Текст книги "Когда здесь была Марни"

Глава девятая
Девочка и лодка

Анна бросила веревку, та натянулась, дернулась… лодку подтащили к стене, где она и остановилась с легким толчком.

Только тут Анна подняла глаза. Над ней, на врезанных в стену ступенях, стояла девочка. Та самая, которую она видела раньше. На ней было легкое длинное платье, светлые локоны падали на плечи. Она наклонилась вперед, сверху вниз заглядывая в лодку.

– С тобой все хорошо? – прошептала она.

– Да, – «обычным» голосом ответила Анна.

– Тихо! – Девочка поднесла палец к губам. – Услышат еще!.. Ты можешь оттуда выйти?

Анна выбралась на ступени. Девочка привязала веревку к железному кольцу в стене. Они стояли напротив, рассматривая друг дружку сквозь сумерки. «Это точно сон, – думала Анна. – Я ее выдумала. Поэтому можно и не говорить ничего…» И она продолжала смотреть, словно на привидение.

Однако и незнакомая девочка точно так же вглядывалась в нее.

Наконец Анна шепотом спросила:

– Ты настоящая?

– Да, а ты?

Они рассмеялись и потрогали одна другую для верности. О да, чужая девочка была вполне реальна, и платье у нее было из чего-то невесомого и шелковистого, а плечо – крепкое, теплое.

Девочка тоже явно поверила, что Анна ей не мерещилась.

– У тебя ладонь липкая, – сказала она и вытерла руку о платье. – То есть мне-то все равно, но так оно и есть! – Потом добавила, глядя во все глаза: – Ты, наверное, нищенка?

– Нет, – сказала Анна. – С какой стати?

– Ты босиком. И волосы у тебя темные и спутанные, как у цыганки. Тебя как зовут?

– Анна.

– Ты в деревне живешь?

– Да, у мистера и миссис Пегг.

Девочка задумчиво глядела на нее. В гаснущем свете трудно было рассмотреть черты лица, но глаза, кажется, были голубыми, в прямых темных ресницах.

– Мне не разрешают с деревенскими детьми играть, – медленно проговорила девочка. – Но ты ведь приезжая, верно?.. А впрочем, какая разница. Все равно они не узнают…

– Тебе не о чем беспокоиться. – Анна резко отвернулась.

– Не уходи! – Девочка, однако, удержала ее. – Ну что ты сразу надулась? Я вправду хочу с тобой познакомиться! А ты со мной хочешь?

Анна заколебалась. Хотелось ли ей познакомиться с этой девочкой? Она и сама толком не знала. Для начала она решила кое-что объяснить:

– Руки у меня липкие, потому что на ужин я ела булочку с глазурью. А волосы растрепанные, потому что я с утра не причесывалась. И я не хожу босиком, у меня есть тапочки, но они остались на берегу. Вот.

Девочка рассмеялась и потянула ее за руку, приглашая к себе на верхнюю ступеньку.

– Давай тут посидим. Тут они нас не увидят, если в окно выглянут. Только разговаривать надо тихо-тихо!

Она посмотрела через плечо на окна. Анна проследила ее взгляд.

– Они все наверху, – прошептала она. – В гостиной окна горят.

Прямо у них над головами с неожиданным стуком распахнулось окно. Девочка поспешно пригнулась и надавила Анне на плечо, чтобы та тоже спряталась. Они потихоньку сошли ступенькой ниже и уселись, наклонив головы. Девочка крепко держала Анну за руку.

– Как красиво смотрятся болота по вечерам! – проговорил женский голос над ними. – Сидела бы вот так и сидела…

Девочка вздрогнула, пригнулась еще ниже. Они держались за руки, беззвучно смеясь и видя в потемках лишь белые зубы друг друга.

– Закрой окно, – донесся сверху мужской голос.

Из комнаты долетела музыка, раздался взрыв смеха, еще голоса…

– Марианна, иди танцевать! – позвал кто-то.

– Сейчас, – отозвался наконец женский голос над головами девочек. – Минутку посижу и приду… Кстати, а где ребенок?

Девочка обхватила Анну рукой за пояс. Обе затаили дыхание. Анна и не помнила, доводилось ли ей вот так прижиматься к кому-то.

– Надеюсь, в постели, – сказал мужской голос. – Хватит уже, закрывай окно!

Со щелчком сомкнулись оконные рамы. С болот долетел крик серо-бурой птички:

– Жаль! Жаль меня!..

Легкий ветерок сморщил воду, лодка тихо раскачивалась внизу. Девочка выпустила руку Анны.

– Это они о тебе говорили? – шепнула Анна.

Та кивнула, тихонько смеясь. Анна спросила еще:

– Тогда почему ты в таком платье, а на вечеринку не идешь?

– Вечеринка была раньше, а сейчас уже поздно. Ты же слышала: я в кровати должна быть. А тебе что, допоздна гулять разрешают?

Анна покачала головой:

– Нет, мне тоже скоро уходить надо…

Она осеклась, вспомнив, каким образом попала сюда, и спросила:

– Это ваша лодка?

– Да, наша. Я ее нарочно для тебя там оставила. Только я не знала, что ты грести не умеешь!

Они снова захихикали в темноте. Анна вдруг почувствовала себя невероятно счастливой.

– А как ты поняла, что я там? Ты что, меня видела?

– Да, много раз.

– А я думала, вы только въехали!

Девочка вновь рассмеялась и сама себе закрыла рукой рот. Наклонилась к Анне и щекотно зашептала ей на ухо:

– Да нет же, конечно! Я давным-давно уже тут живу!

– Сколько? – прошептала Анна в ответ.

– Неделю самое меньшее! – поддразнила девочка. – Ш-ш-ш! Слезай в лодку, я назад тебя отвезу.

Уже в лодке Анна сказала ей:

– Значит, ты за мной наблюдала?

Девочка кивнула.

– Тише ты! Звук по воде знаешь как слышно?

Анна послушно понизила голос:

– А у меня чувство было, что ты здесь. Я даже оглядывалась, бывало, думаю, и кто же это все время на меня смотрит? А тебя не было видно…

Девочка тихо засмеялась:

– А вот и было!

– Где?

Та наклонилась к веслам и указала наверх:

– Вон мое окно. Вон там, самое крайнее.

– Ну да. – Анна медленно кивнула. – Могла бы я догадаться. Я же там тебя видела. И вчера видела: тебе волосы расчесывали.

– И я тебя видела.

Анна даже удивилась:

– Как так, ведь ты же боком стояла! И ты никак не…

– Ну конечно, я никак не показывала… Тихо ты, не кричи! – предупредила она, хотя Анна была уверена, что говорит тихо. – Ты мой страшный секрет, между прочим! Я про тебя никому-никому не говорила и нипочем не скажу! Если проговорюсь, они все испортят! – Она наклонилась вперед и тронула коленку Анны. – Пообещай, что тоже про меня не расскажешь! Никому-никому!

– Ни за что! Никому и никогда!

Анне нравилось, когда ее о чем-то просили. Ну надо же, ей наконец попался кто-то такой же, как она сама! Это ли не предел мечты – тайная подружка, о которой никто посторонний понятия не имеет! Самая настоящая подружка… и в то же время как бы не очень реальная…

– Что ты утром делала на болоте? – задумчиво спросила девочка.

– Морскую спаржу собирала. А ты что, опять меня видела?

– Да. Только я думала, ты за морской лавандой пошла. Очень ее люблю…

Последние слова она произнесла так тихо, что Анна еле расслышала.

Лодочка негромко проскрипела днищем по камешкам, и Анна выпрыгнула на берег. Некоторое время она молча стояла, держась за нос лодочки. Расставаться очень уж не хотелось. Девочка в своем светлом платьице казалась маленьким привидением на темном фоне тростников и воды. Сумерки уже совсем сгустились. Было очень тихо, только у ног Анны еле слышно плескалась вода. Подняв глаза, девочка увидела над собой огромное небо в ярких огоньках звезд.

«Да, – сказала она себе. – Все это мне точно приснилось!»

– Ты так тихо стоишь, прямо привидение… Анна! – слегка дрожащим голосом произнесла девочка. – Анна, но ты ведь взаправду настоящая?

Анна с облегчением рассмеялась. Девочка рассмеялась в ответ:

– Иди сюда.

Анна наклонилась, и новая подружка легонько чмокнула ее в щеку.

– Вот! Теперь я точно уверена, что ты мне не приснилась! Только оттолкни лодку как следует, прежде чем в воздухе растаешь!

Анна толкнула лодку прочь от берега.

– В следующий раз я тебя грести научу! – веселым шепотом прокричала девочка. – Ну, пока! Тапочки не забудь!..

Анне пришлось ощупью пошарить на берегу, но тапочки она наконец разыскала. Если бы девочка ей не напомнила, она бы здесь их и забыла, – лишнее доказательство, что ей не примерещилось!

Она побежала домой, прямо-таки дрожа от возбуждения. Она-то клялась себе, что нипочем не пойдет знакомиться с новыми соседями, когда те появятся! И вот вам пожалуйста – нечаянная встреча с ровесницей порадовала ее так, как ни одна прежде.

Эта девочка была не такая, как все. Чувствовалось в ней… какое-то волшебство, что ли. Анна вдруг сообразила, что даже имени ее не узнала. От огорчения она перешла с бега на шаг: как же так, почему она не спросила?.. Может, времени не хватило?.. Она и не помнила. Только то, что с ней произошло настоящее чудо.

Она пронеслась по дорожке к дому, уже слыша доносившиеся издали голоса – это, смеясь и болтая, возвращались из «Бинго» любители одноименной игры. Они желали друг дружке спокойной ночи и по одному, по двое покидали компанию, направляясь домой. Анна прибавила шагу, толкнула заднюю дверь…

Внутри горел свет, на плите кипел чайник, Сэм уже расставил чашечки для какао…

Это был совсем другой мир.

Глава десятая
Маринованная спаржа

Наутро за завтраком Анна перехватила устремленный на нее взгляд миссис Пегг, полный недоумения. Только тут она вспомнила про «Бинго». Миссис Стаббс туда наверняка приходила – и уж точно поведала ей про Анну и Сандру. Ну и ладно. Не собиралась она сейчас об этом задумываться. Ее занимали другие, гораздо более приятные мысли. Анна преспокойно жевала свой завтрак, вспоминая вчерашнее приключение. Та странная девочка… ее лодочка… Выйдет она сегодня вечером опять на залив? Анна даже не спросила ее об этом, забыла…

Она замерла, не донеся до рта надетый на вилку кусочек поджаренного хлеба с ломтиком помидора. Потом вспомнила обещание девочки в следующий раз научить ее грести. Значит, будет следующий раз! Она улыбнулась и отправила хлеб с помидором в рот. Подняла глаза и встретилась взглядом с миссис Пегг.

– Вижу, завтрак тебе по вкусу, – сказала хозяйка. – Это утешает.

Анна выпрямилась, возвращаясь к реальности.

– Да, спасибо большое. Все очень вкусно.

Миссис Пегг задумчиво склонила голову к плечу:

– Ты не забыла, о чем я тебя просила вчера с утра?

Анна приготовилась к худшему. Миссис Пегг просила ее быть подружелюбнее с Сандрой. Ну так она и пыталась: не вышло! И показывать, будто это хоть как-то ее волновало, Анна не собиралась.

– Не то чтобы такая уж важность, – продолжала миссис Пегг, – просто, как ты ушла, Сэм мне и говорит: «Вот бы снова маринованной спаржи попробовать…»

Но Сэм, поняв, к чему она клонит, вмешался:

– Ладно тебе, Сьюзан, что ты девочке житья не даешь? Если мне приспичит, я сам себе травы наберу. У тебя же, колокольчик, головка совсем другим занята, верно?

Анна рассеянно смотрела на них: да о чем это они? Потом вспомнила: ну как же, ее мешок! После столкновения с Сандрой она его оставила за сараем да там и забыла. Не произнеся ни слова, Анна встала, принесла мешок со спаржей и положила у двери.

– Поди ж ты! – заулыбалась миссис Пегг. – А мы-то решили, у тебя из головы вон! Кстати, утеночек, ты у мисс Мандерс баночек не спросила?

– Спросила, – опасливо отозвалась Анна, стоя у двери. – Она сказала, что потом поищет.

Девочка всматривалась в лицо миссис Пегг, ища признаки недовольства, но та все так же сияла радостным изумлением.

– Я за ними схожу прямо сейчас, если надо. И уксус захвачу…

Она очень старалась, чтобы голос не был угрюмым или заискивающим, просто «обычным».

Миссис Пегг сказала, что это было бы весьма мило с ее стороны, но не к спеху: ей еще массу дел нужно переделать, прежде чем она спаржей займется. Анна тем не менее предпочла сходить не откладывая. С гвоздя за дверью взяла авоську и вышла из дому, оставив пожилую чету улыбаться и качать головами. Чудеса да и только!

Про себя Анна сделала вывод: миссис Пегг еще не знает о ее выходке. Как такое могло быть? А, ей все равно!

И хорошо, что она помнила о своем безразличии. Ибо едва она вернулась, как миссис Пегг произнесла:

– Я нынче на угол собираюсь, думаю баночку с собой захватить. Уж больно миссис Стаббс маринованную спаржу-то уважает!

– А в «Бинго» вы ее встретили? – спросила Анна как можно небрежнее.

Миссис Пегг покачала головой:

– Нет, мы в разных углах сидели, только уже на выходе она мне и говорит: приходите, мол, вечерком, надо кой о чем с вами потолковать. Думаю, это насчет выкроек, что ее сестра из Линна привезла: на чехлы для кресел. Она мне их давно обещала. Только вид у нее что-то не очень довольный был, видно, оттого, что я не пришла, когда она первый раз меня приглашала. Ну ладно, говорю, всенепременно приду… В общем, ты не возражаешь, утеночек, если я вечером попозже вернусь?

Анна заверила ее, что ни под каким видом от этого не расстроится. Уединение ее устраивало прекрасно. Миссис Пегг удивленно посмотрела на нее, но она едва это заметила.

В вечерних сумерках Анна выбралась на залив. Миссис Пегг полдня возилась с морской спаржей: разбирала, промывала, мариновала. Наконец, облачившись в любимую блузку и с закатанной баночкой в руках, она отправилась на угол, к миссис Стаббс. Анна посмотрела ей вслед, упорно гоня мысль о безнадежности ситуации: бедная миссис Пегг шла туда, ничего дурного не подозревая, подарок несла… А там миссис Стаббс небось накинется на нее из-за поведения Анны. Можно было в кои веки раз изобрести какой-нибудь окольный путь и предупредить добрую миссис Пегг о том, что ее ожидало… Однако сегодня вечером Анна себе не позволяла даже и думать о постороннем.

Сперва она очень огорчилась, не найдя лодочки; к тому же и вода стояла еще совсем низко. Потом Анна припомнила, что сегодня прилив наступит примерно на час позже вчерашнего. Она болталась возле причалов, сидела на обрыве, исследовала берег в поисках ракушек и морских ежей, но попались ей лишь куски пробки, обрывки смоленого троса да еще отбитое горлышко от бутылки.

Потом стало темнеть.

Окончательно расстроившись, Анна прислонилась к столбику, у которого вчера нашла лодку, и сказала себе: девочка не появится. Прилив уже вовсю заливал берег, вода лениво вихрилась у подножия столба. Может, все вчерашнее она сама себе напридумывала?

И вдруг до нее долетел негромкий плеск весел, размеренное поскрипывание уключин. Таинственная подружка приближалась, обретала вещественность. Анна с плеском устремилась в воду – встречать.

– А я уж боялась, ты не придешь, – сказала ей девочка. – Забирайся скорей, покатаемся!

– И я тоже боялась, что ты не появишься.

– Я знаю! Я как-то и забыла, что прилив попозже начнется. А посуху мне никак – в окошко увидят.

Она развернула суденышко и направила прочь от берега, против приливного течения.

– Только давай помолчим, – сказала она. – Я тебе потом скажу почему. Сначала покажу, как грести.

Анна села на весла. Девочка устроилась напротив, на корме. Нагнулась вперед, взяла ее руки в свои, показала, как двигаться. Время от времени она поднимала голову, заглядывала Анне в лицо и неслышно смеялась. Потом убирала руки – и Анна тотчас убеждалась, что совсем еще не умеет грести. Тем не менее мало-помалу у нее начало получаться.

Она гребла, глядя прямо перед собой широко раскрытыми, немигающими глазами, стараясь запомнить каждую черточку новой подружки. У той светлые волосы были сегодня заплетены в две длинные косы, перекинутые вперед; она нагибалась, выпрямлялась, косы раскачивались. Под шерстяной кофтой вновь просматривалось белое платье почти до пят. На ком-нибудь другом оно смотрелось бы странно, но у Анны не возникло ни малейших вопросов. Этой девочке и полагалось выглядеть персонажем волшебной сказки; все было на месте.

У выхода из залива, который лодочке покидать не стоило, они подняли весла и некоторое время молча сидели среди водорослей и камышей, слушая негромкие голоса ночи. Ближе к берегу квакала лягушка, плескали мелкие рыбешки и вновь скрывались в воде… Девочки сидели очень тихо, каждая словно сама по себе. Потом незнакомая девочка подалась вперед и произнесла полушепотом:

– А теперь я тебе расскажу, почему нельзя было говорить!

Глава одиннадцатая
По три вопроса

Анна придвинулась ближе.

– Помнишь, – по-прежнему полушепотом начала девочка, – вчера я сказала, что ты – мой секрет?

Анна кивнула:

– Я сразу поняла, что ты имеешь в виду. А ты – мой!

– Вот именно! Давай не будем это портить всякой глупой болтовней и бесконечными вопросами, ладно? А то еще начнем дуться одна на другую, а потом и вовсе рассоримся. Вот как сейчас есть, давай так и продолжать!

– Да! Конечно! – согласилась Анна. Задумалась и добавила: – Только я даже не знаю, как тебя звать.

– Марни, – вроде бы даже с удивлением ответила девочка. – А я думала, ты знаешь!

Анна покачала головой.

– Слушай, – продолжала Марни. – Я про тебя все-все хочу знать. И почему ты здесь, и где живешь, и чем весь день занимаешься… ну, всякое такое. И одновременно как бы не хочу… – Она осеклась, коротко рассмеявшись. – Нет, я все неправильно говорю. Я хочу про тебя все узнать. Только понемногу, постепенно, сама… Ты ведь понимаешь, про что я говорю?

Анна понимала. Еще как понимала! Она и сама чувствовала то же.

– Знаешь, как мы с тобой сделаем? – сказала Марни. – Давай договоримся, что каждый вечер будем задавать по одному вопросу, хорошо? Ну, как в сказках желания загадывают!

– Там, кажется, обычно по три… – с некоторым сомнением ответила Анна.

– Ну ладно, пускай будет три. Я начну! Вопрос номер один! Что ты делаешь в Литл-Овертоне?

Это была всем забавам забава. Анна набрала побольше воздуха в грудь и рассказала, как ее вместо школы отправили сюда, к Пеггам, поскольку доктор Браун решил, что ей это будет полезно: она, мол, слишком худая и все такое.

На лице Марни читался жгучий интерес, поэтому Анна рассказала ей про «тыдажеинепытаешься» и о том, что миссис Престон беспокоилась о ее будущем.

– И не только в том дело, – докончила она. – Они не знают, что я знаю, а я догадалась: это еще и потому, что им хочется малость от меня отдохнуть. Им со мной типа непросто.

– Ой, вот ведь как! Но ты точно уверена? Я знаю, так кажется иногда, но на самом деле все вовсе не так…

– Нет, я точно знаю. Я тебе когда-нибудь расскажу, как я поняла… но не сегодня. Сейчас ведь моя очередь? – Марни кивнула, и Анна спросила: – Сколько у тебя братьев и сестер?

– У меня? – Марни даже удивилась. – Ни одного. А почему ты решила, что у меня есть братья и сестры?

– Что, ты правда единственный ребенок? – изумленно переспросила Анна.

Она чувствовала немалое разочарование: а как же толпа мальчишек и девчонок в синих джинсах и свитерах? Она была настолько уверена, что они тоже имеют прямое отношение к Болотному Дому…

Марни легонько подтолкнула ее локтем:

– А что? Одной меня тебе уже мало? И вообще, что за вопрос?

Анна засмеялась:

– Ну, я как-то сразу решила, что у вас там большая семья…

– В некотором смысле так оно и есть. – Марни принялась загибать пальцы. – Я, потом Лили, Этти, Нэн, мама с папой… – Она поколебалась, добавила: – И Плутон.

Глаза у нее как-то странно потемнели, и Анна быстро спросила:

– Плутон – это кто?

– Не жульничай! Мой черед спрашивать! Вопрос номер два: ты тоже у родителей одна?

Анна задумалась. Считался ли Рэймонд? Он ведь не брат, не кузен… вообще не родственник.

– Типа того, – ответила она наконец.

– Типа того?

– Сама не жульничай. Мой черед! Кто такой Плутон?

Марни неожиданно посерьезнела.

– Это наш пес… Вот что, я тебе секрет расскажу. Я его на самом деле терпеть не могу! Он огромный, черный и временами свирепый! Он в конуре большей частью живет. Папа сказал, что он мне будет добрым приятелем, а какой он приятель? Я котенка хотела, такую пушистенькую пусечку, чтобы на коленях держать, но папа говорит – зато Плутон будет дом сторожить, когда его самого нету… Щенком он был еще ничего, хотя все равно большой и грубоватый, но сейчас он просто ужасен! Только представь, он сырое мясо ест, гадость какая! Ты не говори никому, но, честно, я его даже боюсь… – Марни содрогнулась, но веселье тотчас вернулось к ней. – Снова мой черед, верно? Расскажи, как это – у Пеггов жить?

Анна открыла было рот… и с изумлением обнаружила, что… не помнит. Наверное, оттого, что думала над ответами Марни и гадала: не лай ли Плутона она время от времени слышала вечерами. Жить у Пеггов? Она в самом деле не помнила, все как-то вылетело из головы, стерлось, словно тряпкой со школьной доски. Марни, наполовину призрачная Марни, вдруг сделалась куда реальнее Пеггов. Вот странно!

Она искоса посмотрела на Марни: та, похоже, в ожидании ее ответа сама замечталась о чем-то. Она сидела на кормовой банке, обхватив руками поджатые колени, ее лицо было в тени.

Анна сделала еще попытку. Она обязана вспомнить хоть что-то про Пеггов, вспомнить и рассказать Марни. Анна закрыла глаза. Постепенно проявилась буфетная, чайник на плите, а за дверью – кресло Сэма с разошедшимся швом на уголке… Пегги и их коттедж снова обрели плоть. Анна с облегчением открыла глаза…

…И никого не увидела. Марни исчезла. Анна была в лодке одна.

Она вскрикнула и вскочила, суденышко заходило ходуном. Сзади тут же прозвучал испуганный шепот:

– Анна, ты что? Ты где? Куда ты подевалась?

– А я думала, это ты подевалась! Что ты там делаешь?

Марни стояла позади нее на берегу. В длинном белом платье, в окружении высоких тростников, в лунном свете, струившемся на светлые волосы, она в самом деле казалась гостьей из волшебной сказки. Она подошла ближе, и Анна увидела: у Марни испуганный вид.

– Ну ты даешь! – сказала девочка на берегу. – Зачем было вот так сбегать? Я уже тебя искать пошла. Думала, ты в тростниках спряталась! – Она ухватилась для равновесия за руку Анны и перебралась назад в лодку. – Анна, милая, не делай так больше, ладно?

Ее голос звучал почти умоляюще.

– Но я не… я никуда…

Марни уселась и сложила руки на коленях.

– Не отговаривайся. Ты меня одурачила. Так нечестно! Я тебя спросила, ты не ответила. Сбежала куда-то, спряталась…

– Вот в чем дело! – сказала Анна. – Только я не убегала. Ты меня спрашивала про Пеггов, про то, как у них живется… Ладно. Сейчас расскажу. Это… ну…

И умолкла, смутившись. Она снова забыла. Во дела!

Марни весело рассмеялась:

– Ну и ладно, забудь. Если уж на то пошло, какое мне дело до твоих Пеггов? Я даже не знаю, кто они такие. И вообще, глупый вопрос был. Давай о чем-нибудь более насущном поговорим. У тебя часы есть?

– Нет, а что?

– Я думаю, скоро надо бы возвращаться. И так уже поздно было, когда мы отправились. Поймут еще, что я вышла… Может, я грести сяду?

Анна кивнула. Они поменялись местами и сообща вытолкали лодку из камышей на чистую воду.

– Ты еще последнего вопроса не задала, – напомнила Марни.

– Да, но я не сумела ответить на твой. – Анна все еще недоумевала.

– Ладно! Это все чепуха. Я тебе другой вопрос задам. Ты где живешь?

– В Лондоне, – быстро ответила Анна. – На Элмвуд-Террас, дом двадцать пять.

Марни кивнула с одобрением:

– Ну хоть это помнишь! Теперь задавай свой последний!

Анна мысленно пробежалась по длинному списку вопросов, которые ей хотелось задать. Может, спросить Марни об этом платье? Нет, она, наверное, пришла с какого-то взрослого сборища. О семье? Да ну, там все равно одни взрослые… А вот признание Марни, что она побаивалась собственной собаки, ее в самом деле заинтриговало. И в конце концов она спросила:

– А ты еще чего-нибудь боишься? В смысле, кроме всяких очевидных вещей вроде землетрясения?

Марни серьезно задумалась.

– Грозы немножко боюсь, если сильная. И еще… – Она обернулась и посмотрела через поля, где одиноким часовым высилась ветряная мельница, слегка содрогнулась и добавила: – И еще вон той штуки временами боюсь.

– Ветряка? Да с чего?

– Все! Этот вопрос прибереги до следующего раза, – вновь рассмеявшись, ответила Марни. Потом посерьезнела. – Вообще-то, по-моему, не получилась у нас игра. Ты все какие-то вопросы неправильные задаешь. Я не очень люблю думать обо всяких мрачных вещах вроде той старой мельницы. И я тоже неправильный вопрос тебе задала. Ты даже ответить на него не смогла, да еще напугала меня, удрав в тростники…

– Не очень я понимаю, о чем ты, – сказала Анна. Случившееся продолжало беспокоить ее. – Я правда с места не двигалась!

Марни смотрела на нее круглыми глазами.

– Еще как двигалась! Да как ты можешь такое говорить? Я ждала и ждала, чтобы ты ответила, а потом смотрю – тебя нету! Я и пошла искать…

– Нет! – Анна с негодованием возразила. – Это ты взяла да исчезла!

Марни вздохнула:

– Ты думаешь – это я пропала, а я – что ты. Слушай, давай лучше спорить не будем? Может, мы обе…

– Или ни ты, ни я, – сказала Анна, чувствуя, как растворяется гнев.

Да о чем тут вообще спорить? И уж самое последнее, чего бы ей хотелось, – это ссориться с Марни. Она решила поменять тему.

– Повезло тебе, у тебя своя лодочка есть…

– Да, повезло. Я всегда хотела лодочку, и в этом году мне ее подарили на день рождения. Ты – самая первая, кто в нее садился, кроме меня. Здорово, правда?

Вот с этим Анна была согласна целиком и полностью.

Они приблизились к берегу.

– Я тебя тут высажу, – сказала Марни. – Вброд отсюда дойдешь или глубоко?

Анна свесила ногу за борт. Вода была почти по колено.

– Нормально. – Она вспомнила о платье Марни и добавила: – Ну, для меня.

– Что значит «для тебя»? – в шутку возмутилась Марни. – Я тебя нисколько не меньше! – И вдруг рассмеялась: – А-а, ты про мое вечернее платье! Ты же, бедняжка, одеваешься, точно мальчишка… Хочешь, наверное, наряжаться, как я?

«Достать меня хочет», – решила Анна и не ответила.

Марни уже развернула лодку и гребла прочь, продолжая хихикать.

– Пока! – крикнула Анна, торопясь, пока лодка не ушла слишком далеко.

Голос прозвучал очень одиноко.

– Пока! – отозвалась Марни сквозь смех.

Она продолжала посмеиваться, скрываясь в темноте. А потом, уже почти невидимая, вновь подала голос, и он долетел над водой совсем тихо, но внятно:

– Глупенькая, это же моя ночнушка!..