Текст книги "Единственный ребенок в семье. Как выжить без братьев и сестер"

Разумеется, я не переношу, когда меня критикуют. Ты не привык обмениваться замечаниями, потому чувствуешь себя так, будто случилась катастрофа. Если мать тобой недовольна, то жизнь кончена, – хотя еще пару минут назад она тебя любила! Всё возводится в абсолют, принимается близко к сердцу, – и становится жизненно необходимым избегать недовольства в свой адрес. У нас в компании раньше была шутка, что мне даже перед тем, как пнуть дворовую собаку, надо сначала ей понравиться. Я должен быть уверен, что нравлюсь всем. Мысль о том, что кто-нибудь скажет мне что-то злобное, невыносима.

Одним из последствий такого сочетания – легко признаю вину, но не терплю замечаний в свой адрес – является сложное и противоречивое поведение единственного ребенка в отношениях с партнером. Он спокоен, когда сам назначает себя виновным, но несчастен, если его действия критикуют. Чувствует себя комфорт но только в одном случае – когда контролирует ситуацию. Мы обратимся к этой проблеме в главе 4 («Социальная зрелость»).

Еще одно последствие, о котором мы узнали, – очень сильное, граничащее с навязчивой идеей желание «сделать всё правильно». Единственный ребенок хочет хорошо вести себя, грамотно действовать, адекватно реагировать. Он хочет задавать правильные вопросы и давать правильные ответы. Стремится к тому, чтобы его отношения, его семья и его жизнь были «правильными». Главная проблема в том, что чаще всего он даже приблизительно не знает, как это должно выглядеть. Понимает только, что нельзя ошибаться. Он ведь единственный ребенок, ответственный за всё на свете, и, если что-то пойдет не так, обвинят его. Например, Грейс всегда знала, что отпуск должен пройти «хорошо», хоть и не очень понимала, что именно может сделать его таковым:

Я не ездила в отпуск восемь или девять лет. Я бы так переживала, что он будет неудачным, что легче было остаться дома. Вот отправиться куда-нибудь на выходные можно – не так уж важно, как прошел один уикенд.

Большинство людей с легкостью обвинят в неудачном отпуске кого-нибудь, не так ли? Подвести может погода, туроператор, да что угодно. Но единственный ребенок не таков: Грейс должна сделать всё правильно. Даже когда просто приглашает друзей на ужин:

Я так безумно хочу, чтобы вечер прошел здорово. И в то же время делаю глупости: например, пробую готовить по новым рецептам. Естественно, иногда всё не так, и это удручает. Надо бы спокойнее ко всему относиться.

Это точно пошло бы на пользу, причем не только Грейс, но и ее друзьям. Желание сделать «правильно» и склонность обвинять себя во всех бедах – комбинация, которая делает критичным как по отношению к себе, так и к окружающим. Вас точно не назовешь спокойным, расслабленным компаньоном. В этом плане привычка «быть всем» может сослужить дурную службу. Но, как уже говорилось, тут есть и преимущества.

Всё внимание

Иногда кажется, что привычка «быть всем» приносит одни трудности и наделяет безоговорочной ответственностью за любые проблемы. Так бывает часто, но это не полная картина. У единственного ребенка имеются и грандиозные преимущества:

Всегда получаете поддержку; в вашем распоряжении все ресурсы, в том числе финансовые. При этом совсем не обязательно становитесь эгоистом. Умеете составлять приятную компанию самому себе – и развиваетесь как личность.

Эти преимущества замечают и партнеры единственных детей:

Бросается в глаза уверенность, исходящая от Джорджа, – он был единственным и обожаемым ребенком, им занимались, окружали абсолютной безраздельной любовью. Ему не приходилось делиться, – наверное, поэтому он совершенно не жадный, в отличие от тех, кто вырос в больших семьях. Чрезвычайно щедр, всегда готов помочь. Но ему приходилось себя развлекать и не с кем было разделить эмоциональный груз любви со стороны взрослых. А когда не стало отца, на его плечи легла забота о сорокалетней матери.

Давайте поговорим о безраздельном внимании к единственным детям – и их чувствах в связи с этим.

Родители уделяли мне всё свое внимание. Ты – единственный, тот, кому даются наилучшие возможности. Ты же, в свою очередь, можешь позволить себе погружаться в собственные мысли и развлекаться самостоятельно.

Родители многих наших собеседников хотели иметь больше детей, но этого не случилось. Для них единственный ребенок был особенным, и неудивительно, что порой он чувствовал себя центром вселенной.

Один из плюсов в жизни единственного ребенка – родители относятся к тебе по-особенному, и ты чувствуешь свою огромную ценность.

По вечерам родители только и делали, что заботились обо мне.

Думаю, любого согреет и вдохновит такая поддержка, такая преданность со стороны двух взрослых людей. Ты просто знаешь, что они всегда на твоей стороне, что бы ни случилось.

Судя по нередким упоминаниям, родительское внимание помогает в учебе.

Получаешь больше внимания – не то чтобы тебя просто балуют, но родители точно могут посвящать тебе больше времени и больше помогать – например, в учебе. Моя мать, несомненно, это делала. В тебя больше вкладывают – больше времени, больше усилий.

Часть респондентов высоко оценивают роль повышенного родительского внимания: оно позволило освоить навыки, развитию которых могло не найтись места и времени в многодетной семье.

Я перенял от отца удивительную страсть к исследованиям. А еще он научил меня садоводству – я мог часами копаться в земле.

Полагаем, ребенку сложно заметить, что с ним общаются как-то по-особому, но некоторые из собеседников с раннего детства осознавали, как может изменить их жизнь появление сестры или брата:

Я с ранних лет замечал преимущества единственности – на тебе сосредоточено всё внимание и любовь. Когда растешь в небогатой семье, это большое дело. Бывало, родители подкалывали меня и говорили, что подарят маленького братика. Помню, очень расстраивался – ни в коем случае не хотел, чтобы в моем мире появился конкурент.

Не уверена, что когда-либо хотела брата или сестру, хотя чувствовала, что на вопросы об этом следует отвечать утвердительно. Но я любила находиться в центре внимания, быть единственным объектом родительской любви.

Первенцы тоже проводят несколько лет, купаясь в безраздельном внимании родителей; этим, возможно, объясняется наличие у них общих черт с единственными детьми. Но для последних этот фокус, естественно, не смещается никогда.

Я до сих пор на седьмом небе, когда оказываюсь в центре внимания. Думаю, старшие дети тоже проводят несколько лет в раю, где любят только их, но потом хныкающий младенец заставляет очнуться от чудесного сна. А вот нас, единственных, никто этого не лишает – мы навсегда остаемся в центре.

К каким же последствиям приводит повышенное внимание? Иногда – к позитивным:

Одним из главных плюсов было безраздельное родительское внимание. Они приветствовали всё, чем мне хотелось заняться, – любые хобби. Мне понравилось рисовать – и мне тут же дали необходимые материалы, кисти, краски. Они беспокоились, что будет скучно одному, а потому старались разделять мои интересы. Благодаря этому появилось сильное чувство собственной ценности, важности. Это дало большую уверенность в себе.

Так как родителям нужно беспокоиться только об одном ребенке, некоторые вопросы они решают так тщательно, как вряд ли бы смогли, будь их семья больше, – на это просто не хватило бы времени:

В детстве мы всегда планировали мое внешкольное время – например, летние каникулы. Родители собирали маленький совет и говорили: «Что ж, есть шесть недель – давайте составим план».

Летние каникулы всегда были спланированы так, чтобы я не скучал, – с тщательностью, достойной военной операции.

Много времени и внимания со стороны родителей означает, что потребности ребенка удовлетворяются в полной мере.

С одеждой никогда не было проблем – можешь получить что угодно, даже белый галстук, сшитый мамой собственноручно, потому что в ту пору они были в моде. Я всё получала мгновенно. Если я чего-то хотела – чтобы что-то приготовили, погладили, починили, – это сразу делали. Как следствие, сейчас я тоже люблю, чтобы всё происходило немедленно. Преследует чувство безотлагательности. Ненавижу стоять в очередях. Мне, конечно, приходится это делать, но бешусь, потому что нет денег. Если бы были, я бы избежала ожидания. Вот дома вещи всегда делаются быстро, потому что для родителей не было проблемой взяться за что-либо прямо сейчас.

Безраздельное внимание родителей означает также, что любое ваше послание будет услышано:

Я не до конца понимал, что избавлен от борьбы за внимание, пока не подрос и не побывал в гостях у сверстников. Когда видишь, как родителя окружает толпа галдящих детей, осознаёшь, что сам с таким никогда не сталкивался. На оборот, как только переступаешь порог дома, тебя встречают вопросом: «Привет, как дела? День хорошо прошел?» Или: «Что тебе подать к чаю?» Такое внимание развращает – не в материальном, а в эмоциональном плане.

Это своеобразно сформулировал мужчина, выросший в семье с братьями и сестрами:

Единственные дети привыкли, что их слышат. Родители реагируют на их слова, в то время как в многодетной семье половину пропустят мимо ушей. Когда Аннет предупреждала меня, что вы придете, она думала, что я слушаю, а это было не так!

Несмотря на то, что постоянное пребывание в центре внимания может позитивно влиять на личность ребенка и часто приводит к развитию уверенности в себе, мы обнаружили и негативные стороны. Как уже говорилось, в семье из трех человек все переживания очень интенсивны. И концентрация родительского участия – максимальная:

Единственные дети находятся в фокусе пристального внимания с первого дня жизни; даже если родители стараются себя сдерживать, это всё равно происходит. Если один ребенок плачет, а двое других дерутся сковородками, взрослый сначала разберется с дракой. В семье, где детей больше, у родителей просто нет времени постоянно следить за одним-единственным.

Поскольку внимание сконцентрировано на тебе и ошибки не допускаются, ты с детства – сам себе надзиратель. Если же у тебя еще трое-четверо братьев или сестер, родителям не всегда есть до тебя дело, небольшой проступок может остаться в тайне и сойти с рук. А когда за тобой всё время приглядывают, любую ошибку заметят.

Постоянное внимание может порождать у ребенка чувство сродни клаустрофобии: скрыться невозможно.

Форма, которую приняла любовь матери, больше напоминает кандалы: «Давай-ка ты сделаешь всё именно так, как я сказала, и тогда я буду любить тебя». У единственного ребенка не очень много возможностей противостоять. Я ведь один это чувствую, и только меня это возмущает.

Я с сожалением вспоминаю атмосферу собственничества, царившую в семье. Еще это клаустрофобное чувство, что есть только вы втроем, да еще всякие подковерные дрязги – о некоторых ты знаешь, поскольку втянут в них, о других даже не догадываешься. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю их природу, но в детстве – нет.

Единственным детям, с которыми мы общались, довелось чувствовать себя запертыми в собственном доме. По меньшей мере – в домашних обязанностях.

Внимание сосредоточено только на тебе, и это минус, потому что нужно убираться, делать всё по дому, ухаживать за мамой, когда она заболела.

Безраздельное внимание со стороны родителей может сделать отношение к ребенку излишне требовательным, когда оно тесно связано с их потребностями…

Временами требования моей матери граничили с фантастикой, я должен был заменять ей всех… сына, дочь, любимого человека. Как вы помните, она не занималась ничем, кроме обязанностей жены и матери, так что могла мне уделять огромное количество времени. Она требовала конкретных проявлений любви, осязаемых доказательств. Будь рядом сестра, она бы взяла на себя часть этих запросов, а так мне приходилось разбираться и с ними. Я рано понял: делай всё, что просит мать, или жди беды.

…и когда между самими родителями есть неразрешенные конфликты:

С родителями приходилось быть меж двух огней. На единственного ребенка выливаются все эмоции, и от этого негде укрыться. Отец постоянно говорил: «Не пререкайся с матерью!» или «Сделай лицо попроще»; от мамы я слышал: «Не расстраивай отца». Я будто был посредником в их общении: если папа сердился, мама становилась добрее. А если она обижалась на него, то приходила ко мне пожаловаться.

Единственные дети хорошо понимают: за повышенное внимание и уверенность в себе им пришлось заплатить высокую цену. Будучи центром вселенной для своих родителей, они являлись и постоянным объектом коммуникации: все слова, вопросы, приказы всегда были естественным образом обращены к ним. Посторонние в этом не участвовали, ни о каком чужом мнении не стоило даже думать, не говоря уж о том, чтобы принять его во внимание. Все действия сконцентрированы на ребенке, и это безоговорочное внимание заставляет ожидать такого же отношения и вне семьи:

У нас есть особое представление о том, что окружающие должны нас видеть, распознавать эмоции: на это есть божественное право. Родители замечали любое огорчение – по одной только позе; они отлично знали и считывали язык тела. Но люди в реальном мире, пожалуй, склонны реагировать на внешне проявляемые чувства, и это кажется несправедливым. Когда кто-то ярко демонстрирует свои эмоции (что естественно, ведь в большой семье иначе вниманием не завладеешь), их замечают и даже приветствуют. Нас же это возмущает: ведь мы думали, что тоже проявили свой гнев или еще какое-то чувство, но нас проигнорировали.

Одна из слабостей – мы ждем, что все вокруг будут знать, что мы чувствуем: «Они могли бы и догадаться!» Это заблуждение развивают родители, которые слепо тебя обожали.

Но внешний мир не такой уютный, как домашний, – для многих собеседников он таил много неприятных открытий. Пришлось узнать, что они вовсе не центр вселенной! Они пошли в школу, на работу, вступили в отношения – и вдруг поняли, что нужно защищать свои интересы, бороться за идеи, делиться с другими и думать о них. Такой этап проходят все дети, не только единственные. Но у детей, выросших с братьями и сестрами, есть в этом деле некоторый опыт – они уже прикасались к миру, где есть кто-то кроме них. Им уже довелось побывать в сопутствующих передрягах, для них процесс обучения шел постепенно и, вероятно, меньше травмировал.

Из-за количества внимания, которое получают единственные дети, они склонны впадать в идеализм, солипсизм[4]4
  Солипсизм – изначально философская доктрина, разновидность идеализма, утверждающая, что несомненной реальностью является только мыслящий субъект, а все прочие индивиды и предметы существуют лишь в его сознании. В этическом смысле иногда означает крайний эгоизм, эгоцентризм.


[Закрыть] и с трудом достигают душевного равновесия. Совсем не обязательно они этим вниманием испорчены. Но многие из наших собеседников признавались, что эгоцентризм у них «в крови»:

Моя партнерша всегда обвиняет меня в том, что, слыша о чужих проблемах, я первым делом думаю, как они повлияют на мою жизнь. Когда я узнал, что умерла мать моего друга, моей первой мыслью было: как мне лучше ехать на похороны? Не то чтобы меня не заботили проблемы друга, вовсе нет. Просто такова моя естественная реакция, – знаете, как коленный рефлекс.

Всегда хотела, чтобы меня любили; в школе очень нравилось привлекать внимание. Сидеть дома в одиночестве до смерти надоело, так что, когда появлялась аудитория, я давала себе волю и развлекалась от души.

Не припоминаю, чтобы было тяжело в школе, – я уже в детском саду умел завладеть всеобщим вниманием.

Единственному ребенку бывает сложно влиться в компанию, со стороны может казаться, что он ведет себя высокомерно. Если он еще и ждет, что немедленно окажется центром внимания, сверстники неминуемо поставят его на место:

Помню, однажды мы играли в футбол, и один игрок забил гол. Я выкрикнул: «Круто, даже у меня бы лучше не получилось!» Это был настоящий комплимент, от души. Я никак не мог понять, почему все смеются. Мне казалось, это звучало вполне нормально.

Уникальность единственного ребенка в глазах родителей может привести к гиперопеке, особенно когда дело касается дочерей:

В детский сад меня не отдали. Росла обособленно, в цепких объятиях матери, которая ни на секунду не выпускала из виду свое маленькое сокровище. Всё детство прошло под знаком удушающего чувства изоляции.

О, этот жуткий страх, исходящий от родителей, – поразительно, что я не превратилась в сплошной комок нервов. Понимаете, любой родитель волнуется, когда дочь задерживается. Но моя мать не просто тревожилась. Я всегда была «пацаном» и активничала, и она просто сходила с ума от этих выходок. Если я забиралась куда-то на высоту – ей представлялось… ну, что со мной обязательно что-нибудь случится.

Думаю, для девочки быть единственной – тяжелее. Дело в страхе – мать до сих пор переживает за меня и просто паникует. Так прошло всё детство – что сделало меня очень осторожной, опасливой. Они постоянно боялись меня потерять; я была тепличным ребенком, даже опаздывать домой не разрешалось.

Гиперопека может привести к тому, что покинувший дом подросток не будет осведомлен о том, как устроен мир, и вряд ли сможет постоять за себя в случае необходимости:

Меня тоже от всего оберегали, но я этого не ценила. Когда съехала от родителей, представления о мире были, кажется, довольно наивными.

Позже, во взрослой жизни, единственная дочь нередко пытается воссоздавать ситуации, в которых она находится в центре внимания:

Я обожала быть в центре внимания – и до сих пор всегда этого добиваюсь и расстраиваюсь, если не удается. Когда была младше, вся жизнь вращалась вокруг меня. Как следствие, я и сейчас жду такого же отношения к себе.

У единственных детей точно завышены представления о собственной важности в мире. Может, они стремятся всегда быть в центре внимания, потому что привыкли к этому с детства?

Мой муж (единственный ребенок в семье) оживает, только оказываясь в центре всеобщего внимания.

Ребенок может постоянно стремиться вновь пережить этот опыт:

У нас есть стимул блистать: это уже не бывает так просто, как в детстве, когда вся жизнь сосредоточена на тебе. Во взрослом мире нужно выделяться из толпы, так что приходится поднимать собственную планку всё выше. И чувства, вызванные неудачей, крайне неприятные.

Потребность быть особенным

Получив детский опыт «пупа земли», единственные дети часто ищут себе в пару людей, которые в чем-то уникальны или помогают им сохранить такое самоощущение.

Если у партнеров и есть что-то общее, так это стремление развиваться и выделяться из толпы. Мне нравятся люди, которые отличаются от других, – люблю разнообразие. Всегда казалось, что мать не такая, как все, – она себя так воспринимала… И в романтических отношениях всю жизнь ищу «ту самую», особенную любовь. Кейт – младшая из троих детей, и она легко спускает меня с небес на землю: всегда есть о ком подумать. Я хочу, чтобы наша любовь была сокровенной связью; до сих пор стремлюсь создать атмосферу, в которой бы были только мы вдвоем. Бывает, я слишком увлекаюсь, так что Кейт за мной приглядывает.

Каждого из партнеров я считала оригинальным, не таким, как все. Посредственность никогда не привлекала. И мы считаем, что нас также должны воспринимать как особенного человека. Один мой бывший любил повторять: «Такую, как ты, встречаешь раз в жизни!»

Ответная реакция на отсутствие такого отношения может быть чрезмерной или не вполне адекватной:

Привыкнув, что мир крутится вокруг вас, во взрослых отношениях вы становитесь чувствительны к критике со стороны любимой. Если она отворачивается и говорит что-то неприятное, вы считаете, что отношениям конец. Я не раз обсуждал это с другими единственными детьми. Уверен, так происходит потому, что в детстве вы так и не узнали: жизнь всем преподносит и поощрения, и трудности. Единственному ребенку сложно такое осознать.

C неутолимой жаждой внимания, требовательностью и чрезмерными ожиданиями можно бороться. Большинству удается, хотя процесс бывает болезненным. И всё же потребность находиться в центре внимания, скорее всего, не исчезнет. Этим, вероятно, объясняется высокий процент единственных детей среди актеров и представителей других публичных профессий. (Чингисхан и Сталин были единственными детьми.)

Все подарки

Забота проявляется еще в одной, вполне осязаемой форме, как будто просто находиться в центре внимания недостаточно. Единственный ребенок получает всё «самое вкусненькое» – в широком смысле:

Всё достается вам – подарки, наследство, дом.

Вот и причина расхожего мнения: единственный ребенок – значит, испорченный, избалованный. В главе 13 («Советы молодым родителям единственного ребенка») миф об «испорченном» вниманием ребенке рассматривается более подробно. Там отмечено, что к настоящей избалованности приводит отношение к материальным благам, а не их количество. И здесь немаловажную роль играет мировоззрение родителей.

Конечно, никто не отрицает, что свободный доступ ко всем ресурсам семьи – важнейший жизненный бонус, получаемый единственным ребенком:

Не было необходимости упрашивать, клянчить. Если мы могли себе это позволить, у меня это появлялось.

Мать иногда говорила: «Если бы было больше детей, мы не смогли бы обо всех заботиться так же хорошо, как о тебе».

Многим из наших респондентов удалось эффективно использовать сочетание родительской заботы и финансовой поддержки. Они прошли обучение и профессиональную подготовку, которую вряд ли смогли бы получить, будь у них братья или сестры:

Меня заставили заниматься с персональным репетитором еще до того, как я сдала «Одиннадцать плюс». И у мужа (тоже единственного ребенка) была аналогичная история.

Я хотела стать моделью и получила предложение от агентства, когда была студенткой. Родители сказали: «Хорошо, если на учебе это не скажется, ты можешь заниматься этим в течение года, мы выделим денег». Они сдержали слово, и карьера состоялась: через год я уже зарабатывала сама.

Финансировать желания одного ребенка – добровольный выбор; чтобы поддерживать нескольких, приходится ужиматься в деньгах. В семье, где детей много, лучшее достается тем, кто за него боролся или, по крайней мере, заслужил. Это, конечно, развивает соревновательную жилку, но в вопросах наследства лучше не оставлять шанса конкурентам.

Очевидно, у единственного ребенка больше возможностей путешествовать, посещать культурные мероприятия или иметь дорогостоящие хобби – такие, как горные лыжи или верховая езда:

Если бы был брат или сестра, я бы, вероятно, не смог осуществить всё, о чем мечтал.

С тех пор как мне исполнилось десять или одиннадцать, мы обязательно раз в месяц ходили в музей. Полагаю, в многодетной семье этой традиции могло бы не быть.

Когда единственный ребенок начинает карьеру, родители часто принимают активное участие в его судьбе – за счет ресурсов семьи можно подстраховать, поддержать или полностью профинансировать его выбор. В сравнении со сверстниками из больших семей это открывает массу вариантов. Если единственные дети занимаются чем-то совместно, значительную роль в их успехе играет доступ к большому объему ресурсов. А еще – взгляд на мир, который успел сформироваться, пока они получали всё «самое вкусное»:

Кажется, по мне не заметно, что я единственный ребенок. Разве что подруги меня вычислили по шоколадкам. Мой «Марс» только мой – я никогда не делюсь. Если вы тоже хотите, я куплю вам еще один, но мой батончик весь предназначается мне. Подруги дразнятся: мол, ты что, не можешь поделиться? Здесь проявляется то, что я была единственной. Я так отношусь к любой еде: мой батончик, моя тарелка и тому подобное. Могу принести вам еще, но мое, пожалуйста, не трогайте. Если бы я хотела половину, я бы взяла половину. А если он весь мой, то я хочу съесть его одна.

Это может заметно повлиять на способность делиться в дальнейшей жизни:

Я всегда покупаю две шоколадки и одну отдаю жене – или беру что-то состоящее из двух частей. Могу купить много шоколада, чтобы всем хватило, но размер батончика рассчитан на одного.

Если открываю пачку чипсов, а Тони запускает туда руку, я говорю: «Если хочешь чипсов, там еще много пачек, открой свою».

Обратите внимание, все эти истории – не про жадность. Напротив, партнеры наших собеседников называли их щедрыми людьми:

Если ему рассказать о какой-то нужде, он невероятно великодушен. Но когда видит последний кусок торта в тарелке, автоматически считает его своим.

Если заметите, как человек забирает со стола последний кусок пирога, будьте уверены: это единственный ребенок. Они считают, что он принадлежит им по праву, – не со зла, просто это та модель поведения, которую они освоили. Для них, по крайней мере в детстве, это совершенно естественно – все вкусности в зоне доступа достаются им.

Иногда, впрочем, они не позволяют себе забрать последнее – из вежливости или социальной осознанности:

Думаю, мы даже чересчур вежливые. Я всегда режу угощение и раздаю всем – наверное, так сильно боюсь проявить эгоизм.

Но многим этот урок усвоить трудно – из-за раннего опыта:

Ребенком я недоумевала, почему другие дети получают такие скромные подарки на Рождество, если наши семьи примерно одинаковы по уровню дохода. Было невдомек, что если ты – один из трех, то можешь претендовать лишь на треть от общей суммы.

Отчетливо помню момент, когда захотел стать социальным работником. Это случилось сразу после Рождества, я был занят многочисленными подаренными игрушками. Родители жили небогато, но всё, что было, щедро тратилось на меня. К нам пришел мальчик, разносивший газеты, и мама, пока искала для него мелочь, спросила, что он получил на Рождество. Закусив дрожащую губу, мальчик ответил, что в качестве подарка ему починили велосипедную шину. До сих пор помню, как окатило волной стыда. Тогда я впервые осознал, что не всем в жизни так повезло.

Святая уверенность в правах на самое лучшее – прямое следствие жизненного опыта, в котором не было места соперничеству, где всё принадлежало тебе одному. Подобную уверенность легко принять за дерзость или злобу, и порой сложно осознать, что для единственного ребенка это всего лишь обычный жизненный уклад, такой же естественный, как вращение Земли вокруг Солнца. Будь то угощение, подарки или добавка за ужином – всё достается ему. Довольно очевидно, казалось бы, – но это крайне важно для понимания психологии единственных детей. Отсутствие совместности – фундаментальная часть их жизненного опыта:

Однажды мы поехали отдохнуть в компании друзей, и это был не лучший отпуск. Идея мне нравилась, но в реальности оказалось тяжело: в одной комнате с другими я чувствовал себя скованно. Есть большие проблемы с совместностью, во всех смыслах слова. Это касается всего: друзей, времени, материальных вещей. Мне всегда нелегко делиться.

Я вообще не способна делиться: если в комнате шесть журналов, мне точно понадобится тот, который читает Кит!

Недостаток такого навыка и опыта будет преследовать их на протяжении всей жизни. Мы еще вернемся к теме совместности, рассматривая несколько смежных проблем.