет ждет тебя.

– Мой кабинет?

– Да, – с подозрением ответил босс. – Ты не помнишь?

– Я потеряла память.

– Боже, Анна, ангел мой!

Ангел. Одно слово. Чертово слово, которое заставило Анну вспомнить. Вспомнить его.

Анна упала на пол, а воспоминания все терзали голову. Лица незнакомца Анна так и не увидела, а вот голос снова преследовал ее, произнося слово: «Ангел».

– Анна, что с тобой? – перепуганный до смерти босс тут же помог девушке встать. Она была вся в слезах.

– Все в порядке. – Она не понимала, почему плачет. Видимо, потому что воспоминания давили на нее, заставляли напрягать и без того нагруженный мозг.

– Я же вижу, что что-то не так. Мне позвонить твоей маме?

– Не стоит, все хорошо.

– Точно? Может ты поедешь домой, а завтра приступишь? – обеспокоенно спросил босс, до сих пор придерживая девушку за локоть.

– Да, думаю так будет лучше. – Анна медленным шагом направилась к выходу.

Воспоминания выбили ее из колеи. Одно лишь обычное слово так сильно ее подкосило. Так еще и при боссе. Но Анна просто так это дело не оставит. Она будет искать парня с таким голосом. Она уверена, что он где-то рядом, что она его скоро отыщет.

Уже дома Анна заварила себе зеленый чай и написала матери, что им нужно поговорить.

Девушка с детства понимала, что от матери ничего утаивать нельзя. Теперь поэтому она считает, что мать должна быть в курсе парня, который ей все время является и слышится.

Через час мать была на месте. Она поднялась к дочери в квартиру. Анна встретила ее с серьезным видом.

– Что случилось? – спросила миссис Роунт, проходя в гостиную.

– Мам, мне уже который день является парень, – начала Анна.

Сью, которая наливала себе стакан воды, задержала руку с графином на весу над стаканом. Вода уже выливалась за края, когда она могла что-то выговорить.

– Что за парень? – спросила женщина, вытирая воду со столешницы тряпкой.

– Я не знаю. Я не вижу его лица, лишь слышу голос.

– И зачем ты мне это рассказываешь?

– Как зачем? Я думала, ты знаешь кто. Вдруг у меня был парень.

От слов дочери миссис Роунт разволновалась. «А если дочь все-таки что-то да вспомнит?» – подумала женщина и повернулась к ней.

– Послушай, Анна, это всего лишь голос. Ты даже не видишь его лица! Вдруг это просто твое воображение?

– Нет, мам, я уверена, что он существует. Мне просто нужно разобраться в этом, узнать, кто он таков.

– Нет. Заниматься ты этим не будешь, – строго сказала мать. – Ты не должна забивать голову ненужной информацией. Не стоит лишний раз перегружать свой мозг.

Анна прекрасно понимала волнение матери, но девушка для себя все решила. Она готова ко всем сложностям, которые встретят ее на пути. Матери об этом знать не обязательно. Уж лучше пусть она тихо сидит дома и думает, что дочка здорова и все хорошо, чем каждые пять минут дергаться от звонков на телефон или от стуков в дверь.

– Хорошо, мам, я не буду лишний раз напрягать свой мозг.

– Умница, – миссис Роунт поцеловала дочку в лоб и улыбнулась ей. – Поверь, все, что я делаю, я делаю лишь для твоего блага.

– Я все понимаю, мам. Просто ты не понимаешь, как это мешает, когда перед глазами встают картинки, где есть какой-то мне неизвестный парень, говорящий слово «ангел». И причем это слово… оно как будто родное. Такое чувство, что я слышала его где-то, а где – не помню. – Анна пожала плечами и посмотрела на маму.

Миссис Роунт старается сдержаться, чтобы ничего не рассказать дочери, но это стоит ей больших усилий. Сью не выдерживает и выбегает из квартиры, а за тем и из самого дома.

Анна стояла в полнейшем шоке и не понимала, что сейчас произошло. В мыслях у девушки начали закрадываться мысли, что, может быть, матери нельзя особо сильно доверять, что, может быть, миссис Роунт что-то скрывает или недоговаривает.

Самое страшное – это понимать, что мама, самый родной человек, тебя обманывает.