Текст книги "Цап-царап, или Оборотни для Маши"

Глава 10

Из моего горла вырывается писк.

Держите меня.

Они у меня одни, эти леггинсы, они так мне нравились. Есть ещё вторые, но они уже старые, растянутые, как он мог. Волнение за одежду захлёстывает настолько сильно, что я забываю даже о своих голых бедрах, на которые он теперь смотрит.

И о том что он взрослый, сильный, жёсткий мужчина.

– Что ты делаешь, – поднимаюсь.

– Руки, – он почти рычит, одним движением ловит мои запястья и рывком заводит на прежнее место мне за голову. – Тихо. Лежи сказал.

Его глаза блестят.

Он так взбудоражен.

Всего лишь потому, что я подняла руки?

А ему можно рвать мою одежду?

И мне молчать?

И я молчу, под его взглядом опять растягиваюсь на кровати, в тишине слышу его густое дыхание и сама дышу с паузами, по коже бежит сквозняк из окна, и я понимаю, что почти голая.

В трусиках.

Которые Савва подцепляет пальцем и…

Раздается треск.

Это трещит ткань трусиков.

Это всё!

Шевелю ногой, прикрывая лобок.

Он настойчиво отводит ее в сторону. Ладонью накрывает промежность.

Охаю, руками цепляюсь в полку над кроватью, мне на голову оттуда падает мягкий мишка.

– Маша ты горячая. И мокрая, – шепчет Савва. – Созревшая ягодка. Надавить – и брызнет сок, – он гладит меня между ног, размазывая мое желание, перебирает пальцами складки. – Я так хочу надавить.

Выгибаюсь в пояснице, до боли в руках сжимаю угол полки, меня никто там не трогал, ни разу, только я сама, на днях, когда думала о нем и не могла уснуть, представляла его. И вот моё опасное желание сбылось – его рука, его пальцы, раскрывают меня, исследуют, и у меня нет никакой воли, нужно продолжения, мне тоже нужно его трогать, и я нарушаю приказ.

Медленно тяну руку к нему.

И тут он давит. Куда-то. В какую-то созревшую ягодку.

И с головы до ног по мне проходится разряд тока, я будто лопаюсь, не в силах сдержать в себе это чувство пытаюсь сдвинуть ноги и кричу на всю комнату, руками впиваюсь в плед, мну постель и трясусь, как на холоде, но от жара, срываю голос.

А потом чувствую что-то.

Очень мокрое.

Его язык, его губы. Ощущаю, как он с жадностью втягивает в рот складочки, с силой сжимает мои бедра, шире раздвигая ноги, подхватывает под колени. Забрасывает мои ноги себе на плечи и пьет меня, с глухим урчанием, вылизывает меня, этот мужчина, невозможно, мечусь, словно в огне, как под палящим солнцем жарюсь, стонами захлебываюсь, это так хорошо, невозможно, как другой человек способен такое с тобой сделать, почему ему доступно это знание, откуда. Мое тело в его бесконечной власти, отдано ему.

Я оглушена собственным криком, его слова долетают сквозь вату.

– Правда, девочка. Только девочки такие вкусные. Я не ошибся. Это просто замечательно, Маша.

Ослабленная, размазанная, лежу и не улавливаю смысла его слов.

И того, что все закончилось. Его языка между ног нет.

Это ужасно.

Зачем так делать.

Распахиваю глаза.

Он нависает надо мной. На губах блестит сытая улыбка.

У него секси-губы. Сочные и объемные, такие только кусать.

С трудом поднимаю голову и тянусь попробовать свой вкус.

Он резко отстраняется, поворачивает голову в сторону открытого окна.

По полу что-то брякает. И ещё раз.

А потом слышу шорох голых кустов за окном. Тихий девичий смех. И весёлый голос Полечки:

– Мэри, ты спишь? Мэри, мы у тебя под окном. Выходи.

Глава 11

Не понимаю, как мне удается дойти до окна. Наверное, меня толкает мысль, что подруга, не дождавшись ответа, залезет сама.

А тут я.

Растрёпанная, раскрасневшаяся, в порванной одежде в мужских объятиях.

Ноги дрожат, руки, все тело. Ещё и легинсы болтаются лоскутами, связывают движения.

Опираюсь руками на подоконник.

И слышу, как за спиной тихо хлопает дверь.

Смотрю через плечо.

Он ушел.

Как же так.

Кто разрешил.

Нет, просто ведь мы не закончили. Он хотел, я хотела, и…

– Маша! – громким шепотом зовёт Полина. – Ау! Ты спала что ли?

Девочки глупо хихикают.

На востоке краснеет небо.

Скоро станет совсем светло.

– Спала! – сердито откликаюсь. – А вы почему не дома?

– Пошли гулять, – мне показывают бутылку шампанского. – Вернёшься до того, как проснется Тамара.

– Ее дома нет, – машинально ляпаю.

– Тем более, – присвистывает Полина. – Погоди. А этот твой Савва. Он дома?

– Он не мой! – торопливо возмущаюсь.

И заливаюсь краской.

Мой, конечно.

После такого.

Да. Я не дура и складывать дважды два умею. Он взрослый-успешный-состоятельный-очень-красивый.

И он у нас проездом.

Но помечтать мне никто не запретит. Я и раньше мечтала, и сейчас тем более, бережно упакую в памяти все, что случилось этой ночью.

И буду перебирать перед сном.

– Пошли скорей, – торопят девочки. – Долго нам в кустах торчать? Кстати, это не твоя сумка?

– Дай сюда, – перегибаюсь через подоконник, за ремешок хватаю сумочку. – Идите к подъезду на лавочку. Сейчас я.

Быстро достаю из шкафа спортивные брюки. Скомканные легинсы кидаю под кровать. Собираю волосы в хвост и тру лицо.

Это все.

Я не хочу уходить. Хочу отправить подруг домой. Лечь в кровать. И, может, он ещё вернётся.

Ох.

Кусаю ноготь.

Наверное, нельзя так. Надеяться на повторение. Пришли девочки.

А могла вернуться Тамара.

И что бы тогда со мной было?

С ним – ничего.

Даже если она его выставит – он не пропадет. С такой машиной. И явно ему хватит на гостиницу, стоит лишь глянуть, какие суммы он за раз оставляет в супермаркете.

Да одни его часы наверняка стоят больше, чем вся наша мебель.

А у нас, между прочим, новый ремонт.

Он не пропадет, да. А вот мне на гостиницу не хватит точно. С моей стипендией разве что на пару-тройку ночей.

Тяжело вздыхаю.

И лезу из окна.

Нужно сделать вид, что ничего не было.

Да.

Так будет правильнее всего.

По кустам выбираюсь из палисадника к подъезду. У Полины в открытом рюкзаке колонка, она включает музыку, и двор оглашает грохотом заводная попсовая песня.

– С ума сошла! – тянусь к ее рюкзаку, на минимум убавляю звук. – Люди спят. Идём отсюда скорей.

Под жалобы Полечки, что у неё сегодня день рождения и ей можно все, выходим со двора.

– День рождения был вчера.

Я самая трезвая, и мой занудный бубнеж, естественно, никто не слушает.

Девчонки снова включают музыку. Подпевают. Меня берут под руки с обеих сторон. Предлагают угоститься шампанским, но я мотаю головой.

И так пьяная.

Надо только представить сильные руки, что трогали меня, обнимали, прижимали к себе – и ноги подкашиваются, я словно вся в его отпечатках, несмываемых светящихся метках, кошусь на подруг и кажется, что на мне написано – этой ночью в моей постели был мужчина.

Медленно светает, бутылка пустеет, редкие машины попадаются навстречу, прохожих нет совсем – все дрыхнут.

Что со мной случится этим воскресеньем.

День только начался, а у меня предчувствие – что-то обязательно будет.

Глава 12

На перекрестке расходимся с девочками. Вдвоем с Полиной сворачиваем на аллею – твердо настроена проводить ее домой, иначе она не дойдет.

Или во что-нибудь вляпается.

Так уже было однажды. Мы стояли у магазина неподалеку от ее дома. Она вышла с дня рождения мамы, а там пила вино. И к нам с интересным предложением подкатился черноглазый мужчина. С говорящим именем Армен.

Он предложил поехать к нему в гости.

А Полина сказала, мол, ты купи нам сначала в магазине коробку самых вкусных конфет.

Он согласился, пошел в магазин.

Полина, хихикнув, начала объяснять. Мы его не знаем, значит, он не местный. И скоро уедет. Решил, что нашел доступных дурочек.

Но мы-то вовсе не дуры. И сейчас он это поймет.

И вот он вышел с двумя коробками конфет. Сунул их нам. Шагнул к своей "пятерке".

И Полина дала деру.

Он оглянулся.

А я так испугалась, что припустила за ней.

Армен нас не догнал, но мог донать. И вряд ли он бы просто отобрал конфеты, и все.

Страшно это.

И так делать нельзя.

Поэтому провожаю подругу прямо до квартиры, и, убедившись, что она зашла в дом, успокаиваюсь.

На улице дышу свежим воздухом, весна наступает. Уже наступила, она пахнет головокружительно вкусно.

Перехожу дорогу, сворачиваю в лесочек, решаю пройтись там до стадиона, и дальше до дома.

А по дороге немного помечтать, как обычно.

В школе на уроках физкультуры у нас тут были лыжные кроссы. Школа наша недалеко, вспоминаю и вздрагиваю, быть студенткой мне нравится больше.

Иду между сосен, выхожу к старой заброшенной коробке бессейна.

И едва не вскрикиваю.

На бортике сидит Савва. Причесанный, свежий, словно ночью и не был со мной, и не измял костюм в моей кровати.

Ох.

Он не один. С ним..

Моргаю, вглядываюсь в пятнистое шкурку.

Это ночная кошка. Которая меня преследовала. Кралась за мной через дорогу.

То есть не кошка, а леопард. Или ягуар. Большой. Килограмм на сто двадцать потянет.

Он потягивается. Лениво, по-кошачьи, сильный и гибкий.

Савва курит.

Прячусь за деревом.

Что за чертовщина, откуда в нашем лесу взяться ягуарам? Если бы его только содержали в каком-нибудь коттедже в вольере – так это новость бы разнеслась по округе.

Хмурюсь.

Я не так близко, но вокруг ни души и тишина, и до меня долетает хрипловатый голос Саввы.

– Я тебе уже сказал, – он стряхивает пепел в серый островок снега – остатки зимы. – Ты и сам знаешь. В этом городе, не считая школьниц, она единственная невинная девушка. У остальных на лицах все написано. А она – другая. Она и пахнет по-другому, ты ведь тоже почувствовал. Юной женщиной. Ещё чистой, но уже созревшей.

Ягуар лежит на бревне, разбросив в стороны лапы. И будто бы так же, как и я, внимательно слушает.

Но ведь он почти кошка. И вряд ли понимает.

А Савва.

Ушел из моей спальни.

Чтобы курить в лесу и болтать с ягуаром. И это слегка странно. Какой мужчина на его месте так поступит?

Хотя…красивое животное. Очень. Ушки, хвостик, и так он лениво развалился.

Залюбовавшись им, переминаюсь с ноги на ногу. Ботинком задеваю пустую жестяную банку – кто-то бессовестно пил пиво и не донес до мусорки.

Встрепенувшись, животное вдруг поднимает голову.

Принюхивается.

Савва оборачивается.

Стою за деревом и не шевелюсь, перестаю дышать. Встречный ветер дует мне в лицо, охлаждает горящие щеки.

Уже делаю шаг, чтобы выйти из укрытия и поздороваться, эта кошка не должна ведь на меня броситься, они, кажется, миролюбиво настроены к людям.

Но тут до меня с запозданием доходит смысл слов Саввы.

Невинная девушка, которая по-другому пахнет – он это не обо мне, случайно?

– Так вот, – Савва тушит бычок в снегу. – Место мы выбрали верное – город стоит на лысой горе. Затмение не проблема. Девушку мы тоже нашли.

Он замолкает, а я невольно накрываю ладошкой рот.

Речь обо мне или нет?

И тут Савва встаёт. Отряхивает брюки. И тихо заканчивает:

– Маша та, кто нам нужен. Ее кровь тебя излечит.

Глава 13

Не разбирая дороги несусь по лесу.

Кажется, в спину мне дышат, меня вот-вот схватят, выкачают из меня кровь и бросят там в лесу.

Вылетаю к магазинам, сгибаяюсь пополам, уперевшись руками в колени громко дышу.

Да уж. Не спортсменка я совсем.

Оглядываюсь на лес.

Никого.

Но я не сумасшедшая, я все прекрасно слышала. И Савву, и как ягуар урчал, соглашаясь.

Крови им моей надо, ничего себе.

А ведь…

Задираю голову к небу.

Оно голубое и чистое, скоро разгуляется солнечный день.

Но вечерами не раз замечала – в небе появляется красная луна. И висит она всю ночь. Странная, необычная, похоже на затмение.

И началось это с тех пор, как Савва приехал в наш город.

Ну и ну.

Прижимаю ладони к щекам.

Что творится.

Может, он какой-нибудь сатанист или ещё что-то?

Обнимаю себя за плечи. Перехожу дорогу.

Ночью все было так волшебно. Но только в сказке чудовище превращается в прекрасного принца, а в жизни – наоборот.

И что мне делать?

Народ просыпается, мимо лениво катят машины, я иду вдоль школы, дальше по дворам, выхожу в центр.

Сажусь на лавочку на площади, жмурюсь на солнышко, греюсь.

Домой идти нельзя, там живёт Савва.

А больше мне и некуда, у Полечки в двух комнатах ютятся они с мамой, бабушка и старшая сестра с ребенком.

Женское царство – как подруга обычно называет свою квартиру.

Кошусь на двух девочек у памятника, они рисуют мелом цветы, рядом клеточки – классики.

Ботинком вожу камешек по асфальту, прокручиваю в голове услышанный разговор.

Во мне ведь нет ничего особенного, неужели дело лишь в том, что у меня ещё не было мужчины?

И не может быть, чтобы у всех были, а у меня нет.

Как они там сказали, не считая школьниц?

Вспоминаю подруг.

Да, у них уже все было.

И соседские девчонки тоже постоянно ходят на свидания. И не раз мне говорили, что я заносчивая, что останусь старой девой, если буду и дальше воротить нос.

Но боже мой. Мне восемнадцать, а не пятьдесят.

Вот только если бы я хоть разочек с каким-нибудь парнем прокатилась на свидание на трах-гору – я бы сейчас не сидела здесь и не тряслась, как заяц.

– Гуляешь, Маша? – звучит сбоку вкрадчивый вопрос.

Вздрагиваю, поднимаю глаза.

На лавку плюхается Ярослав. Он в той же шляпе, надвинутой на лоб, что и вечером. В одной рубашке с шелковым шейным платком, в темных брюках.

Он протягивает мне вафельный стаканчик с мороженкой.

Неуверенно забираю угощение. Откашливаюсь.

– Замёрз? – всматриваюсь в его лицо, на него падает тень шляпы. – Я вчера хотела отдать пальто. Ты шел за мной.

Ежусь. Он ночью так напугал меня.

Но сейчас день, вокруг люди, и мне не страшно.

– Нет, не замёрз, – он откидывается на спинку. – Кровь у меня горячая.

Машинально откусываю мороженку.

Не нравится мне тема про кровь. Да и раньше не то, чтобы обожала о ней разговаривать.

– За пальто не волнуйся, – продолжает Яр. Видел, ты его выбросила. По нему потом собака потопталась. Ну, та. Брехунья мелкая. С которой твой сосед ночью гулял. Потом машина проехала ещё по нему.

Вспыхиваю.

Кошусь на мужчину.

Он слегка улыбается.

Словно специально рассказывает про все беды, которые выпали на долю его пальто. Чтобы мне стыдно стало.

Но ведь я не виновата, он сам шел за мной, как маньяк, молча.

– Где кот? – кусаю вафлю, жую.

– Кот дома спит, – он вдруг наклоняется. Пальцем касается моей губы.

Сижу перед ним, замерев. На миг встречаю его взгляд из-под шляпы – внимательный, глубокий, самоуверенный.

И почему-то…завораживающе-желтый.

Он быстро отстраняется. Показывает мне палец с белым разводом мороженого.

– Ты вымазалась, – лизнув подушечку, он с довольным видом принимает прежнюю позу – сидит, откинувшись на спинку, широко рассставив ноги в строгих брюках. – Всегда так неаккуратно кушаешь, Маша?

Сглатываю. Ставлю стаканчик на лавку.

Я схожу с ума, точно, но кошусь на Ярослава – и в памяти всплывает тот ягуар. Который смешно лежал на бревне, раскинув лапы.

И слушал Савву.

Я так свихнусь скоро. Мне нужно с ним поговорить. Может, я не так поняла. Конечно, не так, я стояла далеко.

Всему можно найти логическое объяснение.

– Мне пора домой, – резко встаю со скамейки. – Спасибо за угощение.

– Я провожу, – он поднимается следом. Невозмутимо поправляет шляпу. И первым шагает в сторону перехода. – Ты идёшь, Маша?

Глава 14

Подходим к моему дому, оба молчим.

Смотрю на него искоса – мешает его дурацкая шляпа, зачем она, хочется узнать цвет его волос, кажется, они темно-русые.

– Пришли, – показываю на свой подъезд, поднимаюсь на крыльцо. Рассчитываю обернуться и помахать рукой, и скрыться за дверью.

Но когда достаю ключ от домофона и оглядываюсь – замечаю рядом Ярослава.

– Я домой, – напоминаю, сжимаю ключ.

– Я знаю, – он кивает, берется за ручку двери. – Открывай.

На секунду задумываюсь, на улице светло, а в подъезде-то темень.

А на моем первом этаже ещё и закуток в подвал.

И если Ярослав зайдет со мной…

Веду плечами, крепче сжимаю брелок.

– В чем дело, Маша? – голос у него мягкий, усыпляет мою бдительность. – Провожу до квартиры.

– Не надо, – качаю головой. – Я пришла. До свидания.

– Лучше до встречи, – губы его трогает улыбка.

Губы узкие. Как у ягуара. Опять я сравниваю его со зверем.

Точно с ума сошла.

– Привет, – звучит за спиной.

Между нами протискивается соседка. Давит ключом на домофон. И дверь, пикает, открываясь. Она скрывается в темноте подъезда, на крыльце остаётся шлейф ее сладких духов.

– Пойдём, – Яр придерживает дверь.

Заторможенно шагаю внутрь.

Он за мной.

И за нами с тихим хлопком закрывается дверь, отрезая свет дня.

Вверху по ступенькам стучат каблуки.

Иду на этот звук, но меня резко хватают за руку. Пискнув, влетаю в твердую мужскую грудь. Ощущаю его ладони на лице, он сжимает, притягивая меня ближе, вплотную.

– Ты…– мой вопрос тонет в его поцелуе. Темном и жарком, и сладком, во рту вкус пломбира, до сих пор прохладный язык.

Он с жадностью сплетается со мной. Впивается в меня, под его напором упираюсь спиной в стену. В эту черноту проваливаюсь, невольно обнимаю его за шею и отвечаю, не понимаю, что со мной, во мраке как в гипнозе, мурашки скачут по коже под его руками.

Хочу ещё, сильнее, больше, хочу даже согласится поехать на трах-гору, не в подъезде ведь это делать, нужно друг от друга оторваться, обязательно, потом купить мартини, чтобы не нервничать, а сначала взять из дома плед, чтобы кутаться в него, когда сижу на капоте машины, мелкими глоточками пробую мартини и смотрю на раскинутый под ногами город.

Срочно нужно мартини.

Его руки ныряют под куртку.

Задирают футболку, под которой нет белья. И сжимают грудь.

Стону ему в рот, меня не трогали мужчины до него, до Саввы.

Он мнет грудь, умело и жадно, прихватывает пальцами соски, и я выгибаюсь, ему навстречу, целуюсь агрессивнее, словно от этого зависит наша жизнь.

Ноги подкашиваются, поднимаюсь над землёй, в этой невесомости слышу его рычание, отрывистое, он словно ворчит, завораживает меня, подманивает.

– Какая сладкая девочка, – выдыхает мне в губы.

И рывком разворачивает меня, грудью впечатываюсь в стену.

– Стой так, – хрипло требует он, когда я дергаюсь.

Запускает руку под свободную резинку спортивных брюк. Лезет под трусики. Пальцами накрывает мокрую промежность.

Он трогает влажные складки, ласково, поглаживает меня, всхлипываю откликаясь, не соображаю ничего, хочу его пальцы и ещё поцелуев, растекаюсь по стене.

В мое помутнение врывается громкий щелчок замка, скрип железной двери.

На площадку падает свет из коридора.

Жмурюсь, пытаюсь проморгаться.

Это моя квартира. Открыта.

А на пороге стоит Савва.

Глава 15

Меня это быстро приводит в чувство – его недовольный вид. Ему в спину бьёт свет, и он словно ещё выше ростом как-то резко стал.

Торопливо поправляю спортивные брюки и отскакиваю от Ярослава.

Ладонью накрываю опухшие губы, их пощипывает, напоминая, как он меня целовал, долго и почти больно.

Мужчины молчат.

Прошмыгнув мимо Ярослава, бегу в квартиру. Протискиваюсь мимо Саввы.

Он в том же тяжёлом молчании закрывает за мной дверь.

Похож на раздражённого отца, что застукал непутевую-дочку с настырным студентом, и сейчас достанет ремень, и…

– Мэри, где тебя черти носят, – в коридор выглядывает Тамара.

Сбрасываю обувь и выдыхаю, почему-то так рада ее видеть, как на спасительный маяк на нее смотрю.

– С самого утра уже сбежала, – она встряхивает мокрые руки. – К подружкам опять, да? А сегодня, между прочим, воскресенье. Я одна должна работать?

– По воскресеньям не работают, – бурчу под нос. Так говорит соседская бабушка. Снимаю курточку, вешаю на крючок. Спиной чувствую взгляд Саввы и пытаюсь улизнуть в комнату.

– Обед не приготовила, белье в стиралку не закинула, – продолжает ворчать Тамара. – С бельем я, допустим, разобралась, – она картинно вытирает руки о заткнутое за пояс шелкового халата полотенце. – А обед иди готовь.

– Иду. Пять секунд. Переоденусь, – скрываюсь в своей комнате. Спиной прижимаюсь к двери, с трудом выравниваю дыхание.

Держите меня.

Какая она злая.

С Саввой поругались, точно.

Но знала бы она.

Что он за человек.

Прижимаюсь ухом к двери и прислушиваюсь.

В квартире тихо. Только с кухни доносится звук работающей стиральной машинки.

Трогаю губы.

Чем я только что занималась?

Целовалась в подъезде.

С полузнакомым мужчиной.

У которого глаза жёлтые, как у зверей.

Растираю лицо.

Так, нужно срочно приходить в себя.

Вытряхиваю из шкафа домашнюю футболку, пижамные штаны.

Переодеваюсь, собираю волосы в хвост.

У дверей торможу, не решаюсь открыть.

В моем доме живёт неизвестно кто. Морок с меня слетел, и теперь, помимо его идеальной внешности я вижу и другое.

Он непонятно откуда приехал. На дорогой машине и с полными карманами денег. О себе ничего не рассказывает.

А по утрам курит в лесу. И болтает с ягуаром. О затмениях и крови невинных девушек.

Ягуара он, наверное, привез с собой.

Но а остальные ответы где?

И что мне теперь делать.

Присаживаюсь на кровать. Ноги дрожат, не могу.

Если я все объясню Тамаре – она мне поверит? А подруги?

А ещё и ночью мы с ним. В моей кровати.

Это что же получается? Я целовалась с двумя мужчинами, подряд?

Щеки горят.

Там ведь не только в губы было. Савва целовал между ног. И мне очень понравилось. Я надеялась на продолжение…

Об этой ошибке Тамаре говорить нельзя. Она меня…

Выгонит, сразу же.

Вздыхаю.

Очень неловко. Я лучше больше к нему не подойду. Вообще. К этому ловеласу. А на счёт леса спрошу как-нибудь намеком. При Тамаре.

Наедине с ним больше ни за что не останусь.

Хорошо придумала.

– Мэри! – кричит Тамара. – Обед!

Встаю, встряхиваю хвостом.

Ладно. Сначала приготовлю поесть. А потом решу, как мне быть. С этим опасным мужчиной.

Он ведь не маньяк?

Ох.

– Мэри!

– Иду! – открываю дверь.