Текст книги "Безрассудство"

Глава 22

Во вторую ночь, когда Габриэль дежурил у магазина Леси, Лондон был окутан плотным туманом. Серые клочья струились по улицам, словно нескончаемая вереница призраков. Скользя мимо фонарей, они поглощали тот слабый свет, который испускали масляные лампы на железных столбах. Новомодное газовое освещение, сиявшее на Пэлл-Мэлл и в Сент-Джеймс-сквер, еще не добралось до этой части города.

Габриэль понимал, что, разрешив Фебе присоединиться к нему и Энтони в этом ночном карауле, он совершил серьезную ошибку, но как противостоять ее убедительным доводам и неотступным просьбам? Его жена ничуть не уступала в упрямстве ему самому, и к тому же она вправе была увидеть, как захлопнется ловушка, расставленная ими для Нила Бакстера.

«Слава Богу, что отказалась от чудовищного плана, согласно которому она должна была сыграть роль приманки», – с облегчением подумал он. Некоторые из замечаний жены были более чем разумны, но он растоптал их кованым сапогом. Он не собирается рисковать ее головой даже ради того, чтобы поймать этого сукина сына, натворившего уже столько бед.

После всех доводов, просьб и страстных речей, которые обрушила на него Феба, они достигли компромисса: Феба будет наблюдать за событиями из безопасного убежища – из кареты. Теперь, сидя рядом с женой в темном экипаже, Габриэль незаметно разглядывал ее лицо. В черном плаще с капюшоном она казалась таинственной и воздушной, как туман. Феба не отрываясь следила за входом в магазин Леси через маленькую щель в занавесках.

С вечера, когда они остановили карету в боковом переулке возле магазина, Феба была вне себя от восторга, но теперь почему-то впала в задумчивость. Так же было и прошлой ночью, когда они ждали появления Бакстера. Габриэль пытался разгадать, о чем она думает.

Внезапно он понял, что какой-то уголок ее души навсегда останется для него недоступным. Возможно, так и должно быть между мужчиной и женщиной. Это тоже часть колдовства. Он знал: как бы безраздельно он ни владел Фебой, сколько бы ни смеялся вместе с ней и ни ссорился, он никогда не постигнет всех ее тайн. Даже сейчас, когда она полностью принадлежит ему, в ней остается что-то от интригующей, дразнящей, опьяняющей Дамы-на-башне.

С глубоким удовлетворением Габриэль понял, что теперь он может наслаждаться этой тенью таинственности, потому что доверяет ей так, как не доверял никому в жизни. Она никогда не оставит его.

«Это судьба», – размышлял Габриэль. Каждый писатель нуждается в музе – и Феба будет его музой. К тому же она будет его редактором и издателем. Конечно, немного странно, но зато им не придется, как некоторым супругам, искать, о чем бы поговорить за обедом. И он чуть заметно усмехнулся.

– Я надеюсь, ты не огорчишься, если нам удастся в конце концов поймать Ланселота, – тихо сказал он, чтобы прервать затянувшееся молчание.

– Нет. Я уверена, что Нил виновен во всем, о чем ты говорил, и еще во многом другом.

– В другом?

– Он обманул не только меня. Он очень дурно поступил с Алисой. Завоевал ее доверие и даже не попытался спасти из ада.

Габриэль не нашелся что ответить на это. В уме он быстро перебрал всех мужчин, которые превесело развлекались с бесчисленными безымянными алисами и приговорили их к жизни в аду публичного дома.

– Он мастер обмана.

– Нет, не такой уж и мастер, – негромко возразила Феба. – Ему не все удалось. Он не смог обмануть моего отца тогда, три года назад. Он даже не сумел добиться моей любви, хотя и старался. И пиратство не сошло ему с рук.

– Главное, ему не удалось убедить тебя, будто я кровожадный пират и интересуюсь только твоим приданым, – проворчал Габриэль.

– Еще бы ему это удалось. Я ведь знала, какой ты на самом деле, всегда знала. – Феба оглянулась на него через плечо. – Как ты думаешь, Габриэль, сегодня он придет? Прошлой ночью даже не показался.

– Он знает, что должен что-то предпринять сегодня или, самое позднее, завтра. Как ты знаешь, мы пустили слух, что «Дама на башне» послезавтра отправляется наконец к солидному коллекционеру. Захватить ее можно только в течение трех ночей, когда книга находится в магазине Леси.

Тихий стук донесся с крыши кареты. Габриэль поднялся я открыл окошко на потолке. Энтони, завернувшись в тяжелый плащ и скрыв лицо шляпой, отлично изображал дремлющего кучера.

– Никаких признаков Бакстера? – тихо спросил его Габриэль.

– Нет, но я немного беспокоюсь о Стинтоне. Ему уже пора бы вернуться из аллеи.

Габриэль всмотрелся в туман, надеясь различить в нем фигуру Стинтона. Недавно он отправил сыщика исследовать аллею у входа в магазин.

– Вы правы. Мне лучше сходить за ним. Последите за Фебой.

– Почему бы вам не приковать ее наручниками к карете, для надежности? – холодно предложил ему Энтони. – Если она решит посмотреть, что там происходит, я за нее не отвечаю.

– Я отвергаю подобные домыслы, – возмутилась Феба, – я строго следую всем указаниям своего мужа.

Габриэль тихо выругался.

– Вы оба останетесь здесь. Я пойду за Стинтоном.

Когда Габриэль открывал дверцу кареты, Феба слегка коснулась его руки.

– Будь осторожен, мой дорогой.

– Хорошо. – Он придержал руку Фебы, поцеловал нежное запястье и вышел в ночь.

Как только он оказался на улице, его поглотила плотная тень ближайшего дома. «Туман на руку Бакстеру, но он на руку и мне», – подумал Габриэль.

Пересекая пустынную улицу, Габриэль старался не выходить из густой полосы тумана.

Не было никаких признаков, что кто-нибудь находится поблизости. В соседних магазинах давно погас свет, и все стихло. Из темноты возникла кошка, скользнула мимо Габриэля и исчезла в тумане.

Как только Габриэль подошел к аллее, он сразу почувствовал что-то неладное. С минуту постоял тихо, в надежде, что чутье сумеет различить то, чего не видят его глаза. Затем он сунул руку в карман пальто и вытащил пистолет.

Габриэль медленно шел по аллее между домами, стараясь держаться ближе к стенам. Здесь было совершенно темно, но он не мог возвратиться в карету за фонарем. Если Бакстер прячется где-то близко, свет спугнет его.

Габриэль сделал еще один шаг в темноту, и носок его башмака ткнулся во что-то неожиданно мягкое. Он наклонился и увидел у своих ног что-то, с первого взгляда похожее на ворох старого тряпья.

Он нашел Стинтона.

Габриэль склонился над лежащим человеком, нащупывая пульс. Сердце билось. Стинтон был оглушен, но жив.

Одно из двух: или в темноте из аллеи на Стинтона напал грабитель, или же Бакстер незаметно прокрался через аллею, а теперь уже проник в магазин.

Габриэль неслышно ступал по булыжной мостовой, пока не подошел к запасному входу в магазин. Дверь оказалась открытой нараспашку. Габриэль проскользнул в заднюю комнату – по прежним своим визитам он знал, что в этой комнате Леси прячет печатный станок. Слабый свет, пробивавшийся в окно, лишь намекал на очертания машины.

За миг до того, как за спиной у него скрипнула половица, Габриэль уже почувствовал надвигавшуюся опасность.

Он развернулся, но опоздал: фигура, вынырнувшая из темноты, уже обрушилась на него. Габриэль упал под этим натиском, быстро покатился по полу, пытаясь сбросить с себя нападавшего. Пистолет вылетел у него из рук.

– Чертов подонок! – Рука Нила взметнулась в воздух, острие ножа было направлено в горло Габриэля.

Но он успел перехватить удар, вывернулся из-под Нила, приподнялся и потянулся за ножом, который всегда носил с собой в сапоге.

– На этот раз ты от меня не уйдешь, – прорычал Бакстер, – я перережу тебе глотку.

Он прыгнул вперед, выставив перед собой нож. Габриэль отпрянул назад, наткнулся на печатный станок, но успел увернуться от удара. Бакстер вновь изготовился к прыжку.

– Подумай, прежде чем нападать снова, Бакстер. У меня тоже есть оружие – Я слышал, как упал твой пистолет. – Зубы Бакстера сверкали в темноте, словно зубы акулы в глубинах океана. – Ты безоружен, Уальд. На этот раз ты покойник.

Нил снова рванулся вперед, направляя удар в живот Габриэля.

Габриэль сорвал с плеч плащ и метнул его под ноги Бакстеру. Бакстер взвыл от ярости, запутавшись в складках тяжелой ткани. Габриэль выбросил вперед ногу и, угодив каблуком в бедро Нила, сбил его с ног. Тот взвыл еще раз, когда пол ушел у него из-под ног, и рухнул.

Габриэль шагнул вперед и наступил на руку Нила.

– Бросай нож!

– Нет, будь ты проклят!

Габриэль наклонился и приставил острие своего ножа к горлу Нила.

– Это не Экскалибур, и я не король Артур. Я готов покончить с тобой прямо сейчас – и к черту законы рыцарства. Бросай нож, Бакстер.

Нил замер.

– Ты не пустишь в ход свой нож, Уальд.

– Ты так думаешь?

Пальцы Нила, стиснувшие рукоять ножа, нехотя разжались. Он глянул на Габриэля.

– Феба тебе не простит, если ты перережешь мне глотку, и ты это прекрасно знаешь.

– Феба уже не считает тебя верным Ланселотом. Обман, который тебе удалось создать, окончательно рассеялся, когда она повстречалась с Алисой. Моей жене очень не понравилось, как ты поступил со своей любовницей. Ланселот должен спасать женщин, а не бросать их в аду, пусть даже бархатном.

Бакстер уставился на него.

– Ты совсем рехнулся. Какое дело Фебе до этой шлюхи?

Луч фонаря упал на противников.

– В самом деле – какое? – проговорила женщина, только что вошедшая в магазин через запасной вход. Ее затянутая в перчатку рука сжимала пистолет. – Ты ведь совсем не любил меня, правда, Нил? Все, что ты говорил мне, было ложью, а я верила каждому твоему слову.

– Алиса! – При желтом свете фонаря легко было различить ужас на лице Нила. – Алиса, Бога ради, заставь его бросить нож. Пусти в ход пистолет. Шевелись!

– Скорее я пущу в ход этот пистолет против тебя, Нил! – Алиса приподняла фонарь повыше. – Где твоя книга?

– Бога ради, помоги мне, Алиса. Я достану эту книгу, если ты пристрелишь Уальда.

– Я не собираюсь убивать Уальда, – спокойно проговорила Алиса. – Если уж я кого-то и убью, то это будешь ты. Где книга?

– Не знаю, – торопливо произнес Нил, – Уальд явился сюда прежде, чем я успел ее найти.

Габриэль глянул на Алису.

– Книга на том столе в углу.

– Благодарю вас, – откликнулась Алиса. Она направилась к столу, по-прежнему держа обоих мужчин под прицелом.

– Второй ящик, – подсказал Габриэль. Алиса выдвинула ящик.

– Вот она. Благодарю за помощь, Уальд. – Она повернулась к двери, через которую вошла. Пистолет в ее руке ни разу не дрогнул. – Теперь прощайте.

– Алиса, любовь моя, ты должна спасти меня! – взмолился Нил. – Из всех женщин только ты что-то значила для меня, ты ведь знаешь это!

– Ты должен был взять меня с собой, когда удрал из Англии, прихватив деньги Кларингтона, – возразила Алиса.

– Как я мог подвергнуть любимую женщину всем опасностям морского путешествия к островам? – ответил ей Нил.

– Ты полагаешь, в борделе мне было лучше? Я понятия не имею, почему ты так хочешь завладеть этой книгой, но, поскольку ты не мог говорить ни о чем другом с тех пор, как вернулся в Англию, я решила сама забрать эту книгу.

– Помоги мне, и я покажу тебе, почему она так важна, – пообещал Нил.

Алиса покачала головой и отступила еще на шаг. Габриэль увидел, как позади нее в дверном проеме возник Энтони. Его пальцы сомкнулись на горле Алисы.

– Простите за беспокойство, – пробормотал Энтони, выхватив у нее пистолет, – опустите фонарь на пол – аккуратнее, пожалуйста.

Алиса колебалась.

– Делайте, что вам говорят, – приказал Габриэль, – и можете уходить. Вы нам не нужны. Нас интересует только Бакстер.

Алиса поставила фонарь на пол. Энтони отпустил ее и вошел в комнату.

– Оставьте книгу, пожалуйста, – негромко попросил Габриэль. Он увидел, что Алиса стиснула книгу в руках и ее глаза вновь обратились к Нилу.

В этот миг в дверном проеме показалась закутанная в плащ фигура Фебы. Габриэль негромко выругался. Как он поверил, что ему удастся до конца держать ее вдали от приключения?

– Я хочу, чтобы книга осталась у Алисы, – произнесла Феба.

– Прекрасно, она может забрать эту проклятую книгу, – вздохнул Габриэль. – Только пусть она наконец уйдет.

– Погодите! – завопил Нил. – Вы не знаете, что делаете. Я открою вам секрет этой книги, если вы обещаете отпустить меня. Говорю вам, эта книга стоит целого состояния, надо только знать секрет.

– Полагаю, вы намекаете на сокровища, которые спрятали в книге? – усмехнулся Габриэль. – Не тревожьтесь об их судьбе, Бакстер. Мы уже нашли их.

– Проклятие! – Бакстер бросил на Алису последний отчаянный взгляд. – Проклятие! – Его глаза в последней надежде обратились к Фебе. – Ты должна выслушать меня, Феба. Уальд – пират и даже хуже, я сказал тебе правду. Я пытался спасти тебя.

– Ты уже спас Алису, – возразила ему Феба.

– Алиса шлюха! – яростно выкрикнул Нил. – Обыкновенная шлюха.

– Алиса женщина, как и я. Ты лгал ей, и ты ее предал. С какой стати я поверю тебе?

– Неужели ты не слышишь меня? Алиса – ничто. Девка, которая чересчур много возомнила о себе. Мерзкая шлюха…

– Настоящий рыцарь не предает тех, кто ему верит, – прошептала Феба.

– Боже мой, вечная болтовня о благородных рыцарях! Ты просто свихнулась на них, сучка!

Габриэль надавил сильнее на руку чересчур разговорившегося подонка. Нил взвыл от боли.

– Полагаю, разговоров с нас хватит, – произнес Габриэль. Он коротко оглянулся на Алису. – Я уже сказал, вы можете уйти. И поскорее.

Алиса прижала книгу к груди и повернулась к выходу. Феба неожиданно преградила ей путь:

– Подождите, Алиса. Я хочу отдать вам вот это. – Феба раскрыла перчатку, и на ладони у нее заблестела брошь из жемчуга и алмазов.

– Что это за странные серебряные камешки? – изумленно спросила Алиса.

– Полуночное сияние, – тихо ответила Феба. – Жемчуг, какого нет больше нигде в мире. Очень редкий.

Алиса подняла глаза и встретилась взглядом с Фебой.

– Это было спрятано в книге?

– Часть той добычи, которую Нил украл и спрятал в переплете. Уальд подарил все эти украшения мне. Я приму их, но брошь я хочу отдать вам.

– Но почему? – спросила Алиса.

– Потому что я находилась в вашей власти и у вас были причины ненавидеть меня, но вы все же избавили меня от ночи в аду.

Алиса задумалась, потом протянула руку и приняла брошь.

– Спасибо. Это поможет мне уйти из ада, – прошептала она. И вернула Фебе книгу. – Вот. Книга мне больше не нужна.

Алиса обошла Фебу и растворилась в ночи. Неистовая гордость охватила Габриэля. Он взглянул на свою жену.

– Миледи, позвольте мне обратиться к вам словами Чосера: вы истинный и совершенный рыцарь.

Феба одарила его самой ослепительной из своих улыбок, и Габриэль внезапно осознал, что любит ее с такой всесокрушающей силой, которая не иссякнет до тех пор, пока сохранится дыхание в его теле. И ему вдруг захотелось немедленно сказать ей об этом.

Но сейчас было не время для признаний.

– Феба, – умолял Нил, – Феба, выслушай меня. Умоляю тебя, помоги мне ради нашей бессмертной, великой любви.

Феба даже не взглянула на него.

– Посмотрим, удастся ли нам привести Стинтона в чувство. Он мог бы отвести Бакстера в тюрьму, – произнес Габриэль, обращаясь к Энтони. – Мне надоело возиться с этим пиратом.

Через пару часов Феба лежала, удобно устроившись на подушках в широкой кровати Габриэля, и наблюдала, как он снимает с себя одежду. Отблеск свечи вырисовывал могучие линии его широкой груди и бедер.

– Вы производите на меня потрясающее впечатление, милорд, – призналась она.

Габриэль негромко засмеялся, устраиваясь в постели рядом с Фебой. Протянув руку, он уложил голову Фебы себе на грудь.

– Это ты потрясающая, любовь моя.

– Что ты сказал? – заморгала Феба.

– Я сказал, что ты потрясающая.

– Нет, после этого, – нетерпеливо настаивала она. – Как ты назвал меня?

Габриэль улыбнулся:

– Кажется, я сказал – любовь моя.

– Да-да. Пожалуй, мне это нравится.

– Ты же знаешь, это правда, – произнес Габриэль. – Я люблю тебя. Наверное, я любил тебя с того самого дня, как прочел первое послание таинственной Дамы-под-вуалью.

– Ты не представляешь, как я счастлива, – прошептала Феба.

Габриэль сжал ее лицо в ладонях.

– Кажется, ты не очень-то удивлена моим признанием в вечной любви.

Феба склонила голову и поцеловала Габриэля в шею. Когда она вновь подняла глаза, он заметил пляшущие в них искорки.

– Должна признаться, я догадалась, что ты, возможно, любишь меня, когда так снисходительно отнесся ко всем моим глупым маленьким выходкам.

– Мне самому следовало проявить бдительность, – суховато возразил Габриэль. – Твои приключения вовсе не такие уж незначительные, да и не случайные. От твоего безрассудства все твои родные преждевременно постареют.

– Раскаиваюсь, раскаиваюсь во всех своих приключениях, – быстро заверила его Феба. – И клянусь, больше ничего подобного не случится.

Габриэль негромко рассмеялся:

– Счастлив это слышать. – Он обхватил руками голову Фебы и прижался губами к ее губам. – Только не забывай повторять мне, что ты меня любишь, и я буду смотреть на твое безрассудство сквозь пальцы. Я с тобой и сумею позаботиться о тебе.

– Я люблю тебя, – прошептала Феба.

– Я люблю тебя, – произнес Габриэль, прикасаясь губами к трепетным губам жены, – люблю больше жизни.

Феба подгадала так, чтобы бал-маскарад в «Дьявольском тумане» совпал по времени с публикацией «Безрассудной отваги». И книга, и прием оказались даже более успешными, чем она могла мечтать.

Вечером огромный холл «Дьявольского тумана» заполнили гости в средневековых костюмах. Рыцарские доспехи, украшавшие зал, служили прекрасным фоном пестро разодетой толпе. Музыка отражалась от старых каменных стен. Феба с гордостью подумала, что замок выглядит именно так, как он должен был выглядеть столетия тому назад, когда здесь собирались по праздникам рыцари и их дамы.

– Что за умница моя дочь! – похвалила ее графиня Лидия, с удовлетворением оглядывая зал. – Феба, дорогая моя, тебе удалось сделать замечательный ход.

– Ты имеешь в виду турнир, который мы устроили днем? – улыбнулась Феба. – Правда, я здорово придумала? Конечно, без Уальда я бы с этим не справилась. Он разработал все детали. Я так боялась, что лошади могут нечаянно столкнуться или кто-нибудь по ошибке ударит кого-нибудь мечом, но все прошло как нельзя лучше.

Графиня насмешливо приподняла брови.

– Турнир, конечно, был очень забавен, но я имела в виду другое. Твой козырь, Феба, – это то, как ты представила всем автора «Искателя приключений». Твой дом будет пользоваться успехом по меньшей мере несколько лет.

– Не так-то легко мне это далось, – пожаловалась Феба. – Уальд решительно возражал, чтобы все узнали, кто автор нашумевшей книги. Понимаешь, он немного застенчив. Удивительно, не правда ли?

– Более чем удивительно, – согласилась с ней мать. Она улыбнулась появившемуся Кларингтону. – А вот и ты, дорогой. Тебе весело?

– Вполне. – Кларингтон отхлебнул шампанского из бокала, который держал в руке, и огляделся. – Прекрасный старинный замок. Я уже осмотрел гербы и доспехи. Некоторые устроены весьма интересно. Я тебе уже говорил, что сегодня утром Уальд показывал нам необычный механизм у себя в подвале? Он встроен в стену, с его помощью открывается и закрывается потайная дверь. Ты видела это, Феба?

– Да, папа, я видела. – Неприятные воспоминания заставили Фебу вздрогнуть.

– Чрезвычайно остроумный механизм. И подумать только: его изобрели несколько веков назад.

– Все ясно, папа. – Феба прервала разговор, к ним приближалась Мередит с супругом.

Мередит, в бледно-розовом с серебром платье, была, как никогда, прелестна. Даже Троубридж, нацепивший почему-то тунику, улыбнулся Фебе.

– Необычный праздник, Феба, – произнес он. – Очень занятно. И очень удачно, я хотел сказать.

– Правда, правда, – подтвердила Мередит, – первый же прием тебе удался на славу. Должна сказать, все обсуждают твои драгоценности. Женщины тебе завидуют все до одной.

Феба улыбнулась, чувствуя тяжесть жемчужного ожерелья на шее.

– Тебе нравится?

– Очень, – ответила Мередит. – Такой странный жемчуг не каждой был бы к лицу, но на тебе он выглядит потрясающе. И потом, он прекрасно подходит к твоему платью, хотя, по-моему, этот красный цвет чересчур ярок.

– Спасибо. – Феба оглядела свое алое платье. – У меня есть еще одно красное платье, которое мне купил Уальд, и я хотела надеть его, но он сказал, что оно недостаточно средневековое, так что пришлось заказать это.

Из толпы вынырнул Энтони.

– Поспеши на помощь своему мужу, Феба. Он пытается спастись от толпы поклонников. Они захватили его где-то у главного входа.

Феба приподнялась на цыпочки, высматривая мужа. Он стоял под аркой входа в окружении нескольких энтузиастов. Поймав взгляд Фебы, он послал ей взгляд, полный отчаянной мольбы.

– Прошу меня извинить, – произнесла Феба, обращаясь к родным, – Энтони совершенно прав. Пора спасать Уальда.

Подобрав юбки, Феба начала прокладывать путь через толпу, пока не добралась до Габриэля. Он схватился за ее руку.

– Любопытно, о чем мне желает поведать жена в приватной беседе? – спросил он, обращаясь к толпе.

Кучка поклонников прекрасно поняла намек и нехотя расступилась. Габриэль повернулся к Фебе.

– Предупреждал тебя, что это крайне неразумная идея, – проворчал он. – Я вовсе не собираюсь превращаться в знаменитого писателя.

– Глупости, – возразила Феба, – ты почти все время будешь в безопасности здесь, в «Дьявольском тумане». Конечно, тебе изредка придется встречаться с поклонниками, как сегодня. Но ты вполне сумеешь справиться с ними.

– Разве что изредка, – грозно предупредил он. Глаза его сверкали.

– Совсем редко, – заверила его Феба, одарив сияющей улыбкой. – К тому же это много значит для дальнейших успехов. Держу пари, как только мы вернемся в Лондон, понадобится еще пять или шесть тысяч экземпляров. Придется заказать. Все наши гости просто ждут не дождутся, вернувшись домой, тут же сообщить всем своим родным и друзьям, кто на самом деле был автором «Искателя приключений». Деньги так и потекут в магазин Леси.

– У тебя душа торговца, любезная моя.

– Это у нас в крови, – весело согласилась Феба. – Просто потребовалось время, чтобы семейный талант обнаружился и у меня.

– Когда же ты признаешься родным, что стала партнером такого достойного человека, как Леси?

– Со временем. – Феба рассмеялась. – Но сейчас я должна кое в чем тебе признаться.

Габриэль мрачно созерцал ее лицо.

– Ты утаила от меня еще какой-нибудь секрет?

– Очень маленький секрет, – зарделась Феба. – Кажется, у нас будет ребенок, милорд.

Несколько мгновений Габриэль молча смотрел на нее. Его зеленые глаза засияли, и он медленно улыбнулся жене:

– Вот уж не думал, что могу стать еще счастливее, чем был, любовь моя. Но сейчас понимаю, что ошибался. – И он заключил Фебу в объятия.

– Бога ради, Габриэль. – При всем своем безрассудстве Феба была шокирована. Она быстро огляделась по сторонам. – Что ты позволяешь? Не посмеешь же ты поцеловать меня при всех.

Габриэль взглянул на девиз, высеченный в камне прямо у него над головой: Audeo. Он усмехнулся:

– А вот тут ты ошибаешься, любовь моя. Еще как посмею. Более того, ты поцелуешь меня в ответ, ибо ты так же отважна и безрассудна, как и я.

Он завладел ее ртом, целуя ее с той любовью, которую сберегал в себе всю свою жизнь. Феба обхватила руками шею мужа и поцеловала его в ответ.

– Думаю, нашего первенца мы назовем Артуром, – прошептала она.

– Конечно, – согласился Габриэль, и теплые искорки смеха заплясали в его глазах. – Как же еще мы могли бы его назвать. А после Артура мы постараемся заполнить все места вокруг «Круглого стола».

– Но тебе придется смириться с тем, что некоторые из наших юных рыцарей окажутся девочками, – потребовала Феба.

– Что ж, согласен. – Руки Габриэля вновь обхватили ее. – Хотя, должен признаться, мне кажется несколько опасной мысль иметь дочерей, похожих на их безрассудную мать, но я готов принять брошенный мне вызов.

– Я не сомневалась, что вы примете мой вызов, милорд. Вы такой…