Текст книги "Традиция и революция"

Беседа двадцать шестая:
ЭНЕРГИЯ, ЭНТРОПИЯ, ЖИЗНЬ

Слушатель Д.: Позавчера мы обсудили вопрос о Боге. Мы обсуждали также проблему энергии, и вы говорили о человеческой и космической энергии. Я хочу сформулировать научную точку зрения. Ученые исследовали энергию, измерили ее и пришли к уравнению E=Mc2, к фантастической формуле! Это – материальная энергия; биологи также подтверждают, что существует жизненная энергия, и эта энергия антиэнтропийна. Это значит, что материальная энергия рассеивается, а жизненная энергия не рассеивается. Таким образом, движение антиэнтропии направлено противоположно потоку материальной энергии, который рассеивается и завершается однообразием смерти. Обычно человек движется с энергией энтропической – и потому подвержен распаду. Ученые измерили даже временную протяженность жизненной энергии. Так что вопрос заключается в следующем: как осознавшему эти факты человеку стать частью того потока энергии, который направлен противоположно энтропии?

Кришнамурти: Совершенно очевидно, что в течение определенного времени все механическое изнашивается.

Д.: Ум может манипулировать с тем, что доступно измерению: вот – причина появления атомной бомбы. Материальная энергия, это движение энтропии, господствует сегодня над всем миром. Как освободится от ее хватки?

Слушательница П.: Это очень важный момент. Если существует движение такой энергии, которая не рассеивается, которая не кончается, не распадается, тогда, с точки зрения и ученого, и простого человека, мы, вероятно, получим ответ на все наши вопросы.

Кришнамурти: Так о чем вы спрашиваете? О том, как быть человеку, захваченному движением механического распада, который может длиться миллион или десять миллионов лет? Как положить конец распаду? Или вопрос в том, существует ли движение в обратном направлении?

Д.: И какова природа этого обратного движения?

Кришнамурти: Снова зададим этот же вопрос, но в более простой форме. Человек захвачен материальной, механической энергией. Он захвачен техникой, движением мысли. Обладаете ли вы властью над этими факторами?

Д.: Нет.

Кришнамурти: Существует целое поле технического знания и движение в этом знании; это поле, в котором живет человек, оказывает на него огромное влияние и подчиняет, поглощает его. Ученые и биологи в точности измерили энергию этого движения. Данная энергия есть энергия распада, энергия разрушения. Ученые утверждают, что существует и обратное движение энергии, движение в противоположном направлении, которое представляет собой творческую энергию; эта энергия является подлинно человеческой, не механической, не технической. Итак, в чем же вопрос?

Д.: Современные биологи – такие, как Хаксли и Шарден, утверждают, что человечество прошло путь развития от мельчайшей клетки до человека, что в человеке произошло возникновение сознания: человек как отдельное существо способен осознать весь эволюционный процесс.

П.: Из этого проистекает одно довольно интересное следствие. Шарден говорит, что следующий прыжок вперед произойдет благодаря «процессу виденья», – это то же самое, что традиционное понятие пашьянти. По-моему, нам следует исследовать это понятие, смысл которого в Индии слишком отягощен традицией.

Кришнамурти: Мы дойдем до этого, если сможем рассмотреть процесс распада, ту энергию, которая является механической, энтропической. Мы попытаемся обнаружить ту жизненную энергию, которая не является механической. Что это за энергия?

Д.: Биологи утверждают, что она – в культурном развитии, в судьбе человека, а не в возникновении нового вида.

А.: Этот вопрос встает перед современным человеком на самых разных уровнях. После появления искусственных спутников возникло новое измерение космоса: мы называем его измеримой бесконечностью. Но человеку известно и то, что существует неизмеримая бесконечность. Для современного человека наступил момент, когда он может покинуть непосредственное окружение и достичь понимания окружения в самом широком смысле.

Кришнамурти: Совершенно верно. Измерили мысль, измерили память.

Д.: Если вы плывете по течению материальной энергии, вы обречены: это значит – призывать энтропическое движение.

Ф.: Вы сказали, что мысль была измерена. Вы полагаете, что мысль доступна измерению?

Кришнамурти: Да.

Ф.: В каком смысле вы это утверждаете?

Кришнамурти: В том смысле, что были измерены электрические импульсы мысли.

Ф.: Мысль есть мера энтропии.

П.: Измерить можно только то, что имеет начало и конец.

Кришнамурти: Итак, существует движение, которое в самом своем развертывании ведет к распаду.

Ф.: Оно приводит так же к лучеиспусканию, но это – конец энтропии. Существуют два вида движения: механическое и антимеханическое.

А.: Подход биолога к сознанию очень неуверен. Когда он говорит, что существует жизненная энергия, то не утверждает этого с той же точностью, как в случае других видов энергии. Налицо признание факта, что антиэнтропическое движение есть нечто непознанное, не поддающееся определению. И после того, как мы сказали, что существует «другое», это «другое» продолжает оставаться неизвестным.

Д.: Одно является несомненным: жизненная энергия движется не в том направлении, в каком движется энтропическая.

А.: Примем поток жизненной энергии за нечто неизвестное. Мы не в состоянии ею манипулировать. В той мере, в какой человек сознает в себе весь эволюционный процесс, он ощущает в себе сознание.

П.: По-моему, мы движемся по кругу. Наблюдению доступно следующее: человек рождается, живет и умирает. В нашем сознании обнаруживается феномен циклического движения начала и конца энергии. В нем проявляется глубинная основа ее структуры: некая вещь появляется и исчезает, существуют два проявления энергии. Есть ли такая энергия, которая не имеет отношения к возникновению и разрушению?

Кришнамурти: Согласны ли мы с тем, что энергия имеет начало и конец?

Ф.: Индивиды могут иметь начало и конец, но жизнь их не имеет. Она творит.

Кришнамурти: Не вводите пока в проблему индивида. Существует движение энергии, которое является механическим, которое поддается измерению, которое может прийти к концу. Существует так же жизненная энергия, которой мы не в состоянии манипулировать; она продолжается бесконечно. Мы видим, что в одном случае происходит распад энергии, а в другом такого распада нет.

Ф.: Я не вижу этого другого случая.

Кришнамурти: Хорошо. Давайте рассмотрим движение энергии, которое достигает вершины и приходит в упадок. Существует ли какая-то другая форма энергии, которая не может прийти к концу, которая не имеет родства с той энергией, что начинается, продолжается и увядает?

Ф.: Существует ли какая-то форма энергии, которая не подвержена распаду?

Кришнамурти: Ну, а как мы будем выяснять это? Я понял. Что это за энергия, которая поддается разрушению?

Ф.: Вы не можете ответить на вопрос, что является причиной энергии.

Кришнамурти: Что это за энергия, которая поддается разрушению? Я не спрашиваю, что является причиной энергии.

П.: Разрушается материальная энергия. Почему? Из-за трения?

Д.: Или из-за давления?

Кришнамурти: Существует ли какая-то иная форма энергии, которая не доступна разрушению? Мы разрушаемся из-за трения. Есть ли какая-то иная форма, которая не разрушается?

П.: Она не только разрушается, она и есть трение. Я утверждаю это. Давайте проведем исследование. Сама ее природа – это трение.

Ф.: Нет, я не понимаю вашего метода. Фактически существует энергия, которая преодолевает трение, и существует энергия, которая рассеивается в трении.

П.: Вы говорите, что существует некая энергия, которая разрушается в результате трения. Я говорю, что сама ее природа есть трение. Все то движение, которое мы называем энергией, само по себе есть трение. Докажите, что это не так.

Ф.: Что такое трение?

П.: Трение есть противоречие, сопротивление.

Ф.: Зачем отождествлять энергию с сопротивлением?

П.: Мы говорим, что природа того, что мы называем энергией, есть трение.

Д.: Энергия есть способность, биологическая способность преодолевать сопротивление, но в этом процессе она рассеивается.

Кришнамурти: Как в механизме.

П.: Следовательно, оно проявляется как трение.

Кришнамурти: Итак, существует ли такая энергия, которая совершенно не имеет сопротивления и поэтому...

П.: Нет. Когда вы говорите, что она не имеет сопротивления, это не так. Жизнь полна сопротивления. Как вы можете так говорить?

Кришнамурти: Давайте рассмотрим вопрос глубже. Любая энергия, которая встречает сопротивление, истощается. Автомобиль, не обладающий достаточной мощностью, идет в гору, и энергия, производимая двигателем, истощается. Существует ли такая энергия, которая никогда не истощается, куда бы вы ни двигались: вверх, вниз, горизонтально, вертикально? Существует ли такая энергия, которая свободна от внутреннего трения? Если она встречает сопротивление, она не признает его, не признает трения. В ней заключен иной фактор. Энергия проявляется также в сопротивлении, в манипулировании.

П.: В тот момент, когда энергия кристаллизуется...

Кришнамурти: Не говорите так.

П.: Но, уважаемый, человеческий организм – это кристаллизация.

Кришнамурти: Человеческий организм представляет собой поле энергии; не употребляйте слово «кристаллизация».

Я продолжаю считать, что все очень просто. Существует энергия, которая встречает сопротивление и истощается. В этом поле имеется энергия, порожденная сопротивлением, конфликтом, насилием, ростом и распадом, процессом времени. И вот мы спрашиваем: существует ли другая форма энергии, которая не принадлежит этому полю?

А.: Традиция называет ее «стрелой вне времени».

Ф.: Вы спрашиваете, существует ли непреодолимая энергия?

Кришнамурти: Нет, мне известна только та энергия, которая находится в пределах поля времени. Она может существовать десять миллионов лет, и все же она находится внутри поля времени. Это и есть то, что известно нам, людям. Как люди, мы исследуем вопрос, существует ли энергия, которая не находится в пределах поля времени?

Ф.: Вы хотите сказать, что эта энергия не подвергается никаким превращениям?

Кришнамурти: Смотрите. Я знаю энергию, ее начало и конец. Я знаю энергию как преодоление сопротивления. Я знаю энергию скорби, энергию конфликта, энергию отчаянья; эти виды энергии пребывают в поле времени. И это – мое сознание в целом. Я спрашиваю: существует ли энергия, которая не скована временем, которая находится вне поля времени? Существует ли энергия, которая может пройти поле времени, оставаясь незатронутой полем времени? Это очень интересно. Человек задавал себе этот вопрос в течение сотен и сотен лет; не сумев найти ответ, он сказал, что есть Бог, – и поместил Бога за пределами времени. (Пауза.)

Но поместить Бога за пределами поля времени – значит привлечь Бога внутрь поля времени. Следовательно, все это есть часть сознания, и оно разрушается. Оно разрушается (если мне позволительно употребить это слово), потому что оно от времени, потому что оно подвластно разделению. И мой ум, который подвластен разделению, желая найти вневременную энергию, продолжает создавать формулы энергии, которые называет Богом и которым поклоняется. Все это пребывает внутри поля времени.

Поэтому я спрашиваю: имеется ли какая-то другая форма энергии, которая не от времени? Вы понимаете?

Д.: Да.

Кришнамурти: Как мне это выяснить? Я отвергаю Бога, потому что Бог пребывает внутри поля времени. Я отвергаю высшее «я», атмана, брахмана, душу, небеса, ибо все это существует в пределах поля времени.

И теперь я спрашиваю: существует ли такая энергия, которая пребывает вне времени? Да, уважаемый, она существует. Углубимся ли мы в этот вопрос?

Д.: Да.

Кришнамурти: Как мне это выяснить? Для этого необходимо освободить сознание от его содержания. Не так ли?

Д.: Вопрос в следующем: я сижу на этом стуле, и это – условие моего существования. Я не могу отбросить стул.

Кришнамурти: Вы не можете отбросить стул, зато вы можете отбросить созданное временем содержание, которое называют сознанием.

Д.: Но если время – это сознание, что еще тогда должно существовать?

Кришнамурти: Подождите. Содержание создает сознание, иначе не было бы никакого сознания.

П.: Позвольте спросить. Разве полностью опустошить сознание – не то же самое, что увидеть сознание во всей его полноте?

Кришнамурти: Да, это так. Согласен. Кажется я не сумел выразиться достаточно ясно. Возможно тотальное опустошение сознания, но есть и другое – видеть всей целостностью сознания, всем его содержанием.

Видеть поле времени как тотальное явление, видеть поле времени в целом – что означает такое виденье? Отличается ли это виденье от поля времени, или оно отделило себя от поля времени и полагает, что обладает свободой, что само смотрит на поле времени? Именно это мы и называем восприятием.

Д.: Такое восприятие предполагает воспринимающего субъекта.

Кришнамурти: Мы возвращаемся к предыдущему пункту. Поэтому возникает вопрос: что значит – видеть тотально? Я вижу логически, словесно; я понимаю все сознание человека в его целостности. Целостность есть его содержание; это содержание находится в процессе времени и представляет собой культуру, религию, знание. Неважно, расширяется ли оно или сокращается, но оно остается в поле времени. Расширяясь, оно охватывает Бога, национализм и его отрицание. Все движение сознания в целом происходит в поле времени. Это и есть время. Что вы скажете на это. Как по-вашему, Д., является ли сознание временем?

Д.: У меня нет другого инструмента, кроме сознания.

Кришнамурти: Я это знаю. Я вижу, что сознание есть время, потому что содержание сознания и есть сознание; а это содержание копилось в течение многих сотен лет.

Д.: Сознание – это конфликт, трение.

Кришнамурти: Мы это знаем. Как может мой ум смотреть на поле времени в целом и оставаться вне его? Вот в чем вопрос. Иначе он не может видеть. Тотальное восприятие должно быть свободно от времени. Существует ли такое восприятие, такое виденье, которое не от времени? Что вы скажете?

Д.: Это и есть наш вопрос.

Кришнамурти: Если оно не от времени, тогда восприятие есть движение жизни. Само восприятие – это движение жизни.

Д.: Логически должно быть так.

А.: Можем ли мы сказать, что само восприятие – это движение жизни? Я ничего об этом не знаю.

Кришнамурти: Может ли мой ум, который от времени, который представляет собой содержание сознания, то есть накопленные впечатления, опыт, знание во времени, – может ли мой ум, который целиком от времени, видеть всю целостность?

П.: Я сказала бы так: я просто не могу постулировать «другое». А. прав.

А.: В тот момент, когда я утверждаю его существование, оно становится Богом Упанишад. Когда вы говорите, я слушаю.

Кришнамурти: Я еще ничего не сказал.

А.: Вот все, что я могу сказать: я вижу, что сознание целиком содержится в поле времени, и я остаюсь с этим фактом. Я сам – «этот факт».

Кришнамурти: Вы – «это». И вот приходит какой-то человек и говорит вам, что движение в поле времени измеримо; далее он задает вопрос: существует ли такое восприятие, которое видит всю целостность сознания, то есть время? При этом он не говорит, существует такое восприятие или не существует.

Итак, существует ли такое восприятие? Вполне законный вопрос.

П.: Разрешите сказать мне? Я вижу вас. Я вижу эту комнату. Я вижу внутреннее содержание своего сознания. Больше ничего нет. Я могу видеть. Это конкретная вещь. Виденье конкретно.

Кришнамурти: Не тратим ли мы время понапрасну?

П.: Нет, не тратим. Мы должны быть конкретными. Это и значит видеть.

Кришнамурти: Я понимаю П. Вот я сижу в этой комнате и вижу все, что в ней находится, включая самого себя. Я – наблюдатель, который видит комнату, ее пропорции, ее пространство; я вижу все это сквозь свое сознание, которое составлено из времени.

П.: Я сделала шаг назад. Потому что я вижу не только длину и ширину комнаты. Я вижу А. отдельным от Б. Я вижу: все это находится в комнате.

Кришнамурти: Это верно. Наблюдатель и то, что он наблюдает, пребывают в поле времени. Вот и все. Когда наблюдатель изобретает что-то, его изобретение остается в пределах поля времени. Это все, что я знаю. Это факт. Но зная данный факт, кто-то приходит и задает вопрос: существует ли движение не от времени? И этот вопрос вполне оправдан.

П.: Я не знаю.

Кришнамурти: Вы можете его задать самой себе. Поэтому он является законным – его постановка законна. Возможно, впрочем, что сам вопрос ошибочен.

П.: Его постановка делает его фактом, а не законным вопросом.

Д.: Но это вопрос. Вопрос включает в себя нечто большее, нежели факт.

Кришнамурти: Он означает: можно ли уму – я исхожу из этого вопроса – увидеть всю целостность самого себя? Вы поняли мой вопрос? Может ли ум увидеть самого себя в поле времени – не так, как наблюдатель, который видит поле времени? Может ли ум осознавать полностью и видеть сознание как время? Это довольно просто.

П.: Я этого не вижу. Что значит – видеть сознание как время? Мы начали с этого. Существует виденье этой комнаты, внутренней сферы «я», нераздельности двух его аспектов – внешнего и внутреннего; это и есть тотальность времени; другой тотальности нет.

А.: Увидеть мимолетность – вот что значит увидеть.

П.: Где эта мимолетность? Это истасканное слово. Я просто вижу.

Д.: Если вы просто видите, тогда вы не видите. Ум – часть времени.

Ф.: Это понятно. Он видит лишь часть меня.

П.: Вы слишком легко принимаете, что говорит Кришнаджи.

Кришнамурти: Я знаю только одно: я – это тотальность сознания.

П.: Тотальность в данный момент – это восприятие комнаты и моей внутренней сферы. Вот и все.

Ф.: Это не все.

П.: А что же еще?

А.: Другое – увидеть себя не только как личность, но и как обширный процесс.

Д.: Когда вы говорите: «Я вижу», что вы видите – статическое движение или движение как поток?

П.: Я вижу вот это. (Указывает пальцем). Спустя минуту я вижу, как вы разговариваете. Где же здесь текучесть?

А.: Вы хотите сказать, что тотальность воспринятого вами заключена во времени?

П.: Я не говорю этого. Я спрашиваю: где возникает время?

А.: Видим ли мы при этом нечто неподвижное, статичное, или мы видим движение?

Б.: Не надо переводить этот вопрос в область понятий.

П.: Когда я наблюдаю мысль, я вижу ее как поток, вижу движение, вижу мысль как движение; я бдительна по отношению к существующей мысли, затем снова и снова к той мысли, которая только что существовала. Я соединяю их вместе и говорю, что это движение. Когда Кришнаджи предлагает воспринять эту комнату, я воспринимаю ее и то, что существует внутри; восприятия времени нет. Это активное настоящее.

Кришнамурти: Что вы пытаетесь сказать, П.?

П.: Ваше утверждение о восприятии сознания как движения неосновательно. Если мы не обладаем конкретностью виденья, мы движемся в поле понятий.

Кришнамурти: Следовательно, вы говорите, что, оказавшись в комнате, воспринимаете ее пропорции, объем, цвет, – и точно так же воспринимаете сознание, как бы прикасаясь к нему?

П.: Потом говорит А., и я воспринимаю это. Далее я связываю оба факта, а мысль вводит время. Вне этой связи нет никакого времени.

Кришнамурти: Когда налицо восприятие, времени нет. Я смотрю, и времени не существует.

П.: Вы задали вопрос: «Видите ли вы сознание как содержание времени в его целостности?» Я подвергаю сомнению это утверждение, я хочу рассмотреть его как бы под микроскопом.

Кришнамурти: Мой ум – это продукт времени: память, опыт, знание. Мое сознание пребывает внутри поля времени. Как могу я увидеть, что все его содержание находится в пределах поля времени?

П.: Посредством памяти, мышления.

Кришнамурти: Как мне увидеть, что все содержание сознания находится во времени? Что это: умозаключение, к которому мы только что пришли, или действительно восприятие? Пойдем медленно. Мы сказали, что мой ум, мой мозг во всей его целостности есть результат времени. Мы выразили это в словах. Так что же это такое: умозаключение или виденье факта? Факт или вывод?

П.: Как вы их различаете?

Кришнамурти: Одно – это формула, умозаключение, утверждение; другое я нахожу сам.

П.: По-моему, все это очень сложно. Знаете, что вы стараетесь сделать? Разве существует восприятие абстракции? В тот момент, когда нет мысли, «то, что есть» – это абстракция.

Кришнамурти: Подождите, вы уже сделали вывод. Я же еще не пришел ни к какому заключению. Когда вы говорите, что это абстракция, вы делаете некоторый вывод.

П.: Я спрашиваю себя: когда я говорю, что сознание является продуктом времени, является ли это простым утверждением или чем-то таким, что я в состоянии увидеть?

Кришнамурти: Что это: утверждение со словесным значением, которое я принимаю и которое поэтому становится умозаключением, или действительный факт, такой же, как и эта комната? Является ли фактом то обстоятельство, что мой мозг в целом, мое сознание в целом представляет собой это огромное поле времени? Так ли конкретен этот факт, как первый?

П.: Разве возможно, чтобы он был таким же конкретным, как первый?

Кришнамурти: Одну минуту. Я вижу, что умозаключение не есть факт, потому что в него проникла мысль; она услышала это умозаключение, приняла его, сделала формулой – и осталась с формулой. Вот это и есть абстракция. Формула – это абстракция, созданная мыслью и потому являющаяся причиной конфликта. В ней заключена сама природа конфликта. Это очевидно. Так вот, существует ли такое восприятие, которое не от мысли, которое не связано с полем времени посредством ума? Формулы – это самые смертоносные вещи. Формулы и понятия суть продукты мысли – и потому все они находятся в пределах поля времени.

П.: Зачем вообще делать это абсолютное утверждение? Зачем произносить абсолютное, завершенное утверждение?

Кришнамурти: Одну минуту. Я исследую поле времени. Время, как мы сказали, есть сознание. Время есть результат опыта в течение сотен и сотен лет. Таково мое сознание, а сознание состоит из всего своего содержания. Я слышу, как вы это утверждаете; мысль перехватывает ваше утверждение и делает из него формулу. Я вижу, что сама эта формула остается в поле времени, что она оказывается фактором трения. Поэтому я не касаюсь ее; я ее отверг. И спрашиваю себя – действительно ли я ее отверг? Или я просто думаю, чувствую, что отверг ее? Или же я стараюсь найти факт, который не находится внутри поля времени? (Пауза.)

Я обнаруживаю нечто: когда мысль действует, она должна оперировать в пределах поля времени, она должна прийти к некоторому выводу; этот вывод есть часть сознания; вот и все. Теперь я спрашиваю себя: имеется ли некое движение мысли, или же я притворно убедил себя, что никакого движения мысли нет, а есть лишь восприятие? Когда я вхожу в эту комнату, я вижу. Нет никакого движения мысли; я просто вижу. В тот момент, когда вмешивается мысль, она вступает в поле времени. И вот я спрашиваю, не обманывает ли себя мысль, говоря: «Я не имею формулы», – хотя она окопалась в формуле; ибо формула есть мысль, есть сознание. Или существует восприятие, которое не имеет ничего общего с мыслью? Я знаю только то, что сознание пребывает внутри поля времени, и мысль – это сознание.

Поэтому я исследую – я не хочу себя обманывать. Я не хочу притворяться, что имею нечто, чего у меня нет. Я вижу, что как только появляется мысль, она создает формулу, и формула пребывает в поле времени. Сознание в целом – это время. Я слышу, как вы это говорите. Так что же это такое – формула, которую я принял, или факт – факт существования восприятия тотального движения мысли?

П.: Послушайте, уважаемый, употребляемые вами слова «тотальное движение мысли» – что они означают? Когда вы спрашиваете, как мы их приняли, – как формулу или как факт, – я могу вам ответить, что я не принимаю их ни в качестве формулы, ни в качестве факта. Для меня это ни то и ни другое.

Кришнамурти: Однако, слушая, проверяя, исследуя, вы говорите, что это так. Здесь нет речи о том, чтобы что-то принимать. Теперь сделайте один шаг вперед. Когда вы решили: «Это так», будет ли это принятием некой идеи некого интеллектуального построения, которое пребывает внутри поля времени?

П.: Я не могу дать ответа на ваш вопрос – ни вам, ни самой себе.

Кришнамурти: Но я задаю его.

П.: Что же мне ответить?

Кришнамурти: Вы не задаете такого вопроса. Вы ничего об этом не знаете. Я хочу выяснить, что делает ум, который является продуктом времени, когда он слышит это утверждение: принимает ли он его как утверждение, как формулу и потому остается в пределах времени, или же видит истину, видит факт? Что тогда происходит? Это факт. Больше ничего нельзя сказать, пока не возникнет мысль. Я вижу комнату, но в тот момент, когда мысль говорит, что комната имеет какие-то пропорции, цвет, красоту, в дело вступает время – вы понимаете? Точно так же поле времени существует только тогда, когда действует мыслью. Таким образом, то ли я притворно принимаю эту операцию в качестве формулы, то ли это постигнутый факт, который мы в состоянии осознать? Или же мысль полностью отсутствует, а существует только осознание времени и ничего больше? Что в таком случае происходит? Я осознаю эту комнату без всякого вмешательства времени.

П.: Вот в этот момент, в это самое мгновение что вы осознаете?

Кришнамурти: Ум, который является результатом времени, услышав ваши слова, принимает их в качестве формулы и говорит: «Да». Такое утверждение «да» есть восприятие умозаключения, которое представляет собой действие мысли. Поэтому я вижу, что здесь продолжает присутствовать время, и оно действует именно в этом смысле. Существует ли восприятие без мысли? Что тогда происходит?

П.: Что вы воспринимаете в данный момент? (Пауза.)

Кришнамурти (как бы сметая что-то одной рукой с другой): Ничего. Вот так. Логически это верно.

А.: Когда мы приходим к этому, когда мы слышим, – уже в следующее мгновенье все становится памятью.

Кришнамурти: Я совершенно не занят вами. Простите меня. Мне все равно, видите ли вы. Я сказал, что собираюсь провести исследование. Я исследую, а вы не исследуете. Вы просто остаетесь с формулой. Я вижу этот факт. Воспринимаю ли я формулу при помощи формулы же или я воспринимаю ее без движения мысли, без формулы? Затем П. спрашивает меня, есть ли в таком состоянии нечто, подлежащее восприятию? Абсолютно ничего, так как оно не от времени. Это и есть фактор жизненной энергии.

Ф.: Состояние, которое вы описываете в настоящий момент, можно назвать энтропией мысли, состоянием, в котором никакое движение невозможно.

Кришнамурти: Вы не проводите исследования.

Ф.: Оно на этом не окончилось. Это вы закончили его.

П.: Я хочу задать еще один вопрос. Вы говорите, что здесь – ничто. Есть ли в нем движение?

Кришнамурти: Прежде чем я отвечу «да» или «нет», скажите, что вы понимаете под движением?

П.: Отсюда и туда.

Кришнамурти: То есть нечто измеримое, сравнимое. Измеримое означает движение. Движение, когда оно доступно измерению, заключено в поле времени. Правильно? А вы спрашиваете меня, существует ли в этой пустоте движение? Для вас движение измеримо, и если я скажу, что оно существует, тогда вы скажете, что оно измеримо, а потому существует во времени.

П.: Так в пустоте есть движение?

Кришнамурти: Что это значит? Движение времени – это одно, а движение пустоты – не от времени, поэтому оно не доступно измерению. Пустота имеет свое собственное движение, которое невозможно понять, если не оставить движения времени. Эта пустота бесконечна – и это движение бесконечно.

Бомбей, 11 февраля 1971 г.