Текст книги "Наблюдающий есть наблюдаемое"

Однажды некая дама сказала, что она практиковала медитацию несколько лет, – и теперь продолжает заявлять, что определённую группу людей необходимо уничтожить, ибо они несут человечеству страдание и уничтожение. Тем не менее она практиковала братство, любовь и мир, которые, как она говорила, направляли её жизнь. А ведь многие из вас, кто практиковал медитацию, говорят о любви и братстве, но при этом поддерживают войну – это организованное убийство – или участвуют в ней. Какое же значение имеет ваша медитация? Ваша медитация лишь усиливает вашу ограниченность, недоброжелательность и невежество.

Те, кто хочет понять глубокое значение медитации, должны начать с самих себя, ибо самопознание – фундамент правильного мышления. Далеко ли уйдёт мысль без правильного мышления? Вы должны начать с того, что рядом, чтобы уйти далеко. Самопознание – нелёгкая задача; продумывать, прочувствовать каждую мысль-чувство – это требует усилий; но это осознавание каждой мысли-чувства позволит закончиться метаниям ума. Когда вы пытаетесь медитировать, то разве не видите, что ваш ум постоянно мечется и полон болтовни? Мало пользы будет от того, что вы откажетесь от всех мыслей, кроме одной, и попробуете сосредоточиться на той мысли, которую выбрали. Вместо того чтобы контролировать эти мечущиеся мысли, осознайте их, продумайте, прочувствуйте каждую мысль, поймите её значение, будь она приятна или неприятна; попробуйте понять каждую мысль-чувство. Каждая мысль-чувство, которую вы исследуете таким образом, раскроет своё значение, и в результате ум, по мере того как он постигает собственные навязчивые и мечущиеся мысли, становится пустым от собственных формулировок.

Ум – это результат прошлого, это склад множества интересов, противоречивых ценностей; он всегда подвержен накоплению и становлению. Мы должны осознавать эти накопления и понимать их, когда они возникают. Предположим, вы много лет собирали письма, и сейчас вы открываете ящик и читаете письмо за письмом, решаете сохранить одни и выкинуть другие; то, что оставляете, вы перечитываете – и так снова и снова, пока ящик не опустеет. Подобным образом осознавайте каждую мысль-чувство, постигайте её значимость, и, если она вернётся, снова анализируйте её, потому как она не была полностью понята. Ящик полезен, лишь когда он пуст, и так же ум должен быть свободен от всех своих накоплений, ибо только тогда может возникнуть эта открытость к мудрости и экстазу реального. Спокойствие мудрости – не результат усилия воли, это не решение и не состояние, которого нужно достичь. Оно возникает в осознавании понимания.

Медитация становится значимой, когда ум-сердце осознаёт, продумывает, прочувствует каждую мысль-чувство, возникающую без сравнения или отождествления. Ибо отождествление и сравнение поддерживают конфликт двойственности, и не существует решения в пределах её шаблона. Интересно, многие ли из вас действительно практиковали медитацию? Если да, то вы, должно быть, заметили, как трудно быть глубоко осознанным, не сужая мысль-чувство. В попытках сосредоточиться вы подавляете, отталкиваете или преодолеваете конфликтующие мысли-чувства, а этот процесс не поможет достичь понимания. Сосредоточение обретается за счёт глубокой осознанности. Если ум мелочный и ограниченный, сосредоточение не сделает его ни на йоту менее мелочным и ограниченным; наоборот, оно усилит эти его свойства. Такое узкое сосредоточение не делает ум-сердце восприимчивым к реальности; оно ожесточает ум-сердце в его неуступчивости и невежестве, закрепляя процессы самоотгораживания.

Когда ум-сердце просторен, глубок и спокоен, выявляется реальное. Если ум ищет результата, пусть даже благородного и достойного, если он заботится о становлении, он перестаёт быть просторным и бесконечно гибким. Он должен быть подобен неизвестному, чтобы воспринимать непознаваемое. Он должен быть совершенно спокойным, чтобы могло присутствовать вечное.

Итак, ум должен понять каждую ценность, которую он накопил, и в ходе этого процесса раскрываются и постигаются многие уровни сознания – как открытые, так и тайные. Чем больше вы осознаёте уровни сознания, тем больше скрытых уровней выходят на поверхность; если осознаваемые уровни отличаются запутанностью и беспокойством, то более глубокие уровни сознания не могут проецироваться на них, разве что во снах.

Осознавание – это процесс, в котором сознательный ум освобождается от уз, приводящих к конфликту и боли, и таким образом становится открытым и восприимчивым к тому, что скрыто. Скрытые уровни сознания выражают своё значение через сны и символы. Если вы продумываете, прочувствуете каждую мысль-чувство – как можно глубже и полнее, без осуждения или сравнения, принятия или отождествления, – то все скрытые уровни сознания раскроют себя. Благодаря постоянному осознаванию тот, кто видит сны, перестаёт их видеть, ибо с помощью бдительного и пассивного осознавания он постигает каждое движение мысли-чувства на открытых и на скрытых уровнях сознания. Но если вы неспособны продумывать, прочувствовать каждую мысль целиком и полностью, то начинаете видеть сны. Сны нуждаются в толковании, а чтобы истолковывать, нужно иметь свободный и открытый разум; вместо этого сновидец идёт к специалисту по снам, таким образом создавая для себя новые проблемы. Только при условии глубокой всеобъемлющей осознанности можно положить конец снам и их тревожным толкованиям.

Правильная медитация очень эффективна, когда необходимо освободить ум-сердце от процесса самоотгораживания. Открытые и скрытые уровни сознания – результат прошлого, результат накопительства и образования, полученного на протяжении веков; и такой образованный, обусловленный ум, конечно же, не может быть восприимчив к реальному. Иногда, в спокойном безмолвии после бури разлада и боли, случайно возникают невыразимые красота и радость; это результат не бури, но прекращения разлада. Ум-сердце должен быть пассивно спокоен, чтобы войти в творческое пребывание реального.

Вопрос: Не могли бы вы разъяснить мысль о том, что человек должен умирать каждый день, или о том, что человек должен прожить за один день четыре времени года?

Кришнамурти: Разве не является основополагающей необходимость постоянного обновления, перерождения? Если настоящее отягощено вчерашним опытом, обновления быть не может. Обновление – это не процесс рождения и смерти; оно за пределами противоположностей; только обновление приносит свободу от накопленных воспоминаний, и не может быть понимания кроме как в настоящем.

Ум может понять настоящее, только если он не сравнивает, не оценивает; желание внести изменения в настоящее или осуждать его, не понимая его, даёт продолжение прошлому. Только в неискажённом постижении отражений прошлого в зеркале настоящего заключено обновление.

Накопление воспоминаний называется знанием; с этим грузом, c этими шрамами, оставленными опытом, мышление всегда интерпретирует настоящее и таким образом даёт новую жизнь собственным шрамам, собственной обусловленности. Эта непрерывность привязывает вас к времени, и поэтому нет перерождения, нет обновления. Если вы пережили опыт целиком, полностью, разве не обнаружили вы, что он не оставляет следов? Только незавершённый опыт оставляет отметку, поддерживая существование воспоминаний, основанных на отождествлении с «я». Мы рассматриваем настоящее как средство достижения цели, и поэтому настоящее теряет свою огромную значимость. Настоящее – это вечное. Но как может составной, сложенный из частей ум понять то, что не является составным, что лежит за пределами любой ценности, – то, что вечно?

Каким бы ни был опыт, проживайте его как можно полнее и глубже; продумывайте его, прочувствуйте его всеобъемлюще, глубоко; осознавайте присущие ему боль и удовольствие, а также своё оценивание и отождествление. Только когда опыт завершён, возможно обновление. Нам нужно уметь прожить четыре времени года в течение дня – чтобы быть чутко осознанными, чтобы переживать, чтобы понимать и быть свободными от ежедневного накопительства. В конце каждого дня ум-сердце должен опустошать себя от накоплений удовольствия и боли. Мы собираем как сознательно, так и бессознательно; сравнительно легко выбросить то, что мы накопили сознательно, но мышлению гораздо труднее освободиться от подсознательных накоплений – прошлого, незавершённого опыта и связанных с ними подсознательных воспоминаний. Мысль-чувство так прочно цепляется за то, что было собрано, потому что она боится остаться незащищённой.

Медитация – это обновление, ежедневное умирание для прошлого; это глубокая пассивная осознанность, когда сгорает желание продолжаться, становиться. Пока ум-сердце стремится защищать себя, будет присутствовать непрерывность без обновления. Творчество будет только тогда, когда ум перестанет творить.

Вопрос: Как нужно справляться с неизлечимой болезнью?

Кришнамурти: Большинство из нас не понимают себя, свою напряжённость и свой разлад, свои надежды и страхи, что часто приводит к ментальным и психическим расстройствам.

Первостепенной важностью обладают психологическое понимание и здоровье ума-сердца, который при этом может работать с болезнью. Как инструмент, так и тело со временем выходят из строя, но те, кто цепляется за чувственные ценности, обнаруживают, что эта трата сил приносит неисчислимые страдания; они живут ради ощущений и удовлетворения, и страх смерти и боли ведёт их к иллюзии. Пока ум-чувство преимущественно озабочен чувственной сферой, не будет конца заблуждениям и страху; притом что мир по самой своей природе есть отвлечение, принципиально важно, чтобы мы подходили к проблеме заблуждений и здоровья с терпением и мудростью.

Если у нас органическое заболевание, то давайте, как и в случае с механизмом, устранять эту проблему лучшим из возможных способов. Психологические же заблуждения, напряжённости, конфликты, ошибочные установки вызывают гораздо больше страданий, чем органические заболевания. Мы пытаемся устранить симптомы, а не причину; причиной же могут быть чувственные ценности. Удовлетворение чувств не знает предела, и это лишь создаёт всё большее смятение, напряжение, страх и так далее; подобная жизнь неизбежно приведёт к ментальному или психическому расстройству или к войне. Пока не произойдёт радикальная смена ценностей, неизбежно будет усиливаться дисгармония внутри и, следовательно, снаружи. Это радикальное изменение ценностей должно произойти благодаря пониманию психологического бытия; если вы не меняетесь, ваши заблуждения будут усиливаться, здоровье – ещё больше ухудшаться; вы станете неуравновешенным, депрессивным и не оставите врачей без работы. Если не происходит глубокая революция ценностей, болезнь и заблуждение становятся отвлечением, попыткой бегства, что позволит вам потакать своим слабостям. Мы можем безусловно принять неизлечимую болезнь, только когда мысль-чувство способна превзойти ценность времени.

Преобладание чувственных ценностей не может дать здравомыслия и здоровья. Нужно произвести очистку ума-сердца, а это не сможет сделать никакая служба чистоты. Должно быть самоосознавание, некая психологическая напряжённость. Напряжённость не всегда вредна; необходимо правильное усилие ума. Напряжённость приводит к психологическим трудностям и заблуждениям, к плохому здоровью и извращениям лишь тогда, когда ее неправильно используют. Напряжённость правильного свойства крайне важна для понимания; быть бдительно и пассивно осознанным – значит уделять внимание полностью, без конфликта противоположностей. Эта напряжённость приводит к трудностям, лишь когда её неправильно понимают; жизнь, отношения, мышление требуют усиленной чувствительности, правильной напряжённости. Мы осознаём эту напряжённость и обычно неправильно её истолковываем либо избегаем её, тем самым затрудняя понимание возможностей, которые она может дать. Напряжённость, или чувствительность, может исцелять или уничтожать.

Жизнь сложна и болезненна, она представляет собой череду внутренних и внешних конфликтов. Необходимо осознавание ментального и эмоционального отношения, которое вызывает внешние и психологические расстройства. Чтобы понять их, вам нужно время для спокойного размышления; чтобы осознать свои психологические состояния, вы должны переживать периоды спокойного уединения, отдаления от шума и суеты повседневной жизни, её рутины. Это активное безмолвие крайне важно, не только для здоровья ума-сердца, но и для открытия того, что реально, без которого физическое или моральное здоровье мало что значат.

К сожалению, большинство из нас уделяют мало времени серьёзному и спокойному самоуглублению. Мы позволяем себе стать механическими, бездумно следуя рутинному ходу дел, принимая авторитеты и следуя за ними; мы становимся просто винтиками в огромной машине современной культуры. Мы потеряли творческость; нет внутренней радости. То, чем мы являемся внутри, мы проецируем наружу. Если просто развивать внешнее, это не принесёт внутреннего благополучия; только через постоянное самоосознавание и самопознание возможно прийти к внутреннему умиротворению. Если нет реального, существование – лишь боль и разлад.

8 июля 1945

Восьмая беседа в Дубовой роще

Проблему отношений нелегко понять, она требует терпения и гибкости ума-сердца; простая подстройка, соответствие некой системе поведения не приведёт к пониманию отношений; такая подстройка, соответствие затуманивает и усугубляет борьбу. Если мы хотим глубоко постичь отношения, к ним нужен новый подход каждый день, без шрамов-воспоминаний о вчерашнем опыте. Эти разлады в отношениях строят стену постоянного сопротивления и, вместо того чтобы давать более всеобъемлющее и глубокое единство, создают непреодолимые различия и разногласия.

Подобно тому как вы хотите прочесть интересную книгу, не пропуская ни единой страницы, отношения нужно изучить и понять; решение проблемы отношений нельзя найти снаружи, но только в них самих; ответ не находится в конце книги, но должен быть найден в том подходе, который мы практикуем в отношениях. То, как вы читаете книгу отношений, намного важнее, чем ответ – как преодолеть заложенную в них борьбу. К ним надо подходить каждый день по-новому, без груза вчерашнего дня; именно это освобождение от вчерашнего дня, от времени приносит творческое понимание.

Быть означает быть во взаимоотношениях; нет такого понятия, как изолированное бытие. Взаимоотношения – это конфликт внутри и снаружи; внутренний конфликт, распространяясь, становится мировым конфликтом. Вы и мир нераздельны; ваша проблема – это проблема мира; вы носите мир в себе; без вас его не существует. Изоляция невозможна, и нет объектов, которые не были бы во взаимоотношениях с чем-либо ещё. Этот конфликт нужно понять как проблему не части, но целого.

Вы ведь осознаёте разлад отношений, постоянной борьбы между вами и другим, между вами и миром? Почему в отношениях есть конфликт? Не возникает ли он от взаимодействия зависимости и желания соответствовать, преобладания и чувства собственности? Мы соответствуем, мы зависим, мы обладаем по причине внутренней неполноценности, которая порождает страх. Разве не знаком нам этот страх в интимных, близких отношениях? Отношения – это напряжённость, и, чтобы понять их, необходима глубокая осознанность.

Почему мы жаждем обладать или доминировать? Разве не из-за боязни неполноценности? Когда нам страшно, мы стремимся защитить себя; эмоционально и ментально мы желаем быть в безопасности, быть уверенными в вещах, в людях, в идеях. Внутри мы жаждем защищённости, что снаружи выражается как зависимость, стремление соответствовать, стяжательство и так далее. Именно эта жгучая и, казалось бы, нескончаемая пустота подстёгивает нас в поисках убежища, надежды в отношениях, и мы путаем наше желание избежать страданий одиночества с любовью, обязанностью, ответственностью.

Но в чём подлинное значение отношений? Разве это не процесс самораскрытия? Разве отношения – это не зеркало, в котором, если мы осознанны, мы можем без искажений наблюдать наши личные мысли и мотивы, наше внутреннее состояние? В отношениях раскрываются тонкие процессы эго, «я», и лишь благодаря невыбирающему осознаванию можно превзойти внутреннюю неполноценность. Этот выход за пределы и есть любовь. У любви нет мотива; она сама – вечность.

Вопрос: Как мне стать интегрированной, целостной личностью?

Кришнамурти: Что мы подразумеваем под интеграцией? Означает ли это стать целостным, быть без разлада и страданий?

Большинство из нас пытаются быть целостными в пределах поверхностных уровней своего сознания; мы пытаемся сделать себя целостными, с тем чтобы нормально функционировать в пределах общественного шаблона; мы желаем вписаться в среду, которую мы принимаем как нормальную; но мы не задаёмся вопросом о значимости или о ценности социальной структуры вокруг нас. Соответствие шаблону расценивается как целостность. Образование и организованная религия способствуют тому, чтобы мы стремились к этому соответствию.

Разве не имеет целостность большее значение, чем просто подстройка под общество и его шаблоны? Является ли целостностью стремление соответствовать? Целостность – это чистое пребывание или лишь удовлетворение нашего желания быть целостными, стать нормальными? Причины нашей потребности в целостности, несомненно, обладают огромной важностью.

Эта потребность в целостности может возникать из амбиций, из желания власти, из страха неполноценности и так далее. Соответствие необходимо, чтобы достичь какого-либо результата, но посмотрите, что заложено в идее осуществления желания: самоутверждение, зависть, враждебность, мелочные успехи, борьба и боль. Некоторые подавляют жажду мирского успеха, но потакают желанию стать добродетельным, быть учителем, достигнуть духовной славы; однако желание чем-то стать всегда ведёт к разладу, запутанности и противостоянию. А это опять же не есть подлинная целостность. Подлинная целостность приходит, когда есть осознанность и проистекающее из неё понимание на всех уровнях сознания. Наше поверхностное сознание – результат образования, влияния, и только когда мышление выходит за пределы созданных самим собой ограничений, может возникнуть подлинная целостность. Многие противоположные и противоречащие части нашего сознания могут соединиться в одно целое, когда исчезает тот, кто творит эти разделения; внутри шаблона «я» может быть только конфликт, но никогда – целостность, завершённость.

Целостность приходит со свободой от желания. Это не окончание само по себе, но если вы ищете всё более глубокого самопознания, целостность становится тем самым путём к реальности.

Вопрос: Вы, пожалуй, мудры в отношении некоторых вещей, но почему, как мне объяснили, вы против организации? Не могли бы вы уточнить, почему вы рассматриваете её как препятствие для нашего поиска реальности?

Кришнамурти: Почему мы организовываем? Разве не для эффективности? Мы организовываем своё существование, чтобы жить; мы можем организовать своё мышление-чувствование так, чтобы оно было эффективным, но эффективным для чего? Для убийства, угнетения, захвата власти?

Если определённые идеи, верования, доктрины притягивают вас, вы присоединяетесь к другим, чтобы эффективно распространять то, во что вы верите, и для этого создаёте организацию. Но является ли понимание реальности результатом пропаганды, организованной религии, явного или тонкого стремления соответствовать? Раскрывается ли реальность через доктрины церквей, культов или сект? Можно ли найти реальность посредством принуждения, посредством подражания?

Мы думаем – разве нет? – что благодаря соответствию, благодаря сформировавшимся мнениям мы познаем то, что реально. Не должна ли мысль-чувство выйти за пределы всей обусловленности, чтобы обнаружить реальное? Мысль-чувство сейчас испытывает то, к чему привело образование, то, во что она верит; но такой опыт – ограниченный, узкий; такой ум не может испытывать реальное. Соответствие можно организовать эффективно; соблюдение формул, доктрин можно эффективно использовать для манипуляции, но приведёт ли это к реальности? Разве реальность не возникает, когда происходит полное освобождение от любых авторитетов, от любого принуждения и подражания? Это состояние бытия мы испытываем, лишь когда мышление абсолютно спокойно. Только в свободе возможно переживать реальное.

Регламентация мысли-чувства во имя религии, мира и свободы преподносится как нечто привлекательное и приемлемое; у вас есть тенденция признавать авторитеты; вы хотите, чтобы вас вели; вы стремитесь к тому, чтобы другие направляли ваше поведение. Радио, кино, газеты, правительства, церкви формируют ваше мышление и чувства, и из-за того, что вы желаете соответствовать, их задача упрощается. Ваша жажда защищённости порождает страх, и именно страх приводит к угнетению со стороны власти; страх вынуждает вас беспокоиться не о том, как думать, а о том, что думать. Только в свободе от страха возможно обнаружить реальное.

Групповое усилие, не направленное на соответствие авторитетам, может иметь огромное значение благодаря раскрытию внутренних индивидуальных мотивов и целей; группа может отражать то, как действует «я», и посредством взаимоотношений пробудить самоосознавание. Но если группу используют для самоутверждения посредством пропаганды или в качестве способа бегства, то она может стать препятствием для открытия истины.

Творческость возникает, когда мысль-чувство не закрепощено в каком-либо шаблоне, в какой-либо формулировке. «Я» – это результат соответствия, обусловленности, накопленных воспоминаний; поэтому «я» никогда не обладает свободой открывать; оно может только расширяться в своей собственной обусловленности и организовывать себя, чтобы быть эффективным и неуловимо самоутверждающимся, добивающимся, требовательным, – но оно никогда не может быть свободным. Только когда «я» прекращает становиться чем-либо, возникает реальное. Чтобы иметь свободу открывать, нужно уничтожить память о вчерашнем дне; именно груз прошлого обеспечивает непрерывность, а непрерывность означает соответствие. Не стремитесь соответствовать с целью быть свободными, ибо это не приносит свободы; а лишь в свободе присутствует творческое бытие. Свобода не может быть организована – а если она организована, то это уже не свобода. Мы пытаемся заключить живую истину в приятные шаблоны мысли– чувства и таким образом уничтожаем её.

Вопрос: Я хотел бы спросить вас: являются ли учители великим источником вдохновения для нас? Поскольку в жизни нет равенства, то должны ведь существовать учитель и ученик?

Кришнамурти: Разве неравенство – не результат невежества? Разве это разделение человека на тех, кто выше, и тех, кто ниже, не отрицает реальное? Разве это доминирование, это подчинение человека не является результатом невежества и безрассудства?

Наша социальная структура построена на разделении и на различении уровней – руководитель и простой менеджер, генерал и солдат, епископ и священник, тот, кто знает, и тот, кто не знает. Это разделение основано на чувственных ценностях, настраивающих людей друг против друга. Этот социальный шаблон порождает бесконечные противоборство и неприязнь, и конфликту в пределах этого шаблона можно положить конец, лишь когда мысль-чувство выйдет за пределы жадности, враждебности и неведения.

Наш разум полон чувства собственности и духа соперничества, но мы пытаемся постичь реальность и построить некую лестницу, чтобы чего-то достичь; мы создаём высокое и низкое, учителя и ученика. Мы думаем о реальности как о цели, которой нужно достичь, как о награде за нашу праведность; мы думаем, что её можно достичь посредством времени, и потому поддерживаем постоянное разделение между учителем и учеником, успешными и невежественными.

Те, кто мудр и сострадателен, не думают о человеке в понятиях разделения; те же, кто глуп, вовлечены в общественное и религиозное разделение человека. Те, кто осознаёт это разделение и знает, что оно ошибочное и глупое, превосходят его, но они тем не менее настойчиво сохраняют разделение, когда речь идёт о тех, кого они называют учителями. Если вы воспринимаете всё страдание в этом мире – страдание, которое порождено разделением людей на тех, кто выше, и тех, кто ниже, – почему вы тогда не осознаёте это на всех уровнях существования? В чувственном мире отделение одних людей от других является результатом жадности и невежества, и те же невежество и жадность приводят к тому, что возникает разделение на лидера и последователей, учителя и учеников, того, кто освобождён, и тех, кто не обрёл просветления.

Вопрос был такой: разве не являются учитель или святой источниками вдохновения? Когда вы вытягиваете вдохновение из кого-то другого, это лишь отвлечение, а значит, оно не творческое и иллюзорное. Вдохновение ищут многими способами, но это однозначно приводит к зависимости и страху. Страх мешает пониманию, он разрушает общность людей, он есть смерть во плоти.

Разве творческое пребывание реальности не является нормой? Вы обращаетесь к другим за надеждой и руководством, потому что вы пусты и бедны; вы обращаетесь к книгам, к картинам, к учителям, к гуру, к спасителям, чтобы они вдохновили и укрепили вас; вы всегда голодны, постоянно ищете, но никогда не находите. Лишь в творческом пребывании реальности возможно прекращение разлада и страдания. Но разделение и неравенство будут продолжаться до тех пор, пока есть становление; до тех пор, пока ученик жаждет стать учителем. Эта жажда стать чем-то порождается невежеством, ибо настоящее есть вечное. Только в уединённости реальности присутствует завершённость; в этом пламени творческого пребывания нет ничего иного, кроме «единого».

Реальность можно открыть лишь используя правильные средства, ибо средства и есть цель; средства и цель нераздельны; через самоосознавание и самопознание выявляется пламя реальности. Оно выявляется не с помощью кого-то ещё, но благодаря вашей собственной пробуждённой мысли. Никто не может вас к этому привести; никто не может освободить вас от ваших собственных страданий. Авторитет другого человека ослепляет; только в полной свободе можно найти наивысшее. Давайте вневременно жить во времени.

Вопрос: Верите ли вы в прогресс?

Кришнамурти: Конечно, существует движение, называемое прогрессом, от простого к сложному. Есть процесс постоянной подстройки к окружающей среде, который порождает изменения и который принимает всё новые формы. Идёт постоянное взаимодействие между внешним и внутренним; одно способствует видоизменению и преобразованию другого. В это не требуется верить; мы можем наблюдать, как общество становится всё более сложным, всё более эффективно организованным, чтобы выживать, эксплуатировать, угнетать и убивать. Существование, которое было простым и примитивным, стало очень сложным, высокоорганизованным и цивилизованным. Мы «прогрессировали»: у нас есть радио, кино, скоростной транспорт и всё такое. Вместо нескольких человек мы теперь можем за секунду убить тысячи; мы можем в буквальном смысле стереть с лица земли целые города и всё их население за несколько жарких секунд. Мы прекрасно знаем об этом, и кое-кто называет это прогрессом; дома стали больше и лучше, у нас больше роскоши, больше развлечений, больше отвлечений. Можно ли рассматривать это как прогресс? Является ли распространение чувственных желаний прогрессом? Или прогресс – в сострадании?

Мы ведь также подразумеваем под прогрессом развитие желаний, развитие «я». А возможно ли прекратить конфликт и страдание в ходе этого процесса расширения и становления? Если нет, то в чём цель становления? Если оно необходимо для продолжения борьбы и боли, то какую ценность представляет прогресс – эволюция желания, расширение «я»? Если бы развитие желаний могло привести к окончанию страданий, то становление могло бы иметь смысл, но ведь сама природа желания – создавать и продолжать конфликт и страдание, разве нет?

«Я», этот набор воспоминаний, – результат прошлого, продукт времени, и может ли это «я», насколько бы развитым оно ни было, переживать вневременное? Может ли «я», со временем становясь всё более великим и благородным, испытать то, что реально?

Может ли «я» – эта совокупность накопленных воспоминаний – познать свободу? Может ли «я», сущность которого – желание, а значит, неведение и разлад, познать просветление? Просветление может быть только в свободе, не в плену желания, не в его боли. Пока «я» мыслит о себе в терминах приобретения и потери, становления и не-становления, мышление продолжает зависеть от времени. Мышление, находящееся в плену вчерашнего дня, в плену времени, никогда не сможет переживать вневременное.

Мы думаем в терминах вчера, сегодня и завтра: я был, я есть, я стану. Мы думаем-чувствуем в терминах накопления; мы постоянно создаём и поддерживаем идею времени, постоянного становления. Разве «быть» не является чем-то совершенно иным, чем «становиться»? Мы можем быть, пребывать, только когда мы понимаем процесс и значение становления. Если мы хотим глубокого понимания, мы должны быть безмолвными, не так ли? Само величие проблемы требует безмолвия, как и красота. Но… вы будете спрашивать: как мне стать безмолвным, как мне прекратить эту бесконечную болтовню в уме? Нельзя стать безмолвным; безмолвие либо есть, либо его нет. Если вы осознаёте необъятность бытия, присутствует безмолвие; сама глубина его приносит успокоение.

Характер можно изменить, преобразовать, сделать гармоничным, но характер – это не реальность. Мышление должно превзойти себя, чтобы постичь вневременное. Когда мы думаем о прогрессе, росте, разве мы не думаем-чувствуем в пределах шаблона времени? На горизонтальном срезе существуют становление, видоизменение, преобразование; в этом становлении бывают боль и страдание, но приведёт ли это к реальности? Это невозможно, ибо становление всегда зависит от времени. Вневременное выявляется лишь тогда, когда мышление освобождается от становления, избавляется от прошлого через неустанное самоосознавание, когда оно полностью спокойно.

Это спокойствие понимания не порождается усилием воли, ибо воля всё ещё является частью становления, желания. Ум-сердце может быть спокойным, только когда прекращаются буря желания и его разлад. Подобно тому как водная гладь успокаивается, когда стихает ветер, ум достигает успокоения в мудрости, когда он понимает и превосходит собственные желание и отвлечения.