Текст книги "Сладкая, как мед"

Джоан Вулф
Сладкая, как мед

Пролог

Сентябрь 1817 года

Ошеломляющая новость со скоростью пожара распространилась по всем лондонским клубам в районе фешенебельной Сент-Джеймс-стрит.

– Потрясающая новость! – говорил граф Уэст виконту Лонгуорту, только что вошедшему в обеденный зал в заведении Брукса. – Разве вы еще не слышали? Чевиот вдруг взял и пустил себе пулю в лоб!

– Не может быть! – Виконт вздрогнул и отодвинул свой бокал с бургундским вино выплеснулось на белоснежную крахмальную скатерть.

– Мне только что рассказал об этом Лаури. – Уэст многозначительно кивнул, сверкнув розовой лысиной. – Он узнал все от своего слуги, который знаком с камердинером Чевиота.

– Черт побери, вот это шок, – пробурчал виконт, уставившись на темное пятно, расползавшееся по скатерти.

Конечно, он имел в виду не пролитое вино, а самоубийство.

Граф Уэст, со всеми удобствами расположившись в кресле напротив своего друга, отозвался:

– Безусловно. Говорят, он уже давно был на мели, но никто и не подозревал, что дело зашло так далеко!

– Я слышал, что не далее как прошлой ночью он просадил в клубе сто тысяч гиней, – сообщил виконт, оторвав наконец взгляд от испачканной скатерти.

– Сто тысяч гиней?

Для человека, оказавшегося на грани банкротства, такая сумма представлялась просто немыслимой.

– Полагаю, это его и добило, – заметил Лошуорт. Он поднял бокал и сделал большой глоток. – Бедняга явно был не в состоянии расплатиться.

Джентльмены обменялись многозначительными взглядами.

– И тогда он предпочел пустить себе пулю в лоб, предоставив улаживать дело своему сыну, – промолвил Уэст.

– Да, похоже, так оно и было! – подхватил виконт. Граф вполголоса чертыхнулся.

– Ну-с, Уэст, что мы закажем на обед? – невозмутимо осведомился виконт, первым восстановивший душевное равновесие. – Кажется, сегодня у них очень удачное жаркое!

***

Прошла еще неделя, прежде чем новость о смерти герцога Чевиота дошла до его старшего сына. Полковник Энтони Селбурн, граф Олнвик, находился в Париже, где уже несколько лет состоял адъютантом при миссии герцога Веллингтона. Он только что вернулся со светского раута и узнал от своего дворецкого, что его дядя и тетка, лорд и леди Линфорд, неожиданно приехали из Англии и ждут его в гостиной.

На какое-то мгновение выразительные брови графа Олнвика сошлись в недоуменной гримасе. Но он тут же обрел свою привычную невозмутимость и как ни в чем не бывало промолвил своим бархатным голосом:

– Благодарю, Фэнтон!

Дворецкий с почтительным поклоном принял от хозяина перчатки и шляпу и замер, провожая взором его изящную фигуру, удалившуюся в сторону гостиной. Граф отворил дверь, вошел и плотно закрыл дверь за собой.

Молчаливым кивком дворецкий велел слуге заняться перчатками и шляпой, сам же отправился по своим делам.

В гостиной, уютно устроившись в креслах эпохи Людовика XV, графа поджидали тетя Фрэнсис и ее супруг.

– Моя дорогая тетушка, – приветствовал ее Энтони с очаровательной улыбкой, – какой приятный сюрприз! Я и не знал, что вы в Париже!

Он приблизился, чтобы поцеловать ее в щеку, и удивленно посмотрел на лорда Линфорда, внезапно поднявшегося с кресла и отвесившего ему чопорный поклон.

– Энтони, – произнесла леди Линфорд, не сводя с племянника живых карих глаз, – ты совсем не меняешься! Только стал еще красивее!

– Присядь, мой мальчик! – перебил ее лорд Линфорд, нетерпеливым жестом приказывая ей прекратить глупую женскую болтовню. – Боюсь, мы принесли тебе плохие вести!

Пока граф переставлял кресло так, чтобы сесть рядом с дядей и теткой, в комнате висела неловкая тишина.

– Энтони, – промолвила леди Линфорд, – твой отец умер.

Граф явно не спешил отреагировать на известие. А когда наконец заговорил, в его голосе сквозила откровенная ирония:

– Полагаю, от меня ожидают выражения скорби?

– Нет, – грустно вздохнула леди Линфорд. – Разве я отправилась бы в такую даль исключительно ради новости, которую ты наверняка воспринял бы с облегчением? Увы, Энтони, все обстоит не так просто. Твой отец покончил с собой.

Серо-зеленые глаза графа широко открылись от удивления.

Леди Линфорд в замешательстве потупилась.

– Как это случилось? – спросил граф, неделю назад ставший герцогом.

Леди Линфорд подняла на него смятенный взгляд. На помощь пришел ее супруг:

– Мой мальчик, он просто вернулся однажды вечером домой и пустил себе пулю в лоб. Слуга обнаружил его только утром.

С этими словами лорд Линфорд торжественным жестом извлек из кармана своего траурного сюртука запечатанный пакет и протянул его герцогу:

– Вот это он оставил тебе.

Герцог принял пакет и долго смотрел на него, не произнося ни слова. Затем решительно взломал печать и вынул листок бумаги.

Какое-то время тишину в гостиной нарушало лишь тиканье золотых часов на каминной полке.

Когда герцог поднял голову, по его рассеянному взгляду можно было заподозрить, что он прочел не совсем обычное послание.

– Что он написал, Энтони? – не выдержала тетка. Герцог молча протянул ей письмо. Она повернула листок так, чтобы в него мог заглянуть муж, и прочла вслух:

– «Мой дорогой Энтони! Прости за трусость, но я не в состоянии предотвратить банкротство. Уверен, что ты лучше меня сумеешь позаботиться о чести семьи. Чевиот».

– Как далеко все зашло? – напряженно спросил герцог.

– Боюсь, мой мальчик, что окончательную цифру удастся выяснить только тебе, – отвечал лорд Линфорд. – Известно, что последней каплей стали те сто тысяч гиней, что Чевиот проиграл в клубе. Он не в состоянии был заплатить этот долг.

Лорд Линфорд вернул письмо племяннику, из последних сил старавшемуся сохранить выдержку.

– Сто тысяч гиней! – невольно вырвалось у Энтони.

– Большую часть из этой суммы он проиграл Брэнфорду.

– Боже правый! – воскликнул герцог – А что с моими братьями? – осведомился он с обреченным вздохом.

Леди Линфорд не могла не обратить внимания на то, что ее племянник избегает упоминать о своей мачехе.

– Конечно, они в шоке, – сообщила она. – Вряд ли Лоренс или Патрик подозревали о том, как велики долги вашего отца! – Графиня заколебалась, но все же добавила:

– Герцогиня также… весьма расстроена.

Герцог лишь иронично усмехнулся в ответ.

– Энтони, мы с тетушкой решили, Что такую новость тебе лучше узнать от кого-то из близких, – заговорил лорд Линфорд. – Ты и глазом не успеешь моргнуть, как об этом будет сплетничать весь Париж. Насколько мне известно, в Лондоне только об этом и говорят!

Герцог молча зажмурился.

– Энтони, мы долго думали, как можно исправить положение, и пришли к одному выводу, – безапелляционным тоном подхватила графиня. – Ты должен жениться на богатой наследнице!

– Вы уже подобрали мне достойную особу, тетушка? – осведомился герцог, чье раздражение выдавало лишь легкое подрагивание тонких крыльев идеально вылепленного носа.

– Пока нет, но за этим деле не станет! – невозмутимо отвечала графиня, убежденная в своей правоте. – Не сомневайся, что к тому времени, когда ты покончишь с делами в Париже и сможешь вернуться в Англию, у меня будет кто-нибудь на примете!

– Господи, помилуй! – Герцог побледнел так, что этого не мог скрыть даже густой загар. Он прижал ладонь ко лбу и замотал головой, словно хотел прийти в себя от потрясения.

– Поверь, мы тоже не в восторге от такой перспективы, – попытался утешить племянника лорд Линфорд. – Но я согласен с твоим отцом по крайней мере в одном. Энтони, если кто и способен спасти нашу семью от позора, то это только ты!

Глава 1

Апрель 1818года

Уильям Паттерсон был весьма удивлен, когда получил от графа Линфорда приглашение нанести ему визит. Насколько Паттерсону было известно, лорд Линфорд был главой государственного казначейства, и богатый торговец первым делом предположил, что приглашение как-то связано с вопросами государственных финансов.

Уильям Паттерсон был чрезвычайно богатым человеком. Он родился в семье простого арендатора где-то в Ланкашире и сумел сколотить баснословный капитал на производстве и продаже хлопчатобумажных тканей. Из-за своего плебейского происхождения он и думать не смел о том, чтобы занять видный государственный пост, однако по нраву мог считаться одним из самых влиятельных людей в сфере финансов.

Он еще раз прочел письмо, доставленное нынче утром в его городскую контору.

«Буду весьма рад видеть вас у себя дома завтра утром в одиннадцать часов, в особняке на Гросвенор-сквер.

Искренне ваш, Линфорд».

Паттерсон откинулся на спинку высокого массивного кресла, задумчиво хмуря мохнатые седые брови и не отрывая глаз от странного письма. Ему давно перевалило за пятьдесят, и хотя его рослая фигура заметно погрузнела за последние годы, он все еще сохранял завидную подвижность и выносливость.

Купца немало озадачило радушное приглашение графа Линфорда посетить его дом. За все эти годы ему ни разу не довелось побывать на Гросвенор-сквер. В этом районе позволялось строить дома только высшей знати, и даже самым богатым торговцам нечего было и мечтать осквернить святое место своим низменным присутствием, напоминавшим о бизнесе и деньгах.

В молодые годы Уильям Паттерсон был ловким и нахрапистым малым. Иначе ему просто не удалось бы добиться того, чего добился он. Однако даже такой человек как Уильям Паттерсон, не мог и помыслить о том, чтобы отвергнуть приглашение спесивого лорда Линфорда.

***

Итак, на следующее утро ровно в одиннадцать часов Уильям Паттерсон вышел из наемного кеба у дверей особняка графа Линфорда. Приказав извозчику дожидаться, купец поднялся на крыльцо дома номер семнадцать. Но прежде чем его рука коснулась дверного молотка, Паттерсон задержался, чтобы внимательнее разглядеть это место. Все здесь дышало тишиной и покоем. В середине Гросвенор-сквер располагался ухоженный сад, где под бдительным присмотром няньки играли двое малышей. Вокруг горделиво высились роскошные особняки из красного кирпича с изящными фасадами и башенками. Возле ждавшей Паттерсона наемной кареты остановился экипаж с золоченым графским гербом на дверце.

Паттерсон решительно взялся за полированную бронзу дверного молотка и громко постучал.

Почти в то же мгновение ему открыл привратник в синей атласной ливрее и белоснежном парике.

– Уильям Паттерсон, – коротко представился он. – По приглашению лорда Линфорда.

– Да, сэр, – отвечал привратник. – Его светлость вас ждет. Позвольте проводить вас.

Следуя за рослым вышколенным малым, Паттерсон пересек просторный холл, выложенный мраморными плитами. Отсюда они попали в широкий коридор, поднялись по лестнице с изящной балюстрадой и остановились перед массивной дверью из полированного дуба.

Привратник распахнул дверь и объявил:

– Мистер Уильям Паттерсон, милорд!

– Пусть войдет, – раздался повелительный голос.

Слуга распахнул дверь еще шире, и Паттерсон неторопливо перешагнул порог.

Гость сразу же понял, что оказался в библиотеке, и удивился: он ожидал, что его примут в кабинете. Однако удивление его возросло еще сильнее, когда он увидел, что в библиотеке присутствует дама.

Линфорд поднялся из-за своего письменного стола и с приветливой улыбкой произнес:

– Мистер Паттерсон, я крайне признателен вам за то, что вы откликнулись на мое приглашение. Позвольте представить вас моей супруге, леди Линфорд.

Паттерсон готов был скорее провалиться сквозь землю, чем выдать свою растерянность. Он отвесил глубокий поклон сидевшей в кресле графине и буркнул:

– К вашим услугам, миледи!

– Мистер Паттерсон, – изрекла та с милостивым кивком.

– Присаживайтесь, присаживайтесь, – радушно пригласил гостя граф, указывая на кресло напротив.

Паттерсон неловко втиснул свое грузное тело между подлокотниками. Как всегда, он был одет в старомодный длиннополый сюртук и тяжелые башмаки с пряжками. Правда, над его по-прежнему пышной седеющей шевелюрой явно потрудился модный парикмахер.

– Вы наверняка гадаете, почему я захотел вас увидеть, – добродушно начал лорд Линфорд.

– Это верно, милорд, – подтвердил Паттерсон. При этом он не удержался и исподтишка глянул на графиню.

Она отвечала ему невозмутимой улыбкой. Эта женщина до сих пор выглядела на редкость привлекательно. Паттерсон машинально отметил про себя, что у нее чрезвычайно аппетитная грудь.

– Между прочим, мистер Паттерсон, я немного знакома с вашей семьей, – промолвила графиня мелодичным контральто. – Ваша внучка училась в Бате в одном классе с моей дочерью.

– Да что вы говорите, миледи! – осмелел Паттерсон.

– Представьте себе! Сара даже гостила на каникулах в нашем загородном доме, в Кенте.

– И кто бы мог подумать! Вот так штука! На самом деле хитрый Паттерсон прекрасно помнил, что его Сара гостила когда-то у Линфордов. Он был несказанно горд тем, что внучка запросто водит компанию с такими важными персонами, и до сих пор досадовал на то, что Сару не пригласили в Кент еще раз.

– Она показалась нам очень милой девочкой, – снисходительно похвалила графиня.

– А как же иначе! Она получила самое лучшее образование, какое можно купить за деньги, – без обиняков заявил Паттерсон. – Она моя единственная внучка, и я сам занимаюсь ее воспитанием с тех пор, как она осиротела.

Леди Линфорд поерзала в своем кресле точно так же, как делали когда-то ее прославленные предки, понадежнее устраиваясь в седле перед тем, как ринуться в бой.

– Мистер Паттерсон, – промолвила она, – сегодня мы бы хотели поговорить с вами именно о Саре.

– О Саре? – На этот раз Паттерсон, как ни старался, не сумел скрыть свою растерянность.

– Да. – Изящный жест леди Линфорд весьма напоминал решительный взмах мечом. – Мы с мужем хотели бы сделать вам некое предложение и просим вас его выслушать.

– Я к вашим услугам, миледи, – осторожно произнес Паттерсон, вопросительно взглянув на хозяина, но граф молчал, уставившись на свои руки. Судя по всему, он предоставил супруге полную свободу действий.

– Это предложение касается также моего племянника Энтони Селбурна, нового герцога Чевиота, – заявила графиня.

Голубые глазки Паттерсона алчно блеснули. Селбурны из Чевиота были одним из самых родовитых семейств Англии. Их предки покрыли себя военной славой на полях многих великих сражений и часто занимали видные посты в правительстве.

– Возможно, вы немного знакомы с его родословной, – заметила графиня.

– Да, миледи, – поспешил заверить ее Паттерсон, все еще недоумевая, к чему весь этот разговор.

– Стало быть, вам известно, какое место по праву занимает сейчас мой племянник в нашем обществе, – продолжала леди Линфорд. – Кстати, я бы хотела добавить, что его мать была французской принцессой крови и через нее он состоит в родстве с половиной королевских домов в Европе.

Уильям Паттерсон никогда не любил ходить вокруг да около. Он был из тех, кто предпочитает резать правду-матку в глаза.

– Миледи, – нетерпеливо перебил он, – нельзя ли ближе к делу?

Надо отдать ей должное – леди Линфорд позволила себе лишь едва заметную гримаску недовольства, но тут же овладела собой.

– Тем лучше, мистер Паттерсон, – парировала она с милой улыбкой. – Дело в том, что мой племянник оказался в крайне затруднительном положении. Его отец, предыдущий герцог, обращался с фамильной собственностью чересчур небрежно. То же самое можно сказать и о моем отце, родном деде Энтони. В итоге, когда шесть месяцев назад Энтони унаследовал герцогский титул, он оказался на грани банкротства.

Сметливого купца моментально осенила догадка.

– Так, значит, ему нужны деньги?

– Он отчаянно нуждается в деньгах, мистер Паттерсон, – веско промолвила леди Линфорд. – При этом я могу заверить вас, что он в денежных вопросах не имеет ничего общего ни с отцом, ни с дедом. Он всегда крайне отрицательно относился к картам, пристрастием к которым отличался мой покойный брат. Если уж говорить начистоту, это послужило даже причиной их разрыва. Как только Энтони закончил учебу и обрел самостоятельность, он отправился на континент. Он участвовал во всех войнах с Наполеоном еще со времен испанской кампании и был членом нашей делегации при подписании Венского мирного договора. Когда Наполеон бежал с Эльбы, Энтони снова вернулся в свой полк и проявил чудеса отваги и мужества в битве при Ватерлоо.

– Но каким образом это касается моей Сары? – перебил поток дифирамбов Паттерсон, не спускавший с графини проницательных голубых глаз.

И тут впервые за все время беседы графиню охватила нерешительность, и она в поисках поддержки посмотрела на мужа.

Лорд Линфорд немедленно пришел ей на помощь:

– Чевиоту нужна богатая невеста. Паттерсон, я не хочу ничего скрывать и скажу прямо: ему нужна невеста со сказочным приданым, чтобы покрыть все долги. – Граф умолк и покосился на жену. Леди Линфорд молчала, и он продолжил:

– Мы решили, что ваша внучка вполне нам подходит.

– Позвольте уточнить, милорд, – перебил графа Паттерсон, стараясь принять как можно более небрежную позу в тесном кресле. – Вы предлагаете своего племянника в мужья моей Саре?

– Именно это я и имел в виду, – подтвердил граф с важным кивком.

Паттерсон не спеша, по-хозяйски обвел взглядом уютную комнату, заставленную книжными полками. Над камином висел портрет одного из предков лорда Линфорда – важного вельможи в пышном белом парике. В другом углу на подставке находился огромный глобус. Персидский ковер под ногами, хотя и не очень новый, тоже наверняка стоил кучу денег.

Паттерсон снова посмотрел на человека, сидевшего напротив него за массивным столом из красного дерева.

– Но зачем же вам связываться с безродной девчонкой, милорд? – с нескрываемым любопытством поинтересовался он. – Разве нельзя найти девицу голубых кровей?

– Увы, Паттерсон, – вздохнул граф, – большинство аристократов вынуждены все свободные деньги вкладывать в свои поместья. Те необозримые владения, что принадлежат Чевиоту, давно заложены и перезаложены много-много раз. Боюсь, что спасти положение могут только наличные деньги.

– Стало быть, по-вашему выходит, что герцогский титул выставлен на продажу, – без обиняков ляпнул Паттерсон, скрестив на груди свои огромные руки.

Леди Линфорд не удержалась и сердито фыркнула.

Однако лорд Линфорд выдержал взгляд дерзкого торговца и ответил ему столь же откровенно:

– Да.

– Сколько? – пронзительно прищурился Паттерсон.

– Этот вопрос следует уточнить у стряпчих, – брезгливо поморщился граф. – Одно могу сказать наверняка: счет идет на миллионы, Паттерсон. Вы наверняка никогда не слышали о таких огромных долгах.

Паттерсон откинулся в кресле и стал раскачиваться. Вот это было ему по душе – чувствовать себя хозяином положения!

– Вообще-то я уже решил, что Сара выйдет за Невилла Харви, – небрежно заметил он.

– Невилл Харви? – Лорд Линфорд нетерпеливо забарабанил пальцами по полированной столешнице. Холеное лицо сморщилось в надменной гримасе. – Вы имеете в виду владельца ткацких фабрик?

– Вот-вот, он самый! – не без злорадства подхватил Паттерсон. – Представляете, какая бы у нас получилась хлопковая империя?

– Но я не слышала о том, чтобы Capa и мистер Харви были помолвлены! – сердито перебила леди Линфорд.

– Ну, – торговец с грохотом опустил на пол передние ножки кресла, – они не то чтобы были официально помолвлены, миледи. Сара едва успела окончить школу.

– Мистер Паттерсон, коль скоро их помолвка не была объявлена официально, – с нажимом продолжала графиня, – я бы настоятельно рекомендовала вам отнестись к нашему предложению со всей серьезностью. – На ее надменном лице снова промелькнула брезгливая гримаска. – Говоря вашим языком, мы предлагаем вам неслыханно выгодную сделку. Сделку века!

– Ну, я даже не знаю, – с напускной нерешительностью промямлил Паттерсон, явно собираясь сполна насладиться этим моментом.

И леди Линфорд выпалила, более не в силах сдерживаться:

– Послушайте, мы предлагаем вам породниться с благородным Энтони Джорджем Генри Эдвардом Селбурном, герцогом Чевиотом, маркизом Ньюкаслом, графом Олнвиком, бароном Селбурном Корбриджским и бароном Селбурном Беллингемским. Мой племянник также унаследовал титул стража шотландских границ, дарованный нашему роду высочайшим указом его величества короля Эдуарда Третьего! – Графиня остановилась, чтобы перевести дыхание, и продолжала, задрав к потолку свой аристократический носик:

– Вот о ком идет речь, мистер Паттерсон! Вот чья кровь могла бы течь в жилах ваших правнуков! Что, скажите на милость, может противопоставить этому ваш драгоценный мистер Харви?

Она была совершенно права, и Паттерсон это отлично понимал. Он уже сейчас готов был лопнуть от гордости, как и любой другой англичанин на его месте. Ведь все, кто вырос в этой стране, с молоком матери впитывали почтение к голубой крови и истинной аристократии.

Подумать только, его Сара – герцогиня Чевиот!

Однако Паттерсон не был бы преуспевающим купцом, если бы не умел вести торг. Вот и сейчас он был полон решимости сбить спесь со своего противника.

– Так, значит, его мамаша была принцессой крови?

– Совершенно верно, – отчеканила графиня. – И через нее Сара станет родственницей королям Франции.

Торговец сделал вид, что обдумывает эту новость.

– А сколько лет этому вашему герцогу? – вдруг спросил он. – Моей-то крошке едва исполнилось восемнадцать!

– Чевиоту двадцать семь лет, – с завидной выдержкой сообщила графиня.

– Вы можете не сомневаться, что ваша внучка будет счастлива в браке, мистер Паттерсон. Слава рогу, мой племянник умеет вести себя с дамами.

– Так он у вас заправский ловелас, да? – подозрительно прищурился Паттерсон.

– Супруге Чевиота не придется жаловаться на отсутствие уважения со стороны мужа! – вмешался граф.

– А почему вы так уверены, что мои денежки не испарятся точно так же, как испарились деньги его отца? – не унимался Паттерсон.

– Как я уже имел удовольствие вам сообщить, Чевиот является полной противоположностью своего отца, – отчеканил Линфорд. – Он чрезвычайно ответственный молодой человек. И если ваша внучка станет его женой, мистер Паттерсон, то вам не придется беспокоиться ни о ней, ни о ваших деньгах.

– Невилл Харви тоже чрезвычайно ответственный юноша! – злорадно заявил торговец.

Леди Линфорд вскочила с кресла, словно рыцарь, бросающий перчатку в лицо противнику, и промолвила с холодным презрением:

– Возможно, так оно и есть. Но мой племянник готов сделать вашу внучку герцогиней, мистер Паттерсон. А кем она станет при вашем Харви? Королевой хлопкового рынка?

Торговец молча прищурился: удар попал в цель.

– Вы слишком умны, мистер Паттерсон, – продолжала графиня свою атаку,

– чтобы отвергнуть возможность породниться с одним из самых прославленных семейств Англии. Представьте хотя бы, что ваш правнук в один прекрасный день может стать премьер-министром.

«Запросто! – подумал про себя Паттерсон. – Если только унаследует мои мозги».

– Ваша взяла, миледи, – добродушно пробурчал он. – Тут уж мне крыть нечем!

– Вот и отлично. – Графиня едва заметно улыбнулась. – Тогда я предлагаю как можно скорее свести наших молодых.

– И как вы себе это представляете? – иронически осведомился торговец.

– Я приглашу вас с Сарой погостить у нас в Кенте, – изложила свой план леди Линфорд. – Там будет Оливия, наша дочь и подруга вашей внучки, и мой племянник.

Паттерсону стоило большого труда не выдать свой триумф. Он, никому не известный торговец, – званый гость в загородном поместье графа Линфорда!

– Хорошо, миледи, – с суровой миной ответил он. – Я не возражаю против того, чтобы молодые люди встретились. Но учтите, если этот ваш герцог не понравится моей Саре – я не стану выдавать ее за него силой!

– Ни о чем подобном не может быть и речи, мистер Паттерсон! – заверила леди Линфорд с торжествующей улыбкой. – Но ни одна женщина не устоит перед обаянием такого кавалера, как мой племянник!

Торговец лишь презрительно фыркнул в ответ.

– По-моему, было бы разумно не говорить пока Саре о нашей беседе, мистер Паттерсон, – вмешался лорд Линфорд. – Это может смутить ее при знакомстве с герцогом. Пусть их первая встреча будет выглядеть случайной. Полагаю, что дальнейшие шаги мы могли бы доверить самому Чевиоту.

Торговец что-то пробурчал себе под нос.

Лорд Линфорд поднялся с кресла и вышел вперед, протянув руку. Паттерсон тоже встал и ответил на рукопожатие.

– Значит, мы ждем вас в Хартфорд-Корте в этот четверг, – заключила леди Линфорд. Она мило улыбалась, но руку торговцу так и не подала. – Вы ведь согласны, что не стоит откладывать это дело в долгий ящик?

«Еще бы, когда на вас насела такая свора кредиторов! – цинично подумал Паттерсон. – Дураку ясно, что герцог спит и видит, как заграбастает Сарины денежки!»

– Договорились, в четверг, – промолвил он вслух, встал и направился к дверям.