Текст книги "Только в моих объятиях"

Райдеру стоило лишь открыть глаза, чтобы получить ответ на свой вопрос – ответ, который заключался в нежной округлости обнаженных плеч, в стройной ножке, приоткрывшейся среди складок одеяла, в огромных сияющих зеленых глазах. Монашеское одеяние служило ей защитой. Мэри не ошибалась: это была защита от Райдера, это была защита от себя самой.

– Зачем вы все это сказали? – чуть слышно прошептал он.

Пушистая прядь медно-рыжих волос упала на щеку. Мэри нетерпеливо откинула ее и сказала:

– Потому что вы больше не можете доверять мне быть рассудительной за нас обоих. – Она снова поддернула одеяло, попыталась подвязать его понадежнее и продолжила:

– Я считала своим долгом поставить вас об этом в известности.

– Насколько я помню, я не просил вас быть рассудительной вместо себя.

– Верно. – И она кивнула в сторону отброшенной одежды. – Вы ожидали, что это случится само собой. Но не случилось. По крайней мере отныне…

– Что вы хотите этим сказать? – недоуменно перебил ее Райдер.

Мэри гордо подняла головку и смело ответила на его взгляд. Правда, сердце ее стало биться вдвое сильнее – против воли.

– Я покинула монастырь еще в сентябре, – заявила она. – И больше я не монахиня. Вот уже несколько месяцев.

На несколько минут Райдер утратил дар речи. На его языке так и вертелось слово «лгунья», однако ему не нравился его вкус. Кроме того, все яснее становилось, что подобная ложь вряд ли пошла бы Мэри на пользу – скорее наоборот.

– Вы обманули меня, – возмущенно промолвил он.

Она попыталась отмести его обвинения, небрежно пожав плечами, однако это вышло не очень убедительно из-за новой волны краски, залившей ей щеки и шею.

– Во второй раз, – добавил Райдер.

На сей раз взгляд отвела Мэри.

– Я помню, – призналась она.

– Неужели вы надеялись, что я этого не замечу? – настаивал он. – Еще при первой нашей встрече вам доставило удовольствие ввести меня в заблуждение относительно того, кто вы такая!

– Когда-то я находила удовольствие, будучи сама в заблуждении относительно того, кто я такая, – тихо призналась она, виновато взглянув на Райдера. – Вряд ли вы это поймете, но я говорю правду. – И она добавила, не в силах побороть привычки во всем быть честной:

– Пожалуй, это верно, я и впрямь позабавилась над вашим смущением в тот момент, когда вы узнали правду.

О, Райдер отлично помнил тот момент! Стоило ему прикрыть глаза, и он видел, как она сидит на теплом валуне над заводью, обнимая колени, сияя лукавой улыбкой. Сейчас она вовсе не была столь уверенной в себе. Зеленые глаза ее горели тревогой, в них не чувствовалось и тени улыбки. Только вот этот защитный жест – скрещенные на груди руки – казался прежним.

– Подберите себе какую-нибудь одежду, – сказал наконец Райдер. – Мне все равно что. – С этими словами он взял лампу и вышел вон.

Мэри смотрела ему вслед, не решаясь окликнуть и не зная, хочет ли она этого. Когда свет от лампы растворился в темноте туннеля, Мэри подняла с пола монашеское платье, аккуратно свернула и уложила в сундук. Выбор был невелик. Белая сорочка и нижнее белье, да еще штаны и рубахи Райдера, невероятных размеров. Девушка воспользовалась тем, чем смогла. Вместо жакета она надела самую теплую рубаху Райдера, закатав рукава. Хотя ей было очень тепло и удобно в его носках, она отказалась от них, решив, что чем меньше будет пользоваться его вещами – тем лучше. Изысканный приказ одеться во что угодно еще не заключал в себе приглашения воспользоваться его гардеробом.

Напоследок Мэри подобрала одеяло и постелила его на кровать поверх остальных. Задумчиво разглаживая складки на толстом сукне, она гадала, придется ли ей снова завернуться в него нынче вечером. Девичьи пальцы слегка трепетали. Кто знает – может, этой ночью он прикажет ей лечь совсем голой.

Мэри широко зевнула, не успев вовремя прикрыть рот рукой. К ней на колени упала книга, которую она якобы читала за минуту до этого.

– Пожалуй, вам пора ложиться, – заметил Райдер. Он сидел, скрестив ноги, прямо на полу и так углубился в изучение каких-то карт, что даже не взглянул в ее сторону.

– А вы сами разве не устали? – спросила Мэри.

Хотя под землей было почти невозможно следить за ходом времени, она предполагала, что сейчас должен быть поздний вечер. Почти весь день Райдер провел неизвестно где, и девушка не могла отделаться от ощущения, что ее наказали. Она собралась было высказать ему эти соображения, однако, когда он вернулся, вид его отнюдь не располагал к разговорам и тем более к спорам. Он молча поужинал, а потом выгреб все из сундука с двойным дном, под которым прятал карты. И даже не позаботился глянуть в сторону Мэри. Как будто ему вообще было наплевать на ее существование.

Ну и черт с ним!

Мэри кинула книгу обратно в корзину и подавила очередной зевок. Поднявшись, она на цыпочках двинулась к кровати, стараясь не потревожить его карты, и все же нечаянно задела подолом сорочки его колено. Она остановилась как вкопанная – сорочка не пускала дальше. Мэри обернулась и увидела, что Райдер держит ее одной рукой.

– В чем дело? – удивилась девушка, завороженная силой его хватки.

Внезапно она почувствовала, что задыхается. Он не промолвил ни слова, однако Мэри было так тяжело, словно он намотал сорочку на кулак и тянул ее к полу. Колени подогнулись сами собой, и она уселась рядом. Холодные серые глаза изучали ее лицо с настороженностью сидящего в засаде хищника. Мэри была ни жива ни мертва. Даже когда Райдер отпустил сорочку, она не шелохнулась, оставаясь его пленницей.

– Я не устал, – тихо промолвил он.

– Ох! – Мэри уже успела позабыть о заданном вопросе.

– Но я хотел бы быть уставшим. – Его рука коснулась ее затылка и скользнула по шее вниз. Под сильными пальцами учащенно забилась жилка. – Зачем вы все это сказали мне, Мэри?

Девушка затаила дыхание. Райдер легонько погладил ее по щеке, потеребил пушистые завитки волос на виске.

– Вы хотели этого? – Не услышав ничего в ответ, он положил ладонь ей на затылок и немного придвинул к себе. – Или этого? – Наклонившись, он осторожно коснулся ее губ. – Значит, этого.

На сей раз он был более решителен, припадая к ее губам. Мэри едва не задохнулась. Неожиданно она обнаружила, что вынуждена ловить его дыхание. Нежные губы ее почти сомкнулись, но он заставил их раскрыться, лаская языком. Мэри невнятно всхлипнула, явно испугавшись.

Однако Райдер не отпустил ее, а прижал к себе еще сильнее, все настойчивее пробираясь языком меж раскрытых губ. Под тяжестью его тела Мэри все больше отклонялась назад – пока каким-то непонятным ей самой образом не оказалась лежащей на холодном каменном полу. Райдер распростерся рядом. Только теперь он позволил себе оторваться от ее губ. Ее зрачки расширились, а взгляд стал рассеянным, ничего не видящим. Нежные губы слегка припухли и сделались ярче обычного.

– О Боже, – хрипло прошептал он. – Тебя еще никто не целовал!

– Не правда, – сердито возразила Мэри, дивясь своему раздражению.

– Вот как? – Он коснулся губами уголка ее рта и двинулся дальше, заставив ее снова раскрыть губы. – И кто это был? – поинтересовался он.

– Джордан Рейли.

Ответ был слишком скор для того, чтобы оказаться ложью, но Райдер решил не придавать ему значения – скорее всего тот поцелуй не был взаимным. И он снова поцеловал Мэри, стараясь добиться должного ответа. Ее дыхание стало частым, а руки как бы сами собой легли ему на плечи.

– Ему было восемь лет, – призналась она через несколько мгновений. – А мне всего лишь…

Фраза так и осталась незаконченной: новый поцелуй окатил ее с головы до ног жгучей волной неутоленного желания. Мэри ощутила в нем некоторую примесь гнева – что было совсем уже непонятно – и еще сильнее обняла его за плечи. Тяжесть навалившегося на нее тела была непривычна, но приятна. Девушка нерешительно погрузила пальцы в густые иссиня-черные волосы.

Внезапно Райдер отстранился, освободился от ее рук и сел.

– Ты бы позволила мне сейчас все, верно?

Мэри уселась рядом. Ей стало не по себе от обвинения, прозвучавшего в этом вопросе, однако не в ее правилах было избегать правды.

– Верно, – честно призналась она. – Позволила бы.

– Почему?

Она не стала отвечать, а спросила сама:

– Почему это тебя разозлило?

– Вот уж не думал, что ты это заметишь, – мрачно улыбнулся Райдер.

– Я смогла… – Она немного поколебалась и закончила:

– Я смогла почувствовать это в твоих поцелуях. Может быть, я и неопытна, но не настолько уж глупа. – Она перевела дух и спросила снова:

– Так почему ты разозлился?

Райдер сокрушенно вздохнул и поднялся с пола.

– Я не злился на тебя. Ты не сделала ничего плохого – если не считать того, что разбудила во мне желание, да и то это было давным-давно. Мне не следовало тащить тебя с собой, – медленно качая головой, добавил он. – Я ошибся, понадеявшись на собственную выдержку. Надо было держаться от тебя подальше.

Мэри встала следом. Райдер поспешил отвернуться, прежде чем она тихо спросила:

– Почему?

– Потому что человек не станет жалеть о том, чего никогда не имел.

– Это не так, – возразила она. – Я знаю.

– Мы говорим о разных вещах, – ответил Райдер, повернувшись к ней. – Совершенно о разных. – У Мэри тут же возникло множество вопросов. Ей хотелось знать причину столь странного поведения. – А теперь ступай спать. У меня еще есть дела.

Мэри потянулась было за ним, но тут же сообразила, что в таком состоянии он наверняка оттолкнет ее. Ей пришлось идти так, чтобы не задеть его даже краем подола. Девушка взяла с кровати три верхних одеяла и бросила в тот угол, где сидел Райдер, а потом легла сама. Он задул все лампы, кроме одной, освещавшей загадочные карты.

– Между прочим, я все еще одета, – с вызовом произнесла Мэри.

Райдер еще ниже склонился над картами. Не глядя в ее сторону, он ответил с подчеркнутой галантностью:

– Заткнись, Мэри.

Райдер проснулся от ощущения, будто в пещере что-то не так. Он вскочил на ноги в тот же миг, как только осознал, что Мэри исчезла.

А она стояла у входа в пещеру, держа в одной руке ведро со свежей водой, а в другой – зажженную лампу.

– Решил, что я сбежала? – с любопытством спросила она.

Райдер медленно приходил в себя:

– Но ведь ты действительно ушла.

– Только за свежей водой. – Девушка повесила лампу на крюк и внесла ведро в пещеру. – Я подняла изрядный шум, и ты даже не шелохнулся.

– Лгунья.

Его голос прозвучал совершенно беззлобно, и Мэри не обиделась.

– Ну ладно, – созналась она. – Я действительно вела себя тихо, но ты должен признаться, что только теперь хватился меня. А ведь прошло целых две минуты.

– Это слишком много, – сухо заметил он, встревожившись сильнее, чем хотел бы признаться самому себе. Ведь при желании за эти две минуты Мэри могла удрать довольно далеко. – А почему ты не постаралась сбежать? Разве ты больше не хочешь выбраться отсюда?

– Я думала об этом, – ответила Мэри, опустив ведро на пол. – Я думала об этом постоянно, однако столкнулась с массой проблем. Посуди сам: если я сбегу, ты запросто можешь схватить меня, притащить обратно и заставить снова спать в одном одеяле – то есть лишить сна нас обоих. Скорее всего нам опять захочется целоваться, а может, и чего-то большего. Ты будешь винить в этом меня и подумаешь, что я заранее это спланировала, а ведь – Господь свидетель – я сама дала тебе повод так думать и, значит, никак не смогу убедить тебя в обратном, и… – Она перевела дух и закончила:

– Вывод очевиден. Мне просто нет никакого смысла пытаться сбежать.

Райдер ошалело уставился на нее. Она издевается над ним, это совершенно ясно – но отчего же тогда так серьезно сложены эти нежные губы, а в зеленых глазах светится одна лишь невинность?

– Это правда? – тихо спросил он.

Мэри безмятежно кивнула и прошла в угол с провиантом.

– Ты не хотел бы позавтракать? – спросила она. – По-моему, я очень…

Райдер схватил ее за руку и, сильным движением притянув к себе, заключил в объятия.

– А что, если я передумаю? – спросил он. – Я ведь тоже много об этом думал.

Мэри растерянно замигала. Она завороженно наблюдала за движениями его губ, оказавшихся вдруг так близко.

– Ты… думал?

Он кивнул и наклонился ближе. Его губы щекотали ей ухо.

– Я решил… – он коснулся ее щеки, – в следующий раз… – он поцеловал ее висок, – когда ты выйдешь из этой пещеры… – его язык скользнул по ее приоткрытым губам, – я прикую тебя к скале. – Он взял ее за талию и отодвинул от себя.

Мэри все еще чувствовала у себя на губах его язык, плохо понимая, что он говорит. Охваченная сладостной истомой, она с трудом держалась на ногах.

– А теперь перестань со мной заигрывать, – заключил он. – Я могу принести тебе гораздо больше вреда, чем ты – мне! – Ему оставалось уповать лишь на то, что Мэри поверит его словам.

Последующие два дня превратились в какие-то немыслимые соревнования в стоицизме. Райдер почти все время проводил за пределами пещеры и больше ни разу не предложил Мэри прогуляться с ним. Их общение ограничивалось лишь самыми необходимыми, холодно-вежливыми фразами. Естественно, старательно избегались намеки на что-то личное, а также физические прикосновения. Мэри спала по-прежнему на каменной кровати, а Райдер устроил себе ложе на полу.

Ни ее, ни его подобное положение дел не устраивало. И в одно прекрасное утро Райдер счел себя готовым заявить о грядущих переменах. Он слегка потряс за плечо спавшую Мэри.

– Отстань, – сонно пробормотала она.

– Проснись.

– Зачем? – Ей показалось, что она задала вполне резонный вопрос. С какой стати просыпаться? Чтобы намного раньше начать очередной тоскливый день, ничем не отличающийся от остальных?

Райдер совсем уж было решился напомнить свое требование относительно безропотного повиновения его приказам, но передумал:

– Потому что мы уходим.

– Уходим? – Мэри мигом вскочила на постели. – То есть уходим из пещеры? – горячо переспросила она.

Он кивнул и торопливо убрал руку с ее плеча.

– А куда мы пойдем?

– В одно место, на расстоянии дневного перехода отсюда.

– Это ни о чем мне не говорит.

– Я могу сказать тебе, как оно называется, – пожал Райдер плечами, – но ты все равно ничего не поймешь. – И он взмахнул рукой в сторону брюк, накинутых на спинку большого кресла:

– Сними свою сорочку и надень вот это. Можешь воспользоваться моей рубахой и шляпой. Иначе тебе не выдержать под солнцем.

– Мы что-нибудь берем с собой?

– Воду и сушеное мясо. Этого хватит.

– Хорошо, – кивнула она. – Я тебе верю.

– Одевайся, – велел он, не позволяя себе расслабляться в ответ на такую доверчивость. – Я буду ждать в туннеле.

Мэри мигом собралась в путь. И тихонько ахнула от удивления, увидев в руках Райдера знакомую повязку.

– Разве так уж важно, что я увижу путь наружу? Мы же не вернемся сюда!

– Я никогда такого не говорил, – возразил Райдер, туго затянув узел.

– Но… – Мэри попыталась снять повязку, но он перехватил ее руки. – Что ты собрался… – Охватившая запястья веревка мигом связала ей руки.

– Я не хотел бы бороться с тобой, Мэри.

Однако Мэри старалась бороться вовсе не с веревкой, а со слезами, подступившими к глазам.

– Но я же не сопротивляюсь, – прошептала она.

– Но будешь это делать. – Он мог бы вести ее за собой с помощью привязанной к запястьям короткой веревки, но вместо этого взял за руку и повлек вперед. – Ты наверняка будешь сопротивляться мне всю дорогу.

– Но почему? Почему ты думаешь, что я буду сопротивляться? – Однако она чувствовала, как ее тело само по себе напряглось, не желая вслепую двигаться неизвестно куда. – Что ты собрался делать?

Райдер удивил ее еще больше, когда молча обнял и дождался, пока она успокоится. Девушка ощутила на лице его горячее дыхание, и в следующий же миг он припал к ней губами. Нежный ласковый поцелуй согрел ей душу.

– Я собрался жениться на тебе, – сказал он.

Глава 8

Джон Маккензи Великолепный еще мог смириться с тем, что его унижают. Но он не мог смириться с тем, что на него просто не желают обращать внимания.

– Наверное, никто из них не понимает по-английски, – прошептала Мойра, стараясь утешить мужа. Она тревожно покосилась на сторожившего их воина чихуахуа, растирая кожу на запястьях, покрывшихся синяками от тугих веревок, которыми связали ее апачи. Ответом на ее нерешительную улыбку был совершенно пустой взгляд. – Судя по всему, они вообще не намерены с нами общаться.

– И мне это не нравится, – рявкнул он, в очередной раз в отчаянии принимаясь рвать на себе путы. Сыромятная кожа не поддавалась, хотя ему и удалось немного восстановить кровообращение. Оставаться связанным было вдвойне Унизительно оттого, что Джей Мак мог винить в этом лишь самого себя. Оказавшись перед выбором разумного примирения или конфронтации, он предпочел второе.

– Обопрись на меня, – предложила ему Мойра, – и расслабь спину. – Но супруг упрямо застыл на месте. Тогда она сама привалилась к нему и сказала:

– Что ж, позволь тогда отдохнуть мне. – И ее рука скользнула к нему под локоть.

Прекрасно понимая, что она делает, Джей Мак все же удивился и повернулся к жене. В ярко-рыжей шевелюре Мойры появилось множество седых нитей, заметных даже сквозь густую пыль, осевшую на волосы во время бешеной скачки. Он чмокнул ее в теплую макушку и шепнул:

– Я люблю тебя, Мойра.

Она едва заметно улыбнулась и слегка пожала его руку.

Самообладание жены приводило в изумление Джея Мака. Для него не было новостью, что она обладает сильным характером, однако нынешняя выдержка превосходила все ожидания.

– И зачем только я позволил тебе ехать со мной этим утром, – подосадовал он. – Неужели нельзя было осмотреть новый участок дороги самому?

– Не болтай чепухи, – возразила она. – Где же, по-твоему, я должна еще быть, как не с тобой? Как бы я узнала, что ты цел и невредим, если бы тебя захватили в плен одного? Представь себе хотя бы состояние Рент с Джаррегом! Неужели ты так жесток, что смог бы подвергнуть меня тем же мукам неизвестности, которые испытывают сейчас они? – Мойра на миг зажмурилась и чуть слышно прошептала:

– Которые испытали мы все с того часа, как похитили нашу Мэри?

Джею Маку ужасно захотелось покрепче обнять жену и прижать к себе. Сдержанная боль, прозвучавшая в ее голосе, разрывала ему сердце.

– Мне не следовало вновь пытаться заниматься бизнесом, – посетовал он, считая себя одного виноватым в случившемся нынче несчастье. – Мне следовало сидеть в форту с тобой и Ренни и дожидаться возвращения Джаррета.

– Джей Мак, ты…

– Или по крайней мере не отказываться от военного эскорта.

– Следовало – не следовало… – горестно вздохнула Мойра. – Тебе следовало стать не бизнесменом, а священником, и тогда бы вообще не случилось ничего подобного.

– Но ведь я пресвитерианин!

– Совершенно верно, – подхватила она. – Ты такой, какой есть. И я люблю тебя за это.

Мойра не забывала следить за лагерем индейцев во время беседы. Вот две женщины остановились, чтобы поднять с земли споткнувшегося малыша. Третья, несшая на голове тяжелую корзину, ласково улыбнулась ребенку, цеплявшемуся за юбку одной из спасительниц. Эта сценка тронула ее своей человечностью и внесла в ее душу некоторое умиротворение.

– Джей Мак, ты бросил в Нью-Йорке все дела, чтобы примчаться сюда, как только получил телеграмму. А потом успел заручиться поддержкой всех влиятельных людей – как военных, так и штатских – для организации поисков Мэри. Ты сделал все, что мог. Вот только ждать ты не умеешь, это не в твоей натуре. Я даже обрадовалась, когда узнала, что ты собрался поехать на рудник и посмотреть, как идут дела у Ренни. И меня действительно обрадовал предлог выбраться за стены форта – ожидание не для меня. Оно Убивает меня точно так же, как и тебя, мой милый!

Джей Мак не удержался от легкой улыбки:

– Ты у меня лучше всех, Мойра Мэри!

– Конечно. – Она прижалась к нему потеснее, жалея, что он не может ее обнять. – Что, по-твоему, они собираются с нами сделать? – спросила она, в очередной раз осматривая лагерь, полный жизни. Судя по всему, их тюремщики не привыкли сидеть сложа руки, и даже их разговоры носили исключительно деловой характер.

– Может быть, потребуют за нас выкуп, – предположил Джей Мак. – Обменяют на оружие или на деньги для покупки оружия.

– Но это же бессмысленно, – возразила Мойра. – Если обвинения против Райдера Маккея верны, то у них должно быть оружия больше, чем нужно.

Джей Мак уже думал об этом. Но если их с Мойрой захватили не ради выкупа, то тогда… Нет, такой оборот дел его вовсе не устраивал.

– А вдруг это не та банда, которая совершила набег на каньон Колтера? Или они не хотят демонстрировать свой арсенал?

Мойра не знала что и думать. Она следила за несколькими женщинами, спорившими о чем-то у костра. Но вот они захихикали и, дружно посмотрев в сторону пленников, принялись обмениваться какими-то шуточками.

– Как по-твоему, они не собираются приготовить нас на обед?

Джей Мак уловил злорадную ухмылку на губах их стража. По крайней мере теперь ему стало ясно, что индеец понимает английский язык. Ведь дикарь ухмылялся не оттого, что услышал шуточки своих соплеменниц, а оттого, что услышал рассуждения Мойры.

– Нет, милая, по-моему, они не собираются делать из нас обед – по крайней мере в том смысле, которого опасаешься ты. Хотя я не сомневаюсь, что они что-то готовят.

По расчетам Джея Мака, в лагере насчитывалось примерно с сотню дикарей. Для стоянки племя выбрало уютную долину, укрытую от непогоды грядами бледно-розовых скал. Однако это не означало, что служивший естественным убежищем каньон легко мог превратиться в ловушку: из него имелось несколько выходов, причем все они тщательно охранялись, и часовые готовы были поднять тревогу при малейших признаках опасности. Хотя чихуахуа считалось племенем, предпочитающим оседлый образ жизни, Джей Мак успел узнать из рассказов генерала Гарднера, что любое индейское племя чрезвычайно легко на подъем и может передвигаться с удивительной скоростью. Ведь до появления в этих местах испанцев, а затем и англичан жизнь чихуахуа представляла собой перекочевывание с места на место, в зависимости от того, какие растения служили им пищей в каждый из шести сезонов. Ну а теперь причиной передвижения чаще всего было приближение врагов.

– Наверное, отчасти ты прав, дорогой, – кивнула Мойра, обдумав слова мужа.

– То есть?

– Не то что они что-то готовят. – И она снова обратила внимание на суету, царящую в лагере: стремительную поступь воинов, горячие споры между стариками, старательность, с которой молодые женщины вплетали украшения в бахрому на своих кожаных юбках. Казалось, сам воздух дрожал от приподнятого ожидания чего-то чрезвычайного – Даже веселые голоса детей звенели громче обычного. – Скорее они готовятся к чему-то.

Райдер решился снять повязку с глаз Мэри только на Исходе второго часа пути вниз от входа в пещеру. Им приходилось двигаться очень медленно, так как девушка боялась переломать себе кости, а разведчику приходилось следить за тем, чтобы на тропе не оставалось следов.

За все это время Мэри не проронила ни слова. То, как Райдер предложил ей руку и сердце, лишило девушку дара речи. Конечно, Мэри очень хотелось сопротивляться, попытаться вырваться – точно так, как Райдер и ожидал, – но гордость не позволила ей плясать под его дудку.

Наконец разведчик снял повязку и завязал ее вокруг своего лба. Не стянутые в пучок длинные волосы свободны рассыпались по его плечам. Увидев, как беспомощно зажмурилась Мэри, он заслонил руками ее глаза от яркого солнечного света и тут же легонько поцеловал в лоб, словно это был естественный для него образ действий.

– Ты больше никогда не будешь говорить со мной?

– Я ни за что не предоставлю тебе такое удовольствие! – Слова эти давались Мэри с таким трудом, что она едва узнала собственный голос.

Райдер серьезно всмотрелся в ее лицо и поднес к губам фляжку. Ему не потребовалось уговаривать пленницу: она по-детски жадно припала к живительной влаге. Когда Мэри напилась вволю, он опустил фляжку и отер губы девушки тыльной стороной ладони.

Мэри поджала губы и изо всех сил ударила его под ложечку связанными руками. Черные брови Райдера удивленно поползли вверх, но было ясно, что он нисколько не пострадал. Ее кулачки словно врезались в каменную стену: Мэри было гораздо больнее, чем ему.

– Мог бы и развязать мне руки. Совершенно ни к чему волочь меня за тридевять земель, как бычка на веревочке. Я иду с тобой, потому что сама хочу этого, а не потому что ты меня тащишь.

– Значит, ты согласна с тем, что мы поженимся, – промолвил Райдер, отведя в сторону холодные серые глаза.

– Я этого не говорила, – ответила Мэри после минутного колебания. – Я сказала, что пойду за тобой. Пока что этого вполне достаточно. – Она дождалась, пока ей освободят руки, и добавила:

– И если уж быть точной, то ты не спрашивал моего согласия выйти за тебя замуж!

Райдер напряженно прищурился, стараясь проследить за ходом ее мысли, но девушка уже успела придать своему лицу безмятежное выражение. От этого оно становилось в равной степени непроницаемым и прекрасным.

– Если уж быть точным, – сказал он, – мне пока еще ни разу не представилась такая возможность.

Мэри промолчала, стараясь поспевать за его стремительным шагом и напряженно думая о том, что именно возможностью их брака он, судя по всему, сейчас озабочен больше всего. Но как он собирается устроить церемонию обручения перед священником?

Поначалу ей казалось, что для этого он должен будет отвезти ее в город. Однако по зрелом размышлении эта затея выглядела слишком опасной. Им не удастся появиться на публике, не привлекая к себе внимания. И даже если их не опознают сразу, Мэри постарается, чтобы это произошло как можно скорее. Стало быть, возможность поездки в город отпадает.

Оставалось предположить, что Райдер направляется в какую-нибудь миссию. Ведь юго-запад страны изобиловал испанскими монашескими миссиями. Пленнице не составляло труда определить, что они движутся на юг. Может быть, Даже они уже успели пересечь границу. Интересно, удастся ли ей воспользоваться случаем и вырваться от Райдера в чужой стране? А может, ее ждут еще более суровые испытания среди чужеземцев, которые не захотят ни сочувствовать ей, ни пытаться войти в ее положение?

Ей было сказано, что цель их путешествия расположена в одном дневном переходе от пещеры. Но что Райдер понимал под днем – только светлое время суток или же все двадцать четыре часа? И где он думает остановиться на ночлег? А вдруг в миссии? У Мэри из груди невольно вырвался громкий вздох – при одной лишь мысли о том, как здорово было бы поспать на настоящей кровати, застланной свежим бельем, с мягкой подушкой под головой… Но уже в следующий миг она представила, как спит в настоящей кровати рядом с Райдером, – и колени ее стали ватными.

Погруженная в размышления, Мэри оступилась.

Райдер едва успел подхватить ее. Помогая девушке удержаться на ногах, он заметил:

– С завязанными глазами ты вела себя осторожнее.

– Ну что ж, – ответила Мэри, сердито отпихнув его руку, – значит, я все равно ничего не вижу.

Райдер с ухмылкой покосился на нее через плечо и пошел дальше, недоуменно качая головой.

И вдруг он остановился. Мэри прислонилась к скале, чтобы снять ботинки, а ее провожатый в это время разглядывал тропу. Из обоих ботинок высыпалось немало песка и мелких камешков. Мэри с удивлением разглядывала эти россыпи мусора, выбитого из ее обуви. Так вот почему у нее так затекли пальцы ног!

– Я совсем не устала, – заявила она. – Мог бы и не останавливаться.

– Я не отдыхаю, – возразил Райдер, ползая на четвереньках вокруг ничем не примечательного валуна. – Я читаю. – Он поднял несколько мелких камней, потрогал скалу под ними и разложил камешки так, чтобы они оказались вверх обожженной солнцем стороной. – А тебе, похоже, прогулка пришлась по душе. – Он внимательно посмотрел на Мэри:

– Могу тебя порадовать – мы уже почти пришли.

– Но ведь ты говорил о дневном переходе.

– Они снова откочевали, – пожал плечами разведчик.

Девушка озадаченно нахмурилась.

– Все в порядке, – заметил Райдер, – они все еще нас ждут.

Мэри выпрямилась, сердито глядя ему в лицо:

– Что это значит «они откочевали»? И кто, скажи на милость, нас ждет? – К ней вернулся воинственный пыл.

– Обувайся, – велел Райдер, не обращая внимания на ее тон, – нам осталось пройти еще несколько миль вниз.

Отвернувшись, он был вполне готов к тому, что ему в спину швырнут одним из ботинок. И был благодарен Мэри за проявленную сдержанность. Интересно, что она думает о цели их путешествия? Одно можно было сказать наверняка: ни одна из ее догадок не окажется правильной. То, что девушка пребывает в смятении, становилось все более очевидным. Райдер не мог не подумать о том, надолго ли хватит ее сговорчивости. Теперь уже было ясно, что согласие следовать за ним связано с планом бегства, вынашиваемым пленницей.

При приближении часового Джей Мак едва заметно напрягся. Повинуясь взмаху руки индейца, Мойра вскочила, стараясь загородить собой связанного мужа.

– Пора идти, – промолвил апачи. – Они ждут. – С этими словами он извлек из складок замши на высоких голенищах мокасин длинный нож. То, как спокойно воспринял этот жест Джей Мак, произвело на дикаря впечатление. – Вы пойдете со мной, – сказал он и разрезал путы на руках и на ногах Джея Мака.

Пленник тут же вскочил на ноги. Затекшие конечности его нестерпимо кололо, но он и глазом не моргнул. Обняв Мойру и прижав к себе, он отчетливо ощутил, как бешено бьется ее сердце. Уверенные, что друг от друга у них нет секретов, они не стали тратить слов попусту. С неохотой Джей Мак разомкнул объятия. На лице часового читалось презрение.

– Похоже, у них не в почете публичное проявление привязанности, – пробормотал Джей Мак.

– Представь себе, что с ним будет, если ты меня сейчас поцелуешь, – горько усмехнулась Мойра, на миг опустив голову мужу на плечо. – Мы, наверное, даже сможем бежать.

– Сюда, – приказал страж, которому было вовсе не до шуток.

– По крайней мере они не собираются нас разлучать, – прошептал Джей Мак, пожимая Мойре руку.

– Это что такое? – удивилась Мэри, уставившись на протянутое Райдгром платье так, словно оно могло ее укусить. Хотя на самом деле подозрение у нее вызвало то, что платье выглядело чересчур уж красивым. Оно было пошито из мягчайшей бледно-кремовой замши, а ворот и застежка расшиты серебром и бирюзой. – То есть, – поправилась пленница, – я, конечно, знаю, что это такое, но мне непонятно, что я должна с ним делать?

– Надеть его на себя.

Мэри и не подумала прикоснуться к платью. Наоборот, она спрятала руки за спиной и даже отступила на шаг.

– Ох нет, я не могу, – отчаянно замотала она головой. – Оно наверняка кому-то принадлежит. Ведь оно такое дорогое. Тебе лучше всего вернуть его туда, где нашел!