Текст книги "Чаша роз (сборник)"

– Он создал выдумку, чтобы утешиться, – заявила Экейше. – Слабак.

По крайней мере хоть что-то, чтобы продолжить дискуссию.

– Волшебная страна – это метафора небес?

– Мы здесь называем это Страной вечного лета, – сказал один из студентов. – Это куда лучше небес.

– Красиво. Спасибо. – Элис посмотрела ему в глаза. – Вы нам почитаете? Пожалуйста.

Парень оглянулся на Кристал, которая старательно игнорировала его.

– С удовольствием, – выпрямился он.

После занятий Элис отправилась в библиотеку и работала там, пока желудок не напомнил, что она пропустила ленч. Взглянув в окно, она увидела, что начался слабый дождик, накинула плащ и отправилась в паб на Хай-стрит. Нырнув в темную комнату, она заказала крестьянский завтрак: сыр, маринованный лук, хлеб и чай.

– Конечно, мисс, – ответил лысый буфетчик в белом фартуке на внушительном животе. – Яичницу будете?

– Нет, спасибо.

– Сейчас принесу. У окна есть хорошее местечко, если хотите позаниматься.

Элис жестом поблагодарила его и пошла к столику, который он указал. В окно со свинцовым переплетом сквозь струи дождя падал серебристый свет. С другой стороны комнаты в камине на смолистых сосновых поленьях потрескивал огонь.

Только усаживаясь, Элис заметила свою студентку-блондинку, склонившуюся над толстой книгой. Очки в массивной прямоугольной оправе придавали девушке ученый вид. Когда Элис села, блондинка подняла глаза.

– Привет, – сказала она. – Помните меня? Я Кристал из Сиэтла.

– Конечно, помню. Я не помешаю?

– Честно говоря, я буду этому рада. Хотите присоединиться ко мне? Я собираюсь выпить пива.

– Я весь день занималась. – Элис указала на место рядом с собой. – Тут удобнее. Пересаживайтесь.

Кристал взяла свою книжку.

– Приятно поговорить с американкой, – сказала она. – Сначала я старалась разговаривать только с местными, но… хоть слова те же, но культура другая.

– Я здесь меньше недели, – сказала Элис, – но кое-что заметила.

Буфетчик, принимавший заказ, услышал их разговор.

– Вам, американцам, лишь бы обниматься да поболтать, – подмигнул он. – А мы уже добрых два тысячелетия держим все в себе.

– Понятно, – усмехнулась Элис.

– Что принести, моя прелесть?

– Эль, как всегда, – сказала Кристал.

– Полпинты, милая?

– Нет, – закатила глаза Кристал. – Вы же знаете, сэр, что мне больше нравится целая пинта.

Он рассмеялся, похлопывая волосатыми пальцами по столу, и пошел за элем.

– Его зовут Филипп, – сказала Кристал. – И он один из самых приятных людей тут.

– Где вы остановились? – спросила Элис.

– Прямо за углом, над аптекой, – ответила Кристал. – Мы втроем живем в квартире, там такая крошечная кухня, какой я в жизни не видела, и одна спальня с двуспальными кроватями и раскладной кушеткой.

– Зато, держу пари, ванная большая, – рассмеялась Элис. – У меня она просто огромная, такой красивой я никогда не видела.

– Это правда, но приходится включать регулятор, чтобы потекла горячая вода. Я часто об этом забываю, и тогда в спешке приходится мыться холодной. Даже душа нет.

Филипп принес эль. На обратном пути он сунул монету в музыкальный автомат, зазвучала тихая кельтская музыка.

Кристал отхлебнула золотистый напиток.

– А вы где остановились?

– Я нашла квартиру в особняке.

– Не сомневаюсь, там красиво, – сказала Кристал, – но пешком далековато. Вы на машине?

– Пока нет. Но попытаюсь обзавестись.

Филипп принес тарелку с сыром и луком, Элис, вдыхая острый запах маринованного лука, чеддера и свежего хлеба, занялась едой с грацией голодной собаки.

– Просто фантастика, – проговорила она между глотками. – Я ужасно проголодалась.

– В университете есть кафетерий.

– Я увлеклась. Углубилась в поиски и вспомнила про еду, только когда в животе заурчало.

– Увы, про себя не могу сказать, что забываю про еду, – качнула головой Кристал. – Иначе не бегала бы по утрам.

– И все-таки не надо много бегать, – сказал буфетчик, вытирая соседний стол. – Мужчинам нравится, когда на женщине есть немного мяса. Американцы или очень костлявые, или очень толстые.

– Не хотите оставить свое мнение при себе? – бросила Кристал.

– За болтовню с хорошенькой девушкой винить нельзя, – усмехнулся Филипп, взял поднос со стаканами и, насвистывая, понес на кухню.

Кристал смотрела ему вслед.

– Правда, чудесный акцент? Думаю, из-за него я сюда приехала.

Утолив первый голод, Элис откинулась на спинку и отхлебнула чай.

– Расскажите об Экейше.

Взгляд Кристал скользнул в сторону.

– Что вы хотите знать?

– Что угодно. Она явно очень умна.

– Мм… я мало что знаю. Она никогда не была любезна со мной. Один из ее приятелей общался со мной первые две недели, и с тех пор она никому из них не позволяет приближаться ко мне. Ей действительно нужно быть центром всего.

– Она всегда так одевается? Так театрально?

– Порой даже еще пафоснее.

Паб начал наполняться людьми, они занимали места у барной стойки и вокруг свободного пространства, где стоял микрофон.

– Какую музыку тут исполняют?

– Баллады, конечно.

Элис глянула в окно. Через час с небольшим стемнеет. У нее нет времени задерживаться.

– Расскажите, что привело вас в Англию.

– Это обычная история, – ответила Кристал. – Учеба за границей. Английский – моя специализация. По крайней мере это дает возможность на время уехать из Сиэтла. Обожаю путешествовать. Куда больше, чем учиться. – Она озорно улыбнулась. – Может, скоплю денег и отправлюсь с рюкзаком вокруг света, как австралийцы.

– Уверена, это будет здорово.

– А как насчет вас, мисс Мэгилл? Вы, должно быть, хорошая студентка, иначе не оказались бы в магистратуре.

– Пожалуйста, называйте меня Элис. Да, мне нравится учиться, – призналась она. – Меня увлекает какая-нибудь идея, романтическая поэзия. Но я мечтала приехать в Англию с детства. Моя бабушка любила английскую литературу и всегда читала мне стихи.

У двери звякнул колокольчик, вошла группа студентов, все с распущенными волосами, в колоритных одеждах. Двоих парней Элис утром видела в кафе, а три девушки были и утром в кафе, и на лекции. Все они были хороши, на странный и удивительный лад. Волосы рыжие, черные, золотистые, но у всех блестящие и длинные. Ни одного с кривыми зубами, плохой фигурой или обломанными ногтями.

– Если они здесь, – сказала Элис, – значит, Экейше где-то рядом.

– Без сомнения.

Элис махнула рукой Филиппу, прося счет.

– Они все из какой-нибудь закрытой школы? Очень уж они холеные.

– У меня такое впечатление, что они знают друг друга с детства, и, похоже, у них куча денег. У них отличные машины, одежда и так далее.

– Наверняка дети герцогов, маркизов и принцев.

Кристал хмуро посмотрела на юношу с падавшими на плечи черными локонами, ворот и манжеты его зеленого жакета были украшены вышивкой в финском стиле. Он перехватил ее взгляд и покраснел. Хотел было подойти, но открылась дверь и стремительно вошла Экейше, будто с порывом пахнущего зеленью ветра. На ней была просвечивающая блузка, демонстрирующая изящные ключицы и верх явно прелестной груди. Тоненькая талия перехвачена широким поясом, как в Средние века.

За ней вошли две девушки и трое мужчин, все смеялись, кроме одного. Голова его была опущена, так что Элис не могла видеть его лицо, но сердце у нее болезненно сжалось. Изгиб шеи, волна волос, плавность движений наводили ее на мысль, что это мужчина из ее сна.

Может ли такое быть? Она не сводила с него глаз, мечтая, чтобы он поднял голову. Двое его товарищей прошли вперед, а он снял кожаную куртку, повесил на крючок у двери и шагнул на свет.

Высокие скулы, темные синие глаза, широкий лоб, красивый рот. Все сходится, до последней детали. Это человек из ее грез.

Когда это странное узнавание укоренилось в ней, он перехватил ее взгляд, и его глаза расширились от страха.

Он узнал ее? В каком мире это возможно?

Глава 3

У Элис дыхание перехватило, она не могла отвести взгляд и сдавленно вскрикнула, когда Филипп сказал:

– Все готово.

Кристал повернулась к ней, и Элис наклонила голову, пряча лицо.

– Сейчас сдачу принесу, – сказал Филипп.

– Не надо, все нормально.

– Это слишком много даже для американцев, – покачал головой Филипп. – Сейчас вернусь.

Чувствуя, как у нее горят уши, Элис занялась последними глотками чая. Это просто смешно! Сон не может стать реальностью.

– Что с вами? – спросила Кристал.

Подняв глаза, Элис увидела, что мужчина исчез. Поток эмоций – возбуждение, облегчение, разочарование – захлестывал ее, она промокнула влажный рот бумажной салфеткой, которую ухитрилась порвать.

– Что вы имеете в виду?

– Вы так разволновались.

– Все в порядке.

Группа Экейше уселась вокруг большого круглого стола рядом со сценой и заказала напитки. Остальные клиенты расступились, освобождая им место, точно так же, как студенты в классе. Был у «лордов и леди» и внешний круг прихлебателей. Этот термин пришел в голову Элис с особенной выразительностью.

Один из молодых людей принес на сцену барабан, а длинноволосая рыжая девушка в костюме, напоминающем Робин Гуда, села на стул.

– Будет кельтская музыка, – сказала Кристал. – У моего брата такой же барабан.

– А кто еще носит такие романтические одежды?

– Все вокруг. Разве вы не заметили?

Теперь Элис обратила внимание, что у большинства молодых людей пышные рукава и тому подобное. Она покачала головой.

– Вы не поклонница кельтских нарядов? – спросила Кристал.

– Не в этом дело. – Элис огляделась, посмотрела на тяжелые балки над головой, весело потрескивающий огонь, деревянную тарелку, на которой ей принесли еду. Не хватает только факелов на стенах, и это будет точная копия средневековой харчевни. – Просто все кажется немного эксцентричным.

– Не совсем вас понимаю.

– Не знаю, как выразиться точнее.

Вошли еще люди. Элис неохотно взяла со стола сдачу.

– Думаю, мне пора.

– Останьтесь ненадолго. Послушайте одну-две песни. Просто чтобы понять, какие они. Мы разделим пинту.

Дома ее ждут лишь занятия и, возможно, наводящее тоску письмо от бывшего бойфренда, чье решение взобраться на горы Непала придало Элис решимости наконец отправиться в Англию. Ее друг не пользовался связью через компьютер даже когда мог, считая это бездушным, а письма шли порой очень долго.

И разве главным поводом приезда сюда не было стремление понять, какой жизни она для себя хочет?

– Хорошо. Но не дольше. Не хочу возвращаться домой по темноте. – Элис вытерла рот. – Мне нужно попудрить нос. Где здесь туалет?

Кристал указала на узкий холл, Элис прошла по коридору с низким потоком и нашла дамскую комнату. От возбуждения перехватывало горло, в зеркале отражались пылающие щеки. Странно было видеть свое обычное лицо, обычные черты, когда внутри все горит. Она солгала Кристал: она совсем не в порядке.

Трудно находиться в обществе роскошных и совершенных красавцев, которых она окрестила «лорды и леди».

«Лорды и леди». Подставив руки под струю воздуха, Элис нахмурилась, когда странная мысль мелькнула у нее в голове. Феи и волшебники на взгляд простых смертных необычайно красивы. Что, если…

Это нелепо даже для ее живого воображения. Феи!

Действительно, ее воображение сегодня разгулялось. Должно быть, что-то есть в здешней воде.

Она направилась обратно в зал, но вскоре поняла, что не туда свернула, поскольку оказалась в тупике, за холодной кирпичной стеной слышались разговоры на кухне. Было темно, чтобы вернуться назад, ей пришлось держаться за стену. Кирпичи под ее пальцами были холодными и немного влажными.

Элис поняла, что здесь не одна. Она почувствовала чье-то присутствие за миг до того, как мужская рука закрыла ей рот, не давая крикнуть.

– Я не причиню вам вреда.

Это был голос из ее сна, необычный акцент, бархатистый тембр, такой непривычный и чудесный. Она закрыла глаза и кивнула, чувствуя, как мужчина сзади прижимается к ней грудью, бедрами. Он убрал ладонь от ее рта, его пальцы скользнули по ее руке.

– У меня сердце замерло от страха, когда я вошел и увидел, что вы сидите здесь. – Он легко переплел свои пальцы с ее рукой. – Вы не должны танцевать. – Его дыхание, влажное и горячее, щекотало затылок, и Элис вздрогнула. Его пальцы скользили по ее запястью. – Поклянитесь!

– Клянусь, я не буду танцевать, – прошептала Элис.

– Уже почти сумерки, вы должны вернуться домой до темноты. Когда я запою «Эльфийский рыцарь», уходите.

– Хорошо.

В темноте он подвинулся совсем близко, его большой палец кружил по ее ладони, скользнул к запястью. Элис ощущала каждый сантиметр своего тела, где соприкасалась с незнакомцем – лопатки, ягодицы, впадинки под коленями, – и каждый сантиметр, не касавшийся его, – свою отяжелевшую грудь, открытую шею, трепетавшее сердце.

Он наклонился ниже, и она почувствовала, как его губы чуть задели ее шею.

– Не танцуйте, – снова сказал он и ушел.

Элис закрыла рот рукой, по телу бежали мурашки, волосы казались наэлектризованными. Трясясь, она несколько раз глубоко вдохнула, чтобы прийти в себя, потом направилась в зал. На этот раз она сумела найти дорогу. В зале было многолюдно и весело, Элис с любопытством остановилась, словно очень долго отсутствовала.

Когда она пошла через зал, послышался легкий шорох, словно дюжина рук разглаживала дюжину юбок и рукавов, дюжина ног скользила по пыльному деревянному полу в мягких башмаках. Но Элис видела, что всеобщее возбуждение связано не с ней, а со сценой. Она повернулась.

Это был он, мужчина из ее грез. Свет бросал яркие блики на его макушку, подчеркивал скулы, высвечивал длинные белые руки. У нее вдруг не стало воздуха в легких, словно она оказалась в другом измерении. Он поднял незнакомый ей струнный инструмент, девушка взяла колокольчики, на сцену взобрался волынщик, плотный и невысокий, с мускулатурой дискобола. Мужчина из ее сна – Уильям, припомнила она, его зовут Уильям, – кивнул остальным, и они начали играть.

Элис беспомощно осела на скамью. Он не просто похож на мужчину из ее грез. Это действительно он! На нем были тот же зеленый костюм, та же рубашка с пышными рукавами, подчеркивающая плечи. И лицо, такое изящное, совершенных пропорций. Она думала о том, как он предложил ей сыр и мед, о насыщенном воздухе вокруг него, хотя его голос звучал в ее ушах всего несколько мгновений назад, его палец прижимался к ее ладони. И, словно сами мысли о нем завораживали, она почувствовала волну жара.

– Кто это? – спросила Кристал. – Никогда его раньше тут не видела.

Ошеломленная, Элис покачала головой. Барабанщик начал отбивать ритм, волынщик заиграл, девушка тряхнула колокольчиками. Уильям кивнул им и начал перебирать струны длинными пальцами. Блики света играли на его волосах.

Элис поймала себя на том, что затаила дыхание, когда он наклонился к микрофону.

Даже голос был тот же самый, редкого тембра и густоты, а акцент сильно отличался от остальных. Его голос вплетался в звуки волынки, колокольчиков, струн и бой барабана игривой песней, которая пробудила всех.

Хотя сам певец казался на удивление безрадостным. Остальные музыканты улыбались, даже смеялись и вскрикивали в определенных местах, а Уильям – нет. Ему недоставало их вовлеченности в песню.

Уильям!

Будто можно узнать имя во сне. Элис покачала головой и отпила большой глоток эля, надеясь промочить горевшее горло.

– Какой же он красивый, – вздохнула рядом Кристал.

Элис смогла только кивнуть. Как и все остальные, она попала под чары музыки. Она знала много песен из собрания баллад Чайлда, которые изучала вместе с литературой времен «Романа о розе». Они наставляли юных женщин остерегаться красавцев, учили молодых мужчин не попадаться на приманку искрящихся девичьих глаз, предостерегали всех от колдовства и учили выбирать возлюбленных в своем кругу.

Когда начались танцы, Элис с жадностью наблюдала. Ритм барабанов заставлял ее притоптывать и постукивать пальцами по столу. Танцующие смеялись, менялись парами, это было просто волшебно. Она сопротивлялась желанию присоединиться к ним.

Мальчик лет двенадцати-тринадцати вошел в паб и направился прямо к компании «лордов и леди». Наклонившись, он что-то прошептал Экейше на ухо. Она махнула рукой, потом встала и вышла вслед за ним. Элис и Кристал, переглянувшись, пожали плечами и переключили внимание на музыку.

Уильям до этого пел, ни к кому не обращаясь, но вдруг выпрямился и, хотя Элис сидела здесь весь вечер, казалось, теперь смотрел прямо на нее. В какой-то миг глаза их встретились, и Элис готова была поклясться, что вокруг него существует электрическое поле, которое отдавало каждую клеточку ее тела его заботе. Она чувствовала, что пылает. Казалось, подними она руку, и окажется, что ладонь светится.

Потом певец перевел взгляд на окна, и на его лице появилась тревога.

Все произошло очень быстро, за строку песни, которую они заканчивали. Уильям наклонился к микрофону и смотрел на бар, словно адресуя свои слова хорошенькой девушке, потягивающей вино у стойки.

– Остерегайтесь волшебства и темноты, – сказал он бархатистым голосом. – Мы споем еще одну песню, а потом сделаем маленький перерыв.

 
Красотка Нелл, ко мне ступай,
Ведь с розой расцветет тимьян,
Ты три загадки отгадай,
И ждет тебя любовь моя.
 

Когда он пел, его внимание было сосредоточено на Элис, у нее было такое чувство, что мозг кипит, она тонула в волнах возбуждения.

Кристал вернула ее к реальности, больно толкнув локтем в ребра.

– Он смотрит прямо на вас. Как и приятели Экейше. Похоже, у вас будут проблемы.

Элис вернулась из грез на землю. Вскочив, она схватила сумку и книги.

– Мне нужно идти! – Даже не оглянувшись, она выскочила на улицу.

Сгустились сумерки, пурпурные отблески заката скрывали детали, казалось, Элис шагнула между временами, измерениями, жизнями. На западе горизонт еще горел ярким розовым светом. Если она поспешит, то вернется домой до темноты.

На улице было людно, прогуливались веселые компании, какая-то женщина несла из магазина зелень в авоське. Элис влилась в общий поток, явная обычность людей ослабила панику, охватившую ее в пабе. Сунув руки в карманы, она тряхнула головой. Что это на нее нашло?

Это из-за самой деревни, сказала она себе. Туман, особняк… Древность и атмосфера навевали склонность к старинным историям. Не говоря уже о том, что она весь день провела в библиотеке, погрузившись в сказания о заколдованной розе, утраченной чаше и всяких волшебных созданиях. Воображение далеко ее завело.

И все-таки когда Элис свернула с главной дороги и пошла через луг, она задрожала. От живой изгороди тянулись тени, холодный сырой воздух вился у ног. Где-то замычала корова. Белая кошка, крупнее обычной, сидела на изгороди и не спускала с Элис золотистых глаз.

Элис шла быстро, неотрывно глядя на яркую линию горизонта. С одной стороны тропинки росла густая купа деревьев – грецкие орехи, дубы, рододендроны, с другой – сжатое поле с одиноким деревом, резко вырисовывающимся на фоне горизонта. Казалось, вокруг дерева движутся тени, рядом с ним мелькнула узенькая полоска мягкого зеленого света, мелькнула так быстро, что Элис не была уверена, действительно ли видела это.

Несмотря на нервозность, Элис остановилась. Всматриваясь в мрак, прищурившись, словно это может убрать детали, скрывающие правду, она пыталась отделить сумерки от бархатистой темноты.

Шум в деревьях напугал ее, и Элис обернулась. Кошка исчезла из виду. Элис снова пошла. Времени достаточно, чтобы узнать тайны этого поля, если они не плод ее воображения.

И оно хорошо потрудилось, создавая ощущение, что за ней кто-то идет. Элис решительно шла дальше, стараясь шагать спокойно и дышать ровно. Звякнул собачий ошейник? Первобытный страх охватил ее.

Последние отблески света вдруг угасли, и тьма живой хваткой сомкнулась вокруг нее. Безотчетная паника сдавила грудь, и Элис побежала, чувство опасности поднимало волосы, царапало спину.

В спешке она споткнулась о корень и упала, упершись ладонями и одним коленом в землю. Какое-то существо сопело ей в ухо, Элис закричала и вскочила. Когти ухватили ее за руку. Она наугад ударила кулаком, угодив то ли в лохматый нос, то ли в шею. Существо яростно зашипело и отпустило ее.

«Держись подальше», – сказало ей что-то, или кто-то, или ее вырвавшееся из-под контроля воображение.

Элис бежала, спотыкалась, и потом…

Ничего. Тихая ночь, мирное журчание воды во рву, и песня одинокого сверчка, грустящего о смене сезонов.

Элис замедлила шаг, ее хриплое дыхание стало легче, она прошла еще сотню шагов к воротам, через мост, по саду, где желтая роза горела, как факел в ночи.

Все в порядке, думала она, отпирая заднюю дверь. Руки ее тряслись.