Текст книги "Девять хвостов бессмертного мастера"

[010] Достойный противник

Господин-с-горы подошёл к игорному столу, чтобы взглянуть на упомянутого слугой «молодчика, который никогда не проигрывает».

Игра была в самом разгаре. Слуга передвигал по столу бамбуковые стаканы с немыслимой быстротой, руки его так и мелькали. Люди шумели и делали ставки.

Игрок, на которого все смотрели разинув рот, был молодой мужчина в щеголеватой одежде тёмно-зелёного цвета. У него были быстрые карие глаза и тёмные волосы, отливающие рыжиной. Господин-с-горы воспользовался духовными силами, чтобы проверить его. Нет, не даос, обычный человек, и никаких подозрительных артефактов, кроме веера, при себе не имеет. Глаза его двигались очень быстро, как у кошки, которая следит за мельтешащими по земле муравьями. Да, с такой быстротой реакции он мог бы уследить за стаканом.

– Здесь, – сказал игрок, указывая пальцем на бамбуковый стакан. Голос у него был низкий и мелодичный.

Слуга поднял стакан, и зеваки издали вопль восхищения. Игральная кость была там! К выигрышу мужчина отнёсся спокойно, даже равнодушно. Казалось, он терял интерес к происходящему, когда стаканы останавливались.

Господин-с-горы положил на стол монету. Глаза незнакомца тут же оказались на нём, и Господин-с-горы невольно поёжился. Взгляд был цепкий, на грани неприличия: разглядывать незнакомых людей так пристально было верхом бесстыдства.

– Пожалуй, сыграю, – сказал Господин-с-горы слуге.

– Эй, только зря деньги потратишь, – заметил кто-то из зевак. – У него невозможно выиграть.

– В мире нет ничего невозможного, – спокойно возразил Господин-с-горы и сел за стол, напротив незнакомца в зелёном.

Тот широко улыбнулся и сделал приглашающий жест, будто уступая право первого хода. Господин-с-горы решил чуть-чуть сжульничать для пользы дела. В быстроте своей реакции он был уверен, но всё-таки подстраховался, позволяя толике духовных сил просочиться и следить вместе со зрением за стаканами. Так он чувствовал ауру предметов и отыскал бы игральную кость, даже если бы сбился со счёта.

Слуга закинул игральную кость в стакан, опрокинул его на стол… Глаза Господина-с-горы двигались так же быстро, как и глаза незнакомца. Слуга остановился, выстроил стаканы ровным рядком.

Господин-с-горы протянул руку и дотронулся до левого стакана:

– Здесь.

Незнакомец одновременно с ним дотронулся до этого же самого стакана. Пальцы их невольно соприкоснулись. Господин-с-горы поспешил отвести руку. Касаться других людей, будь то даосы или обычные люди, он не любил. Но этого секундного прикосновения хватило, чтобы понять: он не ошибся, у незнакомца нет духовных сил. Ауры как таковой тоже. Господин-с-горы счёл это странным, но тут же забыл об этом: слуга поднял стакан, игральная кость была под ним. Зеваки раскричались ещё громче.

Незнакомец кинул на стол ещё несколько монет. Господин-с-горы сделал то же самое. Он не был азартен, но был любопытен. Ему хотелось понять, как незнакомец угадывает. Они сыграли ещё несколько раз, но Господин-с-горы так ничего и не понял. Были раунды, когда незнакомец даже не следил за стаканами, но всё равно угадывал верно.

– Мне прискучило, – сказал незнакомец. – Давай сыграем во что-нибудь ещё?

Он обратился к Господину-с-горы так, будто они были давно знакомы.

– В шахматы? – предложил Господин-с-горы.

В глубине зрачков незнакомца загорелся и тут же пропал огонёк.

– Я очень хорошо играю в шахматы, – предупредил он, ухмыльнувшись.

Он нисколько не преувеличивал. Они провели за шахматной партией несколько часов. Господин-с-горы хоть и выиграл, но победа далась ему нелегко. Он испытал необыкновенный подъём сил, осознав это: наконец-то нашёлся достойный противник!

[011] Господин-с-горы говорит о Господине-с-горы

– Я бы хотел услышать твоё имя.

– Разве первым не представляется тот, кто спрашивает? – возразил Господин-с-горы. – Сначала назови себя.

– Я бы предпочёл первым услышать твоё, – настаивал незнакомец.

Господин-с-горы тянул время с умыслом. Спускаясь с горы, он не предполагал, что придётся кому-то представляться. Он попросту не придумал себе имени. Вопрос незнакомца застал его врасплох и едва ли не заставил паниковать. Не мог же Господин-с-горы назвать ему своё настоящее имя?

– У Мин, – наконец произнёс Господин-с-горы.

Незнакомец фыркнул:

– «Без имени»?

– «Без света», – возразил Господин-с-горы.

– В этом посёлке нет семьи У, – проговорил незнакомец, глядя в сторону.

– Я не отсюда. Представься ты.

– Ху Вэй.

– «Красивое озеро»?

– «Лисий хвост»[10]10
  Китайский язык омонимичен, одинаково звучащие слова могут иметь разные значения. Поэтому иногда нужно пояснять значение иероглифа. Ху Вэй – 狐hú 尾 wěi – «лисий хвост» / 湖 hú 玮 wěi – «красивое озеро». У Мин – 无 wú 名 míng – «без имени»/ 无 wú 明 míng – «без света».


[Закрыть].

– В этом посёлке нет семьи Ху, – парировал Господин-с-горы.

– Я не отсюда. Прослышал про праздник и пришёл взглянуть, – объяснил Ху Вэй на тот же манер. – Хочу проверить, правдивы ли слухи.

– Какие слухи?

– О человеке с этой горы… Таошань, кажется?

Господин-с-горы кивнул.

– Ходят слухи, что один из даосов настолько красив, что можно ослепнуть, просто взглянув на него, – сказал Ху Вэй, расставляя шахматные фигуры.

– Думаю, это преувеличение, – с лёгким удивлением заметил Господин-с-горы. Похоже, по ту сторону гор слухи были преувеличены в разы.

– Поэтому я пришёл в посёлок и дожидаюсь начала праздника. Даосы ведь каждый праздник спускаются с горы? Интересно будет посмотреть на этого Господина-с-горы.

– Полагаю, это тебе не удастся.

– Почему?

– Он всегда носит маску, никто не видел его лица. Поэтому ходят слухи о его красоте или уродстве. Никто точно не знает, как он выглядит.

Ху Вэй казался озадаченным:

– Никогда не снимает маску?

Господин-с-горы кивнул.

– Странный обычай, – удивился Ху Вэй. – И что, все даосы носят маски не снимая?

– Остальные будут без масок.

– Зачем мне остальные, когда я пришёл поглядеть на Господина-с-горы? – с досадой сказал Ху Вэй. – Неужели придётся возвращаться ни с чем? Никогда-никогда не снимает маску?

– Никогда-никогда, – подтвердил Господин-с-горы.

Ху Вэй издал пренебрежительный звук и поглядел куда-то в сторону. Глаза его подёрнулись дымкой задумчивости, потом вспыхнули оживлением, как это всегда бывает, если находится правильный ответ или верное решение. У Господина-с-горы отчего-то по позвоночнику пробежала дрожь. Он удивлённо прислушался к себе, но так и не понял, что это было.

Ху Вэй перевёл разговор:

– Чем занимается твоя семья?

Господин-с-горы сделал вид, что не расслышал, занятый шахматными фигурками на своей половине доски. Он и имя-то с таким трудом выдумал, а теперь ещё и это! И зачем спрашивать у случайного знакомого такие подробности? Но Ху Вэй не отставал и повторил вопрос. Господину-с-горы пришлось напрячь мозг и выдавить из себя невнятный ответ:

– Книжная лавка в столице.

Ху Вэй высоко приподнял брови:

– И как же тебя занесло в такую глушь? Неужели слухи о Господине-с-горы дошли и до столицы?

Господин-с-горы никогда не был в столице, но предполагал, что там наверняка может оказаться и семья по фамилии У, у которой есть загулявший неизвестно где сын. И он понятия не имел, слышали ли в столице о горе Таошань.

– Я просто странствую.

Ху Вэй окинул его быстрым, но цепким взглядом и неопределённо хмыкнул:

– Судя по всему, исключительно в паланкине? У твоей семьи, видно, денег куры не клюют?

Господин-с-горы помолчал, размышляя над словами нового знакомого. Вероятно, внешний вид Господина-с-горы вызвал у Ху Вэя подозрения по поводу правдивости его слов: одежда с иголочки вряд ли водится у странников.

Господин-с-горы опять сделал над собой усилие и сказал:

– У меня слабое здоровье. Я редко хожу пешком.

– И всё же отправился странствовать? – сощурился Ху Вэй.

– Я хочу поглядеть мир. Но ты ещё ни слова не сказал о том, чем занимается твоя семья.

– Ты не спрашивал, – ухмыльнулся Ху Вэй.

– Теперь спрашиваю.

Ху Вэй поднял с шахматной доски пешку, подкинул её несколько раз в воздух, ловко поймал и поставил обратно на доску.

– Ещё партию?

На вопрос он так и не ответил.

[012] Господин-с-горы осквернён

Всю неделю до праздника Господин-с-горы спускался в посёлок, где поджидал его Ху Вэй, и они играли в шахматы или разговаривали за чашкой чая. Пожалуй, впервые в жизни у Господина-с-горы появился друг.

– На праздник придёшь? – спросил Ху Вэй накануне праздника.

– У меня дела. Вряд ли смогу. Встретимся в чайной после, если ты ещё будешь здесь.

– Конечно, буду, – со смехом сказал Ху Вэй. – Должен же я перед тобой похвастаться тем, что никому другому не удавалось?

– То есть? – не понял Господин-с-горы.

– Я увижу лицо Господина-с-горы, – уверенно объявил Ху Вэй.

Господин-с-горы потребовал объяснений, но Ху Вэй ничего не пожелал объяснять и только загадочно улыбался.

В день праздника даосы спустились с горы, чтобы принять участие в праздничной процессии. Место для них отводили почётное, на медленно движущейся повозке-платформе. Господин-с-горы потребовал, чтобы над ним держали зонт: день был необыкновенно солнечный, ему не хотелось заработать головную боль. У его сотоварищей это вызвало презрительные усмешки, но жители посёлка тут же отрядили слугу и велели ему держать зонт над бессмертным мастером. Тот почёл это за великую честь и стоял с напыщенным видом.

Повозка-платформа выехала на центральную улицу посёлка. По обе стороны дороги стояли люди, местные и пришлые, бросали на дорогу цветочные лепестки и лоскуты подкрашенной бумаги, трещотками отгоняли злых духов и задабривали добрых, плеская вино в пыль.

Господину-с-горы праздник показался скучным. Прежде ему нравилось разглядывать людей и улицы, мимо которых проезжала повозка-платформа, и в этом он находил некоторое увеселение. Сейчас он предпочёл бы оказаться в прохладной чайной, где за шахматной партией можно насладиться увлекательной беседой с его новообретённым другом, Ху Вэем. Он машинально искал его глазами в толпе, но не находил. Быть может, Ху Вэй решил посмотреть на праздник с веранды чайной.

Молниеносное движение в воздухе, и на повозку запрыгнул человек, нижняя половина лица которого была завязана тёмной тканью. Так закрывали лица грабители или убийцы. Человек оказался как раз напротив Господина-с-горы, тот невольно попятился.

Это был Ху Вэй, Господин-с-горы сразу его признал, но выдать себя не мог. По толпе прокатилось смятение, кто-то закричал, что Господина-с-горы хотят убить, к повозке-платформе начали продираться солдаты магистрата. Господин-с-горы точно знал, что Ху Вэй убивать его не собирается: аура у него была спокойная, тогда как жажда убийства искажает её до неузнаваемости.

Ху Вэй выкинул вперёд руку, его пальцы ухватились за маску Господина-с-горы. Тот перехватил руку Ху Вэя за запястье, моментально сообразив, что Ху Вэй хочет сдёрнуть с него маску, чтобы посмотреть на его лицо. Незаметное со стороны противостояние длилось с полминуты. Раздался треск. Фарфоровая маска треснула, отвалились два куска, приоткрывая угол рта и левое надбровье.

Солдаты магистрата уже запрыгивали на повозку. Ху Вэй выдернул руку, перескочил с повозки на крышу одной из лавок, и копья солдат воткнулись в пустое место. В следующую секунду Ху Вэй исчез. Вероятно, он быстро перепрыгнул с одной крыши на другую, но люди развопились, что это был злой дух.

Господин-с-горы вынужден был надеть шляпу с вуалью. Сломанная маска едва держалась на лице и в любую минуту готова была упасть.

Когда праздник закончился и все вернулись на гору, Господин-с-горы долго размышлял, возвращаться ли ему в посёлок, как он обещал Ху Вэю. Вряд ли тому удалось его узнать: маска, по счастью, сломалась в относительно безопасном месте. Господин-с-горы приложил её к лицу и поглядел на себя в зеркало. Нет, так ничего не поймёшь, под маской может быть какое угодно лицо. Он отложил маску и переоделся в походное синее одеяние.

В посёлке всё ещё было шумно, люди судачили о происшествии на празднике. Солдаты магистрата прочесали всё вокруг, но никого подозрительного не нашли, и люди ещё больше уверились, что это были злые духи. Господин-с-горы не без труда продрался сквозь толпу к чайной.

Ху Вэй замахал ему с веранды. Господин-с-горы поднялся, сел на привычное место. То, что Ху Вэй вёл себя как обычно, лишь подтвердило его предположения о том, что он ничего не понял.

– Ты многое пропустил, – объявил Ху Вэй.

– Я слышал, – кивнул Господин-с-горы. – Значит, ты хотел убить Господина-с-горы?

– Пф, – раздражённо фыркнул Ху Вэй, – эти людишки болтают невесть что! Я просто хотел увидеть его лицо. И мне это почти удалось!

– А… – неопределённо протянул Господин-с-горы, наливая себе чаю.

– И вовсе он не такой красивый, как о нём болтают, – сказал Ху Вэй. – Знаешь, ты на него немного похож.

Господин-с-горы почувствовал, что чай встал в горле комом, но смог-таки его проглотить.

– Линия бровей и губ… Но ты гораздо красивее его, – продолжал Ху Вэй.

– Правда? – машинально спросил Господин-с-горы. Не каждый день тебе говорят, что ты красивее… себя самого.

– Правда.

Господин-с-горы не успел отреагировать, поскольку ничего подобного не ожидал. Ху Вэй наклонился вперёд и… Господин-с-горы опешил на миг от внезапной боли, но тут же опомнился и с силой оттолкнул Ху Вэя от себя. Тот свалился навзничь, опрокинув чайный столик.

Господин-с-горы был вне себя: его осквернили! Глаза его вспыхнули белым светом, духовные силы выплеснулись наружу, разошлись вокруг волной. Со всех сторон послышались глухие удары падающих на землю тел. Ху Вэй бросил взгляд с веранды вниз, на улицу. Люди лежали вповалку без чувств. На веранде свалился принёсший чай слуга, ткнулись носом в столы посетители. Даже птицы попадали с крыш. Во всём посёлке остались в сознании только Господин-с-горы и Ху Вэй.

Господин-с-горы обратился белой молнией и вылетел с веранды, устремившись к горе Таошань. Ху Вэй поглядел ему вслед, но в глазах его удивления было меньше, чем можно было ожидать.

Люди на улице начали шевелиться, охать и подниматься.

Слуга сел, поглядел на разбитый чайник и воскликнул:

– Опять!

– Что это было? – поинтересовался Ху Вэй.

– Кто-то из бессмертных с Таошань вышел из себя.

Господин-с-горы, вернувшись на Таошань, заперся в своих покоях, не слушая упрёков остальных, – вспышка была настолько сильна, что настигла и обитателей горы. Нужно было срочно проверить себя на Скверну. Он положил пальцы левой руки на запястье правой, а пальцы правой – на запястье левой, закрыл глаза и долго сидел так, выискивая в себе ростки Скверны, которые непременно должны были появиться в его духовных каналах после столь наглого поступка Ху Вэя. Ничего не отыскалось, но Господин-с-горы всё равно чувствовал себя осквернённым и привести свой разум и внутреннее равновесие в порядок смог ещё нескоро.

В посёлок он больше не спускался.

А через несколько месяцев его настигло проклятие.

[013] Господин-с-горы участвует в поминках по самому себе

Господин-с-горы настолько глубоко погрузился в воспоминания, что даже не заметил, как Недопёсок хорошенько огрел его по спине метлой.

– Эй! – протявкал Недопёсок. – Не стой столбом! Мне нужно смести листья в кучу.

Господин-с-горы опомнился и увидел, что всё ещё стоит в главном дворе, вот только лисы уже разбрелись и Лис-с-горы пропал.

– А, – догадался Недопёсок, – впервые увидел, как лисы превращаются в людей с помощью персиковой ветки?

Господин-с-горы кивнул. Ему о многом хотелось расспросить Недопёска, но он не мог: Недопёсок читать не умел, а жестами не объяснить, о чём Господин-с-горы хочет узнать. Но Недопёсок принялся болтать и сам всё рассказал. Ветка персикового дерева позволяла лисам превращаться в людей, но для этого нужно было отрастить не менее трёх хвостов помимо собственного. Лис-с-горы мог это делать, несмотря на то что хвост у него был всего один.

Господина-с-горы удивило, что Лис-с-горы до сих пор ходит в посёлок. Не мог же он всё это время приходить туда и ждать У Мина? Значит, о смерти Господина-с-горы он не знает ещё: Господин-с-горы был уверен, что Лис-с-горы не покидал Хулишань всё это время. Другой вопрос, знает ли Лис-с-горы, что У Мин и Господин-с-горы – один и тот же человек? А впрочем, какая разница? Ни У Мина, ни Господина-с-горы больше нет. Есть лис Куцехвост.

«Надо бы придумать себе имя», – подумал Господин-с-горы.

Недопёсок уже болтал о слухах, которые ходили на Хулишань. Будто бы Лис-с-горы завёл дружбу с человеком. Сам Недопёсок был уверен, что целью этой дружбы являются потроха, которые, видимо, приглянулись Лису-с-горы. Лисы-оборотни чуяли, годится ли им печень того или иного человека. Господин-с-горы исполнился сомнений. Он не был уверен, что Ху Вэй собирался его съесть. Если только Лис-с-горы не притворялся. Все лисы притворщики.

А Недопёска было не остановить. Он всё болтал и болтал, совершенно забыв, что нужно мести двор. Господин-с-горы отобрал у него метлу и сделал это сам.

«Надо было его не Недопёском назвать, а Пустолайкой», – подумал Господин-с-горы.

В конце концов на Недопёска напустилась тощая девчонка-лиса и, отобрав метлу уже у Господина-с-горы, хорошенько отвозила ею пустомелю-лиса. Господину-с-горы тоже досталось, путь и не метлой, но словесно. Девчонка-лиса терпеть не могла Куцехвоста, потому что Лис-с-горы явно был им заинтересован. Господин-с-горы предпочёл смолчать и улиснуть. Он уже отменно выучился улисывать.

Впрочем, улиснул Господин-с-горы недалеко. Ему хотелось поглядеть, как вернувшийся Лис-с-горы будет превращаться обратно.

На гору вдруг наползли свинцовые облака. Лисы бросали работу, задирали головы вверх и испуганно тявкали, некоторые даже взвыли, совсем не по-лисьи, скорее уж по-волчьи. Господин-с-горы всем телом ощутил тяжесть, давящую на него сверху. Он уцепился передними лапами за первый попавшийся столб и смог устоять на задних. Другие лисы метались по двору, искали убежища и забивались во все щели. Из их тявканья Господин-с-горы понял, что Лис-с-горы не в духе. Он поглядел на небо, готовое обрушиться вниз. Каким бы могущественным ни был Лис-с-горы, он всего лишь лис-оборотень. Как его настроение может влиять на погоду? Поразмыслив хорошенько, Господин-с-горы решил, что Лис-с-горы может быть горным духом. Тогда всё сходилось: горные духи-лисы могли управлять всем, что происходит на их территории, в том числе и погодой. Во всяком случае, так считали люди.

Вернулся Лис-с-горы. У него уже были уши и хвост, Господину-с-горы так и не удалось узнать, как он превращается из человека в лиса-оборотня. Лис-с-горы совершенно точно был не в духе. Лицо его было искажено, но Господин-с-горы не понял, была это гримаса ярости или боли. Аура была очень тяжёлая, именно она пригвоздила всех лис к земле, не давая им подняться. В общем, вернувшийся Лис-с-горы был не вполне Лисом-с-горы.

Он велел всем лисам собраться во дворце, где они обычно кутили, и пить вино. Кто-то из лис осмелился спросить, что за праздник они сегодня отмечают.

Лис-с-горы прорычал:

– Это не праздник, а поминки. Мой человек умер.

Девчонка-лиса оживилась:

– Так ты его всё-таки убил и съел, гэгэ?

Лис-с-горы отвесил ей такую оплеуху, что она кубарем откатилась от него, потеряв равновесие. Лисы прижали уши к головам. Девчонка-лиса запричитала, затявкала, держась за щёку.

– Мой человек был моим лучшим другом, – прорычал Лис-с-горы. – Мой человек умер. Пейте, чтобы почтить его память.

Лисы опасливо переглянулись, но пить не спешили. Поминки по людям на Хулишань ещё не устраивали. Заявление Лиса-с-горы, что его лучшим другом был человек, их порядком озадачило. Лисы никогда не водили дружбу с людьми, они их ели.

Господин-с-горы был если уж не озадачен, то удивлён. Когда это У Мин успел стать для Ху Вэя лучшим другом? Они были знакомы всего неделю… Стоп! Лис-с-горы знал, что У Мин и Господин-с-горы один и тот же человек! Он пришёл в посёлок и услышал новости о смерти Господина-с-горы.

«А вот интересно, – подумал Господин-с-горы, – он уже знал об этом, когда пытался меня осквернить?»

– Что же вы не пьёте? – прорычал Лис-с-горы. – Я ведь велел вам пить.

Он взял со стола чашу вина и залпом её выпил. Лисы поджали хвосты, но всё ещё медлили. Лис-с-горы обвёл их презрительным взглядом, швырнул чашу в стену. Глиняные осколки градом посыпались на каменные плиты пола.

– Куцехвост! – позвал Лис-с-горы, заметив Господина-с-горы, который прятался за колонной.

Господину-с-горы пришлось покинуть укрытие и подойти. Ослушаться он не осмелился.

Лис-с-горы сунул ему в лапы чашу вина:

– Пей.

Господин-с-горы поглядел на своё отражение в колышущейся беловатой жидкости. Вина ему пить не хотелось, он не знал, как оно на него подействует, ведь он был теперь всего лишь лисом. Ему бы не хотелось чем-нибудь себя выдать.

– Почему не пьёшь? – мрачно спросил Лис-с-горы.

Господин-с-горы обмакнул коготь в вино и написал на краю стола: «Человек – враг». Это показалось ему неплохим оправданием не пить вино: люди травили его собаками, он лишился половины хвоста из-за них. Он подумал, что лисы не пьют по той же причине. На самом деле лисы ждали, пока кто-нибудь не выпьет первым. Никому не хотелось становиться первой лисой, помянувшей человека чаркой вина.

– Не все люди враги, – сказал Лис-с-горы ещё мрачнее, прочитав написанное. – Мой человек не был врагом. Пей, или из Куцехвоста превратишься в Бесхвоста.

Лишаться остатков хвоста Господину-с-горы не хотелось, но он всё же в последний раз попробовал улиснуть, написав: «Я никогда не пил вино».

– Верно, – рассеянно проговорил Лис-с-горы, – ты ведь был обычным лесным лисом, когда я тебя нашёл. Но вот что я тебе скажу: вино помогает культивации. Дао Лисы советует пить вино, когда не можешь сделать прорыв на следующий уровень.

У людей было наоборот: пить вино запрещалось, потому что опьянение ведёт к помутнению сознания, а значит, и к Скверне. Видимо, у лис-оборотней дела обстояли иначе. Господин-с-горы опять поглядел на своё отражение в вине. О прорыве в культивации речь не шла, он ведь даже второго хвоста ещё не отрастил. Не хотелось наживать себе врага в лице Лиса-с-горы. Господин-с-горы интуитивно понял, что Лис-с-горы не простит тех, кто не выпьет на этих поминках. Но всё же… участвовать в поминках по самому себе?

Господин-с-горы решительно разинул пасть и вылил в неё чашу вина. Лисы, ещё не принявшие человечьего облика, не пили вино, лисы его лакали. Немудрено, что на него уставились круглыми глазами. Господин-с-горы закрыл пасть и судорожно сглотнул. Лисы воспрянули: теперь можно смело пить, Куцехвост стал первым лисом, помянувшим человека!

– И пьёшь ты не по-лисьи, – пробормотал Лис-с-горы. – Не подавился? Лисьей пастью можно только лакать.

Господин-с-горы почувствовал, как вино булькает в желудке. Ощущение это ему не понравилось. Наступившее следом опьянение тоже. Он отрыгнул и прикрыл пасть лапой. Лис-с-горы взял его за шиворот и сел за стол, укладывая Господина-с-горы себе на колени, как сделал бы человек с кошкой. То, что его треплют по ушам, Господину-с-горы тоже не понравилось.

Лис-с-горы опрокидывал одну чашу вина за другой.

«Как же он по мне убивается», – удивлённо подумал Господин-с-горы.