Текст книги "Сладкая месть страсти"

– Ты хорошо себя чувствуешь? – мягко растягивая слова, спросила она. – Ты что-то раскраснелась, Мэри Кэтрин. Что, время пришло?

– Тетя Пегги! – взмолилась Мэри Кэтрин. – Никто не орет о подобных интимных вещах так откровенно, как ты!

– Чепуха! Это просто природа, и ничего интимного тут нет.

– Нет мое время не пришло. А если я раскраснелась, то потому, что здесь слишком жарко.

Пегги указала ей на дверь.

– Тогда иди отсюда. Нечего тут сидеть.

– По правде говоря, – протянула Мэри Кэтрин, мечтательно вытанцовывая вокруг кухонного стола, – я как раз думала о пикнике. Пикнике на двоих – чтобы были только я и Брут.

– Пикнике? – Пегги посмотрела на нее как на сумасшедшую. – Сейчас ведь ноябрь! – Снаружи не очень холодно. А как насчет янки? Ты ведь не хочешь повторить судьбу своей сестры? – Она видела, что ее прямолинейность разрывает сердце Мэри Кэтрин, но нисколько об этом не сожалела. Лучше разбитое сердце, чем покалеченная судьба. – Это отнюдь не безопасно.

Мэри Кэтрин задумчиво потеребила губу.

– А если я пойду всего лишь в сарай?

– Ну, в этом нет ничего страшного, странное ты дитя! Я с самого начала поняла, что ты не в себе. Все время читаешь и пересказываешь наизусть книги, что дала тебе мать. Если от этого у тебя на сердце будет легче, Кейти, бери что хочешь и иди в сарай. Если ты мне понадобишься, я позвоню в колокольчик.

Уложив маленькую корзинку, Мэри Кэтрин отправилась в свою спальню за книгой. И хотя тетя Пегги говорила об этом с нежностью, Мэри Кэтрин думала о том, что, наверное, она и в самом деле странная. Никто из знакомых ей девушек не собирался самостоятельно прокладывать себе дорогу в жизни – все их планы сводились к тому, чтобы выйти замуж. А вот Мэри Кэтрин, напротив, никогда всерьез не задумывалась о замужестве – это казалось ей несовместимым с карьерой актрисы.

В добавление к корзинке и книге Мэри Кэтрии ухитрилась прихватить кое-какую одежду покойного дяди, пару ножниц, бритву и кусок мыла. В сарае стояла старая оцинкованная ванна, где Логан мог вымыться. Если он не полезет туда добровольно, она его туда столкнет.

Когда Мэри Кэтрин поднялась на чердак, Логан еще спал. Она разбудила его, слегка пнув ногой в ребра – о чем тут же пожалела. Реакция Логана была мгновенной. Прежде чем Мэри Кэтрин успела закричать, она уже оказалась на полу.

Корзинка перевернулась, выпавшая книга больно упиралась в плечо, от удара на затылке, наверное, вскочит шишка. Придавивший ее к полу Логан смотрел на нее пустым взглядом, очевидно, не соображая, где находится. Через мгновение стальной блеск в его глазах сменился неким подобием интереса, а затем – смущением, когда Логан наконец понял, кто перед ним. Для Мэри Кэтрин было очевидно, что он до сих пор считает ее ребенком. Впрочем, сказала она себе, ему и незачем проявлять к ней интерес – по крайней мере в его нынешнем положении. Ведь в его бороде вполне могут быть насекомые! Одна мысль об этом приводила ее в дрожь.

– Кейти, – медленно выдохнул он.

– Да, это я, – сухо ответила она. – А теперь, когда мы оба это знаем, надеюсь, вы позволите мне подняться.

– Я думал, это…

– Будьте добры, – прервала его она, – отпустите меня. Я едва могу дышать. – Она старалась отогнать от себя мысль о том, что причина здесь не только в тяжести его тела. – Буду премного обязана, если вы соблаговолите отстраниться.

Это было сказано с таким оскорбленным достоинством, что Логан не смог удержаться от улыбки. Мэри Кэтрин, однако, осталась совершенно серьезной.

– Ну хорошо, – откатившись в сторону, сказал он. – Но в будущем соблюдайте осторожность. Я не люблю таких сюрпризов.

Сев на пол, Мэри Кэтрин принялась собирать то, что принесла. Мельком взглянув на Логана она поняла, насколько он голоден. На выпавший из корзинки кусок хлеба он смотрел прямо-таки с вожделением. Исполненная жалости, она подала ему хлеб.

Уже поднеся его ко рту, Логан помедлил.

– А вы не будете? – спросил он.

На глаза Мэри Кэтрин навернулись слезы.

– Нет, – отвернувшись в сторону, ответила она. – Я принесла это вам. Я уже позавтракала. И не надо ничего откладывать. На ужин я принесу еще. Из дома все это нетрудно вынести. – Последнее утверждение было ложью – тетя обязательно заметит пропавшую еду. Но Мэри Кэтрин решила ничего не говорить Логану. В конце концов, на сама решила ему помочь. Аккуратно сложив разбросанную одежду, она положила ее рядом с Логаном. – Это принадлежало моему дяде. Надеюсь, вам подойдет, и потом я всегда могу немного подогнать по фигуре. Только не надевайте ее пока не помоетесь. Внизу есть ванна, я сейчас ее наполню. Когда поедите, позовите меня, и я помогу вам спуститься с лестницы. Должна предупредить, что нагреть воду я здесь не могу.

Логан пожал плечами.

– Пусть я получу пневмонию, но зато буду чистым. – прожевав очередной кусок хлеба, сказал он. – Мне кажется, это по-честному.

Мэри Кэтрин отнюдь не была уверена, что пневмонии у него уже нет. Глаза Логана лихорадочно блестели, на лбу проступили капельки пота.

– Возможно, это не такая уж и хорошая идея.

– Вы меня не остановите, – сказал он.

– Тогда вам конец.

– Я тоже так думаю, – с мрачным юмором согласился он. Ванна действительно оказалась очень холодной. Логан сидел в ней, поджав колени к груди и изо всех сил стиснув челюсти, чтобы не стучали зубы. Он начал тереть себя щеткой, которую дала ему Мэри Кэтрин, но быстро устал. Она тут же появилась рядом, взяла из его руки мыло и принялась мылить ему спину. На то, чтобы протестовать, у Логана не осталось сил. К тому же, если это ее не смущает, почему он должен смущаться?

Если бы Мэри Кэтрин позволила себе думать о том, что сейчас делает, она сразу умерла бы от смущения. Но в этот момент она воображала себя Кейт, верной женой Петруччо, которая просто помогает своему мужу. Что здесь такого?

– Что вы там бормочете? – спросил Логан.

– «Твой муж – твой господин, твоя жизнь, твой соверен; тот, кто заботится о тебе и ради твоего существования предает свое тело…» – Она осеклась, поняв, что говорит вслух. – Вот, возьмите попону и завернитесь в нее, когда будете выходить из ванны. А потом сядьте вон на тот тюк, чтобы я могла вас подстричь. – Она отвернулась, избегая его удивленного взгляда.

– Вы читаете Шекспира? – спросил он, обернув вокруг талии попону и надев на себя чистую нижнюю сорочку и рубашку из грубой ткани.

– Разве это так удивительно? – спросила она, жестом указывая, чтобы он сел. Когда Логан подчинился, она принялась расчесывать его волосы.

– Не знаю. Никогда не думал об этом.

– Мама любила театр. Как она говорила, это лучшее, что можно найти в Вашингтоне. В «Каменной лощине» или в Кингз-Крик с подобными вещами туго. А Шекспир был ее любимым драматургом. «Как вам это понравится» мы смотрели незадолго до отъезда из Вашингтона. – В голосе ее звучала тоска. – Знаете, все мы актеры.

– Я уже это слышал, – уклончиво сказал Логан.

– Но не согласились.

– Эта мысль заставляет меня думать, будто мной манипулируют. А мне хочется верить, что у меня есть выбор.

– Мы можем выбрать роль, которую играем. По крайней мере я выбрала.

– Вы? – покровительственно усмехнулся Логан. – Какую же роль вы можете… Ой! Больно! – Он посмотрел вниз. – Боже! Сколько волос вы собираетесь состричь?

– Сколько захочу! – отрезала она.

– Черт возьми!

– Мистер Маршалл, ваши волосы являются прибежищем для…

– Не надо мне об этом напоминать! – с чувством произнес Логан. – Стригите!

Закончив стрижку, она достала из кармана фартука осколок зеркальца и подала его Логану.

– Вы отрастили бороду и усы, – сказала Мэри Кэтрин, когда он одобрил ее работу. – Но поверьте, мистер Маршалл, вам лучше побриться.

Логан в этом не сомневался и с готовностью взялся за бритву. Через двадцать минут он с трудом узнал собственное отражение в зеркале. Человек, который оттуда на него смотрел, мало походил на того Логана, каким он был девятнадцать месяцев назад. – Вы постарели, – сказала Мэри Кэтрин.

– А вы весьма прямолинейны, – криво улыбнулся Логан.

– Это не так уж и плохо, – сказала она. – Вы точно так же будете выглядеть и потом, когда и вправду состаритесь. Даже в тридцать лет.

Логан поперхнулся от смеха.

– Боже мой, вы мне льстите!

Не обращая на него внимания, Мэри Кэтрин опустила в карман фартука зеркальце и ножницы. Чего она не сказала и не должна была говорить – это что Логан Маршалл чертовски красив и таким будет всегда. И вряд ли она одна так думает. Даже тетушка Пегги, прежде чем разрядить в него дробовик, вынуждена будет признать, что Логан очень красив.

– Пойдемте на чердак, – сказала она. – Там я могу сделать вам подобие постели – отгородить небольшой угол, чтобы вам было уютнее и теплее. А когда я принесу вам ужин, то захвачу с собой пальто дяди Мартина.

– Вы очень добры ко мне, – тихо сказал он. – Я не могу толком понять почему. Когда вы показали мне могилы, я решил, что вы собираетесь меня выставить. Вы даже не спросили, что я здесь делаю и где я был. К тому же, как я понимаю, вы считаете меня врагом.

– Вы и есть враг. Где вы были, меня не интересует, и не важно, почему вы сюда пришли, если можете здесь умереть. Но я предпочла бы не объяснять этого тете Пегги. Она не поймет, как можно общаться с янки, даже если он был…

Логан ждал, что она закончит фразу, но так и не дождался.

– Был кем? – решил все же уточнить он.

– Был принцем, который превратился в лягушку, – тихо ответила она и вышла из чулана. От воспоминаний об утраченной наивности у нее заныло сердце. Оглянувшись, она увидела, что Логан молча идет следом.

Когда Мэри Кэтрин вернулась с ужином, Логан опять спал. На сей раз она не стала пинать его в ребра, а просто поставила возле головы спящего корзинку с едой – запах жареных цыплят и запеченных в тесте яблок наверняка привлечет его внимание. Во сне Логан тихо похрапывал, и Мэри Кэтрин осторожно повернула его на бок. Храп прекратился. Мэри Кэтрин потрогала его лоб. Он был уже не такой горячий, как раньше. Возможно, это все-таки не пневмония.

Дожидаясь, пока Логан проснется, Мэри Кэтрин расплела косу, расчесала пальцами волосы и принялась снова их заплетать. Закончив, она с удивлением обнаружила, что Логан на нее смотрит – точнее, на ее руки. По мнению Мэри Кэтрин, эти руки были совсем не красивыми, и она неловко спрятала их в складках платья. Этот жест, очевидно, вывел Логана из задумчивости.

– Что случилось с солдатом, который изнасиловал Меган? – без всяких предисловий спросил он.

– Я его подстрелила.

– То есть он мертв?

– Тетя Пегги научила меня, что надо стрелять именно так.

– Понятно, – задумчиво сказал он. Она стала гораздо жестче. Если у него по крайней мере была юность, то Мэри Кэтрин сразу стала взрослой. Возможно, многие острые углы – это заслуга полковника Аллена.

– Кажется, температура у вас спала. Вы чувствуете себя лучше?

Он сел, потянулся и протянул руку к корзинке.

– Я чувствую себя вполне сносно. – Пальто, которым его укрыла Мэри Кэтрин, соскользнуло с плеча, и девушка поспешила его поправить.

– Мне пора идти, вернусь я только утром, – сказала она.

– Я никуда не собираюсь уходить.

– Но вы должны понимать, что не сможете долго здесь оставаться, – с беспокойством сказала она. – Моя тетя в конце концов вас обнаружит.

– Я понимаю, – ответил он. – Какой сегодня день?

– Четверг.

– Тогда в понедельник я перестану вас беспокоить. – Он подцепил вилкой запеченное яблоко и начал есть.

– И куда вы пойдете?

– Домой.

Против своей воли она заинтересовалась:

– Это в Нью-Йорке?

– Да.

– И что вы там будете делать?

– Работать на отца. Он владелец и издатель «Кроникл».

– А вы действительно хотите этим заниматься?

– Да. Насчет этого я никогда не задумывался – я всегда знал, что хочу быть газетчиком. А вот Кристиан – мой старший брат – это дело не любит. Хочет быть художником. – Он умолк, чтобы проглотить кусок и сделать большой глоток из фляжки, которую принесла Мэри Кэтрин. От виски по телу распространилось приятное тепло.

– Я думала, вы фотограф.

– Я и есть фотограф. Кристиан привил мне к этому интерес. Я хочу, чтобы фотографии заняли в газете подобающее место.

– Значит, для вас ничто не изменилось? – сказала Мэри Кэтрин. – Я имею в виду – по-настоящему. Вы отправляетесь домой, где вас ждет газета, ждет семья, а может быть, и возлюбленная, и через несколько месяцев для вас все будет позади.

Логан не мог поверить своим ушам.

– Да, как будто ничего и не случилось, – продолжала она, не понимая, что вступает на опасную почву. – Однажды утром кто-то разбудит вас пинком в ребра, и вы даже не станете возражать. Вы даже не вспомните, почему это вас когда-то беспокоило.

– Убирайтесь отсюда! – сказал он.

– Вы даже не…

– Мэри Кэтрин! – В голосе его звучало крайнее раздражение. – Оставьте меня.

Только сейчас она поняла, что Логан по-настоящему рассержен. Но почему? Ведь она сказала правду. Вернувшись в свой город, он забудет о войне, забудет о ней и ее семье. Поднявшись на ноги, Мэри Кэтрин стряхнула с себя солому и направилась к лестнице.

– Кейти!

Еще один шаг – и он уже не сможет ее видеть. Однако в голосе Логана звучало нечто такое, что заставило ее остановиться и поднять на него глаза.

– У меня нет возлюбленной, – сказал он.

Мэри Кэтрин не знала, что больше ее возмутило – то, что она покраснела до корней волос, или то, что Логан расхохотался, причем в смехе его чувствовалась жестокость.

В пятницу утром Мэри Кэтрин приготовилась держаться с Логаном как можно суше. Попрактиковавшись перед зеркалом и уверившись в своей способности игнорировать Логана, Мэри Кэтрин снова пришла в сарай и поднялась на чердак только после того, как переделала все дела внизу.

Ее поведение вызвало у Логана искренний смех. Все ее жесты были настолько наигранны, что ее трудно было воспринимать всерьез. Наверное, опять начиталась каких-нибудь историй.

– Вы надо мной смеетесь! – с возмущением сказала Мэри Кэтрин.

– Смеюсь.

– Ублюдок янки!

– Насчет янки – все верно. Но вот мои отец с матерью страшно бы удивились, услышав, как меня называют ублюдком.

Он все еще смеялся над ней. Забыв о своих приготовлениях, Мэри Кэтрин поспешно покинула чердак. Вечером она имела с тетей серьезную дискуссию относительно терпимости и гнева. Эта беседа привела Пегги в полное недоумение, но Мэри Кэтрин сразу почувствовала себя лучше.

В субботу она заметила в Логане явные перемены. Он был уже не таким бледным, сидел прямее и выглядел бодрее. По лестнице спускался и поднимался вполне уверенно.

– Что, по мнению вашей тети, вы здесь делаете? – спросил Логан. Мэри Кэтрин принесла из дому колоду карт, и теперь они играли в покер на соломинки. Полностью сосредоточившись на картах, она нервно покусывала губы. – Вы меня слышите? Я задал вопрос.

– Я знаю. Я думаю. Две карты, пожалуйста. – Логан дал ей две карты.

– Так что?

– Она думает, что я читаю вслух. Три к одному.

– Что читаете? – Он принял ее ставку и открыл карты. Все три были одной масти.

– Семь к пяти, – сказала она. – Я выиграла. – Она сделала паузу. – В очередной раз.

– Рад, что вас не было в тюрьме Либби, иначе бы я отдал вам последнюю рубашку.

Об этом она не хотела знать и тем не менее спросила:

– Вы были в Либби?

Логан кивнул. Собрав карты, он начал снова их раз – давать.

Мэри Кэтрин сказала себе, что больше ничего знать не хочет.

– И как долго?

– Почти с того самого момента, как я оставил вас в Вашингтоне.

– Боже мой! – тихо ужаснулась она. – Так вы только что вышли?

– Да.

– Они вас отпустили?

– Нет, не совсем так.

– О Боже! – снова воскликнула она. – Значит, вы сбежали!

– По вашему тону я могу понять, что это хуже, чем быть просто ублюдком янки.

– Как вы можете с этим шутить? Вы не должны были мне об этом говорить. Думаете, я на вас не донесу? – Руки ее беспрестанно сжимались и разжимались.

Бросив карты, Логан схватил ее за руки.

– Что такое, Кейти?

Почувствовав, что Логан хочет заглянуть ей в глаза, Мэри Кэтрин гордо вскинула подбородок. Однако Логану этого было недостаточно. Его холодный взгляд требовал ответа, причем в его глазах было нечто такое, что приковывало внимание Мэри Кэтрин и не давало ей отвернуться.

– Это неправильно, – тихо сказала она. – Я не должна была вас прятать. Пока вы не упомянули тюрьму Либби, я думала, что вы дезертир. До сих пор не было ничего особенно плохого в том, что я вам помогаю. А теперь все стало по-другому.

– Неужели то, что я когда-то вам помог, так мало для вас значит, Кейти?

– Не зовите меня так.

Он слегка встряхнул ее руки.

– Да или нет?

Она вырвала у него руки и принялась машинально собирать карты.

– Я не просила вас о помощи. Мама и Меган тоже не просили.

– Понятно. – Желудок начал завязываться в узел Логан был рад тому, что больше не держит ее за руки, так как у него внезапно вспотели ладони. – Пожалуй, сейчас нет места для гордости. Мне нужно ваше молчание. Если меня поймают, то сразу убьют, а если мне придется вернуться в тюрьму, я там умру. Вы согласились с тем, что я могу остаться здесь до понедельника. Пусть так и будет.

Некоторое время Мэри Кэтрин ничего не отвечала. Опустив глаза, она принялась сдавать карты.

– Если я до понедельника решу о вас сообщить, то сначала скажу об этом вам. У вас будет шанс ускользнуть. Больше я ничего не могу вам обещать. – Внизу заскулил Брут, а пони заерзал в своем стойле. Подойдя к лестнице, Мэри Кэтрин крикнула Бруту, чтобы она замолчал.

– Неужели вы говорите серьезно? – пробормотал Логан.

– Мы находимся по разные стороны баррикад, – сказала она. – И так было всегда. – Она подняла на него взгляд. – Ну что, будете играть в покер?

Логан медленно поднял свои карты. Было трудно примириться с тем, что сидящая перед ним молодая женщина и есть тот ребенок, которого он помнил. Ребенок, которого он спас от полковника Аллена.

Остаток дня прошел так, будто ничего не произошло. Мэри Кэтрин продолжала побеждать, но Логана сейчас занимало совсем другое. Он понимал, что должен уйти отсюда еще до понедельника.

Мэри Кэтрин уже спускалась по лестнице, когда Логан окликнул ее, словно только что об этом вспомнил:

– Когда я увижу вас утром?

Она остановилась на последней ступеньке Колли игриво покусывал ее ботинок.

– Когда вернусь из церкви. Утренняя служба обычно заканчивается в одиннадцать, но тетя Пегги любит потом со всеми поговорить. Я смогу вам что-нибудь принести только в половине первого.

– Вы ездите в церковь в экипаже?

– У нас больше нет экипажа. Мы ходим пешком. – После небольшой паузы она заговорила вновь: – Прошу прощения, но я не смогу вас лучше кормить. – Хотя Мэри Кэтрин извинялась, в ее голосе не слышалось сожаления. – Если проголодаетесь, вы всегда можете подоить корову.

– Я буду помнить об этом, – сухо сказал Логан. – А почему бы мне просто не пройти в дом, пока вы будете отсутствовать, чтобы самому о себе позаботиться?

– Лучший способ дать себя поймать – это залезть в тетину кладовую, – поднявшись на несколько ступенек, со злостью сказала Мэри Кэтрин. – Она прекрасно знает, что у нее есть и где это лежит. От ее взгляда ничто не ускользнет.

Логан слегка сдвинул брови.

– Но если вы меня кормили, то…

– А чьи завтраки и ужины вы ели, как вы думаете? – язвительно спросила она и тут же исчезла из виду. Логан звал ее, но ответа не получил. Мэри Кэтрин злилась на себя за то, что сказала ему правду, она не хотела, чтобы Логан знал, что она чем-то ради него жертвует.

Закинув руки за голову, Логан всматривался в клочки голубого неба, проглядывающего через трещины в потолке. Возможно, Мэри Кэтрин хочет, чтобы его бросили на растерзание мятежникам или вернули в тюрьму Либби, но Кейти, его Кейти, отдала ему свою пищу, чтобы он не умер с голоду. Она одновременно и друг ему, и враг. Кажется, она просто не может ему не помогать. И все же, думал Логан, рано или поздно она станет презирать себя за то, что делает, и вот тогда она его предаст. Так или иначе, воскресное утро, когда большая часть обитателей Кингз-Крик находится в церкви, лучше всего подходит для того, чтобы уйти.

Сквозь щели в стене Логан наблюдал за тем, как Мэри Кэтрин и ее тетя отправляются в церковь. Пустой желудок неприятно ныл. Вчера вечером Мэри Кэтрин так и не принесла ему поесть. Если бы он знал, что она не придет, то спокойно ушел бы под покровом ночи.

Отойдя от стены, Логан принялся собирать свои пожитки. Одежда, в которой он сюда пришел, была завернута в одну из попон. Лакированная шкатулка со всякой всячиной теперь вмещала еще и колоду карт плюс бритвенное лезвие – подарки от Мэри Кэтрин.

Логан уже занес ногу над лестницей, когда внизу заскулил Брут. Быстро ретировавшись, Логан принялся ждать.

– Перестань, Брут! Ты плохой пес!

Это был голос Мэри Кэтрин. У Логана отлегло от сердца. Присев на пол чердака, он привалился к тюку сена и принял безмятежный вид.

Вскоре в проеме лестницы показалась Мэри Кэтрин. На душе у нее было полное смятение, но она изо всех сил старалась казаться спокойной и уверенной в себе. Если это не удастся, Логан никогда с ней не согласится.

Боже, подумал Логан, как она прекрасна! Чтобы скрыть свой внезапно вспыхнувший интерес, он слегка опустил глаза. Волосы цвета меда, зачесанные назад и на затылке собранные в пучок, полностью открывали приятные очертания ушей и изящную линию шеи. Простое сатиновое платье, когда-то бывшее темно-синим, вылиняло и стало серо-голубым, но все это нисколько не умаляло красоты Мэри Кэтрин. Логан смотрел на нее так, как смотрят на драгоценный камень, лежащий на черной бархатной подставке.

– Что вы здесь делаете? – хриплым голосом спросил он. – Вы же собирались в церковь…

Мэри Кэтрин неуверенно расправила юбку с кринолином. Внизу платье расширялось до полутора метров в диаметре, плавно покачиваясь при ходьбе.

– Я хотела вас видеть. – Она нерешительно двинулась ему навстречу.

– После церкви вы обещали меня накормить, – напомнил он.

– Да, я знаю, но я пришла за другим. – Она посмотрела на свои руки, нервно теребившие складки платья. – Вчера ночью я долго думала – собственно, я думала об этом последние несколько дней – и поняла… ну, даже если вы будете сильно возражать – то есть, наверное, будете, – я хочу сказать, что тогда мне все равно станет легче на душе и пройдет ощущение, что я, ну, что-то теряю. Я не собираюсь выходить замуж, и это вовсе не связано с тем, что из-за войны женихов стало меньше. Я не такая пустая, как Сесили Фэрберн или Джейн Грейвс. Я не считаю, что женщина обязана выйти замуж, понимаете? Я уверена, что прекрасно проживу и одна, только я не хочу лишаться этого опыта. А насчет того, что я слишком молода, – это неверно. Памела Кортленд одного со мной возраста и уже вдова, где-то посередине ее речи взгляд Логана стал суровым.

– Вы как-то ухитрились одновременно сказать и слишком много, и слишком мало, – сухо заметил он. Прекрасно поняв то, что она недоговаривала, он вовсе не собирался ее поощрять. Предложение Мэри Кэтрин граничило с безумием – Уходите, Кейти. Ваша тетя наверняка вас уже ищет.

Оскорбленная его снисходительным тоном, Мэри Кэтрин величественно выпрямилась.

– Тетя Пег меня не ждет. Сразу после того, как мы вышли, я сделала вид, что подвернула ногу. Я настояла на том, чтобы она пошла одна, и прихрамывала до тех пор, пока она не потеряла меня из виду.

– Не слишком оригинально.

– Зато сработало. Ближайшие несколько часов мы будем одни. Нет ни малейшего шанса на то, что нам могут помешать.

– Раз мы не собираемся ничего делать, это не довод. – Слегка сдвинув брови, он указал ей на дверь. – Уходите! – повторил Логан.

Ничуть не смутившись, Мэри Кэтрин продолжала настаивать на своем.

– Это все из-за Меган? – спросила она. – Вы все еще ее любите и потому не хотите сделать это со мной?

Подняв соломинку, Логан задумчиво ее пожевал. Лицо его оставалось совершенно бесстрастным.

– Ваша сестра тут ни при чем. По правде говоря, я никогда ее не любил. Я ее почти не знал, и, хотя глубоко сожалею о том, что ей пришлось пережить, и о ее кончине, я вспоминаю ее скорее с нежностью, чем с любовью. Что же касается того, чего вы хотите. – тут все очень просто. Я даже не знаю, что это такое и как оно называется.

– Зато я знаю.

Побледнев, Логан вытащил травинку изо рта.

– Что, полковник Аллен…

Мэри Кэтрин широко раскрыла глаза.

– Нет, никогда! Он никогда не делал со мной этого. – Она не допускала мысли, что должна поблагодарить за это Логана. Она вообще не хотела его благодарить. Она готова была вынести все, что угодно, лишь бы ее мать и сестра остались с ней.

Скрестив ноги, Логан вновь принялся играть с соломинкой.

– Кейти, не буду скрывать, что я польщен вашим предложением, но оно мне не нравится. – Он помедлил, ожидая, что сейчас его вот-вот поразит молния – как отъявленного лжеца. – Вы мне как сестра. Еще одна ложь. – Я вряд ли тот, кто должен подарить вам этот опыт.

– Вы именно тот, кого я хочу. Завтра утром вы уйдете, и я вряд ли увижу вас снова. Я вас знаю – и это тоже важно. Я не хочу, чтобы мой первый опыт был таким, как у Меган. Тогда я счастливо избежала изнасилования, но когда сюда придет следующий мерзавец, мне может и не повезти. – Взгляд ее оставался твердым, хотя, по правде говоря, Мэри Кэтрин смотрела не столько на Логана, сколько сквозь него. – Вас также нельзя назвать некрасивым. Это верно, что вы худой, – вряд ли мне понравилось бы обнимать слишком худого мужчину, – но все же вы не как спичка. А то, что вы относитесь ко мне как к сестре – это действительно плохо. Я вот не отношусь к вам как к брату. Вам просто нужно преодолеть свою сдержанность.

Хотя Логан этого не показывал, прямолинейность Мэри Кэтрин его нервировала.

– У нас получается какой-то нелепый разговор, Кейти. Я не должен вас даже слушать, а вы не должны мне этого говорить.

– Это называется… – Важным тоном она произнесла самое грубое и низкое слово, служащее для обозначения физической любви. – Я и хочу заняться этим с вами.

Логан подумал о том, что слышал всякое, но то, что сейчас сказала Мэри Кэтрин, совершенно его потрясло.

– А мне хочется вымыть вам рот. И лучше всего со щелоком.

– Почему? Это всего лишь слово!

– Слово? Ну не скажите. – Логан медленно покачал головой. Внезапно его осенила одна мысль. – Вы что, выпили?

Вместо ответа Мэри Кэтрин вплотную к нему приблизилась, опустилась на колени и, положив руки ему на плечи, уверенно поцеловала в губы. Поцелуй вышел совершенно безыскусным. Мэри Кэтрин держала рот закрытым, хотя и с энтузиазмом прижимала свои губы к губам Логана.

Отстранившись, она улыбнулась ему улыбкой многоопытной женщины.

– Ну что? – спросила она. – Разве я выпила?

– Не надо играть со мной, Мэри Кэтрин, – с усилием произнес он.

Она слегка сдвинула брови.

– Я не играю. Я серьезно.

– Черт бы вас побрал!

Обхватив ее рукой за шею, Логан ждал сопротивления, но она только перевела взгляд на его губы. Тогда Логан подтянул ее к себе и впился ей в рот, раздвигая губы языком. Добившись того, что Мэри Кэтрин разжала зубы, он просунул язык внутрь. Их языки переплелись, вступив в сладкую и мучительную схватку. И когда наконец Мэри Кэтрин испустила слабый стон, полный удивления и довольства, он отпустил ее, оттолкнув от себя так, что она опрокинулась на бок. Логан почти тотчас же вскочил на ноги.

– Нет, – твердо сказал он, – вы не пьяны. Но знаете что? Это не имеет значения. А теперь убирайтесь отсюда.

– Вы, кажется, забыли, что я здесь хозяйка.

– Тогда я уйду.

– Значит, вы собирались это сделать с самого начала! – возмущенно сказала Мэри Кэтрин, глядя, как Логан подбирает свои вещи. – Вы собирались уйти, пока я буду в церкви!

– И что с того?

Она молча вскочила и подбежала к лестнице, загораживая ему выход. Прическа ее растрепалась, локоны свисали на щеки и шею; от поцелуев Логана губы припухли и стали багрово-красными. С вызовом глядя на Логана, она начала расстегивать платье.

Когда она стянула с плеч лиф, слова протеста замерли на губах у Логана. Под платьем у нее был корсет, утягивавший талию так сильно, что Логан мог бы обхватить ее одними пальцами. Когда она завела руки за спину, чтобы развязать корсет, надетая под ним батистовая нижняя сорочка туго натянулась, откровенно демонстрируя груди. Во рту у Логана пересохло. Нервно сглотнув, он с трудом оторвал взгляд от выпуклостей ее груди.

– Мэри Кэт… Кейт… Кейти… не снимайте… – Корсет упал на пол. – Это…

Насколько мог судить Логан, Мэри Кэтрин было вовсе ни к чему носить это приспособление. Ее груди и без корсета оставались по-прежнему твердыми и упругими, а талия – узкой.

– Я сейчас не в состоянии четко рассуждать, Мэри Кэтрин, – с трудом подбирая слова, заговорил он. – Думаю, вы не понимаете, как давно это… вы заставили меня… – О Боже, он хотел сказать – возбудиться. Логан почувствовал, как сильно напряглось его мужское естество.

Сняв юбку, Мэри Кэтрин переступила через нее и шагнула к Логану, после чего сбросила кринолин. Под ним оказались две нижние юбки – обе изношенные, но аккуратно заштопанные. Освободившись и от них, Мэри Кэтрин смело встала перед Логаном – в нижней сорочке и панталонах, туфлях и чулках.

Она ждала, что Логан сделает шаг ей навстречу, но так и не дождалась. И тут сдержанность ей изменила.

– Это все из-за полковника, да? – с горечью спросила она. – Он меня запачкал.

Рванувшись вперед, Логан заключил ее в свои объятия. Прижав к груди голову Мэри Кэтрин, он принялся целовать мягкие пряди ее волос.

– Он тебя не запачкал. Полковник не мог этого сделать. И никто не сможет, – прошептал он ей на ухо. На миг отстранившись, он заглянул ей в глаза. – Ты действительно этого хочешь, Кейти? Ты еще слишком молода.

– Мой возраст определяется не этим, – не отводя взгляда, вполголоса сказала она. – Не надо считать годы. Надо брать в расчет то, что я видела и что успела сделать. Мой возраст определяется именно так.

– Боже мой! – тихо простонал он. – Я знаю, что… – Недоговорив, он снова прижал ее к себе и начал целовать, после чего осторожно опустил на охапку сена. Оторвавшись от губ, он покрыл поцелуями ее щеку и шею, затем прихватил зубами лямку ее нижней сорочки и мучительно медленно стянул ее вниз – так, что лиф сорочки, соскользнув, обнажил коралловые соски.

Собираясь идти к Логану, Мэри Кэтрин пыталась представить себе, как это будет, однако действительность превзошла все ее ожидания. То, что он будет целовать губы – это она предвидела но то, что он захочет поцеловать ее груди, оказалось полнейшей неожиданностью. А он занимался именно этим. Вот его язык пробежался по одному соску, вот по другому. Возникшая внутри сладкая боль заставила ее застонать.

Услышав ее стон, Логан только обрадовался. Все еще оскорбленный ее предложением, по которому ему, в сущности, отводилась роль племенного жеребца, он собирался дать ей больше, чем она просила. Подняв голову, он заглянул ей в лицо. Их губы находились совсем рядом – он чувствовал ее неровное дыхание.